trounin.ru

Прошлого на самом деле не существует. Есть только воспоминания очевидцев, исторические свидетельства и многократно пережёванные представления о былом от живших после. Когда в настоящее время пытаются чего-то добиться, ссылаясь на деяния предков, то это всего лишь один из инструментов для получения нужного результата и приобретения должного веса в обществе. Но прошлое всегда будет беспокоить людей, как бы они к нему на самом деле не относились. Допустим, Турция за XX век подверглась существенным изменениям. Разве стали турки лучше жить? Они справились с противоречиями и готовы на мирных началах интегрироваться в пространство Европы? Турецкое государство продолжает существовать, преодолевая внутренний дискомфорт. Орхан Памук в романе «Мои странные мысли» взялся отразить важнейшие из событий своей страны, показав их на фоне жизни торговца бузой.

Трудно представить, чтобы турецкий народ был доволен достигнутым им положением. Он относится враждебно ко всем, начиная с себя. Памук показывает жестокость в армии, преступность на улицах, нестабильность экономики, то и дело случающиеся военные перевороты. Обывателю остаётся всё это терпеть и продолжать пытаться просто жить. Главный герой произведения старается находиться в стороне, но вынужден быть участником происходящих перемен. Памук показывает его путь от школьной скамьи и до зрелого возраста, наполняя жизнь печальными событиями: родные будут умирать, друзья огорчать.

Не забывает главный герой о самоудовлетворении до брака, активной половой жизни в супружестве и о футболе. Причём футбол на главного героя никакого влияния не оказывает, сам Памук пишет об успехах того или иного клуба, словно именно эта информация позволяет туркам ориентироваться во времени и привязывать к ней все личные события и дела государственной важности. Автор, в отличии от главного героя, предпочитает смотреть на мир глазами всех действующих лиц, отводя каждому из них место на страницах. Однажды случившееся позже будет рассмотрено под разными углами, вплоть до рефлексии ближе к окончанию повествования, когда вспоминать про ошибки молодости не следует, но иного уже не остаётся, так как в будущее смотреть смысла ещё меньше.

Турция менялась. Старое сносилось — строилось новое. Памук делится с читателем собственной болью, будто навсегда была потеряна прекрасная страна, как бы плохо в ней не жилось. Перемены принесли сомнительное облегчение, что вызывает раздражение. Главному герою тоже хочется обрушить на Стамбул мощное землетрясение, способное разрушить его до основания, поскольку нет того города, в котором прошла его молодость, и по причине утраты понимания необходимости продолжать существовать в отличной от привычной обстановке. И пусть всё в жизни встало на те рельсы, по которым главный герой хотел ехать изначально — это его не радует: он угрюмо продолжает существовать, какие бы горести не сваливались на страну.

С первых страниц Орхан Памук рассказывает про утраченное, о чём не знает современная молодёжь. Он подробно объясняет, что следует понимать под бузой и отчего ей перестали торговать на улицах. Сам факт исчезновения торговцев с улиц печалит автора — помыслы Ататюрка теперь воспринимаются иначе, уступив место желанию потомков набивать карман и никак не проявлять заботу о нуждах других людей. Турция меняется, хоть её изредка и лихорадит. Слишком сильны внутренние противоречия, не позволяющие искоренить пережитки. Но если бороться с заслугами прошлого, то зачем сетовать на достижения настоящего? Добиться идеала всё равно не получится. Понимал ли это Памук, работая над произведением?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сибирь часто оказывала на писателей неповторимое влияние, давая им большое количество впечатлений, навсегда ломая представления о жизни. В конце XIX века люди ехали в суровые края не по своей воле, а вследствие разногласий с правительством, направлявшим их в далёкие области Российской Империи. К числу ссыльных относился и Владимир Короленко, Шесть лет пребывания в Сибири сделали из обыкновенного человека одарённого прозаика. В последующие годы Короленко много писал, постоянно возвращаясь к теме мужественных людей, вынужденных бороться за жизнь в жесточайших условиях. Но писал он не только о Якутии. Есть среди его произведений повести и рассказы о родной Украине и даже о далёкой Америке.

К сибирской тематике относятся следующие произведения Короленко: Сон Макара, Фёдор Бесприютный, Река играет, Ат-Даван, Марусина заимка, Последний луч, Огоньки. Тема Украины и Польши: В дурном обществе, Лес шумит, Слепой Музыкант. Поездка в Чикаго привела к созданию поучительной повести Без языка.

