Tag Archives: литература россии

Павел Амнуэль «Вселенные: ступени бесконечностей» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Критика, публицистика, литературоведение»

Существуют ли на самом деле параллельные Вселенные и миры, располагающиеся совсем рядом, но в ещё недоступных человеческому пониманию пространствах? Павел Амнуэль серьёзно задумался над этим вопросом и написал книгу, попытавшись обозначить многомерность возможных вариантов. Однако, особенностью данного труда является то обстоятельство, что люди, на которых ссылается автор, ещё не родились и их научные работы соответственно по этой причине пока не изданы. Если такой факт не смущается читателя, тогда смело можно начинать понимать выстраиваемую автором теорию — согласно ей параллельные линии пересекаются в бесконечности, а значит и параллельные Вселенные обязаны иметь точки соприкосновения.

Не учёные впервые догадались о существовании миров вне доступных человеку пределов. Почётное право первооткрывателей принадлежит писателям-фантастам: считает Павел Амнуэль. За основу он берёт творчество Герберта Уэллса и Хорхе Луиса Борхеса, в меру правдиво обозначивших вероятность сокрытых истин едва ли не в обыкновенных стенах. Амнуэль не старается докопаться до истоков, игнорируя народные сказочные сюжеты, что не умаляет его стараний выстроить трактат, подобный глубокому морю, чьё дно невозможно разглядеть, не имея должного для этого инструментария. Будущее тем и манит — человек откроет новые горизонты и сможет заново взглянуть на старые открытия по-новому.

Для примера Амнуэль приводит НЛО. В XX веке их стали считать кораблями инопланетных существ, когда такая версия их происхождения стала наиболее популярной. Ранее человек мог НЛО связывать с чем угодно, но не с инопланетянами. Завтрашний день может открыть людям глаза, обозначив НЛО проявлением других сил, отчего бы и не связанных с параллельными Вселенными. В этом Павел Амнуэль, конечно, прав. Но в своих рассуждениях он всё-таки опирается на знания человека начала третьего тысячелетия, соглашаясь с законами квантовой физики, теорий относительности и струн. И при этом Амнуэль не предлагает осознать эпохальные события, открытые к середине XXI века. Разве таковых не будет? Этого не может быть.

Не приводит в своих суждениях Амнуэль, хотя бы в качестве доказательной базы или ради опровержения, предположения Клиффорда Саймака, очень любившего размышлять о параллельных мирах, а также о тех выгодах, которые они могут принести человечеству, или о разрушительном воздействии чужеродной среды, либо возникающих трудностях при попытке вступить в контакт. Такого в трактате о Вселенных у Амнуэля не встречается. Наоборот, Павел сперва плотно строит собственную теорию, разбивая её в прах в дальнейшем, делая из квазинаучных изысканий беллетристику.

Суть размышлений Амнуэля подводит читателя к понимаю ранее обозначенной истины — параллельные линии пересекаются в бесконечности, а именно в точке, называемой Землёй. Иного быть не может. Наша планета — отличное место для существования всего и сразу в одном месте. Разгадать загадку граней между мирами человек обязательно сможет, пускай и не в XXI веке. Ведь всё может оказаться значительно проще, чем даже думает сам Павел Амнуэль: пока телескопы стараются заснять недостижимые галактики, учёные не понимают, что снимают они рядом располагающееся. Отнюдь, хлопок одной ладонью не поможет открыть окно в параллельный мир — нужен иной подход.

Безусловно, теория о множестве Вселенных имеет право на существование. Но она, за прошедшие годы, основательно человеку приелась. Пришло время разрабатывать эту тему гораздо шире, приходя в размышлениях к ещё никем не обнаруженным законам реальности и бытия. К сожалению, никаких рецептов для этого Павел Амнуэль не даёт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Геннадий Прашкевич, Владимир Борисов «Станислав Лем» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Критика, публицистика, литературоведение»

Станислав Лем не любил научную фантастику. Кажется, он не любил фантастику вообще. С младых лет ему нужно было заботиться о пропитании, вследствие чего им были написаны произведения, позже оказавшиеся под авторским запретом на переиздание. Мало того, Лем находился в состоянии ужаса от тонн книг, ежегодно выпускаемых издательствами. Категоричность привела Станислава к неутешительному выводу: цензура не требуется — литература сама себя изживёт. Благодаря стараниям Геннадия Прашкевича и Владимира Борисова, лично знавших писателя, читатель может по крупицам восстановить образ польского фантаста, негодовавшего от падкости людской массы на беллетристику мелкого пошиба, возносимую на литературный Олимп. Лем бушевал: его гнев отчётливо заметен.

