trounin.ru

Хотите яркого поэта пример? Садитесь, перед вами Борис Заходер. Он детям стихи посвящал, оттого и популярным стал. Но как же так? Возможно ли такое? Поэтом стал человек, сочинявший простое. Вроде рифма хромает, в строках лишь задор. Надежда на юного читателя, не выскажет ребёнок укор. Шальные вольности, фантазии буйство и рваная строка — на редкость у Заходера лёгкая рука. Ему всё простится, поскольку надо прощать, ведь детям хочется мир окружающий знать. И Борис брался, прилагая немало сил, отчего и поныне юному читателю мил. Пред нами «Избранное», вобравшее значимые части Заходера трудов. Давайте узнаем, на самом деле Борис был каков.

С торжества эксперимента начинает поэт советский путь, блеснуть он старался не великими виршами, а хотя бы чем-нибудь. Про последнюю букву в азбуке он мог рассказать, коллективное советское самосознание тем показать. Коль не положено человеку задирать нос, как бы ему жалеть о мыслях о себе не пришлось. Кто же поставил букву Я в конец алфавита? Эта буква не должна быть забыта. Эта буква — отражение каждого из нас. Но не должен настать её час. Давно под буквой Я понималась буква Аз, иной в империи Российской был бы про неё рассказ. Заходер — наследие мышления советских людей, ставивших общее выше личных идей.

Так и продолжал Борис творить, обыденность сокрушая он предпочитал жить. Мог описать катастрофу в планетарном масштабе, раздавив глобус под колёсами автобуса на радость маме, что прежде читала ребёнку про удивительного носорога, чья кожа тонка, отчего житель Африки не хмурый зверь, а недотрога. Пробовал Борис силы и на басенной ниве, описывая беды иных мест на Земле, но только не России. Как случилось с мартышкой, плясавшей от радости почти год, совершенно лишённой забот, изредка думавшей о необходимости дом возвести, к чему обращала только думы свои, так и не приложив усилий до сезона дождя, оттого и грустная она под ливнями теперь день ото дня. Под новым взглядом Заходер на мир смотрел, забавлялся, делал со словами всё, что хотел. Буквы местами менял, отчего кит становился котом, а мучимый без воя волк — волчком.

О Вове с Петей Борис писал порою, чтобы читатели видели оных промеж собою. Есть в каждом мальчике Петя и Вова. Да ничего нет в этом плохого. Они проказничают, поскольку мальчишки. Известно девочкам — не читают они книжки, проводят время во дворе и за всякой ерундой. Кто-то не верит? Тогда поскорее следующее усвой. Желают мальчишки, дабы всё делалось само, тогда не беспокоил бы их понапрасну никто. Если мешает уроки делать кто-то, то мешает кот, из-за него у мам о мальчишках забота. Если дело не ладится — в стекло летит каждый раз мяч, потому как хватает у мальчишек таковых неудач. И пусть на двоих четвёрка стоит в дневнике — не беда. Вот в морской бы бой не играли на уроках — это да.

Всего не перечислишь, о чём мог мыслить Заходер. Потому он самый яркий для детей из поэтов пример. Борис — мальчишка. Разве кто ему в том праве откажет? В одном спасение — за шалости его никто не накажет. Развеселит ребят историей про поросёнка в обличье человека, огласив разумно причину для смеха. Покажет глупого индюка, забывшего, насколько из него похлёбка вкусна. И кискино горе Борис огласит, про плач кошки о сосисках он ярко говорит. Про тяжёлую от грибов корзинку, что легка, в отличии от корзинки пустой горе-грибника. Про мудрую сову, знающей много, но от которой не услышишь вообще никакого слова.

Успевал Заходер переводить стихи, никогда не выдавая их за свои. Всякий помнит про Винни-Пуха — ярче не скажешь никак, уже по ним каждый уверен — Заходера творения он знает итак. Про опилки в голове, про общий путь с пятачком, и прочие — о том в переводах мы Бориса прочтём. На радость детям, пусть радость сия длится вечно, главное внушить ребёнку — человек от слова человечно. В том поможет Заходер Борис. Хорошо, стихи его всем по вкусу пришлись.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повесть о жизни» | Книга №2

Написав «Далёкие годы», Паустовский замолчал. О чём он мог сообщить? О многом. Но надо понять, как преподнести читателю воспоминания. Решением стало очевидное — писать с подробностями. Вслед за детством пришла пора юности. Ей и посвятил Константин следующую книгу. И юность он провёл в труде, не зная покоя. Он работал не покладая рук, стремясь прослыть ответственным работником. Итак, всё началось с трамвая.

