trounin.ru

Достаточно точно не установлено, когда Крылов перевёл с итальянского оперу «Сонный порошок, или Похищенная крестьянка», как не установлен написавший её автор, однако именно от этой московской постановки от девятого февраля 1800 года начинается подлинная известность Крылова. Пусть сюжет отдаёт бульварщиной, высмеивается разврат общества, главное — всё происходит вне пределов России. Почему бы не посмеяться над забавами европейцев, настолько искушённых в интимных моментах, что не считают особенным похищение замужних крестьянок господами из высшего света. Конечно, тринадцать лет спустя Василий Нарежный в романе «Российский Жилблаз» осмелится показать, что всё будто бы переведённое Крыловым имело в действительности широкое хождение и среди русских дворян.

Смеясь над заграничным, население Российской Империи активно перенимало заграничные веяния. Сейчас речь не о галломании, раскрытой в «Уроке дочкам», а об европейской моде. Где то событие, послужившее для коренного пересмотра желаний? Ещё в 1798 году Крылов склонял действующих лиц к отказу от иностранного продукта, предпочитая ему какой угодно, лишь бы отечественный. И спустя менее десяти лет в «Модной лавке» пришлось писать об обратном положении.

Не сказать, чтобы сам Крылов стремился к следованию линии порицания зарубежного. Прежде всего, известность к нему пришла с переводной литературой, для ряда произведений театральной направленности им заимствованы сюжеты у европейских авторов, а в баснях Крылов, помимо собственных изысканий, адаптировал под русские реалии басни Лафонтена и Эзопа. Хотелось бы ценить Крылова в качестве оригинального автора, была бы такая возможность. Иван не совсем соответствует ожиданиям, поскольку и ценят его творчество потомки прежде всего за умело выполненный перевод.

Шутовская трагедия «Подщипа» не понравилась современникам Крылова. Вернее, она предназначалась для узкого круга людей и при жизни Крылова не публиковалась. Стоит предположить, что отказ от иностранного жениха в пользу русского персонажа с именем Слюняй — сомнительного качества юмор. Крылов высмеивает присутствие иностранцев в России, издеваясь над их акцентом, но показал это забавным образом, поскольку трагедия написана в стихах. Лучше уж свой картавый, чем чужой косноязычный. Реабилитация трагедии произойдёт под занавес существования Российской Империи, тогда с успехом она будет собирать зрителей, только под названием «Трумф». Кому-то мнилось, что данное произведение Крылова высмеивало режим Павла I, а значит и власть абсолютной монархии вообще.

Публика требовала близкого к собственным реалиям произведения. Снова стоит вспомнить оперу «Сонный порошок». Может Крылов писал о России? Да стал бы крепостной крестьянин требовать с барина свою жену? Восстановлением справедливости дело не могло бы закончиться. При таком сюжете обязательно пролитие крови и бунт недовольных. Поэтому оставим додумывать то другим, а лучше просто ознакомимся с текстом произведения, придя в ужас, насколько гнилая жизнь на Западе, где такое практиковалось. Главное, людям понравилась, и творческие изыскания Крылова встали на верную почву.

Осуждающий тон Крылова никогда не ослабевал. Иван приобрёл умение говорить людям про ими желаемое, стараясь не слишком их обидеть. К примеру, комедия «Модная лавка» недобро отзывается о заведениях, якобы имеющих отношение к продаже европейских ценностей. Отнюдь, ложка дёгтя обязательно присутствует. Если и посещать модную лавку, то при заграничной поездке. В России с русским сервисом нужно ожидать русского же отношения. Хороша модная лавка, коли всё равно лавка.

Немудрено запутаться. Лучше просто не перегибать палку, везде придерживаясь разумного подхода. Осуждению следует подвергать чрезмерное следование, как любви к заграничному, так и к отечественному продукту.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Желание нащупать точку соприкосновения со вкусами театральной публики привело Крылова к изобилию драматических работ. Остаётся сожалеть, что качество при плодотворности чаще оставляет желать лучшего. Старания Ивана обратились против него. Публикацию произведений отложили. О постановке на сцене приходилось мечтать. Не ранее, чем через семнадцать лет от написания «Кофейницы», в 1800 году будет поставлена переводная пьеса, и только через год найдут спрос личные труды Крылова, в числе которых окажется комическая опера «Американцы», написанная совместно с соратником по журналисткой деятельности Александром Клушиным.

Крылов продолжал тянуться к славе литератора, не имея возможности пробиться. После Иван оставит драматургию, сосредоточившись на выпуске периодических изданий. В 1786 году он всё же имел шанс быть замеченным. Говорят, ему поступало предложение с уже написанной музыкой, для которой требовалось подходящее произведение. Крылов сочинил комическую оперу «Бешеная семья», но поставить её не получилось.

Осталось вспомнить о «Филомеле». Популярные в XVIII веке сюжеты на тему Древних Греции и Рима побудили Крылова попробовать силы в жанре трагедии. Если не проходят комедии, значит нужно поразить воображение серьёзным сюжетом, тем более учитывая, что «Филомелу» Крылов писал в стихах. Ему, продолжающему входить в совершеннолетие, было рано вставать на равных с классиками, вроде Сумарокова. Да и к сюжету о борьбе с тиранами обыденным образом не подступишься, не рискуя задеть чувства государственных властителей. Требовалась жестокая внутренняя цензура, которой у Крылова не имелось.

