trounin.ru

Человек — враг самому себе. Он враг ближним. Он враг остальным людям. Его пожирает желание быть лучше всех. Ему свойственна злоба, если быть лучше всех не получается. Важно уметь контролировать себя, но кто может проследить за этим, когда человек верит в правоту своих убеждений? Агрессия чаще находит себе дорогу, нежели тщательно обдуманное и взвешенное решение. Однако, человек не может существовать вне себе подобных, а значит он будет постоянно вступать в противоречия с окружающими, стремясь добиться к себе уважения. Для этого ему достаточно предъявить ультиматум или открыто избить задевших его критикой лиц, занимая таким образом доминирующее положение и наводя страх на других.

По своей сути, человек — это самая мелкая единица. Выше него стоит семья. Ещё выше — государство. И как не говори о конкретных людях, их поведение ничем не отличается от поведения отдельных семей и целых государств, где все процессы ничем не отличаются. Когда говоришь об одном, то имеешь в виду всё государство в целом. Тут уже стоит задуматься о нравах и традициях. Кажется, Британия была в XIX веке слишком заносчивой империей, что также должно быть присуще её гражданам того времени. Арчибалд Кронин предложил читателю ознакомиться с одной семьёй тех лет, где pater familias — это действительно отец семейства в лучшим представлениях древнеримского общества.

«Замок Броуди» — это произведение, в котором Кронин показывает обычную британскую семью, применяя к ней мерки Древнего Рима. Главным в доме является отец, от его мнения зависит абсолютно всё. Он может требовать, но категорически не принимает малейших проявлений несогласия. За любое неповиновение наступает мгновенная расплата. И если в Древнем Риме отец был рабовладельцем, жестоко распоряжаясь членами семьи, то в Британии XIX века — отец держал семью в железном кулаке, не имея возможности продавать её членов другим отцам; это единственное отличие. Не стоит забывать, что XIX век был тем временем, когда начало просыпаться самосознание в простых людях, которыми не гнушались помыкать, используя их гораздо хуже, нежели в Древнем Риме обращались с рабами. Главный герой «Замка Броуди» на самом деле не был жестоким человеком, он скорее действительно заботился о благе семьи, стремясь найти в ней воплощение всех желаний. Ему была нужна самая лучшая в мире жена и самые лучшие в мире дети. Он ласков к ним до тех пор, пока те не запятнали его доброе имя. А если всё-таки запятнали, то им больше нет места в семье.

Кронин излагает события одной чёрной полосой. Нет в сюжете радостных моментов. Постоянно случаются происшествия, уносящие жизни людей и причиняющие непоправимый урон. Кронину ничего не стоит пустить поезд под откос, обрушив мост, или зажарить овец с пастухами прямо на поле, покуда «ищет жертву» гроза и «облизывается намеченной цели» молния. Автор слишком жесток в своём повествовании. Читатель заранее настроен на негативное восприятие к происходящим событиям. Впечатление усиливается бытом семьи Броуди, согласной потакать отцу, который желает всем счастья, но внутренне не готов пойти на те жертвы, на которые его обрекает Кронин. Арчибалд стал для «Замка Броуди» воплощением тёмной сущности, шепчущей на ухо действующим лицам подсказки и ехидно потирающей руки в предвкушении наступления грядущих трагических событий. Кронину присуще желание делать героям книги больно… и он это будет описывать на каждой странице.

Крутой нрав отца мог быть воспет во имя высших побуждений, но из Кронина получился плохой певец. Ему лучше удаются некрологи, в написании которых он достиг совершенства. Винить в несчастье семьи Броуди следует только автора, и никак не отца семейства, действовавшего в рамках традиций своего времени. Заметьте, Броуди не отдал детей в интернат, как поступало большинство отцов в Британии XIX века. Он лично их воспитывал, давая всё, что им могло понадобиться. Только Кронин изначально был настроен внести разлад в чётко выстроенную систему воспитания, выставив перед читателем отца семьи в качестве тирана и самодура, а жену и детей — едва ли не безропотными и глупыми овцами. Только овец Кронин не щадил, делая их объектом своей садистской наклонности. Не щадил он и пастуха, но всё-таки уберегал от напастей, поскольку без него рассказывать было бы не о чем.

Кронин писал без прикрас — Броуди есть в каждом из нас:
Кто-то умрёт, подчинившись; кто-то воспрянет, восстав; кто-то упадёт, смирившись; а кто-то простится с жизнью, устав.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Пора вставать! Настало завтра.
Бушует полая вода.
Плевать на их картечь и ядра.
Довольно граждане стыда!
Рабочие, наденьте блузы!
Ведь шли на королей французы!
Был Девяносто Третий год!
Разбейте цепь, восстаньте снова!
Ты терпишь карлика дрянного,
С титаном дравшийся народ?
…»

Виктор Гюго был известен современникам не только в качестве писателя. Этот человек жил в тяжёлый век для французской нации. Он с болью наблюдал за постоянными падениями и возрождениями родного государства. Его пылкая натура облекала мысли в стихотворения, поражающие напором и радением за отечество. Не мог Гюго смириться с резкими переменами, главной из которых стал приход к власти Наполеона III. После чего Виктор был вынужден покинуть Францию, работая на её благо уже на чужбине. Лишь после низложения Наполеона и провозглашения Третьей республики Гюго смог вернуться назад.

