Category Archives: Детям

Редьярд Киплинг «Маленький Вилли Винки и другие рассказы о детях» (1888)

Редьярд Киплинг Маленький Вилли Винки и другие рассказы о детях

Сборником, вместившим рассказы про детей, стала книга, получившая название «Маленький Вилли Винки и другие рассказы о детях». Её содержание — это четыре рассказа: «Маленький Вилли Винки», «Мэ-э, Паршивая овца», «Его королевское величество» и «Маленькие барабанщики».

В повествовании «Маленький Вилли Винки» сообщалось про мальчика, сына влиятельного полковника. Этому ребёнку позволялось многое, к чему бы он не проявлял интерес, и многое прощалось, в чём бы не провинился. Отец воспитывал сына, словно семья — одна из армейских частей. Ежели вина за сыном признавалась — его на время лишали знаков отличия за хорошее поведение. А ежели сын позволял себе кому-то давать прозвания, названному определённым образом приходилось с тем мириться. Даже самого себя этот мальчик именовал соответственно возрасту — Ви Вилли Винки, не дозволяя быть именованным иначе, особенно в качестве хотя бы его личного имени — Вильям. Что с таким сорванцом делать? Киплинг решил сделать из ребёнка настоящего мужчину. Вполне оправданное решение, так как каждый британец когда-нибудь расстаётся с детским восприятием действительности, становясь серьёзным человеком, понимающим, как надо действовать, чтобы возвеличить Британию ещё выше. Собственно, Вилли будет сопровождать даму, та подвернёт ногу, вдруг на них нападут бандиты, и Вилли пригрозит нападающим скорой расправой, так как отец обязательно узнает об их деянии, что обернётся для них скорой расправой. Бандиты поймут, насколько могли опрометчиво поступить. Когда отец узнает о поступке сына, тот уже сам поймёт, насколько возмужал, что отныне будет требовать себя называть только полным именем. Для сведения читателя: название для рассказа, как и идею для него же, Редьярд взял из стихотворения шотландца Уильяма Миллера.

По мотивам стихотворения «Мэ-э, Паршивая овца» Киплинг написал ещё один рассказ, на этот раз сообщив про собственные детские годы. Редьярду довелось на протяжении шести лет жить в английском пансионе, куда его отправили родители. То было худшее из того, что пока ещё выпадало на долю Киплинга.

Рассказ «Его королевское величество» — повествование про ребёнка, которому всё сходило с рук. Пусть читатель не думает, будто детям британцев дозволялось абсолютно всё. Нет, рассказом «Мэ-э, Паршивая овца» Редьярд это опровергал. Тут же речь шла про мальчика, которому повезло больше прочих. Он принимал от окружающих едва ли не королевские почести. Но и ему оказывались свойственными человеческие слабости. Разве не мог он совершить поступок, за который его обязаны были наказать? И он пошёл на воровство, утаив от всех жемчужину, бережно спрятанную. Каждый день ребёнок ждал обнаружения пропажи, поисков, следствия, обязательного выявления вора, а потом и наказания для себя. Неделя пройдёт за неделей, а обнаружения пропажи не случится. Либо никто не станет проявлять беспокойства, так как вором следовало считать только ребёнка, но ведь короли ничего не крадут… Когда мальчику надоест ждать раскрытия преступления, он чистосердечно во всём признается. Разве станут его укорять в свершении проступка? Нет, покажут, насколько ещё сильнее отныне будут любить.

Может оно и правильно, когда ребёнку всё дозволяется. Момент осознания важности совершаемого должен сам приходить к детям. И тогда они отринут проказы детских лет, готовые браться за взрослые поступки. Хотелось бы думать именно так, а не опираясь сугубо на художественные произведения. В неге и ласке могли расти и дети из рассказа «Маленькие барабанщики», после принявшие решение поступить на военную службу, будучи ещё подростками. Они отправились на поля сражений Афганистана. Будет бой. В страшной сече сойдутся британцы и афганцы, и произойдёт небывалое — британцы дрогнут, начнут отступать, не готовые противостоять фанатикам, объевшимся одурманивающихся веществ. Только два человека остались на поле боя, барабанной дробью призывая британцев одуматься. Этими храбрецами окажутся главные герои повествования. Только под звуки этого барабана британцы решатся вновь вступить в бой, теперь уже доказав для себя очевидное — сильнее британцев никого нет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иван Тургенев «Муму» (1852)

Тургенев Муму

Каких только аллюзий не находили в «Муму». Одна из них была поистине эпического размаха, где под главным героем повествования — Герасимом — понимался весь русский народ. Но и без аллюзий у рассказа нашлись противники в виде цензоров, увидевших в тексте для всех очевидное — самодурство помещиков. Закладывал ли в «Муму» некий смысл сам Тургенев? Или он просто изложил историю, которую ему рассказали очевидцы? Будучи под царским требованием находиться в родовом поместье, Иван нашёл интересную тему для повествования, им и реализованную. Поэтому нужно оставить домыслы в стороне, сконцентрировав внимание на содержании, допуская очевидное — кое в чём Тургенев всё-таки позволил себе вольности, домыслив обстоятельства, о которых никто не мог доподлинно знать.

