Category Archives: Наука/Философия

Отто Вейнингер «Пол и характер» (1902)

Вейнингер Пол и характер

Когда нет груза прожитых лет, для окружающих становишься наивным мечтателем. К числу таковых стоит отнести и Отто Вейнингера, невзирая на иногда придаваемое значение его трудам. Не стоит забывать, Отто покинул наш мир в возрасте двадцати трёх лет, не сумев справиться с пониманием должного вскоре последовать изменения в его мировоззрении. О чём же он смел мыслить? Часто работы Вейнингера объединяются в один том, например под обложкой основного труда, им оставленного. И так уж получается, что высказывая мысли в самом начале XX века, Отто отражал всё то, о чём станут размышлять люди в дальнейшем, придавая тому вес чрезмерной важности. Самое главное, заложенное Вейнингером, — это право каждого человека считать, будто ему с рождения свойственны черты обоих полов. Получается, Отто внёс новое в обсуждение вопроса о «табула раса».

Вместе с тем, Вейнингер не становился на сторону Дарвина. Он не считал, будто мужчина с течением последующих миллионов лет окончательно перестанет иметь с женщиной общие черты, как и наоборот. Либо Отто предпочитал смотреть на положение вещей здесь и сейчас. Он подметил сходство волосяного покрова, не настолько развитого у женщин, но всё-таки присутствующего, хоть и в более скудной мере. Подметил и такую особенность как комплексы молочных желёз у мужчин. Размышляя дальше, Вейнингер заключал: каждая клетка в организме имеет женскую или мужскую природу в совокупности с остальными.

Отдавая женщинам право на равноправие с мужчинами, Отто выражал сомнение в необходимости того. Он не видел ничего, что женщины могли делать в той же степени хорошо. Но к чему-то женский пол всё же стремился больше. Потому Вейнингер предпочитал думать с позиции мужчины, которому не может быть интересно совершаемое женщинами. Он бы и книг не стал читать, к созданию которых приложил руку представитель противоположного пола. И причина того в отсутствии интереса к манере женского письма, готового говорить о чём угодно, только не о способном заинтересовать мужчин.

Изначально давая женщинам возможность заявить о важности их присутствия, должном предоставлять уважении на ими делаемое, Вейнингер постепенно перестраивался, выражая мысль совсем иного от исходного замысла. Он заключал, как человек может быть мужчиной, либо женщиной, без каких-либо иных вариаций. Даже приводя в пример людей, поддерживающих гомосексуальную связь, кто-то из них в паре будет представлять мужскую половину, тогда как другой — женскую. Тут должно возникнуть противоречие в суждениях, однако читатель способен домысливать всякие размышления самостоятельно, без знакомства с дополнительными поясняющими абзацами.

Продолжая размышлять, Отто скатывался в абсурд. Отказывая женщинам в праве на гениальность, он к тому же лишал их права казаться сострадательными. Казалось бы, сформировавшийся в обществе образ сестры милосердия, по мнению Вейнингера, не нёс ничего положительного. Оказывается, женщины аморальны по натуре. Им просто нравится смотреть на страдания людей. А если на лице женщины отражается горечь за переживания других, то тут уже стоит говорить о бесстыдстве. В целом, читатель должен отметить некоторое сходство с трудом Чезаре Ламброзо «Женщина-преступница и проститутка». Почему? Отто вздумал разделять женщин на матерей и, как раз, проституток.

Так к чему читатель должен подойти в итоге? Нужно представить, если бы Кант задумался свести «Критику чистого разума» не к объяснению возможности человека познавать непознаваемое, а к рассуждению о том, насколько мужчине должны быть противны женские половые органы. В том и беда, для выражения дельных мыслей нужно иметь груз прожитых лет, от приобретения которого Вейнингер отказался, сведя счёты с жизнью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вадим Сафонов «Земля в цвету» (1948)

Сафонов Земля в цвету

Как же хочется верить, что человек способен на многое. И ведь он действительно может достичь абсолютно всего, чему непременно когда-нибудь предстоит случиться. Пока же доступно вниманию стремление к познанию выдающихся деятелей от науки. Вадим Сафонов взялся за исследование трудов людей, предпочитавших себя отдавать изучению живой природы. Кого он мог взять за основу основ? Каждому то известно наверняка — Дарвина. Но будет обидно считать, будто бы именно Дарвин первым сделал вывод о способности организмов изменяться со временем. То кажется совершенно надуманным, но стало преимущественно важным и неоспоримым. Данную особенность подмечали и в древности, и в более поздние века, как задолго до рождения Дарвина, так и его современники. Сафонов даже поддержал общий курс на поиск первооткрывателей в России, для чего привёл в тексте соответствующие выкладки. Однако, в его сборник наблюдений вошли и другие труды, в которых он наглядно показывал способность человека добиваться всё более лучших результатов.

