Дэйв Эггерс «Сфера» (2013)

Эггерс Сфера

Дэйв Эггерс предлагает читателю познакомиться с будущим, где миром завладеет корпорация, чей род деятельности связан с компьютерными технологиями. Нет ничего особенного в подобных представлениях — человек в начале XXI века изменил свой образ жизни кардинальным образом, утратив интерес к чему-то иному, кроме зависания в социальных сетях. Дав зачин, Эггерс повёл повествование в сторону, не добавив новых предостережений и не задумавшись насчёт других технологий. Для него всё остаётся прежним, кроме искоренения анонимности, обязательного чипирования и тотального контроля за членами общества, обоснованного необходимостью экономить денежную массу. Обо всём этом говорят давно, поэтому читатель желал бы увидеть более подробное раскрытие темы. К сожалению, содержанием «Сфера» не балует.

Никто и никогда не даст точный прогноз на развитие человечества в отдалённом будущем, поскольку нет гарантий, что именно изменится даже за ближайшие десять лет. Эггерс видит будущее таким же, каким оно представляется сейчас, не учитывая скрытых от понимания или малоизвестных технологий, способных перевернуть мир. Допустим, со временем Интернет себя изживёт, на его смену придёт что-то другое. Эггерс такой вариант не рассматривает. Может оказаться и так, что ныне порицаемая в обществе конопля, снова вернёт себе прежние позиции, существенно повлияв на устройство мира, позволив человечеству добывать топливо из органического сырья, из него же производить бумагу, строительные материалы и ткани, позволив человеку забыть о голоде и став основной статьёй экспорта для стран с обширными плодородными территориями. Уже только это губит замысел Эггерса, видящего рост влияния Сферы за счёт заботы о налогоплательщиках. Человек может предполагать, но учесть всех нюансов он не в состоянии.

Безусловно, мир обязательно подвергнется захвату со стороны корпораций, заинтересованных в росте влияния. Это не является новшеством нашего дня. Стоит вспомнить «Железную пяту» Джека Лондона: если по другому соотнести противоборствующие стороны, как ранее рассказанная история заиграет новыми красками. Пролетариат будет угнетаем, а капитал снова воспарит, подавляя его волю. Человечество обязано объединиться. Впрочем, благие намерения кому-то не понравятся. Но идея Эггерса вызывает отторжение — Дэйв не видит положительных моментов, предсказывая подавление индивидуальности и превращение людского ресурса в безликий и бездеятельный фрагмент, о пользе которого судить затруднительно.

Человек из существа созидательного перейдёт в состояние существа наблюдающего. Он отринет прежние устремления, заботясь лишь о развлечениях. Эггерс не говорит, однако читатель видит в происходящем начало деградации. Представленный Дэйвом человек способен смотреть онлайн-трансляции и ставить оценки, не стремясь к чему-то ещё. Его интересует аквариум с акулами, быт смертельно больных людей и половые извращения. Остаётся гадать, что происходит вне пребывания человека за экраном.

Удручает забота действующих лиц «Сферы» сугубо о своих пузомерках. Каждый участник повествования озабочен ростом веса в обществе, добиваясь результатов, взывая к животным чувствам. Наблюдающие ожидают увидеть насилие или секс между участниками, как тут же его получают, иначе предпочтут перейти к другому шоу, где их желание удовлетворят по первому требованию — никто не хочет падать в рейтинге. Эггерс предпочитает рассказывать именно об этом, забыв про существование вне Сферы. Он подводит читателя к понимаю неизбежного возникновения корпорации, способной сгладить разногласия между государствами, оказывая влияние на них и растворяя их в себе.

Сфера реальна? Сомнительно. Скорее государства Земли найдут ещё одну причину для розни, обособившись не только границами, но и обретя собственные информационные пространства. Тогда пользователям придётся платить за передвижение по чужим сетям, подобно путникам древности, претерпевавшим поборы во время путешествий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Милан Кундера «Бессмертие» (1990)

Кундера Бессмертие

Человек начинает познавать мир, ещё не родившись. Продолжает познавать, уже родившись. И познаёт, пока не окажется на смертном одре. Его миропонимание успевает сотни раз измениться, чему причиной служат тысячи обстоятельств, формирующих личностное восприятие действительности. Точка зрения на определённое обстоятельство в один отдельно взятый момент навсегда уходит в прошлое, стоит человеку поддаться влиянию ещё одной мысли. Никогда нельзя однозначно утверждать, считая своё мнение определяющим и гораздо более разумным — это является истиной только сейчас. Любое толкование остаётся ветхим отражением хаотического устройства Вселенной. Завтра всё изменится, но сегодня есть тот самый неповторимый момент, когда следует определиться с собственным отношением. Говорите, во Вселенной всё упорядочено и все процессы заранее запрограммированы? Стоит согласиться и с данным утверждением. Возможно, завтра точка зрения будет именно такой и у сторонников превалирования хаоса. Однако учтите, аналогично может измениться точка зрения их оппонентов на прямо противоположную.

