trounin.ru

За пять лет до самоубийства Ромен Гари решил написать книгу о наболевшем. И беспокоили его проблемы со здоровьем. Но не о хронических заболеваниях были его мысли, а о другом. Раньше о таком рассказывали на исповеди, получая мудрый совет от служителя церкви. Также всегда можно обратиться к психоаналитику, чей интерес напрямую связан с возникшими у Гари мучениями. Однако, главный герой произведения «Дальше ваш билет недействителен» обратился к сексологу, дабы тот помог ему в одном деликатном моменте, поскольку он не хочет быть обузой для его новой восемнадцатилетней пассии из Бразилии. Связь с девушкой горячих кровей предполагает обязательства мужчины не только в материальном плане, но и касательно корня всего. Вот в корне и кроется суть страданий — главному герою скоро исполнится шестьдесят лет.

Ещё Лев Толстой сказал, что каждая семья несчастна по-своему, поэтому не стоит с осуждением внимать откровениям Гари. У него действительно намечались проблемы, которые он мог предотвратить, сумей наладить жизнь с собственной молодой женой. Даже можно предположить развитие событий, если понимать не только нервное истощение самого Гари, так и принявшей смертельную дозу супруги. Она покинула мир на год раньше мужа. Понимая такое развитие событий, уже иначе смотришь на книгу «Дальше ваш билет недействителен».

Не так важен сюжет, как описание походов главного героя к специалисту. На читателя изливается поток информации. Женщины, разумеется, соболезнуют. Мужчины же недоумевают, до конца не понимая поднимаемой проблематики. Грубо говоря, импотенция грозит каждому представителю сильного пола. И если кто-то хочет отстрочить её наступление, то должен придерживаться определённого режима: не растрачивать себя на стрессы, заботиться о постоянном функционировании предстательной железы и яичек. Главный герой повествования спохватился слишком поздно. Нервная жизнь довела его до истощения. Из текста читатель так и не поймёт, какие именно проблемы беспокоят главного героя. На все советы сексолога он находит ответы, скорее принимая их с усмешкой, не видя необходимости прибегать к каким-либо средствам.

«Дальше ваш билет недействителен» имеет опосредованное отношение к художественной литературе, как и описываемая ситуация к реальности. Кому-то приводимые в тексте советы могут на самом деле пригодиться, только возникают сомнения в правдивости сообщаемых фактов. Не туда Гари отправил главного героя, создав для него источник ещё большего числа проблем. Легко почувствовать себя ущербным, когда на тебя смотрит специалист с умным видом и однозначно трактует каждую ситуацию. Чересчур болезненным выглядит посещение сексолога, сообщающим гораздо больше, нежели есть на самом деле.

Ромен Гари наделяет главного героя широким спектром комплексов, показывая его со стороны озабоченным человеком: он впитал в себя культ потребления и теперь всегда старается поступать согласно отражаемой на экране и в средствах массовой информации модели поведения. Следуя им сексуальная связь признаётся за обязательный элемент отношений между мужчиной и женщиной. Насмотревшись и начитавшись, человек всегда будет думать, что это свойственно его окружению. На самом деле ничего подобного нет, но стремление подражать приводит к зацикленному желанию поступать как все. Корень проблем не в корне, а в устоявшихся стереотипах.

Читатель, ознакомившись с книгой Гари, аналогично может подпасть под заблуждение. Впрочем, человеку свойственно думать ошибочно, когда дело касается его лично или кого-нибудь из близких. Найти решение довольно просто, покуда смиряешь всплывающие из подсознания указания к действиям. Ежели человек пьёт жаропонижающее и при этом облачается в тёплую одежду и укрывается толстым одеялом, то никаких доводов он уразуметь будет не в состоянии. Данная патология умственного развития не лечится. И коли начинает беспокоить нестабильность пещеристых тел, то стоит ли делать из этого проблему? Наоборот, мужчина освобождается от сковывавших его пут и получает возможность заняться профилактикой прогрессирующей энцефалопатии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Спустя четырнадцать лет после написания «Собственника», Голсуорси в короткий срок написал ещё два романа, сюжет которых поставил точку в жизни нескольких поколений семейства Форсайтов. История получилась протяжённой, так как понадобился длительный срок для взросления детей, на плечи которых легло завершение всех распрей, начатых их родителями. Золотое время Форсайтов умерло вместе с постаревшими членами семьи. Теперь нужно разбираться с новыми обстоятельствами, в которых накаляются страсти. Голсуорси решил всё довести до ума, для чего затеял для героев саги бракоразводный процесс. Если задуматься, то все проблемы проистекают от личности одного из Форсайтов — Сомса, тогда как остальные Форсайты продолжают идиллическое существование. Голсуорси добавляет трагичности, допустив в повествование англо-бурскую войну, а в остальное всё действительно идеально.

