trounin.ru

Анализируя прожитую жизнь, каждый человек редко видит в ней обилие грязи. Неприятности случаются обязательно, но они не достигают того абсолюта, который обрушивается на людей с экранов телевизоров и газетных страниц. Писатели XXI века не чужды общих заблуждений, поддаваясь массовой истерии вокруг тем, что существуют лишь в воображении тех, чья профессия их прямо обязывает рыться в грязном белье и находить шокирующие подтверждения черноты погрязшего в разврате мира. Поэтому художественная литература всё меньше стремится к психологической составляющей, всё больше уподобляясь бульварной прессе. Самое печальное заключается в том, что читатель верит подобной информации, принимая её за отражение реальной ситуации. Он будет брызгать слюной и переубеждать тебя в обратном, вспоминая несколько похожих эпизодов из собственной жизни. Переубедить его всё равно не получится. Роулинг подбросила трухлявых дров в огонь, написав книгу о детской преступности, сексуальной распущенности, наркомании и прочих пороках, сопроводив текст множеством бранных выражений, добрую часть из которых можно вносить в энциклопедию мата, ведь такого разнообразия ранее нигде встречать не приходилось.

Роулинг сконцентрирована не на сюжете, а на действующих лицах вообще. Причём её больше интересуют телесные оболочки. Она им посвящает едва ли не оды. Каждый герой произведения должен быть зациклен на проблемах со здоровьем, о чём Роулинг жадно пишет, не жалея читательских глаз. Кажется, для автора не существует запретных тем. Даже можно сказать — автор поставил себе задачей отразить максимальное их количество. Высокопарного слога при таком изложении ждать не стоит — как и зачитывать кому-нибудь фрагменты текста, получая в ответ недоуменные взгляды. Разумные люди предпочитают некоторые моменты не выносить на всеобщее обозрение… Неужели Роулинг показала настоящую жизнь? Тогда не стоит совать нос на Туманный Альбион — лучше от него держаться подальше. Тамошнее общество настолько разложилось, что его впору изолировать, покуда оно не самоуничтожилось, предварительно заразив соседние страны.

Можно вспомнить «Тропик Рака» Генри Миллера. Его книга произвела эффект разорвавшейся бомбы, ударив по неподготовленным людям, сообщив им шокирующие подробности. Эту книгу и сейчас принято осуждать: просто принято, просто её все осуждают, просто так сложилось исторически, просто люди не могли быть такими распущенными в то время. Годы прошли — общество изменилось, став более податливым, допуская возможность любых отклонений от общепринятых норм морали. И уже никто не стесняется писать книги подобные «Тропику Рака», скорее акцентируя внимание читателя на этом. А читатель твёрдо уверен, что всё описываемое — обыденность. Только авторы отталкиваются от противного, работая на публику, обостряя проблемы, придуманные их воображением. И допридумывались они до того, что данное положение дел начинает действительно выходить за рамки страниц, становясь путеводителем в асоциальный образ жизни. Но было бы всё действительно так плохо, да всё гораздо лучше.

«Случайная вакансия» — это образец литературной дизентерии, передающейся вследствие беллетризации жадных побуждений части писателей привнести на страницы художественных произведений элемент мрачного отражения реальности, сбрасывая флёр с редких проявлений человеческих проступков, придавая им вид пандемии. Читатель давно перешёл от понимания норм классической литературы к желанию удовлетворения низменных потребностей, среди которых присутствует потребность прикоснуться к тому, что он не может себе позволить, поскольку это расходится с его представлениями о собственной этике. Дальше будет только пропасть…

Гай Монтэг обязательно будет жечь книги. Он будет это делать с огромным желанием. Никто не сможет его остановить — он будет прав. И не одумается.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ни для кого не является секретом, что с помощью беллетристики можно лучше понять историю. Это не исключает неверного трактования писателями событий, предлагающих собственную точку зрения. Но также известно, что объективность — понятие относительное, и каждый видит в некогда произошедших событиях свою личную правду. Поэтому не стоит отказываться от чтения какой-нибудь книги только из-за чувства обрести дополнительный багаж заблуждений. В исторических монографиях шелухи даже больше, чем в иной беллетристике. Знания сами по себе являются продукцией сомнительного качества от недобросовестного производителя. А если под обёрткой обнаруживается не всестороннее рассмотрение, а мифологизирование, то такое лучше отдать детям — они станут умнее, но, повзрослев, напрочь забудут материал; зато смогут находить истину там, где большинство доверяется мнению автора.

Стиль изложения Николая Чуковского идеально подходит для детского чтения: он лёгок и хорошо усваивается. Истории подаются в духе приключений и жажды открытий новых горизонтов. Мир становится гораздо понятнее, а его познания — шире. В 1941 году был издан сборник повестей Чуковского «Водители фрегатов», куда вошли ранее написанные «Капитан Джеймс Кук» (1927), «Навстречу гибели: Повесть о плавании и смерти капитана Лаперуза» (1929), «Путешествие капитана Крузенштерна», «Один среди людоедов» (1930). Также в сборник вошла история про поисковую экспедицию Дюмон-Дюрвиля.

