trounin.ru

Из цикла «Благонамеренные речи»

Среди статей Салтыкова за 1863 год теряется первая из благонамеренных речей — очерк «Семейное счастье». Михаил тогда мог и не знать, к каким мыслям он придёт ближе к середине семидесятых годов. А думать ему предстояло о двойственности жизни. Как так получается, что с виду благонамеренное, на деле оказывается ханжеским? Отчего нечто с добрым помыслом прикрывается далеко не тем, к чему оно должно привести? Как яркий пример — семейные отношения. Можно взять для рассмотрения одну семью, принимаемую за идеальную, таковой её продолжая считать, не прилагая усилий для лучшего понимания. И ежели попробовать разобраться, то за представлением об идеале кроется худшее из возможного. Семья, где дети кажутся лучшими в мире, родители — счастливыми обладателями послушных чад, не станет восприниматься со стороны иначе, нежели с поощрением. На деле же в той семье может царить ханжество и двойные стандарты. Просто члены семьи сохраняют на лице приличие, тогда как они переполняются от страдания. Зато сделано главное — создано требуемое положительное представление у всякого, кто с ними имел или имеет знакомство. Ещё не про двойственность, но, думая, уже вполне об очевидных проблемах общества, Салтыков через десять лет приступит к написанию цикла «Благонамеренные речи».

Наиболее громким и резонансным признаётся очерк от января 1873 года, названный впоследствии «По части женского вопроса». Казалось, только отгремела эмансипация крестьянства. И вот новый виток напряжённости в обществе. О праве на эмансипацию заявили женщины. Бывшие при мужчинах, они захотели выйти из-под попечительства и сами определять жизненный путь. Общество к тому оказалось не готово. Пусть открывались учебные учреждения, но и полемика обострялась при необходимости рассуждать: достойны женщины права на эмансипацию или нет. Думалось, отчего не допустить подобного? Чем женщины хуже мужчин? Отчего им следить за семейным очагом, когда у них не меньше способностей к постижению наук? И жар не мог так легко угаснуть, не пройдя через множественные обсуждения. Становилось ясно, разрешить ситуацию не представляется возможным. И каждый это понимал, заранее зная, для наступления желаемых или противных кому-то изменений, должны пройти десятилетия. Как освобождение крестьян обсуждалось порядком лет от начала царствования Александра II, так и об эмансипации следует размышлять не меньшее количество времени, а то и значительно дольше.

Осталось понять, какую позицию занимал непосредственно Салтыков. Михаил понимал — как всегда, правыми оказываются одновременно все. Вполне допустимо стоять на позициях противников эмансипации, довольствуясь их доводами, так можно выступить и с поддержкой склоняющихся к допустимости женщинам позволить постигать науки и быть склонными к самостоятельности. Получалось, что Салтыков проявлял двойственность суждений, ни к чему толком не склоняясь. Скорее следует думать, будто Михаил призывал придти к мирному разрешению женского вопроса. Вполне казалось очевидным, раз движение в обществе началось, когда-нибудь оно приведёт к неизбежному изменению устоявшегося миропонимания. История человечества тому служит наглядным доказательством. Да и тот факт, что всему отводится своё время, не может не говорить о необходимости перемен, просто должных произойти.

Продолжая мысль Салтыкова, читатель обязательно задумается о происходящем в обществе, согласуясь с принципом допустимости перемен. Ежели сейчас мужчины определяли сущность общества и не дозволяли женщинам заявлять о правах, то не наступит ли когда-нибудь такой момент, когда обозначится гегемония женского пола, и тогда уже мужчины потребуют собственной эмансипации, пройдя через все те испытания, которые во второй половине XIX века пришлось испытывать женщинам. Как бы не хотелось думать, но всему суждено претерпевать изменения, вплоть до обратных значений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Август Стриндберг никогда ничего не придумывал. Сюжеты всех его произведений — это отражение реалий тех дней. Между строк сквозит боль от бессилия, когда исправить ситуацию ему хотелось, но он на неё мог повлиять лишь словом. Самый первый роман Стриндберга «Красная комната» — одна из тех литературных работ, что могла положить начало жанру абсурда. Роман «Жители острова Хемсё» рассказывает о сломе старых традиций в угоду техническому прогрессу и непомерным аппетитам человеческой жадности. В части новелл. собранных из двух сборников под ёмким названием «Браки», Стриндберг с разных сторон подходит к пониманию института семьи. Пьесы «Отец» и «Фрёкен Жюли» раскрывают, резонирующую со старыми порядками, борьбу феминисток за обретение женщинами равных прав с мужчинами.

