trounin.ru

Похоже, Чапек куражится. С описанием создания газеты и фильма он не был столь категоричен, как выступил в отношении постановки пьесы. Тут действительно есть от чего придти в ужас и навсегда забыть, вспоминая только в качестве некогда приснившегося кошмара. Кто бы мог подумать, каких сумасбродов набрали в театры, коли им свойственно такое отношение к осуществляемой ими деятельности. Конечно, Карел излишне категоричен и чересчур в чёрных красках всё описывает. А если нет?

Тяжело автору предложить театру пьесу. Она обязана отлежаться, дожидаясь некоего момента, дабы суметь привлечь к себе внимание. Но и тогда не следует радоваться, ежели та пьеса принадлежит твоему перу, Ещё не раз предстоит расстроиться, наблюдая за отношением к когда-то выстраданному тексту. Достаточно такое представить, и не раз подумаешь отказаться от сотрудничества.

Казалось бы, нет ничего проще, чем отобрать актёров. Их много — бери любых. Но на деле не так. Скорее всего все они окажутся заняты, больны или не согласятся принимать участие в постановке. И даже когда с актёрами получится определиться, они вольны заболеть или быть занятыми в других постановках, отчего снова прибавится проблем.

Да не в том главное затруднение. Таковое следует искать в основном лице, ответственном за постановку. У него имеется собственное представление о понимании содержания произведения. Как не доказывай ему автор, переубедить он не сможет. Можно и не пытаться переубеждать, один творец не способен понять другого творца.

Примечательным является первое чтение пьесы. Чапек призывает на него не ходить. Актёры без костюмов, одеты повседневно, произносят текст с листа. Складывается впечатление, будто никто в постановке пьесы не заинтересован. Актёры вынуждены исполнять порученное им задание. Потому пока ещё не стоит строить иллюзий относительно будущего успеха или провала пьесы.

Проблем предстоит хлебнуть на всех этапах. Одежда будет плохо пошита, декорации созданы отвратительного вида. И это малое из того, о чём лучше не задумываться. Чапек всем этим прямо намекает, адресуя текст скорее создателям пьес, дабы они не питали каких-либо надежд. Ежели в твоём труде заинтересовались, то отдай им пьесу и не проявляй к работе над её постановкой интереса, чем убережёшься от нравственных страданий.

Худо дело окажется на генеральной репетиции. Ещё хуже на первой постановке для зрителя. Актёры будут забывать слова, продолжать соответствовать изначальному о них мнению. Истинно, Чапек показывает людей с недалёким умом, непонятно за какие качества ценимые посетителями театральных представлений. Но именно на этих людях всё и держится, посему нужно скрипеть зубами, соглашаясь со всеми предъявляемыми требованиями.

Как бы пьесу не поставили, о ней никто не выскажет определённого суждения. Зрители останутся при разном мнении. Театральные критики напишут отличные друг от друга рецензии. И неважно, какое количество раз пьеса удостоится постановки. Если состоится много представлений, это не означает её успешности, скорее говорит о невзыскательном вкусе зрителя. Малое количество постановок не скажет о провале, скорее о недооценённости.

Карелу осталось рассказать о прочих работниках театральной сцены, с которыми автору пьесы практически никогда не приходится сталкиваться. Тут есть о ком сообщить, ведь кто-то занимается созданием облика актёров, установкой декораций между актами, руководит светом. И у этих людей есть свои сдвиги профессиональной деформации, мешающие им иметь огромную долю ответственности за проделываемую ими работу.

Тяжелое это дело — ставить пьесу. Не менее тяжелое, нежели выпускать ежедневную газету или создавать фильм. Приходится работать с разными людьми, волею судьбы исполняющих определённые обязанности. Самое важное к пониманию, результат всё равно получается. Выходит он приемлемым, обыкновенно таким, каким ожидался.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Книга может создаваться последовательно: от начала до конца. В случае фильма такого практически никогда не происходит. Создание киноленты — разговор особый, напрочь лишённый всего того, о чём после просмотра станет рассуждать зритель. Только усвоив, насколько всё далеко от идеала и от правды, следует браться за размышления над созданием фильмов. У Чапека обязательно должен был иметься опыт подобной работы, поэтому читатель поверит всему, о чём бы он не рассказал.

Любой продукт киноиндустрии начинается с вымысла. За основу берётся сценарий, написанный специально или путём переработки оригинального литературного произведения. Но результат всегда отличается от изначального замысла, поскольку огромное количество людей вкладывает собственное представление о процессе съёмки, порою изменяя до неузнаваемости первоначальную идею. Поэтому следует раз и навсегда усвоить — сравнивать литературные произведения и снятые по ним фильмы не следует, ибо используются различные подходы, привлекающие внимание конечного потребителя.

Логично предположить, созданное произведение для восьмичасового чтения не уложится в полуторачасовой хронометраж. Сам подход к отображению деталей имеет мало общего. Если писатель ориентируется на способность читателя пользоваться воображением, то оное не требуется зрителю, должный видеть всё, без домысливания.

