trounin.ru

Свобода — понятие относительное. Нельзя с уверенностью считать то или иное явление за проявление свободы, поскольку в полном смысле свобода никогда не проявляется. Можно сказать, свобода является выбором большинства. Но большинство большинству рознь. Для кого-то право говорить свободно — есть отражение именно свободы, тогда как не всякий человек готов принимать разговор без границ за проявление свободного мышления. Или может существовать мнение, будто ограничение в чём-то — есть отсутствие права на свободу. Так ли это? В конечном счёте, человеческое общество всегда замкнуто определёнными рамками, за которые не может выйти. Если касательно государственных границ свободного перемещения нет (с этим ещё можно справиться), то как быть касательно планеты? В итоге получается, свобода — тот самый потолок, выше которого человек подняться не в состоянии. Поэтому, как не говори о свободе, — это лишь вольность в пределах допустимого. И ежели так, тогда свободным можно быть даже в самом тоталитарном обществе.

Опять же, мышление человека устроено таким образом, что он разным образом понимает свободу. Может показаться, кастовая система Индии — приговор свободе выбора. И если индиец оказывается при иных обстоятельствах, видит совсем другую жизнь, он может подумать, будто попал в условия подлинной свободы. И он будет думать именно так, более ничем не ограниченный. Только вот нужно ещё научиться различать в свободе оттенки ограничений, с которыми мирится общество. Можно допустить, воспринимая западный образ мысли за подлинное стремление к свободе в мышлении и поступках. Только того и в помине нет. Тут уж ничего с этим поделать не сможешь. Но, опять же, Найпол мог думать на собственный лад, тогда как другой человек — совсем иначе. Проблема появляется тогда, когда кто-то начинает говорить за всех разом, как именно нужно понимать свободу.

Свобода у Найпола представлена в трёх историях. И читатель, в силу своего понимания должного быть, склонен соглашаться с автором, либо оспаривать его мнение. Вполне индиец может заслужить право на свободу в западном обществе, только теперь иначе ограниченный в мыслях и поступках. Достаточно ему вспомнить про Индию, как оказывается — он и там был свободен, только беднее финансами и более связанный обязательствами… Тут просто нужно уразуметь: свобода каждым всегда воспринимается разным образом.

В другой истории оказывается, что свобода — есть заблуждение. Люди живут определённой целью, связанные по рукам и ногам, должные получать образование, работать и платить налоги. При этом люди лишены свободы в полноте действий. Например, запрещены преступления. Разве в государстве, где все свободны, могут существовать ограничения? Выходит, свобода всё-таки имеет границы.

Ещё одна история отражает проблему извечного выбора: каким путём следует идти тому или иному государству. Почему граждане лишаются права видеть над собою короля, кому они поручают заботы о стране, радение за благополучие всего, что их окружает? Разве другая форма правления способна дать людям свободу? Неужели такое состояние возникнет от республиканской формы правления? Невзирая на то, кому стоять во главе — президенту или премьер-министру. Всё это фикция, поскольку сторонники монархии лишаются свободы.

Сколько не говори, следует остановиться на мнении: свобода — есть выбор большинства. Как решит основная часть определённого социума, таким образом и следует трактовать их право на волеизъявление. Когда-нибудь свобода будет подразумеваться не за правом мыслить на угодный тебе лад, а в качестве выбора из ограниченного количества вариантов. И то окажется в той же мере свободой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сперва ребёнок, подающий надежды, потом подросток, добивающийся осуществления цели, затем успешный выпускник и профессионал своего дела, зарабатывающий достаточное количество средств для существования. На таких людей всегда указывают, когда желают привести пример, которому должны следовать дети, подростки и взрослые. Однако, не всегда пример оказывается удачным, поскольку порою случается не совсем то, чего от подобных членов общества ожидают. В жизни всякое случается! Человек может совершить преступление, отчего на его достижениях можно поставить крест, если он будет осужден на заключение в тюрьму. Человек может эмоционально выгореть, занявшись другим делом, и хорошо, если не таким, за какое заслужит порицание. Чья-то жизнь просто идёт под откос, потому как в какой-то момент наступает разлад. Но хуже всего, если показательный пример в итоге приобретает зависимость, какой бы она не являлась, лишь бы не наркоманией. Потому как в данном случае всё становится совсем печальным… как и в произведении Бернис Рубенс.