Что представляет из себя «Красная комната»? По форме и содержанию — это рваное произведение. В нём прослеживается сюжетная линия, но она имеет опосредованное значение для содержания. Самое главное, о чём говорит Стриндберг, о человеческой способности поступаться принципами и жить без забот о завтрашнем дне, подчиняя текущее положение дел своим низменным нуждам. На данном направлении более прославился Франц Кафка, дерзко и довольно правдиво отразивший в «Замке» и «Процессе» никчёмность людей, не способных организовать дело так, чтобы ни у кого не возникало затруднений. Задолго до него Стриндберг в «Красной комнате» отобразил это же, показав деятельность шведских органов власти, вроде бы имеющих место существовать, а на самом деле — это фиктивная организация, якобы работающая, но, на самом деле, создающая видимость деятельности.

Испробовав критику властей, Стриндберг уже не останавливался. Он прошёлся по всему шведскому обществу, где-то прямо, где-то иносказательно, сообщая читателю горькую правду. Например, ныне крупные компании по сути не имеют веса, созданные с помощью махинаций, готовые, при первом известии о грядущем крахе, тут же развалиться, ничего в итоге не потеряв. Страдают от их действий конечные потребители, польстившиеся на выгодные условия. Или другой пример, касающийся создания писателей-звёзд, чьё творчество никого не интересует, кроме людей, способных на них заработать. Литература — тот же бизнес, имеющий чёткую структуру, где важно придать любому тексту то значение, после чего его начнёт хвалить большинство. Не имеет значения содержание произведений — их обычно не читают дальше первой главы. Коли хвалят одни, то похвалят и другие. Нужно всего-то обеспечить благостное расположение основных критиков, чья лесть будет трактоваться в угоду новоявленному гению пера. А ежели где-то разнесут популярное произведение в пух и прах, то кто же станет верить этим «самодурам»?

Цельный и грамотно выстроенный сюжет ждёт читателя в романе «Жители острова Хемсё». Перед его взором предстаёт один из множества шведских островов, жители которого живут по исстари заведённым традициям. Религиозные деятели от них далеко, чиновники ещё дальше. Земледелие в упадке, рыбу тоже ловят древними методами. Всё изменяется, стоит появиться на острове Хемсё новому человеку, перепробовавшему множество профессий, а теперь нанятому для восстановления хозяйства из упадочного состояния. Разумеется, ему придётся бороться с местными нравами, находить методы для воздействия и, в конце концов, праздновать успех.

Стриндберг смотрит не так оптимистично, как хотелось бы думать читателю. Разбавляет повествование юмор, периодически встречающийся на страницах. Уморительно наблюдать за столь отсталым обществом и попытками его исправить. Очень странно, что столь сильное произведение до сих пор не было экранизировано. В нём есть всё для успеха у зрителей, причём над сценарием трудиться не придётся. Поразительно прорисован Стриндбергом финал действия, ставящий окончательную точку, когда всё кажется свершившимся, но оборачивается полной неожиданностью, являющейся разумным выходом из сложившегося положения.

Очень ярко Стриндберг повествует о «Браках». Он сводит разных людей, проживает их жизни и рисует печальные обстоятельства, возникающие до или во время совместной жизни. Есть у него персонажи, не понимающие смысл семейных посиделок и шумных гулянок, покуда не обзаводятся собственным выводком детей, уподобляясь толпе. Есть и такие, кто живёт в любви, покуда их интересы не расходятся из-за бурных перемен в обществе, когда одна из половин брачного союза видит в отношениях черты из литературных произведений, трактуя кем-то описанное, примеряя чужую жизнь на себя, создавая химерные представления о действительности, едва не разрывая дотоле крепкие узы. Есть браки из необходимости, если он статный и игнорируемый красавицами, а она весьма страшна: в их отношениях чередуется привязанность с отторжением, вплоть до окончательного осознания необходимости дальнейшего существования, какими бы противниками по жизни супруги не являлись. Есть браки, пережившие бурное лето и впавшие в осеннюю хандру — теперь надо позаботиться об истлевающей нитке привязанности.

В каждом рассказе читатель видит самого Стриндберга и его метания. Вместо главного действующего лица предстаёт Август, в образе жены — Сири фон Эссен (первая жена писателя). О трудностях их отношений Стриндберг писал часто, впоследствии создав роман «Исповедь безумца», постаравшись рассказать о возникновении между ними привязанности, тяжёлой совместной жизни и о возможном разрыве в дальнейшем, поскольку Августу не хватало моральных сил для продолжения поддерживания отношений с человеком, выводящим его из равновесия и не считающим нужным поощрять в нём творческий задор, скорее вгоняя в тоску, нежели даря возможность ощутить радость. Стриндберг страдал, зато без этого ему просто не было бы о чём писать.