Слог у Крылова продолжал оставаться тяжёлым для восприятия. Если стихи более схожи с прозаическим текстом, то проза не даёт сконцентрироваться на описываемых событиях, запутывая множественными пустыми диалогами. Если Крылов и ставил в пьесах проблематику, она не прослеживалась. Исключением является опера «Американцы», где ведущее место занимают разногласия между коренным населением и испанскими колонизаторами. Но могла ли такая тема заинтересовать российского зрителя?

Допустимо искать влияние на творчество Крылова иностранных авторов. В Европе имелось порядочное количество драматургов, способных вдохновить. Их произведения допускалось выпустить в переводе или переиначить на собственный лад. Впрочем, изменение деталей всё равно не сделает пьесу близкой пониманию. У Крылова лучше выходили произведения о наболевшем, поэтому «Филомела», «Бешеная семья» и «Американцы» не могли привлечь внимание на протяжении последующих пятнадцати лет.

Слышны возмущения потомков, считающих, что Крылов им интересен сугубо в качестве создателя басен. Может оно и так, когда знакомишься с лишёнными привлекательных моментов трудами. Имелись оные и у Крылова. Но басням необходимо особое понимание, невозможное для осмысления без портрета их написавшего человека. Творческий путь Крылова от откровенного разговора к языку намёков начинается с драматургии, поэтому нельзя выпускать из внимания ранние работы, какими бы сумбурными они не казались. Подумать только, повесь нос Иван от отказов в публикации, так и не знать потомкам Крылова-баснописца. Остаётся подивиться упорству человека, изначально укорявшего государственную систему, чтобы на исходе жизни этой системой быть обласканным.

Не найдя отклика, в 1789 году Крылов полностью ушёл в журналистику. Он будет издавать литературные журналы «Почта духов», «Зритель» и «Меркурий», каждый раз допуская излишние мысли, омрачавшиеся закрытием очередного начинания. Не имея успеха, Крылов продолжал думать, как ему привлечь читателя. После журналистики он снова вернётся в драматургию, и наконец обретёт желаемое. До 1800 года осталось не так много — вполне достаточно для обретения необходимого литератору опыта. И когда Крылов поймёт, как обличать, не вступая ни с кем в противоречие, он прославится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На пике драматизма, измыслив трагедию человеческого бытия, Сумароков подошёл к понимания прошлого, так как видели его древние князья. Трагедия предстала перед взором, в пылу страстей обернувшись бедой, читатель должен был проникнуться нелёгким выбором действующих лиц судьбой. Во граде Киеве, когда там князем воссел Кий, брат его Хорев сильно дочь изгнанного прежнего властителя любил. Как быть, какое разрешение найти? Оснельде отдан он, отца её Завлоха ему не под силу спасти. Завлох желал обратно город взять, интригой он мог на происходящее за стенами города влиять. Что говорить, всех не перечислить горестных событий — пусть первая трагедия Сумарокова станет для читателя поводом для удивительных открытий.

Проблема исходила от других, разлад вносивших в русло спокойной реки, они ускоряли течение вод, обращая друзей во враги. Мирное решение могло осуществиться, но где уж там человеку такое понять, Сумарокову самому было из каких источников вдохновение черпать. На него с критикой Тредиаковский гневом пылал, Ломоносов поступал аналогично, как же сим гениям поэтического толка не ответить симметрично? Проследить подобное допустимо вполне, иначе накала страстей не объяснить, но по логике такой Сумарокову полагалось себя в конце концов убить.

Публикация трагедии — равносильно признанию в праве на мнение. Не прозой написана она, «Хорев» читается, как длинное стихотворение. В данной трагедии всё там, где ему полагается быть, читатель точно не сможет узнанного скоро забыть. Кто мог подумать, Кий — князь Российский, владелец державного града, стал участником происшествия, которому даже Императрица Елизавета Петровна не была бы рада. Ей, верховной владычице русских земель, полагалось понять, кто в высшем обществе истинный змей. Не Сумароков, понятно, им является кто-то другой, явно поэт с претензиями, склонный судить о манере чужой.

Итак, забудем о дрязгах, погрузимся в текст трагедии, посмотрим на Александра Сумарокова в плодах и во вдохновении. Оснельда в плену пребывала, покорна она и смела врага полюбить, соглашалась на мирное жительство и не против была отца позабыть. Когда её спросили о Завлоха желании Киев взять по праву прежнего владения им, Оснельда не против оказалась увидеть отца убитым, то есть не по должному проститься с родителем своим. То не странно — это результат любовных терзаний, ослепляющих людей — первый источник тягостных страданий. Пока молодые, отчего не любить? Правда после время пройдёт, будет о чём горько тужить.

Трагедия постепенно продвигается вперёд, стороны ссорятся, мысли их полны забот. Кию мнится предательство брата, он обеспокоен Завлоха желанием — где ему справиться с ложными наветами и подданных понуканием? Брат его — Хорев, честен и желает добра, с Завлохом он готов биться насмерть всегда. Оснельда клянётся в преданности Кию и желает любимой Хоревом быть, но почему никто не смог о борьбе за власть позабыть? Из-за интересов выгоды одного дня, трагедия разыграется пролития крови для.