Стихотворная форма — это один из тех жанров литературы, который следует читать в оригинале. Но если такой возможности нет, то приходится полагаться на переводы, каждый из которых сам по себе по разному передаёт содержание. Малейшая деталь изменяет смысл произведения, и уже нельзя полностью понять первоначальную мысль автора. В отношении стихотворений Гюго можно сказать твёрдо, что все они наполнены эмоциями, где переживания автора будут видны при любой подаче.

С двадцатых годов XIX века Виктор Гюго активно пишет. С первых стихотворений заметен исходящий от писателя жар. Ему хватало материала с тех лет, когда французский народ впервые пошёл против королевской власти, что было до его рождения. Позже в сердце поэта поселилась жажда увидеть освобождение греческого народа от османского владычества, чему он посвящает плеяду стихов. Греческая тема ярко прослеживается в творчестве Гюго, также обращавшегося к античным мотивам, иной раз ведя беседы с Вергилием и затрагивая мифологию Эллады и Апеннинского полуострова.

Гюго играл с формой стихотворений, не останавливаясь на четверостишиях. Он ставил рифмы в разных местах, чётко подчиняя звучание композиции собственным мыслям. Получалось у него это крайне поэтично, но с одинаковым налётом революционных мотивов, пронзавших современников в самое сердце. Говорить в высоких выражениях, чтобы твои слова переходили их уст в уста в неизменном виде — это талант одарённого поэта.

До 1848 года Гюго рассуждал о разном, затрагивая любые годные ему темы, даже посвящал стихи людям искусства, вроде Дюрера и Данте. Но с 1848 года Гюго обрёл настоящего себя, так как к власти пришёл Наполеон III, провозгласивший Вторую республику. Гюго пророчески предупреждает французов о грядущих несчастьях, если ненавистный ему политический деятель останется у власти. Его ожидания оправдались: в 1852 году Наполеон III отказывается от республики и устанавливает в стране Вторую империю, чем поверг Виктора Гюго в неистовство. Отныне и до 1870 года Гюго будет честить родную страну, желая образумить сограждан на новую борьбу.

В своём творчестве Гюго постоянно переходит к революционным мотивам. Касается ли это описания природы или наставления внукам — Виктор обязательно во второй половине стихотворения призывает народ идти на штурм. Он не прибегал к аллегориям, а всегда говорил прямым текстом. И у него превосходно получалось доносить до читателя свои мысли. Даже потомки могут найти в его ёмких стихах отражение современной им реальности. Гюго смотрел дальше своей жизни, и его эмоции обязательно кто-нибудь возьмёт для воззваний в будущем.

Романтик, бьющий в набат и призывающий подняться на борьбу — это и есть Виктор Гюго. Его лирика имеет одно направление, но очень важное для истории Франции, ныне живущей уже при Пятой республике.

«…
Но если жизнь в клоаке чёрной
Ещё продлится день иль час,
Не надо вам трубы иль горна,
Я отыщу клеймо на вас,
Трусливых и неблагодарных
Потомков предков легендарных!
Как быстро выродились вы!
Какой знобимы лихорадкой,
Как вы малы! Как это гадко,
Что кроликов рождают львы.»

P.S. Для цитат использованы фрагменты стихотворения В. Гюго «Тем, кто спит» от сентября 1853 года.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Барнаульский книжный клуб «Сонное братство» впервые собрался 8 августа 2015 года. Предлагаю вашему вниманию отчёт о данной встрече.

 

Волнение

Волнение беспокоило людей с самого утра. И среди волнующихся было одиннадцать человек. Они заранее договорились встретиться в одном из парков города. Волнение их беспокоило не только из-за ожидания неизвестного — их пугал сам парк. В том парке некогда хоронили японских военнопленных, а после он был заброшен на долгие десятилетия. Там и сейчас регулярно находят трупы пропавших людей. Поэтому данный парк сам по себе устрашал.

Выбор парка не был случайным. Эти одиннадцать людей специально искали подобное место, где можно уединиться. Этих безумцев могли в любой момент изловить и доставить в подвальное помещение до выяснения всех обстоятельств их мотивов. Можно считать данную историю, как раз таким свидетельством, добытым опытным следователем.

Сейчас светит лампа в глаза автору этих строк. У него текут слёзы от подобной неожиданности.

Я — спящий вулкан. Я спал долго, пока меня не разбудил Джони Мур. Им была проведена большая работа, ведь разбудил он не только меня. Очнувшиеся люди ясно понимали своё состояние, поэтому Джони Мур предложил организовать книжный клуб и назвать его Сонным братством, планируя в дальнейшем отойти от этого словосочетания, назвав клуб иначе.

