Tag Archives: литература россии

Александр Козачинский «Зелёный фургон» (1938)

Козачинский Зелёный фургон

Можно прожить ярко, принося пользу или нанося вред, но жить всё-таки ярко и не отказывать себе в желаниях, а после написать о том книгу, представив её в виде художественного произведения. Нет, Александр Козачинский не являлся тем сотрудником милиции, который расследует дело о похищении зелёного фургона. Зелёный фургон похитил именно Козачинский, после разбойничал и был приговорён к расстрелу, избежав его исполнения по кассации Евгения Катаева, ставшего прототипом главного героя повести. Упоминание прочих моментов биографии Козачинского, к сожалению, усугубит у читателя негативное отношение к силам правопорядка.

Что видит Александр Козачинский в работе милиции? Новейшие методики расследования преступлений не применяются, сами преступления чаще носят бытовой характер, преступники не думают скрываться, поэтому, если нужно кого-то обезвредить, то необходимо провести подготовительные действия, иначе легко оказаться жертвой брошенной в твою сторону гранаты. Гораздо чаще преступники остаются на месте преступления, чаще всего в пьяном виде. С зелёным фургоном всё было иначе — встретились старые знакомые, им предстояло выяснить отношения и кто-то из них обязан был проиграть борьбу.

Среди интересов Козачинского значится футбол. Читатель узнаёт о положении данного вида спорта в Российской Империи. Футболом действительно увлекались, часто проводились матчи, различий между игроками не делали — на поле все оказывались равными. Сам Козачинский отмечает, что революция внесла разлад в самые сбитые коллективы — футболисты разошлись по разные стороны баррикад, между ними обозначились социальные противоречия. Собраться на поле для игры они бы уже никогда не смогли. Многие погибли в период гражданской войны, прочие пребывают в лабильном состоянии, как тот же Козачинский: то он служит инспектором уголовного розыска, то уходит на разбой, снова возвращается на службу, чтобы опять покинуть её и заняться противоправной деятельностью.

Но Козачинский не пишет повесть «Зелёный фургон» от лица преступника. Такое произведение не могло быть опубликовано. Он не стал ничего сочинять, приняв в качестве главного героя произведения талантливого следователя. Объём текста не такой большой, изобретать детали практически не приходится, о чём не поведал ему Катаев, то мог заменить собственный опыт службы в милиции. Цепочка от разгара событий до развязки развивается стремительно, разбавляют содержание только разговоры о футболе и беседы в сообществе литераторов.

Непременно нужно обратить внимание на возможность исправления преступников. Как исправился Козачинский, так и многие другие оступившиеся могут осознать свои заблуждения. Не обязательно и не всегда это происходит, скорее человек сильнее озлобится и станет более агрессивным, нежели был. Тут единственного верного рецепта оздоровления общества быть не может. Нужно подходить взвешенно. Опять же, Козачинский благодарен исправительной системе, действительно его исправившей, а не ставшей просто местом временного заключения.

И всё-таки, почему Козачинский привык брать чужое? Не от того, что оно плохо лежит. Так было принято: все брали, он брал. Сотрудники милиции пользовались служебным положением, он не отставал. Просто одним дозволялось, другим же приходилось применять силу. Сейчас не установить, отчего всё усугубилось. Вёл Козачинский разбойную жизнь, потом исправился, накопленных знаний хватило для создания повести «Зелёный фургон». Пусть так, иначе никто бы и не вспомнил о нём. Лучше рассказать о себе самостоятельно, нежели это сделают другие. Тогда поймут потомки твои поступки так, как им позволит их способность понимать людей. Хвалить за произведение никто не станет, зато теперь предельно ясно, кем был автор повести.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александра Бруштейн «В рассветный час» (1958)

Бруштейн В рассветный час

Автобиографическая трилогия | Книга №2

Печаль непонимания коснулась детских воспоминаний Александры Бруштейн. Умер Царь-Миротворец Александр III, чья жизнь для писательницы ничего не значила, что позволило ей холодно отзываться о прошлом. Легко мерить былое меркой современности, вымещая обиды на ком-то определённом, хоть и косвенно, но всё-таки непосредственно виноватом. Тяжело давались юные годы Александре, связано то было с отношением к евреям и с квотами для получения ими образования. Человек для общества ничего не значил, пока он из себя ничего не представлял. Это трудно осознавать спустя чуть более полувека, когда исчезло предвзятое отношению к людям. Только обиды так легко не прощаются. Не смогла их простить царскому режиму и Бруштейн.