Смириться с судьбой не дано честным людям, будут бороться они за правду, и будут страдать. Кто со злыми помыслами, тому чашу горя испить и пойти горевать. Трагедия случится, кто умрёт — будет рад. Остальным живущим предстоит пожать содеянное, морально страдая сильнее в сто крат. Стоило миром разрешить заблуждения и в дружбе соседями жить, только такого в человеческого обществе не сможет быть. Полагается к горлу тянуться, интересов собственных ради, и ради получения какой-нибудь награды. Но годы пройдут, что тогда будет потомкам до их деяний? Забудут абсолютно всё, ибо не стоило оно таких стараний.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жадным до денег Лесков посвятил отдельное произведение, написанное для постановки в театре. Это пьеса «Расточитель» — драма в пяти действиях. Читатель становится свидетелем трагедии, как человек убивает и клевещет на других, оставаясь оправданным обществом. Для Николая нет ничего невозможного, даже при описании событий, далёких от желаемого соответствия действительности. Самое страшное, все действующие лица знают об особенностях представленного им дела, полностью его одобряя. Получилось так, что подобное не осуждается у себя, но подвергается критике у других.

Будь Леди Макбет Мценского уезда умнее, не быть ей осуждённой на каторгу. Она бы взяла ситуацию в свои руки, обогрела наследника и после выставила его в невыгодном свете, отправив в Жёлтый дом. Почему бы и нет. Только кажется, что такое не получится осуществить. Человеческое общество чаще проявляет слепоту и глухоту к очевидному, отрицая разумное понимание происходящего. Достаточно подтасовать факты, как законный наследник обвиняется во всех смертных грехах, никогда оные не совершив, а тот, на чьём счету убийства и клевета, становится в глазах людей наилучшим из них.

Ока Волгу питает, а та до Каспия воды несёт, говорит Лесков. Подразумевая, что тайное становится явным для всех. Но всё ли впадает в Каспий из приносимых ему Волгой вод? Не случается такого, чтобы воды по пути следования изменили своё содержание на прямо противоположное? У Лескова случается именно так. Верящий в собственную правоту, человек не может доказать этого перед другими. Каким бы он не был положительным, сколько бы не сделал хороших дел, при умелом подходе будет подвергнут сомнению и лишён заслуженных им прав. Этот человек продолжит недоумевать, поздно осознав, насколько напрасными были его ожидания встретить понимание, думая, якобы в предъявленных ему обвинениях нет ничего кроме глупости.

Читатель будет негодовать, а Лесков продолжит усиливать давление. Происходящее кажется фарсом. Так хотелось Лескову, чтобы его пьесу понимали именно таким образом. Сделай Николай главного героя подобием Апулея, как пали бы обвинители перед ним и оказались бы опозоренными. Но в сюжете нет Апулея, главный герой воплотил собой осла, на котором едут, который понимает, что на нём едут, и который думает, стоит ему взбрыкнуть, как седоки свалятся с шеи, а он продолжит идти без отягощающей его плечи ноши. Лесков старался сделать акцент на другом, и читатель вполне понимает, почему происходит именно описываемое.

Главные герои Лескова не умеют защищаться. Они принимают должное, не стараясь этому возражать. Их смысл существования — плыть по волнам судьбы, не задумываясь, куда вынесет. Они могут наложить на себя руки или созерцать действительность, но не будут пытаться исправить ситуацию к лучшему. Некоторые из них пытаются, но заканчивают ещё хуже, нежели просто уступи они требованиям общества. Осознание приходит к ним поздно, когда всё уже случилось. И даже тогда они не прилагают усилий к борьбе, окончательно смиряясь с неизбежным.

Лесков решил воздать каждому действующему лицу по его заслугам. Не долго радоваться нарушителям спокойствия достигнутой победе, беда придёт и на их голову. Должна ведь пьеса заканчиваться положительно, чтобы читатель негодовал от несправедливости, смиряясь с произошедшим, так как все злодеи в итоге будут наказаны. Однако, Лесков внёс одно допущение — основной зачинщик, подбивавший персонажей на злодеяния, продолжит здравствовать и безбедно жить. Почему он остался в выигрыше? Кому-то ведь требовалось выйти сухим из воды.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №16

Жить мечтами — лучшее из доступного человеку. Редко кому удаётся добиться желаемого, поэтому остаётся мечтать, иначе действительность загонит в самый мрачный из своих углов. А могли ли мечтать герои произведений Эмиля Золя? Сомнительно. Ругоны всегда воплощали желаемое, представители ветви Маккар были слишком угнетены. Но нашёлся герой, достаточно юный, которому Золя поручил столь важное занятие, как мечты. Им стала дочь Сидони Туше, четвёртого отпрыска Пьера Ругона. Девочку назвали Марией-Анжеликой, отца своего она не знала, о матери имела смутные представления, её воспитанием занимались приёмные родители. В отличие от родственницы Полины Кеню, она не имела над собой попечительского совета, росла в строгости, занималась вышиванием и верила, что когда-нибудь к ней придёт принц — тогда наступит долгожданное счастье.