Чапека более беспокоит отношение киноиндустрии к литературным произведениям. Взятое за основу истинно перерабатывается и имеет мало сходного с оригиналом. Виной тому не просто желание иметь собственное видение материала, но и особенности времени, согласно которым необходимо изменить представление, показав в реалиях текущего момента и согласно нынешним желаниям зрителя. Бывает и так, что сценарий нужно подогнать под определённую идею, сперва задуманную, а после потерпевшую крах при реализации на одном из этапов.

Что же представляет из себя сам сценарий? Чапек описывает его как некий труд, описывающий множество кадров, где сообщается обильное количество подробностей, важных для работающих над созданием фильма. Ежели понадобится добавить любовную линию или иначе показать эпизод, тогда сценарий будет исправляться по ходу съёмок.

Фильм чаще снимаются в студии, используя специально созданные декорации, так как это выходит дешевле и позволяет избежать трудностей, любимых ценителями киноляпов. Другим важным моментом является непосредственная работа с актёрами, вынужденными отработать требуемый от них образ, применяя его в том или ином моменте, поскольку фильм, как сказано ранее, не снимается от начала до конца, а эпизодами, а то и отдельными кадрами, будто бы посторонними друг для друга.

Следом за съёмка идёт обработка плёнки в лаборатории. После непосредственно создаётся кинолента. Важный отдельный шаг — озвучка. И вот фильм наконец-то готов. Наступает пора привлекать зрителей, собирая заслуженную плату за показ.

Годы прошли, теперь киноиндустрия пополняется за счёт фильмов, созданных с помощью более совершенных технологий. Но как и в случае с газетой, сомнительно, чтобы общий дух претерпел изменения. Зритель ожидает точно того же, чего он хотел пятьдесят и сто лет назад, требуя от представленного ему зрелища исполнения определённых желаний, связанных с необходимостью удовлетворить стремление насладиться одним из удивительнейших искусств.

Не станем проводить разграничения между фильмами различных категорий. Чапек понимал, как велика разница при создании продукта с большим бюджетом и такой работы, ознакомиться с которой пожелает лишь узкий круг. Читателю предложено усвоить общий принцип, общий для всего того, что имеет право называться фильмом. Всё прочее, детали, требующие отдельного к ним внимания. Надо принять в расчёт и то, что Чапек рассматривал и процесс создания немого кино, когда-то памятного его современникам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Создание газеты — рутинное занятие, лишённое неожиданностей. Всё определяется заранее и редко случается, чтобы требовалось освободить первую полосу для сенсационного известия. Редко какой журналист становится участником сообщаемой им новости, чаще требуемый материал разыскивается на страницах изданий конкурентов. Поэтому предлагается забыть о любых мифах, связанных с газетами, усвоенными из фильмов и книг. Всё действительно до зевоты банально.

Карел Чапек разделил газету на три составляющих: редакция, отдел подписки и типография. Каждая из этих частей периодики считает себя важнейшим звеном, влияющим на интерес читателя. Постоянно происходят недоразумения, вызванные неспособностью понять возникающие в процессе подготовки выпуска несуразности. Но газета исправно выходит в установленный для этого срок, насколько бы невозможным это не казалось. И надо сказать, всякий раз выпуск считается напечатанным, хотя всем было понятно, что скорее случится чудо, нежели свежий номер увидит свет.

Удивительными кажутся работники газет — журналисты. Откуда они берутся? Чапек знает о существовании институтов журналистики, подготавливающих соответствующие кадры. Только никого из них он в газетах не видел. В газету приходят отовсюду, чаще имея за плечами опыт работы в определённой сфере. Например, медики становятся ответственными за подготовку материала на медицинскую тему, несостоявшиеся в спорте берутся за спортивную рубрику. Будучи опубликованными один раз, они публикуются снова, оставаясь трудиться на благо газетного дела до конца жизни. Но профессиональными журналистами с образованием они не являются.

Рассказывая о газете, надо сообщить, кто какие обязанности выполняет. Главным считается шеф-редактор, вечно занятый человек, редко осиливающий пятую часть содержащегося в выпуске материала. Огрехи статей принимает на себя ответственный редактор, только и успевающий ходить по судам, отвечая за сказанные в чей-то адрес обидные слова, обещая опубликовать опровержение. Вся тяжесть падает на плечи ночного редактора, чьи руки создают будущий номер, должный быть спешно опубликованным следующим утром. Самотёк проходит через секретаря, он первым обрабатывает поступающую корреспонденцию. Непосредственно журналисты разделяются по рубрикам: политические обозреватели, экономический отдел, отдел культуры, отдел спорта, судебный хроникёр, городская хроника, внештатники, корреспонденты с мест, информаторы. Особое значение имеют информационные агенства, у которых газета может покупать материал. Важную роль выполняют и курьеры, обычно являющиеся старожилами, помнящими о далёких временах, никому уже неведомых.

