trounin.ru

Особое уважение должны заслуживать только те писатели, которые повествуют об окружающей их действительности. Они становятся летописцами своего времени, оставляя в памяти потомков реалии прошлого. Против их слов ничего не возразишь, так как именно они были очевидцами описываемых событий. Лучше, если писатели говорят о том, что касалось их непосредственно, тогда их работы становятся действительно бесценными. Прекрасным примером такого утверждения является творчество Льва Николаевича Толстого, оставившего не только собственное видение ситуации недалёкого прошлого, но и тех событий, в которых довелось ему поучаствовать.

Кроме репортажных газетных рассказов об отстаивании Севастополя перед лицом агрессии турецкого государства, у Толстого есть цикл произведений, посвящённых его службе в другой горячей точке — в Чечне, на Кавказе. Об этом он писал более плодотворно, практически с самых первых литературных опытов и вплоть до кончины. Рост таланта Толстого хорошо заметен. «Набег» (1853) и «Рубка леса» (1855) подобны «Севастопольским рассказам»: они написаны с разницей в несколько лет. Лев Николаевич пока ещё предпочитает говорить коротко, но уже заметно его стремление анализировать. Так читатель участвует не только в налётах на аулы, но и понимает, какие люди окружали писателя, поскольку тот не стесняется их классифицировать. У Толстого судьбы людей подобны спичкам, подвергшихся воздействию огня. Трудно установить всю картину боевых действий, для понимания доступны только отдельные эпизоды.

Одним из примечательных произведений Толстого является «Кавказский пленник» (1872). Некогда и сам Лев Николаевич мог попасть в плен, да избежал сей горькой участи. Не стоит спешить обвинять автора в выдуманности истории. Людей безусловно похищали ради выкупа в те времена, как это делают и в наши дни. Подобный эпизод мог произойти на самом деле, тем более, что в нём нет ничего особенного для событий военного времени. Единственное о чём можно судить, так это об изменении нравов. Сюжет «Кавказского пленника» давно стал классическим. По подобной схеме было написано множество произведений, где человек попадает в стесняющую его свободу ситуацию, претерпевает страдания и иногда даже спасается, когда ему помогает пленительная незнакомка. Толстого можно пожурить за излишнюю гуманность — в его произведениях представители русской армии постоянно благородные и великодушные, тогда как противники оказываются глупыми и наивными.

Опубликованная после смерти Толстого повесть «Хаджи-Мурат» (1904) — образец его позднего творчества. Льву Николаевичу так понравилось рассказывать истории от начала до конца, что он от этой модели изложения отходил крайне редко. Причём, повествование начинается с некоего эпизода, послужившего причиной для воспоминаний. После чего следует знакомство с главным героем. И только потом Толстой рассказывает предысторию. Надо понимать, Хаджи-Мурат был реальным историческим лицом, поэтому его история — это попытка Льва Николаевича посмотреть на Россию глазами врага. Да и то сказать, какой из Хаджи-Мурата враг? Читатель не сразу проникается сочувствием к горцу, но когда узнаёт его поближе, то понимает — у Кавказа и России должно существовать общее будущее. Бесспорно, Толстой снова излагает события, поделив воюющие стороны на хорошую и плохую. Снова благородные русские и коварные противники. Коварные настолько, что держат в страхе собственных союзников. Читатель сочувствует Хаджи-Мурату и верит Толстому.

Что касается рассказа «После бала» (1903), то он не относится к циклу военных заметок автора. Толстым взят случай из молодости, в котором может и есть примечательные моменты, но определить их трудно. Изложение на редкость сумбурное, толком сюжет не просматривается. Этот рассказ был издан уже после смерти писателя, как и «Хаджи-Мурат». Ему тоже чего-то не хватает. О завершённости говорить не приходится. Толстого оборвали на полуслове, либо он сам не захотел говорить более того, что им уже было сказано.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №7

Считается, что ко всем людям нужно относиться с одинаковой степенью уважения. Так ли это? Действительно каждый достоин быть полноправным членом общества? С позиций современного гуманизма — да. Если же смотреть на ситуацию взглядом жителя Древнего Рима или, допустим, эпохи Возрождения, то получается иначе. Есть уважаемые люди, есть нужные обществу люди, а есть те, кто всего лишь пытается существовать. И получается так, что когда уважаемые и нужные задумались о гуманизме, как их в одно мгновение уничтожили третьи, сделав важным элементом социума акцентирование на своих проблемах. Причём, эти проблемы с трудом, но всё-таки можно преодолеть. На деле же получается иначе. Они сидят на шее у других, постоянно требуя улучшения условий жизни, не прилагая для этого никаких усилий. Их не назовёшь пролетариатом, им подходит только одно слово — люмпены. Как раз об этих представителях низшего слоя пролетариата и написал Эмиль Золя роман «Западня».