Рассказываемая история не имеет привязки сугубо к Муму. Главным героем повествования был и остаётся Герасим — дворник в московском поместье, некогда крестьянин-пахарь. Будучи глухонемым, оставаясь нелюдимым, Герасим пытался найти существо, способное быть предметом его радостей. Не так важно, кто за таковое будет принят, лишь бы оно позволяло о себе заботиться. Герасим вполне мог опекать дерево, либо заботливо относиться к метле, но для повествования о горькой судьбе такое не подойдёт. Гораздо лучше показать на примере несостоявшейся любви. А полюбил Герасим прачку из дворни, за которую решил вступаться всякий раз. И не быть у истории продолжения, не вмешайся в дело посторонние, по чьей воле девушку выдали за другого, тогда как Герасиму пришлось проглотить обиду. Являясь человеком впечатлительным, он глубоко уйдёт в себя, испытывая сильные переживания. Герасим не станет крушить окружающую обстановку, показав умение соглашаться с ниспосланным судьбой. И на девушек Герасим вовсе более не обращал внимания.

Как быть? Предмета для заботы у него так и не появлялось. Он не нашёл дерево для опеки, к той же метле относился с прежней чёрствостью, словно сердце обратилось в камень. Никто не мог от него ничего дознаться — нелюдимость его не покидала. Всё изменилось, стоило подобрать собачку, кого и стал Герасим с той поры опекать. Будь собака спокойного нрава, молчаливая и без характера, склонного к проказам, тогда быть истории опять без продолжения. Но собака беспокоила барыню, уставшую от её присутствия во дворе. Дворня на свой лад поняла волю хозяйки, заставив Герасима избавиться от собаки. И вот уже из понимания этого обстоятельства исходит необходимость трактовать произведение.

Тургенев не обличал помещиков в самодурстве. Он описал дворянские привычки в том виде, в каком они присущи большинству людей, наделённых избыточным количеством средств. И не надо находить в тексте того, к чему Иван не побуждал. Суть повествования свелась к тому, что Герасим в очередной раз не захотел вступать в противоречие с дворней, предпочтя поступить так, как от него требуют. Если появилась необходимость избавиться от собаки, это он сделает собственными руками. Потому Герасим утопит Муму, а Тургенев опишет процесс утопления с максимальной отрешённостью, словно сам являлся глухонемым. Не будет даже всплеска воды, словно собаки и не было в лодке.

Читателю важно понять, как Герасим отнёсся к необходимости избавления от Муму, какие действия предпринял впоследствии. Действительно ли он мог сбежать со двора, добраться до родной деревни и там пропасть для мира окончательно? Ведь Герасима толком не искали, и прожил он остаток жизни, более никем не потревоженный. Просто так сложились обстоятельства… вот и всё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аркадий Первенцев «Честь смолоду» (1946-48)

Первенцев Честь смолоду

Надо ли детям рассказывать о войне? Необходимо! Это требуется в той же степени, как с юных лет показывать мир полным жестокости. А лучше ознакомить с принципом существования жизни на планете, когда каждый должен бороться и выживать, невзирая на трудности. Причём сразу внушить, что человек отличается от всего мира лишь одним — он является единственным живым существом, способным жить во имя справедливости. Вот как раз о справедливости людям с юных лет и нужно рассказывать в самую первую очередь, доказывая на примерах, почему это именно так. Причём, справедливость допускается реализовывать с помощью поступков, считаемых за недопустимые. Потому война является лучшим примером — на войне убивают. И если юным сердцам не привести столь явного доказательства, то понимание справедливости сформируется по обратному принципу, когда уже неприемлемое будет считаться за должное быть. Вот потому некогда дети знали о мире больше, нежели тем озаботились последующие поколения, погрязнув в грёзах, отныне воспринимая «справедливость» за обязанное быть предоставленным по первому требованию. А ведь когда-то умирали за право торжества справедливости…