С первых страниц читатель понимает, что климат Якутии не мешает привольной жизни в своё удовольствие. Существуют определённые неудобства, которые можно преодолеть при желании. Общество поделено на мирных якутов, воинственных казаков, нагловатых татар и простой русский люд. Кто в столь далёком краю чувствует себя лучше — трудно сказать. Каждый из них мирится с собственными недостатками, твёрдо понимая необходимость жить сообща. Если татары спаивают соседей огненной водой, то и остальные вносят свой особенный вклад.

Может показаться, что жизнь в суровых климатических условиях не способствует богоугодной жизни: люди пьют безбожно, сожительствуют и заводят детей без брака, обманывают друг друга, пытаясь найти выгоду в мало-мальской на то возможности. Сами попы пьют водку до той степени, покуда вокруг уже никто не стоит на ногах. Церковь на такое положение дел закрывает глаза. Сибирь не то место, где можно объявить себя отшельником, отдалившись от всех. Каждый выживает в меру своих способностей, и все желают пережить хотя бы ещё одну зиму.

Не с самых радужных нот начинает Короленко. В его произведениях люди часто умирают. И хорошо, если смерть несёт в себе надежду на избавление от страданий. Как показывает писатель на примере «Сна Макара», право на рай нужно заслужить. А как его заслужить, если ты заработанные деньги тут же пропивал, отчего в один прекрасный день и околел на морозе. Ведёт главного героя по тайге давно умерший поп, пугая встречей с грозным нойном, загробным распорядителем тутошних мертвецов, где на весах будут взвешены все добрые и плохие поступки. И не верится, что лютый пьяница может быть угодным Богу. А ведь он может. Не его вина, что жил в Сибири, существуя на тех условиях, которые изменить был не в состоянии. Главное — не теряться перед взором Всевышнего. У каждого человека всегда есть, что сказать в своё оправдание. Нужно искать слова, тогда твоя жизнь станет примером для других.

Более ярко описана природа Якутии в рассказе с загадочным названием «Ат-Даван». Это название населённого пункта, находясь в котором писатель ведёт очередное повествование. Восхищают Короленко не те условия, которые преодолевают люди. Он в восторге от самих людей. Подумай, читатель, каким нужно быть сильным человеком, чтобы примириться с жизнью, грозящей оборваться в любой момент. Легко ямщикам, что греются между перегонами. А как быть почтальону, вынужденному совершать длительные переходы в такие места, куда в своём уме никто не поедет? О почтальонах складывали легенды — ими восхищались и очень ценили, их с нетерпением ждали. Думая о собственных подобных проблемах, начинаешь понимать, что промёрзшая машина — не такая уж беда; всё равно не суждено замёрзнуть в безвестности. Ты можешь отказаться идти по льду, но почтальону деваться некуда, даже когда на реках начинался ледоход: льдина может стать отличным средством для передвижения.

При столь светлых описаниях людей, да при всей их отрицательной сущности, Короленко умело поддерживает в читателе ощущение безысходности. Не пугает «Последний луч» солнца перед долгим погружением в полярную ночь; не радуют далёкие «Огоньки», заманчиво влекущие к себе и создающие иллюзию близости населённого пункта. Удручает и «Марусина заимка», где живут люди со сломанной судьбой, среди которых украинская беглянка, каторжане, татары и якуты. На примере этой повести читатель особенно хорошо понимает трудности сосуществования разных культур. Мирно никто жить не может. Обязательно надо развязывать боевые действия и совершать необдуманные поступки. Лихая судьба в любом случае сломает каждого. Только горькая печаль остаётся после прочтения. Не так худо, как в повествовании о жизни «Фёдора Бесприютного», передвигающегося более тридцати лет в колоннах каторжан. К чему жили люди, не живя, а выживая?

Среди всего творчества Короленко особенно выделяется повесть «Слепой музыкант» о слепом от рождения ребёнке. Тут читатель видит в писателе не только наблюдателя, но и талантливого беллетриста. Создать настолько поражающее произведение — это именно талант. Не простой судьбы предстаёт перед нами герой, хоть и повезло ему с родителями и побитым войной дядей, тоже калекой. Короленко берёт на себя смелость показать слепого человека полностью чувствующим окружающий его мир. Отсутствие зрения компенсируется за счёт осязания, слуха и способности ориентироваться в пространстве без помощи глаз. Мать научила его с помощью музыки понимать оттенки цветов, а потом вступила в противостояние с сельским крестьянином, что не признавал мастерски построенного рояля в сравнении с его любимой дудкой, самостоятельно созданной. В небольшую повесть Короленко поместил многое, включая любовь слепого к девушке, а также последующую адаптацию в большом мире. Мир же не подобен колокольне, за закрытыми стенами которой можно найти искомую гармонию. Слепому необходимо перебороть себя. И он борется. Не в Сибири живёт, а в благодатном тёплом краю, коим является Украина.

