Tag Archives: нобелевский лауреат

Петер Хандке «Женщина-левша» (1976)

Хандке Женщина левша

Будь неладен магический реализм. Причём неважно, какой именно он природы. Особенно будь неладен магический реализм, построенный на словах, без надобности вставляемых в предложения, и сами предложения, без какой-либо надобности вставляемые в абзацы. Видели кошку? Мимо пробежала. Бери для примера хоть латиноамериканский образчик, либо опирайся в суждениях на творение австрийского автора. Разве Хандке окажется перед читателем? Или всё-таки создастся впечатление о подобии труда Маркеса? Разве только приходится говорить про колорит, которого стремятся придерживаться писатели, хотя по наполнению их историй сущность кажется поразительно одинаковой. Опять кошка! Будьте внимательнее…

Под дуновение ветра, успокоив волнение в чреслах, можно переходить к пониманию наполнения одного из трудов Петера Хандке, к повести «Женщина-левша. И пока ветер продолжает выходить, сделаем лицо попроще, будто ничего не понимаем. В самом деле, пучится земля под ногами, а не разверзается пучина между. Кошка!

Что у Петера за сюжет? Есть мужчина, чья работа носит разъездной характер. Он постоянно вынужден перемещаться между городами, порою совершая поездки в другие страны. Что до его семьи, они словно живут отдельно, поскольку никто не ждёт возвращения этого мужчины домой. Холодность сохраняют абсолютно все, имея безразличное отношение. Может они привыкли — жить собственной жизнью. Когда мужчина возвращался, ребёнок не стремился к отцу. И жене не было дела до мужа. Вернее, она хотела от него отделаться, мечтая зажить личной жизнью. Как говорится, коли ездил в Финляндию, найти себе финку, и живи финской семьёй, не надо думать, будто нашёл в своей законной жене шведку: подобия шведской семьи ждать не должен.

Читатель волен определить действие за сумбурное. Ещё бы на кошек чаще внимание обращал. В поведении женщины следует видеть нечто несуразное, порождённое взбалмошностью характера. Или надо довериться Хандке, потому как главная героиня — далеко не левша, как это может показаться. Левшой является персонаж английской песни, которую Петер любезно предоставит под конец повествования. В той песне оказывалось, что женщина-левша всегда и везде оказывается своей, способная подстраиваться под любые обстоятельства, причём об её особенности догадаться довольно сложно, разве только обратить внимание, в какую сторону смотрит ручка кружки.

Смотрите, кошка прячется за шторой.

Муж так и не поймёт, на каком основании жена стала ему противиться, указывать на дверь, утверждая на праве жить раздельно. За собой он не чувствовал вины, потому как её не было. Казалось, скоро наступит полное расставание, последует развод. Просто так жене захотелось, без объяснения причин. Может в Австрии так принято, по воле женщины уходить из дома? Иначе и не объяснишь, почему муж согласился с капризом жены, периодически возвращаясь, желая разобраться в происходящем. Чем же предпочла заниматься жена? Ничем особенным, всего-то возвратится к прежнему увлечению — к переводу французской литературы. И не только! Иногда её будет тянуть на заигрывание с работодателем. Может Хандке чего-то не договаривал? Слушайте, поймайте уже эту кошку, хватит ей мозолить глаза!

Вот и ослаб ветер. Надо озаботиться правильным питанием, из-за которого возникают подобного рода затруднения. Да вот с едой ты понимаешь, каким образом нужно поступать, заранее зная, чего от чего можно ждать. Всякое случается. Кошке ведь тоже молоко не всегда впрок идёт. Касательно литературы гораздо труднее, можно зубы сломать, ими же подавиться, так и не поняв, грыз молочный или гнилой зуб, а может тебе достался зуб мудрости — никому ненужный. Но у всякого всегда останется собственное мнение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кнут Гамсун «Голод» (1890)

Панфёров Гамсун Голод

Кто говорит, будто герой произведения Гамсуна им непонятен, так как мог устроиться на работу хоть куда-нибудь и работать за еду, не совсем понимают, о чём берутся размышлять. Специально для них автор сразу оговорился, насколько тяжёлое положение в стране, когда работы попросту нет. Такого не бывает? Хорошо, тогда история ничему не учит человека. Не станем вспоминать, каким образом промышленная революция лишала людей рабочих мест, какие тогда возникали акты недовольства вследствие социального потрясения. Если теперь стало более понятным, почему герой произведения Гамсуна вынужден голодать, тогда можно продолжать вникать в предложенное автором повествование.

На самом деле, герою произведения повезло — он умеет писать статьи. Этим навыком обладает не каждый. Попробуй создать материал, способный оказаться востребованным. Увы, даже плод мысли талантливого писателя редко находит спрос, особенно при условии, что писатель не имеет известного для общества имени. Придётся огорчиться, у героя произведения есть дефект — он не умеет создавать статьи без вдохновения. Ему необходимо насытиться, окружиться тишиной, занять удобное положение и предаться акту творения нетленного материала, обязательно дождавшись перед этим дозволение музы. Учитывая, в каких условиях приходится герою произведения жить — ему проще умереть от голода, нежели заработать писательством на буханку хлеба и бутылку молока.