С Дарвина Сафонов перешёл на понимание учение Менделя, тщательно разбираясь, в чём именно состояла заслуга этого монаха, каким образом он оказал влияние на формирование науки о наследственности. Сафонов считал за причину успеха — неторопливость и усидчивость. Мендель не спешил получать результат, скрупулёзно проводя исследования, вследствие чего пришёл к выводам, которых не могли добиться другие. После понимания учения Менделя читатель должен был ознакомиться с жизнеописанием Тимирязева. Но перед пониманием его вклада в науку, Вадим описывал трудность становления учёного, революционера по взглядам, кому не позволили закончить высшее учебное учреждение. Всё это не помешало Тимирязеву продолжать научную деятельность. Ежели Мендель изучал принцип наследственности, изучая непосредственно плоды гороха, то Тимирязев основывал своё учение на влиянии солнечного света, имя которому фотосинтез, хотя не он был первым, кто заинтересовался данным процессом.

Важный вклад в изучение живой природы внёс Мичурин. Сафонов приписал именно ему учение о способности организмов к сосуществованию в виде одного организма, хотя прочий читатель склонен назвать это культурным паразитированием. Идеи Мичурина соответствовали ожиданиям советского гражданина, поскольку учение подразумевало возможность осуществления небывалого. У Мичурина получалось до того невозможное — разводить растения в непривычной для них среде. То есть он мог теплолюбивое растение культивировать в условиях севера. Он же мог создавать различные гибриды, вроде груши и лимона. Продолжая рассматривать этого учёного, Сафонов переключал внимание читателя на Лысенко, будто бы продолжателя. Однако, в последующие годы теории Лысенко были признаны лженаучными, но в сороковые годы они казались Сафонову правдоподобными.

Как уже было сказано, «Земля в цвету» — сборник наблюдений, состоящий из статей, написанных в разные годы. Поэтому не кажется удивительным продолжение наполнения сборника в последующих переизданиях. Сафонов ещё успеет рассказать про картофель, с трудом принятый жителями Европы, поделится наблюдением — насколько всё-таки прихотливо это растение, чьё разведение в степи некогда казалось вовсе невозможным, причина чего в скором вырождении плодов, всё более мельчавших от урожая к урожаю. Но и это оказалось преодолимо, благодаря научным изысканиями Докучаева и Вильямса, занимавшихся пониманием почвенной проблематики.

После ознакомления с текстом читателю только и оставалось сделать вывод — насколько хорошо, когда человек стремиться улучшать всё, к чему прикасается его рука, добиваться осуществления прежде невозможного. Не придётся сомневаться, человек не остановится на достигнутом, невзирая ни на какие затруднения. Всё-таки, нужно это уметь понимать, ощутимый вклад и в прежние годы вкладывал не каждый, а избранные члены общества, к тому проявлявшие стремление, чьи имена мы поныне помним.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дмитрий Мережковский «Лица святых от Иисуса к нам: Жанна д’Арк» (1938)

Мережковский Лица святых от Иисуса к нам

Будущее религии должно быть построено на отказе от церкви? Мережковский видел именно так, если проследить за его представлением о жизни и борьбе Жанны д’Арк. Мало создать Третий Завет, им нужно обосновать изменение отношения к способности человека верить в Бога. Что пастве до деяний мужей прошлого? Некогда они жили во имя обретения посмертного отдохновения в раю, веками споря друг с другом, не умея выработать единой точки зрения, ещё не представляя, каким станет христианство впоследствии. Различные постулаты, ныне воспринимаемые за извечные, вводились богословами постепенно, основанные на допустимости толкования, из-за чего разногласия утихали. Вот минули дни Павла и Августина, прошло ещё шестьсот лет, случился кризис веры — христианство разделилось на западное и восточное: католичество и православие. Мережковский не стал искать, какими делами славились адепты веры в России и Греции, он предпочёл следить за развитием католических воззрений, где человек нашёл силы для признания религии за тлетворную пагубу, опираясь в мыслях на поведение иерархов. Как теперь не обойти вниманием Столетнюю войну, когда в один из моментов Бог отвернулся от Франции?

Дмитрий выразил уверенность, каковая вообще всегда была прежде присуще русским, — дела мира зависят от происходящего во Франции. Таковое мнение упрочилось и в убеждении, что кто управляет Парижем, тот правит миром. Такое трепетное отношение к французским делам редко ослабевало, невзирая на периодически возникающее разочарование. Поэтому, вполне логично, если Бог отворачивается от Франции, он отворачивается от всего человечества. Из этого следует единственный вывод: Францию надо оберегать, это государство должно существовать вечно. Позиция довольно спорная, но всё-таки присущая многим людям. Иные даже стремятся видеть во Франции начало того, что распространится потом на всё человечество. Отчасти это следует признать за правду, учитывая, насколько мысль французов повлияла на последующее формирование мира. Тот же коммунизм — идея не одного поколения французов, порою добивавшихся его осуществления на отдельно взятые исторические моменты… с последующим крахом, разумеется.