Золя разряжает обстановку. Удивив читателя особенностями развратной сельской жизни, готовясь удивить повествованием о маньяке-убийце, Эмиль рассказывает о девушке, чью историю можно сравнить с судьбой Золушки. А чтобы читатель не вздыхал от удивления, Золя приправил повествование кровавыми подробностями эпических сказаний о героях прошлого, которыми главная героиня произведения зачитывалась. Не смущали её реки крови и отрубленные части тел, ведь мораль у сказаний всегда заключалась в борьбе во имя добра. И обязательно должен был быть храбрый воин, либо одарённый достоинствами человек, заслуживающий её мечты о нём.

Читатель не удивится и когда дочитает «Мечту» до конца, вновь убедившись в любви Золя к естественному исходу всякой жизни на нашей планете. Пусть главная героиня не воплощает в себе пороки Маккаров, скорее должна представлять из себя человека, устремлённого на покорение новых горизонтов, чего на страницах не происходит. Сказалась ли на ней наследственность неизвестного отца? Остаётся предполагать лишь это. В одном она остаётся последовательной — будет ждать принца. Только так она согласна украсить свою жизнь, при прочих возможностях предпочитая оставаться вышивальщицей. В том-то и проглядывается в ней Ругон: ежели не о новых горизонтах речь, то стоит добиваться покорения труднодоступных целей.

Золя даёт главной героине такую возможность. В неё влюбляется наследник богатого и влиятельного дома. Но как может любить «принц» девушку из низов? На подобных началах в литературе принято строить драматические сюжеты, сталкивая лбами чувства влюблённых с мнением общества. Чаще проигрывают молодые пылкие сердца, надламываются души и в, силу малого жизненного опыта, ими принимаются скоропалительные решения. Золя не желал описывать ещё одну красивую любовь, заканчивающуюся банальным трагическим финалом, ему требовалось нечто большее. Эмиль играл на эмоциях действующих лиц, меняя их пристрастия, проникая в мысли каждого.

Главная героиня кажется алчной, жадной до влияния. Её ухажёр — холодной стеной, безразличным к чувствам других. Но за таким представлением друг о друге, они верят в надуманность предположений. И вот главная героиня расцветает, её ухажёр — оттаивает. Алчными становятся другие персонажи, как и холодными стенами. Пробиться через непонимание и не зачахнуть не так просто, нужно иметь запас внутренней веры в возможность невозможного. Во что верила Мария-Анжелика, сугубо из желания Золя, обязательно должно было дать трещину. Так не раз вернётся холод в отношения молодых людей. Читатель замечает, о скоропалительных решениях разговор не идёт. Безумствам нет места в «Мечте».

Счастье будет! Кто-то должен был умереть в произведении Золя, испытывая радость от прожитой жизни. От счастья тоже умирают, что Эмиль с великой радостью продемонстрировал. Нет места грусти — всё закончилось лучшим из вариантов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №12

Дабы разбавить общий депрессивный тон повествования, забыв о политических и экономических аферах Ругонов, не придавая значения разложению семейства Маккар, Золя взялся рассказать читателю о взрослении девушки. Натурализм выразился в поучительной манере: читатель узнаёт о том, что такое месячные, какие симптомы у подагры и как правильно принимать роды, как реанимировать бездыханного младенца. Остаётся предполагать, что до Золя о подобном старались не писать. Тем лучше для Эмиля, не постеснявшегося отразить на страницах физиологию в присущей ему откровенной манере.

Произведение «Радость жизни» воспринимается оторванным от цикла. Главной героиней является Полина Кеню, дочь Лизы Маккар. Она не унаследовала негативных черт, живёт безбедно и вполне себе предприимчивая натура, склонная познавать мир и иногда добиваться желаемых целей. Над ней стоит попечительский совет, включающий родственников, вплоть до Аристида Саккара. На её имя регулярно переводятся деньги. Думать о будущем, бороться за лучшие условия и вообще проявлять себя ей не требуется. Судьба к ней благосклонна. Этим, читателю известно, мог похвастаться редкий Маккар.

Кто-то должен внести разлад в повествование. Роль разрушителей спокойствия Полины Золя отдал опекунам. Сделал это Эмиль в свойственной ему манере наделять действующих лиц набором отрицательных черт. Не могут придуманные Золя персонажи быть полностью добродетельными. Обязательно над ними довлеет некое чувство, портящее жизнь им и окружающим. Сами опекуны скорее отягощены необходимостью заботиться, но стараются извлечь прибыль, оперируя деньгами несовершеннолетнего ребёнка. Сын опекунов тоже влияет на Полину, сперва позитивно, после становясь источником основной драмы. И там, где Маккар сходит с ума, спивается или трагически гибнет, главная героиня стоически терпит удары судьбы.

Не могут быть Маккары добродетельными. Исключением является Полина Кеню. От её присутствия у людей поднимается настроение, все к ней тянутся и она оправдывает их ожидания. В её силах облегчить страдания больных, умилостивить гневливых, дать надежду. Полина готова стерпеть любое проявление грубого к ней отношения, с трудом его принимая и погружаясь в переживания. Она словно не замечает жестокостей мира. Осознаёт происходящее, старается сделать лучше для всех, продолжая верить в улучшение ситуации. Что должна была воплощать Полина, то досталось её окружению. И окружение гибнет, тогда как Полина продолжает жить.