Человек всегда борется с обстоятельствами. В случае Сибири — это природные условия. Но ему трудно и в других краях. Пускай, на Украине тепло. Только нравы в ней не самые мягкие. Там, где тёплый климат, люди бывают скорыми на решения. И чем жарче климат, тем человек эмоциональнее. Страсти может пригладить порыв ветра. Однако, если «Лес шумит», то не стоит думать о снижении эмоциональных всплесков. Короленко предложил читателю не самую простую историю, наполнив её нешуточными страстями. Хотя, казалось бы, откуда в глуши может произойти конфликт между угрюмым человеком и весёлым паном, желающим отдать в жёны угрюмому красавицу Оксану.

Непривычно видеть в сборнике Владимира Короленко повесть «Без языка». Её сюжет строится вокруг простых мужиков Матвея и Дымы, решивших податься в Америку, где их ожидает новая жизнь. Наблюдательность снова помогает писателю создать яркие образы. Доведя героев до заокеанских берегов, Короленко живописует про край борьбы людей с самими собой, принуждающий их отказываться от всего, что было им присуще до этого. Америка ломает людей и подстраивает их под себя. Перемалывает новый уклад и Дыму, продавшегося в угоду других. А Матвей как был мужиком, так мужиком и остался. Не все мирятся с обстоятельствами, хотя и понимают, что их дети в любом случае станут американцами, не придавая значения родине родителей. В подобной манере писали многие писатели на рубеже XIX-XX веков. В частности, весьма наглядно это получилось у Франца Кафки, чей «Пропавший без вести» довольно близок к данному произведению Короленко.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пока Россия продолжает дорожить мнением «загнивающего» Запада, Тургенев подмечает тонкие грани особенностей национального характера. «Дым» становится исповедью писателя, что с болью в сердце принимает противостояние славянофилов и западников. Правду можно найти в суждениях любого человека, как бы они не были противоречивы: легко убедить себя в единственной точке зрения, не принимая чужого мнения. Прорубленное Петром I окно впустило в Россию из Европы дымный ветер, нависший над страной всерьёз и надолго. Технический прогресс потребовал принести в жертву частицу самобытности; интеграция набирала обороты, становясь болезненной темой для разговоров. Когда-нибудь окно захлопнется, как изначально планировал Пётр I: тридцать лет ставни были открыты, а потом их никто не стал закрывать.

«Дым» можно разобрать на цитаты — они никогда не потеряют актуальности. Кроме цитат в книге ничего больше нет. Тургенев честно создавал художественное произведение, наполняя его сюжетом и диалогами. Только большая часть — пустые и бессодержательные разговоры, подводящие читателя к очередной порции откровений. Нет в «Дыме» любви, революционеры отсутствуют, никто не забывает себя во имя чьих-то идеалов, трагическое завершение не просматривается. Создаётся впечатление о непричастности Тургенева к написанию этой книги, будто он поменял своё представление о жизни или стал более мягким писателем, отныне обличающим действительность, не толкая людей на баррикады за сомнительное правое дело.

Запад и Восток обретают в «Дыме» своих сторонников, каждый из которых чётко аргументирует свою позицию. За правдивыми высказываниями в тени остаётся несостоятельность речей. Герои произведения бьются лбами друг с другом, стараясь повлиять на мнение собеседника. Если один видит в России только сырьевой придаток Европы, то его оппонент настаивает на праве русского народа жить без влияния постороннего мнения. Не обо всём говорит Тургенев, делая упор только на внутреннем представлении, наслушавшегося других людей, человека. Мнительный читатель с трепетом находит сходства со своей современностью, поддакивая каждому слову. Нельзя воспринимать одного автора, не сравнивая его с другими писателями, имевшими сходные взгляды, но подходившими к описанию с иных позиций. Для Тургенева-реалиста отражение действительности заключается в рассмотрении со стороны брожения общественных мнений, без конкретной привязки к определённым процессам.