Старт географическим открытиям даёт беллетризированное описание трёх путешествий Джеймса Кука, начиная с его малых лет. Чуковский не просто рассказывает про будущего мореплавателя, но и заряжает читателя любовью к морю. Именно с позиции понимания взглядов Кука Чуковский будет строить остальные произведения. Для него важнее видеть в поступках человека справедливое отношение к людям, исключая любые попытки наживаться за чужой счёт. Не раз Чуковский будет говорить о капитанах-варварах, относившихся к туземцам без церемоний, что вызывало у островитян ощущение праведного гнева. Писателю просто излагать факты, оказывая воспитательное воздействие на молодого читателя, но он забывает, что добрый нрав Кука в итоге наткнулся на всё те же проявления человеческой жестокости и неблагодарности, в результате которых исследователь Тихого океана был убит на Гавайи из-за конфликта между вождями и жрецами. Куда бы ты не плыл и как бы ты не относился, будь ты британцем или будь ты гавайцем — человек везде одинаков.

Практически все приведённые истории касаются Новой Зеландии и острова Пасхи, где экспедиции заново знакомятся с традициями коренных обитателей этих областей. И если жители Пасхи довольно миролюбивы, то этого не скажешь о новозеландцах, агрессивно настроенных против всех, кто высаживался на их берега. Именно Новой Зеландии посвящена история про матроса Рутерфорда, неграмотного могучего британского моряка, вследствие кораблекрушения вынужденного выживать среди местных племён, чьи нравы и внутренние раздоры не дадут ему спокойно вздохнуть. Эта повесть наполнена информацией, а события неминуемо заставляют верить в счастливое спасение незадачливого британца. Сейчас подобные истории фантасты переносят на почву далёких планет, а Чуковский ещё мог себе позволить рассказать в духе старых времён, поскольку экспедиции действительно терпели кораблекрушения, и члены экипажей кораблей при спасении были обречены на долгие годы пребывать в не самых приятных условиях.

Матрос Рутерфорд мог возникнуть по следам изучения исследований Лаперуза, чей задачей стал поиск Северо-Западного прохода. Франции нужен был выход в Тихий океан, и желательно, чтобы он был ближе к их владениям в Северной Америке. Сама Франция отличалась нестабильностью в политическом плане, поэтому миссия Лаперуза имела много подводных камней, следствием которых мог стать бунт команды. К сожалению, Лаперуз погиб, заранее зная, что его корабли не смогут выполнить всех поручений, которыми его снабдило родное учёное общество. Чуковский видит в Лаперузе достойного продолжателя Джеймса Кука. Только вот Кук плавал раньше и многое открыл, а на долю Лаперуза досталось бороздить океанские просторы, опровергая открытия соотечественников.

Если верить Чуковскому, то туземцы не испытывали страха перед неизвестными им путешественниками. Они скорее любопытные и даже вороватые. Похоже, полинезийцы все были такими, поскольку иных Чуковский не показывает. Редко где встречались каннибалы. Тем не менее, беды на мореходов сыпались именно с тех островов, на которых обитали знающие себе цену туземцы. Именно гавайцы и новозеландцы стоят особняком во всех историях, вызывая переживание за тех людей, которым пришлось плавать в неблагоприятных морях.

«Путешествие капитана Крузенштерна» сообщает читателю много интересных фактов, как о самом Крузенштерне, много где побывавшем, включая Индию, прежде чем ему удалось получить согласие российского императора на снаряжение двух кораблей для кругосветного плавания. Удивительно, в этой экспедиции также участвовал Беллисгаузен, позже открывший Антарктиду. Именно читая про Крузенштерна понимаешь, что Чуковский преследовал цель не воспеть трудности морских путешествий, а показать именно крепость характера отважных людей. Никто из преодолевавших мыс Горн не удостоил ему должного внимания, лишь с облегчением вздыхая, оставляя его позади. Хотя прекрасно известны трудности, связанные с этим местом. Отвага у Чуковского не строится из мелких деталей, ему важнее показать картину в целом.

Не раз зайдут герои сборника на острова Китая и Японии, сталкиваясь с хитростью жителей первых и бюрократизмом — вторых. Надуть европейцев китайцы считали правым делом, их государство тысячелетиями скрипело под тяжестью мздоимства, а вот попав к японцам — можно на несколько месяцев забыть про возможность выйти из их портов, чаще всего не дождавшись разрешения и самовольно покидая оные.