Основной аврал — утренний выпуск. Требуемая информация собрана, осталось передать её в типографию. Пока создаются гранки, конкурирующие издания сообщают свежий материал, тем вынуждая искать место для аналогичной публикации. Но газета всё-таки будет напечатана, каких бы усилий это не потребовало. Останется её распространить, о чём Чапек уже не старается подробно рассказывать.

Газета создаётся ради читателя, поэтому нужно уметь ему угодить. Как не пытайся, ко всем сразу найти подход не получится. Если большинству нравятся публикации о чём-то определённом, единственному читателю то придётся не по душе, отчего он станет грозит перестать выписывать издание, которое прежде читал с удовольствием порядка значительного количества лет. Чапек понимает, сколько бы газета на принимала гневных отзывов, она продолжит интересовать определённый круг людей, что будут продолжать её читать, несмотря на возникающие недовольства.

Прошли годы с момента публикации Карелом сего труда, сомнительно, чтобы создание газеты стало пониматься иначе. Изменились технологии, стал другой подход к привлечению читательской аудитории, ныне иные носители информации, но сам дух работы над свежим выпуском не должен претерпеть изменений. Так думается, ибо для полного понимания деятельности периодических изданий, нужно самому иметь причастность к созданию оных.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Будучи куском плоти, главный герой «Жизни не здесь» Милана Кундеры, всегда ощущал себя чем-то лишним, словно исторгнутым на потребу чужим прихотям. Он родился во время Второй Мировой войны, а осознавал себя уже в социалистической Чехословакии. Ему бы жить в империи и стяжать славу поэта-революционера, но всё свершилось до него, и никому более не нужны порывы раненной души. Настала пора петь во славу республики. Сможет ли это сделать главный герой? Читателю не стоит спешить, Кундера обо всём расскажет, поставив точку там, где следует.

На фоне начала повествования гремит война. Мать главного героя она не заботит. Ей важнее родить ребёнка, выкормить его грудью и остаток жизни пребывать в расстройстве от дряблого живота. Мальчик, в силу естественных причин, станет набирать вес, получит первые представления об окружающих вещах и начнёт учиться, испытывая требуемые по возрасту муки от необходимости завести интимные отношения с противоположным полом. Всему уделяет внимание автор, излишне делая акценты на проблематике сексуальных потребностей. Если главный герой для них ещё мал, то Кундера выместил желание описывать коитус на его матери, невзначай укладывая её в постель к мужчинам, словно так и должно быть, хотя никаких доводов к тому в тексте не приводится.

Поскольку главный герой будет испытывать тягу к поэзии, Милан заранее создаёт на уровне его восприятия способность видеть мир другим. «Жизнь не здесь» наполняется аллегориями, грамотно трактуемые действующими лицами. Всё объясняется просто, стоит проявить фантазию: как по положению звёзд определяется настоящее, так и Кундера находит решение для понимания возникающих картин в голове поэта, рисующего на бумаге людей без голов или заменяя их на пёсьи морды.

Главному герою свойственно уходить в себя, проживая, помимо своей жизни, чужую, наполненную приключениями, преимущественно интимного характера. Кундера продолжает испытывать терпение читателя, превращая повествование в авантюрный любовный роман, парадоксально выстраивая сюжет с наполнением в виде странноватых историй, ставших плодом его дум. Милан не может обойтись без сексуальных сцен, смешивая их с основным повествованием.

Кундеровский персонаж может искать вдохновение даже в самоудовлетворении, которому будет полностью отдаваться. Милан не считает подобное зазорным, наоборот настаивая на необходимости практики мастурбации, способной уравновесить пыл главного героя, дабы он не наломал дров и сохранял спокойствие. К сожалению, это не убережёт молодого поэта от политического ажиотажа. Коммунисты придут к власти, чему главный герой окажется рад. Он никогда не ощутит наложенных пут, чему, возможно, поспособствовало буйное воображение.

Читатель не сможет дать ответы на возникающие у него вопросы. Кундера постоянно резко поворачивает сюжет, не давая пояснений, создавая ощущение нереальности происходящего. На страницах не ощущается война, мало заметны пражские волнения, действующие лица аналогично совершают невразумительные поступки, не имея к ним склонности. Автор требует половой распущенности — она появляется на страницах. Кундера желает сделать из поэта коммуниста — главный герой окрашивается в соответствующий тон. Возникла надобность свести повествование к трагедии — автором выбирается сомнительный способ, слабо осознаваемый в границах Чехословакии.

