trounin.ru

Нет другого человека, что мог так повлиять на умы последователей и при этом уйти в тень. Уйти не на совсем, а лишь слегка оставив небольшое о себе упоминание. Его слог не так красноречив, его идеи не до конца продуманы, он сам как загадочное явление своего времени. Эдгар По — мифический писатель. О нём слышишь, но совершенно не знаешь его творчества. Вроде бы он писал стихи. Определённо он писал стихи. Вроде бы именно По был родоначальником детективов. Вроде бы. А кто-нибудь проверял?

В руках у меня сообщение Артура Гордона Пима, бережно переработанное Эдгаром По и представленное на суд читателей. Давайте посмотрим. Перед нами молодой человек, его окружает необычная обстановка, сравнимая с картинами Дали. Вокруг него, истекая слюной, ходит тигр. Человек сидит в трюме. Он не может выбраться. А на палубе корабля в это время загадочным образом умирают люди. Корабль терпит крушение. Им невозможно управлять. Ничего особенного. Но книга с каждой страницей всё больше теребит чувство животного ужаса. Чайка выклёвывает глаза, жертву остракизма съедают, даже не успев толком заколоть. Это напоминает Лавкрафта. Такой же мрачный мир, но без лишнего мифологизирования, однако с сильной подоплёкой и гораздо более понятными событиями. Вот Эдгар По рассказывает нам о корабле, как он плавает, как пересыпается зерно в трюме. Тщательно расписывает образ жизни пингвинов, орланов и туземцев. Чем не Верн? А ведь Верн и Лавкрафт будут творить позже. Тот же Конан Дойл, чей стиль напоминает Эдгара По, не зря будет тут упомянут.

Не стоит ожидать захватывающего чтения, временами разрешается зевнуть. Эта книга не развлекательное мероприятие. Она серьёзна как ничто другое. Сообщение Артура Гордона Пима наполнено отчаянием, в очередной раз напоминает о бренности человеческой оболочки, о невозможно повлиять на независящие от тебя силы. Сообщение о смирении, о неизбежности. Как не живи, а жить надо. Как не желай умереть, осознание смерти не придёт никогда. Как не дыши под водой, а надышаться не хватит воздуха, да и акулы злобно клацают за бортом. Вы до сих пор мечтаете совершить незабываемое приключение?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Здравствуйте, Фёдор Михайлович.

Мы с вами сразу не подружились. Помните, как я вам высказал пару ласковых про Белые дни и Бедных людей? Хорошо, что помните. Надо отметить успехи в вашем творчестве. Всё-таки не зря годы прошли. Вы наверное тренировались. Что говорите написали за это время? Униженных и оскорблённых…. нет, не читал. Что же вас, Фёдор Михайлович, всё время на негатив тянет. Я же понимаю всю вашу любовь к Гюго, к его мрачным мирам, к громадным монологам, отверженным людям. Зачем же вы повторяетесь за ним? Переводите действие книг на поля России. Зачем же. Пусть все обиженные остаются во Франции и Англии. Пусть ими Гюго занимается. Вы, Фёдор Михайлович, писатель мрачного порядка. Понимаю, что и жизнь у вас была тяжёлая. Однако, больше позитива надо искать. Понимаю, легко про это говорить. Труднее сделать. Обстановка непростая. Согласен.

Фёдор Михайлович, зачем вы постоянно используете уменьшительно-ласкательные словоформы. Вы себе даже не представляете, как это давит на подсознание. Ёкает сердце от очередного шкафчика, бурнусика и приснопамятной бабульки. Куда не шло, что герои благородные. Они у вас всё время «-с» в конце каждого слова добавляют. Модно тогда было шипеть. Может из Польши мода пошла… кто же теперь разберёт. Но уменьшительно-ласкательные зря вы так часто используете. Или таким макаром размер произведения растёт? Я понимаю, что вам, Фёдор Михайлович, надо было по кредитам срочно платить. И время пришлось как раз на «Преступление и наказание». Вы им наконец-то откупились, да свою жизнь в целостности сохранили. Не удивляет размер книги. Причина же очевидна. Смущают лишние диалоги, раздутые монологи и левые ходы героев.