Но раз нужно говорить про Жанну д’Арк, Мережковский указывает на её представления о должном быть. Жанна уверяла, что слышала Бога, выполняла его указания. На это последовала реакция от церковных деятелей, посчитавших её слова за происки дьявола. То есть не Бог говорил Жанне, то был сам дьявол. Жанна не отказалась от веры в Бога, она предпочла откреститься от церкви, которая как раз и должна восприниматься за дьявольских слуг. Результат этого противоречия известен: «слуги божьи» отправили «пособницу дьявола» на костёр, передав рассмотрение дела на мирской суд, где Жанну не могли судить с вынесением иного приговора. Из этого можно сделать выводы, которые и последовали, когда католическое общество начало давать трещины через череду расколов.

Так каким должен быть Третий Завет? Неужели настолько общество устало от религии, пожелав отказаться от догматов, выработав личное представление о праве веры на торжество? Со слов Мережковского получается именно так. Но чем наполнять Третий Завет? Возведением хулы на церковь? Развенчанием мифа о возможности существования посредников между человеком и Богом? И разве это осуществимо? Достаточно вспомнить, насколько сложными являлись отношения в самые древнейшие времена, начиная с которых власть над людьми всегда делилась на мирскую и религиозную, когда одни стремились повелевать телесными оболочками, а другие оспаривали это, влияя через душевные порывы. Остаётся думать, Третий Завет сформируется не через религию, а посредством философских домыслов, что уже и происходит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Зиновьев «Глобальный человейник» (1997)

Зиновьев Глобальный человейник

Беда фантастов — они способны мыслить на ограниченное время вперёд, поскольку не владеют информацией, что действительно будет происходить. Например, Зиновьев взял за основу для рассуждений XX век, вполне уверенно считая: человечество добилось максимально возможного в развитии, далее ему двигаться некуда. Будут только улучшаться технологии, тогда как ничего существенно нового не появится. Это вроде той истории про американца, в конце XIX века сказавшем, что всё уже изобретено. Так и Зиновьев рассказал, излишне гиперболизировав текущий момент, как будет в будущем, началу чего мы являемся свидетелями уже сейчас. Надо учесть и то, что ничего сверх имеющегося прибавлено не будет, просто человечество застынет в развитии, предпочтя потребление. Виною тому станет, разумеется, США. Ещё одна беда фантастов в том, что они не видят потенциала в им неведомом, ведь и государство северных штатов Америки когда-то ничего из себя не представляло. Но зачем об этом думать? Фантастика ближнего прицела не должна заглядывать вдаль. Остаётся думать, Зиновьев желал показать, отчего американская модель существования обречена на самоуничтожение.

Создание компьютерных систем оказало особое значение на человечество. Произошло небывалое — глобальное объединение в единый массив. Теперь перед людьми не имелось преград. С каждым десятилетием границы между людьми всё более стираются. Зиновьев проследил ситуацию наперёд. В лице компьютерных систем человек найдёт помощника для усиления присутствия на планете, истинно считая, будто достигает положения существа, наделённого практически неограниченными возможностями. Компьютерные системы помогут во всём. Человек научится общаться с тем, кого он прежде не понимал. Поймёт то, к осознанию чего не имел способности. Даже приобретёт способность к тому, чему не мог научиться. Облегчив себе существование, человек полностью будет полагаться на компьютерные системы. Получается, если о чём и будет в дальнейшем проявлять заботу человек, то о компьютерных системах, должных претерпевать постоянные усовершенствования. В конечном счёте ситуация обязательно выйдет из-под контроля, когда система, созданная для помощи, получит право на обособление от человеческого социума. Но это уже прицел для фантастики сокрытых от понимания горизонтов — так далеко Зиновьев не заглядывал.

Зиновьев уверен в стремлении людей к демократическому режиму. Однако, демократический режим — есть форма тоталитаризма. Просто требуется иной подход к пониманию данного наблюдения. Достаточно того факта, что основная суть демократического режима — граждане могут выбирать им угодное. Однако, Зиновьев приводит в качестве примера, как произойдёт объединение государств Америки и Европы в Западный Союз. Это случится с согласия граждан стран, пожелавших войти в Союз, но большинство на такое преобразование не соглашалось. Дальнейшее повествование касается только этого государственного образования, так как для остальных государств планеты Западный Союз станет подобием метрополии.