У всего есть свои объяснения. Почему человек вообще прибегает к препаратам, оказывающим негативное воздействие на организм? Ему могут прописать, чтобы нивелировать отклонения в самочувствии. А это требовалось главному герою, поскольку он, некогда предприимчивый юрист, стался обузой среди коллег и в семейном кругу. Так часто и случается, когда успешную деятельность сопровождает ощущение дозволенности запретного. Например, люди приобретают привычку курить или употреблять алкоголь, думая, так они сойдут за своих в профессиональной среде, либо найдут способ отдыха от тяжёлых трудовых будней. Вскоре это входит в привычку, дальше формируется привыкание. Психика начинает разрушаться, вследствие чего, если лишить человека ему теперь потребного, он начнёт искать возможности, дабы повысить самооценку… и становится на самый скользкий путь, ведущий на социальное дно и к преждевременной смерти.

К чему прибегал главный герой повествования? Он использовал то, что некогда считалось за лекарственное средство, широко применявшееся для поднятия боевого духа у солдат в годы Второй Мировой войны. Пригодившееся в соответствующий момент, стало лишним в период наступившего мира. Только люди страдали от зависимости, уже не способные жить без получения таблетки с требуемым активным веществом. Годы шли, необходимость запрета активно обсуждалась. К моменту написания книги — данное средство ещё не запретили к продаже. Понадобится несколько лет, после чего запрет будет утверждён на законодательном уровне.

Так не являлась ли книга Бернис Рубенс тем последним аргументом, на который принято стало ссылаться? Или в обществе настолько назрела проблема, отчего лишнее напоминание позволило выделить книгу из общего потока? Ведь и главным героем был выбран не пропащий человек, вынужденный пить таблетки, чем разбавлял скуку, хотя бы в том находя удовольствие. Нет, показывался именно человек, способный добиться высот, заслужить солидный вес и быть выше многих прочих. Что же с ним сталось в итоге? Он превратился в растение, не способное прожить и дня без дозы, чьё существование — краткие мгновения просветления, когда он получает возможность отличить галлюцинацию от реальности.

Проблема действительно важная, её требовалось обсуждать. Особенно в виду наличия в продаже этого — тогда пока ещё лекарственного — препарата. Главное, фармацевтические компании не стали наживаться на человеческом горе, или же они не сумели отстоять право на продажу вещества, вызывающего у людей стойкую зависимость. Не так это теперь и важно. Скорее, Бернис Рубенс внесла своё слово, которое услышали, за которое похвалили, и которым стали пользоваться, выдвигая соответствующие аргументы. Ну а то, что вручили Букеровскую премию: вполне заслуженно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек не любит считать себя виноватым в бедах других, но считает за правильное — найти, кто повинен в его собственных бедах. А жизненные реалии таковы, что не кто-то другой, каждый из нас должен быть признан виновным в происходящем, причём без придания значения, пытается ли кто-то сделать общее положение хотя бы терпимым. Ничего не имеет значения, поскольку всё должно оцениваться в совокупности. И получается именно то, с чем приходится считаться. Ежели появятся предпосылки к изменению, это обязательно произойдёт. Как самый примитивный пример — человек привык уничтожать мир. Только где-то за уничтожением следует восстановление порядка, поскольку таковы традиции, где-то возникают попытки добиваться в меру сносного порядка, ибо отдельные люди обладают гипертрофированным чувством совести в обратную сторону, где-то вовсе ничего не делается, согласно всё тех же традиций. Несмотря на разнообразие взглядов, единство в действиях неизменно присутствует, так как человечеству приходится находить способы разрешения конфликтов. Поэтому не было и не будет оправданий даже тому человеку, который совсем недавно осознал собственную личность.

Ньюби повёл повествование на острую для своего времени тему — закрытие Суэцкого канала после Шестидневной войны. И без этого в повествовании находится изрядное место политическим рассуждениям. Доходит до воспоминаний о событиях Второй Мировой войны. С чьей руки Третьему Рейху были развязаны руки? Не следует ли признать Британию причастной к возрождению немецких амбиций на господство в мире, в котором Германии постоянно отказывали ведущие страны-колонизаторы, в том числе и Британская империя. Тогда не приходилось задумываться, какой передел мира случится впоследствии, невзирая на вспыхивавшие акты освободительной борьбы в разных уголках мира. Всё же следует признать, мир разительно изменился с падением Третьего Рейха, обозначивший скорый развал прежнего устройства государств. Закрытие Суэцкого канала — отдалённые последствия, с которыми британцам пришлось столкнуться, чья власть над прежними колониями сошла на нет, хоть и продолжая в некоторых странах контролировать политический процесс.