Милан обязательно забудет, о чём он хотел рассказывать дальше. Он выберет раздутые сцены, якобы уместные, но совершенно лишние. Читателю становится очевидной усталость Кундеры от описываемых событий. Его герой повзрослел и требуется строить жизнь придуманного персонажа согласно меняющимся условиям. В такой ситуации продолжать повествование становится бессмысленным занятием. И Кундера перестаёт терзаться. Жить нужно в другом месте и с другими персонажами, поэтому поэт заранее обречён.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Будни Чехословакии не были лишены социалистического абсурда. Тогда уклад жизни определялся обществом, посредством проведения постоянных собраний, ставящих на вид другим заслуги и огрехи сограждан. Причём чаще осуждали, особенно если речь шла о таких людях, как Милан Кундера, что сам Милан демонстрирует в собственных произведениях, показывая действующих лиц с гнильцой, ставящих себя выше ценностей среднестатистического жителя страны. Им нужна свобода, которую они используют для воплощения низменных желаний. И так из рассказ в рассказ.

Это выше всяких сил, когда требуется абстрагироваться от действительности и залечь на дно, где тебя никто не побеспокоит. Можно придумывать легенды и всячески изворачиваться, обеспечивая надёжный тыл, думая о личном счастье. И ведь подобное поведение всё равно ведёт к краху. Осознание этого не покидает читателя, какой бы рассказ Кундеры он не читал. Действующие лица предпочитают строить жизнь на лжи, обманывая из желания солгать, не задумываясь о последствиях. Если герой не скрывается от кого-то, то льстит ему в лицо, вводя того в заблуждение.

Совесть обязательно просыпается, стоит провернуться сюжетному колесу до конца. К тому моменту совершённые деяния во всю грызут действующих лиц, наконец-то осознавших, отчего у них в жизни ничего не получается. Нужно быть честным перед собой и никого не обманывать — тогда никаких дурацких ситуаций не произошло бы, в душе было бы спокойно, а общественность продолжала гадать о скрытном соседе, как и раньше о чём-то молчащем, зато без повода для пристального к нему внимания.

Кундера прямо говорит о человеческих пристрастиях. Тема секса и самоудовлетворения не является для него запретной. Действующие лица с упоением обсуждают противоположный пол. В одном из рассказов Милан поставил проблему красоты, обозначив её важным элементом для начала взаимоотношений, а также оговорив, отчего отсутствие привлекательности порождает в людях желание к интриганству. Действующие лица обязательно смотрят на это с разных сторон, пытаясь понять желания людей.

Где-то Кундера пишет иносказательно — читатель сам должен догадываться об истинном смысле. Без авторской подсказки каждый по своему будет интерпретировать текст, вплоть до отрицания наличия скрытого смысла или приходя к противоположным суждениям. Кундера никак не оговаривается, к чему им рассказывается та или иная история, поэтому читатель волен самостоятельно определяться со своим мнением.

Единожды Кундера строит повествование с ровно выстроенным сюжетом. Словно умелый беллетрист, он рассказывает занимательную сценку из жизни, задействовав художественные приёмы для благостного восприятия читателем. Милану больно, и он делится болью, показывая Чехословакию такой, какой её видят чехи и словаки. В остальных случаях сюжет не отличается целостной композицией, распадаясь на ряд мыслей, выстраиваемых автором в произвольном порядке. Кундера о чём-то желал поведать, но не хотел облекать размышления в нечто литературное, предпочтя говорить в общем, задействовав несколько художественных образов, чтобы придать повествованию вид рассказа.

Стоит отметить, что рассказы, позже вошедшие в сборник «Смешные любови», Кундера писал от случая к случаю, когда отошёл от стихотворной формы и пребывал в раздумьях насчёт прозы, создавая также эссе и пьесы. До крупных произведений было ещё далеко, поэтому стоит воспринимать ранние работы Милана в качестве пробы пера. Если именно так оценивать творчество Кундеры, то у него получилось вполне сносно. Он тяготел к рассуждениям, после сделав их обязательным элементом произведений.

«Смешные любови» — это «Никто не будет смеяться», «Золотое яблоко вечного желания», «Ложный автостоп», «Симпозиум», «Пусть старые покойники уступят место молодым покойникам», «Доктор Гавел двадцать лет спустя», «Эдуард и Бог».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек начинает познавать мир, ещё не родившись. Продолжает познавать, уже родившись. И познаёт, пока не окажется на смертном одре. Его миропонимание успевает сотни раз измениться, чему причиной служат тысячи обстоятельств, формирующих личностное восприятие действительности. Точка зрения на определённое обстоятельство в один отдельно взятый момент навсегда уходит в прошлое, стоит человеку поддаться влиянию ещё одной мысли. Никогда нельзя однозначно утверждать, считая своё мнение определяющим и гораздо более разумным — это является истиной только сейчас. Любое толкование остаётся ветхим отражением хаотического устройства Вселенной. Завтра всё изменится, но сегодня есть тот самый неповторимый момент, когда следует определиться с собственным отношением. Говорите, во Вселенной всё упорядочено и все процессы заранее запрограммированы? Стоит согласиться и с данным утверждением. Возможно, завтра точка зрения будет именно такой и у сторонников превалирования хаоса. Однако учтите, аналогично может измениться точка зрения их оппонентов на прямо противоположную.