Джони был той искрой, от которой вспыхнул не только я — спящий вулкан, но и ещё девять человек. Каждый из них подогревался благодаря собственному внутреннему пламени, сжигавшему их естество изнутри.

Выбор книги для встречи также остался за Джони. Предложенное им произведение братьев Стругацких «Пикник на обочине» было одобрено большинством из одиннадцати. Именно поэтому решили выбрать для встречи в меру заброшенное место, куда можно было зайти, не боясь расстаться с жизнью.

Вас интересует Джони Мур и его роль в клубе? Я вам всё расскажу. Не светите мне в глаза, пожалуйста.

О Джони мне известно мало. Мне привычнее называть его Капитаном, но вообще-то Джони зовут Евгенией, и он — это она. В этот день, восьмого августа, Джони должен был встретиться с группой людей в центре города и проводить их до парка. Его сопровождал Джон. Нет, Джон — тоже Евгения. Да, они родственники. Откуда мне знать о подобных странностях их семьи? Пускай — вам они сами подробно обо всём рассказывают. Я могу сказать только то, что Джони и Джон весьма активные улыбчивые люди, главное различие между ними заключается только в словоохотливости Джони и некоторой замкнутости Джона, отличающегося своим несколько малым ростом.

Я не присутствовал среди них, когда они собрались. Поэтому могу пояснить только в общих чертах. Кроме Джони и Джона в центре города встретились Катя, Алина, Дмитрий и Ксения. Да, я уверенно заявляю, что эти люди видели друг друга впервые. Опознавательным знаком для них, по общей договорённости, стал шоколадный батончик Пикник. Согласитесь, довольно забавно иметь в виде подобного знака именно батончик Пикник, учитывая выбранную книгу для встречи.

Что вы, инспектор, какая ещё бумажная книга? Её в городе нигде не продают. Нет — она не является запрещённой.

Как мы её прочитали? Инспектор, вам надо меньше по паркам порядочных людей отлавливать. Поверьте, существуют в нашей стране законопослушные граждане.

Как вас понять — просто я не попадался? Значит умею договариваться? Давайте тогда с вами договоримся. Хорошо-хорошо, не буду заговаривать вам зубы.

Группа добралась до места встречи на троллейбусе. О чём они разговаривали и как себя вели — этого я не знаю. Могу пояснить касательно себя и других участников встречи.

С утра я волновался. Все планы были нарушены. Я должен был встретиться с одним человеком, но у него случились неприятности. Нет, он не связан с нашим книжным клубом. Инспектор, вы хотите меня уверить, что о встрече клуба знали заранее, и этот человек является вашим сотрудником? Но он же один из организаторов? Куда катится мир, честное слово. Тогда, получается, среди нас были и другие ваши работники, ловко подосланные вами вместо выбывшего человека. Как жаль, что я не знал этого заранее.

Я подъехал к месту встречи в точно указанное время. Сразу заметил наряд ППС, двинувшийся вглубь парка. Там же на входе стояли два человека, чуть погодя отправившиеся за ним следом. Я загодя купил репеллент, зная, что за территорией парка не следят, и там могут быть клещи. Поэтому я вышел на хорошо проветриваемое место и обработал свою одежду. Когда осмотрелся, то заметил тех самых двух людей, которых недавно видел исследующими парк. Я направился к ним. К счастью, они действительно оказались одними из тех, кто обещал подъехать непосредственно сюда.

Около семи минут пришлось ждать основную группу. Она задерживалась. Как позже стало известно — их троллейбус несколько раз ломался.

Они надвигались на нас по тротуару широким фронтом. Кто-то из них улыбался: да-да — Джони и Джон; остальные недоверчиво смотрели в нашу сторону. Я не стал скрывать своё имя, сразу представившись Константином. Евгений и Анна также поздоровались.

Джони предложил подождать задерживающихся. Должны были подойти ещё двое. Спустя десять минут никто так и не подошёл. Нас было на тот момент девять человек, и мы пошли к центральному входу парка.

Вы знаете, инспектор, что парк заброшенный. На его территории есть асфальтированные дороги, по которым может проехать легковой автомобиль, а пешеходам при этом придётся переместиться на обочину, иначе разойтись не получится. Евгений предложил идти именно к центральному входу, не придерживаясь дорог. Так мы, очень уверенно, прошли сквозь заросли деревьев, найдя уютную поляну и остаток былого великолепия в виде монолитной конструкции.

Пока все обрабатывали себя репеллентами, из глубины парка к нам неуверенной походкой двигалась девушка. Слишком медленно она шла, будто замышляла недоброе дело. Не хотелось так быстро стать жертвой местных маньяков. Она вполне им могла оказаться.