Скажите честно, Фёдор Михайлович, Раскольников был психом? У него справка имелась? Или это просто признак слабовольного человека, склонного к истерикам? Он же за всю книгу слова спокойным тоном не сказал. Он всегда что-то выкрикивал, да грозился. Сперва просто грозился, а после маханий топором чуть ли не в киллеры собрался податься. Понравилось ему людей убивать. Вы знаете, Фёдор Михайлович, ведь ваше произведение будут проходить дети в школах. Правда-правда. Только редко какой ученик вашу книгу прочитает, иной ограничится просмотром фильма или кратким содержанием. Все будут думать, что «Преступление и наказание» это книга о преступлении и наказании. Убил, значит, Раскольников бабку и ограбил (редко кто вспомнит, что он не только бабку убил, да ещё топор украл) и потом всю книгу переживал, а к концу его совесть заела и он сдался властям. Представляете? А ведь вы совсем о другом писали. Раскольников вообще второстепенный персонаж. Его мотивы никому не интересны. Он вообще больным на всю голову был. Что правда так и было? Вы меня успокоили, Фёдор Михайлович.

О мотивах всё-равно поговорить хочется. Раскольников ведь тунеядец. Не работает, не учится, живёт только перезакладыванием своего имущества. Вы бы его хоть писателем сделали, а не пытались дать ему гонорар переводчика немецких текстов. Всё равно он на всё смотрит мрачно. Прямо как вы. Вот бы и показали его становление другим способом. А то «Я виноват! Я убил!». Ну что это… Никаких переживаний из-за содеянного. Я даже не понял зачем он к инспектору постоянно ходил, который ему там байки травил, при этом вы же сами весь расклад заранее определили. Прямо кошки-мышки какие-то. Тупо! (это кстати вы данное слово первый раз применили в литературе? Просто интересно, я честно говоря не ожидал. У вас вообще невероятно необычная манера передачи слов). И каким-таким заболеванием он у вас там хворал после своего преступления? Или неужели настолько впечатлительным оказался? Мне кажется, вы что-то не договариваете. Может эрготизм? Хлеба не в той харчевне поел. Ему ведь выбирать не приходилось. Эрготизм, кстати, вызывает у человека агрессию. Неудивительным получается его душевный порыв. Он сам не понял содеянного. Вы, Фёдор Михайлович, тоже не до конца осознали. А адвокат куда смотрел? От отравления и галлюцинации бывают. Раскольников ими ведь тоже страдал. Почему-то в книге суда нет. Или в ваше время всё решалось сразу в полицейском участке?

Фёдор Михайлович, вашу книгу можно обсуждать бесконечно. Я пожалуй закончу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Китай XII века хуже доисторического периода. В древности люди были жестокие оправданно, боролись за право жить под голубым небом, пасти ещё немного этих сочных мамонтов, воевать за сухие и хорошо проветриваемые пещеры. В Китае XII века всё намного сложнее. Люди его населяют к моменту описываемых событий уже как минимум три тысячи лет. И все эти три тысячи лет существуют осознанно. Имеют мифы и легенды. Имеют свою культуру. Свои представления о жизни. Сложен и многообразен Китай. Культур не так много, религий тоже, но люди там всё же жили добрые и душевные.

Только вдумайтесь. Этикет среди разбойников превосходил по своей важности этикет придворных его Императорского Величества. Не так кланялись важному сановнику, как восхищались до земли подвигам свободного люда. Все друг друга знают по именам, да по прозвищам, да по совершённым делам. И это в Китае, где население переполняет критическую массу. Уже тогда он был переполнен. Читатель с трудом усвоит биографии ста восьми героев книги. От силы запомнит три-четыре имени, может десять прозвищ. И всё. А ведь в Китае было кого знать.