Прашкевич и Борисов рассказывают о Леме его же словами — иной раз на многие страницы растягивается цитирование произведений и писем. Читателю, плохо знакомому с творчеством польского писателя, надо подходить к данной биографии с осторожностью, дабы не усвоить вкратце основное содержание практически всех произведений Лема. С одной стороны хорошо — всё изложено в доступной и понятной форме. С другой — излишняя откровенность в таком интимном деле, как пересказывание сюжета, практически никогда не приветствуется. Авторов биографии это не останавливает — им не претит делиться информацией из разных источников, порой создавая из ладно выстроенного понимания наполнения работ Лема — поток откровений, не самого лицеприятного вида.

Говорить о чьей-то жизни всегда следует с осторожностью. Лем сызмальства прочувствовал Вторую Мировую войну, покинув родной Львов и переехав в Краков. Он никак не воспринимался в самой Польше, имея огромные тиражи в Советском Союзе. На протяжении многих страниц Прашкевич и Борисов делятся с читателем болью писателя, не имевшем в родной стране права на внимание. Такое положение объясняется не каким-нибудь поводом к пренебрежительному отношению, а сугубо произрастает из особенностей польского менталитета. Лем для поляков был своим, и на этом всё. Позже придёт черёд для знакомства писателя с фантастами США, от чьего творчества он, говоря современным языком, выпадет в осадок. Вот как раз тогда зародится в его мыслях негодование и придёт к нему осознание духовной бедности нового поколения.

В биографии Прашкевич и Борисов приводят фотографии, опосредованно имеющие отношение к Станиславу Лему. Может за скудностью оставшихся после писателя, связанных с его жизнью, карточек, а может в силу других причин, но читатель не обрадуется снимкам мест, имеющих порой одно упоминание в тексте. Они никак не оказывают помощь в понимании самой биографии. Понятно стремление биографов нарезать цитат, не решающихся остановить поток выдержек из авторской речи, но почему они не придали такое же важное значение фотографиям?

О любом суждении Лема Прашкевич и Борисов отзываются уважительно. Может они не стали бы помещать в текст смущающие их моменты. Каждое произведение Лема — прекрасно. Его мысли — пленительны. Он — неоспоримый авторитет. С годами у Лема обострилось желание критиковать действительность, что также преподносится биографами в виде неоспоримых истин. И ведь как-то так случилось, некогда вольный в словах фантаст пришёл к осознанию, подкравшегося к человечеству, упадка моральных ценностей. Началась инфляция литературы. Так и хочется сказать — гореть ей синим пламенем, если будет продолжать отвращать от себя надуманностью описываемых ситуаций.

В целом, биография Станислава Лема достойна всяческого внимания. Биографы вдумчиво изложили немного своих слов, уступив основную часть на страницах главному герою — польскому писателю, оставившему после себя достаточное количество материала. Во многом Станислав Лем был прав.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Роман Злотников, Игорь Гринчевский «Американец» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Дебютные книги»

Когда темпоральная фантастика помогает лучше понять прошлое — это безусловное благо. Роман Злотников и Игорь Гринчевский взялись донести до читателя тяготы эмигранта, попавшего без средств к существованию на американский континент конца XIX века. Этот эмигрант возможно является русским по происхождению, ибо сирота; вырос в терпящем крах Советском Союзе. В силу загадочных причин оказался переброшенным в дни минувшие. Он химик по образованию, владеет навыками электрика и готов к любым испытаниям, поскольку выбирать ему не приходится.

Каким образом путешественник во времени может рассказать историю своей жизни? Злотников и Гринчевский выбрали для этого формат дневниковых записей, доставшихся в наследство потомках эмигранта. Надо сказать, им повезло — их предок обладал талантом рассказчика. Он не просто делился мыслями с бумагой, а в художественной форме рассказывал о важнейших событиях. В редком дневнике найдёшь столь скрупулёзную запись случавшихся за прошедшее время диалогов. Авторы произведения сделали подобное допущение, чтобы «Американец» не казался куцым набором воспоминаний.

Так выходит, что читатель знакомится с дневником эмигранта вместе с одним из его потомков. У потомка не ладится личная жизнь — его преследуют неудачи на личном фронте, да и сам он похоже придаёт мелким неудачам эпический размах. И вот, дабы внук прочувствовал в сравнении размер истинной трагедии, дед дал ему на пару ночей почитать дневник эмигранта, заложившего основу их рода. Внесение такого момента в повествование создаёт у читателя дополнительный элемент правдивости, ведь человек из нашего времени навсегда ушёл в прошлое, мгновенно став историей и к настоящему моменту давно умерев.

У Злотникова и Гринчевского, писавших совместно, на удивление удачно вышли портреты действующих лиц. Хоть описываемая ими ситуация заранее воспринимается выдумкой, но всё остальное заставляет задуматься и принять в предоставленном вниманию виде. Сам главный герой вживается в иностранную среду, не позволяя себе вспоминать о прошлой жизни. На его пути встречаются такие же харизматичные персонажи, как и он сам. Чего только стоит злобный негр-таксист, выжимающий из туристов их деньги, или повар-итальянец, умеющий готовить аппетитные блюда русской кухни, не говоря уже о прочих героях, страдающих от не менее правдиво описанных ситуаций.