Зажатый девушкой в руке Пикник моментально развеял наши опасения. И все, за исключение Джони и Джона, немного улыбнулись. Джони и Джон улыбки с лица не снимали до, не снимут и на протяжении всей встречи. Опоздавшей девушкой оказалась Евгения, став четвёртым человеком с подобным именем. Евгения держалась неуверенно. Её можно понять. Мы хоть и знаем друг друга уже более десяти минут, однако всё-таки знаем. Ей же было очень трудно адаптироваться к незнакомым людям, учитывая тяжёлую атмосферу парка и мрачно нависающую глыбу входного монумента. Гораздо проще новую Евгению называть Евой. Она сама не против такой краткой формы своего имени.

Ева скромно улыбалась, больше изучая особенности почвы, чем заглядывая в глаза собравшимся. Это вам, инспектор, легко людей допрашивать, прожигая глаза ярким светом лампы, а будь вы хоть чуточку социофобом, то смогли бы меня лучше понять. Каждый из собравшихся не мог назвать себя душой компании, привыкнув больше к размеренному и спокойному образу жизни, где нет места взрывным эмоциям и активным телодвижениям. Исключением опять же являются Джони и Джон — без их активности никто бы на данную встречу не пришёл. Даже подобного рода встреча — ненастоящее везение.

На фотографии: Константин -> Катя -> Анна -> Евгений -> Ева -> Джон -> Джони Мур -> Алина -> Дмитрий. За кадром: Ксения и Анастасия

» Read more

Цикл «Анжелика» | Книга №13

Тринадцати томная эпопея подошла к концу. К сожалению, Анн Голон так и не поставила точку, оставив читателя всё с тем же чувством непонимания мотивов поведения главной героини. С момента появления Демонессы ничего существенного в сюжете не произошло: Анжелика из книги в книгу боялась теней прошлого, претерпевая от них неудобства. Теперь она наконец-то столкнулась с источником своих проблем, той самой Демонессой, якобы погибшей. Разумеется, такой персонаж не мог кануть в небытие. Вся логика повествования закончилась вместе с отходом Сержа от цикла. Далее Анн уже не предпринимала попыток вдохнуть в жизнь Анжелики разнообразие. Приятной неожиданностью стало использование в качестве основных действующих лиц детей главной героини, однако их присутствие быстро сходит на нет.

Если читатель помнит, то все устремления Анжелики изначально были направлены на поиски мужа, сгинувшего в пламени костра, на котором его якобы казнили. Когда Анжелика его нашла, то возродить прежние отношения у них не получилось. Собственно, Пейрак-то и появляется эпизодически, постоянно пребывая вне домашнего очага, оставляя Анжелику в одиночку справляться с женскими обязанностями. Главной её заботой является не воспитание детей и поддержание уюта, а иные занятия, никак не связанные с пониманием быта первопоселенцев в Новом Свете на заре его колонизации европейцами. Анжелику беспокоят только исходящие от всего угрозы. Анн довела главную героиню до крайней подозрительности. И вот на неё решил покуситься основной злодей — пользуясь современной терминологией — босс. От успеха борьбы с ним зависит дальнейшее существование Анжелики.

Анн Голон всё-таки переносит внимание читателя во Францию, где Демонесса плетёт интриги, добиваясь назначения её мужа губернатором земель в Канаде. Довольно необычно видеть в качестве основного действующего лица одного из сыновей Анжелики, возмужавшего и отчаянного человека, решившего помочь семье: он бросился любыми средствами предупредить мать о грозящей ей опасности. Придерживайся Анн подобной сюжетной линии и дальше, то книга смогла бы претендовать на оригинальность. Но стоило Анн впустить в повествование саму Анжелику, как всё вернулось на прежние рельсы. Слишком поздно Анн отправила главную героиню из городской среды в леса к индейцам, проведя для неё курс юного скаута по выживанию в неблагоприятных условиях — такое развитие событий совершенно не укладывается в желание читателя увидеть Анжелику в качестве триумфатора, что мог урвать сладкий кусок при короле или, на худой конец, добиться назначения мужа губернатором Нового Света. Вместо этого Анн предлагает оценить умение Анжелики стрелять из ружья и общаться с волками, находясь на грани выживания.

Как известно, Людовик XIV правил очень долго. Поэтому особых перемен в политике не происходило. Это главным образом и связало руки Анн Голон, чьего таланта не хватило вывести Анжелику на более высокий уровень. Гораздо лучше было показать Пейрака, чья жизнь протекала насыщеннее, и он не был заключён в рамки одной сюжетной линии. Если бы его и хотели убить, то один раз ему удалось избежать казни, спастись он мог ещё много раз. Вместо этого читатель наблюдал за опасениями Анжелики. В «Триумфе» враги будут повержены. Дальше всё должно принять спокойное течение. Либо умершие снова воскреснут. Почему бы и нет.