Чем примечательно образовательное учреждение, в которое попала главная героиня? Ранее Александра уже говорила о сожалении насчёт зазря проведённого в его стенах времени. Ничему она полезному так и не научилась, вынужденная каждодневно сталкиваться с пренебрежительным к себе отношением, словно не являлась человеком, а воспринималась учителями за предмет для вымещения злобы. Впрочем, сама Александра в отместку называла их обидными прозвищами, ёрничала и часто проказничала, как бы не пыталась представить в красивом облике после. Типичная ситуация для учебного учреждения показана Бруштейн с налётом сложившихся в обществе правил, иного быть тогда не могло. И не так всё было плохо, как описывается автором, если не сравнивать с советской действительностью пятидесятых годов, а брать в качестве примера образовательные учреждения других стран тех же самых лет.

Учебный процесс показывается кратко. Основное внимание уделено первому дню занятий. Александра предпочитает раскрыть для читателя другие эпизоды своей юности: случай с китайцем, рождение брата, банкротство дяди-барчука, интерес к делу по обвинению вотяков в каннибализме. Есть на что обратить внимание. Нравы того времени Бруштейн описывает достаточно хорошо, с каким бы пренебрежением она не подходила к ряду фактов. В том её право, чтобы судить о былом, ведь она является непосредственным очевидцем тех дней.

Нельзя сказать, чтобы Александру как-то выделяли. Единственное отличие случалось при посещении занятий по религии, где для исповедовавших православие имелся один учитель, а для приверженцев прочих вероисповеданий — другой. Причём, учитывая малое количество евреев, мусульман, католиков и протестантов — всех их обучал ксёндз. Какого-либо дискомфорта у Александры это не вызывало. Она к религии относилась терпимо — данную тему практически никак не поднимает, если нет необходимости показать отношение непосредственно к евреям.

В тексте чувствуется усталость писателя от необходимости рассказывать. Александре есть о чём поведать, но она не может опереться на определённый момент, дабы в очередной раз ужалить реалии Российской Империи. Основное Бруштейн рассказала в произведении «Дорога уходить в даль». «В рассветный час» оказался бедным на события. Отец для главной героини уже не значит так много, как раньше. Сама героиня не знает, чего ей хотеть от жизни. Александра плывёт по течению и старается лишний раз не препятствовать развитию событий. Её не огорчает ситуация с уходящими в прошлое порядками — её радует, что скоро о человеке будут судить по его труду, а не по занимаемому положению.

Два учебных года позади, впереди ещё пять лет пребывания в ненавистном Александре учебном учреждении. О том она расскажет в следующем произведении. Пока же она посчитала достаточным ограничиться воспоминаниями об учёбе в младших классах. Не сказать, чтобы содержание ею написанного соответствовало ожиданию увидеть описание действительности последних месяцев правления Александра III и двух лет царствования Николая II. Спасибо автору и за такое, ведь нет ничего лучше, нежели получать информацию из первых рук.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Павел Бляхин «Красные дьяволята» (1921)

Бляхин Красные дьяволята

Дети любознательны. И тем они любознательнее, чем увлекательнее подаётся им материал. Павел Бляхин изложил события гражданской войны в ключе романтических представлений. Главные герои его произведения «Красные дьяволята» являются представителями славного племени краснокожих, их противниками выступают белокожие. Так зародилось сказание о храбрецах Следопыте и Оводе, верных последователях идей Великого Вождя и лихих борцов в составе армии Красного Оленя. Они должны пленить коварную Голубую Лисицу, убивающую мирных жителей. В действительности главных героев зовут Миша и Дуняша, прочих — Владимир Ленин, Семён Будённый и Нестор Махно.

Бляхин рассказывает сказку для юношества. Читателю понятно, происходящее на страницах не может быть правдой. Об этом говорит и сам автор. Задор главных действующих лиц выдаёт в них отчаянных молодых людей, готовых решительно мстить за ограбление их дома и убийство близких. Будучи начитанными, особенно романами Купера и Войнич, они совершают невозможное, легко отрываясь от преследователей, в одиночку справляясь с превосходящими вражескими силами и умея оставаться незаметными, словно сами являются персонажами приключенческого произведения.

Происходящее на страницах подаётся короткими главами. Бляхин выверяет каждый поступок действующих лиц. Действие развивается стремительно. Читатель возбуждён от представленной его взору картины, он склонен верить в написанное. Почему и не верить, если молодые люди совершают благое дело, стремясь наказать возмутителей спокойствия. Как не пытаться изловить Голубую Лисицу, ежели иных целей тогда быть не могло? Пусть Махно в действительности изловить краснокожим не удалось, это не портит общего впечатления. Может оттого и не получилось его добыть, поскольку действительность отличается от сказки и нет среди людей настолько одарённых представителей, способных повторить написанное в книгах.