Читатель так и не узнает, кем ей доведётся стать, какой она выберет жизненный путь. Может Полине суждено прожить наедине с собой остаток дней, никому не мешая и никак не влияя на события бурного времени Второй империи. Золя на протяжении произведения рассказывал о череде выпавших на её долю несчастий, пока не позволил главной героине смириться с действительностью. В том и заключается радость жизни, что тебя не беспокоит происходящее вокруг, ты живёшь в согласии с собой и иногда вспоминаешь прошлое, которое лучше не вспоминать.

Прочее предлагается не предполагать. Золя описал Полину Кеню так, как ему хотелось. Даровал ей меру горестей, меру счастья и меру осознания бесплотности суеты. Желавшие зла, ушли со страниц, не сумев добиться нужных результатов. Кто набивал карман, растерялся. Кто громче других кричал, стих. Были и те, кто поистине любил, хотел быть ближе прочих, но выбирал других, чем приближал Полину к смирению с судьбой. Многого могла добиться главная героиня, найди она верных друзей. Не нашла. На том её след теряется.

Написать историю взросления девушки оказалось полезным делом. Были и такие французы, отличные от всегда радовавшихся переменам потомков львов 1793 года. Кто-то из них хотел простого человеческого счастья в виде тихой гавани.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Губит людей их язык. Губит — привычка опоганивать. Губит — неуёмное желание проповедовать личные убеждения. Губит — общество. И уйти бы от людей в глухой лес, только не может человек жить вне себе подобных. Обязательно возвращается, подвергается осуждению, занимается самоедством и в крайних случаях приходит к осознанию необходимости прекратить мучения радикальным способом. Каковы бы не были причины, они обязательно будут, либо появятся в ближайшее время. Пусть центральной темой станет добровольный уход из вооружённых сил во время войны, человек всё равно не подастся в нелюдимые места, укрываясь в глухомани от всех; он пойдёт к родным, постарается обосноваться там, пока не поймёт, что не имеет значения, где предстоит погибнуть.

Валентин Распутин не сразу начинает разговор с нравственных страданий. Мучения действующих лиц далеко впереди. Сперва читателю нужно представить поселение на берегах Ангары, которое изначально населяли бандиты, обиравшие ленских золотодобытчиков. Тогда никто не думал о моральных ценностях, живя согласно нуждам человеческой натуры — брать и не спрашивать, убирая с пути препятствия, коли оные встанут поперёк. Так было ранее. Советская власть внесла изменения в мировоззрение людей, устранив отчаянных, населив страну сердобольными склочниками. Прошлое оказалось забыто, его ныне не помнят, ориентируясь на новые ценности.

Теперь человек обязан служить государству. Кончились времена, когда каждый отвечал за себя. Если началась война — иди защищай, иначе осудят, посадят, либо расстреляют. Не осталось в человеке человеческого, появилась рабская покорность, выраженная в общей солидарности ощущению монолитности сплочённого общества. Из этого и стоит исходить, пытаясь понять мотивацию действующих лиц произведения Валентина Распутина. Стоило одному отколоться от коллектива, как он сразу подвергся осуждению. Причём не столько внешнему, сколько внутреннему. Не понимает более человек, почему ему стоит опасаться, когда он прав, как человек, но не прав, как гражданин государства.

Приходится жить и помнить. Но память короткая. Она позволяет понимать происходящее, не давая шанса вглядеться в глубины подсознания. Что там скрыто за комплексами норм современного поведения? Почему так сильно довлеет чувство вины? Откуда такое стремление быть кому-то обязанным? Читатель понимает, человек опасается не осуждения общества, а полагающегося за неверные поступки наказания. Не грози человеку тюремный срок или казнь, не так бы мучила его совесть. Живёт он с осознанием этого и помнит. Желает вернуться к прежней жизни после проступка и не может.

Верные мысли Валентин Распутин вкладывает в произведение. Его герои антипатичны, поскольку ведут скрытную от других жизнь, понимая тяжесть ожидающего их осуждения. Никто не примет обратно дезертира, как и того, кто его старался укрывать. Можно заявить о праве на правоту, выдвинуть контраргументы и спокойно почивать с понимаем превалирования собственного достоинства над надуманностью нравов определённого сюжетом времени. Только общество не примет подобных слов, поэтому действующим лицам повести «Живи и помни» остаётся смириться. Они имеют право лишь на одно — отказаться от людей и уйти, чего Распутин не допускает, предпочитая свести окончание мытарств к трагедии.