Читатель может справедливо заметить о постоянности борьбы Запада и Востока в душе русского человека. Однако, до таких рассуждений дело было только тем, кто не имел иных целей, кроме желания присоединиться к обсуждению, тогда как большую часть страны данная тема совершенно не интересовала. Страна всегда жила, исходя из собственных ощущений действительности, перерабатывая внутри себя всё постороннее. Кажется, правильно думали славянофилы, взявшиеся образумить крестьян. И также правильно думали западники, приходившие в ужас от положения рабов части своих соотечественников. Коренных различий никогда не существовало, всё происходило согласно желанию сделать жизнь лучше. Все допускают, что Пётр I прорубил то самое окно в Европу, но ведь именно он закрепил одну часть людей за другой, преследуя благую цель улучшить поступление налогов в казну с каждого жителя государства.

Герои «Дыма» маются от безделья, не предпринимая активных действий. Тургенев позволяет читателю подслушать чужие откровенные разговоры, где каждое действующее лицо имеет право высказаться о беспокоящих его проблемах. Люди честно делятся мыслями, чаще предлагая накрученный вид воспринимаемой ими действительности. Тургенев помогает героям перегибать палку, усиливая накал страстей. Только всё быстро затухает, не оставляя после себя ничего, кроме дыма, готового принести новую порцию впечатлений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Забыть о возвышенном и опуститься в пучины человеческих пороков — любимая тема Оноре де Бальзака. Его пером поднималось множество проблем, справедливо получивших прозвание «Человеческой комедии». Главное неудобство, встречаемое в произведениях французского классика, — отсутствие чёткой сюжетной линии. Виной этому стал многолетний литературный труд, где вспышка одной яркой идеи сочеталась одновременно с несколькими параллельными сюжетами. Бальзак писал главы для произведений блоками, откладывая на потом и дописывая, публикуя промежуточные результаты в виде оригинальных историй, а потом объединяя часть из них под одной обложкой. Читатель вынужден разбираться в этой мешанине самостоятельно. Если задуматься, то можно разложить все произведения Бальзака отдельно друг от друга, тщательно выбрав содержание каждого блока, чтобы потом это соединить в одну очень большую эпопею. «Блеск и нищета куртизанок» при жизни Бальзака состояла из трёх частей, и лишь после его смерти в эту книгу вошла четвёртая часть. Во всём этом могут разобраться только люди, специализирующиеся на творчестве Бальзака, остальным следует только читать и делать выводы.

Читателю предлагается четыре истории, объединённые общим сюжетом и действующими лицами. В каждой из них свой главный герой, поэтому надо сразу настроиться на неожиданные повороты сюжета. Где будет казаться, что название книги сходится с содержанием, там читатель очень быстро будет разочарован. За громким названием скрывается Изнанка современной жизни, под прозванием которой Бальзак и публиковал свои отрывки. Откуда появилось словосочетание про куртизанок установить затруднительно. Действительно, Бальзак концентрирует внимание читателя на тёмной стороне жизни французов, проводя экскурсы в историю куртизанок, юридической системы и местных тюрем. Не стоит думать, что Бальзак пишет обо всём, исходя из желания укорить действующую модель общества. Отнюдь! Бальзак искренне восхищается достижениями французского народа, описывая эту изнанку в весьма ярких серых красках.

Сопутствующие друг другу истории каторжника и падшей женщины, вовлекая дополнительные элементы, отдалённо перекликаются с «Отверженными» Виктора Гюго, на фоне которого Бальзак оказался более мрачным писателем, чем этого можно было ожидать. Конечно, Бальзак подходит к своей истории со стороны общественного мнения, и способности юристов дать правильную интерпретацию чужим заблуждениям без вовлечения разрушительной мощи революционного восстания. Он последовательно водит читателя по закоулкам, чтобы потом погрузить в пучину судебного процесса, воплотив в нём собственные представления о последствиях асоциального образа жизни. Оказывается, не так страшно находиться в застенках тюремной камеры, когда к человеку стали относиться с уважением его прав.

Развивающееся действие бросает читателя от чувства непонимания к ощущению неправильного хода событий. Бальзак безжалостно обращается со слабыми зависимыми людьми, делая их жертвами обстоятельств, позволяя надо всем воспарить гению человека, действующему преступными методами для кажущегося благоразумного поведения. Такое вполне применимо в жизни, где только зло может торжествовать над действительностью. Когда одного героя убивают, другой сводит счёты жизнью, третий получает одобрение своим действиям и счастливо доживает до преклонных лет.