Получается, Гамсун описал человека, должного трудиться за еду. А способен ли читатель уразуметь, как за пропитание способны трудиться даже писатели? Разве нет? Кого для примера тогда привести? Допустим, Бальзак потому и находился в постоянном творчестве, так как до конца жизни не смог расплатиться с долгами. Для русскоязычного читателя будет более понятен пример в виде Михаила Булгакова, который в пору журналистской деятельности страдал от недоедания.

У Гамсуна герой произведения отказывается считать себя за нищего бездомного. Он предпочтёт ночевать на улице, но не в полицейском участке. Он откажется от права есть среди бедняков, ежели сам вынужден будет расписаться в бедности. Он будет обгладывать сырые кости и мясо, обсасывать ветки и ветошь, только бы суметь пережить момент до следующего заработка. И когда в его кармане заведётся монета, он тут же накупит хлеба и молока, чтобы предаться пиру. Но, чем дольше длится период голода, тем труднее организму согласиться принимать еду. Такие периоды начинают случаться всё чаще, длятся дольше предыдущих. Как же герой повествования не умер от голода? Его постоянно кто-то спасал, иногда из жалости подавая мелочь.

Живя таким образом, герой повествования постепенно снизойдёт до состояния, близкого к животному безумию. И ему всё-таки предстоит смешаться с нищими бездомными, не получи он предложение наняться на корабль, поскольку на мимо проходящем судне скончался матрос.

Читатель должен осознать, беда не в голоде. Затруднение в положении, куда человечество само себя загнало. Люди пожелали отказаться от сельского образа жизни, предпочтя удобство городов. Теперь человек не имеет возможности добывать пропитание, получая оное сугубо за труд, позволяющий приобретать универсальное средство для обмена на продукты и предметы необходимости. Люди стали заложниками ситуации. И всё чаще происходят моменты, когда случается так, что человека лишают возможности трудиться, вследствие чего он обречён на голодную смерть.

Никто не желает оказаться выживающим, но человека не спрашивают, хочет он того или нет. Особенно не спрашивали весь XIX век, не думая интересоваться и в дальнейшем. Гамсун просто описал одну из форм вынужденности человека бороться за существование, хотя бы таким никчёмным способом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Светлана Алексиевич «Время секонд хэнд» (2013)

Алексиевич Время секонд хэнд

Бойтесь, Сталин грядёт! Его нет среди нас, но его время придёт! Кто не верит в Сталина возрождение опять, тому лучше труды Светланы Алексиевич не читать. Только так, и никак иначе. Читателю представлен ряд портретов, дабы сказать: всё это было, всё это происходит сейчас, а значит не так далёк тридцать седьмой год — роковой год внутрипартийных чисток. Но повторение истории показывается однобоко, вне связи с внешними процессами. Жизнь прежних поколений тесно переплелась с реалиями советского государства, другой ей никогда не быть. О том следует вспоминать с болью, а может постараться забыть, как о том не будут иметь представления наши потомки. Просто когда-то, давным-давно, когда люди имели светлую мечту скинуть иго капитализма, они оказались зажаты между серпом и молотом, чтобы после очередной борьбы встать под пяту того же капитализма, и уже не сопротивляться, с ужасом припоминать былое, представляя его будто бы происходящим в нынешние дни и при тех же условиях с одним исключением: теперь капитализм пестуется, былая борьба с ним осуждается.

Алексиевич не знала мрачных страниц прошлого, пока они не стали ей известны. Она жила в спокойной действительности, не думая менять мировоззрение, с азартом пошла бы штурмовать Зимний и во всём поддерживала Ленина. Но вот Горбачёв, вот Ельцин, вот гласность, вот история превратилась в кровавый эпизод XX века, должный омрачиться не менее кровавым эпизодом России девяностых годов, вот манящий капитализм, превративший страну в подобие продукта жизнедеятельности, вот люди, вынужденные жить в новых для них условиях, вот молодёжь поднимает голову, мечтая о величии советских устремлений и желая возродить такое, чему лучше отказать в праве на существование, вот появился аналог Комсомола — «Наши», вот у президента в руках абсолютная власть, словно он генсек, вот время «Секонд хэнд», бывшее в употреблении прежде, чтобы быть востребованным ещё раз.

Начинается повествование Светланы с описания русского характера, прекрасно показанного в сказках. Представители народа лежат на печи или сидят у пруда, надеясь на пустом месте обрести им недоступное. Появится щука — хорошо, дадут возможность вершить судьбами — на лучшее и не надеялись. Страна наполнена обломовыми, которых не подвинешь с дивана. Разве должен подобный народ получать желаемое? Он не имеет на то никаких оснований. Пусть за него скинули власть Советов, забыв сказать, чем капиталистическое будущее лучше социалистического. Если оборонные предприятия делали ракеты, отныне они переквалифицировались на стиральные машины. Если нефть позволяла чувствовать особое положение в мире, теперь она позволяет менять достояние недр Родины на ширпотреб иностранного производства. Крах казался неизбежным: случился августовский путч, власть перешла к ГКЧП. И стать стране передовым государством при изменённых обстоятельствах, да у капитализма иное мнение на сей счёт.