Безусловно, выделиться главный герой способен лишь благодаря знаниям из будущего и сопутствующей изобретательным людям находчивости. Становление эмигранта происходит без каких-либо затруднений, если не считать нескольких факторов, отчего-то скорее желающих успеха в деле, нежели серьёзно имеющие основания помешать начинаниям талантливого химика.

Авторы «Американца» могли создать занимательную историческую беллетристику, не реши они внести в повествование долю изюма, устроив фантастический сюжет. Им не требовалось перемещать человека во времени. Разве мало в Российской Империи было умелых людей? Но это их право. Данное направление ныне считается весьма популярным, а значит приковать внимание к произведению будет намного проще.

Стоит отметить, что Игорь Гринчевский до этого в издании крупных произведений замечен не был. Его вклад в «Американца» оценить затруднительно. И имя его на обложке стоит ниже Злотникова. Хотя, как знать, литература настолько любит преображения, что за именами писателей порой не разглядишь настоящего творца. Совместно они написали удобоваримую книгу, а значит следует ожидать продолжение похождений главного героя — каким-то образом он обязан снова оказаться в России, где живут его потомки.

Посему: учиться, учиться и ещё раз учиться, как говорил современник описанных в «Американце» событий. Иногда надо смотреть на применение своих знаний не в будущем, а, нечаянно-негаданно, — в прошлом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Алексей Олейников «Левая рука Бога» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Крупная форма»

В своём творчестве Алексей Олейников отталкивается от дня сегодняшнего. К 2035 году Россия будет полностью изолирована от внешнего мира, слова иностранного происхождения обретут русские соответствия, валютой станет алтын, детям будет запрещено передвигаться вне закрытых помещений без сопровождения взрослых. Весьма мрачная перспектива, если не воспринимать другую внутреннюю угрозу, довольно загадочного происхождения, выражающуюся в наконец-то достигнутой возможности пробить брешь в реальности и вступить в контакт с представителями неких миров, чьи обитатели скорее пожрут землян, не думая вступать в переговоры. Таким представляется будущее согласно «Левой руке Бога».

Катастрофа человеческая и катастрофа техногенная — два момента, требующие отдельного внимания. И по всем правилам построения нарастания напряжения в художественной литературе, Олейников не спешит показывать читателю ожидание грядущего краха. Представленные в сюжете действующие люди живут обычной жизнью, согласно заведённым в обществе порядкам. Им, конечно, интересно, чем именно занимаются сотрудники на рядом располагающемся секретном заводе и отчего в крупных городах страны происходят непонятные происшествия, после чего население эвакуируется и уже не спешит возвращаться обратно, но власти сохраняют молчание.

Перед читателем не взрослые люди. Всё внимание сосредоточено на подростках, чьё присутствие в сюжете сразу располагает к произведению аудиторию возраста главных героев. Школьные проблемы, впрочем, к происходящим в книге событиям имеют опосредованное отношение. Олейников скорее желал показать драму взаимоотношений, собравшихся вступить в совершеннолетнюю жизнь. У молодых людей имеются собственные проблемы, более обязывающие их к ответственному поведению, нежели участь стать свидетелями невероятных изменений на уровне осознания вступления человечества в эпоху нового понимания мироустройства.

Понятно стремление Олейникова смотреть на будущее под прицелом уже сейчас происходящих перемен. Россия действительно может перестать быть Федерацией, образовав некий Новый Союз, что бы под ним автор «Левой руки Бога» не понимал. Читатель в тексте встречает объяснение лишь стремлению россиян избавиться от иностранных слов, заменив их русскими. Подобное стремление всё громче становится обозначенным, подспудно опередив решение России отказаться от тесных связей с другими странами в угоду сохранения влияния без потери лица перед мировым сообществом. При этом Олейников не объясняет введение алтына вместо рубля, хотя это вполне вероятно, ведь новостные каналы в своё время эту новость активно сообщали населению. Также непонятно введение подобия комендантского часа, как и обрисовка будущего в виде антиутопии.

Несмотря на рост негативных настроений, описываемое Олейниковым готовит читателя к основному действию, полностью придуманному автором. Его суть сугубо фантастична, имеет вероятным происхождение вследствие научных изысканий — оно происходит стремительно, имеет сумбурную развязку и оставляет единственный жирный вопрос: И?

В части конфликтогенности подростков всё понятно. Им полагается ставить свои чувства выше мнения окружающих их людей, даже родителей. Они могут стремиться к независимости и совершать безумные поступки. В плане проработки психологической составляющей Олейников создал правдоподобную картину, а вот с домыслами о будущем, то есть прорисовкой катастрофы техногенной, у него не получилось. Ожидаемое будущее столкнулось с ирреальным, породив диссонанс восприятия.