Важна ли вообще внутренняя история на страницах произведения, которая происходит на фоне кризиса вокруг Суэцкого канала? Её не так-то просто понять. Гораздо лучше проследить за описанием событий, которые происходили в действительности. Напряжение на самом деле возрастало. Получив независимость, Египет возжелал пожинать плоды ему доставшегося. Неважно, будет ли это древняя история, к современному Египту имеющая отношение сугубо по географическому принципу, или сам Суэцкий канал — обладание которым принесёт огромную прибыль, учитывая важность этой транспортной артерии между Европой и Азией. Боевые действия нисколько не ослабнут, давление на Египет продолжит усиливаться, отчего гражданину Британии будет опасно находиться на его территории, пускай и с ирландским паспортом, да хоть с абсолютно новой личностью, поскольку главное действующее лицо по ходу повествования потеряет память.

Что же читателю стремятся объяснить, когда пытаются трактовать содержание произведения? Может показаться, будто мораль отдельного человека не имеет общего с моралью отдельного государства и даже с общей моралью всего человечества в целом. Словно человек является пришельцем на планете, кто подлинно не должен нести ответственности за происходящее. Да как бы того не хотелось, ответить за действие человечества придётся каждому человеку, как каждому гражданину за действия той страны, представителем которой он является. С этим ничего не поделаешь, сколько тому не противься. И пусть не каждый британец склонен считать действия своего правительства правильными, он всё же остаётся британцем, являющимся тем, кто будет нести ответственность за действия соотечественников.

Давайте трактовать содержание произведения Ньюби именно таким образом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Девственность — предмет особого разговора в западной литературе. Молодые люди, готовясь познать природу противоположного пола, готовы совершать безумства, лишь бы скорее ощутить взросление организма. До каких только мыслей они не доходят на этом пути. Безусловно, обо всём этом современный читатель очень жаждет узнать. Пусть мужская семенная жидкость стекает с вертикальных поверхностей, а главный герой умело действует руками, пытаясь понять значение человека для мира и посул от бытия на его голову; Барнс успевает рассказать о самом разном, о чём обычно люди во время столь интимных занятий не думают, если не страдают психическими расстройствами. В самом деле, осталось вспомнить законы Ньютона или понять в чём основной смысл посланий блаженного Августина. Если задуматься, то может Барнс не так далёк от истины: женщина для мужчины лишь объект желаний, но не предмет для размышлений.

Не так важно, чем на самом деле занимается главный герой. С тем же успехом он может думать о приготовлении картофеля. Только читателю не так будет интересно внимать тому, как специально для его внимания подготавливают воду, выбирают клубни, счищают кожуру, занимаются другими продуктами, попеременно погружая их в ещё холодную воду, чтобы потом всё это извлечь и нарезать слоями разной толщины. А ведь какой захватывающей дух могла получиться книга… Однако, кто же станет в этом искать скрытые подтексты и глубокую философию? Вот и Барнс не стал излишне быть точным в столь отвлекающих сценах, удовлетворив интерес читательской аудитории в думах над вечной темой оконечных нужд, должных когда-нибудь найти конечную цель, худо-бедно её поразить в самое сердце и нажить ещё больше бед, нежели читатель мог себе представить.

Если постараться проанализировать сюжет, то получается следующее. Спустя годы, испачкав всё, что можно было запачкать, напортачив выше дозволенного, главный герой повествования получит возможность ещё раз вспомнить былое. Юные годы — время чудесное, западающее в память лучше всего. Главный герой твёрдо помнит, как он извлекал из себя сперму, как страдал от проблем с кишечником и, между делом, узнавал полезную информацию о женщинах, стремясь стать причастным к кругу молодых людей, обретших счастье во взаимных чувствах. Разумеется, в жизни ничего легко не даётся — вот и будет страдать главный герой сперва короткий отрезок, чтобы нести столь тяжёлый груз всю сознательную жизнь.

Каждый человек сталкивается с необходимостью разбрасывать и собирать камни. Хорошо, если ему не будет мучительно больно. Хорошо, если он сумеет рассказать обо всём правдиво. Хорошо, если не станет ничего скрывать. Но если больно, правду сам не знает, а стеснительным он никогда не был, то ему остаётся рассказать историю о собственном бесстыдстве, поскольку предчувствует конец, имея камень на совести.