У главных действующих лиц есть светлая мечта — когда-нибудь встать на ноги. Для этого они работают не щадя себя, копят деньги и обзаводятся имуществом. Когда человек чего-то желает достичь, ему, как правило, сопутствует удача. Он не опускает руки, встретив препятствие. Наоборот, отрицательный опыт делает его более закалённым. Им давно разработан план действий, от которого он не отклоняется. Разумеется, всегда возможно такое, что всё окажется разрушенным. Причиной этому может быть не только изменение на самом высоком уровне, когда несколько стран не могут найти общий язык, но и рядовые неурядицы, вроде травмы на производстве. Всё накладывается друг на друга. Надрыв может случиться в любой момент. И тут многое будет зависеть уже от конкретной личности.

В качестве основного персонажа в «Западне» выступает дочь Антуана Маккара, гуляки и горького пьяницы. Золя в очередной раз показал на примере его детей, как те стремятся к лучшей жизни, но обязательно совершают промах, ломающий всё их дальнейшее существование. Так и в «Западне» читателя ждёт история взлёта и последующего падения, вплоть до полного морального разложения. Печального конца ничего не предвещало, хотя, зная манеру изложения Золя, обязательно надо ждать депрессивных нот и очернения любой мечты о счастье. Даже не имеет значения, если главный герой не мог вот так просто смириться с судьбой, бросив все устремления, поддавшись чьему-либо влиянию. Для Золя такой сюжет стал отличной возможностью донести до читателя быт низов общества. И он это сделал превосходно: на страницах люмпены всех мастей, вплоть до маргиналов, которые отчаянно цепляются за лучшую жизнь, не стараясь стать нужными обществу людьми.

Труд является важным элементом современного общества. Пока у Золя кто-то исправно трудится, он продолжает сохранять человеческое лицо, но стоит ему на мгновение забыться ленью, как преображение не заставляет себя ждать. И преображается человек не в лучшую сторону. Он начинает катиться по наклонной, пока не падает в яму, из которой выбраться может, но не желает. Ему и денег дадут, лишь бы обрёл достоинство. Только все усилия оказываются напрасными. Коли помогли один раз, значит помогать будут и далее. А если помощь не наступает, тогда можно избавиться от имеющихся вещей, обретя таким образом некоторую сумму наличности, на которую можно будет прожить… Просуществовать!

На главных действующих лицах Золя не останавливается. Родословная Антуана Маккара пополнится ещё одним представителем — внучкой. Читатель сразу видит в ясных глаза ребёнка, какое будущее его ожидает. Золя предсказуем — у него этого не отнять. Снова мечты о лучшей жизни, подножка судьбы и вот готов новый люмпен. Этому отпрыску падшего рода Золя позже посвятит отдельную книгу, а пока читатель может присмотреться к ней повнимательнее. Ей уделено гораздо больше внимания, чем остальным детям её матери. Думается, Золя сам не представлял, какой судьбой он наделит их всех, решив для себя развивать линию самой младшей. Учитывая, что её жизнь так хорошо ложится на его представление о счастье с последующим упадком. На временных успехах одного, продолжающего быть в числе люмпенов, прозябание других выглядит весьма ярко. Пока тот кутит, другие продают последнее имущество.

За падением взлёта не последует. Такое может быть только у экзистенциалистов. Но до них ещё порядка ста лет. Выбираться из ямы никто не станет. Не будет искать для этого возможностей. И закапываться глубже тоже не станет. И себя корить не будет. Всего-то сопьётся до чертей или тихо умрёт от тоски. Подумаешь, жили себе люди во Франции при Второй империи и ничего не дали обществу — будто их и не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Утраченного не вернуть. Казалось бы, живи дальше. Чего тебе теперь не хватает? Объект твоей любви больше не существует. Он изменился. Его изменили. Ты смотрел со стороны, ничего не делая. А теперь ищешь его всюду. Мерещится былое в каждом встречном лице. Ты вспоминаешь последние счастливые дни: ищешь утех, пока твоя любовь отдаляется, покуда становится всё менее осязаемой. Ревновать? Но ревность — это не любовь. Обладать? Нужно было быть настойчивее. Тебе предлагают забыть и полюбить кого-нибудь другого. И ты действительно влюбляешься в подобие былой любви, принимая её в качестве единственно возможной замены. Но и новая любовь быстро разрушается. Нет выхода! Есть только один способ осознать произошедшее, если найдёшь в себе силы окончить метания раньше положенного срока. О любви ли к девушке Кате писал Иван Бунин повесть «Митина любовь»? Скорее всего, он думал о растоптанной царской России.

Митину любовь развратили. Она подпала под влияние людей, в чьих мыслях никогда не возникало желание поступать благоразумно. Им хотелось личного благополучия, и они его имели. Страдал ли кто-нибудь от этого — не имеет значения. Больно смотреть со стороны, но исправить положение не можешь. Тебя же обвиняют, насмехаясь над предположениями. Ничего не происходит — так утверждает объект любви. Хотя следовало сказать, что хватит сидеть и безропотно взирать на происходящее, когда твою любовь вот таким образом унижают, делая ей развратные намёки, возбуждая и без того любопытный девичий нрав. Ты можешь лишь бежать, оставив любовь вне всякого контроля. И ждёшь писем? Но о тебе забыли. Ты не нужен своей любви. Вернись обратно и разберись! Верни любовь! Хватит смотреть на пистолет. Зачем ты думаешь о самоубийстве? Застрели развращающие объект любви элементы, либо застрели саму любовь.