Подтверждением этому служат пьесы «Отец» и «Фрёкен Жюли», в которых Август отразил не только отношения с женой, но и затронул тему феминизма. Ему глубоко противно осознавать, что когда-нибудь женщины смогут управлять мужчинами или просто жить, не отдавая отчёта своим поступкам. Стриндберга это беспокоит в основном из-за Сири фон Эссен, чьё поведение его возмущало. Действующим лицам мужского пола проще было наложить на себя руки, нежели испытывать влияние свободных от обязательств женщин.

Как бы не смотрел на жизнь Август Стриндберг, он делал это честно. Он отлично передал дух своего времени.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Унесённые ветром» — это частица совести американской нации, пытавшейся пересмотреть свою собственную историю, прекрасно осознавая применение к самим себе уничижительных обходительный манерных наклонений. Перед рассмотрением содержания книги нужно сперва погрузиться в прошлое, вспомнив «Хижину дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, той книги, что подвела американское общество к осознанию неизбежности противостояния северных и южных штатов, не нашедших согласия по вопросу отношения к рабству. Даже после гражданской войны согласие сторон оказалось эфемерным, замороженным на сто лет, покуда в США снова не вспыхнула напряжённость, получившая своё начало уже не от «добрых» людей, а найдя опору среди самих угнетённых. Если кто-то плохо представляет силу литературы, то «Хижина дяди Тома» является тем самым ярким примером, побудившим человека к действиям. К сожалению, Маргарет Митчелл родилась в южных штатах, а её образ мысли оказался слишком мягким для отражения важных для американской нации событий, поскольку «Унесённые ветром» — это запоздалая часть волны анти-томских книг, старавшихся показать жизнь рабского юга с самой выгодной стороны.

Главная героиня книги — склонная к авантюрам девушка, чья жизнь прошла в очень непростые для её штата периоды. Счастливое детство резко оборвалось на фоне вспыхнувшей гражданской войны, сознательная жизнь пришлась на тяжёлые годы разрушенной экономики, а зрелые годы показали ещё более печальную картину — в жизни счастья быть не может. Маргарет Митчелл хотела отразить типичную южанку, гордую от чувства собственного превосходства, или ужасы войны? Вот основной вопрос, который должен беспокоить читателя. Тема любви в книге поднимается слишком идеализированным образом, застрявшим на стадии юношеских предпочтений, не сумевших растоптаться главной героиней о бытовые проблемы. По сути, главная героиня так и не повзрослеет, а изначально отрицая культ денег всё-таки примет на себя образ янки, которого чуралась с самого начала, но к которому стремилась с пелёнок.

Гражданская война — стороннее событие, не дающее какого-либо понимания. Автор оставит читателя без лишних сведений, не давая понять, почему война началась, какие цели преследовались, отчего стороны пришли к соглашению. Действительно, не могут же соседи без объяснения причин начинать военные действия. Со стороны Маргарет Митчелл это выглядит как желание одних показать свою удаль перед другими. Отсталый аграрный юг, не имеющий выхода к морю, не развивающий промышленность, решает что-то там доказать северным штатам, погрязших в культе доллара, живущих ради наживания богатств и имея целью сделать негров равными себе. Более никакой конкретики. Если же брать проблему негров, то её по представлениям писательницы — нет. В книге нет никаких упоминания о жестоком обращении. Негры просто выставляются автором чем-то вроде крайне ленивых людей, не желающих выполнять чужие обязанности, привыкшие к строгому выполнению закреплённых за ними функций. Стоит ли после этого считать «Унесённых ветром» отражением эпохи или чем-то вроде достижения наивысшей степени гуманности, выстраданной в противоречиях молодого неокрепшего государства? Разве может быть совесть американской нации запятнанной, учитывая такое мировоззрение её представителей.

Вторая часть книги происходит по завершению гражданской войны. Главная героиня уже не юная девушка, а вполне понимающая смысл в жизни женщина, имеющая за плечами несколько браков, желая от жизни только материального благополучия. Конечно, надо добиваться для себя лучшего положения любыми методами, только главная героиня с самых первых страниц книги любила быть в центре внимания, стараясь получить всё, что ей нравится. Будет грубо так говорить, но если из имени Скарлетт убрать последнюю букву, да заглянуть в словарь, то от первого значения «алый» до последнего — «проститутка» можно встретить ещё определённое количество значений, которые все с разной степенью успеха можно применить. Слишком часто главная героиня ложится под мужчин, пытаясь извлечь из этого выгоду. Осуждать её никто не станет: мало её поведение отличается хоть от той же «Анжелики» четы Голон, описавших похождения похожего персонажа во времена Людовика XIV. С главной героиней «Унесённых ветром» можно сравнить добрую часть героинь Эриха Ремарка, особенно самую первую, которая Гэм.