Был ли советский народ единым? Развал СССР показал, какие братские отношения связывали населявших его людей. Вспыхнули никогда не остывавшие противоречия. Резня следовала за резнёй. Нужен ли был подобный вариант развития событий? Разве могло наступить социальное равенство среди людей, не желающих отказываться от разделения на национальности? Былое повторилось опять, возвращая всё на круги своя. После, в завтрашнем дне, обратное объединение обязательно произойдёт, как и повторное разделение. Это не следует объяснять, такова сущность человека — быть недовольным делами отцов.

Отдельной линией Алексиевич размышляет о самоубийстве маршала Сергея Ахромеева, отказавшегося жить в стране утраченных идеалов. Он видел Горбачёва, улыбавшегося Западу, он с трудом осознавал делаемые им уступки западным державам, он знал, что страна становится на колени в непонятной мольбе, она превращается в сырьевой придаток и обязательно станет полигоном для испытания лекарственных препаратов на населении. Проще оказалось наложить на себя руки, нежели видеть неизбежное.

Что говорить о России, логику жителей которой нельзя понять. Их уничтожают, они же радуются. Уничтожал Сталин, носили его на руках. Уничтожал Горбачёв, радовались переменам. Уничтожал Ельцин, иного не желали. Будут уничтожать и дальше, пока не уничтожат. Почему? Этого не понять. Русский народ чего-то ждёт, не понимая чего. Он терпит над собой эксперименты новых правителей, во всём им потворствуя. В следующий раз всё подвергнется изменениям, и им каждый житель страны окажется рад. Существенного преобразования не происходит. Как жила Россия устремлением в будущее, так и продолжает жить, не собираясь меняться прямо сейчас, откладывая на потом, не получая в итоге ожидаемого, терпя.

Сплошной негатив, без какого-либо позитива. Всё плохо настолько, что начинаешь сомневаться в словах Алексиевич. И твёрдо в этом убеждаешься, стоило появиться на страницах истории о таджике, проведшем холодную ночь в приёмном покое больницы. К нему ни разу не подошёл доктор. Думается, Светлана не желает видеть действительность в радужных оттенках. Как такое может быть, если за время повествования она во всём сомневалась, не умея найти лучшего решения для преодоления человеческой неустроенности? Как не желай лучшей жизни, оной добиться не сумеешь. Любое сделанное тобой благо станет бременем для твоих детей. Остаётся жить так, как есть. Но и тогда останутся недовольные, желающие жить лучше, тем причиняя страдания абсолютно всем.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Марио Варгас Льоса «Скромный герой» (2013)

Варгас Льоса Скромный герой

Картина мира трескается, как трескается любая картина со временем, если её не реставрировать. Лучше смазывать швы религиозными мотивами, приправляя отражением обыденности в виде использования низменных тем всё той же обыденности. Чем же заняться, как не обсуждением библейских сюжетов до, во время или после бурного интимного эпизода? При таком подходе любой сюжет оказывается посторонним. Подобно жизни, идущей фоном, человек решает насущные проблемы, в числе которых прежде стоит удовлетворение простейших физиологических потребностей. Пока оные действующие лица не справят, на страницах произведения ничего не произойдёт.

Варгас Льоса, безусловный нобелевский лауреат, явный лауреат премии российской «Ясная поляна», внёс прежнее представление в стройные ряды востребованных миром произведений Запада, зацикленных на низменном. Ранее, пару лет назад, читатель столкнулся с квантовым реализмом Рут Озеки, а год назад — с реализмом истинным в исполнении Орхана Памука. Теперь же время подошло прикоснуться к реализму сексуальному, насильно воспевающему то, чего человеку будто бы хочется, о чём надо кричать на каждом углу, а в серой действительности упоминание подобных аспектов остаётся уделом художественной литературы.

Артиллерия ныне не стреляет на поражение, нанося массированные удары по широким площадям, надеясь на слепую удачу, обязанную нанести некое поражение предназначенной на уничтожение инфраструктуре или живой силе. Теперь калибр оружия прицельно направлен на избранных членов общества, воплощающих собой мелочность человеческого предназначения. Ежели жизнь будет катиться под откос, то разбираться с проблемой в общем не потребуется, поскольку предстоит называть конкретные враждебные элементы, пускай и из числа близкого круга.

Боль Варгаса Льосы — борьба с потомством. Под ногами мешаются как раз те, кто должен продолжать дело родителей или доводить задуманное ими до логического конца. Ради чего положены годы, то сталкивается с устремление автора опорочить светлейшие ожидания, дабы обернуть юные годы и последующее становление в ничто. Суровое представление создаётся за счёт выставления главных героев в качестве моральных калек, не сумевших вовремя распознать шаткость будущих позиций.