Ты готов видеть любовь в мимолётных видениях. Когда к тебе приходят люди и говорят, что есть альтернатива, ты принимаешь их предложение. А на деле оказывается, что женская порода всегда одинакова. Снова тот же озорной взгляд, неразумная весёлость и внимание к чужим речам, вместо твоих невнятных размышлений. И новая же любовь говорит тебе, что негодно ходить в стороне, когда многие согласятся стать ближе, достаточно дать им мимолётный намёк. Ты снова думаешь о самоубийстве. Подносишь пистолет к виску, кладёшь его в рот, скребёшь ногтями по курку. Отчего такая мнительность? Почему ты думаешь, что проблема именно в тебе? Отчего не желаешь принять навязываемые условия, либо подчиниться или подчинить? Любовь следует завоевать, иначе никогда не будешь любим. Не можешь? Тебя глушит пустая ревность? Тогда ревнуй. Ревнуй сильно и бей. Бей сильно и владей. Владей и не думай, что могут отобрать. Но ты всё равно скребёшь ногтями по курку пистолета.

Любви нет. Страны нет. Нужно было отстаивать право на любовь. Нужно было отстаивать право на страну. Теперь поздно. Любовь не вернуть. Страну не вернуть. Нужно найти в себе силы и дать новый бой. Но тебе с этим не справиться. Ты упустил шанс. Ты покинул любовь. Ты покинул страну.

P.S. В 1918 году Бунин покинул Москву, переехав в подконтрольную Австро-Венгрии Одессу. В 1919 — сотрудничал с Антоном Деникиным и белым движением. В 1920 — эмигрировал во Францию. Больше в Россию он не возвращался. В 1924 — Бунин написал повесть «Митина любовь».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нужно благодарить жизнь, если она тебя сводит с интересными попутчиками. Неважно, что они могут стать причиной дальнейших проблем. Скорее их предназначение — быть источником сильных впечатлений. И когда в непримечательном месте, допустим на палубе корабля. куда ты вырываешься из душных коридоров, доводится встретить человека, чьё лицо полно страданий, а сам он желает перед тобой исповедоваться, то это как раз тот случай, который нужно пересказать другим людям. Подобная история могла случиться со Стефаном Цвейгом или случилась на самом деле. Ему осталось поделиться ей с читателем. Были в его жизни душные коридоры, палуба корабля и тот самый незнакомец, в порыве отчаяния поделившийся сокровенным. Есть в истории буря эмоций и тот самый Амок — безудержное безумие.

Главный герой новеллы Цвейга «Амок» — доктор. К нему пришла женщина сделать аборт, а он ей в этом отказал. Ему захотелось большего, нежели платы за услугу. Влюбился ли он в посетительницу? Возможно и так. Он этого не осознавал. Находясь далеко от дома, устав от местных жителей, он ощущал острую потребность в сородичах. Немудрено при таких обстоятельствах возжелать женщину с белым цветом кожи. И он возжелал. Но стушевался. Женщина ушла. Теперь он будет её искать. Искать до потери пульса и до последнего издыхания. Это и есть Амок. Читатель может ознакомиться с заметкой, предлагаемой Цвейгом прямо в тексте. Становится ясным, что выпивший алкоголь малаец может стать неадекватным — он берёт нож и убивает всех на своём пути, словно им овладело безумие. Такого малайца либо убивают, либо тот сам падает, достигнув истощения. И это тоже Амок.

Цвейг не останавливается на поисках женщины, развивая историю дальше. Трудно придти к мнению касательно благоразумия действий доктора. Может он одичал, а может таковым был всегда. Его поступки импульсивны, сам он стремится защитить чью-то поруганную честь, принимая удар на себя. Он был безумен изначально. Используемый им специфический термин Амок скорее прикрытие собственного дикого нрава. Не мог человек жить в тишине, не давая выхода эмоциям, чтобы единожды некое потрясение сделало его безумным. При этом он не взял в руки нож и не пошёл убивать, как это делает приводимый им для примера малаец. Его голова всегда оставалась холодной, хотя сердце пылало всё сильнее. Он желал найти. Он искал. Не шёл наугад, а скрупулёзно собирал информацию. Что касается женщины, то ей суждено послужить причиной для трагического финала, о котором пока не знает ни рассказчик, ни сам Цвейг.

Редкий доктор пойдёт на жертву из-за нерадивого пациента. Оказывается, такие существуют на самом деле, готовые пойти на подлинное безумство, чтобы встать на защиту обратившихся к нему людей. Амок ли становится тому причиной или сказывается длительное воздержание? Как знать. Чья-то жизнь оказалась сломанной, потянув за собой судьбы других людей. Цвейг всего лишь рассказал историю случайного попутчика. Есть в ней доля правды и доля неправды. Разве могут быть люди откровенными до конца? Разве могут быть откровенными писатели? Обязательно остаются недоговорённости.