При чтении надо подготовить себя к постоянному вниманию сопутствующей справочной информации. Её обилие легко может перевести книгу из разряда художественной литературы в энциклопедии, где временные вставки происходящих событий становятся записями на полях, приведённые красоты ради. Жить стало лучше — только такой вывод можно сделать после ознакомления с «Блеском и нищетой куртизанок». Не зря французский народ так будоражило на протяжении XIX века — всё планомерно шло к изменению общественных ценностей. Закрывая книгу, можно спокойно переходить к следующей, даже если ей снова окажется произведение Бальзака: Франция ближе не станет, но уважением к стране проникнешься.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фронда в представлении Ивана Тургенева — это нечто большее, нежели просто оригинальное понимание Фронды, имевшей место во французской истории, обогатившей русский язык словом фрондёрство, что означает предпринимать какие-то действия, но ограничиваться при этом словесной угрозой их выполнения. Именно из понимания громкоголосого пустозвонства проистекает характер главного героя романа «Накануне» болгарина Инсарова. Читателю предлагается пребывать в ожидании важных событий, должных вскоре развернуться. Но книга подходит к концу, а действия Инсарова продолжают удерживать всё накануне должного произойти. Элементы недосказанности отсутствуют, а истинно тургеневская манера изложения в единой канве повествовательной линии больше напоминает мелодраму, где все родственники, только уже под другими именами. Жизненный путь героя Тургенева постоянно сводится к внутренней борьбе за собственные идеалы, жертвой которых он обязан в итоге пасть, причём не самой разумной смертью. Тургенев фрондёрствует от начала и до конца, оставив читателя наедине с собственными мыслями.

Тургенев начинает вводить читателя в курс дела издалека, останавливаясь на диспуте двух философов с разным взглядом на мир. Из их диалога можно сделать множество разноуровневых выводов, пока в мирную жизнь творческих людей не врывается буйный Инсаров, пребывающий в мечтах об освобождении родной Болгарии от влияния Османской Империи. Его просто переполняет желание оказать помощь угнетённому народу. Одиозная идея в очередной раз заслоняет разум главного героя тургеневских книг: несостоятельность мироощущения и бунтарский дух Рудина хорошо известны читателю. Инсаров практически ничем не отличается, кроме высокопарных призывов к необходимости начать борьбу прямо сейчас. У болгарина горят глаза, и он не ограничивается одними словами, чтобы потом в безликой массе пасть под случайной пулей француза. Но Инсаров и не равняется чуть запоздалому образу Базарова, родившемуся почти в одно с ним время. Всех героев Тургенева постоянно что-то гложет изнутри, не давая им покоя. Их энергию надо было направлять в созидательное русло, чтобы вместо хаотических перемещений дать шанс на реализацию других потенциалов, безнадёжно убитых влиянием политики.

Найти объяснение метаниям главного героя не получится. Это надо принять как должное. Болгарин необязательно должен стремиться принести себя на алтарь победы Родины. Впрочем, всегда были люди — одержимые идеями, чем пользуются более дальновидные интриганы, возмущающие определённую группу индивидуумов, чтобы в нужный момент выхватить призовой флаг из их рук. Не расквитайся Тургенев с главным героем таким типичным для себя образом, то пришлось бы показывать более печальную картину краха идеалов затуманенного разума Инсарова, чей молодой пыл так легко остудить, но только по прошествии времени и дав ему возможность насладиться стеной из обломанных человеческих рогов, о которую он сам лично сломал перед этим свои.

«Накануне» изобилует диалогами и монологами. Можно от них спастись подобно немцу, оскорблявшему в этой книге дам: уйди с головой под воду от вмешательства грубой силы. Однако, Тургенев всё равно показал читателю ещё один образ истинного революционера, каким бы печальным он не был. Задор Инсарова будет долго стоять перед глазами, как наиболее объективный и достоверный. Человек будет бороться за иллюзорную истину, так до конца и не осознав, что вся его жизнь была по сути наполнена пустотой на фоне общих народных волнений, имевших истинную разрушительную силу. Взяв за основу тысячи пустышек — рождается новый уклад жизни. И так из противоречий создаётся временная историческая истина.

Огня в глазах мало, жара в сердце недостаточно: нужно иметь крепкое здоровье, иначе пожар начнётся с головы, заразив кровь и вызвав неизбежный крах надежд.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Тридцатилетняя женщина» — вымученное произведение от Бальзака. Книга писалась с 1830 по 1842 год, постоянно претерпевая изменения. Единой сюжетной линии нет, общее впечатление исходит от кислого привкуса солянки. Текст, порезанный большими кусками, помещён автором под одну обложку, — это не выдержанная для придания благородного вкуса книга, а залитая соусом жизненного опыта цепь из нотаций, в которых Бальзак раскрывается перед читателем, показывая отрицательные стороны семейной жизни и присущие каждому поколению ошибки молодости. Мудрость старшего поколения редко находит отклик в сердцах молодых людей — вот и главная героиня не сдержалась, пойдя против воли отца, желавшего счастья и обо всём предупреждавшего заранее.