Последние книги цикла могут испортить отношение ко всем приключениям Анжелики. Но не стоит так скептически относиться к книгам Анн и Сержа Голон. В тандеме эти писатели создали прекрасные произведения, которые можно с удовольствием перечитывать. Вместо Канады они могли выбрать другое место для скитаний главной героини. Они этого не сделали. На том жизнь Анжелики и закончилась, дальше ей пришлось бороться с прошлым. Перспектив на иное в суровых условиях Северной Америки у неё не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если художественное произведение не имеет никакой ценности, а описываемые события пусты, то к такой литературе следует относиться с осторожностью. Писателю ведь не всегда важно донести до читателя мысли, он может просто выполнять требования издателей, готовых напечатать любое произведение, если на обложке окажется нужное им имя. С одной стороны — жаждущие до денег предприниматели, с другой — обречённые на свинское к себе отношение люди, решившие приятно провести несколько вечеров за чтением полюбившегося им автора. Можно подтвердить определение свиньи, радостно приняв проходную работу, пропев ей дифирамбы, хлопнув для верности в литавры, закрыв на пике восторга книгу на последней странице. Такое случается сплошь и рядом, когда оказывается верным утверждение, что у любой книги обязательно будет свой читатель. Впрочем, если книга не нравится, то никто не заставляет её читать, но потраченные деньги как-то должны себя отработать. Вот и приходится получать сомнительное удовольствие от подобного рода творчества.

У каждого писателя есть произведения всей его жизни, а есть и малозаметные труды. Чаще всего неудачи случаются на ранних этапах писательской карьеры, когда автор только набивает руку, и ближе к концу — тут уже дело в излишне устоявшемся стиле, деградировавшем до наплевательского отношения к чьему-либо мнению кроме собственного. Бальзак, например, писал очень много. Ему хорошо удавалось отражать некоторые моменты человеческой психологии, но в гораздо большей массе произведений он писал молоком по белой бумаге. Для Бальзака стало важным выдать нужный объём, и его не заботило само содержание. Такое утверждение сделано не на пустом месте, а после анализа части его трудов, некоторые из которых действительно достойны внимания, и за которые собственно Бальзака ценят. Нужно очень осторожно продолжать чтение книг любого писателя, если, ознакомившись с его популярными работами, знакомишься с менее известными. И тут приходит понимание, что не зря одно пользовалось спросом, а другое просто придавало дополнительный вес.

Безусловно, «Лилия долины» может показаться глубоким продуманным произведением, где главная героиня горит собственными страстями, но Бальзак особенно не старался наполнить книгу событиями, показав читателю пару эпизодов из чужой жизни, без документального засвидетельствования ставшие бы совершенно ненужными. Ближайшая аналогия — это документирование собственной жизни, делая фотографии и записывая видео, до которых после не будет никакого дела. Было приятно потешить своё самолюбие, однако показывать его спустя время не возникнет желания, а если кто изъявит интерес, то берите плёнки и проигрыватель — разбирайтесь с этим сами. Вот читатель и разбирается в дебрях незначительной суеты одной героини, до которой мало дела было самому писателю, решившему свести повествование к пафосным речам и возвышенным чувствам.

Найти смысл можно и в обыкновенном камне, который способен рассказать не только о своей судьбе, но и о возникновении планеты. Поэтому всегда стоит глубоко копать — это обязательно позволит найти необходимый материал для пользы общего дела. Главное всегда придерживаться нужной кому-то позиции, тогда мир будет воспринимать всё само собой разумеющимся. Сам камень снаружи ничего из себя не представляет, а вот если его подвергнуть анализу, то он уже будет кладезем полезной информации. Возможно, аналогичным образом можно поступить и с «Лилией долины» Бальзака, только отчего-то не хочется терять время на сотрясение воздуха словами: в книге нет идеи, в ней происходят бестолковые события. Душа требует найти краткое содержание произведения, а автора — прозвать пустословом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В конце XVI века Акбар Великий правил империей Великих Моголов на севере современной Индии. То было замечательное время единства индийцев и мусульман, когда правитель лично радел за всеобщее благополучие, приближая к себе людей не по происхождению, а по заслугам. Только при Акбаре мог проявить себя эрудированный и находчивый Бирбал, сумевший благодаря сообразительности и наблюдательности приблизиться к правителю. Народная молва сложила много легенд о мудрости этого человека, большая часть из которых может быть похожей на правду, а другая — это скорее надежда угнетаемых жителей на возможность обрести защиту от притеснения богачей. Сборник «Забавных рассказов про великомудрого и хитроумного Бирбала» включает в себя 159 коротких историй: некоторые из них укладываются в несколько строк, а иным не хватает и пяти-шести страниц. Смеяться над ними можно, но лучше прикоснуться к страницам и стать ближе к восточным мотивам, не таким уж далёким от остальных сторон света. Подобных Бирбалу можно найти в истории каждой страны: все они были острыми на язык, их любили бедняки и их имена стали нарицательными.