Нет, Аркадий Первенцев не писал о справедливости. Он не мог и подумать, будто может быть иначе. Он рассказал, каким образом дети взрослели, познавая мир на собственных ошибках. И люди на его страницах были разными, прекрасно понимающими, за какие поступки будут уважаемы, а за какие — наказаны. Но нельзя заставить всех быть одинаковыми. В обществе всегда будут стремящиеся жить по совести, будут и подлецы. Впрочем, общество обществу рознь. В иных обществах «жить по совести» — понятие противоположной окраски, тогда как «быть подлецом» — почётно. И если не говорить на примерах, скрывать от подрастающего поколения, пожнёшь далеко не то, к чему хотел стремиться. Если в мире убивают — об этом нужно говорить, об этом необходимо сообщать в детских произведениях, чтобы юный читатель знал и понимал, вырабатывая определённое мнение, а не познавал после самостоятельно, уже вступив во взрослую жизнь.

Как это происходит у Первенцева? Ребята растут и мужают, они пребывают в среде беззаботности, но не позволяют себе лишнего. А если кому-то желается совершить подлость, он будет восприниматься за изгоя. Подобного нельзя избежать, всё равно в обществе будут существовать элементы, пытающиеся разрушить представление об общем счастье. Имея врага среди сверстников, ребята подрастут и столкнутся с пониманием ещё более ужасающего — существуют враги пострашнее. И если внутренний враг — свой, с кем нужно научиться сосуществовать, то враг внешний — угроза, должная быть уничтоженной. Потому становится за благо борьба, когда человеку позволяется убивать людей. Как бы то ужасно не звучало для юных сердец, но жизнь действительно жестока ко всем одинаково. А если в мире исчезает справедливость, она должна быть восстановлена. Кому же определять понимание «справедливости»? То ляжет на плечи самых сильных. Так определила природа — выживает сильнейший, он же определяет, чему и каким образом быть, в том числе и восприятию такого сложного явления, каковым является «справедливость».

Безусловно, Аркадий Первенцев имел полное право писать о жестокостях на войне для детей. Тогда каждая семья познала лишения, самые маленькие дети имели представления, с каким трудом удалось одолеть агрессию врага. Главное, суметь сохранить память о том опыте, чтобы никогда не забывать. В том числе нельзя забывать и о бесчеловечности человека, возникающей как раз от утраты понимания, какой должна быть она — человечность, неразрывно связанная с правильным пониманием справедливости.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Грин «Алые паруса» (1922-23)

Грин Алые паруса

«Алые паруса» Грин начал писать задолго до публикации рассказа «Грэй» в майском выпуске «Вечернего телеграфа» за 1922 год. Девушка по имени Ассоль не раз появлялась на страницах малых произведений, встречалась и схожая по замыслу идея понимания её жизни. Была и такая Ассоль, которая теряла мужа при кораблекрушении. Была и героиня, отправлявшаяся на поиски мужа, спасая того от смерти. Теперь же Грин решил сообщить историю, начав её издалека — с отца главной героини, как он оказался вынужден уйти с морской службы, дабы присматривать за малолетней дочерью, поскольку мать девочки промокла под дождём и умерла от воспаления лёгких. Ассоль взрослела в условиях отчуждённости, презираемая окружающими. Вследствие этого она привыкла жить в фантазиях, почти не обращая внимания на других. Но и будущий избранник девушки не отличался любовью окружающих, скорее прослыв за человека отчаянного, способного на сумасбродные поступки. Таким образом два сердца оказались обязаны слиться в одно под алыми парусами корабля.

Говоря про данную повесть, принято соотносить лёгкость содержания с трудностью жизни самого Грина. Ведь Александр жил в не менее тяжёлых условиях, буквально существуя, сходя с ума, никем всерьёз не воспринимаемый, практически уничтожаемый. Разве кто-то ценил Грина? И было ли кому ценить? В общественной жизни он не состоялся, семейные радости словно минули стороной, однако он продолжал писать рассказы и стихотворения, которые принимали на публикацию. Воспринимать действительность в подлинном смысле Грин не хотел. Разве есть в его творчестве нечто такое, заставляющее задуматься о происходящем? Конечно, в литературном наследии можно найти отголоски осмысления человеческих поступков, только насколько часто Грин до этого нисходил? Нет, Александр жил собственной жизнью, тогда как герои его произведений существовали в отдельной реальности.