Любили китайцы таверны. Они до сих пор любят поесть. Вместо «Здравствуй!» китаец тебя спросит «Что у вас было на завтрак?». Вместо «Привет!» предложит сразу пройти в общепит. Компанейские они люди. Будут есть даже после того как наелись, пить вино до тех пор пока оно назад не полезет. Неудивительно, что в книге на каждой странице герои что-нибудь да едят. Если сложить все трапезы и пиры, то выйдет добрая четверть книги. Объём же не маленький. Порядка тысячи двести страниц. И не говорите — эпопея.

Сто восемь героев в книге. Все прописаны. Все детально проработаны. Один из них существовал реально — Сун Цзян по прозвищу Благодатный Дождь (Сун Гун Мин). В XII веке он поднял восстание против императора. Посему «Речные заводи» — книга историческая по мотивам, важная для читателя в плане понимания Китая того времени.

Без боязни за ворота города не сунешься. Того и гляди ограбят, а если не ограбят, то съедят, а если съедят, то и вещи твои присвоят. Зайдёшь в таверну поесть, а тебя одурманят и порубят на куски. Сперва показалось кощунством. Не собаку же есть. Однако, оказывается китайцы не такие разборчивые. Мясо мясом — любое сойдёт. Главное, самому в суп не попасть. Вот и ходили китайцы от города до города большими караванами, желательно минимум в пятьсот человек. Ежели меньше, то есть риск подвергнуться нападению разбойников. Они либо ограбят, либо к себе пригласят. Лучше выбирать второе. Вот так и накопил Сун Цзян под своим предводительством более сотни отборных людей. Иные прямиком от Императора под его крыло перешли. Ежели ты в рядах разбойников, то приходится приводить в стан всю свой семью, чуть ли не до девятого колена, иначе им грозит смертная казнь.

Книга читается легко. Но через пятьдесят страниц начинает надоедать постоянная угодливость действующих лиц. То вот они друг друга чуть не поубивали за чарку вина, а вот уже узнав, как друг друга зовут (причём лучше самих себя всё знают про оппонента), так начинают пить и есть до утра. Таверны видимо хорошо дело своё делали. С таким-то подходом к еде.

Удивляет коррупция. Она сама собой подразумевается. Всеми принимается на ура. Помогает отвести от себя обвинения, подмаслить судью, ублажить тюремщика, любого начальника. Просто плати и всё. Плати всегда и везде. Пробивай себе дорогу деньгами. Китай XII века хуже доисторического периода, повторяю. О коррупции, как и о еде — примерно четверть книги. Во многом такое обусловлено потаканием императора, который видимо сам из дворца никогда не выходил. Люди страдают от беззакония, при первой возможности уходят в вольный люд, увеличивая и без того беззаконие в стране. Да и нет закона в стране. Либо будь овцой, либо становись тигром. Сун Цзян из барана перешёл в стан львов. Он желает изменить ситуацию в стране к лучшему и не находит более лучшего способа, нежели заявить о себе бунтом.

Первый том наполнен лестью, второй жестокостью. От некоторых сцен может вывернуть желудок наружу. Порой бытовое насилие описывается так красочно, что в глазах темнеет. Батальные сцены, к сожалению, не такие красочные. Возможно, из этой книги вышли такие бои, коими нас пичкает китайский синематограф, где воюют не армии, а эпические летающие воины, имеющие невероятные способности, исповедующие одну им ведомую военную хитрость. Есть в книге и магия, куда же без неё. Нет почему-то традиционной китайской медицины.