Каких только тем не касается Зиновьев. Он смело берётся рассуждать про инопланетян, склонный видеть их в качестве гуманоидов. Прогнозирует способность человека жить до двухсотлетнего возраста, описывая возникающие при этом проблемы. Сетует на невозможность избавиться от преступности, в том числе коррупции. Думает о трудности с рождением детей, в виду несостоятельности родителей. Население планеты, несмотря на внешний лоск, предстанет пребывающим в жесточайшей бедности. Почему? Голодный способен высказывать недовольство, но редко склонен к бунту, тогда как сытый — сразу начинает бунтовать, не тратя время на разговоры.

Впрочем, какие теории не строй, к каким доводам не прибегай, всегда можно обратиться к более упрощённому варианту — к экспериментам Джона Кэлхуна с мышами, один из которых — под названием «Вселенная 25″, наглядно показал, почему всякая популяция способна прекратить существование, если создать условие для жизни ради потребления. Так и человечество вымрет без стимула к осуществлению жизнедеятельности, невзирая ни на какие дополнительно рассматриваемые условия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Полевой — Сочинения Филиппа Бесстыдова (1831)

Полевой Венец педагогии

В третьей части «Нового живописца общества и литературы» были помещены ещё два философских труда, оба приписываемые перу Филиппа Бесстыдова: «Быть и казаться» (философско-морально-педагогическое рассуждение, сочинённое бакалавром гуманистики и бывшим учителем элоквенции и космографии) и «Венец педагогии, или Проект такого воспитания, которое может довести к истинному счастью и благоденствию общество человеческое». Ставилась задача понять, какой толк имеется в умствовании. Приводятся слова великих философов античности, как тот Аристотель, сказавший, будто у него нет друзей, либо как тот Сократ, знающий, что ничего не знает.

Деяния человека оцениваются по результату. В разное время ценность его разнилась. Иногда почёта удостаивался располагающий большими финансовыми возможностями, некогда и за воспитание потомства казалась возможной слава. Но за мудрствование всерьёз никогда не награждали, ежели не считать предвзятого мнения потомков, толком и не представляющих, для чего извлекалась на свет та или иная мудрость. Одно точно — практически ни один из философов богатым не становился. Опять же, если не рассуждать о деятельности древнегреческих софистов, делавших состояния на пустословии.

Однако, такой философ, коим являлся Зенон, несмотря на мучения от подагры, неизменно изрекал, насколько хорошо просто жить. И вообще, просто жить хорошо, несмотря на образ существования, хоть мудрствуя при том, либо сохраняя молчание. Всё не такое — каким кажется глазам, ушам и прочим органам познания окружающего. Посему, постигать мудрость — есть уже мудрость.

В «Венце педагогии» продолжился разговор о счастье, начатый Полевым в труде «Сумасшедшие и не сумасшедшие». Вместе с тем, Николай предложил задуматься, насколько следует понимать действительность, чего даже два человека одинаково сделать не могут. Суть заключается в банальном — каждый понимает жизнь на свой лад, имея собственную точку зрения. Это ли не означает необходимость терпимо относиться к точке зрения оппонента? Разве не является правильным узнавать множество суждений, чем настаивать на существовании единственной, словно бы верной? Как должно быть понятно, верной она будет во всех сопутствующих нюансах только для одного человека — её выразившего.

Следуя сим мыслям, Полевой — или Филипп Бесстыдов, от лица которого составлены сии философские трактаты — предлагает ознакомиться с рядом афоризмов. Сразу рекомендуется никогда не противоречить, ибо ни в чём нельзя быть подлинно уверенным. Следуя этой логике — нужно придерживаться стороны, стараясь не вмешиваться в ссору других. Будет разумным и предположить самое разумное поведение — быть со всеми в мире. К тому же, ни в коем случае не следует противиться воле сильных и богатых. И самое главное — нельзя мешать текущему ходу вещей. Ежели всем этим установлениям следовать — быть человеку счастливым, а то и сумасшедшим. Главное, ничего не изменится, зато душевное спокойствие не так сильно окажется терзаемым, чем с бесплотными попытками навязать свою волю прочим.

Продолжая тему мудрствования, понимая при том невозможность подлинного осознания сущности бытия, предлагается стремиться к обогащению умственным знанием, не делая из этого смысла жизни. Следует обогащаться действительно полезными умениями, к числу которых относятся языки, музыка, танцы и гимнастика. Проще говоря, от человека требуется быть разносторонне развитым. Пригодится в жизни и умение декламации и даже карточной игры.