«Алые паруса» легко воспринять за аллегорию. Кто-то даже склонен видеть в Ассоль самого Грина, жившего фантазиями, ожидая наступления прекрасного, обязанного принести исцеление для израненной души. Ведь должен был где-то существовать человек, способный обратить течение жизни из бурного потока неприятия в спокойное русло равнинной реки. Может под Грэем тогда следовало понимать жену Нину? Женившись в 1921 году, Грин словно попал в русло той самой равнинной реки, жизнь успокоилась, душа излечилась от ран. Может Нина была такой же храброй женщиной, готовая пойти на жертвы, дабы познать боль Александра, без страха согласившись разделить страдания. А уж то, что именно Нина спасла Грина от хандры, — в этом нет никакого сомнения. Читатель и сам становится тому свидетелем, увидев полное прекращение литературной деятельности в 1920 году. Получив надежду на лучшее, Александр начал творить, придя к мысли о сформировавшемся образе нового произведения.

Так о чём говорил Грин на страницах «Алых парусов»? Он призывал верить в самое невозможное к осуществлению, надеяться на достижение лучшего, не обращать внимания на безумства мира, находиться в гармонии с самим собой и быть готовым бесконечно долго ждать. Собственно, Грин выразил манифест любого писателя, желающего творить, обретая любовь и уважение читателя. Сколько Грин прожил часов, уделяя внимание чистым листам бумаги? Невероятно много, ибо написал он огромное количество творений. Но, как бы то не было печально, значительной части из им созданного никогда не будет найдено применения, поскольку верить и надеяться можно, только смысла от этого не прибавится. Поэтому остановиться следует на главной мысли: жить во имя будущего, творить во имя настоящего, словно прошлого никогда не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иосиф Ликстанов «Малышок» (1946)

Ликстанов Малышок

Когда-то у детей были совсем другие заботы. И так было долгие тысячелетия существования человечества. С совсем юных лет детей готовили к тяжёлым условиям жизни, ни в чём не давая послабления. Только ребёнок вставал на ноги, начинал осмыслять происходящее, он тут же получал для выполнения определённые обязанности. Не со всеми детьми подобное случалось, но подавляющее большинство обязывалось нести строгую повинность. Кому-то приходилось познавать ремесло крестьянина, иные осваивали кустарные ремёсла, но для каждого ребёнка находилось занятие, которое с ним оставалось до конца его дней и передавалось уже его детям. И брались дети за тяжёлый труд не силой побуждения, а с огромным желанием, стараясь быть лучше прочих, а то и ради доброго слова родителей. Читатель имеет право усомниться в сказанном. Но нельзя сомневаться в том, что в годы Отечественной войны дети стремились помогать взрослым, вести себя подобно им и выполнять любые задачи, исполнять которые брались в самый короткий срок с наилучшим результатом. Собственно, таковым оказывается главный герой произведения Иосифа Ликстанова — юноша с золотыми руками.

Только нельзя повествовать про то, каким главный герой являлся превосходным умельцем. Вернее, таковым его следовало показать с первых страниц. У парня был талант — забивать гвозди. С этим талантом он успеет прославиться на весь Крайний Север. И читатель за него радовался, видя, какой отличный советский гражданин — этот паренёк. Надо же, с таким азартом выполняет столь важное для строительства дело — управляется с молотком. Ведь сколько гвоздей у него получается сэкономить, насколько выросла эффективность труда, каким быстрым он оказывается мастером. С таким умельцем Советский Союз быстро освоит весь Крайний Север. Но мало уметь самому, главный герой начнёт передавать знания другим. Очень быстро забивать гвозди с первого раза научатся многие, пройдя не столь уж суровую школу. О чём же повествовать дальше? Вот тут-то перед читателем возникает основной замысел советской литературы, показывать, насколько отличный специалист легко низводится до хорошего, чтобы снова бороться за звание лучшего.

Поняв, насколько главный герой — отличный специалист, теперь он ставился автором на позицию догоняющего. Неважно, каких успехов ему удалось достигнуть, теперь должен начать заниматься квалифицированным трудом. Забивать гвозди — ремесло полезное, но куда важнее работать на станке. Вот это-то у главного героя и не будет получаться. Более того, другом у него окажется не до конца сознательный парень, предпочитающий от работы отлынивать. Зато в качестве примера будут девушки, в чьих руках дело спорится. Тут бы главному герою обидеться, всё-таки у девчонок получается лучше. Только автор с подобным отношением к повествованию подходить не стал. Наоборот, следовало заставить главного героя бороться с неумением освоить важное дело, шаг за шагом осваивая возможности станка. И у него обязательно получится выполнять норму, после чего рекорды придут сами собой.