«Речные заводи» — сага. Чувствуешь облегчение после её прочтения. Китай становится понятнее. Осталось заставить себя взяться за ещё более эпические «Троецарствие», «Путешествие на Запад» и «Сон в красном тереме». Повезло китайцам с историей. Такие труды им достались от предков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мистер Гоголь, вы мастер сатиры, философии и юмора. Признаю. Ошибался на ваш счёт ранее. Так жестоко ранить изнутри сегодня может редкий человек. А вы изложили свои мысли на бумаге. Не побоялись ведь царской цензуры. Ваш укор подобен плевку в самое что ни на есть государственное лицо. Вы не просто раскрываете глаза людям на события дней давно минувших, вы в блестящей манере излагаете всю суть бытия, всю подлую натуру человека. Пробегаетесь по порокам, смакуете каждый. Ни что не ускользнуло из-под вашего пера. Всё в книге органично, всё как положено. Вы рассказали нам о героях своего времени, об аферистах, врунах, чинушах и просто людях, желающих нажиться на любом человеческом горе. Комедия? Нет… обыденная реальность царской России, готовой отменить крестьянское рабство. Передового для тех дней решения. Даже в США не думают о чернокожем населении, как в нашей стране о забитом, малограмотном и униженном классе людей. Что это было в истории великой страны… никто не объяснит. Но кто сказал, что сейчас всё по другому. Копни поглубже, и Мёртвые души Гоголя окажутся обыденностью. Так было, так есть, так будет.

Книга поражает обилием лести. Иной человек столько в жизни доброго про себя не услышит, как тут в одном лишь коротком разговоре изливается море медового нектара. С другой стороны — это правильно. Закрыть глаза, принять сложившуюся историческую обстановку, не думать о проблемах других людей. Надо просто быть оптимистом и во всём видеть только хорошее. И лесть перестанет казаться противной. Ты будешь действительно хорошим человеком. На застарелых ханжей внимание можно не обращать, они просто давно потеряли себя в великосветском маразме.

Коррупция, кумовство, корысть — центральные темы Мёртвых душ. Никуда это не делось и в наше время. Человеку свойственны все три. Откуда бы он не был. Так везде. Возьмите хоть книгу о средневековом Китае, хоть современную литературу. Везде обязательно наткнётесь хотя бы на одну из них. Миром правит не только любовь… она миром вообще не правит. Главное как ты относишься к деньгам, родственникам и накоплению капитала. Отсюда и стоит исходить, читая Гоголя. Всю душу вывернул… была спокойной и нетребовательной, льстила себе как могла, а что теперь…

» Read more

Герои Джека Лондона — сильные, независимые, способные выжить в любых условиях. На этот раз Лондон пошёл на эксперимент и решил сделать из бравого моряка писателя. Толкнуть его на путь образования, свести с высшим обществом, изменить взгляды, заставить стать другим человеком, а заодно и показать людям как трудно жить начинающим писателям, какие трудности у них на пути, как их отовсюду пинают, не принимают их идей. Тяжёлая профессия. Если белоручка способен из газетчика стать покорителем севера, как например это было со Смоком Белью, то покоритель моря почему-то никак не может стать газетчиком. Проще, конечно, пить алкоголь, лапать женщин в кабаках, стоять под парусом и особо не задумываться над жизнью, спуская деньги с последнего рейса. А попробуй жить на суше, каждодневно работая, сидя за столом, ежемесячно получая зарплату, видя одних и тех же людей, смотря на опостылевшие стены. Тут волком завоешь, да не морским, а офисным. Свои законы жизни действуют в жизни на земле. Нет места благородству и справедливому дележу с товарищами, тут живут настоящие волки. Принимай правила игры или плыви обратно.