Вожатый ли или кондуктор — всё едино. Требовалось знать Москву от и до. А ещё лучше научиться по-человечески относиться к людям. То есть как? Спросит читатель. Весьма просто. Ежели тебе известно о безбилетном пассажире, то не следует вступать с ним в спор, и уж ни в коем случае не высаживать. Человечность! Пусть гражданин едет, думая, будто кондуктор считает, словно его обилетил. Усвоив сей урок, в дальнейшем Константин о нём не забывал. Случались, разумеется, оказии, требующие указать пассажирам на недопустимость их вольностей. Вроде беззастенчивой езды утром с денежной купюрой крупного номинала — такого обязательно следует наказать, желательно выдав на сдачу невероятное количество монет номиналом самым малым, сопроводив то вежливой улыбкой и протянутым доказательством оплаты проезда в виде билета. И в этом будет проявление такой же человечности, поскольку нет ничего зазорного в ответной любезности, не допустимо и намёка на грубость.

Вот грянул 1914 год. В Европе разразилась Мировая война. Куда податься — вопрос не стоял. И Константин пошёл вслед за всеми на фронт, только в качестве санитара. Читатель помнит о братьях Паустовского, погибших в один день на разных театрах боевых действий. Теперь становится известно, что умереть мог и Константин, не опоздай он попасть на корабль, на котором собирался проходить службу. Как говорит Паустовский, вскоре он узнал — тот корабль был потоплен немецкой подлодкой, никому не удалось спастись. Фортуна сохранила для нас Константина, а он для нас — историю своего становления. Чем же он занимался в качестве санитара?

Он продолжал сохранять человечность. Ухаживать за ранеными — задача. Особенно когда ты служишь на санитарном поезде, а твой вагон — в противоположной части от кухни. Попробуй пронести съестное через три или четыре десятка вагонов, чтобы еда продолжала оставаться горячей. Ведь ещё требовалось кормить тех, кто того сделать самостоятельно не мог. Как о том не рассказать, поведав в красках? Благо, было о чём вспомнить. Многие в наши дни не могут похвастаться жизнью, по событийности превосходящей любой из прожитых годов Константином.

Довелось Паустовскому побывать в австрийском плену, где он встретил внешне похожего на него человека, причём из рядов противника. Бывал он и в очаге чёрной оспы, вынужденный пребывать среди умирающих, не имеющий возможности оказать помощь, так как его отряд загнали в карантинную зону обманом, не позволив захватить требуемые больным медикаменты.

Юность Константина завершится вместе с отречением Николая II, тогда наступит новый этап его жизни, такой же новый, как для всей страны в целом. Он столкнётся с неожиданными проблемами, о чём он постарается рассказать в следующей книге воспоминаний, названной «Начало неведомого века». Воистину, к чему мог придти Паустовский, прежде помогавший людям, отличившийся стремлением к человечности? Направить свои силы он мог в сторону литературного мастерства, самого доступного из человеку инструментов, дабы стремиться познавать действительность и приобщить к тому других. Будучи романтиком в душе, Константин продолжал смотреть на мир наивным взглядом, хоть и познал ужасы человеческих деяний.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Время советское — бремя тяжёлое. С какой стороны к нему не подходи, найдёшь положительные и отрицательные черты. Всё зависит от мировосприятия. Эдуарду Кочергину мир не виделся в светлых оттенках. Он — отобранный у родителей, помещённый в детприёмник, не знающий ни слова по-русски — оказался презираем и тянулся обратно к маме, сталкиваясь с необходимостью выживать. Был он тогда юным, на дворе стоял 1939 год, Европа погружалась в хаос Второй Мировой войны. Впереди страшные годы упадка. Никакого подъёма в мыслях, сугубо мрачное небо над головой и множество обозлённых людей. Такого могло и не быть, но автор описывает самого себя, прошедшего через испытания, дабы наконец-то ощутить тепло взгляда потерянной некогда матери. Он совершенно забудет польский язык, взращенный при таких обстоятельствах, в которых ему пришлось научиться многому, законопослушному гражданину совершенно бесполезному.