Складывается впечатление, будто Форсайты долгое время жили в замкнутом пространстве, не испытывая вмешательства в свои дела событий из внешнего мира; их не касался рост социального напряжения — будто не в Лондоне жили, а в сельской глуши. Голсуорси последовательно описывает процветание семьи, не задумываясь над другими обстоятельствами. Даже британское наследственное право действует не так, как оно должно действовать. Форсайты крайне редко расстаются с наличностью, предпочитая копить деньги. Ими давно выработана программа по умножению капитала. Потеря части средств становится для них неприятным событием. Казалось бы, проблемы Сомса проистекали как раз из того, что развод мог привести к потере финансов, но его жена в итоге предпочла ему другого Форсайта, отчего всё должно было стабилизироваться. Не мешает идиллии благополучия и участие нескольких членов семьи в войне на юге африканского континента. Голсуорси даёт читателю понять, что Форсайты всё-таки не такие бессмертные, как это может показаться. Губят их только нервные переживания, количество которых непомерно возросло.

Голсуорси излишне погружается в мелочность деталей, что не вяжется с обликом описываемой им семьи. С Форсайтами могут быть связаны только крупные обстоятельства. На деле выходит иначе. Голсуорси не только дотошно описывает визит Сомса к частным детективам, дабы те следили за его женой, где до сведения читателя доводится ключ для расшифровки сообщений, но и такое немаловажное дело, как гибель старого пса, сердце которого не выдержало встречи с любимым хозяином после долгой разлуки. вследствие чего его хоронили с тяжёлыми думами. Читать сагу стало легче, но важность происходящих событий резко упала. Получается так, что Голсуорси поставил себе целью описать бракоразводный процесс, дополнив его всем подряд, лишь бы «В петле» имела вес. Мелочность автора заметна и в интерлюдии «Пробуждение», где он сконцентрировался на детских впечатлениях сына Ирэн (первой жены Сомса).

Тяга к драматическому развитию сюжета всё более отчётливо проявляется в саге с каждой последующей книгой. Голсуорси постоянно ставит Сомса перед необходимостью выбора. Наибольший трагизм случается тогда, когда ему предстоит выбрать между рожающей женой и ребёнком. Каким бы не было мнение Сомса, его беды на этом на закончатся. Ему ещё предстоит испытать много неприятных моментов, связанных с дочерью, существование которой Голсуорси наполнил такими же метаниями, каким был подвержен её отец. На благе Форсайтов продолжать строить повествование не имеет смысла, поэтому Голсуорси вновь вносит разлад в семью, заимствуя сюжет из древности, заставляя полюбить друг друга детей враждующих людей.

Сага о Форсайтах — классически выверенный цикл произведений. Они не имеют сходных черт с популярными в те времена творениями модернистов, работами которых были увлечены члены богатой семьи. Сам Голсуорси без стеснения называет картины модернистов мазнёй, не видя в них никакого смысла. Это сейчас принято восхищаться импрессионистами, а Форсайты на них всего лишь делали состояние, вновь и вновь подтверждая постулат, что деньги легче всего извлекать из того, что на самом деле ничего не стоит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек — враг самому себе. Он враг ближним. Он враг остальным людям. Его пожирает желание быть лучше всех. Ему свойственна злоба, если быть лучше всех не получается. Важно уметь контролировать себя, но кто может проследить за этим, когда человек верит в правоту своих убеждений? Агрессия чаще находит себе дорогу, нежели тщательно обдуманное и взвешенное решение. Однако, человек не может существовать вне себе подобных, а значит он будет постоянно вступать в противоречия с окружающими, стремясь добиться к себе уважения. Для этого ему достаточно предъявить ультиматум или открыто избить задевших его критикой лиц, занимая таким образом доминирующее положение и наводя страх на других.