На первых страницах Бальзак выдерживает общую повествовательную линию, сразу начиная со сцены парада войск Наполеона перед очередным военным походом, где юная девушка с отцом смотрят на процессию. Каждый из них имеет в голове разные мысли, и отцу не нравятся взгляды дочери в сторону статного мужчины. Опытный старик знает о нём всё наперёд, о чём и говорит дочери без попыток украсить действительность. За это получает только укор в нежелании даровать собственному ребёнку счастье, желая иметь выгоды только для себя. Таким образом, Бальзак максимально охватывает спектр возможных развитий повествовательных линий, подводя читателя к единственно возможной для европейского менталитета, не привыкшего ставить мнение родителей выше собственного.

Постановочность «Тридцатилетней женщины» — шаткая конструкция. Создав исходную точку, Бальзак за последующие двенадцать лет так и не определился с её продолжением, изредка выпуская фрагменты новых коротких произведений, позже сведённых в одно. Сюжет тает на глазах, появляются новые герои, общей идеи уже не существует. Читатель видит не только крах надежд юности, но и цикличность этого процесса, подкрепляемый соответствующими сценами.

Заслуга книги заключается главным образом в сформировавшемся выражении «женщина бальзаковского возраста», изначально относившегося к свободолюбивым особам, умеющим твёрдо заявить о собственном мнении и имеющим возможность принимать самостоятельные решения. Для Бальзака было проблематично описать состояние людей, в душе оставшихся детьми; он сожалеет, что не придумали ещё слова для обозначения подобного состояния. Ныне оно имеет название — инфантилизм. И когда главная героиня его преодолеет, тогда ей и становится присущ бальзаковский возраст, а не просто достижение тридцати лет, на самом деле не имеющих с ним ничего общего.

Сломанные судьбы не раз возникают перед читателем, пройдя период относительного счастья. Бальзак даёт установку, что женщине всё равно придётся страдать и брать инициативу на себе, как бы она не искала защиту за спиной мужчины. Когда-нибудь обязательно наступит перелом в ситуации, будь жена бесконечно счастливой в браке или осознавшей приближающийся крах — мужчина просто вынужден будет сломаться перед обстоятельствами, не справившись с ними или проявив упрямство барана, повлекшую его гибель.

Бальзак щедро делится с читателем своим мировоззрением, остающимся спорным. Конечно, многое зависит от человека, взявшего книгу в руки в тот или иной отрезок своей жизни, когда для него выражение «Брак — это узаконенная проституция» может стать откровением, а может и просто пройти мимо, поскольку не для каждой семьи приоритетной чертой взаимоотношений становится именно половая сфера, ей может быть и духовная — самая идеальная среда для долгих и крепких отношений.

Своя правда в «Тридцатилетней женщине» есть, но её надо хорошо искать, иначе найти будет трудно. В одном Бальзак прав — только с позиций нажитого опыта можно сделать более-менее правильный выбор, но для этого необходимо хлебнуть горя, позабыв о необходимости просто быть счастливым.

Автор: Константин Трунин

» Read more

К сожалению, к очень большому сожалению, многие знаменитые авторы иностранной литературы не переведены на русский язык. Это, отнюдь, не толкает на изучение нужного языка, либо языка более распространённого, нежели русский язык. Не знаешь японский — изучай английский, тогда получишь больше шансов прочитать книгу. Пускай, что через вторые руки. Ведь многие японские авторы, как африканские режиссёры, абсолютно не пользуются спросом в нашей стране. Проще найти фильм с английскими субтитрами, перевести их с помощью онлайн-переводчика, перевшить и получать удовольствие, осознавая, что до тебя в нашей стране никто не смотрел этот фильм. Возможно, ты единственный, кто вообще слышал фамилию, допустим, Уэдраого, показавшего жизнь африканской саванны без лишних прикрас. Так и с японской литературой, только онлайн-перевод тут не поможет.

С Ибусэ Масудзи мне довелось познакомиться, когда в руки попал сборник литературы Восточной Азии, куда также вошли китайские, корейские и монгольские авторы. Масудзи был там единственным японским автором и единственным, кто не выражал прокоммунистических взглядов. Та повесть называлась «Чёрный дождь», повествующая о ядерной бомбардировке Хиросимы и её последствиях глазами очевидца. Мрачная история, наполненная японским восприятием действительности. Спешные попытки найти другие книги Масудзи привели только к девятистраничной новелле «Автобус».