Читатель скажет: Кочергин нагнетает обстановку. Откуда такой пессимизм? А ведь совсем недалеко отстоит 1937 год, ознаменованный расстрельными полигонами. Ратовавших за социализм, борцов первой и последующих волн бросали в застенки и убивали, дабы они не мешали процветанию диктаторского режима. В подобной обстановке не могло существовать народного подъёма, если только не шли на передовую кроты, вышедшие из темноты и пошедшие отстаивать право сей темноты на существование. Но люди жили и боролись, сохраняя прежде страну, какое бы будущее ей не грозило. Это было лучше, нежели оказаться растоптанным немецким сапогом. Причём сапогом такого же социалистически настроенного народа, только с приставкой «национал-» вместо суффикса «-демократ». Они были движимы диктаторским режимом другого порядка, такие же озлобленные на капиталистический мир, поставивший их на положение пребывающих у ведра с человеческими испражнениями.

До всего этого юному Эдуарду не было дела. Ему полагалось выживать. С весны до осени он бродил на свободе. Зимой залегал в детприёмник очередного города на пути. Он вёл собственную борьбу, ведшую не к воплощению идеалов и не к защите чуждых ему интересов, а к теплу материнского взгляда. Жизнь ничего не стоила, если он не преодолеет отделяющего от цели пространства. Ведь мальчик обязан претерпевать неприятности, пускай и действуя не так, как от него ожидают. Обязанностей ни перед кем он не чувствовал. Да и как почувствуешь, если взрослые люди проявляли к нему интерес с единственным желанием, явно интересуясь не способностями мальца. Их манила пятая по счёту точка его организма. Вновь и вновь заставлявшая Эдурда опережать события и бежать дальше, бросая всех, с кем он подвязался дружить. Требовалось иметь голову на плечах, а не доверие к протягивающим руку помощи, затаившим мысли до ближайшего тёмного угла.

И опять читатель скажет: не прав и тот, кто говорит в поддержку слов Кочергина. Что же, чем таким людям не указать на Юрия Бондарева? Да, сперва батальоны просили огня, потом раздавались последние залпы, начиналась жизнь юных командиров, резко обрываясь советской поствоенной действительностью, раскрытой в том числе и в романе «Тишина». Схожее мрачное небо на головой, дополняемое вязким ощущением привкуса парши во рту от слизанного кожного гноя. За стремлением видеть образцовых советских граждан, видишь усталых и замученных людей, влачащих существование из-за необходимости дожить положенный срок до конца.

Рассказанное автором на эмоциях передаётся читателю, обязательно должного ответить ему взаимностью. Не так важно, каким всё было на самом деле тогда, как сильно былое оказалось приукрашено. Это личная история Эдуарда Кочергина. Он рассказал, как ему показалось важнее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дарреллу понравилось выпускать небольшие иллюстрированные книги для детей. Учитывая небольшой их объём, весь смысл содержания приходилось отражать художнику. Вновь Кит Уэст взялся помочь Дарреллу. Теперь уже не прогулка по Джерсийскому зоопарку, читателю предстоит увидеть совсем юного Джеральда, отправившего с псом Роджером бродить по Корфу, дабы спасти тонущую сухопутную черепаху Тоби. Обретя нового друга, Даррелл пригласит его на день рождения и подберёт для него пару. Как должен понимать читатель, прелесть произведения заключается в самих иллюстрациях. Приятно разглядывать изображения некогда важных для Джеральда мест, неоднократно им упомянутых в автобиографических произведениях.

Как раз всё таким и представляется. Большой дом, в меру дружная семья, собственное помещение юного натуралиста с портретом додо на стене. На крепкий сон надеяться не приходилось, Роджер будил Джеральда на рассвете. Пока остров спал, Даррелл отправлялся бродить по окрестностям, наблюдая за продолжающими бодрствовать и начинающими просыпаться животными. В этот раз случилось неожиданное. Он услышал крики о помощи от черепахи, которая тонула в волнах среди скал. Как такое вообще возможно? Скоро станет ясно — сухопутные черепахи не умеют плавать.