Любовь толкает на многое. Кто-то за любовь способен убить, кто-то изменить себя, кто-то изменить мир, а иной человек просто слечь с температурой на неопределённый срок. Мартин Иден — человек волевой. Женщин за людей-то никогда не считал. Просто инструмент удовлетворения одной из потребностей. И на черта Лондон вообще заставил его влюбиться. Да не в писаную красавицу, а в обыкновенную серую мышь из высшего света. Та мышь и жизни не знает, делать ничего не умеет, может только напыщенно говорить. Одним словом: небожительница. Какое подсознание подсказывает Мартину обратить взгляд на такой тип женщины — непонятно. Сошлёмся на первую юношескую любовь. Ему недавно перевалило за двадцать. Когда-нибудь такое чувство обязательно должно было возникнуть. Оно всегда в первый раз возникает в ненужном месте и в ненужное время. Кто же заранее знал, чем всё обернётся. Как изменится жизнь бравого Мартина в худшую сторону. Как он потянется к знаниям, захочет стать степенным человеком. Простое человеческое счастье: дом, жена, дети, собака. Не всё так просто.

Быть писателем — очень трудное занятие. Джек Лондон старается отразить многие моменты своего непростого ремесла. Ханжество журналов, скупость редакторов, непонятная точка зрения читателей. Трудно жить. Почему-то Мартин не ходит по издательствам, а рассылает письма. Видимо, так раньше было заведено. Сейчас вышел в интернет, и вот ты уже самиздат. Правда, денег тебе за это не дадут. Надо искать другие пути. Проще выучиться на журналиста и вперёд, либо иметь хорошую жилку, либо постоянно практиковаться. Ведь даже Достоевский созрел, как писатель, очень поздно, столкнувшись в жизни с большими неприятностями. Например, на эшафоте довелось постоять, ожидая собственной смерти. Главное для писателя — впечатления. Мартин Иден ими богат, он чётко всё излагает на бумаге. Только кому это будет интересно. Надо работать по стандартной схеме по стереотипным представлениям. Литературный негр заработает больше, нежели гений-самоучка. Мартин работает над собой. Из писателя он превращается в манимейкера. Им изначально поставлена цель писать ради денег, он постоянно перемножает количество слов на два цента. И живёт впроголодь. От постоянных походов Мартина в ломбард развивается зевательный рефлекс. Не книга, а бухгалтерская отчётность. Половину книги Мартин сводит дебет с кребетом, закладывает, перезакладывает вещи, считает, пересчитывает, занимает, перезанимает деньги. Да, трудно быть писателем-манимейкером. Без признания лучше не соваться, либо писать для собственного удовольствия.

Будучи всю жизнь представителем рабочего класса, писательство нисколько не умаляет его заслуг, он, как писатель, хоть и воспринимается окружающими его людьми белоручкой, однако его жизни нисколько от этого не легче. Приходится временами работать в прачечной, когда деньги совсем заканчиваются. Мартин — проповедник социализма, хоть и не признаёт этого. Называет демократию псевдосоциализмом, а себя республиканцем. Об одном сожалеет, когда было сброшено английское ярмо, к власти пришли денежные мешки, ввергнув, казалось бы, налаженную жизнь в прежнее русло. Жить люди лучше не стали. Мартин не считает социализм правильным, социализм по его мнению отвергает эволюцию. Он не то, что нужно людям. Извращённая форма восприятия реальности, где не могут все люди быть равными. Всё равно будут ленивые, паразиты, да и просто изгои общества. Утопия невозможна. Поэтому Мартин не социалист, хоть Лондон и рисует его в конце книги как предтечу-создателя коммунистического государства.

Джек Лондон прекрасно проработал характер Мартина Идена. Читая книгу, проживаешь целую жизнь за другого человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1862 году рабство в США было официально отменено. Но ещё сто лет в США никто не воспринимал это всерьёз. На севере чернокожим жилось вольготно, на юге же их продолжали презирать. Несомненно в США ещё остались люди, которых можно назвать расистами. Но большинство людей называют бытовыми расистами. Они всегда чувствуют рядом с собой чернокожего человека, всегда скажут, что у них в друзьях есть чернокожие, всегда разговор зайдёт о ком-нибудь из чернокожих. Это бытовой расизм. Он не критичен в обществе, однако люди ещё понимают, что они разные. Люди разными будут всегда, но лишь цвет кожи является самым неразумным для принятия этой разности. От цвета кожи ничего не зависит. Тем более в США, где потомки чернокожих рабов по своей сути являются детьми европейских переселенцев, внёсших свой вклад в генофонд. Это такие же люди, с тем же темпераментом и теми же традициями. Многоплановость США всё-таки накладывает некий отпечаток на становление людей, обстановка всегда этому способствует. Но тут уже действуют не правила расовой разности, а обстановка в которой растут люди. Смотря в каком гетто прошло их детство.