Читатель может не понять, каким образом хватало средств для производства во время войны, если некоторые станки простаивали, на которых доверяли трудиться подросткам без постоянного надзора наставника. Ребята перепортят множество материала, до всего доходя собственным умом и с помощью подсказок сверстников. Всё повествование они будут находиться в стороне от общего производства, сохраняя ощущение важности делаемого. Так ли это важно для читателя? На страницах показаны люди с разным характером, обязанные делать общее дело, невзирая на проявление личных качеств. В итоге все начнут трудиться с отличным результатом, поскольку иного не могло быть в советском государстве.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Орасио Кирога «Анаконда» (1921)

Сказки сельвы. Анаконда

Как бы хотелось смотреть на происходящее одновременно со всех сторон, умея знать, какие процессы происходят на всех уровнях сразу. Но человек ограничен в представлениях, не способный смотреть дальше собственного носа. Всё, замечаемое людьми, ограничивается доступным их пониманию социумом. Всё, выходящее за его рамки, ими не усваивается. Может причина в том, что люди живут сегодняшним днём, не задумываясь о будущем, как не опираясь на прошлое, используя свои возможности сугубо в целях извлечения кратковременной выгоды. Для примера всегда можно ссылаться к «Войне миров» за авторством Герберта Уэллса. Вспомните, на человечество обрушалась опасность пасть под пятою марсиан, тогда как другое людей вовсе не беспокоило, хотя за свою жизнь начали бороться и мельчайшие частицы, вступившие в беспощадное сопротивление иноземным вирусам и бактериям. Но кто о таком станет думать? Человек этим точно заниматься не будет. А теперь давайте представим, как людям воспротивятся змеи, не согласные молча умирать в качестве подопытных животных.

В затерянных лесах, влажных тропических, куда никогда не ступала нога человека. Теперь нога, защищённая от змеиных укусов, ступила на ту землю. Здесь прежде, как и в других местах, шла война за выживание. Змеи, есть среди них констрикторы и ядовитые, жили в обоюдном презрении. Вечно не брал мир, если такое слово можно применить, змеиное сообщество. Как теперь быть? Совершенно верно, предстоит бороться. Змеям становится известно, ибо змеям всегда всё становится известно, для какой цели к ним пришли люди. Подумать только, а думать надо всегда… не только вот сейчас только, человек задумал бороться с ядом змей, задумайтесь, ядом змей. Для этого змей, ядовитых преимущественно, начнут отлавливать. Зачем же всех? Люди решили, они всегда за других любят решать, создать уникальное противоядие. Не знали лишь змеи, несмотря на приписываемую змеям мудрость, что малая часть способна обезопасить от подобной части, взятой в большем количестве. Но отстаивать своё право, так как бороться за существование необходимо, змеи могли единственным способом — кусать. Да не тут-то было…

Кирога наполнил повествование трагическими событиями. Слишком много смертей он поместил на страницах не слишком долгого повествования. Умереть предстоит едва ли не всем действующим лицам. Храбрые змеи, доведённые до отчаяния, способны умирать за правое дело, как будут они умирать и по собственной глупости, и по незнанию, в том числе напрасно, либо с пользой для общего дела. Будут умирать и люди, ибо смертен человек, не каждый раз способные хитростью превозмочь отвагу тех, кто стремится выжить любой ценой, даже посредством принесения себя в жертву. Можно на краткий миг оговориться, упомянув про особый тип змей — змееедов, тем и славных для человека, предпочитающих убивать так ему ненавистных ядовитых гадов.

Теперь нужно остановится и задуматься. Человек не способен думать о праве змей на существование. Для примера можно привести зоопарки, где интереса удостаиваются любые животные, только бы они были теплокровными, а ещё лучше — млекопитающими. Прочее людей не интересует вовсе. Почему? Человек не видит дальше собственного носа, как тут уже говорилось. Оценивать мир с позиции змеи, рыбы, насекомого или вируса, он никогда не станет. Почему бы не позволить ему это сделать хотя бы под видом литературного произведения? Безусловно, Кирога не был подлинно правдив, наделив змей тем, чего они лишены. Впрочем, это люди так думают… они ведь дальше собственного носа не видят.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Орасио Кирога «Сказки сельвы» (1918)

Сказки сельвы. Анаконда

Каждый рассказ из «Сказок сельвы» достоин отдельного упоминания, настолько изобилует содержание мыслями. Но сделать это не представляется возможным, слишком неоднозначной была личность Орасио Кироги. Не получится правильно рассудить, какие именно цели преследовал автор, сообщая определённую историю именно таким образом. Ведь не был Орасио детским писателем. О нём говорят, что он скорее предпочитал исследовать закоулки человеческой души, склонный к раскрытию мистических материй. Что до его склонности к написанию рассказов для детей, то нужно хорошо разобраться с самим определением этого именно под таким пониманием. Хорошо бы ещё знать историю Уругвая, особенно в начале XX века. Ничем подобным не располагая, оказываешься вынужденным поверхностно знакомиться со сказаниями Кироги о сельве.