Следует ли познавать мир через соотношение нескольких реальностей или всё-таки следует соотносить себя с пониманием действительности в настоящем мире? Кто есть человек для себя, что есть человек вне себя? Для кого человек мыслит, для чего совершает поступки? Кому человек обязан существованием, к чему это его обязывает? Что делает человека человеком? Кем человеку следует быть, чем не следует? О ком мыслит человек сейчас, в чём заключается смысл его существования, где ему искать истину? Всё окружающее человека не имеет ничего общего с тем, к чему устремлены думы. Мир стоит испытывать на прочность, никогда не доверяя миллион раз проверенным фактам. Нужно думать, не останавливаясь и находя новые разрешения вопросов бытия. Бессмертие даруется человеку через других людей, с ним согласных. И нет бессмертия более реального, нежели возгласы несогласных.

Человек всегда будет находиться в поисках оправдания существования. Он может говорить о разном, забавляясь софистикой и давая определение всему сущему. Жизнь для человека — игра. Она подчинена заранее написанным правилам, опровергающим теорию хаотического устройства Вселенной. Реальность запрограммирована и не поддаётся влиянию извне. Когда-нибудь человеку удастся подобрать нужный пароль, как некогда удалось Пандоре: мир был разрушен, и человек до сих пор не обрёл былого могущества. Человек стоит на пороге свершений, а значит снова откроет то, из-за чего будет вынужден начать всё сначала. Бессмертные станут смертными, так и не узнав про изначальную обречённость раствориться в хаосе без остатка.

Кто человек для пространства? Какое значение он имеет для настоящего момента? Он подобен мельчайшему организму на чужом теле — таком же мельчайшем организме для последующего тела — в свою очередь мелкого для зрительного восприятия человека. Соотносить можно какие угодно материи, не давая ничего, порождая десятки вопросов, достойных невероятнейших ответов.

А что касается Кундеры, то он тоже о чём-то подобном размышляет, не давая читателю чёткого представления о сути им рассказываемого. Милан строит догадки, сводит людей из разного времени и говорит о любовных ласках. Не то произведение он назвал Невыносимой лёгкостью бытия. Впрочем, Кундера обессмертил себя посредством умных слов, а также использовав рассудительных действующих лиц. Остальное не имеет значения: завтра будет новый день, послезавтра — другое мнение.

Восприятие не поддаётся логическому осмыслению. Читатель всегда ищет в художественных произведениях подтверждение собственным мыслям или доводам, их опровергающих. И вот картина мира в очередной раз сломана: человек уже не клянёт Бога за неудачи в жизни, как не клянёт Эдисона за неполадки с освещением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эмиль Золя «Творчество» (1886)

Золя Творчество

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №14

Будучи причастным к художественному ремеслу, Эмиль Золя не мог обойти вниманием мастеров изобразительного искусства. Имея за плечами локальные успехи, он предпочёл раскрывать видение мира с помощью литературы, отринув муки работы над картинами. Его знакомые так и остались в прежней среде: именно их портреты читатель может найти в очередной книге цикла про семейство Ругон-Маккары, что вспыхнуло и угасло во времена правления Наполеона III. Золя предлагает историю дебошира со склонностью к недоеданию, желавшему своеобразной техникой заслужить признание, но сгинувшему в безвестности, как и основная часть главных героев произведений Эмиля.

Падение ветви Антуана Маккара продолжается. Все её представители добивались временного успеха, вдыхали полной грудью и чувствовали себя полноценными членами общества, пока не случался надлом, вследствие чего вступало в действие авторское право сводить их в могилу. Каждый раз читатель надеется на лучшее, ведь кто-то обязан выжить, обратив себе во благо маниакальное пристрастие Эмиля Золя убивать действующих лиц. В случае Ругонов надежды имеют право на осуществление, но Маккары обречены на вымирание. Они спиваются, подхватывают смертельные заболевания и кончают самоубийством — им нет места среди людей. Обстоятельства всегда против них, каких бы вершин они не достигали.