В самом деле, мужчина берёт в жёны женщину, которую её мать подкладывала под всякого встречного. Куда смотрел сей мужчина ранее, и почему он уже ближе к склону лет решил о том задуматься? Может их совместный ребёнок для него не родной? Безусловно, жизнь когда-нибудь заставляет переосмыслить прежнее, но почему именно в таком ключе, как то решил отобразить на страницах произведения Варгас Льоса? Проблематика ведь не в том, что главному герою теперь жить одному. Разве это затруднение? Марио пугает другим — тому предстоит заниматься рукоблудием. Вот где трагедия! Прочие раны затянутся, и эта рана тоже — найти новую жену главному герою не так уж трудно.

Может действующим лицам следовало смотреть на происходящее с ними не с позиции потребности половых органов в ласке? Знакомясь со «Скромным героем» Варгаса Льосы представляется только так. Ни о чём другом можно не говорить, ибо иначе это будет означать замалчивание о том, чего в тексте произведения более всего. Никакого ханжества, либо читатель сторонник раскрепощённой литературы, где важнее разрешение потребностей плоти, нежели понимание, почему жизнь так испортилась. Впрочем, жизнь испортилась из-за тех самых потребностей плоти, породив за счёт предыдущих грехов затруднения настоящего.

В окончании допустим единственный вывод — прожив жизнь, брось всё нажитое и начинай сначала. Коли ранее упустил из внимания важнейшие аспекты с тобой происходящего, расхлёбывай и отправляйся в турне по Европе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Морис Метерлинк «Жизнь пчёл» (1901)

Метерлинк Жизнь пчёл

За пчёлами человек наблюдает с древнейших времён. О них сложено достаточное количество философских трактатов, вплоть до отдельной главы в «Буколиках» Вергилия. Но всё это не то. Метерлинк не считает достаточным знать, как ухаживать за ульями и каким образом получать мёд. Морису важнее разобрать жизнь пчёл на составляющие. Пальму первенства в этом он отдаёт голландскому энтомологу Яну Сваммердаму, использовавшего для изучения анатомии насекомых микроскоп. Не менее важный вклад в изучение жизни пчёл внёс Рене Реомюр, продолживший дело Сваммердама. Чем решил отметиться сам Метерлинк? Морис поставил перед собой задачу — наблюдать в течение года за ульем. Что у него получилось, то он подробно изложил.

Научные изыскания Метерлинка обычно сумбурны. Нет ничего простого, поскольку всё ещё проще, нежели о том принято думать. Вооружившись таковым мнением, Морис делится ставшей ему известной информацией. Впрочем, касательно пчёл Метерлинк не мог излишне фантазировать, поскольку имел широкую базу из наблюдений предшественников. «Жизнь пчёл» поэтому выглядит качественным трудом, нежели «Разум цветов», коим Метерлинк озадачит позднее. Сравнивал ли Морис наблюдения других с тем, что он видел сам? Об этом нигде не говорится. Весь текст построен так, будто именно Метерлинк это первым увидел, пришёл ко всем выводам самостоятельно и тем дал людям важное знание об устройстве пчелиного общества.

О важности труда говорить не будем, пусть о том размышляют пчеловоды. Однако, думается, пчеловодам изыскания Метерлинка без надобности. Всё им нужное они помнят со времён Вергилия, найдя в поэтических строчках «Буколик» достаточное количество информации для разведения пчёл. Но если требуется не только мёд, а есть желание узнать, какие процессы происходят внутри улья, тогда «Жизнь пчёл» Метерлинка поможет удовлетворить любопытство.

Морис рассматривает пчелиное общество с его зарождения. В наблюдениях он исходит от тех, кто даёт пчёлам жизнь. За таковых принято считать пчёл-цариц. Нужно понять, как они становятся царевнами, как после образуют пчелиные города, что тому способствует, как именно они подрастают и как происходит брачный полёт. Жизнь пчёл раскрывается день за днём, благодаря наблюдениям Метерлинка. Вместо сухого изложения происходящих изменений, Морис старается наполнить текст подобием художественности.

Внимать описываемому трудно, если нет интереса к его пониманию. Кажется, Морис прав, всё так и происходит в пчелином обществе, как он описывает. Вполне такое позволительно допустить. Почему бы и не быть в той трактовке, в какой это хочется видеть человеку. Происходящее с пчёлами кажется действительно простым, постоянным и повторяющимся из поколения в поколение. Ежели поведение пчёл не отличается разнообразием, тогда сделанные Метерлинком выводы будем считать верными.

Главное, Морис не описал сверх нужного. Он не стал разрабатывать теории пчелиного общества вне того понимания, на которое согласится разумный человек. Всё укладывается в рамки логики, каждый может аналогично наблюдать за пчёлами в течение года и придти к схожему мнению. Остаётся поставить Метерлинка в один ряд с предшественниками, чьи труды им особенно ценились. Только Морис ограничился наблюдением, не пойдя дальше размышлений, словно всего лишь расширил главу о пчёлах из «Буколик».