Следует ли познавать мир через соотношение нескольких реальностей или всё-таки следует соотносить себя с пониманием действительности в настоящем мире? Кто есть человек для себя, что есть человек вне себя? Для кого человек мыслит, для чего совершает поступки? Кому человек обязан существованием, к чему это его обязывает? Что делает человека человеком? Кем человеку следует быть, чем не следует? О ком мыслит человек сейчас, в чём заключается смысл его существования, где ему искать истину? Всё окружающее человека не имеет ничего общего с тем, к чему устремлены думы. Мир стоит испытывать на прочность, никогда не доверяя миллион раз проверенным фактам. Нужно думать, не останавливаясь и находя новые разрешения вопросов бытия. Бессмертие даруется человеку через других людей, с ним согласных. И нет бессмертия более реального, нежели возгласы несогласных.

Человек всегда будет находиться в поисках оправдания существования. Он может говорить о разном, забавляясь софистикой и давая определение всему сущему. Жизнь для человека — игра. Она подчинена заранее написанным правилам, опровергающим теорию хаотического устройства Вселенной. Реальность запрограммирована и не поддаётся влиянию извне. Когда-нибудь человеку удастся подобрать нужный пароль, как некогда удалось Пандоре: мир был разрушен, и человек до сих пор не обрёл былого могущества. Человек стоит на пороге свершений, а значит снова откроет то, из-за чего будет вынужден начать всё сначала. Бессмертные станут смертными, так и не узнав про изначальную обречённость раствориться в хаосе без остатка.

Кто человек для пространства? Какое значение он имеет для настоящего момента? Он подобен мельчайшему организму на чужом теле — таком же мельчайшем организме для последующего тела — в свою очередь мелкого для зрительного восприятия человека. Соотносить можно какие угодно материи, не давая ничего, порождая десятки вопросов, достойных невероятнейших ответов.

А что касается Кундеры, то он тоже о чём-то подобном размышляет, не давая читателю чёткого представления о сути им рассказываемого. Милан строит догадки, сводит людей из разного времени и говорит о любовных ласках. Не то произведение он назвал Невыносимой лёгкостью бытия. Впрочем, Кундера обессмертил себя посредством умных слов, а также использовав рассудительных действующих лиц. Остальное не имеет значения: завтра будет новый день, послезавтра — другое мнение.

Восприятие не поддаётся логическому осмыслению. Читатель всегда ищет в художественных произведениях подтверждение собственным мыслям или доводам, их опровергающих. И вот картина мира в очередной раз сломана: человек уже не клянёт Бога за неудачи в жизни, как не клянёт Эдисона за неполадки с освещением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Читатель смотрит на страницы «Невыносимой лёгкости бытия» Милана Кундеры и осознаёт насколько ему противно видеть отражение собственной жизни. Мыслями действующих лиц движет половой инстинкт, их интересует продукт акта дефекации и всё остальное сосредоточено вокруг первичных проявлений интереса человека к окружающему миру: руки тянутся к некоему интригующему предмету, чтобы его обсосать, засунуть в любое из отверстий своего тела, а потом радостно извлечь и снова обсосать. Так уж сложилось, что для чехов одной из тревожных тем XX века стала Пражская весна, когда Советский Союз ввёл танки в их страну. Милану Кундере осталось повернуть время вспять и обсосать события тех дней.

Кундера не просто размышляет о лёгкости бытия, замешивая в повествование мысли эротического плана, он думает гораздо глубже, постоянно вдыхая аромат женского лона и превращая фаллос в руку, также учитывая реалии осадного положения страны. Прага контролируется русскими, производящими насильственный акт, поскольку чехи не были согласны их принять. Мир взбудоражен, местные репортёры фиксируют все моменты, связанные с советскими войсками. Для Кундеры Прага из наполненного приятными ароматами города постепенно превращается в дурно пахнущее срамное место.

Раковой опухоли подобен случившийся конфликт. От рака же люди умирают, если вовремя его не обнаружить или запустить процесс. Чехи вовремя спохватились, пройдя через череду облучений. Это было болезненным, ведь умирали не раковые клетки, а настоящие люди. Кто-то должен был пострадать за высокие западные идеалы, разрушавшие социалистическое восприятие реальности. Опухоль могла оказаться доброкачественной, не пойди чехи и словаки наперекор судьбе. Озлокачествление не заставило себя ждать. Кундера это понимал, поэтому без жалости выносит приговор одному из персонажей, безропотно согласившемуся принять свою судьбу и отдать другим собственное право существовать. Таким образом Кундера опосредованно вынес приговор Советскому Союзу, сожалея о крахе социалистической системы.