Почему всё именно так, как было тут сказано? Валентин Распутин наглядно обозначил истоки проблемы, привел её суть, разобрал поступки действующих лиц и показал, что выхода из сложившегося положения не существует. Пока человек будет осознавать себя частью общества, до той поры он должен выполнять все его требования и не пытаться противоречить. Когда в обществе начнётся брожение и оно разделится, тогда допустимо искать лучшие условия, чтобы помочь сформироваться другому обществу с иными ценностями. Ежели выходить на борьбу в одиночку, человека проглотит чувство вины. И об этом Валентин Распутин тоже рассказал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1. «Впотьмах»

Бредёт человек во тьме, думает, будто кругом светло и пространство его окружающее ясное. Не замечает чужой беды, пока не испытает на себе её подобие. Не желает знать иного мнения, кроме своего собственного. Игнорирует преграды, воспринимая их за видимость проблем. И всегда находит причину усомниться во всех, задаваясь общими вопросами, обязательно совершая точно такие же ошибки, какие сам осуждает. Взять для примера Россию конца XIX века. Цивилизованная страна? Империя, достойная почёта? Её населяли разные люди. Кто-то старался возвыситься, унизив других, либо брать требуемое нахрапом, спешно отступая при оказанном ему сопротивлении. Вековечные темы останутся одинаковыми на все время, изменяются лишь люди, воспринимающие мир с высоты полученных ими знаний. Где прежняя скромность трактуется с укором следующими поколениями, там развязность укоряющих подвергнется осуждению последующих.

Действующие лица повести Куприна «Впотьмах» могут восприниматься читателем с противоположных точек зрения. С одной стороны — честные, наивные, легковерные, знающие о тяжёлой жизненной доле, предпочитающие жить с закрытыми глазами. С другой — персонажи, мало похожие на настоящих, совершающие неправдоподобные поступки и в умственном развитии остановившиеся до наступления половой зрелости. Исходя из этого и возникают все те трагические неприятности, которыми Александр пытался растрогать читателя.

Драматичность зашкаливает. В чём толк от подобного построения сюжета? Лить слёзы и промакивать глаза платочком, как то делают герои из произведений романтического жанра? Так и остаётся поступать, внимая истории молодой девушки, едущей в неизвестность, встречающей прекрасного компаньона, а потом сгорающей от чувств к нему и превращающейся в пепел ради счастья того, кого она почти не знала. А ведь молодой человек хорош собой, манеры идеальны, если бы не пожирающая его страсть к ярким поступкам, быть ему окружённым вниманием прелестницы. Встречающиеся на их совместном пути люди испорчены первым производимым на читателя впечатлением, тогда как в душе всех тиранов прячется котёнок: до чего остаётся дойти с помощью цепочки раскрывающих сию истину поступков или оставить отрицательное мнение превалирующим.

Обвинять в складывающихся обстоятельствах остаётся самих действующих лиц, игнорируя авторские упрёки по отношению к государству и составляющему его обществу. Человек волен делать выбор, к которому никто не принуждает. И ежели общество проповедует определённые идеалы во имя процветания государства, необходимо с ними мириться и не стараться изыскивать ценности другого толка. Обстановка в любом случае окажется из числа негативных, покуда приходится ошибаться. И так получается, что за промахами раскрывается способность человека сочувствовать бедам и стремление оказывать помощь нуждающимся, не требуя ничего взамен.

Остаться счастливыми никому не дано. Куприн воздаст героям по должным им страданиям, наказав наивных действительностью, пресыщенных — позабытым стремлением к обладанию недоступным, всех довольных — лишением уверенности в завтрашнем дне. Забудет Куприн о твёрдых жизненных воззрениях героев, в одно мгновение изменив их ценности, словно они решили посвятить жизнь чему-то новому, в чём они никогда не нуждались и не будут нуждаться потом. Во благо сюжета, но в разрез с логическим восприятием. Впрочем, читатель шокирован, поэтому не станет разбираться в хитросплетениях сюжета.

Истинно, впотьмах. Желающим обострить депрессию повесть Куприна показана. Радужная обыденность оказалась покрытой мраком. Вера в счастье привела к несчастью. Надежда всегда маячила рядом, распадалась с очередным шагом действующих лиц, и всё-таки не покинула страниц. Любовь оказалась выдумкой, приведшей в нервному истощению и душевной слабости. Первопричиной же всего был узкий кругозор, а с ним и недальновидность.

2. «Жанета»

Текст повести «Жанета» предлагается рассмотреть не под прямым толкованием, а применимо к произошедшему в России слому имперских традиций, приведшему к созданию на его территории советского государства. Для эмигранта Куприна эта тема была постоянным болезненным напоминанием об утраченном прошлом. Жизнь изменилась и внесла серьёзный разлад в творческие способности Александра. Яркие краски пришлось искать в новой среде, ничем не способствовавшей появлению вдохновения, пока к себе не приковала внимание девочка Жанета, чьё обаяние пленило и грозило перерасти в переосмысление потерянного себя, но её образ растаял подобно чаяниям разбредшейся по миру интеллигенции.

Чем заняться во Франции эмигранту? Жены более рядом нет, дети утрачены, уважение коллег перестало иметь значение. Размышлять о производимом на Эйфелеву башню давлении ветра? Думать, почему монеты круглые, отчего бесполезно читать газеты? Только это и остаётся. Размышлять требовалось о судьбе России, пока ситуация ещё оставалась под контролем. Пустые соображения, равнозначные думам о Париже, породили подобие Жанеты — идеального представления о должном быть. Милостями Жанеты пользовались слепые и, надо полагать, все, кому не лень, кроме тех, кто видел Жанету и мог её облагодетельствовать, не позволяя одаривать бывшими в употреблении подачками. Однако, стоило осознать важность Жанеты, обязательность её присутствия, как желанной конструкции выстроенных взаимоотношений, рухнула и более не подлежала восстановлению.