Не стоит браться за «Жизнь пчёл» при отсутствии цели об оной жизни узнать в подробностях. При всей художественности текст эссе всё-таки узкоспециализированный. Далее пчелиного общества Метерлинк не отходит. О развитии пчёл, их взаимоотношениях — информация есть. О прочем говорится скупо, а то и не упоминается вовсе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Морис Метерлинк «Сокровенный храм» (1902)

Метерлинк Сокровенный храм

Предопределение существует? В одном оно точно существует — каждому человеку суждено умереть. В остальном человек возводит стены, скрываясь за ними от неизбежного. Кто способен осудить такого человека? Общий для всех людей Судья. Может человек избегнуть его правосудия? И существует ли правосудие Судьи? Или следует говорить о правосудии человека по отношению к себе? Морис Метерлинк постарался это выяснить, сложив о том в пяти частях эссе «Сокровенный храм».

Человек волен поступать на угодное ему усмотрение, но он лишён возможности знать наперёд. Предопределённое природой обязательно наступит. И природа накажет человека соразмерно его проступкам. Накажет не непосредственно оступившегося человека — пострадает его потомство. За грехи родителей кара настигает детей — дети обречены повторить грехи родителей, ибо засеянное поле даёт урожай того зерна, которым оно было засеяно. Потому воздаётся родителям — так наказывает человека природа. Это можно назваться справедливостью? Или это не справедливость?

Кому-то полагается быть выше природы. Если человек не верит в общего для всех Судью, тогда с таким человеком нет смысла об этом говорить. Такой человек будет желать стать выше законов природы, самостоятельно решать, как действительность должна быть устроена. Им будут установлены моральные ценности и требования к физическим явлениям. Он определит, что считать нравственным. Так человек создаёт личное понимание о правосудии, принимая обязанности Судьи, забывая про тайны существования, согласно которым природа отрицает мораль и нравственность человека.

Не дано человеку придти к согласию с природой. Человеку нужна логика — в природе такого явления не существует. Всё происходящее в природе подчиняется не тем законам, по которым человек желает жить. Поэтому правосудие человека не является правосудием общего для всех людей Судьи.

Тайнами существования Метерлинк называет тайну смерти и тайну предопределения. Человек о том не знает и не сможет узнать. Он будет предполагать, но далее этого не продвинется. Существование тайн человек понимает. О них он может молчать, либо молиться на них или испытывать страх перед ними. Допустимо слить воедино понимаем рока и христианского Бога. Только человек не имеет представления об истинном положении вещей во Вселенной, что порождает в его душе третью тайну существования — идею постоянного правосудия.

Лишь тайной постоянного правосудия человек распоряжается в действительности. Он сам определяет, как следует наказывать зло. Решает, какой мерой воздать свершившему ему предопределённое. Но если предопределённое случается, тогда решение человека ничего не изменяет — всё должно свершиться, и оно свершается. Вследствие этого возникает новое понимание предопределённости — это не наказание за нарушение человеком им установленных законов, это то, что должно было произойти. Оно не должно восприниматься справедливым или несправедливым — так было предопределено. Остаётся уповать на божественное вмешательство. Только тогда человек вспоминает о необходимости существования общего для всех людей Судьи.

Всё ранее обозначенное — обман. Человек является жертвой данного обмана. Он думает о Вселенной, тогда как Вселенная о человеке не задумывается. Человек устанавливает для Вселенной правила, которые Вселенная не думала устанавливать. Вселенной безразлично, какой путь изберёт человек, какими мыслями станет жить. Будь человек ценителем роскоши или сторонником аскетизма, это выбор человека — этот выбор никому не важен, кроме человека. От этого выбора ничего не изменится. Вселенная не обратит взор на человека, поскольку Вселенной не до человека.

У человека есть прошлое, настоящее и будущее, у Вселенной всего этого нет. Всё это для Вселенной — мёртвая материя. Не существует того, чего нет. Для человека всё его окружающее является живой материей. Человек живёт ценностями, измеряя всё, вплоть до Вселенной. Но у Вселенной нет понимания ценности. Человек ценит многое, особенно то, чему нет цены, что он сам оценить не в состоянии. Допустим, нельзя оценить прошлое. Как к прошлому относится человек? Он его оценивает. С позиций прошлого человек определяет настоящее и, исходя от прошлого, формирует будущее. Только прошлого не существует. И настоящего не существует. Завтра не будет того, что происходило вчера. Завтра скажут, каким было вчера. И сегодняшний день окажется прожитым иначе. Нужно помнить, время — это тень от того, что принято называть стрелками.