Есть среди сказок рассказ «Война крокодилов», как отважные рептилии воспротивились пришествию прогресса в воды их реки. Не хотелось крокодилам терпеть шум цивилизации, попадать под лопасти кораблей, голодать из-за распуганной рыбы. Стали они возводить препятствия на пути, строили плотины. Ничего не спасало. Тогда мудрый крокодил посоветовал воспользоваться торпедой, то есть применить против человеческих достижений человеческое же оружие. Смотрится подобное повествование излишне аллегоричным. Однако, может ещё со времён Купера, читатель полюбил наблюдать за сопротивлением слабых народов, где имелась надежда на лучший исход. Да и у Кироги данный рассказ можно принять за иное осмысление борьбы южноафриканских индейцев за отстаивание прав на родную им землю.

Аналогичным образом получится принять «Сказку про енота». Пусть Кирога сообщал, как дикое животное становилось домашним питомцем, жило в волю и не знало бед, всё равно оставаясь уязвимым для сил природы, поскольку, сколько не приближайся к европейской цивилизации, тебя продолжат держать в клетке, не делая различия между тобой и твоими соплеменниками.

Схожую мысль можно усвоить с помощью рассказа «Переправа через Ябебири». В реке обитали скаты, которые не любили, когда к ним непочтительно относятся. Ещё бы, стали приходить рыбаки и удить рыбу динамитом. Какому скату это понравится? А тут стало известно про человека, обустроившегося близ реки и прогонявшего всякого, кто смел таким образом рыбачить. Полюбили скаты этого благодетеля, всячески проявляя ему признательность. Особенно они старались, стоило человеку вступить в сражение с тиграми. Скаты готовы были пойти на смерть, только бы защитить человека от опасности. Может Кирога хотел показать, насколько люди отличаются друг от друга, когда одни стремятся защищать мир и порядок, а другие склонны наводить разрушения и страдания?

А вот рассказ «Ленивая пчела» сходным образом понять не получится. Тут скорее Орасио говорил о стремлении части общества к социалистическим воззрениям, к важности соблюдения прав пролетариата. Стоило одному презреть заведённый в обществе порядок любви к труду, как от него тут же отказались, не согласившись принимать обратно в улей. Вдумчивый читатель скорее в подобном увидит попытку пророчества, осуществления которого Кирога мог желать, но всё-таки опасался. Рассказ получился с двойным подтекстом, одинаково применимый к любому дню, на какой не пытайся опереться. Безусловно, в обществе не должно быть дармоедов, получающих выгоду за чужой счёт. Такие обществу не нужны, согласно повествовательной линии. Чтобы это понять, нужно представить дармоеда самому себе, иначе он не сумеет сделать выводов.

Данными рассказами Кирога не ограничился. Есть другие рассказы в цикле про сказки сельвы, не менее примечательные. В каком возрасте к ним не обращайся, никогда не оценишь прежним образом, находя совсем иные мотивы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Жуковский «Сказка о Иване-царевиче и Сером Волке» (1845)

Жуковский Сказка о Иване-царевиче и Сером Волке

Русская сказка во всей красе, такой не сыщешь… не сыщешь нигде. О древности она, про Русь? Экий ты, читатель, в золотых яблоках гусь. Может про русских, какие некогда бывали? Но тех русских нигде и никогда не знавали. Те русские жили в отдалённые времена, им не знакомы с Ильменя племена. Не до Гардарик тем русским было, в окружении народов кочевых русское царство тогда жило. Владело богатствами, каких грекам сыскать не доводилось. Обладало силами, знание о коих пылью покрылось. Тогда случилась история в той чудесной стране, когда отправился Иван-царевич вдаль на коне. Искать отправился жар-птицу, золотых яблок воровку. Вот и ты, читатель, раз в оных сошёл за гуся, проявляй в знакомстве с заметкой сноровку.

Откуда Жуковский изыскал сюжета такого основу? Говорит, брал предания он за основу. А проще сказать — всё в виде единой сказки оформил. Оттого всё тут знакомо, будто не раз народ русский подобное молвил. Однако, подобные сказки — грань одного сюжета. Про него не так много песен в народе кажется спето. А Серый Волк — почитай за новину, ежели его не будь — сгинуть предстояло царёву сыну. Всё прочее — виденное порою в многих местах, о чём сказывать станешь, вскоре устав. Для пущего наполнения Баба Яга накормит и спать уложит молодца, дабы отправлялся на поиски Кощея яйца. Сам умрёт молодец, пав под ударом предательского братьев ножа, после поможет ему сперва мёртвая, потом живая вода. Змея о трёх головах он сможет победить, найдёт способ драчун-дубинку применить. Расстелить сможет скатерть-самобранку, использовать невидимую шапку-ушанку. Сюжетов всяких не перечесть полным числом, в одной сказке у Жуковского таковые найдём.