По своей сути, человек — это самая мелкая единица. Выше него стоит семья. Ещё выше — государство. И как не говори о конкретных людях, их поведение ничем не отличается от поведения отдельных семей и целых государств, где все процессы ничем не отличаются. Когда говоришь об одном, то имеешь в виду всё государство в целом. Тут уже стоит задуматься о нравах и традициях. Кажется, Британия была в XIX веке слишком заносчивой империей, что также должно быть присуще её гражданам того времени. Арчибалд Кронин предложил читателю ознакомиться с одной семьёй тех лет, где pater familias — это действительно отец семейства в лучшим представлениях древнеримского общества.

«Замок Броуди» — это произведение, в котором Кронин показывает обычную британскую семью, применяя к ней мерки Древнего Рима. Главным в доме является отец, от его мнения зависит абсолютно всё. Он может требовать, но категорически не принимает малейших проявлений несогласия. За любое неповиновение наступает мгновенная расплата. И если в Древнем Риме отец был рабовладельцем, жестоко распоряжаясь членами семьи, то в Британии XIX века — отец держал семью в железном кулаке, не имея возможности продавать её членов другим отцам; это единственное отличие. Не стоит забывать, что XIX век был тем временем, когда начало просыпаться самосознание в простых людях, которыми не гнушались помыкать, используя их гораздо хуже, нежели в Древнем Риме обращались с рабами. Главный герой «Замка Броуди» на самом деле не был жестоким человеком, он скорее действительно заботился о благе семьи, стремясь найти в ней воплощение всех желаний. Ему была нужна самая лучшая в мире жена и самые лучшие в мире дети. Он ласков к ним до тех пор, пока те не запятнали его доброе имя. А если всё-таки запятнали, то им больше нет места в семье.

Кронин излагает события одной чёрной полосой. Нет в сюжете радостных моментов. Постоянно случаются происшествия, уносящие жизни людей и причиняющие непоправимый урон. Кронину ничего не стоит пустить поезд под откос, обрушив мост, или зажарить овец с пастухами прямо на поле, покуда «ищет жертву» гроза и «облизывается намеченной цели» молния. Автор слишком жесток в своём повествовании. Читатель заранее настроен на негативное восприятие к происходящим событиям. Впечатление усиливается бытом семьи Броуди, согласной потакать отцу, который желает всем счастья, но внутренне не готов пойти на те жертвы, на которые его обрекает Кронин. Арчибалд стал для «Замка Броуди» воплощением тёмной сущности, шепчущей на ухо действующим лицам подсказки и ехидно потирающей руки в предвкушении наступления грядущих трагических событий. Кронину присуще желание делать героям книги больно… и он это будет описывать на каждой странице.

Крутой нрав отца мог быть воспет во имя высших побуждений, но из Кронина получился плохой певец. Ему лучше удаются некрологи, в написании которых он достиг совершенства. Винить в несчастье семьи Броуди следует только автора, и никак не отца семейства, действовавшего в рамках традиций своего времени. Заметьте, Броуди не отдал детей в интернат, как поступало большинство отцов в Британии XIX века. Он лично их воспитывал, давая всё, что им могло понадобиться. Только Кронин изначально был настроен внести разлад в чётко выстроенную систему воспитания, выставив перед читателем отца семьи в качестве тирана и самодура, а жену и детей — едва ли не безропотными и глупыми овцами. Только овец Кронин не щадил, делая их объектом своей садистской наклонности. Не щадил он и пастуха, но всё-таки уберегал от напастей, поскольку без него рассказывать было бы не о чем.

Кронин писал без прикрас — Броуди есть в каждом из нас:
Кто-то умрёт, подчинившись; кто-то воспрянет, восстав; кто-то упадёт, смирившись; а кто-то простится с жизнью, устав.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человеческое общество любит играть в разные игры, и чаще всего эти игры подобны фиговому листку, чьё главное назначение — скрывать постыдное. Лев Толстой, как и другие русские классики, любил в своём творчестве обнажать плохо заживающие раны, посыпая их солью и причиняя нестерпимую боль. В очередной раз читатель сможет заняться самобичеванием, не имея возможности переработать внутри себя пройденный материал, лишь согласившись с доводами писателя или вступив с ним в вечную полемику о недопустимости делать тайное явным. «Крейцерова соната» пропитана проблемами нравственности, института брака и мытарств человеческих душ вокруг неразрешимой дилеммы счастья и страданий под предлогом необходимой составляющей семейного благополучия. Во многом Лев Толстой оказывается прав: его мысли близки по духу и нашему времени, но проблематика осознания значения остаётся, поскольку разрешения не наступает, а ханжеское отношение призывает туже затягивать пояс морали.