Не могли, но смогут потом. Бляхин побуждает действовать. Ознакомившись с поступками главных героев «Красных дьяволят», не сможешь сидеть спокойно и созерцать жизнь, начнёшь предпринимать действия, которые помогут, пускай не явно, пускай желание быстро иссякнет, зато всегда будут новые читатели у повести Бляхина, а значит будет кому вставать вместо уставших от борьбы. Так кажется, однако так не было. Впереди у Советского Союза тридцатые годы, время великих свершений, где не под видом отчаянных мстителей, а в качестве готовых идти на рекорд ударников. И значит не кажется, так всё-таки было.

Действительность всегда требует иносказания. Бляхин может представлять в качестве врага не только бледнолицых, но и других связанных с ними людей, которых главные герои жалеть не станут, будь они кулаками или священниками, либо задирающими слабых. Слабыми, конечно, являются бедняки, отчего-то не способные встать в полный рост и заявить о себе, хотя именно среди них рождаются подобные Следопыту и Оводу. Оставим подробности увлечённому читателю, сюжет особого значения в «Красных дьяволятах» не играет, главное — идея и её претворение в жизнь. Нужно поверить в свои силы — тогда невозможное станет возможным.

Бляхин постарался угодить не только мальчишкам, но и бойким девчонкам. Оказалось, не одни мужчины способны вершить важные дела, на такое способны и женщины, причём в иных ситуациях совершающие более, нежели кто-либо смог бы вообще. И это замечательно! В деле процветания общества все должны принимать равное участие и не обращать внимания на гендерные различия, причём не просто не обращать внимания, а даже не задумываться, что кто-то отличен от прочих, не думать о существовании тех, кто всегда расставляет определённые акценты, чаще от бессилия найти достойный ответ собственному бессилию.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владимир Личутин «Вознесение» (1996)

Личутин Вознесение

Цикл «Раскол» | Книга №3

Поговорками текст полнится, фрагменты истории художественно обработаны, действующие лица о чём-то размышляют: так прошли перед читателем три романа Владимира Личутина о реформах Никона. И не стало читателю известно больше, нежели он знал, кроме слов диковинных, тогда на слуху бывших. И всё привело к тому, к чему должно было привести. Как был Никон у Личутина Христа воплощением, им и остался. Это Никона и погубило — возвысил голос на царя, ниже себя наместника божьего поставил. Что же делать царю осталось, как не заточить зазнавшегося монаха в монастырь? Что делать царю с реформами Никона, требуются ли они кому-нибудь? Фанатично верующие наложат руки и без всяких понуканий. Посему осталось Личутину малое — поставить в расколе православия точку.

Страна будет бушевать, ибо привыкла за последние века власти крепкой над собой не знать. Каких сумасбродств не совершали цари, каких дел наделают в будущем. Тишайший отметился попранием представлений народа о религии, его сын народ в крепостное рабство загонит и подчинит воле императора духовных лиц. Вот и население страны достойно таких правителей, совершая поступки невразумительные, идущие против их же представлений о христианстве. Повально начали запираться в избах и сгорать от собственной рукой поджигаемых хат. Жуткое время требовало отчаянных мер, что и требовалось отразить в произведении. Да нет ничего подобного. Будут действующие лица по углам сидеть и разговоры с прибаутками вести.

Восстают у Личутина люди прежнего верования. Восстают не из-за борьбы с неправильными иконами или прочих причин, а сугубо из ненависти к ведущим сытую жизнь, дальше кормушки не заглядывающих. Коли кушает патриарх сытно, то ему и реформы ненавистного Никона безразличны. Ежели его в том укорят, он будет недоволен и накажет правдолюбов. И будут страдать люди, отказавшиеся смириться с действительностью, каковые находятся всегда.

А что Никон и Аввакум? Говорят они, наговориться не могут. Не между собой, их судьба развела. Что царь? Жена у него умерла, печален он. Сказался ли на ком-нибудь из основных действующих лиц раскол? Практически никак. Радение за веру привело к нежданным последствиям. Кто радел за имеющееся — сослан. Кто хотел вернуть исконное — отстранён. Все желали добра. Все столкнулись с неприятием — очагами восстания и хулой в свой адрес. Что же Личутин? Он в однотипной манере сказывает, будто бы погружает в события прошлого, чего совершенно не чувствуется.

Достоинства произведения читателю очевидны. Если не получается ничего измыслить про сюжетную составляющую, а приходится ссылаться на исторические обстоятельства, то это ни в коей мере не красит представленный писателем вниманию цикл. Проникнуться прошлым не получилось. Использование вышедших из употребления слов, обильное насыщение текста пословицами — не даёт требуемого результата. Автор представил себя на месте некогда живших лиц, думал и руководил их поступками — вот и всё, чем примечательна трилогия «Раскол». Получился расширенный комментарий к прошлому, будто летопись ожила и происходящее отступило на задний план, уступив место на страницах диалогам.