Предчувствие конца или Ощущение конца — точный перевод названия книги Джулиана Барнса значения не имеет, поскольку в обоих вариантах присутствует конец, вокруг нужд которого автор и строит повествование с первой строки своего произведения, получившего в итоге Букер образца 2011 года. Отнюдь, дело касается не конца жизненного пути, должного когда-нибудь произойти, поскольку рассказчиком выступает шестидесятилетний мужчина, а того отростка, что располагается у него между ног, чьи потребности удовлетворялись при первой на то его приходи. Барнс именно на этом делает акцент, тогда как весь остальной сюжет служит для разбавления различных процессов само- и взаимоудовлетворения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Маргарет Этвуд можно сравнить с Вирджинией Вулф наших дней. И если Вирджиния была в тренде — настоящей находкой для издателей, то к какой волне стоит отнести Этвуд, чей поток сознания модернизировал понимание «женской литературы», смешав в разных пропорциях внутри себя реальность и фантазию? Классические писатели предпочитали следовать строгой линии повествования, концентрируясь на психологической составляющей — этого сильно не хватает насыщенной сюжетными линиями современной литературе, построенной по принципу многостраничного общения персонажей друг с другом на самые различные темы, где постоянно происходит какое-то движение вокруг разных обстоятельств, а то и в виде хаотичных прыжков, где легко запутаться. Этвуд, безусловно, писатель наших дней, а у издателей сейчас основное желание — это выпуск шокирующих публику книг. «Слепой убийца» — это брань на страницах, грязь в мыслях героев и фантастическая составляющая. Иного нет.

Породить альтернативу легко. Труднее её представить в выгодном свете. Альтернатива может сильно увлечь читателей, но ещё больше оттолкнёт. В альтернативе часто предлагается нестандартный подход не только к изложению, но и мыслительный процесс героев книги далёк от привычного. На всём этом Этвуд строит сюжет, наполняя «Слепого убийцу» переживаниями старой женщины, сказками о маленьких тихих преступниках и проблемами одной доведённой до крайности семьи. Везде присутствует элемент таинственности, а загадка вытекает из загадки, которые читатель либо будет решать, либо вновь и вновь — отрывать глаза от чтения, чтобы в n-раз высказать потолку о своих накипевших эмоциях. Как говорит сама Этвуд: «Собачьи какашки оттаивают», поясняя подобными вкраплениями в текст всю суть происходящих событий, что подобно означенному продукту жизнедеятельности организма становятся всё более видимыми читателю. Если с первых страниц трудно уловить взаимосвязь нескольких сюжетных историй, то чем дальше, тем оттаявшее более доступно анализированию и установлению степени поражения, но вместе с этим появляются и все сопутствующие характеристики, позволяющие задействовать обоняние, а кто-то даже сможет распробовать на вкус, если появится такое желание.

Брань на страницах книги может вызвать шок, а может и не вызвать — это зависит от подготовленности читателя к необходимости современных писателей прибегать к отображению вульгарного поведения людей. Только Этвуд использует данный приём не ради выражения эмоций героев книги, а скорее просто так, исходя на брань от своего собственного лица. Это так похоже на добрую часть современной американской литературы, что наличие таких элементов обязано быть, дабы потешить чувство запретного, когда вокруг только и говорят о необходимом соблюдении нравственности. От брани и вульгарности критики тоже обычно пребывают в восторге, вознося такие книги на вершину творческой мысли, находя в этом личное удовлетворение, а может и привычно выступая против массового пристрастия рядовых читателей к более попсовым произведениям литературы, где наличие нравственно низких моментов просто недопустимо.

«Слепой убийца» содержит многое из того, что может быть присуще людям, поскольку Этвуд взялась отобразить целую жизнь человека, прошедшего едва ли не через всё. Что и говорить, если от менархе неподготовленные девочки бьются в истерике и кричат о приближающейся смерти, а публика жаждет мистического тайного начала, способного отрыть скрытое от глаз среднего обывателя, когда дошедший до предела писатель сводит счёты с жизнью, наказывая окружение за накопленные обиды, оставляя после себя ворох разнообразных эмоций, среди которых самое важное значение отдаётся возникающему чувству безвозвратной утраты. Этвуд использует в своём подходе к написанию книги практически всё, что помогает наполнять страницы текстом, чтобы мыльная мелодрама показалась чем-то несущественным, если её сравнивать со «Слепым убийцей» — далёкой от понимания книгой, содержащей в себе чрезмерное количество различных происшествий, суть которых не несёт ничего, кроме развлекательного элемента.

Сводить воедино распустившиеся нитки трудно, и далеко не факт, что это могут сделать дети. Не сможет это сделать и «Слепой убийца», написанный престижной премии для, чтобы было трудно сказать что-то по существу, да легко сделать вид умного человека, который всё понял, да ещё и оценил по достоинству книгу, которую другие понять не смогли.

Автор: Константин Трунин

» Read more