Жанета верила людям, не ожидала подвоха, страдала после перенесённых потерь и снова обретала способность радовать окружающих. Она могла заблудиться в лесу, простыть и долго выздоравливать, внушая надежду на её полное восстановление от болезни. Так и происходило. Приняв на себя череду горестных происшествий, Жанета опять наполняла жизнь людей счастьем. Одного не могла избежать Жанета — она подчинялась матери и зависела от её решений. Стоило матери поверить в новые возможности, как старые порядки оказались разрушенными. Пропала и Жанета, воплощавшая в себе русский народ, чтобы предстать на странницах одноимённой повести Куприна уже в образе юной француженки.

Читатель может трактовать текст повести иначе, не заглядывая настолько глубокого в душу писателя. Все мы понимаем, настолько зависит понимание определённого материала от имеющихся знаний. Опять приходится говорить о кругозоре, обязательно важном и чаще всего остающегося узким. Безусловно, лучше подходить к пониманию произведения с позиции имеющегося текста, не стараясь понять, что находится между строк. Причина сего очевидна: один читатель увидит связь «Жанеты» с утраченной Россией, другой — прочтёт историю девочки, третий — озадачится переживаниями лишённого внуков мужчины, четвёртый же надумает некую проблему, которую он стремится найти везде и, разумеется, находит.

Правду говорит читатель. Подразумевать четвёртого, не объединяя его с первым — не есть правильно. Проводить черту между вторым и третьим в той же мере бессмысленно. Всё это действительно так. И тут уже читатель обязан согласиться с тем утверждением, что когда одно произведение способно породить у людей разные мнения, значит писатель написал текст, способный и в будущем побуждать к размышлениям. Собственно, основная мысль о «Жанете» сказана. Остальное — связанные с ней домыслы.

Остаётся пожелать черпать вдохновение даже там, где его нет. Достаточно оформить известные обстоятельства в иные одежды, как раскусить такой замысел писателя сможет далеко не всякий читатель. Будем считать, Куприн поступил аналогичным образом. Он размышлял о разном, придумал образ Жанеты, вдохнул в него жизнь, провёл параллели, придал им вид французской повседневности, добавил излюбленной им драматичности и получилась вполне удачная художественная работа.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Побольше мрачности в сюжет пьес, чтобы зритель ёрзал на стуле и с нетерпением ждал развязки. Морис Метерлинк предпочитал наполнять свои произведения истинной драматичной событийностью. Для того он вёл внимающего через бурелом страстей, позволял обходить острые углы и ставил перед очевидной проблематикой сущего: всё случается вследствие имеющегося у человека желания видеть затруднения там, где их нет. Опираясь на исход каждой истории, Метерлинк начинал разворачивать пьесы в примерно пяти действиях, наполнял происходящее утяжеляющими диалогами, заполняя требуемое для постановки время. Зритель извлекал мораль, пьеса подходила к концу, оставалось ощущение избыточности метерлинкнутости.

При желании можно каждую пьесу Метерлинка разбирать отдельно, находя важные для отражения общественных устремлений слова. Требуется ли это? Нет. Метерлинк в редкие моменты писал гениальные произведения, чаще предоставляя внимаю продукт среднего качества полезности. Продукт оказывался одинаковой степени выдержки, содержал в себе один и тот же состав, различаясь наименованием действующих лиц. Сугубо морализирования ради, не преследуя высокой цели, человека нравы понукая, Морис выводил ещё одну пьесу, отображая в ней отсутствие перспектив разумного продвижения в области понимания нравов, отличающихся склонностью к скорой порче. Даже невинный братский поцелуй возводился им в подозрительность сторонних с маниакальным желанием убивать для искоренения разрастающегося поползновения к обязательно ожидаемому порочному разврату.

Человек у Метерлинка изначально виновен. Он стремится возжелать объект страсти, поправ нормами порядочности. Для него не существует десяти заповедей, они воспринимаются им в качестве высокого порога перед полуоткрытой дверью. И если человек этого не осознаёт, это понимают другие. Если же осознаёт и старается отмолить нечаянные прегрешения, то плакать ему сперва кровавыми слезами самому, а потом уже за него начнут плакать статуи святых. Но не будет человеку окончательного прощения, ибо греховен он и не заслуживает прощения, пока статуи сохраняют неподвижность. И тогда статуи оживут, придав мрачности фантасмагоричность.

Любовь у Метерлинка светлая и чистая до наивности. При всей кажущейся добродетели, она сжирает людей без остатка, толкая их на совершение безумных поступков. Любовь тоже города берёт, она способна накормить голодающих и дать надежду страждущим. Просто нужно в определённый момент воспользоваться чьими-то чувствами, располагающими к тому, чтобы быть использованными. Иного не случится, когда тому предстоит свершиться. Только кому станет легче от проявленной простаками добродетели? Наивность и вера в людей приводит человека к собственной гибели. Люди воспользовались чужой помощью, подняли дух и более их уже не интересует тот, кто протянул им руку помощи. Метерлинк наглядно доказывает данное размышление.