И всё-таки «Раскол» стал литературным событием. В 2009 году трилогия отмечена премией «Ясная поляна», а в 2011 — премией Правительства Российской Федерации. Значит оценили — увидели нечто важное для художественной литературы, важное вообще для культуры живущих в России. Может въедливый читатель пристально удосужится прочитать все книги из цикла и сделает полезные для всех выводы, сообщив о том подробной рецензией, а не пространной критикой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аркадий Гайдар «В дни поражений и побед» (1925), «Талисман» (1938)

Гайдар В дни поражений и побед

Начинать писать лучше с того, что более всего беспокоит. Если это рабочие будни — о них, семейные дрязги — тогда о них, проблемы в стране — не жалеть себя, оставить для потомков собственный след в восприятии исторических событий. А если основным и наиважнейшим впечатлением стало участие в военных действиях, то тут, как не старайся, редкий человек пересилит прошлое, будет считать предательством и попранием достоинства людей, ежели не возьмётся за отражение на бумаге всего того, о чём по его мнению следует рассказать. Так Аркадий Голиков, будучи ещё несовершеннолетним, вступил в ряды Красной армии, участвовал в гражданской войне. По свежей памяти написал сперва повесть «В дни поражений и побед», а после, уже под псевдонимом Гайдар, другие произведения, в частности начал работать над повестью «Талисман» (она же «Бумбараш»).

О чём хотел рассказать читателю Гайдар? О тяжёлом положении молодых людей, вступивших в опасный период своей жизни и жизни всей страны. Они убеждены в воззрениях, придерживаются большевистских взглядов и готовы воевать за благополучие Родины, для чего следует обезоружить банды на Украине и дать отпор напирающим силам Деникина. Кровавые события развернутся перед читателем, отчаянно будут сопротивляться действующие лица произведения «В дни поражений и побед». Они действительно в составе Красной армии потерпят сокрушительное поражение, уступив Киев, но после сумеют переломить ход войны и вернуть утраченное, лично наблюдая, как белое движение спешно покидает берега некогда родной им земли.

Гайдар не приукрашивает описываемые события. Страна голодает, километровые очереди за продуктами, люди находятся в постоянном движении, всему находится новое дело, даже трамваи используются для перевозки брёвен. Сохраняется вера в счастливое будущее, нужно лишь перебороть обстоятельства. Остались симпатизирующие прежнему режиму и не все ещё поверили в благое начинание, но обязательно поверят, им нужно лучше познакомиться с идеологией пришедшего к власти режима.

Тяжёлая ситуация в стране. Пожелаешь вступить в Красную армию, попадёшь к непонятно кому, исповедующему непонятно какие цели. Следовало проявлять осторожность, спасаться и претерпевать неприятности. Обо всём Гайдар пишет. Пусть не совсем удачно и действие развивается довольно хаотично, зато отталкивается в понимании настоящего от собственных ощущений, что наиболее ценно.

Позже Гайдар напишет и об этом в повести «Талисман». Главный герой вернулся с полей сражений Мировой войны, освобождённый из плена. Вместо привычного домашнего очага он видит крах всех надежд. У него ничего нет. Озлобленность мешает ему принять происходящие в обществе перемены. Думается, Гайдар мог наставить его на путь истинный, сделать рьяным бойцом Красной армии. Вместо того внимание читателя переключается на юркого парня, чья энергия принесёт обществу пользу. Обе линии обрываются на второй главе, не получив продолжения. Может быть не захотел Гайдар развивать повествование, он так при жизни и не опубликовал текст.

Было о чём рассказать и без воспоминания о некогда мрачных моментах прошлого. Например, о мрачных моментах происходивших после и составлявших часть будней Гайдара. Предположений много, существенного значения они не имеют. Социальных потрясений в начале XX века хватало с избытком, любое из них достойно пристального внимания, имелось бы время для придания им художественной обработки. Гражданская война стояла на особом месте, тогда общество не ело себя понапрасну, каждый знал, чем обернётся для него борьба. Позже общество начало пожирать себя изнутри, и не было в том ничего героического и было о том опасно говорить открыто. Поэтому безопаснее лишний раз рассказать о героической борьбе Красной армии, нежели о важном и при том позорном действительном.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фазиль Искандер «Сандро из Чегема. Книга II» (1966-89)

Сандро из Чегема Книга 2

Сказания о чегемцах схожи с длинным тостом — слушателю трудно понять, к чему его ведёт говорящий. История следует за историей, в каждой свой смысл, каждая достойна отдельного упоминания, тщательного разбора и проникновения авторской мыслью. Хотелось бы, но зачем лишать читателя удовольствия самостоятельно знакомиться с творчеством Фазиля Искандера. Достаточно представить в общих чертах, поделившись самыми яркими моментами. Они есть, завуалированными их не назовёшь. Искандер в прежней мере пользуется манерой иносказания: придумывает народности, животных, обстоятельства. Намекая всем тем на будни граждан Российской Империи, Советского Союза и кавказских народов.