Достаточно взять несколько газетных заголовков, чтобы увидеть направление развития человеческой мысли, стремящейся создать идеальную среду для жизни. Все желают вкусно и полезно питаться, грамотно и правильно жить, плодотворно и безболезненно работать, создавать уютный микроклимат вокруг себя и вокруг других. Именно желание навязать своё мировоззрение другим — краеугольный камень проблем. Когда одни кричат, что куры и свиньи мрут от таинственной хвори, то надо живность поскорее истребить, дабы ненароком не пострадал человек. Всем при этом нет дела до важности поддерживать организм в тонусе, который может иметь место только благодаря подобного рода заболеваниям. А то, что куры и свиньи таким же образом и раньше умирали от точно таких же эпидемий — никого не интересует. Говорить о мифическом глобальном потеплении вследствие выхлопных газов или таком же мифическом вреде химических добавок в пищевой продукции, что разрушают озоновый слой или пагубно влияют на самочувствие, накапливаясь в атмосфере или организме — всё это имеет место быть. Но стоит один раз предложить ознакомиться с финалом «Войны миров» Герберта Уэллса, чтобы сбросить вуаль скудоумия и стать чуточку мудрее, задвинув подальше чувство подверженности массовым истерикам.

Льву Толстому не были известны глобальные катаклизмы, от которых могло вымереть всё человечество. Но знай он о них, то вынес бы одно решение — закрывание глаз на адекватное понимание проблемы не является благом. Толстого больше беспокоили проблемы семейного благополучия, из-за которых не было покоя по всей земле. Каждая семья несчастна по своему — этот афоризм Льва Николаевича является широко известным. Повлиять на это очень трудно, а решить и вовсе невозможно. Толстой видит главное в том, что всё делается ради гуманности и в притворном представлении всего в свете невинности. Никогда не будет положительного эффекта от воспитания, если человек с детства лишается информации об окружающем его мире. Во времена Толстого ограничения по большей части касались женщин, выращиваемых в теплицах, подобно Будде, когда до них не доходит ничего, кроме рассказов матерей о прелестях окружающего мира и о необходимости готовиться к замужеству. Достижение совершеннолетия омрачается едва ли не мгновенным браком на удачно выбранной родителями партии. Хорошо, когда партия не имеет изъянов, но это редкость. Чаще партия оказывается с признаками обветшалости и внутренней пустоты, что уже само по себе говорит за некачественный товар.

Обвинять общество Толстой не пытается, показывая всю неприглядную истину сложившихся традиций. Столкнувшийся с агрессивным воздействием мира на себя лично, цветок может зачахнуть и погибнуть, если вовремя не адаптируется к изменившимся условиям вне теплицы. Кажется, мир жесток и в нём выжить трудно. За это стоит сказать спасибо родителям, всеми силами закрывавших стёкла теплицы розовыми фанерными листами, не позволяя проникнуть внутрь развращающему элементу реального мира. Питаясь ранее доброкачественными удобрениями, цветок резко лишается подпитки, вновь и вновь адаптируясь к новым реалиям. Именно об этом старался донести до читателя Лев Толстой, оставив всё остальное в качестве дополнительных составляющих, обязанных существовать совместно.

Кто в «Крейцеровой сонате» жертва — понять трудно. Проблема гораздо шире, её невозможно охарактеризовать односложными предложениями. Можно отвернуться и бросить в адрес Толстому пару уничижающих писателя выражений, обвиняя его в надуманности ситуаций и передёргиваниях. Только так ли далеко ушёл от действительности Толстой, имевший желание просто показать реальное положение дел? Стоит абстрагироваться от дня сегодняшнего, да сорвать бантик и подарочную упаковку, как помятая коробка уже не даёт того иллюзорного отношения к предмету. Ссылаться можно не только на проблемы воспитания, но и на всё остальное, что делает из человека тепличное растение. Бороться за чистоту нравов, уничтожать пороки, да отстаивать авторское право — это важные составляющие цивилизованного общества, в котором часто возникают кризисы вследствие надуманного благополучия и истерики из-за аналогично надуманных ожиданий катастроф.