В построении повествования Золя напоминает себя прежнего. Снова читатель видит набирающего обороты главного героя, имеющего цель и живущего выгодами завтрашнего дня. Беда на этот раз не в бедности и не в складывающихся против него условиях — главный герой пожелал стать художником, заранее осознавая беспросветное будущее. Художнику всегда тяжело, а ежели его манера исполнения далека от общепринятых норм, то без мецената придётся задуматься о смене рода деятельности или художествовать до последнего, пока твоё истлевшее тело не перестанет дышать. Художники не задумываются, что миром правят деньги, а обретение ими славы приходит только тогда, когда их остывший труп больше не мешает зарабатывать на творчестве некогда известного лишь в узких кругах мастера.

Золя не стремится показывать гениальность действующих лиц. Все они глубоко порочны. Они прожигают жизнь, питая надежды, — не имея для этого оснований. Таков и главный герой «Творчества». Он может участвовать в «римских оргиях», курить и пить без всякой меры, да рисовать понятное только ему. Не так критично, ежели его мазню назвать мазнёй, поскольку она быть мазнёй от этого не перестанет. Важнее добиться лестных отзывов и найти людей, способных купить, показав таким образом пример другим. К сожалению, мозг художника туманят табак и алкоголь. Он не способен понять, чем всё может закончиться, если ему не удастся себя реализовать.

Ничего особенного на протяжении повествования не происходит, кроме желания группы людей сотворить нечто особенное, ранее никем не придуманное. Делом их жизни стало преобразование действительности, во что старался внести часть своего понимания и главный герой. Он мог оказаться зачинателем, используя ряд довольно смелых решений. Он действительно оказался первым. За ним потянулись. Его осмеяли и предали забвению. Складывается впечатление, будто сам Золя не видел перспектив, обрекая художников-модернистов на прозябание. Тем печальнее финальная исповедь двух героев произведения в виде серьёзного диалога. Золя долго не позволяет действующим лицам терять веру в благополучие, только под конец используя право творца на внесение корректив в затянувшиеся надежды. Таков Золя и такова судьба придуманных им персонажей.

Пустые порывы нельзя стирать и отдавать забвению — может оказаться, что они не так уж и пусты.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хелен Девитт «Последний самурай» (2000)

Девитт Последний самурай

У самурая есть один шанс, чтобы нанести верный удар, или один шанс пропустить выпад, чтобы быть убитым. Поединок длится несколько секунд, но для самурая он равен семи вдохам и выходам, достаточных для принятия решения. От противостояния к противостоянию протекает жизнь самурая, покуда он способен держать в руках меч. В случае воспитания ребёнка всё происходит разительно иначе. Родители не могут в один момент решить проблему взросления, используя чужие советы. До всего придётся дойти своим умом. И будет очень трудно, если ты мать-одиночка, твой ребёнок гениален, а описывающий твоё существование человек мало разбирается в том, о чём взялся рассказать, имея в помощниках множество консультантов. Ему приходится использовать чужой опыт, оправдывать неумелость стремлением быть оригинальным и желать наконец-то написать хоть что-то, нежели отправлять очередную задумку в ящик письменного стола. Говорят, у Хелен Девитт получилось создать превосходный роман. Что именно он превосходит?

Писатель имеет право выражаться тем набором слов и так расставлять знаки препинания, как ему удобнее. Каждому человеку присуще характерные особенности, расставаться с которыми очень тяжело. За пару мгновений себя не исправишь, да и нет в этом необходимости. Всегда найдётся ценитель твоих экспериментов с подачей материала. Девитт имеет ряд своих характерных особенностей, связанных с постоянными повторами, сильно бьющими по глазам, чтобы их не замечать. Читателю может показаться, будто язык автора крайне беден, если он так театрально строит диалоги, делая упор не на смысле сказанного, а на том, что кто-то начинает говорить. Подобный приём хорош был бы в пьесе. Впрочем, пускай действующие лица пытаются говорить — читатель всё поймёт и простит, каким бы образом писатель не измывался над текстом.

Сюжет только на первый взгляд кажется простым. Изначально читатель видит обыкновенного ребёнка. О его гениальности говорить не приходится — ничем особенным он не обладает. Девитт сама об этом говорит читателю. Мальчик рано начал обучение — в этом и кроется секрет его гениальности. И всё-таки, представленный вниманию читателя, ребёнок — гений. Девитт может об этом не говорить, находя разные отговорки, ссылаясь на различные источники, но приходится признать — знать несколько языков к шести годам считается нормальным явлением для выросшего в двуязычной семье. Только это не тот случай. Фанатично упёртая мать готовит сына к взрослой жизни, заставляя его постоянно браться за изучение новых языков, чтобы читать книги и смотреть фильмы в оригинале.