Не видеть и не желать знать дела рук своих. Не делая ничего во благо действующей власти, Кундера вносил ощутимый вклад, взрастив неприятное лично ему осознание народившегося режима. Как своё родное дитя должна восприниматься социалистическая Чехословакия, но нет в ней ничего приятного. Устремления страны похожи на устремления Кундеры, только противно осознавать подобное положение дел. Не может иметь права на существование плод дум молодости и результат скоропалительных решений. Зрелое восприятие открыло глаза шире прежнего, заставив Кундеру содрогнуться и отречься от былого.

Остальное наполнение «Невыносимой лёгкости бытия» именно о том, о чём Кундера склонен говорить на последних страницах произведения. Его беспокоит наследие Сталина и всё, что так или иначе связано с дефекацией. Нет иного на уме, коли жизнь окрасилась в оттенки кроваво-чёрного стула. Сидевшая внутри Чехословакии опухоль требовала извлечения. Первый надрез случился по весне 1968 года. Он был болезненным и ломающим мировосприятие.

У Кундеры получилось вспомнить былое пошло и пространно, чему был рад Запад. Опухоль после надреза дала метастазы по социалистическим республикам Советского Союза. Уже другие стали понимать, что есть на самом деле невыносимая лёгкость бытия. Мир стремительно менялся, избавляясь от копившегося десятилетиями балласта, неся на смену одной проблеме ворох иных неприятностей. Известно ведь, как природа не терпит пустоты, заполняя доступное ей пространство чем-то гораздо опасным для форм нынешних, продолжая искать идеальные условия и идеальных обителей, так и общество регулирует себя, вытесняя одно другим. Если пытаться сохранить имеющееся, то последующий взрыв будет болезненнее, нежели мог быть.

Легко жить и легко умирать, легко болеть и легко идти на поправку, легко меняться и легко противиться переменам, легко понимать происходящее и легко думать, что ты единственный, кто прав.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прозревший в мире слепых не будет понят обществом: забеременевшая на курорте для бесплодных не встретит понимания у окружающих её людей. И если кто-то скажет, что нужно радоваться представившейся возможности начать новую жизнь, то он не до конца понимает трагедию вышедших за рамки людей. Так ли хорошо отличаться от других? Какие трагедии могут разыграться, стоит одному выйти из замкнутого круга? Да, человеку свойственно стремление прозреть, как и — продолжать род. Но как поступить, если желание вступает в противоречие с действительностью? Выколоть себя глаза и совершить аборт, либо прекратить физическое существование? Вариантов бесконечное множество — всё в очередной раз зависит от воли писателя.

Милан Кундера выбрал необычное место для описываемых событий. Читатель следует за автором в лечебницу, пациенты которой обеспокоены от имеющихся у них проблем со здоровьем: женщины не могут забеременеть, мужчины — оплодотворить. А раз повествование касается пребывания вдали от вторых половинок, то никто не брезгует завести курортный роман. К тому же, никаких проблем возникнуть не должно, ведь постояльцы едва ли не стерильны. Конечно, у них могут быть венерические заболевания, но в своих рассуждениях Кундера не станет оговаривать этот момент. Кроме болезных в медицинском учреждении присутствует медперсонал и прочие действующие лица, способные повлиять на сюжет. Такова основная канва, в остальном же практически Ремарк.

Читатель не просто погружается в любовные страсти действующих лиц, но и постоянно находится в диалоге с писателем. Разворачивающееся действие лишь одна из возможностей для выражения автором мыслей. Не так важно происходящее, как философия Кундеры. Милан поднимает серьёзные вопросы для всего человечества, предлагая не самые приятные ответы, которых следовало бы избегать, не задевая столь острых тем.

Центральная повествовательная линия касается лечения бесплодия. Так ли необходимо помогать страдающим данным недугом людям? Разве они могут потом дать здоровое потомство? И если смогут, то к чему это приведёт? Непросто складывается у Кундеры. Там, где не может справиться природа, на помощь приходит медицина и медперсонал в частности. Как смотреть на ситуацию, когда доктор собственноручно оплодотворяет пациенток без их согласия, прибегая к помощи шприца с семенной жидкостью? Причём используя не чью-то, а свою собственную? В его голове зреет евгенистический подход — он придерживается взглядов селекции человеческого генофонда, для чего и претворяет задуманное в жизнь.

Когда один оказывает помощь безвозмездно с далеко идущими планами, то другой может оказаться жертвой обстоятельств. В качестве противоположности Кундера вводит в сюжет проблематику деонтологии, расширяя границы курортного романа, усложняя повествование взаимоотношениями пациентов и медперсонала. Если опосредованное оплодотворение не поддаётся обнаружению, то об интимной связи медсестры с находящимся на излечении мужчиной известно всем. И вот возникает новое недопонимание происходящего — могла ли женщина забеременеть от бесплодного? Может тут стоит искать третьего или даже четвёртого, коим в итоге окажется доктор со шприцем?