Причина диссонанса не обязательно кроется в стремлении автора отразить фантастический элемент, внеся таким образом нечто новое и доселе невиданное. На самом деле, дыра в реальности ничем особенным не является, да и сама расстановка новых сил порождена религиозными предрассудками. Читатель снова становится свидетелем борьбы добра и зла, решивших развязать очередной виток конфликта извечного противостояния на многострадальной тверди, находящейся на перекрёстке их миров. Получается, не антиутопия, а скорее истинный апокалипсис, подготавливающий второе пришествие Иисуса Христа. Только Олейников не стал так основательно заглядывать вглубь описываемого и не дал читателю осознать причину происходящего на страницах книги. Поэтому у читателя остался всего один вопрос.

И?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Елена Хаецкая «Озеро туманов» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Крупная форма»

Туман имеет определяющее значение для литературы. Без него беллетристы и шага не могут сделать. Описываемые ими истории обязаны, кроме очевидного сюжета, иметь обстоятельства, способствующие размыванию понимания содержания. Критическое осознание текста требует нечто большее, нежели писатели готовы дать. Из этого произрастает ряд проблем, где главным является понимание тленности предоставленной для внимания истории. Читатель также находится в поисках смысла, если не взял книгу ради того, чтобы просто провести с ней пару вечеров. Всё отступает на задний план, ежели берёшься за фэнтези. Впрочем, это представление разбивается напрочь, стоит взять в руки действительно качественный образец данного литературного жанра.

И пока читатель продолжает находиться в поисках оного, у него есть возможность ознакомиться с произведением Елены Хаецкой «Озеро туманов». Ранее этот авторский труд можно было назвать книгой, содержащей в себе объяснение всего удивительного, теперь забытого, и о событиях, происходивших совсем недавно. Время действия стоит отнести к европейскому средневековью или даже к тёмным векам: благородные рыцари, пленительные дамы и манящие жестокостью турниры. С первых страниц читатель погружается в начало истории двух семейств, между которыми мирное состояние всегда сменяется враждой из-за сущего пустяка.

Предлагаемые Хаецкой варианты развития действия довольно занимательны — от них веет стародавней ветхостью. Всплески раскрытия важных для повествования деталей случаются редко и могут шокировать читателя, успевшему к их появлению сильно заскучать, внимая благородным пассам, рассуждениям над тем или иным предметом и словоизбыточности писателя. А если читатель способен себя пересилить и не моргать, перелистывая страницы «Озера туманов», то обязательно найдёт важные эпизоды.

Благородный рыцарь осерчает на другого благородного рыцаря только в одном случае, непременно связанном с обворожительной дамой. Пусть та с ума сводящая дама и не имеет права разрывать дружеские отношения между верными товарищами. История нам говорит об обратном — войны часто случались и из-за женского влияния тоже. У Хаецкой это становится основным мотивом произведения, благодаря которому в сюжете появляется лютая ненависть, проклятие и опосредованное влияние на ход истории.

Для антуража Хаецкая использует политическую нестабильность областей, связанных одновременно с Англией и Францией, вследствие чего спокойствия ожидать не приходится. Писателем вносится обозрение судьбоносных решений, принимаемых власть имущими людьми.

Кажется, эпическая составляющая прописана и далее последует комбинация происшествий, ведущих к успешной развязке некогда случившегося разлада. Опять же, Хаецкая описывает действие, никак его не развивая. Хроническое увлечение писателей переплетением слов наглядно представляется читателю в «Озере туманов». Заложив основу произведения с пустяка, сюжет далее строится вокруг аналогичных пустяков. Выйти из замкнутого круга у Хаецкой получается ближе к последним страницам — она закрывает эпическую составляющую магическим представлением.

Да, жизнь людей строится благодаря хаотически складывающимся происшествиям. Нельзя заранее предусмотреть развитие событий — это никому не под силу. В тёмные века с этим делом было проще. Политическая нестабильность, однако, никогда не утрачивала своих позиций, как и проблематика взаимоотношений людей, готовых уничтожить пошедших наперекор. Хаецкой не требовалось преображать повествование нагромождением социальных факторов — для этого нет нужды в фэнтезийном мире. Ей в меру удалось показать развитие отношений в среде противоречивых разногласий.