Человеку кажется — он будет счастливым, если постигнет, как нужно жить, чтобы являться счастливым. Для этого требуется знать будущее, что позволит избежать ошибок. Но никто не знает будущего. Будущего не существует. А если будущее существует, то рано или поздно там не окажется людей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Морис Метерлинк — Собрание сочинений. Том II (1891-1903)

Метерлинк Пьесы

Побольше мрачности в сюжет пьес, чтобы зритель ёрзал на стуле и с нетерпением ждал развязки. Морис Метерлинк предпочитал наполнять свои произведения истинной драматичной событийностью. Для того он вёл внимающего через бурелом страстей, позволял обходить острые углы и ставил перед очевидной проблематикой сущего: всё случается вследствие имеющегося у человека желания видеть затруднения там, где их нет. Опираясь на исход каждой истории, Метерлинк начинал разворачивать пьесы в примерно пяти действиях, наполнял происходящее утяжеляющими диалогами, заполняя требуемое для постановки время. Зритель извлекал мораль, пьеса подходила к концу, оставалось ощущение избыточности метерлинкнутости.

При желании можно каждую пьесу Метерлинка разбирать отдельно, находя важные для отражения общественных устремлений слова. Требуется ли это? Нет. Метерлинк в редкие моменты писал гениальные произведения, чаще предоставляя внимаю продукт среднего качества полезности. Продукт оказывался одинаковой степени выдержки, содержал в себе один и тот же состав, различаясь наименованием действующих лиц. Сугубо морализирования ради, не преследуя высокой цели, человека нравы понукая, Морис выводил ещё одну пьесу, отображая в ней отсутствие перспектив разумного продвижения в области понимания нравов, отличающихся склонностью к скорой порче. Даже невинный братский поцелуй возводился им в подозрительность сторонних с маниакальным желанием убивать для искоренения разрастающегося поползновения к обязательно ожидаемому порочному разврату.

Человек у Метерлинка изначально виновен. Он стремится возжелать объект страсти, поправ нормами порядочности. Для него не существует десяти заповедей, они воспринимаются им в качестве высокого порога перед полуоткрытой дверью. И если человек этого не осознаёт, это понимают другие. Если же осознаёт и старается отмолить нечаянные прегрешения, то плакать ему сперва кровавыми слезами самому, а потом уже за него начнут плакать статуи святых. Но не будет человеку окончательного прощения, ибо греховен он и не заслуживает прощения, пока статуи сохраняют неподвижность. И тогда статуи оживут, придав мрачности фантасмагоричность.

Любовь у Метерлинка светлая и чистая до наивности. При всей кажущейся добродетели, она сжирает людей без остатка, толкая их на совершение безумных поступков. Любовь тоже города берёт, она способна накормить голодающих и дать надежду страждущим. Просто нужно в определённый момент воспользоваться чьими-то чувствами, располагающими к тому, чтобы быть использованными. Иного не случится, когда тому предстоит свершиться. Только кому станет легче от проявленной простаками добродетели? Наивность и вера в людей приводит человека к собственной гибели. Люди воспользовались чужой помощью, подняли дух и более их уже не интересует тот, кто протянул им руку помощи. Метерлинк наглядно доказывает данное размышление.

Причиной сих рассуждений стали пьесы: Пеллеас и Мелезанда, Смерть Тентажиля, Алладина и Паломид, Семь принцесс, Сестра Беатриса, Монна Ванна, Жуазель. Касаются они разных событий, обычно с упором на историчность настоящую, либо выдуманную. Есть у Метерлинка эпизоды из прошлого Италии, а есть относящиеся к английской мифологии. Обязательно в центре любовный сюжет, чаще с трагической развязкой. Требовательный зритель желал проливать слёзы, пребывая под впечатлением, чем Морис снабжал его в изрядном количестве. Мораль редко случалась полезной для нравственного самосовершенствования, каждый раз склоняя зрителя к воспоминанию о детских страхах. Во славу интересов зрителя невинность замешивалась Морисом на крови действующий лиц, обязанных принять полагающиеся им страдания.

Актуальность пьес Метерлинка в прошлом. Конечно, есть у Мориса вековечные сюжеты, способные вызвать ответное чувство у последующих поколений. Их мало. Они навсегда останутся в душе их узнавшего. Прочее выветрится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе «Сиддхартха» (1922)

 Гессе Сиддхартха

Повторение себя в себе да через себя по себе — стандартная формула подачи информации о неизменности сущего. Не имея ничего, человек ничего и после не будет иметь. Возможен краткий всплеск изменчивости, порой растягиваемый до размеров сознательной жизни. Все стремления приводят человека к осознанию изначального положения. Можно стремиться к достижению идеальной оторванности от настоящего, нирване, — когда уже ничего не беспокоит. Либо предпочесть практики даосов, придя к тем же выводам, — ничего не должно беспокоить по мере достижения прозрения. Но для познания этих истин нужно долго и упорно «биться головой об стену», что уже есть следование за дао, а после смириться, ибо сотрясения вредно влияют на мыслительные способности головного мозга. Так постигается основное знание о Вселенной — хаосом неизбежно порождённые порождают неизбежно хаос.