Повернуть время вспять не представляется возможным. Когда беременность наступает, нужно заново переосмысливать жизнь. Любовный треугольник может иметь гораздо больше углов и содержать внутри себя столько же противоречий. Герои мечутся по страницам, стараясь найти удобный выход из сложившейся ситуации. Ведь кому-то предстоит развестись с женой, либо разрушить благое, дабы желаемое подвергнуть сомнению. Зачем пытаться изменить себя, если не готов принять результат?

Суждения у Кундеры вырастают из суждений — проблемы решаются по мере их возникновения. Писатель волен вершить судьбы героев по своему усмотрению, но он также легко трактует жизнь вообще. В повествовании имеются отсылки к библейским сюжетам и к «Преступлению и наказанию» Фёдора Достоевского, основываясь на которых Кундера приходит к весьма неординарным выводам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда-нибудь в каком-нибудь городе некая легенда некоего дома, что будоражит спокойствие всей округи, находя подтверждение в показаниях очевидцев, буквально вчера ставших свидетелями проявлений правдивости мистических видений, обязательно будет подвергнута художественной обработке и написана. Старые здания наполнены привидениями, под большим мостом может жить тролль, либо где-то в Праге в еврейском гетто укоренился миф о големе-защитнике, что просыпается каждые тридцать три года, забирая перед забвением очередную жертву. Легенда о големе восходит к XVI веку и является особенностью мифотворчества пражской еврейской общины, один из представителей которой решил повторить божий промысел, создав подобие себя из глины, но не для любования, а для охранения порядка. Тот голем был послушным существом, являясь одновременно первым роботом, внимавшим команды через бумажку с информацией, что вкладывалась ему в разъём, напоминавший рот; однажды команду голем не получил, после чего случился великий погром. Благодаря ли Майринку или иным, но понятие голема твёрдо вошло в обиход жителей всей планеты, прекрасно понимающих значение слова и природу того существа, которое является самым лучшим охранником, оживающим для устранения угрозы.

Густав Майринк долгое время жил в Праге. В двадцать четыре года он стоял на пороге смерти, размышляя над обоснованием смысла дальнейшего существования. Случай помог ему отложить решение щекотливой ситуации на потом, а вследствие тяжёлой эмоциональной травмы Густав легко стал внимать всему мистическому; был вхож в круг каббалистов. Видеть во всём тайные знаки, пытаться обосновать происходящие в мире события с помощью различных приспособлений, но при этом оставаться человеком, лишённым чрезмерного стремления погрузиться и принять на себя всё то, чем живут его друзья — именно такое впечатление производит Густав на читателя. Отбросив всё лишнее, вооружившись местным фольклором, Майринк воссоздал голема, взбудоражив мысли воюющей Европы, ещё не подвергнувшейся воздействию ядовитого иприта, чтобы понять необходимость существования големов на самом деле, как единственного средства уйти от ужасов войны, заменив живых людей искусственными созданиями. Всё это будет бродить в головах людей того времени, желавших обрести подобного защитника. 

Мистическая составляющая в «Големе» действительно есть, но автор её разобьёт, придав влажной глине законченный вид и дождавшись естественного засыхания, после чего читатель будет обречён увидеть под маской тайны злой гений человечества, привыкшего стрелять в спину под громкие звуки и ощипывать тушку домашнего животного, выращенного ради пропитания. Можно испортить любое начинание, а таинственной истории придать самый обыкновенный вид. Отчасти, Майринк поступил именно так, прикрывая интригой самое обычное осознание факта, твердящего, что всё тайное рано или поздно становится явным. А вот какими средствами достигается понимание непостижимого — самая главная загадка. Майринк не вводит в повествование людей с необычными способностями, но поступает довольно удивительным образом, наполняя книгу не только знаками, но и артефактами, дающими способность воспринимать виденное кем-то ранее. Кажется, перед читателем типичный миф со сказочными элементами — так и есть на самом деле. Не скатерть-самобранка, не плащ-невидимка и даже не поедающая людей стена, а аналогичный предмет.

«Голем» — первое крупное произведение писателя, поэтому оно очень трудно читается. Не умеет автор красиво раскрыть перед читателем сюжет, уделяя больше внимания наполнению страниц, нежели изготовляя уникальное повествование по отработанному годами рецепту. Читателю придётся продираться, пытаясь усвоить содержание, чтобы самостоятельно искать нужные ниточки. На первый взгляд кажется, что начинать книгу об оккультизме историей об окулисте — это игра словами. Кощунственные поступки псевдодоктора являются тем самым спусковым механизмом, что готовит читателя к выстрелу, подогревая интерес любопытной историей, куда может быть втянут каждый. Полностью осознав весь ужас, читатель на протяжении остальной части книги будет искать точно такие же моменты, но ничего подобного он больше не найдёт, приняв весь сумбур, который Майринк из себя выжимал.