Что есть обыденная реальность? Это выдуманный человеком мир, в который он безоговорочно верит. Факты можно преподнести так, что они принимаются за истину, а истину так, что её воспринимают ложной. Мало ли кто живёт в соседнем поселении, может это хитрющий до простоты народ, а может за соседней горой пасутся полумифические козлотуры, полезный для животноводства гибрид. В том читатель, близкий по духу к Искандеру, либо заставший в своём разуме последние десятилетия советского государства, может разглядеть аллюзии, провести параллели, даже наклеить ярлык «1984 псевдосоциалистического разлива». Занимательную предысторию в итоге Искандер подводит к тёркам с начальством, своём нежелании прослыть угодливым и потому находящим отговорки, лишь бы не исполнять поручения.

Как быть с кровной местью? Фазиль считает сию традицию вредной. Она возникает порой из сущей глупости и никогда не заканчивается, покуда не будет полностью истреблён один род, затем следующий и вплоть до бесконечности. Историй на такую тему кавказский писатель способен поведать множество, причём во всех полагающихся тому красках, сославшись на оправданность необходимости отомстить, дабы прервать цепь порочащих честь семьи событий, и на неоправданность, когда лучше прекратить былую ненависть и зажить новой жизнь, учитывая, что к проступкам предков родственники чаще не имеют никакого отношения. Так у Искандера мстит за дочерей пастух Махаз, поклявшийся выпить кровь обидчика. Так копит в себе ярость раб Хазарат, готовый умереть, но воздать по заслугам, не взирая, что именно ему первым следовало бы положить конец затянувшейся кровавой распре.

Одной из традиций кавказских народов являлось умыкание невесты. Для того нанимались специальные люди разбойного вида, делавшие всю полагающуюся самой тяжёлой части ритуала работу. Измыслить из такого полагалось нечто вроде ещё одной предпосылки к кровной мести, но Искандер разыграл перед читателем комедию положений, примешав для живости излюбленный им приём придумывания обстоятельств, непонятных без дополнительных объяснений. В чем же заключается загадка эндурцев? То станет известно ближе к концу повествования соответствующей истории. И вполне может оказаться так, что читатель представит на их месте собственную национальность. Эта новелла одна из немногих, полностью построенных на участии в ней Сандро. Если и есть о чём нельзя сожалеть после знакомства с рассказами из цикла о чегемцах, то о прочтении главы XIV «Умыкание, или Загадка эндурцев».

Другой важный для Кавказа исторический эпизод — разобщение жителей с родным краем. Например, таковыми стали греки, насильно переселённые в Казахстан. Многоязычная среда сразу осиротела, утратив один из важнейших своих элементов. До того печального момента жизнь будоражила кипящая кровь греческого народа, порождая любовь, дружбу, порой ненависть, а после случилось расставание. Печально. Зато сколько было событий перед этим. Искандеру есть о чём поведать читателю, в том числе и о батраках, себя не щадивших, старавшихся добиться расположения отца любимой девушки, а то и подумывавших уйти в абреки, подобно Ленину (затаившего обиду на царя за убийство брата и в итоге в полной мере осуществив кровную месть).

Искандер чаще старается оставаться ироничным, не забывая и о прочих возможностях литературы, вплоть до погружения читателя в атмосферу нуара. Нравы кавказских народов сами по себе полны мрачной действительности, проистекающей от традиций, но ситуация меняется не в лучшую сторону, когда ладность общественных ценностей нарушается подмешиванием новых веяний, вроде бандитизма, наркотиков или публичных домов. Тут уже не до юмора, хотя нравы всё равно возобладают над порочностью — желание искоренить позор воздаст по заслугам.

Народ знает своих героев, пусть и не всегда абхазов, а вполне себе наследников африканских кровей. Подумать только, Лумумба и Аршба — это так похоже, что не может быть выдумкой. Искандер продолжает шутить…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владимир Санин «Семьдесят два градуса ниже нуля» (1975)

Санин Семьдесят два градуса ниже нуля

Героизация поступка — дело замечательное. Мало кто думает, что стоит за проявлением героизма, и требовался ли он вообще, да и был ли этот героизм в действительности — тоже вопрос огромный. Допустим, был героизм. Группа людей, в разрез указанию начальства возвращаться самолётом, самовольно решает выполнить то, чего от них не требуют, ибо то без надобности и совершенно бессмысленно, вследствие чего никто не думал заботиться о состоянии техники — не залил топливо по сезону, не подправил детали. И когда идущие на подвиг понимают, как чрезмерно понадеялись на других, как сами не озаботились о возвращении, как только они будут повинны в собственной гибели, роль рассказчика берёт Владимир Санин. Писателю осталось сослаться на безалаберность непредусмотрительного обслуживающего персонала и показать, какими представленные им на страницах полярники были в прошлом замечательными людьми.