Читатель не удивляется, наблюдая за попытками автора найти место юному гению в обществе. Становится понятным, адаптироваться главному герою повествования будет крайне трудно. Найти себя в новых обстоятельствах у него не получается — он слишком отягощён способностью рассуждать. Какие бы не предлагалась условия для взаимопонимания, считающий себя умным не опустится на средний уровень, хотя ничего из себя не представляет. Девитт наделила вундеркинда узким кругом интересов, отказывая ему в доступе к остальным знаниям. Всему обучиться невозможно — обязательно подумает читатель. На самом деле, взросление главного героя лишь частица произведения, самая содержательная на выкладки, тогда как всё остальное сводится к бесконечному сумбуру.

Девитт решила озадачить гениального мальчика необходимостью выяснить правду об отце, о котором мать не хочет ему рассказывать. Вместо разговора по душам, мать заставляет пересматривать сына фильм Куросавы, чему Девитт очень рада, поскольку это даёт ей возможность пересказать содержание киноленты от начала до конца. Разумного объяснения нет, как желанию автора переложить сюжет своими словами, так и попыткам главного героя обрести отца. Требовалось развивать повествование дальше, чем Девитт и занималась, наполняя действие перебором возможных вариантов, делая из гения ещё большего гения, всё больше теряющего связь с действительностью.

Завязь завязла: вундеркинд не был самураем, его пустили по дороге вымысла, он оказался иллюзией авторского я.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иван Бунин «Воспоминания. Под серпом и молотом» (1950)

Бунин Воспоминания

Становясь очевидцем происходящих в обществе перемен, человек должен подходить к их интерпретации с холодной головой. Это очень трудно сделать, если в результате произошедшего ты остался без родины на чужбине, не зная какое место назвать своим домом. Ещё труднее написать об этом спустя долгое время. Касательно воспоминаний Ивана Бунина всё оказалось значительно проще — им были объединены заметки разных лет, сведённые под одной обложкой. Начиная с предков и незначительных эпизодов становления, Бунин далее делится с читателем очерками о людях, оставивших след в его душе и имевших огромное значение для общества вообще. Есть среди портретов знаменитые писатели, вроде Чехова, Маяковского, Куприна, Горького, Толстого Третьего, Бальмонта Джерома К. Джерома, так и не таких ярких мастеров пера, как Его Высочество Пётр Александров, романтик большевизма Волошин и Эртель, заслуживший много лестных слов от Льва Николаевича Толстого. Примечательными вышли воспоминания о художнике Репине, анархисте Кропоткине, композиторе Рахманинове, певце Шаляпине.

Обо всех не расскажешь. Для этого не хватит времени и должной усидчивости. Да и достойны ли люди чести заслужить оценку отдельно взятого человека, какими бы гениями они не являлись при жизни? Нужно совершить нечто этакое, дабы появилось желание о них черкнуть хотя бы пару строк. Иван Бунин не стремился ограничивать желание самовыражаться, отдавая предпочтение затяжному полёту мысли, чтобы припомнить все важные детали. Мало кто удостоился положительного отзыва, чаще получая солидную порцию критики. Бунин мог их любить всем сердцем, но не давал себе права приукрашивать действительность. Оттого-то и приходят в восторг потомки от его обличающих выражений касательно непотопляемых авторитетов, часть славы которых крылась за обстоятельно выверенным эпатажем.

Например, чем примечателен для Бунина Маяковский? Конечно, обидно, если из твоей тарелки, да ещё без спросу, кто-то ест. Пусть им будет хоть прославленный футурист и обладатель высокого роста, нашедший отклик в сердцах людей задолго до прихода к власти большевиков. Маяковский был экспрессивен и брал харизмой. И вот он ест из тарелки Бунина, и ест из тарелки Горького, не делая особых различий. Гордый собой, не видя в подобных манерах предосудительного, Маяковский мог встать на стол и произнести речь в присущем ему стиле. Происходящее так и предстаёт перед глазами читателя, будто Маяковский и из его тарелки ест. Выходка Маяковского произвела сильное впечатление на Бунина. Всё остальное, связанное с этим писателем, уже не будет представлять прежнего интереса. Маяковский горел ярко и сгорел быстро.