Главный герой произведения Германа Гессе является молодым человеком, сыном брахмана, стремящимся познать своё назначение для мира. Кто он и для чего был рождён? Смыслом его жизни становится достижение высшей ступени существования. Ему нужно разорвать цепь перерождений — стать выше закона сансары. Для него нет авторитетов. Как бы он не уважал отца — мнение отца им не берётся во внимание. Гессе наделил главного героя собственным мировоззрением, на которое даже Будда не сможет повлиять. В кажущемся неизменном стремлении достижения идеала Гессе заложен перегрев, вследствие чего главный герой вместо духовных поисков предаётся мирской суете.

Можно посетовать на изменчивую натуру представленного вниманию читателя лица. Крепко сбитые воззрения отправляются автором в утиль. Словно мудрый человек постиг нечто такое, отчего ему опротивела святость. Будучи представленным самому себе, главный герой запутался в мыслях и подпал под соблазн жить всласть, обильно есть и заниматься любовью с женщинами. Прав ли был Гессе, допуская такие изменения в сюжете? Читателю нужно предположить, что чего-то не познав, нельзя достигнуть совершенства, ведь лишившись опыта, кажешься зацикленным на одностороннем развитии. Главный герой, упёршись в потолок, нуждался в смене приоритетов, чтобы, познав дотоле запретное, продолжить самосовершенствование.

Всё происходящее в настоящем — повторение ранее происходившего, как в целом, так и касательно каждого человека в отдельности. Уникальность настоящего происходит от разности одного целого и множественных отдельностей — это постулат промежуточного движения к первозданному хаосу. Путь человека аналогично целен и он же разбит на отдельные составляющие, опирающиеся на происходящее в настоящем. Главному герою «Сиддхартхи» предстоит повторить поступки предков, наделив потомков сходным стремлением. Желание достигнуть определённого результата — цель всех поколений в целом и по отдельности. Стремясь пойти новым путём — люди идут по проторенной дороге, двигаясь рядом с ней и не желая наступать на оставленные ходоками следы.

Герман Гессе рассказал об этом читателю. Читатель — задумался. Сущее изменчиво, ничего не повторяется, прошлое остаётся в прошлом, жизнь главного героя — образец согласия с собой и не более того. Есть сходные побуждения, особенно среди людей определённой группы. Свою роль оказывает пресыщенность: наевшись вволю правды — хочешь лжи, объевшись — стремишься голодать, устав от обыденности — меняешь приоритеты, изголодавшись — стремишься объедаться, наевшись вволю лжи — хочешь правды. И никогда не будет так, чтобы человек всегда желал одного и того же, словно застыв в развитии. Бывают и исключения, возникают они под действием фанатичного желания соблюдения определённых установок, либо вследствие недоговорённостей. Гессе тоже не обо всём рассказал.

Всё постоянно меняется. Остановившееся — сметается. Движение необходимо. Последовательно или хаотично — не имеет значения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Габриэль Гарсиа Маркес «Хроника объявленной смерти» (1981)

Маркес Хроника объявленной смерти

Аки свинью кромсали близнецы молодого человека, вонзая в его тело старый мясницкий нож, полосуя живот, проворачивая лезвие и приходя в недоумение от отсутствия крови. Удар следовал за ударом, минуя сердце, ибо сердце человека располагается не там, где оно находится у свиньи. Поэтому близнецы продолжали кромсать тело, изрезав душу и дав ей право первой просочиться через раны. Они ждали появление крови. И не могли дождаться. Вслед за душой тело покинуло сознание, после померк свет в глазах. И хлынула кровь, топя захлёбывающихся от её обилия близнецов. Об этом событии было объявлено заранее.

Зачем придумывать сюжеты, если жизнь сама их предоставляет? Маркес описал один из известных ему случаев убийства, случившегося за тридцать лет до издания «Хроники объявленной смерти». Всё было настолько ясно, что ему осталось сесть на написание и лично проиграть все обстоятельства заново. Для этого он использует фигуру приезжего, решившего разобраться с причиной произошедшего. Цель повести — необходимо понять, почему был убит человек и отчего этому никто не помешал.

Маркес лукавит с первой строки. Никто не знал о готовящейся бойне. Об этом известно лишь рассказчику, поскольку он решил собрать все свидетельства. Шаг за шагом, начиная с пробуждения должного быть убитым, читатель следит за разворачиванием действия. Детали обрисовываются и дают полное понимание происходящего. Цепочка событий запускается с порыва откровения, сделанного сестрой близнецов, признавшейся в позорном поступке. А далее Маркес выпускает на волю описание порядков своей страны, обязывающих мстить за поруганную честь и запрещающих посторонним помогать или мешать.

Хотели ли близнецы становиться убийцами? Желал ли принимать смерть должный быть убитым? Никто этого не хотел и не желал, но близнецы обязаны были убить, а должный быть убитым — умереть. Это кажется естественным и вместе с тем кажется противоестественным. Взывать к благоразумию оказалось бесполезно — никто не мог помешать близнецам, даже должный быть убитым. Пока точился мясницкий нож, его цель спокойно ожидала в постели свершения участи. Может и имелись сомнения у близнецов, только им следовало сперва пустить немного крови, а кровь всё никак не могла излиться из тела.