Что смутит — глупость главного героя. Всегда русский в сказках на дело идёт, могилу себе попутно роя. Как получается счастье обрести? Дуракам неведомы божьи пути! Достигает желанного не по праву — вопреки… Помогают друзья, они же — враги. Вот съел коня у царевича волк, какой из этого выходил путный толк? Ведь сказано было — пойдёшь туда, потеряешь коня. И пошёл Иван-царевич, животину словно не ценя. Мигом Серый Волк проявит свой нрав, съест разом коня, словно вины не сознав. Да вина к врагам русского героя приходит в положенный срок, понимает всякий враг — быть другом русских героев отныне сущность свою он обрёк. Будет помогать, куда не направляйся Иван, за коня теперь Серый Волк окажется сам. Он же будет обращаться в жар-птицу и даже, как ни странно, в красивую принцессу-девицу. Он же — плакать будет над убитым героем, огласит окружающее пространство воем. Он же — останется при Иване насовсем, хотя попрощаться с ним на веки успел перед тем.

Таков Жуковский, сказки бравшийся сочинять, сумевший нечто из старого на новый лад собирать. И вроде бы ничего толком не говорил, зато с широким размахом сказание преподносил. Вышел Иван-царевич на славу, и Серый Волк на славу вышел. В целом, подобной истории читатель в сказках прежде не слышал. Не помешает Баба Яга, вновь убит будет Кащей, хватило бы сказителям разных затей. Можно бесконечно героев отправлять на повторение одних и тех же геройств, не станет то причиной расстройств.

Всё-таки, читатель, как в золотых яблоках гусь, ради тебя созидалась подобная Русь. Вот он — герой, которого следует знать и с умом воспевать… Таким героем каждый русский желал и не перестанет быть желать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Жуковский «Кот в сапогах» (1845)

Жуковский Кот в сапогах

Сказок всем в мире известных — малое число. Например, про кота в сапогах разве не знает никто? Кот известен, сюжет сказки — не совсем. Сразу не припомнишь — прославился чем. Или вспомнишь? Может не обо всём. Теперь и с точки зрения Жуковского сказку прочтём. Всё такое же, каким после воплотить на экранах старание проявляли, почти ни в чём от сюжета поэта не отступали. «Кот в сапогах» — Шарля Перро творение, Василий из него сделал стихотворение. Опять же, стихотворением то называть весьма тяжело, говорило бы хоть нечто за него. Писал Жуковский, текст посередине страниц помещая, тем только вид поэзии стиху придавая. Да и не тот важен подход, и в таком виде всякий с радостью сказку прочтёт.

Славное нажил отец состояние: мельница и кот с ослом. Умирая, сыновей радовал сим добром. Старший получит дело жизни его, остальные не получат ничего. Разве осёл и кот — сытой судьбы залог? Хорошо среднему брату — ослиным мясом хотя бы голод отвлёк. А младшему каким образом быть? Котом не сможет себя прокормить. Пусть забирает сапоги и на все стороны света идёт… Что с ним, что без него, хорошего младший не ждёт. Да ведал ли кто, каким удачливым окажется кот в сапогах? А каким счастливым будет его владелец, царским зятем став…

Звали парня — Карабас. Тихим был его шепчущий глас. Ниже травы и тише воды, он бы под кустом сидел во время войны. С таким кашу не сваришь, выйдет пустой кипяток, но Перро предлагал извлечь из сказки некий урок. Получив в наследство кота, думал сын — досталась ерунда. С такой ерундой хоть крест на жизни ставь. А казалось — лучше крылья расправь. С каким треском обрушишься вниз, с тем же успехом будешь маркиз. Требовалось малое — дать волю коту, тот возвысит твою простоту. Не обыкновенный кот достался, который под лавкой мышей сторожит, этот охотиться и на людоедов страшных привык.

В какой стране всё происходило? В каких краях животное к царю ходило? Носило снедь, добытый в поле улов… ещё и обладало необычным для него даром слов. Кролика добудет, сразу на царский стол лично носил, пока его хозяин голодным дни в тоске проводил. Перепёлок изловит — туда же, к царю. Без утайки заявляя лично: дарю! Таким котом был, обычным для тех времён. Вполне понятно, почему царь казался едва не влюблён. Оставался сущий пустяк, оженить на царской дочери хозяина как.