Герои «Голема» перемещаются по разным локациям, совершая действия, проверяя теории, опровергая ранние предположения и делая важные для дальнейших поступков выводы. Само собой получается, что всё сводится к поиску смысла жизни в Каббале и других книгах о мистике. Ответ давно ясен, но человеческий мозг не готов принять логическое объяснение, вновь и вновь трактуя окружающий мир с позиции тайного начала, скрытого от человека, чтобы к нему доступ был только у избранных. Нельзя однозначно утверждать про простоту всего сущего, поскольку многие материи ещё не открыты, но мистической среди них точно нет. Однако, в один прекрасный момент — неизвестное выйдет на поверхность, став частью повседневной жизни, лишённой пещерных предрассудков.

Нужно разбивать оковы заблуждений, но для этого необходимо понимать, что заблуждения вообще возможны. «Голем» Майринка является одним и ключей к пониманию этого.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кафка — это зеркало, в которое читатель смотрит, узнавая себя самого. Абсурдистика свойственна нашей жизни, где всё кажется нереальным, словно свалившимся на плечи из самого страшного сна. Постоянные размышления об утопичности ожидаемого впереди и надежды на светлое будущее натыкаются на обыденность, чернее любого нелогичного исхода событий. Думаете, «Процесс» или «Замок» были такими действительно важными произведениями для литературы? Да, они таковыми были и остаются. Вместе с ними уверенно шагает «Пропавший без вести» — неоконченная книга Кафки о судьбе человека, оказавшегося в ином месте, абсолютно неведомом и необычном — это Америка: страна бесконечных возможностей, где можно кое-кем стать или сгинуть в безвестности, потеряв связующие звенья с прошлой жизнью.

Главный герой книги — немец из Праги Карл Росман, подданный Австро-Венгрии, ему шестнадцать лет, он очень одарённый, кристально честный и правдолюбивый, наивный и доверчивый. Удивительно, как такой человек бежал от забеременевшей от него девушки, не принимая судьбу со всей свойственной ему прямотой. Родители решают дать ему лучшую жизнь в Америке, куда отсылают с одним чемоданом. В этом стоит искать идеалы Кафки, придающие книге налёт жизненно-похожих ситуаций. Бежать вперёд, чтобы не оглядываться назад — под таким девизом будет происходить множество событий, кои Кафка старательно описывал, наполняя каждую главу переживаниями героя и тщательным обдумыванием размышлений всех других. Иногда Кафка зависал на одном месте, создавая нереальность, отчего читатель внимает с осуждением очередной попытки главного героя наладить разговор с кем-либо: вот, пока кто-то присматривает за чемоданом, Росман преспокойно беседует с посторонним человеком, завалившись на соседнюю койку и едва не засыпая, а вот он думает о побеге из гостей, чтобы вновь уйти куда-то, забыв обо всём, надеясь на светлое будущее.

Текст книги очень живой. Кафка не пишет простыми предложениями, наполняя абзацы невообразимым количеством запятых, позволяющих читателю буквально вгрызаться в текст, произнося отдельные моменты вслух, да с интонацией и выражением, когда только такой способ помогает органично переварить каждое последующее действие. Это красиво и заставляет удивляться автору, сумевшему, таким образом, передать текст на уровне зрительного контакта, создавая красочные кадры перед глазами, где уже не нужна никакая экранизация — настолько всё лаконично.

Парню везёт во всём — так читатель встречает начало каждой главы, где главный герой притягивает к себе нужных людей, способных помочь с очередной проблемой. Добрый мужчина, делящийся первыми впечатлениями об Америке, или богатый дядя, важная женщина в отеле и два оболтуса-друга. Все они по своему влияют на жизнь героя, становясь друг за другом как ступеньки, ведущие наверх. В череде взлётов и падений Карл идёт вперёд, совершенно забыв о прошлой жизни, вспоминая о ней только при встрече с людьми, что также вышли из земель Автро-Венгрии, позволяя наладить более дружеские отношения и вместе вспомнить былое. Никто не интересуется прошлой жизнью главного героя — это никому не нужно. Основное — прокормить себя сейчас, осознавая опасность погибнуть на улице, где ходит много безработных, желающих лишь поскорее устроиться, да терпеть любые лишения ради скудного обеда и самого скромного крова. Америка всем даёт шанс, завораживая пребывающих небоскрёбами и примерами успешных людей. Жизнь человека в такой стране не может быть названа идеальной, даже при достижении всех возможных пределов успеха — из тебя выжимаются все сроки, покуда ты не замечаешь седину в волосах, подумывая купить себе место на кладбище, не заметив быстро пролетевших лет.

Мог ли Кафка дописать эту книгу, и для чего это ему надо было делать? Основная мысль понятна без дополнительных слов. Убежать из Европы, где гремит война за войной в более спокойное место, отдалённое от театра жизни. Только в Америке можно зарыться глубоко в себя, забыв о мире, предавшись самому себе. Кафка даёт читателю такую возможность, позволяя наблюдать за первыми шагами Карла Росмана.

Автор: Константин Трунин

» Read more