Пришлось проявить отвагу! Зная по текстам Джеральда о его наполненном приключениями детстве, легко веришь, чтобы Даррелл бросился помогать погибающему животному, рискуя собственной жизнью. Ещё бы, помочь нужно обязательно. Не мог Джеральд рассказывать историю, как он однажды наблюдал за попавшей в беду черепахой, не справившейся со стихией и печально погибшей. Поэтому он поведал о спасённом им лично создании, должном теперь быть ему за то обязанным.

Удивительно, но животные умеют говорить. Более того, Даррелл умеет с ними общаться, используя для этого слова. Безусловно, произведение ориентировано на детей, вполне способных поверить в возможность всего на свете, вероятность чего достаточно просто допустить. Удивителен и тот момент, что в поступках животных нет агрессии. Конечно, Джеральд лукавит, показывая отзывчивость черепахи, а затем и радость от лица различных зверей, способных проявлять участие и даже танцевать на дне рождения. Но то не так важно, поскольку у Тоби возникла серьёзная проблема — он одинок.

Собачья конура становится тесной для черепахи, если туда привести другую черепаху. Нужно расширяться. Пока ещё рано о том задумываться. Только читатель уверен, ежели чего-то Тоби захотел, быть тому осуществившимся. Читатель должен заплакать от умиления. И читатель обязательно заплачет, настолько Даррелл правдиво изложит страдания одинокого существа, спасённого и обретшего друга, чтобы вскоре обрести полное счастье, обзаведясь семьёй.

Совершенно очевидно, не ради себя Джеральд писал подобную историю. Он обязан был её рассказать подрастающему поколению, стремясь пробудить стремление сочувствовать к происходящим в природе жестокостям. Учитывая же выбранную читательскую аудиторию, понимаешь, как важно суметь наладить диалог с юным человеком, чья душа готова выйти из-под контроля и, в порыве его познания, начнёт крушить всё, что попадётся под руку. Гораздо лучше обратить разрушительное начало в созидательное русло, привив любовь к братьям нашим меньшим.

Рассказ про черепаху Тоби — один из немногих, должных появиться благодаря Дарреллу. К сожалению, неумолимое время остановит это стремление, не дав дальнейшего развития. Джеральду осталось написать совсем мало. И неудивительно, что основное внимание он уделит детям. Именно им предстоит принять участие в заботе о природе, приняв эстафету у взрослых. По сути так и происходит. Ведь Джеральда давно нет с нами, а его дело пробуждает в юных сердцах горячий энтузиазм защищать разнообразие жизни на планете.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Задача ребёнка — выжить! Это трудно, поскольку инстинкт самосохранения у него отсутствует. Он идёт напролом, не придавая значения совершаемым делам. Но ребёнок всегда знает — за неверный поступок его ждёт наказание. Этот сдерживающий фактор помогает крайне редко, так как осознание последствий приходит уже после совершения оного. Понимали бы дети данную свою особенность, вместо чего о таком приходится думать взрослым, чья обязанность и состоит в необходимости помочь ребёнку выполнить поставленную перед ним задачу. Порою приходится вспомнить себя, дабы на личном примере продемонстрировать, насколько некогда оказывался близок к смерти. Когда-то Наринэ Абгарян была ребёнком, она знала девочку Марию, и вместе они испытали многое, о чём теперь позволительно рассказать другим.

Читатель обязательно будет в шоке. Столько туалетного юмора в произведении для детей он явно не ожидал увидеть. Впрочем, в подобном духе о детском возрасте пишут многие, взять для примера хоть Марию Парр с её «Тоней Глиммердал». Поэтому не стоит акцентировать на этом внимание, постаравшись разобраться с иными проблемами, являющимися критически важными при воспитании детей.