Так для кого всё-таки Елена Хаецкая написала «Озеро туманов»? Это произведение подойдёт женской аудитории, а именно её наиболее мечтательной части, могут проявить интерес молодые люди, интересующиеся сказаниями о короле Артуре и рыцарях круглого стола. Даже выйдет занятная экранизация в духе сказок Роу. Остальным же лучше не подходить ближе, чем на полёт стрелы из английского лука, дабы не разочаровываться: возможно у Хаецкой для них есть другие произведения, к которым и следует проявить интерес.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нина Хеймец «Клуб любителей диафильмов» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Дебютные книги»

Редко у какого писателя начало творческого пути получается удачным. Пока не выкован слог, содержание произведений оставляет желать лучшего. У Нины Хеймец такая же ситуация. Ей нужно работать над собой, тогда и начнёт получаться нечто приятное читательскому глазу. Из её дебютного сборника рассказов «Клуб любителей диафильмов» можно вынести ожидание восхода звезды на литературном небосклоне. Сколько для этого потребуется времени — неизвестно. Нине нужно продолжать совершенствоваться, не оглядываясь на придирчивость критиков и переборов сваливающийся на неё негатив. Как знать, вдруг в будущем всё вывернется с изнанки на лицевую сторону, а Хеймец будет обласкана званием талантливого беллетриста. Пока же приходится внимать зачаткам проклёвывающегося мастерства.

Надо согласиться с мнение других: Хеймец пишет так, словно пошла в лес за дровами, а вернулась с разноцветными стёклышками. Зачем дома дрова, когда пришла пора вволю насладиться красивыми переливами, да после соорудить из них калейдоскоп, механизм которого позволяет мимолётным поворотом изменять видимую картину. Вот и рассказы Нины Хеймец наполнены такими же мимолётными поворотами, когда начав рассказывать об одном, писатель будто забывается и ведёт речь о чём-то ином, а то и противоположном.

Сборник пропитан детскими воспоминаниями и еврейскими мотивами. Главные герои не повторяются, но читателя не покидает стойкое ощущение их родства. Изменяется лишь пол, а в остальном всё идентично. Принцип калейдоскопа не требует кардинального пересмотра сюжетов, ведь стёклышки внутри него не меняются, так и у Хеймец новый поворот бросает повествование в сторону.

В процессе знакомства с творчеством автора на читателя постепенно наваливается усталость. Редкие всплески фантастических сюжетов, более похожих на магический реализм, изредка разбавляют общее удручающее впечатление. Ожидание необычного и интересного не оправдывается, пока Хеймец не отбрасывает знакомые ей темы, уступая им место в пользу загадочных происшествий с иностранцами. Вот где всплывает рыба с письменами, отчего-то оставленная в холодильнике бывшими жильцами. Этой рыбе нужно плавать по тёплым морям, что она возможно и делала всю жизнь, ныне покоясь в состоянии глубокой заморозки.

Нина Хеймец обязательно должна развивать свой талант, поскольку рассказать ей действительно есть о чём. Публикация сборника — уже успех. Впрочем, писателю во все времена требовалось угождать публике, так как он создаёт товар для потребителя, ежели не желает остаться самописцем для ящика собственного стола. Однако, при очевидных минусах, творчество Хеймец уже сейчас выделяется из общей массы своей неординарностью, способной заинтересовать вдумчивого читателя, не растрачивающего жизнь на ладно скроенную беллетристику пишущих однотипно писателей, вследствие чего имеющих успех у непритязательных к чтению людей.

Читателю трудно оценить творчество Нины Хеймец — это нужно признать. Наполнение рассказов при очевидной перспективности оставляет желать лучшего. Может быть Хеймец дальше пойдёт по пути творца магического реализма или начнёт создавать странные истории о странных личностях, сгораемых от странных страстей, пожирающих их странной пекущей жаждой прослыть ещё более странными. Второй вариант кажется более отвечающим сегодняшним интересам данного писателя.

В сборник «Клуб любителей диафильмов» вошли рассказы: Стёклышки, Оммаж Андерсену, НЛО, Птичий рынок, Дервиш, Чужие вещи, Башни, Каин, Черепахи, Ракушки, Пражское лото, Бабушка и дед, День рождения Екатерины Аркадьевны, Корень одуванчика, Клаус и Фрида, Радио, Бюро находок, Космонавты, Шумы, Пингвин, Свет и тень, Берта, Новый год деревьев, До востребования, Необыкновенное путешествие почтальона Якоба Брента, Набережная нищих, Расскажите нам про ваше платье, Есть сигнал, Глиняный город, Наутилус, Часовщик, Клуб любителей диафильмов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Виктор Пелевин «Смотритель» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Крупная форма»

Если бы Эдгар По писал рассказы в духе фэнтези, то у него могло получиться нечто вроде «Смотрителя» Виктора Пелевина. Надо полагать, Эдгар По мог размышлять о мистике, вполне принимая её возможность в нашем мире, а вот Виктор Пелевин осознанно нагружает читателя информацией, взятой с потолка, смешав в кучу понимание реальности от лица Месмера с облачными сервисами, которые якобы существуют и хранящийся на них материал принадлежит тебе, но по ощущениям это кажется сказочным сном. Собственно, Пелевин погружает читателя в подобие сна, подменяя действительность иллюзорностью.