Читатель обязательно подумает о царящем в умах действующих лиц безумстве. И это на самом деле так. Вселенная Маркеса крепко связана с судьбой Макондо, продолжающего существовать на момент должного произойти убийства. Габриэль упоминает семейство Буэндиа, говорит о клепающем золотые украшения дяде. Значит недалеко Полковник ждёт письмо и где-то кто-то разносит порочащие всех слухи. Кажущегося безумства нет и в помине, перед читателем нравы Колумбии, возможно правдивые, либо чрезмерно возведённые до абсурда. Но убийство всё-таки произойдёт и близнецы не будут скрываться от правосудия. Какой может быть абсурд при благоразумном поведении?

Маркес написал произведение так, что нет необходимости заглядывать в конец истории. Он действительно известен изначально. Нужно помочь рассказчику в изложении фактов и сообразно ему подумать о случившемся. Виной ли местные нравы или причина кроется в ином? Если в ином, то как его трактовать и к каким требуется придти выводам? Не стоит думать о роке и нисходить в рассуждениях до простой констатации нравов людей в отдельно взятой местности — действующие лица являются людьми, они воспитаны в духе морали человечности и не должны были так низко падать из примитивного желания воздать виновному за попрание репутации семьи.

Придти к единому мнению не получится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Морис Метерлинк «Сокровище смиренных», «Мудрость и судьба» (1896-98)

Метерлинк Сокровище смиренных

Ранняя эссеистика Мориса Метерлинка даёт представление о писателе, как о самобытном философе. Словно он привык размышлять обо всём, преимущественно в наставительном тоне, с намёком на бесполезность выражения противоположного мнения. В суждениях Морис апеллирует к мудрости древних мыслителей и редко опирается на близких ему по времени авторов. Причём совершает он это в присущей ему манере, делая выводы из собственных же суждений. Тщательный анализ умственных изысканий читателю не потребуется — нужная информация располагается на поверхности. Вернее, доводы Метерлинка лишь опираются на выбранных им авторитетов.

Морис честно старается показать наблюдательность. Он подмечает важные для него особенности и делится ими с другими. Но ему трудно говорить о чём-то конкретном, так как для этого нужно иметь твёрдые представления о желаемом. Вот и видит читатель размышления на разные темы, порождённые мимолётными впечатлениями, на основе чего Метерлинк старался родить удобоваримый текст.

«Сокровище смиренных» — первый сборник сочинений-эссе. Сказать определённое про его содержание не получится. Морис рассуждает о высоких материях, разбирается в отношениях между людьми, проникает вглубь душевных переживаний, пробует себя в качестве литературного критика, показывает знание древнегреческих трагедий. Читатель постепенно начинает понимать, что по структуре эссе Метерлинка ближе к потоку сознания, настолько иной раз содержание расходится с его необходимостью присутствия в тексте. Морис говорит о многом, местами интересно, но в общем виде восприятие прочитанного в единую картину не складывается.

«Мудрость и судьба» — второй сборник, написанный с ещё большей уверенностью в суждениях. Тон Метерлинка возмужал. Теперь Морис не просто наставляет читателя, он проповедует. Собирая с мира по нитке, Метерлинк берёт на себя право говорить о нравственности и духовности. Некогда авторитетные для него источники начали подвергаться новому переосмыслению. Морис лично решает за других, что для них лучше. Участниками дум становятся Иисус Христос, Марк Аврелий, Людовик XVI, а также Эмилия Бронте.

В последующих работах Метерлинк сосредоточится на конкретных проблемах, наглядно показывая отчего дошёл до определённых мыслей. На раннем этапе творчества подобный подход у Мориса отсутствует. Он ударяется в крайности. Если эссе оголяют внутренний мир и показывают Метерлинка для читателя без фальшивой шелухи, то в пьесах Морис предпочитал уходить от возможности открытого объяснения раскрываемых им тем. Зритель понимал, к чему его стремился склонить автор, но способен к тому был лишь на доступном ему уровне. Так кажется на первый взгляд.

Предлагаемые Морисом суждения дают представление о нём, как о человеке, который брался за интересующие его темы и старался дать им наиболее верное объяснение. Может сложиться впечатление, будто нет ничего проще, нежели подвести итог словам других и поставить финальную точку. Примерно в таком духе излагает мысли и Морис Метерлинк. Однако, учитывая его подготовку к подобным рассуждениям, ждать откровений не приходится. Всё это будет потом, пока же мысли зреют и обретают форму, благодаря чему их можно будет в следующий раз выразить понятными и доступными словами.

Какой вывод должен сделать читатель из прочитанного? Нужно смело идти по выбранному пути и не обращать внимание на критику. Пусть льют грязь, видят огрехи, просят заняться иным делом. Метерлинк своей литературной деятельностью сыскал себе Нобелевскую премию и дворянство. И ведь было бы из чего расти. Практически все начинают с нуля и ужасают первыми поделками, зато при должном упорстве, в том числе и при отсутствии таланта, добиваются требуемых им результатов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3