Может сказка о том, как из топора кашу получается сварить? Не имея ничего, сможешь желаемое ты получить. Разве топор роль в варении каши сыграл? На вкус каши никак не влиял. Но без топора солдату из сказки без горячей еды предстояло остаться, а с топором — все рады для такого варева стараться. Примерно схожий с «Котом в сапогах» сюжет, когда добывается великое, к чему доступа вроде бы нет. Скажут крестьяне — владения Карабаса кругом. Пусть и ехал царь в царстве своём. А чей тот замок, с виду ужасный? И там Карабас будет причастный. Хотя, царь тем замком вроде бы в общей доле владел, да Перро на такие мелочи вовсе не глядел. Важно иное, хозяин кота, будучи безземельным и вовсе не маркизом, останется в окончании сказки с правом владеть здешним миром. Такой уж сюжет измыслил писатель-француз! Всё-таки, в колоде карт тоже не единицей считается туз.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Жуковский «Спящая царевна» (1831)

Жуковский Спящая царевна

Просто сказать, как есть показать, братьев Гримм перещеголять, к Шарлю Пьеро благодарность послать, сочинить сюжет на схожую тему, поднять вековечную проблему, подготовив на русской почве замену, преодолеть из пренебрежения людского стену. Ведь сказка о царевне спящей, кажется в едином образе вящей, для сказителей неизменно ледащей, но западной — ни в чём не нашей. Про девушку, уколовшую палец веретеном, забывшуюся вековечным сном, живущую отныне одним днём, чьего пробуждения столетия ждём, к которой придёт принц с желанием пробудить, уста к устам девицы прислонить, к жизни ото сна пробудить, мужем отныне для царевны той быть. Как не понимай, сюжет имеет право на трактовку, проявил в оной Жуковский сноровку, проведя краткую ознакомительную подготовку, а читатель — конечно же — севший слушать в изготовку.

Дело было давно, когда не жил из нас никто, о чём поведать легко, жило злое существо. Оно праздник испортить замыслить пожелало, о том страстно мечтало, заготовив острое жало, вонзить иглу в палец царевны ожидало. Как было тогда? Была в царстве беда: не имела детей царей чета, и не думала иметь уж никогда. Но случилось счастье, вёдром сменилось ненастье, отяжелела в одночасье, сбылось дело брачье. К царице подполз рак, подал царской особе знак, и стал ясен тогда зрак, не бесплодным вышел брак. Радости не имелось конца, ожидал царь юнца, юницу царица ждала для венца, не сходила улыбка с лица. Созваны гости, пусть воспримут царёву радость, разделят истомившую сладость. Кто же знал, какую сотворит гадость… злое существо, покусившись на младость.

Не позвал царь из чародеек одну, та испустила злобу свою, дабы познал властитель проступка цену, померкнет свет в очах дочери к определённому дню. Должна умереть царевна, о веретено палец уколов, отныне закон суровой правды таков, не бывать иному — урок жизни готов, но пожелала иная чародейка снов. Не умрёт царевна: заснёт! Триста лет так она проведёт, в сон всё царство с нею отойдёт, пока принц её в глухом лесу не найдёт. Так должно быть — другому не бывать, да не готовил царь для дочери кровать, швеям приказал он царство покидать, судьбу пытался отдалять. И как бы не слагалось время, отягощённым сталось бремя, заснёт в срок нужный царя племя, пока не звякнет юноши в пределах царства стремя.

Шли годы, третье столетие сменялось, царство лесом покрывалось, от глаз людских скрывалось, никому не покорялось. Кто шёл в тот лес, погибал. Потому каждый в окрестностях знал, туда никого не пускал, ибо тем на смерть обрекал. Знали люди легенду, её в сердце храня, передавала из поколения в поколение молва, ибо слишком манящей казалась цена, царём ощутит счастливец себя. Кто пройдёт лес, прикоснувшись к губам царевны, к тому не будут больше боги гневны, сказания о том излишне древни, лишь вести о смельчаках бывали скверны.

И вот явился принц, посланник судьбы, дитя трёхсотлетней борьбы, порождение очередной людской войны, чьи годы не станут горьки. Он пройдёт лес, отыщет застывшую вне времени девицу, найдёт рядом уколовшую палец спицу, не заметит на горизонте блеснувшую зарницу, пробуждая от сна юную царицу. Очнётся в тот миг царство, словно в забытье не впадало, будто не кололо палец девицы веретена жало, ничего людей спавших не поменяло, только счастьем лицо принца сияло.

Сказал ли новое Жуковский? Не сказал. А ждал ли кто того? Не ждал, и мнения о творчестве Василия не поменял, с чистым сердцем старание поэта в России человек принял.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 27