Амок для доктора стал ширмой. Его желания затуманили ему мозг. Он до самого конца не мог себе в этом признаться. И когда реальность стала ужаснее предположений, тогда было поздно виниться в прежних поступках. Доктором овладел тот самый Амок, о котором он говорил до этого. Осталось совершить единственное, чтобы Амок стал тем, чем он является в действительности — либо взять нож, либо упасть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тургенев «Записок охотника» похож на лекаря, описанного им в одном из рассказов. Он осознаёт важность своего ремесла, понимает нужность обществу, делает всё от него возможное, но продолжает понимать, что он весьма посредственно исполняет порученные ему обязанности, отчего доверчивый читатель готов ему всё простить, да к тому же и полюбить. Пока ещё Тургенев не стал знаковой фигурой, набираясь впечатлений, щедро исписывая ими бумагу. Никаких революционных порывов и излишней любви во имя призрачного идеала. Он смотрит на действительность глазами прохожего, подмечая новое в том, чего не замечают местные жители. Примечательное можно найти в любой истории, чем Тургенев и занимается. Правда, описательная литература не поражает воображение. А ведь поражать воображение она просто обязана.

Вот шёл Тургенев с собакой, по пути зашёл в едальню, а там чудесные певцы исполняют неподражаемые партии; вот шёл Тургенев без собаки, по пути зашёл в хату, а там разыгралась семейная трагедия; вот шёл Тургенев без собаки, но с ружьём, по пути зашёл в ещё какое-то место, приметив нужные ему детали. Вот Тургенев вернулся домой, взял перо и начертал историю для ещё одного рассказа. Вот Тургенев получил ворох лестных ему отзывов, да решил издать сборник единой книгой, озаглавив их согласно первому рассказу, так и гласившему, что он относится к запискам охотника.

Читателя «Записки охотника» должны порадовать. Тургенев в ранние годы творчества не был подвержен однотипности. Сюжеты ему подкидывала сама жизнь, поэтому описанное им воспринимается близким к реальности. Герои — обычные люди, способные осознавать собственные ошибки, принимая их неизбежность. Практически никто из действующих лиц не борется с обстоятельствами и не идёт на открытый бунт, предпочитая тайное оставлять тайным. Ежели где потребуется проявить характер, тогда там обязательно разыгрывается драма. Тургенев не передёргивает и не позволяет себе сообщать читателю лишней информации, оставляя своё мнение при себе. Однако, «Записки охотника» получились провокационными. Слишком остро реагируют действующие лица на несправедливость, на которую в обществе принято закрывать глаза.

Каждый рассказ — это чья-то обида на обстоятельства. Не на кого-то, а именно на ход вещей, отчего виноватым оказывается сам человек. Всё принимается без возражений. Иных вариантов быть не может. Не по праву рождённого, но по другой закономерности. Под обстоятельства нужно подстраиваться, находя в этом смысл существования. Тургенев не рассуждает над вариантами изменения ситуаций к лучшему, стараясь построить повествование так, чтобы читатель без чьих-то подсказок осознал неправильность издавна сложившихся устоев. Может возникнуть впечатление, будто человек сам куёт себе счастье или горе, но это является заблуждением. Вырваться за пределы допустимого нельзя — нужно осознать произошедшее, надеясь, что больше не будет причин для переживаний.

При огромных пространствах России, каждая местность является уникальной. Общие черты присутствуют, но есть и отличительные моменты. Тургенев всё это подмечает, изредка давая читателю возможность также понять данную закономерность. Но где бы не происходило действие рассказа из цикла «Записок охотника», всё равно не получается найти повод для радости. Лишь меланхолическое созерцание, когда руки опускаются, а голова отказывается верить в происходящее; только душа пребывает в трепетном ожидании положительного исхода. Тургенев действительно слишком меланхоличен. Не видит он прелести в хорошем окончании, раз за разом предлагая хлебнуть ещё одну порцию чей-то утраты.

Разрушение надежд — это и есть главная особенность творчества Тургенева.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В чём корень всех проблем? Правильно, в коррупции. Стоит ли бороться с коррупцией? Возможно. Почему? А вы взгляните на Китай. Разве есть более древняя цивилизация, сумевшая дожить но наших дней? Правильно — из таких остался лишь Китай. И это при том, что китайская государственная система была прогнившей задолго до того, как древние греки решили считать себя единственным культурным народом. И как-то так получилось, что установка «Всё в этом мире продаётся и покупается» была в Китае на первом месте порядка четырёх тысячелетий. Деньги решали все проблемы: позволяли добиться высокого положения в обществе, уберечь себя от телесного наказания и даже урегулировать любой спор. Было зазорно, если китаец не давал на руку, если к кому-нибудь обращался с просьбой. Наибольший расцвет коррупции пришёл в Китай вместе с системой государственных экзаменов, с помощью которых отбирали достойных людей для государственной службы. Никогда китайские писатели о ней не смели слова против сказать, пока У Цзинцзы не решил раскрыть людям глаза.