Веское слово Бунин может вставить и Бальмонту, хваставшемуся знанием множества языков, но не умевшему связать пары слов на французском, хотя плодотворно переводил стихотворения на русский. Бунин разумно подмечает, будто Бальмонт и мог переводить лишь с подстрочников, а всё остальное — желание представлять из себя нечто большее, нежели есть на самом деле. В аналогичном духе каждый упомянутый Буниным удостаивается основательного разноса. Не умаляет Бунин даже заслуг Чехова, уважая его как личность, но с сомнением относясь к творчеству. В самом деле, какая может быть прелесть в вишнёвом саде, а в чём логичность наполнения пьес? Ныне можно сказать — мрак, Бунин же основательно анализирует, давая читателю понять обоснованность его претензий.

Одним из самых радостных дней в жизни Бунина стало его награждение Нобелевской премией по литературе. Не имея возможности путешествовать, поскольку имел существенные ограничения для передвижения в виду отсутствия гражданства, он с воодушевлением принял такое признание заслуг. Мельчайшие подробности того дня, включая полный текст его благодарственной речи, читателю доступны и в наши дни. Снова перед глазами воссоздаётся картина награждения шведским королём и банкет в окружении царственных особ.

Закрывает воспоминания Бунина его очерк про Алексея Толстого, прозванного им Третьим, чтобы читатель твёрдо мог его отличить от Льва Николаевича и тёзки Алексея, написавшего «Князя Серебряного» и одного из вдохновителей проекта под именем Козьмы Пруткова. Казалось бы, пресоветский писатель с тщательно выверенной биографией, вызывающей огромные сомнения в благородном происхождении, должен вызывать явные антипатии у Бунина, но отчего-то они были немного дружны, находясь в переписке на протяжении долгих лет, иногда встречаясь. Очерк о нём датируется 1949 годом, а годом позже вышли «Воспоминания».

Прошлое уходит: гложут обиды, жизнь прожита и по другому её не пережить. Впереди смерть и память последующих поколений. У них будет собственная история, но и им предстоит жить с обидами, смиряясь с действительностью или действуя ей наперекор. Всё равно будет мучительно больно. Пусть судят о былом другие. Им никогда не ощутить того, что чувствовали жившие до них люди.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джеральд Даррелл «Перегруженный ковчег» (1953)

Даррелл Перегруженный ковчег

Должны ли люди знать больше о том мире, в котором они живут? Ответ кажется очевидным. Но никто не берёт в расчёт, что удовлетворение любопытства одних вносит разлад в существование других. В случае Джеральда Даррелла дело касается сбора коллекции из экзотических обитателей Камеруна для зоологических садов Британии. Имея за плечами твёрдый интерес и хорошую финансовую поддержку, Даррелл в декабре 1947 года отправился в шестимесячную поездку с целью привезти обратно требуемых животных. Стоит оставить в стороне любовь к природе и посмотреть на деятельность Джеральда со стороны необходимости изучения окружающей среды, к каким бы методам он для этого не прибегал. К чести Даррелла будет сказать, что он любит свою работу и ратует за сохранение здоровья всем своим питомцам, искренне переживая за каждого из них. Если и случались смерти, то не по его вине, а в силу невежества местных жителей и особенностей адаптации каждого вида.

Даррелл сразу оговаривает о чём именно будет рассказывать. Читателю предстоит ознакомиться не со всеми этапами его работы, а преимущественно с тем незначительным процентом занятости, который сводился к поиску и ловле нужных животных, тогда как львиная работа сводилась к поддержанию пойманных представителей фауны в должном состоянии, чтобы их сохранить в здоровом виде до того, как они будут переданы заказчикам. Хоть Даррелл и оговаривается предварительно, он всё-таки не может обойти вниманием важные моменты, о которых читатель должен узнать. Понаблюдать за деятельностью Даррелла следует обязательно — это позволит сформировать собственное мнение о его работе.

Джеральду хотелось погрузиться в настоящую африканскую действительность, для чего он максимально удалился от цивилизованных городов. Люди встретили его с радостью, особенно узнав какие выгоды им сулит сотрудничество с британским исследователем. За пойманных животных Даррелл исправно платил, изредка отказываясь. Иных он добывал своими руками, поскольку не желал упускать ценный экземпляр. В целом его пребывание на африканском континенте свелось именно к знакомству с местными обычаями, довольно необычными и отчасти забавными — читатель об этом, разумеется, будет уведомлён.

Не так огорчала Даррелла смертность, как поведение местных жителей. То, что для него является предметом восхищения, для них всего лишь мясо. Стоит ли говорить о гуманности, когда не выкупи Джеральд животных, как их банально бы съели, особо не задумываясь над их важностью для науки. Конечно, никто бы тогда и не стал специально охотиться, рискуя жизнью, чтобы добыть редкие виды, порой ядовитые, только это уже тема для отдельного разговора. Даррелл сокрушается, описывая гибель храбрецов и постепенное угасание добытых ими животных, доставленных ему посредством калечащих приспособлений.