Для книги не надо что-то придумывать, жизнь всегда преподносит сюжет сама. Ибусэ Масудзи был наблюдательным, это стало понятно во время чтения «Чёрного дождя», новелла «Автобус» закрепила в таком мнении. После прочтения осталось чувство неприятного осадка в виде ощущения пустоты. Возможность больше узнать о довоенной, военной и поствоенной Японии оборвалась. Есть другие авторы, но хочется читать именно Масудзи.

В новелле перед читателем Масудзи воссоздаёт свои ощущения от поездки в автобусе, причём не в простом автобусе, а в старом разваливающемся автобусе, чьё топливо не бензин, а подобие древесного угля, закладываемое в газогенератор, где как в печке тлеет огонь, приводя механизмы в движение, отчего автобус едет. Кажется, фантастическая картина. Разве были когда-нибудь такие автомобили? Больше похоже на элементы стимпанка (приходит осознание его истоков) или на аниме Миядзаки. Жизнь сама даёт сюжет — эту истину не стыдно повторить много раз.

Когда читаешь новеллу, видишь всех пассажиров рядом с собой, чувствуешь себя молчаливым японцем, взирающим на происходящие события, толкающим автобус до следующей остановки, надеясь до последнего на благосклонность заснувшего божества мотора. Окружающие люди говорят, выкрикивают, ведут себя словно герои фильмов Куросавы.. в них нет ничего самурайского, но вполне есть что-то от персонажей Додескаден.

Смотрите вокруг — сюжет перед вами. Закипел двигатель в переполненном автобусе, чем не повод об этом написать? Потомки будут вам благодарны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Картон. Толстый увесистый картон. И такого картона в книге много. Достоевский писал не просто на бумаге, он писал на картоне и писал много, уходя влево, отходя вправо, тщательно избегая пути вперёд. Пусть читатель мучается и шагает неровным шагом следом за автором, авось кривая выведет туда куда надо, а если и не выведет, то всяко в жизни от этого хуже ничего не случится. Похоже, после «Преступления и наказания» Достоевский взялся за ум, он уже выработал свой поздний слог и не искушает читательского гнева, набивая объём для книги уменьшительно-ласкательными суффиксами, так обильно им используемые в раннем творчестве. Стоит похвалить, Фёдора Михайловича. Может и будет что-то путное ближе к концу творческого пути.

«Идиот» — книга не совсем многогранная, она просто разноплановая, но не в плане разности, а в плане пересмотра своих жизненных приоритетов. Достоевский многое вытерпел и большинство личных переживаний постарался воплотить в этой книге. Заодно и объём будет. Внутренняя философия Фёдора Михайловича изливается на читателя бурным потоком. Исповедь от первого лица. Мало кто из писателей способен передать настоящие ощущения человека, которого через пять минут должны казнить. Достоевский испытал это на личном опыте. Он с радостью делится им с читателем. Корит ли себя Достоевский? Нет, он просто делится своими эмоциями, вкладывая личные переживания в уста героев. Достоевский не ограничивается собственной практикой. От него получаешь лёгкий экскурс в мир других подвергнутых казни. Пестует Достоевский и гильотину — страшное французское орудие для казни, позволившее казнить людей тысячами за один день, казнить механическим способом, очистив свою совесть за смерть другого человека. Достоевский верно замечает — имеют ли право люди казнить других людей. Законное убийство такое же незаконное.

Главный персонаж в книге — это князь Мышкин. Буквально принц на белом коне с прошлым Золушки. Всю книгу его обливают грязью. Мышкин — Чарли Гордон из «Цветов для Элджернона» Киза. Достоевский не рассказывает о чудесах медицины, когда идиот становится умным человеком, способным связать несколько слов в предложение. Достоевский не называет его открыто идиотом. Почему-то диагноз Мышкина — эпилепсия. От неё же он и лечился в Швейцарии. Но не от идиотии. Мышкин так и не предстанет перед читателем в образе олигофрена. Всегда будет милым и симпатичным, да довольно рассудительным человеком с твёрдым устоявшимся взглядом на мир. Его невозможно переубедить. Он скорее идиот по отношению к жизни, так думают все иные персонажи книги, чем идиот по диагнозу.