Китайские классические произведения, доступные русскоговорящему читателю, обычно посвящены отнюдь не возвеличивающим Китай темам. Волосы встают дыбом от того, какие нравы царили в Поднебесной! Путника могли спокойно съесть в таверне, опоив снотворным зельем и пустив на мясо для пирожков. Это один из примеров того образа жизни, о котором читатель может узнать. У Цзинцзы не затрагивает тему лихих лет Троецарствия и прочих суровых годин, когда перед китайцами особо остро вставала нужда выйти за стены городов, вокруг которых тысячами бродили разбойники. «Неофициальная история конфуцианцев» касается современников автора, живших по законам принятым давным-давно. Конфуций умер порядка двух тысяч лет назад, а государственные экзамены не сдают позиций порядка полутора тысячи лет. Бороться теперь с таким положением дел стало бессмысленным. У людей было два пути — остаться невежественными и нищими, либо подмазать экзаменаторов и обрести счастье до конца дней.

Государственные экзамены имели определённое количество уровней. Но даже прохождение самого низшего — это большой успех. У Цзинцзы на дух не переносил подобное положение дел. Ему нравились экзамены древности, когда человек благодаря своим способностям мог написать превосходную работу и занять соответствующее талантам положение. Но ему не нравились правила, принятые позже. Отныне для успешной сдачи нет необходимости быть умным человеком, поскольку сама система не позволяла сдающим никаких вольностей. Сочинения писались определённым количеством иероглифов. Тот, кто умел подстроиться под заданные рамки, успешно справлялся с заданиями. А достойные так и оставались без признания. В самом начале У Цзинцзы приводит историю умного человека, что своими знаниями помог дерзкому крестьянину одолеть соперников и основать новую династию. Тот умный человек предпочёл смерть в безвестности высокому положению — он стал идеалом для писателя.

Может это мы не видим рядом с собой замечательных людей. Кто-то другой их примечает и о них рассказывает. В труде всей своей жизни У Цзинцзы рассказывал о самом наболевшем. Вся книга состоит из историй разных героев, судьба каждого из которых складывалась разным образом, в зависимости от того, как они относились к государственным экзаменам. Есть среди них погрязшие в коррупции, а есть и светлые люди. Читателю надо приготовиться увидеть Китай с новой стороны. И посмотреть есть на что. Чего только стоят китайцы-мусульмане и крестьяне-лодочники, похожие на Чжу Бацзе.

Есть ли коррупция в современном Китае? Или что-то другое теперь отвечает за его благополучие?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писатели такие же мастера своего дела, как и все остальные люди. Некоторые из них создают гениальное произведение, чтобы всю оставшуюся жизнь пытаться написать что-то более монументальное. А есть такие — талант которых растёт от произведения к произведению. Лев Толстой был как раз из таких. Его первые творения не вызывают восторга у читателя. Но поздние произведения обязательно приводят в трепет. В нём не сразу пробудился философ. Стиль его сложился спустя года. Он находился в творческих метаниях, не зная о чём именно писать, и с какой стороны читатель будет трактовать его труды. Среди современников его умение создавать истории заметили сразу, да не все по достоинству оценили. Лев Толстой не бросил увлечение художественной литературой, подпитываемый одобрением единиц, разглядевших в нём зачатки мастера слова. Конечно, Толстой стал маститой фигурой своего дела. Стоит у него поучиться простой истине — нужно ценить себя и свой труд, дабы в перспективе добиться всеобщего признания.

Если брать раннее творчество Льва Толстого, то смысл в нём есть, только нет определённой точки для опоры. Писатель старался рассказывать и наполнять текст словами, порой неумело добавляя дополнительные штрихи или уводя повествование далеко в сторону. Не сразу Толстой понял свою ошибку. Однако, есть прелесть именно в его ранних работах. Описываемое Толстым хоть и расплывается, но продолжает сохранять форму. Писатель не позволял себе допускать в тексте лишних рассуждений, стараясь донести обыденные детали. Не давят «Три смерти» и «Люцерн» философией Толстого. Происходящее в них проще понять, читая объяснения самого писателя, рассказывающего какие именно замыслы тот реализовывал. Не хватало Толстому умения грамотно донести историю до читателя, поэтому не стоит удивляться сумбурному изложению.

«Поликушка» — одно из первых серьёзных произведений автора, где начал проглядываться всем хорошо известный писатель. Заметны элементы, которые будут использоваться в «Войне и мире», а также в «Анне Карениной». Толстой взялся за масштабное полотно, снабдив историю широкими отступлениями, уводя внимание читателя от сюжетной линии. Писателю хотелось показать больше, чем он мог изобразить. Читатель знакомится с историей простого человека, чья жизнь могла закончиться хорошо, не будь он костью в горле. Настолько ярко Толстой описывает его личность, что авторское сочувствие заставляет читателя изменить мнение о незадачливом крестьянине, который не стесняется брать плохо лежащее, подработать лихих денег и исходить слезами при неблагоприятном стечении обстоятельств. И когда пришла пора отправлять поселян в армию, то лучшего кандидата, нежели Поликей, не нашлось.