Работа на холоде ничем не лучше и не хуже прочих трудовых специальностей. Она нужна обществу — общество не может обойтись без людей, согласных работать в экстремально тяжёлом для существования климате. Техника на морозе всегда ведёт себя капризно, капризничают и люди: ломаются, заболевают и подводят на них надеющихся. В Советском Союзе полярники хорошо зарабатывали, вызывали уважение в глазах соотечественников, поэтому никто не жаловался на несоответствие обстоятельств человеческим потребностям. Об этом Санин не забывает рассказывать, но важнее для него всё-таки люди.

Люди, пошедшие за первым из них, Гавриловым, опытные и новички, знали, чем грозит предпринятое ими мероприятие. Они согласились, пошли по наитию, без подготовки, словно не мороз за бортом, словно не они погибнут. Не запаслись провиантом в соответствующем количестве, не заглянули в топливные баки. Их не грызёт совесть, что из-за них будет испорчена жизнь других, ответственных за них же. Зато, по словам Санина, совесть грызёт как раз ответственных, настаивавших на возвращении самолётом, ибо они повинны в плохом оснащении героев и не согласились пойти вместе с ними, дабы показать надуманную, опять же никому не нужную, заботу о полярной станции.

Для человека нет ничего ценнее человеческой жизни. Это понимают все, кроме героев. Они лягут на алтарь победы, о них будут помнить, рассказывать потомкам и додумывать детали произошедшего с ними. Но и они не желают умирать лютой смертью в безвестности. Кому нужен героизм, который не оценят? Участники похода всё понимают, они радируют, продвигаются, стремятся остаться в живых. Кто-то из них устал от всего, готовый принять неизбежное, а кто-то хранит надежду, зная, как часто в подобных условиях замерзали люди, не дойдя самую малость, порой считанные метры.

Сохранить технику не так важно, как людей — новая техника будет построена аналогично утраченной, аналогично утраченному человек новый не родится. И не родится уже потому, что человек — не бездушная машина, а личность с памятью о переживаниях. Если люди терпят беду, стоит уделить внимание их положению и самую малость показать, кем они были раньше, каким образом жили и через какие неприятности прошли. Санин рисует портреты всех героев, начиная порой с детских лет, вплоть до прихода их в полярники. Но далёк Владимир от истинного положение вещей, ему нужно показывать борьбу людей с обстоятельствами, он же отправился по волнам былого, благодаря чему расширил рассказ до размера повести, всего лишь.

Отчаянными не становятся нечаянно, героями не бывают без горести — нечаянно становятся героями, от горести бывают отчаянными. Относитесь к произведению «Семьдесят два градуса ниже нуля» так, как вам позволяет ваше мировосприятие.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Даниил Андреев «Роза Мира» (1954-58)

Андреев Роза Мира

Все хотят видеть человечество единым, каждый человек желает этого, умные головы приводят возможные варианты приближения такого будущего. Когда-нибудь, может после Третьей Мировой войны, наступит понимание гибельности человеческого стремления к лучшему. Но насколько надо быть далёкими от мира сего, чтобы верить в благие помыслы кого-то? Даниил Андреев верил в создание единой церкви, которой по силам духовно объединить людей, но и ей предстоит пасть под ударами диктатора-каннибала, а после всё вернётся на круги своя. Какой бы структура действительности не рисовалась воображению — разумной жизни нет места в космическом пространстве, ибо человек — уменьшенная копия хаоса.

Как относиться к «Розе Мира»? Данный трактат не является однородным, он состоит из разных частей, связанных общим пониманием реальности. Сущее для Андреева есть производное от монад, оно поделено между воюющими ангелами и демонами, где-то в структуре бытия располагается Земля — именно на её примере Андреев показывает миропонимание. Более подробно он останавливается на России, переписывая общеизвестную историю с отклонениями в сторону мистицизма. Заключительное понимание даётся читателю под видом церкви Роза Мира, утопической организации, способной устранить разобщённость и воплотить мечту об идеальном обществе.

Андреев не говорит, откуда к нему пришли знания. Он в них твёрдо уверен, даже смеет утверждать, что в необозримом будущем, рассказанное им, будет известно всем, наравне с представлением об объектах на географической карте. Даниил имеет полное право так считать, как прав в предположениях Бернар Вербер или Виктор Пелевин. Под Луной и не о таком думается. Умозрительное представление о происходящем оправдывается схожими чертами с реальностью, оно существует параллельно настоящему и доказывается существованием точек соприкосновения, через которые адепты учений могли получить озарившие их свидетельства. Проникновение через искажение допустимого — тонкий инструмент, излюбленный приём авторов фантастических произведений. Где Лавкрафт смел лишь пугать древним прошлым Земли, там Андреев решил говорить на полной серьёзности.