Гвозди в крышку гроба человек вгоняет сам без чужого участия. И там где воспитание не готовит человека к тяготам жизни — там любое желание закрепить за каждым право на личную неприкосновенность интеллектуального труда является точно таким же поводом к регрессии, если не толкая назад, то заставляя топтаться на месте.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И было парню тридцать с лишним лет, когда он решил взяться за голову, собравшись с мыслями для настоящей любви. Рядовой читатель скажет, что Тургенев, описывая своих современников, далёк от нашего времени. Но если задуматься, то за прошедшие года ничего не изменилось. Редко какой человек начинает понимать себя, пока ему не исполнятся те самые тридцать с лишним лет. Всё до этого момента — сплошная суета; кто-то уже успел наделать ошибок. И главный герой тут тоже на коне, первую часть жизни просуществовав ровно в той степени, чтобы успеть совершить ряд критических поступков, которые ему испортят всё остальное время пребывания на белом свете. Можно много и нудно вчитываться в пространные события «Дворянского гнезда», однако до конца их осознать не получается, поскольку истинное понимание приходит только одновременно с попыткой проанализировать собственную жизнь: достаточно оглянуться назад, и вот ты видишь глупого себя, а если вновь посмотреть вперёд, то уже нет тех радужных перспектив, поскольку они отягощены грузом прожитых лет.

Всегда можно исправить свою жизнь, направив её по нужному пути. Никогда не поздно получить специальное или высшее образование, а также найти достойную тебя пару, чтобы нарожать детей и встретить старость по всем полагающимся традиционным представлениям с морем внуков и, наверное, всё-таки счастливым домашним очагом. К сожалению, всегда приходится натыкаться на раскиданные самим собой камни, разбивая нос в кровь; результатом чего становится, в лучшем случае, испорченное настроение. Тургенев верен классическим канонам русской литературы, предложив читателю ознакомиться со становлением человека, воспитанного в старых традициях, прирождённого ленивца и прожигателя доставшегося ему состояния. Обязательно такой человек столкнётся с неприятностями, из которых ему редко удаётся выйти добросердечным человеком, скорее его сердце превратится в камень, а душа примет иссиня чёрный цвет.

Не зря детям в школах стараются преподавать именно классическую литературу, лишённую шелухи и пустых сюжетов. Истинное назначение, правда, не до конца осознают все преподаватели литературы, чаще предлагая понимание произведения, кем-то когда-то где-то тщательно изученное, с выданным в итоге стандартом в качестве базовой трактовки. «Дворянское гнездо» отчасти избежало этой участи, толком не войдя в школьную программу. Насладиться текстом у читателя всё равно не получится, пока не будут проведены параллели с самим собой, а до тех пор эта книга Тургенева может проходить мимо, не получая должной оценки.

«Дворянское гнездо» не убережёт подрастающее поколение от ошибок, не научит и более мудрым вещам. В центре сюжета показывается далеко не тот человек, которого можно считать идеалом, за чьими поступками следовать, кем гордиться. Его образ идентичен образам классических представлений о высшем свете и образованном русском человеке вообще: их рук не касается тяжёлая и грязная работа, а голова занята только бесконечными беседами на бесконечных посиделках у кого-нибудь в гостях. Хорошо, когда не надо думать о завтрашнем дне, когда твоё положение изначально считается обеспеченным. В такой идеальной среде остаётся страдать только душевно, подвергая свою психику всем тем страданиям, что возникают от незнания куда себя деть. Сейчас такое называется болезнью богатых людей, а тогда считалось типичным состоянием души. Это, конечно, не та загадочная русская душа, о которой сломано много копий, но один из её типов точно.

Молодым девушкам намного проще было ориентироваться в жизни. Их положение чаще всего определялось родителями, где любви место было, но на одном из последних мест. Тургенев опустил сей печальный факт, придав отношениям героев книги добрый налёт романтики, в котором обе стороны будут страдать из-за лёгкого понимания течения жизненных процессов. Всё настолько рафинировано, что достаточно слегка поджечь события, как налаженный ход вещей обваливается, погребая под собой всё доброе и вечное, ради чего человек старается жить. И вот остаются только обугленные руины, на которых уже никогда ничего не построишь: сердце-камень, душа-черна.