Харпер Ли написала одну книгу. Но книгу знаковую. Американский континент бушевал, чернокожим как никогда хотелось справедливости. Будь ты хоть трижды известным, а тебе всегда укажут на твоё место. Всем нам известен поступок Мохаммеда Али, выбросившего олимпийскую медаль в водоём, после того как его отказались обслуживать в ресторане для «белых». Неспокойное время. Эпоха перемен. Даже и не верится, что в таком государстве, как США, когда-то вообще существовало рабство, а кого-то просто считали недостойным человеческого обхождения. Ещё долго все будут помнить о такой несправедливости. Ещё пятьдесят лет люди будут помнить об этом, потом считать последних людей, заставших ту жизнь. Ставить их в пример. Приглашать в школы. Книга оказалась успешной. Большое значение имела не просто идея книги. Тема расизма в американской литературе всегда занимала и всегда будет занимать одно из важных мест. «Убить пересмешника…» написана грамотно, интересно, насыщена событиями, философией, драматизмом, верой в светлое будущее.

Главную героиню, восьмилетнюю девочку, отец воспитывает в согласии с принципом «Ремень для брюк, общение для детей». У неё есть брат. И они пожалуй самые счастливые дети в округе. Забитые соседями, но вполне счастливые. Они уважают отца. Согласны с его принципами. Впрочем, отец делится с детьми только радостью. Он не говорит им о насилии, говорит всю правду, но облекает её в мягкую форму. Дети любят отца, даже считают лузером. Вот и смеются над ними поэтому в округе. Папа — чернолюб. Папа — мямля. Папа — такой же забитый человек, как и мы. Им невдомёк о золотых свойствах отца. Тот не хвастается. Воспитывает в меру своих способностей. Конечно, не бывает таких кристально порядочных детей. Все они в свою меру приносят беспокойство родителям. «Выносят мозг» — так скажет наш с вами современник. Иной раз рука тянется к ремню, либо просто шлёпнуть по пятой точке, чтобы успокоился. Один ребёнок успокоится, другой нет. Тут надо отталкиваться от самого себя. Беседовать с родителями и с родителями супруги/супруга. Искать причины. Если ребёнок беспокойный, значит ты, или твоя вторая половина были точно такими же. Нашему отцу девочки повезло. Значит он и сам был таким. Послушным, понимающим. Он добился успеха в жизни. Стал успешным юристом.

Местечковость и кровосмешение — как пособие для любителей провести генеалогические исследования. Смело берите всех персонажей и рисуйте их родословные. Харпер Ли ясно даёт понять, что место, где происходят события, этакое гетто. Одно из мест в США. Люди живут там столетиями, они никуда не переезжают. Где родился, там и пригодился. Тяжело новому человеку жить в их окружении, надо понять все мотивы и причины поведения того или иного человека. В то время как местным жителям достаточно фразы типа «Да он же Финч!». И всем сразу всё становится понятным.

Центральное событие в книге — судебный процесс над чернокожим. Харпер Ли вкладывает всю душу в описание всего действия. Описывается бесперспективность. Защитник в начале процесса уже знает, что проиграет дело. И сколько бы автор не пытался убедить читателя в благородности порывов униженного человека, создавая для читателя картину несправедливости в человеческих умах. Может она что-то и не договаривала. Всё-таки суд присяжных — высшее достижение демократии. Он не может ошибаться. Или может?