Джеральду постоянно приходилось бороться с рядом особенностей африканского континента. Один раз он решается рассказать про мигрирующих муравьёв, пожирающих всё, что встречается на их пути. Надо полагать, ему часто с ними приходилось сталкиваться. Может показаться мелочью, ведь всё всегда заканчивалось благополучно. Однако, из подобных мелочей у Даррелла получился отличный рассказ о его поездке в Камерун.

Ковчег действительно оказался перегруженным. Джеральд собрал нужные образцы для британских зоологических садов. И нужно было задействовать множество дополнительных сил, чтобы доставить коллекцию по назначению. Конечно, читать о передвижении до корабля читателю будет уже не так интересно. Однако, почувствовать себя юным исследователем у него получится точно — осталось найти изображения главных героев приключений Даррелла, так как иные их представители до сих пор считаются экзотикой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джулиан Барнс «Предчувствие конца» (2011)

Барнс Предчувствие конца

Девственность — предмет особого разговора в западной литературе. Молодые люди, готовясь познать природу противоположного пола, готовы совершать безумства, лишь бы скорее ощутить взросление организма. До каких только мыслей они не доходят на этом пути. Безусловно, обо всём этом современный читатель очень жаждет узнать. Пусть мужская семенная жидкость стекает с вертикальных поверхностей, а главный герой умело действует руками, пытаясь понять значение человека для мира и посул от бытия на его голову; Барнс успевает рассказать о самом разном, о чём обычно люди во время столь интимных занятий не думают, если не страдают психическими расстройствами. В самом деле, осталось вспомнить законы Ньютона или понять в чём основной смысл посланий блаженного Августина. Если задуматься, то может Барнс не так далёк от истины: женщина для мужчины лишь объект желаний, но не предмет для размышлений.

Не так важно, чем на самом деле занимается главный герой. С тем же успехом он может думать о приготовлении картофеля. Только читателю не так будет интересно внимать тому, как специально для его внимания подготавливают воду, выбирают клубни, счищают кожуру, занимаются другими продуктами, попеременно погружая их в ещё холодную воду, чтобы потом всё это извлечь и нарезать слоями разной толщины. А ведь какой захватывающей дух могла получиться книга… Однако, кто же станет в этом искать скрытые подтексты и глубокую философию? Вот и Барнс не стал излишне быть точным в столь отвлекающих сценах, удовлетворив интерес читательской аудитории в думах над вечной темой оконечных нужд, должных когда-нибудь найти конечную цель, худо-бедно её поразить в самое сердце и нажить ещё больше бед, нежели читатель мог себе представить.

Если постараться проанализировать сюжет, то получается следующее. Спустя годы, испачкав всё, что можно было запачкать, напортачив выше дозволенного, главный герой повествования получит возможность ещё раз вспомнить былое. Юные годы — время чудесное, западающее в память лучше всего. Главный герой твёрдо помнит, как он извлекал из себя сперму, как страдал от проблем с кишечником и, между делом, узнавал полезную информацию о женщинах, стремясь стать причастным к кругу молодых людей, обретших счастье во взаимных чувствах. Разумеется, в жизни ничего легко не даётся — вот и будет страдать главный герой сперва короткий отрезок, чтобы нести столь тяжёлый груз всю сознательную жизнь.

Каждый человек сталкивается с необходимостью разбрасывать и собирать камни. Хорошо, если ему не будет мучительно больно. Хорошо, если он сумеет рассказать обо всём правдиво. Хорошо, если не станет ничего скрывать. Но если больно, правду сам не знает, а стеснительным он никогда не был, то ему остаётся рассказать историю о собственном бесстыдстве, поскольку предчувствует конец, имея камень на совести.

Предчувствие конца или Ощущение конца — точный перевод названия книги Джулиана Барнса значения не имеет, поскольку в обоих вариантах присутствует конец, вокруг нужд которого автор и строит повествование с первой строки своего произведения, получившего в итоге Букер образца 2011 года. Отнюдь, дело касается не конца жизненного пути, должного когда-нибудь произойти, поскольку рассказчиком выступает шестидесятилетний мужчина, а того отростка, что располагается у него между ног, чьи потребности удовлетворялись при первой на то его приходи. Барнс именно на этом делает акцент, тогда как весь остальной сюжет служит для разбавления различных процессов само- и взаимоудовлетворения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Элинор Портер «Поллианна» (1913)