Не отказывается себе Толстой в иронии. Для него Поликей — занятная фигура. При всех своих отрицательных качествах, он продолжает оставаться нужным обществу человеком. За какое бы дело не брался, как бы её не исполнял — люди ему верили. И не важно, что Поликей никогда не добивался успеха, скорее умудряясь испортить всё, до чего дотягивались руки. Если профессия коновала доставалась именно ему, то он полностью оправдывал название этого рода деятельности, имеющее противоположный смысл. Коней Поликей массово убивал, не умея оказать им помощь. И так было со всем, вплоть до смерти незадачливого лекаря.

Драматизировать Лев Толстой полюбил чуть ли не с первых своих рассказов. Происходящее на страницах его произведений — это боль и слёзы, без надежды на светлое будущее. Можно допустить, что Поликей свои дни закончит плохо. И, казалось бы, пора ставить точку в повести. Правда, мастеру захотелось гораздо больше, для чего он продолжил повествование «Поликушки», превратив сказ о крестьянине в очернение заведённых государством порядков. Не видит Толстой смысла в сложившейся системе призыва людей на военную службу, связав её с бюрократизмом. От армии необходимо было откупаться. И именно про это Толстой будет рассказывать, подводя черту под жизнью Поликея, чьё существование принесло одним счастье, а другим разочарование. Но персонажи умирали и будут умирать. Похоже, Толстому понравилось знакомить читателя с действующими лицами, а потом на глазах сводить их в могилу.

Нечто подобное происходит в «Смерти Ивана Ильича». Толстой продолжает костерить устройство государства и чиновничьего аппарата. Больше всего писателя не устраивает наличие ненужных должностей, к тому же переходящих по наследству. Главный герой произведения — как раз представитель оной. Жизнь его скучна, радость доставляет лишь игра в карты. Он уезжает в провинцию, женится… и с той поры его существование стало катиться к неизбежному концу. С первых страниц Толстой даёт вводную, показывая бесполезность главного действующего лица. Его смерть — это чьё-то нежданное повышение по служебной лестнице. Его похороны — ритуал, являющийся обязательством выражения пустословной скорби. С этого начал Толстой, чтобы, по заведённой традиции, после рассказать об умершем.

Толстой часто даёт общее представление, через несколько глав предлагая читателю переместиться на десятилетия назад. Как рос Иван Ильич, отчего стал государственным человеком, каким образом складывалась его жизнь: обо всём рассказывается подробно. Но большее удовольствие для Толстого — описание мучений перед смертью и самой смерти. Складывается впечатление, будто писатель умирал тысячу раз, примеряя на себя чужой саван. Так замечательно у него это получалось. Вот и вместе с Иваном Ильичом он будет мучиться животом, понимая бессилие медицины, совершая визиты от одного специалиста к другому, минуя тех, которые действительно понимают в своей профессии и просят за подобные знания непомерно дорогую плату.

Муки, муки, муки! Право, Толстой — живодёр.

Животные от людей ничем не отличаются. У них также должны быть мысли, они чего-то желают и куда-то стремятся. Однажды, Толстому предложили написать историю о коне. Задумка оказалась интересной. Граф согласился. «Холстомер» — назван в честь главного действующего лица, коим является жеребец Мужик первый. Разумеется, постаревшему коню всё обрыдло, он смотрит на молодых лошадей, не понимая их ржания и суеты, не делая попыток пойти к ними на сближение. Нет в его душе и зависти к другим, поскольку вся его жизнь — череда несчастий. Главное из которых — он родился пегим, хоть и с отличной родословной. Вследствие этого оказался ненужным, имея отличные исходные характеристики. Цены бы ему не было, да людская недальновидность пустила его существование в путешествие по нечистотам.

Толстой в своих лучших традициях берётся рассказать о Холстомере с его появления на свет. Читатель будет сопереживать, сочувствовать, но изменять происходящее не захочет. Автор произведения не предусмотрел для этого страниц. Интересно наблюдать за мыслями писателя, примерившего на себе уже не саван, но закусившим удила. Шоры надевать на себя Толстой не стал, чтобы видеть и чувствовать больше, нежели это доступно одной отдельно взятой лошади. Читатель сможет увидеть действительность такой, о какой он никогда не задумывался. Думается, надо чаще смотреть на происходящее вокруг глазами животных, тогда многое будет восприниматься иначе.

Толстой — настоящий талант от русской литературы. Его малая форма более выразительна, нежели крупная.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №5

Ругоны парят надо всем. Маккары же опускаются всё ниже. Но случилось необычное… среди Маккаров появился аббат. Не простой аббат, а истово верующий, самозабвенно согласившийся пойти в церковь беднейшего во всей Франции округа. Он добровольно выбрал место службы. Теперь же не знает, чем лучше заткнуть дыры в стенах, чтобы не замёрзнуть ближайшей зимой. Также не знает куда деться от развращённой паствы, не считающей религию важной составляющей жизни. Тяжело будет проповедовать Сержу Муре в такой обстановке. Эмиль Золя поможет ему в этом, поделившись с читателем мельчайшими деталями быта служителя церкви, вплоть до сокровенных мыслей. И надо сказать, сокрыто в безгрешной голове аббата множество такого, от чего развратный из развратных прихожан придёт в недоумение. Золя требовалось показать ещё одну историю рода Ругон-Маккары — он это сделал. Однако, натурализм на этот раз вышел у него не таким как обычно. «Проступок аббата Муре» — это больше история падения во имя любви, не более того.