Океан по-прежнему хранит много загадок. И малая их часть найдена. Пора погружаться в глубины вод собственной планеты, а потом и вгрызаться в земную твердь. Впереди много открытий. Будут другие Николаи Чуковские, что в такой же увлекательной форме расскажут про исследователей. Но это в будущем.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История Тувы тесно связана с государственными образованиями кочевых народностей с самых древнейших времён. Нельзя просто и однозначно составить хронику событий этой земли без вовлечения политических процессов соседних стран. Также нельзя говорить о самой Туве, настолько мало важных событий исходило от неё самой. Перед Вайнштейном и Маннай-оолом стояла непростая задача — нужно было обработать множество источников, провести тщательный анализ и составить определённое мнение. Работу этих учёных очень трудно оценить по достоинству. С одной стороны, они прошлись по самым верхам. С другой, дали яркие описания происходивших процессов. В их суждениях нашлось место предположениям и различным теориям. Тувинский народ сам по себе не так прост, как это может показаться. Кто же такие современные тувинцы, и имеют ли они отношение к древним тувинцам, и почему собственно стали тувинцами, не являясь таковыми до начала XX века? Вопросов больше, чем ответов. Осталось добраться до истины.

Авторы однозначно утверждают, что территория Тувы входила в сферу интересов скифов более двух тысяч лет назад. Позже — хунну. А с VI века ей заинтересовались тюрки, уйгуры и кыргызы, беспрестанно орошавшие эту землю кровью друг друга. Население Тувы культурно развивалось, пользуясь письменностью и ведя торговлю. Строились каменные крепости. Среди верований отмечен шаманизм, а также буддизм и манихейство. Дети отправлялись учиться в Китай. А потом возвысились монголы, отобрав у населения Тувы абсолютно всё, сделав её сырьевым придатком своей империи. С этого момента Тува перестала развиваться, сосредоточившись на промыслах. Был забыт алфавит. Регулярные восстания против завоевателей приводили только к кровавому исходу. При Хубилае Тува стала частью Китая. С XVI века сносилась с Алтын-ханами и Джунгарией. И только XVII век отмечен первыми контактами с русскими, тогда же тувинцы стали проситься в состав России, что продолжали делать вплоть до начала XX века, когда Николай II решил удовлетворить их прошение. Именно так излагают историю Тувы Вайнштейн и Маннай-оол.

Большой объём информации затрагивает самоопределение тувинцев. Авторы предлагают вниманию читателя реальные исторические документы. Не все из жителей Тувы хотели видеть себя частью России, кто-то больше склонялся к Монголии, недавно обретшей независимость от Китая вследствие крестьянских восстаний в Цинской Империи. О собственной независимости речь не шла, тогда бы пришлось остаться в пределах тех границ между Китаем и Россией, которые были определены в начале XVIII века.

Территория Тувы не так богата на археологические памятники, как соседний Алтай, поэтому авторы дают общее описание, опираясь на самые разные источники, среди которых очень редко попадаются сами тувинские. Раскопки в Туве давали богатую пищу для размышлений, но конкретных выводов сделать нельзя. Ясно, что регион посещали купцы из других регионов, обменивая свои товары и оставляя в качестве платы монеты. Традиции тувинцев не сильно разнились с обычаями соседей, тесно с ними переплетаясь. Будь Тува более самостоятельным образованием, то и опираться авторам было бы проще. Поэтому трудно написать историю Тувы — сложно сопоставить информацию, заранее понимая наличие противоречий в разных источниках.

Когда-нибудь между Китаем и Россией снова вспыхнут трения из-за Тувы. Эти два государства с равным правом могут претендовать на её территорию. Поэтому знать историю Тувы нужно. Искать источники информации, проводить раскопки и вновь анализировать свежие данные — также необходимо. Китай будет стараться собрать растерянные земли обратно. И тут нужно быть готовым ко всему.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1917 год для России — время волнений: самодержавие пало, Временное правительство никого не устраивало, страны Антанты обеспокоились возможным приходом к власти большевиков. В стране могла установиться военная хунта, но моральное состояние солдат настолько разложилось, что генералы стали пешками в их руках. Будущее представлялось людям в туманной дымке. Очень трудно разобраться в последовательности событий, в результате которых Николай II отрёкся от престола в пользу брата Михаила, а тот спустя семнадцать часов — в пользу народа, над которым воспрянул масон Керенский, после чего Ульянов-Ленин совершил военный переворот, добившись нового витка в истории человечества, позволив низам самостоятельно распоряжаться собственной жизнью. Всего один год. И этот год очень важен. Егор Иванов (псевдоним Игоря Елисеевича Синицына) предлагает послойное рассмотрение ситуации со всех сторон, для чего он написал роман-хронику «Честь и долг».

Структура книги сама по себе представляет интерес. Читатель не просто понимает, когда происходит описываемое действие, но и может одновременно следить за всеми участниками повествования, большинство из которых — реальные исторические лица. Выдуманные персонажи придают событиям дополнительную важность. Да и выдуманные ли они? Они вполне могут быть собирательными образами живших некогда людей. Неудобство романа-хроники заключается в частом выпадении её героев, когда автору важнее показать развитие событий, к которым они отношения не имеют.