Не беседа и понимание нужны ребёнку. Он не обретёт нужной ему уверенности от произносимых по его адресу слов. Как уразумеет ребёнок опасность дороги, если он внимает занимательным мультикам, где из оттенков красного используется лишь розовый, и то в качестве фона? Покажи ребёнку момент сбивание пешехода, во что превращает человек после столкновения с автомобилем, как мировосприятие заставит другим образом посмотреть на до того казавшееся забавным моментом наставления приходящих с разъяснительными лекциями улыбчивых людей в форме инспекторов дорожной службы. Разумеется, психика ребёнка пострадает, зато он поймёт, заранее осознавая, к чему приведут его действия.

Примерно в схожей манере повествует Наринэ Абгарян. Никакой жалости к детям! Учитывая, что одна из главных ролей повествования принадлежит ей самой, то её слова звучат особенно грозно. Не имея столь суровой школы, она могла и не дожить до совершеннолетия. Грубо говоря, Наринэ повезло пережить шалости, по воле случая не приведших к трагедии. Плохо, что в повествовании нет наставительного тона, остерегающего детей от повторения совершения подобных действий. Каким бы текст не являлся красочным описанием опасности, без должного сопровождения он становится обыкновенной страшилкой. Дети так и подумают: ну и чудила же Наринэ когда-то, мы ещё в своём уме, чтобы совершать такое же. И пойдут брить себе волосы и топить вошек, точно также погружаясь в ванную с головой и ожидая их скорой гибели от нехватки воздуха. В том-то и беда литературы для детей, редко оставляющей в памяти воспоминания о прочитанном.

Есть ещё один урок от Абгарян. Читатель должен научиться воспринимать действительность с позитивным настроем. Не дело упоминать Павла Санаева, чьё детство прошло в жесточайшем стрессе, но рос он примерно в схожих обстоятельствах, с одним исключением — ему не довелось встретить похожего на Манюню друга, без которого он не смог преодолеть жестокосердие воспитывавшего его человека. Казалось бы, единственный фактор в виде развесёлого товарища по забавам, как «Похороните меня за плинтусом» мог принять вид чего-то вроде «Схоронился за плинтусом». Так и в случае с Наринэ — вместо «Манюни» можно было ожидать чего-нибудь скучного с названием «Нарка».

Помогите детям выжить — просьба ко всем взрослым. Позвольте им творить безумства и наказывайте их за проделки. Иначе не долог тот момент, когда расхлябанность возьмёт верх, и новые взрослые перестанут понимать, где для них кроется опасность.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Остров Русь» | Книга №2

Вторая попытка создания замкнутой истории, предпринятая Сергеем Лукьяненко и Юлием Буркиным, принявшая вид абсурда. Дав читателю представление об острове, на котором располагается Русь, они стали нагнетать обстановку, выписывая сцены, далёкие от разумного осмысления. Читатель подумает: какие-такие бананы? С какой стати три богатыря и Иван-дурак ведут себя наподобие трёх мушкетёров и д’Артаньяна? Каким образом царевна Несмеяна рыдает над «Муму»? И почему вдруг главный герой оказался негром? Всё объясняется в духе детектива братьев Стругацких, ибо иного быть не могло, коли речь шла не совсем о нашей реальности.

Будь сюжет «Острова Русь» основанным на желании авторов получить удовольствие от творческого процесса — не было бы к ним претензий. Но видеть на страницах пародию на произведения других писателей — довольно огорчительно. Пусть Сергей и Юлий извращают представление о царствовавших на былинной Руси порядках, это их авторское право. Желают они так видеть ситуацию — никто им того запретить не может. Почему бы не добавить самобытности? Зачем богатыри решили заратиться на Куликовом поле с Иваном-дураком? Если только ради выработки принципа: один за всех и все за одного. И это происходит по причине необходимости отправляться на поиски серёжек Василисы Прекрасной, словно за подвесками Миледи.

Читателю может показаться, что будь Александр Дюма знатоком славянской мифологии, он бы обязательно написал нечто подобное. Не понадобился бы ему антураж в виде французской истории, на иной гвоздь ему тогда предстояло вешать картины. А может надо думать иначе, видя в работе Лукьяненко и Буркина стремление позабавиться, без старания задуматься о полезности ими написанного.