Читатель с первых страниц знакомится с трудностями вхождения молодого аббата в профессию. Серж Муре имел возвышенные идеалы, не допуская возможности согрешить. Его не касалась стрела Амура. А прихожанки настолько потеряли стыд, что вызывают в его душе лишь ужас. Когда он читает проповедь, то с ним могут в это время заигрывать. Не каждый молодой человек устоит. А как быть духовному лицу, воспитанному в суровых нормах морали, отступать от которых нельзя? Так и развивается повествование, пока Золя не решает резко оборвать противостояние аббата и паствы, введя в сюжет девушку пленительной красоты, скромную и обаятельную. Мог ли устоять против такой служитель церкви? Мог! А у Золя не смог. С этого момента связь с предыдущими страницами теряется. Начинается довольно своеобразный любовный роман, привлекающий женщин, но отталкивающий мужчин.

Золя не допускает саму возможность того, чтобы человек был лишён плотских желаний. Как бы тот себя не ограничивал, какие бы приёмы не использовали его учителя, но гормоны всё равно возьмут своё. Весьма необычно видеть в фантазиях смиренного юноши постыдные желания. Хорошо, что не направил Золя мысли Сержа Муре на мужской пол, а обошёлся всего лишь образом Девы Марии. Почитать можно разными способами — главный герой это делает довольно необычно. Есть у него к Деве Марии любовь, но есть и более странные мысли. Опирался ли Золя при написании книги на какие-либо свидетельства или самолично решил сделать из божьего человека фетишиста? Было бы интересно узнать. Слишком противоречивым получился у него портрет Сержа Муре, встреченный читателем непогрешимым, а чем далее развиваются события, тем всё более другим он предстаёт. Не был изначально Серж добродетельным человеком, как представлял его Золя.

Непоследовательным оказался Золя. Из-под его пера вышла противоречивая книга. Безусловно, автор интересно показал взаимоотношения главного героя, изменение его жизненной позиции из-за влияния новых обстоятельств, увлечение противоположным полом и моральное разложение. Только не сходятся части книги друг с другом, разнясь во многом. Складывается впечатление, будто Золя написал «Проступок аббата Муре» частями. Причём не в том порядке, в котором они были в итоге представлены. История не выдерживает никакой критики, если у кого появляется желается задуматься над описанными событиями.

Впрочем, Серж Муре — правнук горького пьяницы. Может от этого отталкивался Золя, создавая портрет идеального верующего человека. Против своего естества пойти невозможно — вот и разыгралась перед читателем история очередного падения очередного Маккара.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Малая заинтересованность творчеством Генри Джеймса за пределами англоязычного мира легко объясняется своеобразным стилем писателя. Его произведения обязательно содержат в себе глубокую суть, до которой очень трудно добраться. Переваривать внутри себя загадочные хитросплетения сюжета — непосильная задача Складывается впечатление, будто Генри Джеймс писал для интеллектуалов, на досуге почитывающих нетривиальные книги, способные пролить каплю бальзама на их трепетное неприятие к увлечению масс литературой сомнительного качества. Только вот быть выше других — не значит писать достойные общества произведения. Джеймс не желает делиться с читателем линейным сюжетом, постоянно предлагая вместо этого подобие сумбура: есть определённая история, она не будет полностью раскрыта перед читателем, персонажи о чём-то говорят, внимание читателя парит в стороне от происходящих событий… И вот занавес опускается. Не хватает Джеймсу места, поэтому рассказы не являются важной стороной его творчества.

Генри Джеймс писал много. И большая часть не переводилась. Всё это пылится на полках британских библиотек. Остаётся внимать тому, что доступно на языке читателя. Сомнительно, чтобы переведены были именно те труды, за которые Генри Джеймса принято уважать. Особняком стоит книга «Трофеи Пойнтона», такое же важное значение имеет произведение «Мадонна будущего». А вот всё остальное — для эстетов, не имеющих ничего лучше, чем изобразить из себя ценителей хорошей литературы, выискивая в рассказах писателя смысл, при отсутствии оного там вообще. Однако, поймать важное можно в любом произведении. Кое-что действительно есть и у Джеймса. Правда для этого надо много раз его перечитывать, если у кого есть такое желание.

Русскоязычному читателю доступно малое. А именно сейчас лишь три рассказа «Урок мастера», «Ученик» и «В клетке». Не сказать, чтобы в них было то самое зерно, способное дать ответ на важные вопросы. Ничего особенного найти в них точно не получится. Даже можно смело сказать — Генри Джеймс чересчур сумбурен. Слагать буквы в слова — это одно, но нужно и делать это не ради самого процесса, а именно для чего-то определённого. Чтобы хоть мораль какую-нибудь читатель вынес. Поскольку развлечь себя рассказами Джеймса невозможно, то что-то обязано приковывать читательский интерес. Да вот не приковывает. Бесконечные диалоги всё дальше уводят мысли читателя от первых строк произведений, в итоге обрываясь там, где внимающий тексту человек уже заблудился в хитросплетениях повествовательной линии. Возвращаешься назад и идёшь тем же путём снова. Вновь потерялся.