«Унесённые ветром» слишком объёмная книга, чтобы стараться её поверхностно обсудить, но вышесказанного вполне хватит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джек Лондон — отчаянный мореход. Вот только читатель был ознакомлен c «Рассказами рыбачьего патруля», повествовавших о борьбе бравых героев с браконьерами, как практически сразу Лондон решается порадовать читателя новой морской экзотикой. «Приключение» позволит читателю вжиться в роль плантатора на Соломоновых островах. Где черпал Лондон своё вдохновение? Может он сам проплывал мимо этих островов. Посмотреть там было на что. Ведь только в 1907 году британцы решили наладить там кокосовые плантации, но с большим трудом и риском. Эти острова расположены правее Папуа-Новой Гвинеи и севернее Австралии, местное население — каннибалы. Недаром эта книга в СССР оставалась долгие годы под запретом из-за ярко прописанного расизма. Удивительно, как Лондона вообще в Союзе терпели. Да, он ярый социалист, но и нотки расизма постоянно проскальзывают в его книгах. Вот только-только был выпущен первый роман Лондона «Дочь снегов», где очень помпезно выведено превосходство англосаксонской расы над всеми остальными, как, спустя десятилетие, Лондон вновь идёт по проторенной дороге, отражая практически весь тот же сюжет, но в новой плоскости и в совершенно противоположных декорациях. Да, на Соломоновых островах люди тоже готовы съесть друг друга, но всё-таки исходная причина такого поведения далека от жизненных приоритетов золотоискателей Аляски.

Нелегко быть плантатором — нужно оценивать многие факторы и смотреть наперёд. Начатое дело не сразу станет приносить прибыль, для этого понадобится более пяти лет. А ведь, кроме всего прочего, нужно платить деньги местному населению. Зачем платить деньги, Лондон не объясняет. Только-только пришли европейцы, и инфраструктуры нет никакой. Местные жители любят есть друга друга, но преимущественно стараются съедать людей с соседних островов. Население Соломоновых островов сам Лондон ставит ниже американских негров, буквально приравнивая к первобытным племенам, которым трудно объяснить нормы морали и гуманного поведения. Отбить желание есть людей тоже. Мне понятны мотивы каннибализма в Новой Зеландии, лишённой иной доступной возможности потреблять белок, но почему каннибалы так ярко процветали на Соломоновых островах… вот где кроется загадка. Не стоит глубоко вникать в реалии быта туземцев, этим следует заниматься после прочтения трудов соответствующих специалистов. Сейчас же мы читаем Лондона, название книги «Приключение» — вот давайте с этим и разбираться.

В чём и для кого эта книга станет Приключением — понять трудно. Для главного героя тут приключений нет никаких. Он плантатор, вот-вот готовый разориться и продать свой надел практически даром. Его счастье, на берег выбрасывает лихую американскую девушку, возглавлявшую экспедицию в поисках лучшей доли, вознамерившейся тоже стать плантатором. Можно поверить Лондону, который вновь вспоминает сильных духом людей, чья жизнь не знает неудач, а подчинена суровому характеру основных действующих лиц, кои никогда не сдаются: имеют нужную смекалку, всегда везде урвут удачу. «Приключение» — это всё-таки книга о храброй девушке, ведущей себя словно мальчик-подросток, как её и воспринимают все вокруг. По мнению местных мужчин, девушка должна дома сидеть и крестиком вышивать, да детей растить. Только где уж там! Феминизм в те времена сметал всё на своём пути. Джек Лондон не был в стороне, показывая своеобразный норов американки, которая кичится своим происхождением, ставя американцев выше англосаксонцев. В этом противостоянии рас идёт конкурентная борьба, куда вмешиваются туземцы, не желающие быть опосредованными участниками чужой удачи.

Трудно принимать каннибалов. Лондон старается показать их с самой невыгодной стороны. Отрубленных голов будет в сюжете много. Легче принять тропическую лихорадку, что не станет щадить никого, унося жизни людей. В жару и бессилии останется надеяться на благополучный исход, иначе твой труп утонет в море.

Соломоновы острова. Я никогда ничего о них не знал. Интересно, изменилась ли там жизнь за прошедшие сто лет? Дипломатических отношений с нашей страной нет до сих пор. Всем милы Таити и Боро-Боро из другой части Океании, но они малая часть среди бесчисленных островов Тихого океана.

Автор: Константин Трунин

» Read more