Казалось бы, отчего не сочинить симпатичную историю о мире, где вчерашнее событие не является правдой. Оно — ложь, а если кто-то думает иначе, то впадает в самообман. Пелевин всерьёз решил вернуться к воззрениям Месмера, отобразив часть его взглядов на страницах «Смотрителя». С таким же успехом он мог назвать Землю плоской, повторно казнив Джордано Бруно ещё и за это. Почему бы и нет, только Земля у него не становится круглой, поскольку её на самом деле не существует. Надо исходить от понимания, что писателю его история снится. Согласно данной логике сюжет «Смотрителя» изначально придуман, поскольку рассказывает о событиях прошлого, а значит никогда не происходивших.

Отнюдь, «Смотритель» не модернизм, не поток сознания и не новое трендовое направление в литературе. «Смотритель» — это отголосок фэнтези. На страницах произведения не хватает эльфийских ушей, зато присутствует некая потусторонняя реальность, в которой существуют действующие лица. Добавь Пелевин в сюжет накал страстей, как Эдгар По возобладал бы над описываемыми событиями, чего не случилось, снизив понимание происходящего до уровня борьбы на уровне бунта подростков, приоткрывающих страшные тайны взрослого мира, уже не такого манящего, как им казалось, а скорее напоминающего вскоре ожидающее их гнилостное прозябание.

Кажется, образы перед Пеливиным, во время написания «Смотрителя», возникали хаотично, отталкиваясь от понимания попыток осознать вчерашний день. В повествование постоянно вторгаются сторонние элементы, дающие писателю возможность наполнить страницы разной информацией. Читатель вынужден прерываться на прослушивание лекций по разным темам, вроде понимания необходимости мастурбации для профилактики хронического простатита, есть и обширное жизнеописание Месмера, не говоря о постоянно всплывающих словах, знакомых читателю. В кучу Пелевин валит не только звёзд шоу-бизнеса и творений кинематографистов, но и отчего-то, из понятных лишь ему соображений, нагружает читателя отсылками к китайскому классическому роману «Сон в красном тереме», взятым будто из пустоты для заполнения этой самой пустоты.

Пелевин мечтает — это очевидно. Его голову туманят образы. Даже действие «Смотрителя» происходит на облаках. Читатель волен нажать «Play», если пожелает продолжить внимать истории, либо нажать «Stop», когда ему надоест. Можно перемотать дальше, либо отмотать назад — от этого понимание «Смотрителя» не изменится. Пелевин так строит повествование, что не имеет значения, чем занимались действующие лица на предыдущих страницах, поскольку правда всегда впереди. Когда финал становится обозначенным и даны ответы на вопросы — не стоит себя обнадёживать: если закрыть книгу, то рассказанная Пелевиным история превращается во вчерашний день, а значит всё, как и раньше, впереди. Читатель пробудится и продолжит жить в прежнем ритме.

— А как же заявленный император Павел I? — спросит читатель.

Честное слово, чего только не привидится во сне. Вымысел для того и существует, чтобы его пытались разгадать другие. Писателю нет необходимости давать конкретику, дабы другие могли строить собственные предположения. Может и есть Павел I в сюжете, а может его и нет. С таким же успехом на страницах «Смотрителя» могли обосноваться хазары-сновидцы Милорада Павича, по своему вмешиваясь в ход истории. Пора спуститься с небес на землю!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Наталья Лебедева «Крысиная башня» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Крупная форма»

Если захотеть — возможно всё. И коли с рождения человеку дано право управлять окружающей его действительностью, то надо для этого задействовать все возможности. Однако, человек не летает, не может прожить более минуты без воздуха и вообще его независимость на самом деле является рабской зависимостью от сложившихся против него обстоятельств. Совсем недавно человек открыл скрытые от глаз силы природы и продолжает успешно разгадывать тайны вселенной. Но ему ещё не покорился мир потусторонний, ежели такой существует на самом деле. А вдруг это реальность, с которой надо считаться? Мнимые экстрасенсы ведь могут оказаться действительными проводниками, воспринимающими скрытое от других.

Пока не испытаешь на себе — будешь подвергать сомнению. Чаще экстрасенсы оказываются шарлатанами, манипулирующими людьми. Они владеют разными методиками влияния на подсознание, благодаря чему способны сказать именно то, что от них ожидают. Допустим, человек может обладать необычными способностями, позволяющими ему управлять пространством и временем, а также иметь ряд других особенностей, дающих ему приоритет среди обычных людей, то как ему быть? Ведь прослыть экстрасенсом дело десятое — гораздо важнее суметь справиться с собой.