Автор: Константин Трунин

» Read more

О том, что Декамерон как-то связан с эротикой, я чувствовал на подсознании. И вроде бы книга в свободном доступе, прочитать её считается признаком образованного человека. Поэтому сел за чтение. И знаете, она действительно из раздела 18+. Сам автор в начале книги рассказывает, а уже в конце подводит один однозначный итог — он человек своего времени, пишет всем общеизвестные вещи, и каждый поймёт книгу в меру собственной испорченности: благоверный монах возмутится, падкий монах возмутится ещё больше, остальные разделятся на три лагеря — одни против, другие за, третьим без разницы, о чём собственно писал вольнодумец Боккаччо, они может вообще книги не читают, а только утренние газеты пролистывают и пьют чай, либо не пьют чай, а пьют водку и читают о «слезе комсомолки» другого не менее крамольного автора. Так или иначе, но вступление автора именно такое.

Не знаю на чём может базироваться мнение человека о духовности эпохи Возрождения. Разного рода мысли проносились в головах как Леонардо, так и одного из череды Пап Римских. Всем им были свойственны собственные чувства. Кто-то укрощал плоть, а кто-то укрощал скромность. Эллины всё равно всех заранее обошли в своём понимании мира. Это только сейчас Европа постепенно превращается в Элладу. Не знаю, как там с наукой сейчас, но в плане взаимоотношений в виде однополой любви — полный порядок. Даже Боккаччо этой темы не касался — у него мужчина любит женщину, жена любит мужа, у всех обязательно есть любовники. И нет веры той жене и тому мужу, что сохраняют верность. Такого просто не может быть. Боккаччо не верит.

Его рассказы, даже сказки или вообще анекдоты. Они до крайности целомудренные и аскетичные. Имеют неповторимое начало и яркий конец. Какие-то наполнены мудростью, ей желательно следовать. А какие-то рассказы просто заставляют краснеть. Читать можно, но в принципе необязательно. Но если желаете посмотреть как люди выходят из затруднительных ситуаций, пользуются чужими слабостями и занимаются сластолюбием за спиной мужа, моющего бочку, то читайте. И да изгоните вы перед сном дьявола в ад. :Ъ

» Read more

И в середине книги я осознал, что рассказ ведётся не от лица американского солдата или канадского. А от лица немецкого! Почему-то в голове настолько зашорено, ведь о войне мы знаем по своим рассказам и рассказам Союзников, а тут даже под Союзниками понимаются совсем другие страны. Так трудно читать книгу о людях, которые были агрессорами. Но были ли они агрессорами, ведь книга именно о людях. Поэтому возникла эта коллизия, недоразумение. Во вражеской армии были такие же люди. Они тоже жили своей жизнью, выполняли приказы своего руководства. Ремарк прекрасно показал всю пагубность войн — они не нужны людям, они лишь средство продолжения политики. Вот и всё. А человек лишь расходный материал для достижения очередной цели.

Книга написана без цинизма, но и с особым цинизмом. Каким же надо быть человеком, когда вокруг тебя все погибают, когда ты сам ходишь на краю гибели, пулемётная очередь стелется прямо над твоим окопом, а соседний солдат, после свиста снаряда над головой, превращается в кровавые ошмётки, лишь его форма остаётся невредимой. Жутко.

Все этапы войны открыты для читателя. То была первая мировая. Танки только вошли на поля сражений, активно используется газ. Отпуск домой. Больница. Нет позитивного настроя, только война… грубая, суровая, неумолимая, безжалостная и жестокая. Выжить — счастье. Умереть — избавление от душевных мук, готовых терзать тебя до конца твоей жизни.