Егор Иванов так строит повествование, что у читателя складывается только одно ощущение — Россия обязана была избавиться от Николая II, причём неважно как именно. Будет ли власть передана цесаревичу Алексею при регенте Михаиле или непосредственно Михаил станет следующим императором. Лишь Николай II не замечал грозящей опасности. описываемый Ивановым подобием мягкой мебели, принимающей на свою голову садящихся, прогибаясь под них, но продолжая оставаться мягкой мебелью, неизменной и цельной. Ничто не могло повлиять на Николая II — он старательно избегал любых разговоров на тему народных волнений. Его даже не беспокоил взбунтовавшийся в феврале-марте 1917 года Петроград. У него оставались рычаги для управления ситуацией. Лишь смущало участие России в Мировой войне, где Антанта не желала, чтобы их союзник заключил сепаратный мир с Германией. Николай II всегда спокойно засыпал, не испытывая волнения и в тот момент, когда императорский вагон тронулся в сторону станции Дно. Он полностью полагался на Бога и верность армии.

Читатель знакомится не только с внутренней ситуацией, но и участвует в заседаниях английского премьер-министра Ллойд Джорджа, видит набирающего авторитет Уинстона Черчилля, даже участвует в разделе России, обсуждая в Версале возможность денежных вливаний в карман третьих лиц, способных довести страну до развала, что обеспечит Британии и Франции шанс добраться до природных ресурсов Сибири. Иванов описывает события так, что читатель чувствует себя находящимся среди беседующих. Британии нужно было убрать с политической арены царскую Россию. Забыли тогда о достигшей пика возмущения народной массе, бунтующей на протяжении последних двадцати-тридцати лет, требуя достойной оплаты своего труда.

Важной для Иванова была необходимость показать согласие людей с идеями большевиков. Редко какое действующее лицо выступает против них, скорее инстинктивно принимая за наиболее оптимальное решение проблем. Изначально зажиточные купцы быстро пропали из хроники, зато рабочие и солдаты с воодушевлением принимают идеи нового мироустройства. Главное действующее лицо повествования — генерал Соколов — добившийся призвания при императорской власти по ходу повествования всё более будет задумываться над необходимостью поддержать идеи социал-демократов. Иванов исключает влияние других политических партий, редко упоминая меньшевиков, эсеров, кадетов и прочих, не придавая их представителям значения. Народ верит только Ленину. Лишь зажигательные речи Владимира Ильича и дружеское отношение к самым простым людям способны были склонить всех на его сторону. Ленин ловко манипулировал словами, добиваясь согласия со своим мнением через игру на противоречивых чувствах слушателей, сперва внося разлад, а потом уже новыми словами давая бывшим противникам веру в одну-единственную возможность добиться справедливости.

Ленин у Иванова — скучающий человек, вынужденный жить в Швейцарии, поскольку опасается ареста на Родине. И когда в феврале-марте царь отрёкся, он решил начать борьбу против Временного правительства, для чего ему пришлось ехать транзитом через Германию в Швецию, откуда он уже попал в Петроград. Автор не сильно акцентирует на нём внимание, затрагивая лишь в самые ответственные моменты, когда его влияние было наиболее ощутимым. Именно Ленин настоял на перевороте, и именно он стал первым лицом в государстве, поэтому Иванов никак не мог обойтись без его участия. Жаль, Сталин практически никак не описан — он появляется только в заключительных главах книги.

Никогда события 1917 года не были так близки, как их преподнёс Егор Иванов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цивилизация! Развитие человечества достигается за счёт разделения людей на социальные классы и угнетения одних другими. Многие века данное положение многих устраивало, пока низы не стали задумываться о своей горькой участи. Раньше человек зависел от способности добыть пропитание для семьи, теперь он зависит от других обстоятельств, где в угол поставлен обмен труда на эквивалент доступных благ. В начале XX века ситуация особенно усугубилась, а общая атмосфера начала накаливаться, что впоследствии привело к взрыву недовольства, который смёл королей и императоров, поставив над всем людей, чьё право по рождению заключалось лишь в прислуживании господам. Именно в это время жил и творил Джек Лондон, в чьих произведениях наиболее отчётливо прослеживается влияние подобного положения. В 1902 году он посетил Лондон, а в 1903 — опубликовал сборник очерков «Люди бездны». Кажется, лучше отказаться от достижений цивилизации и уйти в леса, где даже дикие звери относятся друг к другу терпимее, нежели люди к самим себе.