Невозможно понять, чем Акбар Великий занимался в действительности, если исходить из его каверзных вопросов Бирбалу, а также учитывать все просьбы заходящих с улицы страждущих найти справедливость. Доподлинно известно, что Бирбал погиб при подавлении восстания афганцев, и «забавные рассказы» показывают насколько Акбар ему доверял, часто посылая в соседние государства с целью отговорить их правителей от нападения на империю Великих Моголов. Находчивый Бирбал каждый раз поступал мудро, оставляя в дураках абсолютно всех, не брезгуя софистикой, придавая словам их истинное звучание, а не искажённый смысл, который используется при повседневном их употреблении. Акбар не покидал столицу империи, праздно проводя дни в объятиях жён, слушая советников, озадачивая окружающих вопросами о ерунде и придумывая красивые строчки, которыми другим необходимо завершить уже собственное стихотворение. Любил Акбар смотреть из окон дворца на городскую жизнь, находя в этом новые источники вдохновения. Придворные бились в истерике, не зная как лучше ответить Акбару, и только Бирбал мог дать требуемое.

Бирбал иной раз выставлял дураком самого Акбара Великого, едва ли не прямо называя того ослом, выкручиваясь от едких подтруниваний правителя, отчего последний лишь скромно улыбался, дабы не оказаться в ещё более затруднительном положении. С Бирбалом действительно лучше было молчать, иначе этот коварный человек мог подстроить ловушку, вследствие чего интриганы сами попадали в расставленные ими сети, иногда вынужденные принять мучительную смерть за свои деяния.

Гораздо чаще Бирбал помогал решать споры другим людям. Те заходили к нему с улицы. Они могли при этом быть самыми бедными жителями города. И при возможности никогда не упускали возможности получить мудрый наказ от умного человека. Бирбал помогал честным людям отстаивать права, сурово наказывая виновных. И даже когда Акбар интересовался у Бирбала, отчего в его империи несправедливость всё никак не может быть искоренена, то получал ответ в виде замечания, что Солнце не может светить постоянно, ведь обязательно восходит Луна. Сам Бибрал мог пропадать на несколько лет, будучи обиженным Акбаром и выжидая время для очередного доказательства своей правоты. Стоит обратить внимание на тот факт, что Бирбал редко отвечал сразу, чаще прося людей обождать, пока им будет всё сделано для доказательства. И когда можно было блеснуть находчивостью — Бирбал давал окончательный ответ.

Бирбал заботился о бедных, но о нём никто не заботился. Ему самому приходилось избегать уловок мусульман, еле сносящих его присутствие рядом с Акбаром. Они то и дело упрашивали правителя убрать остроумного индийца, заменив его человеком своей веры. Акбар шёл на уступки, прекрасно зная о будущих печальных последствиях деятельности нового вазира. Однажды Акбар лично задумал обратить Бирбала в свою веру, подведя того под обещание сесть с ним за общую трапезу. Ловко Бирбал вышел и из этой ситуации, испортив обед всем вельможам.

«Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала» — отличное средство для возможности блеснуть перед другими своим остроумием, озадачив слушателей очевидным ответом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В «Пикнике на обочине» братья Стругацкие затронули интересную для изучения тему, которую они назвали Радиант Пильмана. Суть её заключается не только в появлении на Земле особых зон, но и в возможности брать пробы с космических объектов едва ли не из лаборатории. Грубо говоря, учёный может направить свой инструмент на определённую точку в космосе, нажать несколько кнопок и получить материал для исследования. Именно так поступила неизвестная нам группа инопланетян, последствия чего Стругацкие и описали в «Пикнике на обочине». Спустя несколько лет Аркадий решил превратить Радиант Пильмана в фарс, предложив читателю сказку о злых обитателях Планеты негодяев, с которыми в XXII веке будут бороться представители Земли, а именно Атос, Партос, Арамис и Галя. Без улыбки о подобном сюжете трудно рассказывать, однако Аркадия это не смущало. Серьёзно к «Экспедиции в преисподнюю» относиться не стоит.

Вселенная необъятна, поэтому предполагать можно любые невероятные версии. Наша Земля — это даже не атом, а более мелкая часть космоса, практически капля воды в океане, затерянная в стороне от других планет с разумными обитателями. Ранее Стругацкие ничего не говорили, что инопланетяне могут оказаться отличными от гуманоидов существами. Теперь такие обитатели Вселенной предстали во всей своей красоте. Они забавляются взятием проб с других далёких объектов, иной раз перемещая целые планеты. Земле очень повезло, что Стругацкие не думали об этом во время написания «Пикника на обочине», тогда из книги о сталкерах могло получиться апокалиптическое произведение, и о счастье бы уже никто не думал.