Сочинениями Филиппа Бесстыдова философская нагрузка заканчивалась. На следующих страницах «Нового живописца общества и литературы» приводились привычные для читателя небольшие драматургические произведения, которые для удобства лучше называть пьесками. Как видно, Полевой старался сам быть всесторонне развитым, давая пищу для всевозможного читателя, только бы тот проявил интерес к выпускам издания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Николай Полевой «Сумасшедшие и не сумасшедшие» (1831)

Полевой Сумасшедшие и не сумасшедшие

Градус философствования не угасал. Третья часть «Нового живописца общества и литературы» всё больше принимала вид философского труда. Особенно то стало ясно по рассуждению Полевого «Сумасшедшие и не сумасшедшие», заставившее читателя серьёзно задуматься. Правда ли, что лучше статься сумасшедшим, нежели пребывать в здравом рассудке и жить в мире, безусловно переполненным от сумасшествия? Ведь сумасшедшим предстать легко — достаточно отказаться от негативного восприятия действительности. Зачем негодовать на повседневность, находить отрицательное в действиях других людей, тогда как можно просто сделать вид, якобы всё происходящее — есть благо?

Вот взять истинно сумасшедших людей. В чём им не повезло? Они живут в счастливом осознании своего существования, может его и не осознавая, как не понимая и доставшегося на их долю счастья. С другой стороны, чтобы понимать счастье — нужно его действительно понимать. Но понимать следует и сопутствующие тому обстоятельства. Нисколько не трудно быть счастливым в счастье. Хотя, и в счастье счастливым быть нельзя, так как человек всегда стремится разрушить собственное миропонимание, упорно не желая считать, будто он окружён лучшим из возможного. Это нечто вроде болезни, то есть сумасшествия. Сколько не дай человеку счастья, он всё равно найдёт повод для недовольства.

Полевой предлагает другое решение. Пусть человека окружает неблагоприятная обстановка, нисколько не способствующая счастью. Ежели так, то нужно постараться оказаться счастливым именно при данной ситуации. Сложно? А на деле так и выходит, что счастливым может быть только тот, кто способен оказаться выше одолевающего его негатива. В том есть доля сумасшествия. При том, иначе счастье познать нельзя, не обладая знанием про несчастье. Получается, в счастье счастливым способен оказаться только дурак. Вот и должно быть сделано соответствующее умозаключение.

В качестве доказательства Николай предложил жизненную позицию слепого друга. Тот от рождения не способен к зрительному восприятию мира. Он ничего не знает о том, что так тяготит человека, обладающего зрением. Впору выразить сокрушающее суждение, посетовав, насколько бы преобразился мир, будь человечество слепым. По сути, все придирки человека — недовольство от им увиденного. Само понятие красоты портит настроение всякий раз, стоит по отношению к чему-то высказать недовольство. А ежели не воспринимать собеседников по зрительному восприятию, относясь к ним по другим критериям? Точно можно предполагать, насколько всему суждено перемениться, не задействовав совершенно лишнюю шкалу ценностей, когда приходится судить о людях.

Ежели для чего и нужны человеку глаза, то точно не для способности увидеть прекрасное. Не смотрят люди на солнце, небо, природу и прочее, предпочитая использовать глаза не по их назначению. Взирать человек предпочитает на недостатки, неизменно подмечая в прекрасном всё самое ужасное, делая на том акцент. И это лишь малый пример, приводимый Николаем, тогда как помимо глаз у человека есть другие органы чувств, используемые в сходной мере. И ум свой он использует не тем образом, каким бы то следовало делать.

К чему вообще Полевой решил об этом сообщать? Возможно, он беспокоился за супружество. Может не за своё, а за чьё-то другое. Ведь человек выбирает себе в спутники жизни по зову сердца, понимая под этим определением любое другое чувство, кроме истинно того самого зова, выражаемого сердцем. Если бы выбирать спутника жизни иным образом, каковым это делается, то и быть тогда человеку счастливым. Пока же приходится сожалеть, что доводы рассудка в данном деле редко берутся в расчёт, потом уже будет поздно к ним взывать, посыпая голову пеплом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский «Теория капитана Гернета» (1933)

Паустовский Теория капитана Гернета

Природа самодостаточна. Однако, человечество так считать не склонно. Оно считает самодостаточным как раз себя, тогда как прочее зависит от его деятельности. Для граждан времени становления Советского Союза подобный ход мысли ныне воспринимается очевидным. Но к такому склонны абсолютно все люди. Постоянно рождаются теории и предположения, истинности в которых порою не бывает. Всякий раз фиксируется определённый момент правды, только за неё и принимаемый. И неважно, что в будущем любое мнение может быть опровергнуто, хоть и будь оно истинно правдивым. Говорить об этом можно бесконечно, но для наглядности лучше ознакомиться с теорией Евгения Сергеевича Гернета, благодаря усилиям Паустовского принявшей вид документальной повести.

Человек начала XXI века боится глобального потепления. Он панически опасается повышения температуры на планете, целиком возлагая вину на собственную деятельность, ежели цифры оказываются выше на десятые доли градуса, нежели за прежние годы наблюдений. Как следствие, потепление приводит к таянию ледников. Значит, большая часть суши будет подвержена затоплению. Гернет думал о другом. Он желал избавить планету ото льдов. Он выдвинул теорию, что лёд порождает похолодание — и это так, стоит попытаться вникнуть в суть его измышлений. А как же глобальное потепление? Только советский человек мог стремится изменить климат планеты, дабы северные и восточные области страны получили благоприятный климат для проживания людей.