Джек Лондон предлагает читателю погрузиться на дно жизни в столице самой могущественной империи мира — Британской. Казалось бы, большой размах и множество доступных возможностей — это идеальный шанс для процветания её жителей. На самом деле радужных перспектив в Британской Империи нет. Характер британцев заставляет их сталкивать лбами не только соседние государства, но и сограждан, чтобы чужими руками добиться желаемого результата. Процветание невозможно, если приходится всё делать самостоятельно. Быстрое накопление наличности также невозможно, если платить работникам достойную их труда оплату. Скорее всего считается, что держать людей на грани бедности (читай прожиточного минимума) — своеобразное сдерживание потребностей в рамках продолжения существования, дабы человеческий ресурс не угасал и заполнял рабочие ниши. В Британской Империи не старались заботиться о рабочем классе вообще — людям платили так мало, что они вне желания оказывались на улице, даже при желании трудиться.

Если человек оказывается на улице, то ему нужно искать ночлег. И тут Джек Лондон проводит эксперимент, лично становясь одним из нищих, проводя ночи в поисках постели, принимая пищу в пунктах питания для неимущих и претерпевая всё, что касается нуждающихся людей. Джек видит удручающую картину: ночью спать на улицах и в парках нельзя, а за место в ночлежке просят так много, что весь следующий день его стоимость приходится отрабатывать. Пищу бедных Джек не мог есть без тошноты, а помыться с остальными в несменяемой воде вообще не смог. Наибольшее удивление вызывает даже не запрет на спокойный сон в тёмное время, а разрешение спать в тех же парках днём, мешая добропорядочным людям совершать прогулки. Нищим оказаться в Британии было проще простого, будь ты хоть иностранцем, по какой-либо причине лишившимся средств — остаётся только погрузиться на дно, откуда уже не будет шанса выбраться.

Остаётся в очередной раз удивиться тому, что именно американские писатели приходили в ужас от британских порядков. Конечно, на родине Джека Лондона ситуация не была лучше, там также один класс угнетал другой, удовлетворяя сиюминутные нужды, не задумываясь о завтрашнем дне. Джек это раскроет позже, когда из-под его пера выйдут «Железная пята» и «Мартин Иден», где в ярких красках будет показан быт людей, желающих трудиться и жить достойно, но лишённых такой возможности. У британских писателей описание порочности системы тоже не было лишено красок, но сама система воспринималась естественным ходом вещей, который есть… и, как бы, так и должно быть.

Может именно из-за таких зверств цивилизации герои Джека Лондона предпочитали искать счастье вдали от благоустроенных городов в местах с максимально суровыми условиями, с которыми трудно, но всё-таки можно справиться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

С людьми иногда творятся страшные дела. В один прекрасный день человек начинает грызть себя, заливаясь горючими слезами. Он не может осознать прожитые годы, стремясь полностью перестроиться, чтобы стать готовым к новым свершениям. В жизни Элизабет Гилберт такой момент случился примерно в тридцать лет. Она стала в меру успешным писателем, ей надоел муж. К тому же, вновь встала проблема детей. Элизабет не хотела рожать. И ради этого она была готова на многое, даже развестись с мужем, который её любил и расставаться не хотел. Гилберт проявила настойчивость, одновременно заключив с издательством контракт на написание книги о путешествии по трём странам. Так и появилась история «Есть, молиться, любить», где художественный вымысел перемешан с реальностью, а может в ней нет ничего вымышленного, лишь суровая правда, либо полностью наоборот. Эту книгу надо воспринимать в качестве путеводителя по Италии, Индии и Индонезии, и никак иначе.

Элизабет с первых страниц привлекает внимание читателя к своим проблемам. Она плачет навзрыд в ванне, сама не понимая своих желаний. Всё у неё хорошо, но не до конца. Она сама этого не понимает. Рыдая, Элизабет обращается к Богу, взывая о том, что ей не хочется продолжать существовать так дальше. Казалось бы, если всего хватает, то чего тебе ещё надо? А надо Элизабет вкусно поесть, освоить умение мыть полы в храме и найти новую любовь. Если желание набить желудок ещё понятно, то даосские практики и поиск нового мужчины — не совсем. В своём бесконечном плаче Элизабет давно достигла просветления, которое и подтолкнуло её к переменам — становится понятнее. Лишь несчастный муж оказался той самой жертвой, которую Элизабет принесла в обмен на осуществление своих желаний. Муж не мешал ей вкусно есть и медитировать, за что и был брошен. Логики в действиях Элизабет нет, поэтому и следует воспринимать книгу сугубо в качестве путеводителя.

Как правило, человек заедает стрессовые ситуации обильными порциями еды. Не будь на пути Элизабет Италии, то она могла посетить любую другую страну, например — Россию. Автор немного знает русский язык, поэтому вместо гастрономических изысков на Апеннинах могла смаковать борщ, пельмени и, допустим, астраханский арбуз. Но перед ней возник итальянец, а дальше пришёл черёд бесконтрольному поглощению пищи. Про Италию Элизабет пишет довольно увлекательно, не ограничиваясь едой. Читателя ждут заметки путешественника, где чуждая страна воспринимается глазами иностранца. Оказывается, итальянцы после вступления в Евросоюз утратили пылкость, их футбольные пристрастия передаются по наследству, а язык — заслуга Данте. Дольче вита, одним словом… или «дойче вита», как любил говорить один немец из данной книги. С юмором у Элизабет всё в порядке. Она не занимается констатацией, скорее делясь любопытными заметками, о которых принято забывать сразу после прочтения.