«Экспедиция в преисподнюю» направлена скорее на подростков, а то и детей младшего школьного возраста, которым важнее приключения главных героев, чем осмысление их поступков. Разумеется, троица главных героев — сплав достижений науки и спорта — будет совершать безумные поступки, не боясь умереть. Порой умирая на самом деле, чтобы погрузиться в небытие, пока остальные герои ломают голову, изыскивая пути для воскрешения павшего товарища. Аркадий смешал в единый сплав безумные происшествия с решением загадок вселенского масштаба. Герои могут на танке разнести округу, а могут и спокойно раскинуть мозгами, строя домыслы о течении времени в разных галактиках, делая фантастические выводы, с которыми читатель скорее согласится, нежели станет их опровергать. Подобным размышлениям могло найтись место в более обстоятельном произведении, но этого не случилось, а значит нужно внимать, отсеивая море ерунды.

Аркадий не раз бьёт по самолюбию человечества, показывая его скорее плодом ошибочного развития самой Земли, сформировавшейся обособленно от остальных планет, где формы жизни обходятся без кислорода, да и вместо дыхания предпочитают задействовать для существования иные свои физиологические особенности. Героизация смельчаков с Земли, а также игры со временем и пространством делают из «Экспедиции в преисподнюю» сумасшедший дом, в котором одновременно существуют добрые и отрицательные персонажи, чьи помыслы направлены на противоборство друг с другом, для чего Аркадий Стругацкий наполняет повествование сумбурным повествованием. Складывается впечатление, что это уже не фантастика, а именно сказка, сюжет которой был перемещён с поверхности планеты в не знаю куда и не знаю зачем.

Когда нашей планете действительно будет угрожать опасность, тогда её спасёт группа отчаянных ребят или герой-одиночка, совершив невероятное и почив в безвестности, принеся себя в жертву человечеству. Такой сюжет всегда будет пользоваться популярностью. Жаль только, что при действительной опасности люди скорее изживут себя, чем соберут силы для дачи отпора обстоятельствам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Реальность легко искажается под воздействием человеческого слова. Одну историю несколько людей расскажут разными словами. У постороннего слушателя может сложиться ощущение противоречивости их версий. Но при этом те люди будут полностью уверены в правдивости именно своего видения ситуации. Парадоксальность такого положения объясняется многими причинами, главной из которых является жизненный опыт, и только потом все остальные сопутствующие факторы. Не станет заблуждением, если провести эксперимент над одним человеком, заставив его посмотреть на определённую ситуацию в разные моменты своей жизни, стирая каждый раз воспоминания. Совпадений не случится — истории будут обязательно разниться. Так случилось, что Лев Толстой ближе к завершению писательской карьеры стал излишне морализировать, осуждая обстановку внутри Российской Империи, всё более осознавая рост напряжённости внутри общества. На эту тему гораздо ярче писал Иван Тургенев, а Фёдор Достоевский выжимал из души подобных персонажей все их сокровенные мысли. Толстой пошёл дальше, совместив в «Воскресении» Тургенева с Достоевским, разбавив содержание энциклопедией по юриспруденции России конца XIX века.

Если читатель не готов наблюдать за кропотливым описанием судебного процесса, разобранным до мельчайших составляющих, а также внимать красочно написанному протоколу о вскрытии трупа, то «Воскресение» изначально даст заряд пессимизма. Разумеется, одно судебное дело подразумевает другое, а именно апелляцию или кассацию. И пусть читатель сразу настроится именно на доскональный разбор обстоятельств, какие бы выводы он не делал во время знакомства с произведением. Толстой не будет жалеть себя; не будет жалеть и тех, до кого он хотел достучаться. В «Воскресении» страдают все, включая судью, которому противен протокол вскрытия, что портит аппетит и отдаляет принятие присяжными очевидного решения. Толстой сделал из «Воскресения» рутинную книгу, достойную стоять на полке бюрократа: важность любой бумажки очевидна, даже если она нужна только вследствие её наличия в перечне необходимых документов.

Толстой полностью концентрирует внимание читателя на происходящем. Юридическая составляющая «Воскресения» будет важна людям, интересующимся историей предмета. Остальные читатели могут внимать страданиям главного героя, который вынужден быть присяжным по делу его бывшей возлюбленной, ныне обвиняемой в отравлении человека. Толстой смотрит на судебный процесс глазами главного героя, щедро одаривая страницы его переживаниями, воспоминаниями, предположениями и метаниями. Стоит задуматься, как понимаешь, что судебный процесс должен был давным-давно закончиться, но Толстого это не останавливает. Лев Николаевич готов довести до читателя абсолютно всё, вплоть до скрипа половиц, если такое случается во время судебных заседаний. Кроме главного героя есть героиня со сломанной судьбой и печальными обстоятельствами всей жизни, начиная с рождения и заканчивая нынешним положением обвиняемой. Перед присяжными, судьёй и прокурором она будет испытывать точно такие же чувства, как и главный герой, но дополнительно Толстой поведает читателю её собственную историю, будто без этого тот не поймёт всю чистоту души представленной в книге героини.