Портер Поллианна

«Поллианна» Элинор Портер — тот идеал, на который ориентируются люди, беря за основу для продвижения всевозможных моральных установок, стремясь в детях с раннего возраста пробудить гуманность и человеколюбие. Не учитывают они одного — вступление во взрослую жизнь обязывает ребёнка переосмыслить себя ещё раз. Будучи вскормленным представлениями о мире, как об идеальной среде, он будет вынужден столкнуться с обстоятельствами, что моментально сломают все его убеждения. Не может такого быть, чтобы кого-то мешали с грязью, а он при этом улыбался и видел лишь плюсы от столь удручающего положения. Впрочем, предмет данного обсуждения прост только на первый взгляд: он имеет многовековую историю, трактуется по-разному, вплоть до закономерности чередования белых и чёрных периодов в жизни. С несчастьями героиня книги Портер борется поисками радостных моментов во всех бедах. Если у китайцев конь потерялся, значит приведёт с собой лошадь, объезжая которую сын сломает ногу, освободившись от призыва на войну и поэтому его не убьют. Похожую истину раскрывает и Элинор Портер.

Поллианна потеряла родителей, воспитывалась при детском доме, к моменту начала произведения переезжает к сварливой тётке, без каких-либо надежд на светлое будущее. Её можно уподобить морковке, чей хвост снаружи, а сама она сидит в темнице. Так и Поллианна связана обстоятельствами, всё время старается воспарить над ними и преобразовывать негатив в позитив. Ей легко удаётся ладить с людьми, всегда находя к ним подход, то улыбаясь, либо откровенно льстя, а то и строя из себя простушку, якобы она действительно не понимает, будто поступила против чьей-то воли. Оправдывает Поллианну её мировосприятие, в котором нет места плохим мыслям. Возможно, писательница не всё рассказывает, а может юному читателю и не требуется уточняющих деталей, совершенно лишних, когда ему демонстрируется образец для подражания. Девочки такими быть и должны, но вот мальчики никогда не согласятся стать послушными, подавив в себе тягу к саморазрушению.

Поступки Поллианны идеальны. Она умница и достойна хорошего к ней отношения. Конечно, будь в сюжете похожие на неё персонажи, как впечатление от произведения не было бы столь положительным. Скорее происходящее стало бы напоминать театральное представление, где каждый старается угодить другому, не стремясь на ответное чувство. Поллианна, к тому же, удивительно предвосхитила собой будущее американской нации, опередив многих, в том числе и Дейла Карнеги, считавших, что при общении нужно уделять внимание только интересам собеседника, совершенно забыв о себе, уподобившись губке, впитывающей информацию и поддерживающей нужный микроклимат во взаимоотношениях. Самое удивительное, собеседнику приятно видеть к себе такое отношение. Вот и Поллианна умело находит подход к каждому действующему лицу, оставляя о себе приятное впечатление.

Элинор Портер в итоге решает возвести в абсолют идею о поисках радости во всём. Поллианна настолько чутка к чувствам людей, что легко принимает происходящие с ней беды, видя в них источник счастья других. Понимание этого должно придти на пользу не только юному читателю, но и читателю немного постарше, уже достаточно взрослому, но ещё остающемуся ребёнком, чьи душевные терзания порой приводят к весьма печальным последствиям. Чёрная полоса действительно способна вывести из равновесия, если не стараться найти в ней радужные моменты; стоит занять выжидательную позицию, дожидаясь улучшения ситуации. В «Поллианне», кстати, так и происходит: плохое разрастается, но в нём нет ничего чрез меры ужасающего, ведь без этого было бы невозможно осознать текущий цвет полосы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Отрицательная субстанция | 6:05

Отрицательная субстанция

Неожиданно вспомнил, что на подстанции был труп, а теперь его нет. Я ведь дедушку смотрел в той комнате, где этот самый труп лежал практически всю ночь. Только теперь мой нос стал различать запахи, отчего-то до этого никак на них не реагировавший. Специально прошёл туда ещё раз, посмотреть. Будто и не было здесь никого. Диспетчер точное время прибытия спецперевозки не назвал, но это было глубокой ночью. В принципе, это уже не имеет никакого значения. Для меня тем более.

Я смотрю на часы. Отдыхать смысла уже нет. Можно всё оборудование занести, надеясь на счастливое стечение обстоятельств. Очень не хочется получить вызов в последние минуты, из-за чего рабочие сутки станут ещё длиннее, нежели их хотелось бы иметь. Полностью всё доставать из салона автомобиля не требуется, достаточно перенести то, что следует поставить на зарядку, да ящик с медикаментами унести в комнату службы обеспечения, где его отмоют, заправят потраченными мной медикаментами и выдадут новой смене.