Бесконечная печаль от чужой трагедии. Счастлив тот, кому удаётся прожить жизнь в сладком сиропе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Находясь в замкнутом пространстве и не имея возможности найти выход из сложившейся модели поведения, ощущая диссонанс гармоничного восприятия мира, находясь в окружении отрицательно относящихся к тебе людей, являясь при этом молодым человеком, что всем чем-то обязан, а у самого нет ни капли самоуважения, лишь кровь кипит, да порывисто вырывается воздух во время стремительных выдохов от возмущения при выслушивании чужих нотаций. Прощаясь с мужем, устраивай концерт: падай ему в ноги, вой белугой несколько дней кряду, показывай соседям идеал верной жены. Всё это было так недавно, но и очень давно. В голове не укладывается стремление общества сохранять старые традиции, от которых постепенно происходит отдаление, заменяя их на новые, но всегда есть кто-то, желающий вернуть всё назад. И пока в конфликте поколений ломаются копья, а модель поведения в виду скромности главной героини стремится сохранять равновесие между желанием уйти в себя и желанием быть верной женой — не следует ожидать улучшения ситуации. Кем-то заведённые порядки обязательно имеют разные нюансы каждое поколение, лишь человек остаётся человеком.

Островский показывает читателю один из тех городов, быт которых так мил русским писателям, и где они черпают вдохновение. Не надо далеко ходить за сюжетами, достаточно заглянуть к соседям, наблюдая разворачивающееся на твоих глазах батальное полотно из попытки создать ладный вид на фоне военной конфронтации. Если присмотреться повнимательнее, да откинуть любезности, сразу замечаешь несоответствие в улыбках и напряжённом выражении лиц. В каждой семье своё собственное несчастье, из этого и следует исходить, когда перед тобой возникает фигура Катерины: слабовольной девушки с частыми попытками совершить суицид на фоне острых переживаний. Главная героиня ещё в детстве чуть не уплыла в лодке, благо её быстро нашли. Были и другие аналогичные моменты, о которых Островский не стал распространяться. Всё повествование «Грозы» наполнено переживаниями Катерины, видящей во всём тайные знаки, пребывающей в сомнениях и являющейся слишком мнительным человеком, что видит в смерти избавление от всех мук. Ничего нового в образе Катерины нет — таковы многие молодые девушки с формирующейся психикой, для которых важным моментом при общении является попытка запугать собеседников самым печальным исходом, если что-то пойдёт не по сценарию. Можно броситься в слёзы, либо порезать вены или наглотаться таблеток, показывая таким образом не уход в депрессию, а лишь играя на публику, часто имитируя обмороки. Видеть в поведении Катерины нечто особенное нет нужны — она была поставлена в такие условия, где бежать было некуда, пойти против общества затруднительно, а продолжать жить — бессмысленно: такой взгляд также присущ молодым людям, не воспринимающих жизнь во всей полноте в виду малого количества опыта и не имеющих важных сдерживающих факторов, ради которых следует продолжать существование. Проще бросить якорь в море, привязав себя к кромке цепи, уходя на глубь, нежели пытаться оставить после себя хоть что-нибудь.

Ситуация усугубляется строгой свекровью, действительно сворачивающей кровь, и мужем, испытывающим огромное желание убежать от матери к друзьям, где погулять в своё удовольствие, отдохнув душой и телом. Если сын не может терпеть мать, найдя для себя лучшим средством молчаливое поддакивание всем капризам, что говорить о его жене, живущей в доме на птичьих правах, выслушивая каждый день претензии. Катерина в такой семье ничем не лучше Золушки, ей остаётся ждать принца на белом коне или на корабле с алыми парусами. Мечта остаётся мечтой… и она не должна осуществляться. Лишь в сказке всё заканчивается хорошо, «Гроза» же является драматическим произведением, в должной мере хоть как-то отражающим жизнь. Островский выводит всё из под контроля, вводя в повествование молодого человека, что вторгается в чужую семью, не имея никаких иных желаний, кроме возможности воспылать любовью и хорошо провести несколько дней. Как бы не показывал Островский взаимную любовь и свойственные ей метания, но он не даёт никому никаких надежд, заполняя действие таким образом, чтобы каждый почувствовал себя виноватым.

Есть в «Грозе» ощущение новаторства, веющее эпохой перемен. Не в то время жила Катерина, не там искала счастье и не с теми людьми её свела судьба. Краткий отрезок жизни получился трагичным, а героиня вела себя именно так, как немного погодя станут вести себя женщины вообще, становясь независимыми от мужчин, умеющих извлечь пользу из любого дела. Женщины это умели всегда, но не во всех моментах они могли чувствовать себя свободно, наталкиваясь на сложившиеся традиции общества, трактующие твоё поведение однобоко, не допуская перегибов. Конечно, свекровь Катерины всплывает надо всем могучим титаном, чьё слово имеет решающее значение, но тут уже другая ситуация, более связанная с христианской нормой, обязывающей почитать мать. Читатель не зря следит за творческими муками участвующего в пьесе изобретателя, желающего собрать вечный двигатель, но не имеющего для этого средств, всё это и говорит за то, что в скором времени революция произойдёт и в этих местах — не только техническая, но мировоззренческая. Гроза происходит слишком рано, усугубляя внутренние переживания главной героини, не допуская изменений в сложившуюся заранее безвыходную ситуацию.