Как лёд может порождать похолодание? Гернет считал это очевидным. При обильном количестве льда, климат будет иметь более низкую температуру вблизи его залегания, нежели в других областях планеты. Поэтому, чтобы избавиться от угрозы наступления ледникового периода, нужно срочно озаботиться и приняться за растапливание льда Гренландии, иначе, в конечном итоге, земной шар окажется в ледяном панцире. Впрочем, Гернет выдвинул и теорию арктических лишайников, порождающих холод, чем благоприятствуют формированию материкового льда. Ознакомившись с таким предположением, человек иначе начнёт смотреть на дрейфующие льды, откалывающиеся от Гренландии и Антарктиды. Оказывается, это не вина таяния льда, просто нарос новый пласт, не помещающийся на самом острове и континенте. Кажется, представление о картине мира переворачивается с ног на голову.

Это не может быть правдой: скажет читатель. Тогда Паустовский ещё раз напомнит о Гренландии — некогда зелёной стране, каковой её застал Эрик Рыжий, он же первый из европейцев, достигший Нового Света. Откуда появился лёд? Там можно найти свидетельства о произрастании в древности теплолюбивых растений. И не важно, дрейфовала Гренландия или нет, для теории Гернета это не имеет значения. Главное придти к мысли, что однажды подвергшаяся деятельности арктического лишайника, Гренладия стала зарастать льдом. Будет зарастать и дальше, а затем лёд выйдет за её пределы и распространится дальше. Этого-то и следует более всего опасаться.

Как теперь быть? Вдруг действительно окажется, что человечество винит себя за то, в чём заключается его заслуга? Гернет призывал бороться с арктическими лишайниками, дабы не допустить ледникового периода. Пока ещё не поздно! Ещё не наступил критический момент, после которого борьба окажется бессмысленной. Планету действительно можно очистить ото льда, и не обязательно это приведёт к затоплению суши. Вернее, искать связь между глобальным потеплением и повышением уровня мирового океана — напрасное занятие. А вот установить, почему ледяной покров планеты настолько устойчив, трудно подвергающийся действию солнечной радиации — нужно обязательно. Как-то нелогично получается, ежели солнечный свет имеет одинаковую силу, при этом не способный равномерно распространяться. Значит имеется другая причина. Арктический лишайник вполне способен порождать холод. Об этом обязательно надо задуматься!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Константин Паустовский – Очерки 1917-30

Паустовский Очерки

Первая попытка публицистического творчества — очерк «Лейтенант Шмидт», датируемый 1917 годом, опубликованный в сентябрьском выпуске издания «Народный вестник». Константин посмотрел на Севастополь, вспомнив о трагических событиях 1905 года, когда на крейсере «Очаков» вспыхнуло восстание. Рядом с городом есть остров, на котором Шмидта расстреляли. А кем он — лейтенант — являлся? Верил ли он в предпринятое им начинание, каких ожидал изменений от будущего? Чем он вдохновлял людей, кроме присущего ему дара убеждения? Об этом взялся рассуждать Паустовский.

В 1922 году Константин опубликовал в газете «Моряк» очерк «№314527″, сообщив историю американца, решившего лично проверить — насколько правдивы сообщения о произошедшем в России. Неужели пролетарии сумели одолеть капиталистов? Убеждённым коммунистом он не являлся, ему было просто интересно. Он высадился в Харбине, затем через Сибирь двинулся дальше. Не зная языка, американец находил сочувствие и понимание людей. Ему помогали съестным, ночлегом и способствовали покупкой билета. Встретив такое, он явно не мог до конца поверить, ведь в той же Америке передвигающемуся трампу, как тогда называли подобных ему подвижников, грозит получить тюремный срок. Теперь этот американец едет домой, дабы всем сообщить об истинном лице населяющих Россию людей, далеко не таких, какими их привыкло представлять капиталистическое общество.

1930 год — это четыре очерка: «Всякий хлам», «Зона голубого огня», «Разговор о рыбе» и «Погоня за растениями». Все опубликованы в журнале «30 дней». Из них выделяется иной темой рассуждения — повествование «Зона голубого огня». Читателю сообщалась история в духе свершений трудового народа, счастливого возможностью отдать жизнь и всё отпущенное для того время на укрепление благосостояния государства. В случае очерка разговор касался сварщиков. Каждый из них давал подобие клятвы, обещая до конца пятилетки не покидать рабочего места, максимально способствуя скорейшему выполнению поставленных перед ними задач, дав показательный пример, что требовать нужно ещё больше, поскольку возможности человеческого энтузиазма не должны занижаться пределами столь низко выставляемой нормы.