Как можно говорить о перерождениях, приписывая этому процессу важную составляющую? Андрееву тоже кажется, будто он уже жил триста лет назад, познал тогда много и вот родился снова. Редкий человек задумается о мотивах придуманной индусами системы, позволяющей держать основную часть населения в страхе перед меньшинством, заслуживающим права стоять над обществом. Ничего кроме обыденного стремления удерживать власть внутри ограниченного круга людей. Трепетные натуры видят в перерождениях сакральный смысл, путая объективность с вымыслом. Путает его и Андреев. Он измыслил специальные области в пространстве, назвав их затомисами, там обитают души между перерождениями.

Чем «Роза Мира» примечательна, так это поэтическими названиями и именами: Шаданакар, брамфатура, Энроф, Звента-Свентана, инфракосмос, метакультура, шельт, затомис, шрастр, синклит, уицраор, Гагтунгр, гаввах, сакуала. Андрееву удалось привлечь внимание читателя, представив не только видение мира, но и его продуманной составляющей. К сожалению, продуманной на уровне предположений. Влияния на происходящее это никак не могло оказать. Авторские мысли довели переложение прошлого до фэнтезийного сюжета с аналогичной правдивостью: Люцифер аки Мелькор изменил монаду аки песню бытия, а Гагтунгр аки Саурон помыслил мятеж в Шаданакаре аки Арде и далее в том же духе. Примечательно в творчестве Андреева то, что Даниил решил рассказывать о древнем прошлом и вплоть до падения Сталина.

Логично вопросить к автору — зачем было вносить конкретику? Игра в бисер — это игра в бисер. Она будет, её никто не способен из ныне живущих понять. Розы Мира никогда не будет, её можно понять, но не реализовать. Андреев сам разрушил последний оплот надежды человечества, для чего-то направляя стопы к нему, то есть провоцируя через отвержение зла достигнуть идеала, чтобы в итоге оказаться перед пропастью непонимания смысла жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Арсен Титов «Одинокое моё счастье» (2002-05)

Титов Одинокое моё счастье

Цикл «Тень Бехистунга» | Книга №1

Кто прошлого не видел, тому легко говорить о былом. Арсен Титов посчитал, что не погрешит против действительности, возьмись он отразить события Первой Мировой войны в пограничных с иностранными государствами кавказских территориях. И погрешил, представив на суд читателя нечто отдающее идеализированием. Над чем смеялся Гаршин, о чём рассказывал Куприн, всё оказалось опровергнуто Титовым, который увидел в расшатанном армейском аппарате Российской Империи нечто претендующее на звание высокоморального. Но Титов не хвалит: он ругает, обосновывает и говорит, почему в итоге всё рухнет.

Главный герой произведения «Одинокое моё счастье» — юный парень, сетующий на систему образования. К пятнадцати годам пора делать успехи в военных рядах, он же зубрит древнегреческий язык, не видя в том важной надобности. Перед его воображением стоит Наполеон, он будет на него постоянно равняться, будет близок к повторению судьбы, но, вследствие трепетности натуры, кроме командирского звания и боевых орденов ничего не получит. Читателю останется недоумевать, как рохля вообще чего-то добьётся в карьере артиллериста, боясь убивать и не перенося прочих форм насилия.

Что война для главного героя? Стрелять в мирный люд он отказывается. Предпочитает лишиться девственности с солдаткой, выстраивать с ней отношения, душевно из-за этого страдать. Пусть воюют другие. Если отдадут приказ, он откажется выполнять. Поставят за это к стенке? Отправят в заключение? Разжалуют в солдаты? Как можно… После хитро выстроенных похождений главного героя ждёт одна из высших наград, ему предоставят право лично определить, куда отправиться воевать дальше. Он предпочтёт Персию, туда манит любовь к покинувшей его сердце девице, а может манит и загадочный Бехистунг.

Рассказывая о Первой Мировой войне, автор должен был показать волнения в солдатской среде, их чаяния и рост недовольства. Мельком, практически игнорируя, дело идёт к революции. На фронте у Титова она ожидается, ибо её избежать не получится, но никто о ней не думает, словно людей всё устраивало, отсутствовало социальное напряжение в обществе и все были довольны происходящим, особенно участием России в ещё одной забаве королей. Либо это было, только главный герой не склонен о том думать, прописанный автором в чрезмерных красках мечтательной личности.

В виду постоянных упоминаний о 2005 году, до которого доживёт главный герой, описываемое на страницах — его воспоминания девяностолетней давности. Многое истёрлось, остались в памяти яркие переживания, оттого и думает он о солдатке, порывах души и казацких забавах. Не имеют важности для него исторические детали. Лучше приукрасить прошлое, показав способность к сострадательности и выдать себя за трепетного гуманиста, порицавшего проявления агрессии. На удивление хорошо главный герой запомнил ситуацию с геноцидом армян, что видимо сильно врезалось в его подсознание, учитывая последовавшие за тем обстоятельства его пленения, издевательств и счастливого избавления от опасности.