Что касается других персонажей. Вы знаете, они действительно картонные. Описываемые Достоевским сцены достойны психиатрической больницы. Такие страсти и рассуждения просто ужасают своим возвышенным слогом и притянутостью. В книге все больны, всем можно смело ставить диагноз. От поведения дам возникает желание захлопнуть книгу. Как с такими фуриями вообще можно было общаться. Это не стервы — таких женщин даже не знаешь как назвать. Либо высший свет был настолько извращённым, что просто выбрать было больше некого, либо мужчины — порядочные тряпки. События развиваются стремительно, но до третьей части. После книгу можно не читать. Достоевский высказался уже обо всём, о чём он хотел сказать. Последние две части — просто непонятны. События сумбурны, нелогичны, описаны поверхностно.

Да, имя Фёдора Михайловича уже многим способно закрыть глаза на многие огрехи. Он просто не мог писать плохо. Однако, почему же не мог? Мог, и писал плохо. Только теперь у него стало получаться лучше. Вся жизнь Достоевского была полна событий, он старательно изливал мысли на бумагу. «Идиот» получился таким — объёмным, живым, великосветским, но слишком кричащим и одиозным. Правду в книге искать не стоит. Её там нет. Есть накал страстей. Пожалуй и всё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Превосходная книга! Артур Хейли подробно рассказал о всех аспектах работы аэропорта, даже не забыл таксистов. Я лучше стал понимать, что значит быть диспетчером. Как непросто быть полицейским, страховым агентом, пилотом, стюардессой, механиком, управляющим, даже трудно быть женой управляющего. Нелегко жить в городе около Аэропорта, когда твои мозги сотрясает очередной взлетающий самолёт. Это не поезд, под мерный стук колёс которого худо-бедно, но можно заснуть. А тут большегрузная машина, с парой сотен людей на борту, пытается уйти в воздушное пространство над твоей головой. Тяжело быть адвокатом таких жителей, покуда законодательство стоит не за ними, а за нуждами гражданской авиации. Не надо было селиться рядом с аэропортом, прекрасно ведь знали, что спать по ночам будет не так приятно как с окнами на федеральную трассу где-нибудь в деревне под крупным городом в летнюю жаркую ночь. Трудно быть террористом, пожелавшим пойти на крайний шаг, да так и не дождавшимся расцвета экстремистских движений, когда его семья в любом случае получила бы деньги, а так лишь безнадежная вера в честность страховых компаний.

Хейли управляет природой, он вьюжит метелью вокруг действий, да такой вьюгой, что не снилась Джону «Крепкому орешку» МакКлейну, от которой застыла бы кровь в жилах у Макса Пейна. Просто идёт снег, парализующий работу аэропорта, оставшегося единственным на службе, пожелавшего не быть закрытым, хотя имел полное право на это. Так поступили все аэропорты в округе, лишь он один держит оборону, позволяет людям отбывать и прибывать. Непрекращающийся снегопад — отличное погодное явления для придания драматизма событиям, это даст хорошую пишу для возможного развития сюжета.

Все герои связаны. И если их действия могут показаться разрозненными, то к концу книги от их совместных усилий зависит благополучное или же не самое удачное завершение череды событий. Любое действие носит опасный характер. Как не знаешь к чему приведёт поход в магазин при жутком гололёде, к чему приведёт очередная поездка на автомобиле, чем завершится открывание ящика стола, а вдруг нож устремится вниз к вашим ногам. Вот так и тут. Всё кажется подозрительным, ты от этого отмахиваешься. Ты должен убрать самолёт с полосы, но предпочитаешь умыть руки. Не всё так просто в действиях героев. И никогда не мешайте людям работать, даже когда вам их действия кажутся крайне возмутительными. Мне до сих пор интересна судьба того человека, что помешал героям книги сделать самый главный шаг в их жизни, не загрызла ли его совесть, не получил ли он по заслугам за своё нехорошее действие.

Лишь аэропорт Бен-Гурион стоял в моём воображении. Такой же большой, протяжённый как крупный железнодорожный вокзал, где можно стереть ноги в кровь, преодолевая немыслимые пространства. Где весь персонал крайне подозрителен и задаёт тебе вопросы, которые ты не в силах понять и лишь глупо улыбаешься в ответ. Уж там зайцем точно не проберёшься на самолёт. События последних пятидесяти лет значительно повлияли на изменение всей системы, но она по прежнему за это время не слишком изменилась. По крайней мере я верил Хейли, думаю, что многое и сейчас также действует и функционирует. Всё стало более подконтрольным, формализованным, строгим, подотчётным — не забалуешься.

Автор: Константин Трунин

» Read more