В произведении «Крысиная башня» Натальи Лебедевой читателя ждёт история о закулисных страстях телешоу про экстрасенсов, через которое о себе решил заявить главный герой. Человек он честный, прямой и открытый. Это-то и не нравится устроителям шоу, а также зрителям, не готовым к голой откровенности, не сопровождаемой соответствующим антуражем. Кажется ему заранее подсказали, и от него требуется лишь изложить эту информацию на камеры слово в слово. Но проблема в том и заключается, что главный герой владеет определёнными способностями. И, надо заметить, почти никто из остальных участников шоу ими не обладает.

Лебедева разжёвывает и кладёт в рот правду по пунктам. Например, первое место куплено будущим победителем ещё до кастинга. В остальном история развивается вне зависимости от хода телешоу. Главного героя будут подозревать в убийствах и в нечестных методах борьбы, тогда как он белый и пушистый всего лишь решил заявить людям о своих способностях. Он в полицию будет ходить, говоря о том, что ему не может быть известно. И на телешоу он мог не идти, если бы не желание на то у писателя.

Самая прелесть «Крысиной башни» именно в создании обстановки недоверия. Впрочем, читатель быстро начинает уставать от подозрительности зрителей и пушистости главного героя. Это понимает и Наталья Лебедева, наполняющая повествование элементами детектива и ужасов, доводя ситуацию до такого состояния, в которое читатель никогда не поверит. Из размеренного разноса в пух и прах телевизионного проекта, сюжет движется в сторону борьбы за победу между главным героем и таинственным оппонентом. Нет косых взглядов при решении проблем очередного клиента на задании, есть закулисная борьба, ставящая участников шоу перед суровой истиной — в случае вылета их найдут мёртвыми.

Убедив читателя в постановочности основного действия, Наталья Лебедева изыскала средства для воплощения на страницах «Крысиной башни» преобразования реальности на уровне настоящей магии. Не умозрительные заключения тревожат действующих лиц, а трансформация в нечто, либо полное уничтожение. Разумеется, настолько трагично шоу развиваться не может, иначе путём чёрного пиара ему будет обеспечен небывалый успех. Только никто в здравом уме на такое не пойдёт. А вот на страницах книги такое вполне допустимо — кроме красных слов писателя ничего более не требуется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владимир Венгловский «Хардкор» (2015)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Дебютные книги»

Чтение литературы о погружении действующих лиц в компьютерную реальность кажется сущей глупостью. Безусловно, виртуальность со временем достигнет того момента, когда человек забудет обо всём, навсегда оставшись прикованным к одному месту, пока его разум бродит в сконструированном кем-то мире. Само понимание данного факта заставляет заново взглянуть на себя со стороны — мы можем оказаться точно таким же воплощением чуждой действительности. У нас также действует игровой режим «Хардкор», согласно которому смерть тут ведёт к смерти там. Владимир Венгловский предложил читателю аналогичную трактовку бытия.

Обстоятельства толкают главного героя повествования принять условия игры, распространяющейся нелегально из-за того, что игроки при программном сбое никогда не смогут вернуться обратно. Властвует в виртуальном пространстве Чёрный Хакер, создатель и архитектор данного мира. Им продуманы мельчайшие детали, согласно которым, оказавшись в игре, люди забывали себя прежних и воспринимали виртуальность в качестве действительности. Разумеется, главный герой должен был стать исключением, поскольку его пребывание во владениях Чёрного Хакера не несло бы никакого смысла, а так у него есть цель — нужно вернуть потерявшегося ребёнка, чья мать в истерике убеждает главного героя помочь её горю.

Венгловский не спешит бросать главного героя в жерло приключений, дабы в максимально короткий срок разыскать мальца. На самом деле никаких поисков в сюжете нет. Всё складывается удачно и так. Новоприбывшему в игру новичку быстро удаётся освоиться с обстоятельствами, завести друзей и даже пообщаться с богами. Автор рассказывает читателю о некоторых аспектах предлагаемого виртуального мира, где главный герой обязан совершать только правильные поступки, иначе он умрёт сам, как и его сознание в реальности.

Когда же Венловский сам понял описываемый мир, тогда начинается движение вперёд, но игровая вселенная становится лишней. Во главу угла ставится экшн, ведущий главного героя непонятно куда. События в спешном порядке меняют друг друга, не давая пищи для ума. Легко пропустить момент, когда цель главным героем наконец-то будет достигнута и перед ним возникнет необходимость найти выход. Тут-то и кроется одна из проблем — Чёрный Хакер не планировал выпускать игроков из виртуальности.

Весьма важной для повествования является истина о рождении в виртуальном мире мыслящих существ, способных прорываться за границы их изначальной реальности. Данная идея не является откровением — она встречалась и ранее. Но эту истину следует основательно проработать, ведь о ней говорят вскользь и никто не делает главным элементом повествования. Венгловский также не стал, обозначив эту деталь заманчивой фишкой.