» Read more

Корейские классические сказки ничем не отличаются от наших. Есть у них в сюжете испытания для людей, но неизменно всё заканчивается хорошо. Лучик надежды всё же остаётся. Корейцам свойственно широкое понимание мира — у них с рождения в подсознание заложены 3 противоположные друг другу образа жизни:
— Даосизм. Природа прекрасна, под неё надо подстраиваться, её не следует изменять. Человек сам по себе идеальное создание. Немного подрихтовать. Перестать заниматься самобичеванием. Уйти в себя и свои мысли. Жизнь закончится смертью. Ищи свой Путь, спрашивай постигших путь.
— Конфуцианство. Общество превыше всего. Это не религия — это именно образ жизни. Негласные правила поведения регламентируют всю жизнь от рождения. Три главных закона: государь и подчинённый, отец и сын, муж и жена. Отношение жены к мужу приравнивается отношению сына к отцу, а отца к государству. Почтительность. Об этом трудно говорить, трудно понять. В нашей стране такого даже близко нет.
— Буддизм. Кажется странным, но в Корее действительно буддизм пустил корни. Для тебя всегда существует просвещённый, к кому следует стремиться. Чья жизнь достойна восхищения.

И, конечно, о самой книге. 7 сказок. Они объединены идеями верности семье и обязательной каре для несправедливых. Много отсылок к Китаю, повлиявшему на корейскую литературу. Имена действующих лиц традиционно не запоминаются. Но чем больше подобной литературы имеется в активе, то тем легче всё воспринимается. И вот уже кажется, что 5000-летняя история Китая не такая уж и трудная.

» Read more

Такой простой, такой загадочный Ремарк. Его герои не наделены чем-то особенным — они обыкновенные люди, также порочные, также радуются каким-то своим нелепостям. Для одной счастье накупить побольше платьев у известного кутюрье, другой испытывает удовольствие только от скоростей на гоночной трассе. Они похожи друг на друга, они близкие души. Кажется их свела вместе сама судьба и проводит к логическому завершению жизни под возгласы оваций и почитания читателей. Смертельно больную девушку можно понять, нет в ней стремления заканчивать жизнь в санатории, заброшенного в горах, видеть умирающих. Вчера ты с ними любезно беседовал о погоде, а сегодня кладёшь цветы на могилу. Она стремится покинуть давящие стены, хочет прожить жизнь во всём своём блеске. Не оттягивая печальный конец на неопределённое будущее. Ведь если умирать, то зачем это делать в тоске. Гонщик, осознающий опасность очередного выезда на трассу, понимает свою полную беззащитность перед случайно лопнувшей покрышкой или разлитым маслом, всё это приведёт к серьёзной травме или к печальному мгновенному завершению жизни. Лилиан и Клерфэ — похожи друг на друга как две капли воды.

Клерфэ, охотник до опасностей, не боится подхватить смерть. Трассы мало. Надо обязательно влюбиться в смертельно больную девушку, угождать всем её прихотям, мечтать о совместном будущем и счастливой старости на лазурном берегу в уютном домике с золотым песком, насыпной галькой, ярким солнцем, в окружении пальм. Общение с ней опасно, но его ничто не остановит до самой смерти. Он будет её любить до последнего вздоха. Ремарк красиво показывает все стадии влюблённости Клерфэ в Лилиан. И вот он уже не может жить без её дыхания.

Лилиан, прожигательница жизни, её уже ничего не страшит. Любовь Клерфэ ей не сразу, но со временем становится понятна. Она, как настоящая девушка, старается держать его на расстоянии, что только ещё больше привлекает к ней его внимание. Никто её не понимает, даже дядя, привыкший копить деньги. Он уже стар, но всё боится тратить. Только на смертном одре он сможет осознать всю беспросветность прожитой жизни в накоплениях, а пока с грустью отдаёт Лилиан чек за чеком, уходящих на оплату гостиницы, дорогих нарядов, вкусной еды и дорогих напитков (ведь герои пьют Дом Периньон).

Небо не знает фаворитов, будь ты ярко живущим гонщиком, уже всё сделавшим для ухода на пенсию, либо человеком, смертельно больным, чья жизнь безусловно взаймы за многие лета, отобранные волей злого рока.

Автор: Константин Трунин

» Read more