Минуло ещё пять минут. Время неожиданно замедлилось, хотя до этого момента оно будто пролетело. Не верится, что двадцать четыре рабочих часа позади. Сколько я обслужил вызовов? Мне кажется, очень много. Такой тяжёлой смены у меня никогда не было. Для личного интереса подсчитал в диспетчерской количество своих карт – двадцать штук. Красивое, ровное число. Остальные бригады обслужили не меньше, а кто-то больше. Только сейчас, когда я держу свои же карты, я наконец-то вспоминаю тех пациентов, которые меня вызывали, иначе не смог бы. Ладно пять человек запомнить, но не двадцать же.
» Read more

Харуки Мураками «О чём я говорю, когда говорю о беге» (2007)

Мураками О чём я говорю, когда говорю о беге

О чём мы говорим, когда говорим о книгах? Чаще ничего не можем связно сказать, потому как не ставим перед собой такой цели. Есть желание прочитать, перейти к следующей книге и всё на этом. Одно произведение сменяет другое, не давая в итоге ничего, даже не изменяя понимание картины мира. Мало читать — нужно анализировать прочитанный текст. Неважно, если это получается плохо или не можешь найти нужных слов — это отговорки. Никто не требует гениального творения — нужно лишь выразить собственную точку зрения, сформированную благодаря многим факторам, в том числе и списку ранее прочитанной литературы. Любое дело требует к себе внимания, а значит нужно менять приоритеты, выделяя время на осмысление прочитанного. Главное осознать — моё мнение только для меня; не имеет значения, что на этот счёт думают остальные: у каждого должно быть своё личное мнение.

Проза Харуки Мураками специфична. В ней присутствуют не самые приятные для чтения моменты, связанные с авторской особенностью восприятия действительности. Может в них и стоит искать причину, побуждающую многих людей отдавать предпочтение его книгам. Неважно, о чём именно пишет Мураками, если перед читателем лежит книга «О чём я говорю, когда говорю о беге» — дневниковые записи Харуки, в которых он размышляет о главном увлечении, уделяя место и другим фактам своей биографии: как открыл первый бизнес, когда пришёл к мысли о писательстве, каким образом собирает пластинки, чем ещё разбавляет спортивные будни. Знакомясь со столь подробными мемуарами, начинаешь лучше понимать личность Мураками, хотя и продолжаешь гадать касательно наполнения его художественных книг.

Может Харуки притворяется? Он постоянно говорит во флегматичном духе — ему безразлична внешняя жизнь, когда что-то из неё пытаются применить относительно к нему. Мураками не обращает внимания на недовольных его творчеством людей, оставаясь спокойным к негативной критике. Также он не придаёт значения восприятию его личности со стороны, чётко выполняя поставленные задачи. Ему может быть неприятно, когда на него смотрят или толкают в бок при большом скоплении людей, отчего он приходит в недоумение, но старается сохранить невозмутимость. Когда от него отводят глаза, тогда он наконец-то может вернуться назад и разобраться в причинах своих неудач. Пусть все уплыли вперёд, он же вернётся на начало триатлонной дистанции и, будучи дисквалифицированным, спокойно пройдёт её заново. Для Мураками не имеет значения успех — он сам для себя. Если же кому-то нравятся его поступки — значит у людей для этого есть побуждающие к тому причины.

Харуки не просто бегал каждый день, он основательно готовил себя к крупным международным соревнованиям по марафонскому бегу в Греции и США, а также к ультрамарафону на острове Хоккайдо, дистанция которого составляет сто километров. Бегал ли читатель на такое расстояние в течение одного дня?

У читателя может сложиться мнение, будто Мураками действительно нравится бег, раз он им так упорно занимается. Отнюдь, Харуки всегда это делает, превозмогая нежелание и боль на первых километрах пути. Ведь не так важно, бегает ли человек или занимается чем-то другим — нужно совершить первый шаг, пока не наступит смирение от происходящих с тобой процессов. Нет нужды бегать — книга Мураками может научить вставать по утрам. Конечно, Мураками об этом не пишет, но ощутимый заряд мотивации он передаёт.

В любом случае Харуки будет прав, упредив, написанием подобной книги, потуги будущих биографов, способных внести сумятицу в понимание фигуры Мураками для мировой литературы. Да и требуется ли биография вообще? Если сам человек так подробно о себе написал, рассказав о самом основном, что происходило с ним и как он на это реагировал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 286 287 288 289 290 376