Положение ухудшается в связи с привязкой к общему циклу прежде написанной повести «Сегодня, мама!». Тогда читатель начинает понимать — речь не о былинном времени, а о будущем. Остров Русь на самом деле существует. Причём не в границах Евразии, а где-то среди омываемых горячими водами пространств. Сразу возникает аналогия с прочими фантастическими мирами Лукьяненко. В воображении рисуются «Рыцари Сорока Островов». Неужели и на этот раз над землянами проводят эксперимент некие инопланетные силы?

Остановимся на идее, будто Сергей и Юлий написали общую пародию, взяв за основу «Заповедник гоблинов» Саймака, наполнив страницы абсурдным содержанием. Если не с позиций юмора, то иначе к «Острову Русь» подходить не следует, так как возникнет излишнее количество обид за напрасно отнятое на чтение время. Когда это будет усвоено, тогда данное произведение перестанет восприниматься негативно. Подумаешь, Иван-дурак является негром. А кто скажет, будто он таковым не являлся в действительности? Ведь в былинах ничего не говорится о цвете кожи. Как не говорится и о том, в какие именно стародавние времена всё происходило. Вдруг во времена стародавние, ещё не наступившие?

Поэтому остановимся на понимании «Острова Русь» в качестве произведения, относящегося к юмористической литературе. Как знать, отчего не случиться такому, чтобы прошлое оживало хотя бы где-то, не имея к нему отношения. Всё чаще фантасты задумываются, как воспринимать историю, слишком многогранную и трудную для понимания, с каждым днём всё более теряемую для настоящего. Вполне вероятно произойдёт такое, как описали Сергей и Юлий. А при отсутствии фантазии для наполнения аттракциона подойдут сюжеты из когда-то созданных произведений. Учитывая количество написанного Александром Дюма, никто не станет обижаться, ежели «Три мушкетёра» заживут новой жизнь, хоть в экспериментальном зоопарке, но для приличия со сменой лиц. Просто похоже… И довольно на этом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Остров Русь» | Книга №1

Тем интереснее история, чем яснее связь между её началом и концом. Не у всех получается замыкать произведения, как то порою получалось у Сергея Лукьяненко. В юные годы он ещё был полон задора и ещё не начал задаваться вопросами бытия, что случится едва ли не сразу, стоило перестать работать над циклом «Остров Русь». Проживая в Казахстане, он находил возможность для высказывания обыденных фантазий, находя их отражение через детское восприятие подростков. И как знать, к чему Сергей мог придти, не окажись с ним рядом Юлий Буркин, предложивший написать историю о детях, отправляющихся на машине времени в путешествие, откуда вернутся полными впечатлений.

Не сразу становится понятным, зачем авторы расставляют акценты на котах, почему такой интерес к разговору на древнеегипетском языке, ради какой надобности сложено повествование о родителях, нашедших друг друга на раскопках. Яснее становится по мере развития сюжета, ведь отец главных героев обнаружит неизвестный науке металл, а далее всё завертится, как читатель не заметит, каким образом он перенесётся вместе с действующими лицами на несколько веков вперёд, а после окажется в глубоком прошлом. И надо помнить о взаимосвязанности событий — за их счёт и будут происходить удивительные открытия. Придётся поздравить Сергея с созданием первой действительно замкнутой истории. Поздравим и Юлия Буркина, ему в том помогавшим.

Рассказывать о подобных произведениях затруднительно. Интерес возникает именно на изменениях, должных открываться постепенно. Допустим, зададим вопрос: каким нужно представлять будущее? И самое главное: когда человек столкнётся с инопланетянами? Для Лукьяненко и Буркина ответ казался очевидным — иные планеты населять живыми существами будут как раз земляне. Не факт, что на Венере поселятся люди. Почему бы не создать некое подобие кошек, чья живучесть хорошо известна? Именно кошек, так как не из простых побуждений действующие лица практикуются в древнеегипетском языке. Уж где-где, а во времена фараонов кошек очень ценили.

Поразить воображение читателя авторы решили ещё одной особенностью, опять намекнув на взаимосвязанность. Пусть думается о чём угодно, но история человечества умещается в одну секунду, когда одновременно существует прошлое, настоящее и будущее, словно бы между собой не контактируя, а не деле воплощая принцип — времени не существует. Тогда каким образом возможно путешествие в будущее или прошлое? Именно по этой самой причине. Если всё происходит сейчас, значит возможно раскрытие граней, позволяющих перемещаться во временном пространстве. До такого Сергей и Юлий в размышлениях не доходили, так как не ставили задачу разобраться с тайнами мироздания.