О том ли взялся рассказывать Арсен Титов читателю? Чуть-чуть полезной информации он сообщил, во всём остальном отдавшись на волю представления о том, как оно могло быть. Может и могло, но довольно сомнительно. Проще признать главного героя произведения грезящим наяву, плывущим по волнам некогда бурного периода молодости, приукрашивающим происходившие события, берущим на свою долю более того, чего он мог добиться. Тогда получится портрет человека, сыгравшего важную роль в вооружённом конфликте, случайно избежавшим участи провозгласить себя Императором своего народа, коим, подобно Наполеону, он обязан был стать. Титов решил оставить происходящее в рамках разумного, не доводя сюжет до абсурда.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Лукьяненко «Мальчик и Тьма» (1997)

Лукьяненко Мальчик и Тьма

Под пером Сергея Лукьяненко столкнулись представители сил света и тьмы. Кто из них прав и кому следует доминировать? Силы света легки на агрессию и для достижения победы готовы бороться любыми методами, вплоть до автогеноцида. Силы тьмы мирно охраняют свои обители, лишний раз не идут на контакт и согласны поддерживать равновесие. В обыденном представлении не так, поэтому автором предложена читателю Вселенная, где всё подчиняется именно таким закономерностям. Из этого вырастает философия сомнения в истинности сущего. Достаточно себя убедить в правдивости слов Лукьяненко, сразу придётся поверить. Но светлых и тёмных сил в действительности не существует, есть нарисованный Сергеем сумрак, с помощью которого свет считается добром, а тьма — злом.

Методы воплощения были выбраны оптимальные. Взят мальчик, придумана история с солнечным котёнком, предоставлено зеркало для перехода в другой мир, и вот сказание об освобождении угнетённых от плодов жадности начинается. Компанию главному герою составляет котёнок, появляются друзья, завязываются тонкие отношения, зреет возмущение, усиливается желание вернуться домой, возникает необходимость вернуть людям проданное ими Солнце. Конфликты внутри коллектива, недопонимание, поиски выхода из ситуации, смена локаций, юмор и неоднозначная борьба, подводящая черту между светом и тьмой. Событий для придирчивого читателя вполне достаточно. Сергей не тратит время на лишние разговоры, позволяя героям действовать и приближаться к разрешению проблемы.

Не стоит искать сходные истории. Искажение реальности и скрытые от привычного взора миры — это вотчина автора. Только автор волен изменять повествование на своё усмотрение. Сильно против физики Лукьяненко не грешил, он старался продумать детали и давал объяснения. Значит, фэнтези — не совсем уже фэнтези. Более верным было бы определение — фантастика. Но какая? Вместо пара Сергей задействует ветер, используемый действующими лицами для полётов. И на этом значение ветра кончается. Он вспомогательный элемент, обозначающий механизм борьбы.

Странным кажется то, что Лукьяненко бросает в пекло сражений именно детей, когда их противниками оказываются взрослые, сменившие свет на тьму. Сторонники света — не убелённые сединами старцы, а неоперившиеся подростки, чьи умственные способности ещё не приспособлены для понимания происходящих в обществе процессов. Они являют собой воплощение слепых устремлений, подчиняются негласным законам и не пытаются осознать происходящее. Оттого и трудно главному герою повлиять на их мировоззрение, отстаиваемое ими, ибо так полагается.

Не только Солнце было продано людьми, они лишили себя адекватности, уподобились пещерным троглодитам, не испытывающим необходимости в свете. Требовалось не свет им искать, а найти единственный луч света, пробивающийся через плотную завесу. И может тогда они поймут тщетность удовлетворения потребностей в несущественных желаниях. Пусть главный герой будет стремиться помочь, станет тем самым лучом света, найдёт способ вернуть Солнце и продолжит далее жить своей жизнью. Смогут ли люди по достоинству оценить поступок? А если оценят, то как скоро они предпочтут отдаться тьме, не умея иначе разбираться с мелкими затруднениями?

В качестве основного затруднения перед главным героем Лукьяненко поставил проблему, которую тот должен обязательно решить — ему предстоит понять, кто мешает одолеть тьму и так ли необходимо следовать советам света. Получилось так, что победителей в этой борьбе быть не может. Дети обязательно вырастут и задумаются. А кто-то из них даже решит, будто раньше тьма была светлее, а Солнце так не досаждало пеклом и яркостью. Решил бы, не будь представленный Сергеем мир вымышленным, там, как стало ясно читателю, иные понятия о добре и зле.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 193 194 195 196 197 232