Причиной сих рассуждений стали пьесы: Пеллеас и Мелезанда, Смерть Тентажиля, Алладина и Паломид, Семь принцесс, Сестра Беатриса, Монна Ванна, Жуазель. Касаются они разных событий, обычно с упором на историчность настоящую, либо выдуманную. Есть у Метерлинка эпизоды из прошлого Италии, а есть относящиеся к английской мифологии. Обязательно в центре любовный сюжет, чаще с трагической развязкой. Требовательный зритель желал проливать слёзы, пребывая под впечатлением, чем Морис снабжал его в изрядном количестве. Мораль редко случалась полезной для нравственного самосовершенствования, каждый раз склоняя зрителя к воспоминанию о детских страхах. Во славу интересов зрителя невинность замешивалась Морисом на крови действующий лиц, обязанных принять полагающиеся им страдания.

Актуальность пьес Метерлинка в прошлом. Конечно, есть у Мориса вековечные сюжеты, способные вызвать ответное чувство у последующих поколений. Их мало. Они навсегда останутся в душе их узнавшего. Прочее выветрится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

При внимательном чтении трагедий античных авторов читателем определяется важная особенность — сюжеты повторяются, либо взаимно дополняются. Благодаря этому потомкам проще ориентироваться в событиях Древнего Мира. Может оказаться, что до нас дошли именно те трагедии, эпические моменты которых наиболее нравились поздним составителям сборников наследия предков. Прочие трагедии были навсегда утрачены. И это при обилии написанного! По плодотворности ни Эсхил, ни Софокл, ни Еврипид друг другу не уступали. Только Еврипиду повезло более, нежели двум другим великим эллинским трагикам: сохранились в полном объёме восемнадцать произведений, в виде кратких фрагментов или только упоминаний о них ещё семьдесят.

Как Эсхил и Софокл, Еврипид также уделял внимание сказаниям о событиях Троянской войны и её последствиях, особенно выделяя линию Атридов, начиная с заклания Ифигении в Авлиде, вплоть до окончания мытарств Ореста в Тавриде. Им же дополнительно проработан образ Электры, вышедшей замуж за пахаря и воинственно взиравшей на мать, самолично готовой свести с ней кровавые счёты за убитого отца. Точка в предположениях о судьбе героев прошлого была поставлена окончательно. Прояснилась вся цепочка происшествий, завязавшаяся вследствие божественного вмешательства. По сохранившимся трагедиям Еврипида к такому выводу придти нельзя, необходимо дополнительно читать труды старших поколений трагиков.

Тесно связана с темой Атридов история Елены. По Еврипиду с неё снимается ответственность за главную роль развязывания Троянской войны. Вновь боги играют судьбами людей, обманывая их и меняя действительность на своё усмотрение. Так, оказалось, Елена провела годы противостояния в Египте, подобно Ифигении, перенесённая за пределы конфликта интересов между микенцами, связанными клятвой воспитавшего Елену Тиндарея, и троянцами. О её судьбе Еврипид рассказывает и в трагедии про Ореста, делая неповинную жену брата отца жертвой неистового гнева.

Не будь Трои, о чём тогда было писать античным трагикам? Есть ещё вдохновляющие эпизоды из истории города Фивы, тесно связанные с царём Эдипом, невольным мужем собственной матери, породившим детей, чьим проклятием стала братоубийственная война, получившая прозвание в трагедии Эсхила «Семеро против Фив». Еврипид раскрывает причины, побудившие сыновей Эдипа стать непримиримыми врагами, а после уже о том, как лучше похоронить тела погибших участников осады, дабы не стали они кормом животных, а были погребены по бытовавшим тогда правилам.

Построение всех трагедий Еврипида имеет сходные черты. Неизменны: раскрытие сути действия в прологе, развитие истории, отвлекающие хоровые партии, поясняющие речи корифея и сообщающий известия вестник. Этого вполне достаточно, чтобы предположить, что в сходной манере были написаны утраченные трагедии. Впрочем, потомкам важнее не манера изложения, а содержавшиеся в них события прошлого, ныне принятые за негласную историю. У любого мифа имеются настоящие предпосылки, прочее же не столь существенные детали, поэтому-то и важно, о чём писали древние авторы.

Написано на основании трагедий: Электра, Елена, Финикиянки, Ион, Орест, Вакханки, Ифигения в Авлиде, Просительницы, Троянки. Часть из этих произведений не удостоились упоминания. Например, «Ион» схож с историей про Эдипа в плане запутанности, главный герой озабочен поисками неизвестных ему родителей. «Вакханки» повествуют о Дионисе, виновном в буйстве девушек.

Таково наследие Еврипида. Остаётся надеяться на случайные находки. Вдруг где-то мирно покоятся тексты авторов древности. И вдруг когда-нибудь случится возможность ознакомиться с полным собранием сочинений Еврипида, Софокла и Эсхила. Но, увы, читатель начала XXI века, скорее всего, останется с уже имеющимися трагедиями. Может оно и к лучшему, не придётся расстраиваться. Утраченное может оказаться посредственным.

Автор: Константин Трунин

» Read more