Очерк «Всякий хлам» — сообщение о недооценённом людьми мире, ежели у них нет стремления заниматься его преобразованием. Буквально из хлама возможно создать нечто уникальное, по характеристикам превосходя существующее. Паустовский находил для того самые яркие примеры. Допустим, Американские Штаты лишены растений, из которых можно получать резину. Что они сделали? Спланировали производство переработки изношенных галош, получая в итоге абсолютно новые галоши. Но впереди ожидается война! Значит нужно искать другой источник резины. И они нашли растения-каучуконосы, начав их культивировать. И так во всём. Получить отличного качества фетр? Без проблем. Заменить нечто дорогое? Найдётся множество вариантов. Даже рыбьи останки не стоит выкидывать — лучше удобрения не найти. А чилийское гуано (помёт морских птиц) равноценно золоту и нефти. И бумагу можно делать из крапивы!

Сообщение «Всякий хлам» было дополнено очерком «Погоня за растениями». Растительность нужно интенсивно изучать: таков вывод Контантина. Не одним каучуком можно ограничиться. Нужна древесина? Существуют деревья, за шесть лет вырастающие до шести метров. Есть и такие, чрезмерно высасывающие воду из почвы, с их помощью можно бороться с заболоченной местностью. Есть и растения, наоборот разгоняющие пустыни. И всему этому можно найти применение на обширной территории Советского Союза.

Другой очерк «Разговор о рыбе». Константин собрал разные заметки. Он буквально взялся поговорить с читателем. Есть миф, будто рыбачить легко. Что такого? Сел с удочкой на берегу и сиди целый день. Может в городской черте и так. Настоящий же рыбак встаёт рано, идёт более пяти километров, ещё несколько километров проходит на лодке, в остальном — жаркая, либо холодная погода, а также доводящий до помрачения сознания гнус. Разумеется, речная и морская ловля рыбы различается. На море порою вилку можно в воду воткнуть, так велико количество рыбы. А как вообще с морской рыбой раньше обстояло? Ели её жители побережья, часть доставлялась в столицу, внутренние области страны таковой и вовсе не вкушали. Можно и про сельдь вспомнить, как тяжело к ней приучался человек в России, не желая принимать, вроде некогда им избегаемого картофеля.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рене Декарт «Размышления о первой философии: Возражения» (1641-…)

Декарт Размышления о первой философии

Возражения учёных мужей на «Размышления о первой философии» чрезмерно обильны. Всякий имел собственное веское мнение, несогласный уже из-за того, что он должен выразить собственное несогласие. Удивительно упорство Декарта, неутомимо отвечавшего многостраничными разъяснениями на не менее многостраничные возражения. Понятно, в ходе беседы можно придти к ещё более интересным выводам, но собеседники Декарта настаивали на категорическом неприятии каких-либо суждений, если они изначально измышлены не ими. Что же, Декарту приходилось говорить о прежде им сказанном, только другими словами. Подобная переписка способна утомить всякого читателя, особенно не имеющего желания знакомиться с борьбой между невеждами и способным адекватно размышлять человеком. Достаточно знать, что всё должное существовать — существует. Уж этого-то оспорить нельзя. Однако, возражения находились и этому.

Чего Декарт не хотел, и чем он всё-таки занимался, он вынужден был отстаивать идею Бога. Не субстанции, понимаемой им под именем Бога, а непосредственно Бога. Учёное сообщество, пропитанное догматами Церкви, не соглашалось смотреть на мир иначе, нежели он дан согласно библейских мифов. Лучше прочих выглядят персонализированные возрождения от Пьера Гассенди. Он сразу упрекнул, что Декарт думает о себе больше, нежели должен. Пьер остудил пыл собеседника, дав ему понимание излишне надуманных иллюзий, коими быть довольным явно не стоит. Из чего создалось определение для всех возражений — о чём бы ты не говорил, всегда найдут те, кто скажет слово против тебя. Означало ли это необходимость продолжать разговор, лишённый конечно достижимого результата? Любой диалог должен придти к промежуточному общепризнанному мнению, к чему возражавшее Декарту научное сообщество не тяготело.

Можно добавить и то, что среди философов Европы существовало направление, ярким представителем которого явился Готфрид Лейбниц. Этот возражающий возражающим, грызущий чужой гранит, тем делая его собственным, нёс груз личной ответственности за измышленное прежде и созидаемое его современниками. В своих трудах он будет спорить с почившим Декартом, разрабатывая собственные установления. И всё же, насколько был бы прав или не прав как раз Декарт — он давал другим пищу для размышлений. Собственно, возражения кого-то — это своеобразный способ познания истины. Другое дело, что показаны они борьбой муравьёв со слоном. Известно ведь, при определённом количестве муравьи смогут одолеть слона, как он от них не защищайся.