«Хардкор» Венловского помогает читателю понять, что человеку когда-нибудь суждено по могуществу сравняться с богом. Он создаст такое творение, которое его со временем уничтожит. Оно явится из ничего и обретёт себя во плоти. Это будет не результатом насморка инопланетян на лишённой жизни Земле, а осознанный шаг, изначально нацеленный на воссоздание собственного существа Виктора Франкенштейна, только не из мёртвых тел, а с помощью мощи компьютерного кода.

Пока же понимание проблематики виртуальности большей частью сводится к игре на определённых условиях. Вот и у Венгловского действие всё-таки преобладает. Может читателя и заинтересует рост способностей главного героя, вполне вероятно возможный и с переносом обратно в реальность — должна ведь быть у режима «Хардкор» приятная сторона. Остальные приключения в сюжете останутся всего лишь приключениями: будни игрока суровы, особенно если он единственный осознаёт нахождение в виртуальности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Генри Лайон Олди «Клинки Ойкумены», «Призраки Ойкумены», «Ангелы Ойкумены» (2014-15)

Интерпресскон-2016 | Номинация «Крупная форма»
Цикл «Ойкумена» | Подцикл «Побег на рывок» | Книги №1-3

Далёкое-далёкое будущее, человечество колонизировало планеты, жизнь идёт неспешно и никаких катаклизмов не происходит. И где-то там на одной из планет живут люди, пропитанные испанскими мотивами самого благородного вида. Для приключенческого сюжета подобный романтический антураж хорошо подходит, если произведение рассчитано на детскую аудиторию. Такую книгу могут читать даже девочки, ведь главный герой — обаятельный, красивый и верный шпаге персонаж. Казалось бы, имеются все нужные составляющие для успеха. Однако, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, пишущие под псевдонимом Генри Лайон Олди, создавали трилогию «Побег на рывок» для подростков, чей возраст вот-вот минует отметку совершеннолетия.

Не будет ошибкой назвать все три произведения, составляющие цикл, образцом литературы эпохи романтизма, исходя только от самой иллюзорности описываемого. Совершенно очевидно, что хоть в каком будущем, но человечество никогда не деградирует до тотального отказа от прогресса в пользу восстановления порядков минувших тысячелетий. Такое возможно только в книгах. Если читатель готов принимать приключения в космосе на основании благородства действующих лиц, умеющих передвигаться на лошадях, владеть холодным оружием и поражать дам манерами, но пренебрегающих технологиями и живущими в оторванном от реальности мире, то такое состояние можно принять за данность.

Читатель не сразу понимает происходящие события. Заявленного будущего нет, как не видно и перелётов между планетами. Авторы настолько погрузились в описываемые ими сцены, что не спешат дать ход событиям, концентрируясь на мелких деталях и бесконечных диалогах. Не будет грубым заметить, согласно манере общения действующих лиц, всяк персонаж у Олди — трепло. Хочется себя спросить, как можно отозваться в сей манере? Оказывается — это допустимо. При напыщенности и высоких моральных идеалах, писатели забыли об аудитории.

Поэтому-то и возникает ощущение искусственности происходящего. В по сути детском сюжете действующие лица то и дело исходят на мат, активно факают, противоборствуют некой Великой Суке и ведут себя не всегда согласно ожиданиям. Не ладно с логикой у обитателей Ойкумены. Впрочем, в далёком будущем всё может быть. Если не война на уничтожение, то пусть будут дуэли за честь оскорблённой дамы, затаённая обида и желание отомстить, а также театральные представления.

«Клинки Ойкумены», «Призраки Ойкумены» и «Ангелы Ойкумены» связаны единым действием. События, разумеется, происходят постоянно. Только движения на самом деле нет. Топтание на месте затягивается, пока авторы плодотворно трудятся над проработкой каждой сцены, некоторые из которых можно было смело пропустить без ущерба для основной повествовательной линии.

Ежели читатель желает наблюдать за иллюзией, тогда ему трилогия Олди «Побег на рывок» подойдёт в самый раз. Главное не забывать о нецензурной составляющей произведений. Главный герой обязательно будет попадать в неприятности, поскольку ему полагается в них попадать. Правда и с этим Громов и Ладыженский не сильно усердствовали. Им приятнее поиграть словами, наполнив страницы фехтовальными терминами — красивыми и изящными, хоть сам бери в руки шпагу и приступай к тренировкам.

Не стоит рассчитывать на потрясающие умения главного героя. Он ловок в своём мастерстве, но это не имеет существенного значения. Важнее читателю наблюдать за прекрасными дамами, постоянно задействованными в происходящем. Всё закручивается из-за дамы, главный герой наблюдает после за дамами, герой думает о том, как ему наладить связь с той самой первой дамой. И ведь дамы тоже фехтуют, о чём Олди с особым удовольствием будут расписывать страницу за страницей.

Да и не важно — к чему всё в итоге придёт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 195 196 197 198 199 218