Заблуждаться может и сам писатель, рассказывая историю с позиции своего понимания проблемы. Далеко не всегда писатель при этом будет прав. Он может обелить чёрное, очернить белое, либо белое сделать белее, а чёрное чернее. Толстой поступает сообразно этому принципу, представляя читателю историю о страдающих людям, вынужденных трепетать перед сложившейся системой, смирившись или пойдя на бунт. Ситуация в стране к концу XIX века продолжала оставаться взрывоопасной: Толстой показывает читателю различия между обычными осуждёнными и политическими преступниками, деля наказанных на два лагеря, которые не соприкасаются друг с другом, но находятся в постоянном соприкосновении. Сам Толстой сгущает краски, перемешивая мысли главного героя с нарастающим народным гневом, делая откровение из свинского отношения к заключённым. Значит, мораль при жизни Толстого уже достигла того момента, когда люди стали задумываться об отношении к себе подобным и достойному образу жизни, когда никто не имеет права ставить себя выше других. Раньше просто бросали в темницу, забыв о человеке навсегда. Нынешняя пресловутая гуманность требует человеческого отношения даже к тем, кто сам никогда не задумывается о гуманном отношении к другим, а порой и к самому себе.

Судебным процессом «Воскресение» не заканчивается. Лев Толстой был полон решимости показать все этапы юридической системы до конца, а значит не стоит гадать, к чему в итоге подведёт читателя повествование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек всегда стремится выделиться из толпы, особенно если он не является её среднестатистическим представителем, а занимается художественным творчеством, создавая силой мысли продукт собственного интеллекта. Не каждый может показать оригинальность, вследствие чего на полках скапливается большое количество однотипной литературы. Она может быть исполнена качественно, но ничем не будет отличаться от подобных ей. Очень трудно найти ту грань, переступив которую автор так и не будет понят современниками. Ясно одно — экспериментировать нужно. Необязательно играть с формой произведения, лишая его знаков препинания, абзацев или создавая подобие задействованных в процессе чтения страниц — подобный подход подрывает устои привычной литературы. Писателю необходимо работать над содержанием. Если у него есть желание стать популярным, то он пойдёт по проторенному другими пути, создав идентичное произведение. Оно будет воспринято с воодушевлением, заслужит положительные отклики, но критики его примут без энтузиазма, справедливо проехавшись по всем пунктам затёртого до дыр изложения.

Анатолий Тосс написал довольно оригинальное произведение, поместив под обложку слишком много элементов, чтобы о них можно было рассказать в общем. Если удалить из повествования похотливость главной героини и интимные сцены, книга «Фантазии женщины средних лет» воспринималась бы совсем иначе. В сюжете присутствует интрига, есть беседы действующих лиц о высоких материях, и самое главное — нестандартное повествование. Читатель может рыдать над переживаниями главной героини, чья жизнь изначально отмечается неудовлетворённостью в сексуальных отношениях с её парнем. А потом читатель будет вникать в совсем другие проблемы, где за насыщенностью событиями забудутся моменты ежедневного быта, и расцветёт личность главной героини, ставшей заложницей своих желаний.

В книге имеется ряд вставок, будто Анатолию Тоссу показалось незначительной сама история Женщины средних лет. Писатель бросает читателя в разборки полиции с преступным миром, в судебные страсти вокруг доктора-исследователя, да в спонтанно возникшую повествовательную линию о некой таблетке, дарующей принявшим её людям сверхспособности. Под занавес книги Тосс порадует читателя ещё несколькими подобными историями, одна из которых и несёт в себе основную интригу, предположения о существовании которой во время чтения не возникает, но которая подводит к осознанию нелепости Фантазий от начала и до конца. Тосс перегнул палку со своей оригинальностью, рассказав читателю весьма необычные вещи. Для добротного голливудского сценария данный сюжет должен быть лакомым кусочком.

«Фантазии женщины средних лет» имеют много спорных моментов. Не будем забывать, что писатель не зря использовал в названии слово «Фантазии», а «Женщину средних лет» он придумал самостоятельно, проявив к тому дар Творца, создающего и дарующего Всё на своё усмотрение. Тосс мягко намекнул читателю, что в жизни многое предопределено. Каждый живёт по написанному сценарию, и выполняет кем-то строго заданную программу. Такая идея воспринимается кощунством, но Творец имеет право давать и забирать, наказывать и поощрять. Читатель при этом выступает в роли наблюдателя: он может смотреть, но никогда не сможет повлиять. Также читатель имеет право закрыть глаза на вольности автора в описании интимных сцен. Эти сцены не блещут чем-то особенным, повторяя одна другую. У действующих лиц постоянно выделяется влага, даже из глаз; влаги действительно много — ей пропитана книга. Как только страницы не покрылись плесенью?

Можно поступить подобно главной героине, прочитав случайную главу из книги, отложив её в сторону и никогда больше не открывать. Приняв часть чужих Фантазий, можно задуматься о собственном Творце, сущность которого умирает в людях, так и не найдя выход наружу. Нужно самому быть Творцом, тогда существует вероятность не оказаться чьим-то Творением.

Автор: Константин Трунин

» Read more