Читателю не стоит во всем доверять автору, который мог представить далеко не тот финал, что случился. Расследования никто не проводил, но падающее с большой высоты тело, да падающее на камни и имеющее крохотную, едва заметную, метку на голове — это уже само по себе подозрительно. Не пугает автор проломленным черепом, и не даёт совершить полный осмотр тела, и в одностороннем порядке предлагает самую очевидную версию произошедших событий. Если постараться развернуть всю историю с конца в начало, то не Катерина сделала решающий шаг и не гроза оказалась во всём виноватой, а кто-то решил разрешить дело наиболее быстрым способом, наслушавшись мыслей о самоубийстве героини, решив ей помочь сделать этот шаг. Может быть таким человеком стала сестра мужа Варвара… но что произошло на самом деле — тайна.

Хороший шанс создать детектив с расследованием. Мэтры отечественного детективного жанра, принимайте идею для реализации.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Капитально и брутально — как выразился сам принц Гамлет, весьма острый на язык человек, чьё печальное сказание было поведано нам Шекспиром, приняв иную форму, нежели это было в оригинале о сказании древних данов, живших царской жизнью и принимавших дань от соседей, считая и Англию в том числе. Предание уходит корнями в глубины истории, давая читателю возможность предполагать, да пытаться осознать происходящее на страницах. Многое будет непонятным, начиная от непонимания закона престолонаследия, когда трон переходил не к сыну, а к другому старшему в роду. Впрочем, достаточно посмотреть на историю Руси, где Великим князем становился не сын действующего правителя, а старший в роду. Такая же система, надо полагать, была у данов, поэтому одна из загадок книги должна утратить для читателю свою нелогичность.

Совсем другое дело — это излюбленная экранизаторами и постановщиками сцена с черепом. Будто без неё «Гамлет» — не «Гамлет». А ведь этот эпизод в пьесе весьма незначительный. С таким же успехом можно было не «бедного Йорика» или «быть или не быть» ставить в заголовки, а что-то другое, где Гамлет куражится в меру своей депрессии и маниакального состояния, порождённых сломленной психикой на фоне неожиданной смерти отца при полном здоровье. Видеть призрака, пускай и вместе другими свидетелями, это что-то вроде массового психоза. Но сказочная быль должна быть наполнена необычными вещами — для этого и существуют древние предания.

Непонятен и такой момент, когда действующая власть просто не может адекватно реагировать на критику. Особенно власть монарха, где на сцене под видом одной из итальянских пьес речь идёт об убийстве человека, подразумевая под собой насильственный захват власти. Наверное, Англия не сильно переживала по данному поводу, не вводя никакой цензуры и не преследуя театральную поставку, давая людям жить спокойно, когда с уст простолюдинов слетала одна крамола за другой. Как знать, значит авторитет Шекспира был настолько высок, что к своим последним пьесам он стал более словоохотливым, пытаясь вскрыть проблемы современного ему общества.

И всё-таки «Быть или не быть» считается центральным монологом пьесы, сколь бы он не был прост в своём изложении и оторванности от разговоров действующих лиц. Его суть — действовать или пусть всё идёт своим чередом. Выбор Гамлета известен, оставлять ситуацию без своего вмешательства он не стал, замышляя целое расследование, стараясь найти подтверждение словам призрака, сообщившего Гамлету «государственную» тайну. Шекспир развивает сюжет планомерно, давая каждому действующему лицу своё место. Пьеса в итоге поражает обилием собранной смертью кровавой жатвы. Драма должна оставить после просмотра наибольшее количество человеческих эмоций — Шекспиру это удаётся.

«Гамлет» интересен и тем, что повествование предстаёт читателю в форме пьесы. Тут нет художественных элементов, связанных с отражением процессов вне слов героев. Важно только наличие на сцене действующих в данный момент лиц, их слова и всё — более ничего не имеет значения, да это и не требуется — читатель понимает и без лишних доказательств в виде тех или иных действий, что даёт актёрам на сцене большой простор для отражения собственного понимания текста.