Губит философию не убеждение, будто необходимо остановиться на достигнутом, а осознание её обречённости. Каждый раз философами достигается точка, низводящая всё достигнутое во мрак невежества, после чего философия умирает, ожидая очередного возрождения, чтобы кто-то положил начало, тем запустив мысль человечества на очередной виток. Это неоспоримо, так как наглядно видно по развитию философии, всякий раз упирающейся в непреодолимую преграду, оставаясь для последующих поколений невостребованной. И спустя века обязательно должен появиться человек, которому потребуется призывать к благоразумию и напомнить о необходимости мыслить самим, не опираясь на измышленное прежде.

В наследии Декарта имеются и письма. Рене переписывался с учёными, церковниками и с влиятельными лицами из королевских домов. Неизменно всё сводилось к рассуждению о философских воззрениях, так интересовавших тогдашнее общество. Из разрозненной переписки можно установить далеко не то, чему желается быть свидетелем. Если и браться за чьи-то труды, то осваивать их полностью, избегая кем-то специально сделанных пропусков. Но по силам ли то человеку обыкновенному? Декарт и без того самодостаточен, чтобы искать его мысль где-то ещё, помимо оставленных им трудов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рене Декарт «Размышления о первой философии: Пятое и шестое размышление» (1641)

Декарт Размышления о первой философии

Пятое размышление гласит: О сущности материальных вещей, и снова о Боге — о том, что он существует. Следует представить треугольник. Он существует. Но его требуется представить, а чтобы представить, требуется заранее иметь о нём представление. Если о треугольнике человек не имеет представления, он его не представит. Несмотря на это, сколь не будь треугольник далёким от представления, отрицать факт существования треугольника нельзя. Таково доказательство существования Бога, если использовать геометрические фигуры. Получается, познать Бога можно через треугольник. И не только! Декарт выразил уверенность, что в мире всё можно познать через всё, задействовав разные органы чувств и различные вещи, а также материи. Опять же: и не только! Всегда может оказаться, что к каким инструментам не прибегай, распознать существование треугольника не сможешь, поскольку для его осознания порою требуется лишь воображение.

Теперь следует перейти к шестому размышлению, последнему из размышлений о первой философии. Оно гласит: О существовании материальных вещей и о реальном различии между умом и телом. Декарт выразил уверенность — Бог способен создать любой материальный предмет. Из чего он его создаст? Из субстанции, наполняющей мир? Но он и есть та субстанция, и та субстанция не терпит, чтобы где-то она перешла в небытие, а где-то народилась. Для того должен произойти ряд процессов, над которым Бог никак не властен. Несмотря на утверждения Декарта во всемогуществе Бога, должно быть очевидным — из ничего ничто создано быть не может, должно сочетаться нечто, преобразующееся в третье.

Декарт проявил интерес к другому — к собственному телу. Как известно, человеческое тело не возникает из пустоты, оно — результат процессов, так или иначе связанных с заявленной в метафизике субстанцией. Важно понять другое, как субстанция, составляющая отдельного человека, способна различать изменения, с ним происходящие, и при этом не различать изменений, происходящих с другими людьми. И почему человек способен ощущать неприятные ощущения, когда некоторая часть его тела бывает от него отторгнута, причём на протяжении длительного времени, и не в месте прежнего сочленения, а вообще.

Мир полон недосказанного. Мало соотноситься с понимаемым, нужно разбираться и с остающимся вне пределов понимания. Если чему-то нет объяснения, это не означает, что оно никогда не будет объяснено. Когда-нибудь, сколько бы не потребовалось совершить открытий, человеку суждено раскрыть всякий постулат, аксиому или догмат, сделав то собственным достоянием. Само понимание метафизики должно быть разрушено, так как не полагается существовать чему-то, из чего исходит всё. Наоборот, путь философии лежит к доказательству, что как раз метафизика порождается текущими достижениями человеческого ума, и никак не иначе. Само представление о метафизике изменяется в тот момент, когда для человечества открывается новая истина.

Пока же, останавливаясь на воззрениях Декарта, приходится признавать — Рене оказался прав в существовании общей для всего мира субстанции, правда он не посчитал нужным данных субстанций вообразить множество. Возможно и существует единая, являющаяся связующей всего и вся, однако для её достижения человеку, скорее всего не получится дожить. Вместе с тем, научный прогресс достиг ощутимых результатов, обнаружив прежде невиданные субстанции, позволяющие проникать в прежде сокрытое. Изучение стало приобретать невиданный размах, задействуя прежде немыслимые способы познания действительности. И пока остаётся неизвестным, каким субстанциям предстоит быть открытыми. А самая главная субстанция — наполняющая всё и вся, прозываемая Декартом именем Бога — всё равно будет обнаружена. И тогда возникнет необходимость понять: возможно ли человеку распознать основной закон сущего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 16