В том же духе Элизабет рассказывает про свои будни в Индии и Индонезии. Очень много сведений разного рода. Однако, она не берёт их с потолка, а сообщает только то, с чем сталкивалась сама. Раскрыть Индию Элизабет не пыталась, для неё более важным стало освоить умении медитации. Читатель не поймёт, какое отношение всё это имеет к религии. И каким богам молятся собирающиеся в Индии люди. Ясно одно — нужно достигать совершенства в каком-то определённом деле. Вот автор книги и будет его достигать, намывая полы храма, доводя себя до крайней степени отрешённости. И сразу резкий переход в следующую страну, где мудрый старец знает только одну правильную практику медитации — умение всегда широко улыбаться. Стоило ли американке так далеко ехать, чтобы усвоить то, что она умеет с рождения?

Элизабет Гилберт ищет себя от первой до последней страницы, изредка находя, но снова запутываясь. Всегда перед ней будут представать люди, достигшие совершенства. А достигли ли они совершенства на самом деле? Им также свойственны точно такие же метания, о чём они предпочитают не говорить, делая вид познавших истину.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дело #9 открыто. Вложены чистые листы.

«Архив» ставит точку в детективной практике Шерлока Холмса. Знаменитый сыщик отходит от дел. Дойл давно перестал радовать читателя новыми фактами, больше предлагая забавные истории, где основное решение кроется не за логическими рассуждениями, а за малоизученными явлениями. Дойл изредка что-то сообщает, но это незаметные и несущественные детали. Оказывается, Холмсу в 1902 году предлагали дворянство, от которого он отказался. Вот и вся информация, доступная читателю. Сам Шерлок ничего из себя не представляет — он картонная кукла, поставленная во главе происходящих событий, лишь бы привлекать внимание к рассказам. Может сыщик постарел и более не ищет приключений? Краткий всплеск борьбы с преступным миром утянул его на дно окончательно. Сущность Шерлока Холмса действительно погибла в тот момент, когда Дойл скинул его с водопада. С тех пор перед читателем не яркая личность, а призрак былого великолепия. Так и сошёл Холмс на нет.

Читателю предлагаются следующие рассказы: Влиятельный клиент, Камень Мазарини, Происшествие на вилле «Три конька», Вампир в Суссексе, Три Гарридеба, Загадка Торского моста, Человек на четвереньках, Львиная грива, Загадка поместья Шоскомб, Москательщик на покое, Дело необычной квартирантки и Человек с побелевшим лицом, написанные с 1921 по 1927 годы.

Активно используемая Дойлом восточная тематика в предыдущем сборнике изредка будет подниматься и в «Архиве», разбавляя цепочку странных происшествий. Догадаться о настоящем источнике неприятностей можно, но довольно затруднительно. Современный читатель привык ко всему тому, что для Дойля — являлось необычными явлениями. До нужного ответа при личном присутствии всегда можно дойти без подсказок. Только Дойл удивлялся всему сам, предлагая удивляться и читателю, поскольку для него это было скорее загадочным явлением, нежели обыкновенным событием, возникающим вследствие крайней невнимательности. Дойл устал, он уже постарел, и через три года после последнего рассказа о Холмсе умрёт сам, так и не подведя героя всей своей писательской деятельности к финальным аккордам литературной жизни. Просто читателю сообщается, что Шерлок скоро отойдёт от практики, но вследствие каких мыслей и событий — Дойл не сообщает.

Выделить какой-либо из рассказов не получается. Все они в одинаковой степени равнозначны. В части из них присутствует злой умысел, но чаще всего разгадка кроется в естественных процессах, знать о которых может только очень любопытный человек, способный поверить в возможность невероятного. Встречаются в сюжете и немного сумасбродные люди, своим поведением создающие дополнительные проблемы, предпочитая дождаться вмешательства человека со стороны, который сможет во всём разобраться. Холмс в подобных случаях выглядит посторонним. Однако, его любимая фраза о том, что он всё знал с самого начала, только решил нагляднее продемонстрировать догадку — не привносит в повествование ничего нового. Дойл просто строит повествование каждого рассказа по одной схеме, в весьма редких случаях излагая события иначе.