Обилие крылатых выражений поражает воображение. Но это лишь «слова, слова, слова». Всё остальное укладывается в возможность произошедших когда-то событий, положивших начало отражению взгляда на это Шекспира. Проводить глубокое исследование текста в привязке к началу XVII века можно, но понимание смысла книги приходит и без этого.

Жизнь даёт один шанс — и этот шанс обречён на провал при любом развитии событий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Картон. Толстый увесистый картон. И такого картона в книге много. Достоевский писал не просто на бумаге, он писал на картоне и писал много, уходя влево, отходя вправо, тщательно избегая пути вперёд. Пусть читатель мучается и шагает неровным шагом следом за автором, авось кривая выведет туда куда надо, а если и не выведет, то всяко в жизни от этого хуже ничего не случится. Похоже, после «Преступления и наказания» Достоевский взялся за ум, он уже выработал свой поздний слог и не искушает читательского гнева, набивая объём для книги уменьшительно-ласкательными суффиксами, так обильно им используемые в раннем творчестве. Стоит похвалить, Фёдора Михайловича. Может и будет что-то путное ближе к концу творческого пути.

«Идиот» — книга не совсем многогранная, она просто разноплановая, но не в плане разности, а в плане пересмотра своих жизненных приоритетов. Достоевский многое вытерпел и большинство личных переживаний постарался воплотить в этой книге. Заодно и объём будет. Внутренняя философия Фёдора Михайловича изливается на читателя бурным потоком. Исповедь от первого лица. Мало кто из писателей способен передать настоящие ощущения человека, которого через пять минут должны казнить. Достоевский испытал это на личном опыте. Он с радостью делится им с читателем. Корит ли себя Достоевский? Нет, он просто делится своими эмоциями, вкладывая личные переживания в уста героев. Достоевский не ограничивается собственной практикой. От него получаешь лёгкий экскурс в мир других подвергнутых казни. Пестует Достоевский и гильотину — страшное французское орудие для казни, позволившее казнить людей тысячами за один день, казнить механическим способом, очистив свою совесть за смерть другого человека. Достоевский верно замечает — имеют ли право люди казнить других людей. Законное убийство такое же незаконное.

Главный персонаж в книге — это князь Мышкин. Буквально принц на белом коне с прошлым Золушки. Всю книгу его обливают грязью. Мышкин — Чарли Гордон из «Цветов для Элджернона» Киза. Достоевский не рассказывает о чудесах медицины, когда идиот становится умным человеком, способным связать несколько слов в предложение. Достоевский не называет его открыто идиотом. Почему-то диагноз Мышкина — эпилепсия. От неё же он и лечился в Швейцарии. Но не от идиотии. Мышкин так и не предстанет перед читателем в образе олигофрена. Всегда будет милым и симпатичным, да довольно рассудительным человеком с твёрдым устоявшимся взглядом на мир. Его невозможно переубедить. Он скорее идиот по отношению к жизни, так думают все иные персонажи книги, чем идиот по диагнозу.

Что касается других персонажей. Вы знаете, они действительно картонные. Описываемые Достоевским сцены достойны психиатрической больницы. Такие страсти и рассуждения просто ужасают своим возвышенным слогом и притянутостью. В книге все больны, всем можно смело ставить диагноз. От поведения дам возникает желание захлопнуть книгу. Как с такими фуриями вообще можно было общаться. Это не стервы — таких женщин даже не знаешь как назвать. Либо высший свет был настолько извращённым, что просто выбрать было больше некого, либо мужчины — порядочные тряпки. События развиваются стремительно, но до третьей части. После книгу можно не читать. Достоевский высказался уже обо всём, о чём он хотел сказать. Последние две части — просто непонятны. События сумбурны, нелогичны, описаны поверхностно.

Да, имя Фёдора Михайловича уже многим способно закрыть глаза на многие огрехи. Он просто не мог писать плохо. Однако, почему же не мог? Мог, и писал плохо. Только теперь у него стало получаться лучше. Вся жизнь Достоевского была полна событий, он старательно изливал мысли на бумагу. «Идиот» получился таким — объёмным, живым, великосветским, но слишком кричащим и одиозным. Правду в книге искать не стоит. Её там нет. Есть накал страстей. Пожалуй и всё.

Автор: Константин Трунин

» Read more