Беда малой формы Генри Джеймса ещё и в том, что читатель может нащупать почву сюжета, да вот сам сюжет стабильностью не отличается. И было бы дело в диалогах действующих лиц. Отнюдь. Джеймс старается построить многомерное полотно, часто сбрасывая читателя на разные его уровни. Казалось бы, внимая одной истории, неожиданно оказываешься при развитии других происшествий. Генри Джеймс хаотичен. С этим уже ничего не сделаешь.

Заслугой Джеймса является его особый взгляд на британскую действительность. Будучи от рождения американцем, он переехал на Туманный Альбион, сменив гражданство. Возможно, в родной стране ему не хватало того, что он для себя нашёл в новом краю. Взгляд иностранца всегда важен — при всей своей предвзятости он остаётся объективным отражением того, о чём люди не задумываются, принимая происходящее за нормальный ход вещей. И опять же, такой подход Джеймса может оценить только англичанин, в чей огород бросают камень. Иные наблюдатели просто не поймут, если не знают о Британии больше, нежели общеизвестно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сюжеты пьес Островского особой разницы между собой не имеют. Автор постоянно повторяется, говоря на одни темы, не сильно задумываясь над вариациями. Чтение некоторых из них вызывает ощущение Déjà-vu: где-то уже это ранее встречалось, эту пьесу я уже читал. Отделаться от этого невозможно, пока действие не переходит к заключительной части повествования. И только там Островский позволяет себе изменить знакомые читателю обстоятельства. Трудно заранее предполагать, чем всё-таки закончится пьеса, но кто-то из действующих лиц должен умереть, по иному у остальных персонажей не получится обрести счастье. Не обходится у Островского и без афер. Надувательства цветут весьма бурно.

Порядочный человек от порочащих честь дел обычно стреляется. Так, например, принято у Льва Толстого. Совесть не даёт его героям покоя, заставляя тех прикладывать пистолет к виску или заканчивать жизнь другими насильственными способами. У Островского всё иначе. Чем более бесчестным человеком ты являешься, тем скорее тебе повезёт и тем скорее удачно женишься, да доживёшь до глубокой старости. Нужно лишь грамотно провернуть дело, сделав вид невинной овцы, страдающей от невыносимых условий, навязанных кем-то из доброхотов, в итоге оказавшихся в представлениях страдальцев исчадиями ада.

Всем известен образ тургеневской девушки (закрытой от всех личности, готовой на всё ради любимого) и некрасовской женщины (коня на скаку оставит, в горящую избу войдёт). Но никто не задумывался над островской девушкой, хотя её образ встречается в большинстве пьес Островского. Она глубоко несчастна, мнительна, пытается найти свет в конце туннеля и довольно часто его не находит, предпочитая продолжать плыть по течению, авось вынесет к нужному берегу. Развитие её образа обычно приводит к фатальным последствиям, либо к положительным, смотря как повернёт дело автор. Никогда заранее не знаешь, чем всё закончится, но одним из двух вариантов точно. Аналогично можно вывести образ островского мужчины, но над этим лучше не задумываться, поскольку более отвратительного человека трудно представить. И было бы всё печально, да Островский умеет при желании раздать всем по ведру радости, если не решался заполнить ёмкости горькими слезами.

Все кругом должны. Долг их не тяготит. Они шутят, ёрничают и трунят над самими собой. Досада редко гложет душу. Исправить положение никто не пытается. Надеются, что всё образуется без их участия. Никогда не предпринимают попыток заработать деньги. Неизвестно откуда появлялись средства на жизнь у простых людей. Единственный, кто получает наличность — это ростовщик. Но он фигура отрицательная. Тогда как его должники едва ли не вызывают к себе сострадание. Где в такой ситуации аплодировать непонятно.

Есть у Островского несколько достойных пьес. Им и стоит уделять внимание, тогда как практически все остальные повторяются. Можно хвалить автора за талант кратко и ёмко излагать мысли, но не стоит превозносить абсолютно все его произведения. Примечательного на самом деле мало. Понять нравы жителей Российской Империи образца середины XIX века тоже не получится. Они расходятся с тем отражением действительности, которое можно встретить в работах современников Островского. Скорее можно сказать, что Островский старался показать быт провинции, дабы потешить столичных жителей, как и обитателей самой провинции. Сомнительно, чтобы в одной провинции полностью соглашались с описываемыми автором событиями, поскольку всё это могло произойти в соседнем городе, но никогда в их собственном. Поэтому легко принять за правду то, чего сам никогда не видел, но о чём судачат все вокруг, особенно касательно отдалённой от тебя местности.

На этом, в обсуждении творчества Островского, предлагаю поставить точку.

Автор: Константин Трунин

» Read more