Остаётся предполагать, что оставленные белые пятна в историях о Холмсе послужат на благо всем последователям Дойля, если те захотят внести лепту в раскрытие личности Шерлока. Взять для примера отказ от дворянского титула или те несколько лет, которые Холмс провёл вне Англии, избежав смерти после схватки с Мориарти. Да и личность самого Мориарти, как и брата Шерлока — Майкрофта, да и сам Уотсон практически неизвестен до встречи с Холмсом, так и после возвращения на военную службу. Есть где разгуляться фантазии тех, кто не желает развивать собственные сюжеты, паразитируя на личности знаменитого на весь мир сыщика с Бейкер-стрит.

Дело #9 закрыто. Документы подшиты. Папка отправлена в архив.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мнение писателя настолько влияет на восприятие читателя, что сюжет всегда воспринимается однобоко. Однако, нельзя пренебрегать возможностью взглянуть на описываемые события с другой стороны. Джон Голсуорси не из тех людей, которые критически относятся к жизни вообще — он скорее думает о возвышенном, нежели проявляет желание приоткрыть завесу над деталями быта низших слоёв общества. Его «Сага о Форсайтах», отмеченная Нобелевской премией по литературе в 1932 году за «высокое искусство повествования», рассказывает о жизни богатых людей, чья единственная страсть — это страдание от пустых мук. Пока американские авторы всё более углублялись в проблематику социалистической направленности, негодуя от лица угнетаемых рабочих, английские писатели отстранялись от подобной суеты, считая такое положение дел давним моментом истории, когда в их стране кустарное производство обрекало многих на голодную смерть из-за неспособности что-либо противопоставить техническому прогрессу и автоматизации. Если читатель хочет прикоснуться к «высокому повествованию», то пусть он будет готов к ранее упомянутым пустым мукам семейства Форсайтов.

Голсуорси не просто рассказывает о семье преуспевающих людей, чья главная забота — это делать деньги из денег, а предлагает собственную терминологию, корнем которой становятся сами Форсайты. Кто же такие Форсайты? Это не отличительная черта одной семьи. Скорее, это характеристика некоторой части людей вообще, без чьего участия всё было бы иначе. Они не просто извлекают прибыль, генерируя её для себя, но и внимательно следят за наполнением денежного потока звонкими монетами и хрустящими бумажками. Сами Форсайты стараются не иметь привязки к чему-нибудь, от чего они впоследствии не смогут безболезненно избавиться. Если обыватель удивляется заоблачной стоимости невнятных форм предметов искусства, то пусть он для себя наконец-то усвоит, что это всё делается только ради денег. И озабочены данным процессом именно Форсайты. Они делают деньги из ничего, придавая стоимость поистине бесценным вещам, что на самом деле ничего не стоят. Благодаря Форсайтам бесценность принимает противоположное значение. После их заинтересованности предметы искусства возводятся в культ.

Деятельность Форсайтов всегда им на благо. Остальные люди им безразличны. Голсуорси не отходит от основного повествования, поэтому читатель может лишь восхищаться предприимчивостью семейства, не задумываясь над бедственным положением остальных. Голсуорси не испытывал нужды делать сагу о Форсайтах монументальным произведением, затрагивающим все сферы жизни, поэтому он концентрировался только на богатой прослойке общества и её проблемах. Известный факт — богатые болеют болезнями богатых, страдают страданиями богатых и так далее. При всех интересах — они остаются людьми, что подвержены страстям. Холодная надменность оказывается мнимой, если дело касается конкретных вещей, которыми Форсайты не желают ни с кем делиться. Как бы не утверждал Голсуорси, наделяя Форсайтов высшими знаками надменности, он всё-таки свёл сюжет к мелодраме, где важны личные отношения внутри семьи, а не финансовые составляющие её благополучия.

Форсайты никогда не умирают. Именно с этого начинается одна из первых книг о семействе. Они не болеют, сохраняя и в семьдесят лет цветущий вид. Складывается впечатление, что Форсайты обладают бессмертием. Им незнакомо понятие боли, их образ жизни — повод для зависти. Непонятно, отчего Голсуорси проигнорировал влияние стрессовых ситуаций. Будто Форсайты никогда не волнуются, пребывая в вечной идиллии с самими собой. Деньги идут без лишних проблем, политика их не беспокоит, в искусстве они всегда знают кому подсобить, не встречая сопротивления разумной массы. Живут себе Форсайты и живут, обитая обособленно за толстыми стенами, не замечая ничего вокруг. Их даже не донимает банальная простуда. Такие люди просто обязаны умирать в младенчестве — слабый иммунитет не даст шанса на выживание. Всё это не интересует Голсуорси — он описывает идеальную картинку, и многим поколениям читателей она нравится. И причина этого очевидна — приятно читать про сытую жизнь и горькую участь богатых.

Настоящий Форсайт может умереть только во сне. Его не ударит инсульт, его не хватит инфаркт. Просто тихо и спокойно Форсайт отходит в мир иной. Голсуорси не заостряет на этом внимание. Всё-таки люди должны умирать, даже без объяснения причин. Без одного Форсайта сюжет не обеднеет. Тем более, Голсуорси решил показать довольной крутой поворот в повествовании, когда появилась возможность отставить в сторону убелённые сединами головы. Пришла пора раскрыть настоящий нрав Форсайтов — цепкий и властный. И выбрать для демонстрации этого Голсуорси решил не собственнические интересы в борьбе с конкурентами, а всего лишь представил историю одной из супружеских пар.

Во взаимоотношениях возможно абсолютно всё. Это только психологи могут находить решения безвыходных ситуаций, предлагая самые несуразные рецепты, что помочь на самом деле могут только в самой идеальной конфликтной ситуации, причём людям с атрофированной способностью к мышлению. Поэтому стоит ли говорить о том сюжете, которым Голсуорси наполнил страницы? Персонажи у него получились живыми и далёкими от представлений о совершенных людях. У каждого из них есть собственные интересы и своё личное мнение, сочетаемые с несгибаемым характером. Если бы ещё при этом сам Голсуорси писал более доступным языком, не прибегая к «возвышенному» слогу, то чтение могло быть более приятным. Ценность происходящих событий высока, но продираться через хитросплетения сюжета крайне трудно.

Сага о Форсайтах только началась — мнение может поменяться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1861 году крепостничество было отменено. А в 1877 году Тургенев написал «Новь», обратив взор читателя на провинцию, где за это время не произошло перемен: быт и нравы остались застывшими на временной отметке наполеоновских войн. По-прежнему сильны позиции французского языка среди знати, также раболепствуют крестьяне перед господами. Одни не могут осознать важность для общения на русском, вторые — по прежнему твердят, что Богом над ними поставлен помещик, поэтому ничего менять нельзя. В подобное болото Тургенев любит помещать героев-революционеров, бьющих себя в грудь и устраивающих сцены перед собравшимися. Сотрясение воздуха содержит умные фразы, с которыми читатель всегда соглашается, но дальше этого Тургенев не идёт. Только Рудин из одноимённого романа всерьёз решил отстаивать идеалы, тогда как все остальные не доживали до последней страницы. Может Тургенев не имел желания показывать продолжение борьбы, а может он просто не видел в ней смысла, либо не хотел описывать действия, грозящие государству подрывом власти императора.

XIX век был крайне тяжёлым для Европы, сотрясаемой революциями. Активная деятельность масонов претворяла в жизнь их главное желание — империи и королевства рушились. Герои Тургенева больше ратовали за простой народ, желая его вывести из состояния рабства. И вот народ вышел на свет, но лучше ему от этого не стало. Для него — это дико. Он ещё пока не готов к переменам. Зачем сия «Новь», исходящая от господ? Ведают ли они, что подняв одних с колен, поставят на колени других? Очередной герой Тургенева мучим идеями, его сжигает изнутри жажда видеть другое устройство мира. Он словоохотлив и способен делать жесты руками, но внутренне понимает бесполезность своих стремлений. Или это внушает ему автор, считающий подобное бессмысленностью. Нови в «Нови» нет — опять герой не выдерживает. Русский, по мнению Тургенева, не способен пойти на решительные меры.

Не видит Тургенев возможности перейти от слов к делу. Для него зарождение противных мироустройству мыслей возможно только в высших слоях общества. Низшие слои не испытывают желания что-либо менять. Пока кто-то бесится от мыслей, покуда является бездельником и ненужным государству человеком, крестьяне мирно прислуживают бывшим господам. Мог ведь Тургенев разглядеть очаг борьбы именно в низах? Мог. Разве не шёл простой люд против власти? Шёл. Так отчего Тургенев даёт под видом Нови давно устаревшие идеалы, причём не знати, а именно крестьян? Ведь они не были теми неразумными детьми, коими их привыкли описывать русские классики. Откуда тогда, спустя половину века, произойдёт коренной перелом в самосознании? Получается, Тургенев всё видел и отмечал, но делал это однотипно, не веря в возможность повторения французских революций в родном государстве.

Все романы Тургенева, кроме «Дворянского гнезда»: «Рудин», «Накануне», «Отцы и дети», «Дым» и «Новь» — наполнены идентичным содержанием. Достаточно прочитать один из них, чтобы понять содержание остальных. Ничего нового в тексте найти не получится, поскольку Тургенев пронёс свои убеждения через всю жизнь. Он не изменил им и на смертном одре. Ситуация в стране всё более накалялась, что укрепляло Тургенева в верности его взглядов, чему он посвящал создание очередной книги. Он красиво вплетал в повествование мысли, объективно замечал недостатки, но вновь и вновь создавал аналогичный сюжет. Нови нет — всё старо. Кажется, должен наступить крах, но ожидание затягивается. Терпят поражение лишь герои Тургенева, не способные дойти до баррикад, предпочитая сгинуть, нежели переубедить общество.

В перспективе — пустота.

Автор: Константин Трунин

» Read more