Увязка происходит за счёт совершаемых поступков. Они как бы уже совершены и, вместе с тем, они должны быть когда-нибудь совершены. Можно узнать, каких успехов тебе суждено добиться, либо умолчать и дать всему происходить согласно должного. Читатель не сразу поймёт, каким образом одно из определяющих мест в сюжете отводится маме главных героев. И когда придёт осознание, тогда история полностью замкнётся, став цельной и отрезав дополнительные рассуждения.

Конечно, не во всём авторы достоверны. Где-то они без стеснения притягивают происходящее за уши. Было бы кому-то нужно разбираться в деталях, если при поверхностном рассмотрении всё кажется находящимся на своём месте. Необходимо признать и то обстоятельство, что «Сегодня, мама!» стало золотым произведением, написанным совместно Сергеем и Юлием. Пусть им предстоит написать ещё две повести, но там читателя ждёт измывательство над литературными сюжетами, далёкими от оригинального наполнения данного труда.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дедушка Ланселот вернулся! Где он был всё это время? Ему довелось проследить за передвижениями войск Наполеона, стать очевидцем всех битв. Оказалось, Ланселот имеет машину времени, позволяющую ему отправляться с помощью летающего дома куда угодно, стоит того захотеть. Не он один на такое был способен, поэтому теперь требуется разыскать беглецов, скрывшихся в доисторических временах. Снова Эмма, Конрад и Иван отправляются вместе с Ланселотом, их ждут встречи с динозаврами. Для начала они отправятся в триасовый период, для чего изучат карты. Дети придут в удивление, они узнают, что некогда все материки составляли единый континент, прозываемый нами Пангеей.

Даррелл добавил конкретики в повествование. Более не будет беззаботных полётов и ни к чему не обязывающих разговоров с животными. Перед путешественниками поставлена определённая цель, которую они и будут выполнять, причём с риском для жизни. Не обо всём Джеральд расскажет. Не тот формат повествования, чтобы растягивать сюжет, отлично показанный с помощью рисунков Грэма Перси. Требовалась умеренная лаконичность, которой Даррелл и старался придерживаться.

Важнее показать читателю древний мир, каким он был и как развивался, прежде чем стал подобным известному нам. Например, триасовый период примечателен появлением первых млекопитающих, в это время продолжалась активная вулканическая деятельность. Не найдя требуемого, путешественники отправятся в юрский период, наиболее известный каждому временной отрезок, поражающий воображение огромными пространствами и такими же огромными живыми существами, вроде длинношеих и длиннохвостых диплодоков, жадных до крови и острозубых тираннозавров, носорогоподобных цератопсов. Одно упущение опять осталось за Джеральдом: он снова забыл про насекомых.

Мир динозавров полон дружбы и вражды. Травоядные помогают другу другу, тогда как плотоядные нигде не находят покоя. Понятно, почему действующие лица повествования будут находить понимание именно среди травоядных, помогающих им в трудных ситуациях, ровно как и они сами будут им помогать, оберегая от порывов жадных до яиц хищников.

Не трогать прошлое — это выражение не про Даррелла. Думается, ему неизвестно, как опасно вносить изменения в уже произошедшее. Дети будут делать всё им угодное, поскольку Ланселот не подумал их предупредить, если то вообще понимал сам. Это твёрдое убеждение и самого Джеральда, считающего необходимым вмешательство человека в сохранение имеющегося, а стало быть и навсегда утраченного. Неспроста читатель в конце узнает, как погружение в прошлое оказалось заснятым на плёнку и продемонстрировано зрителям. Дабы все убедились в реальности показанного, им будут продемонстрированы настоящие динозавры, изъятые из прошлого и оказавшиеся в настоящем времени.

Понятно, сюжет фантастический, о чём известно из названия. Человеку пока ещё не дано влиять на пространство, совершая путешествия во времени. Следует видеть в произведении Даррелла другое, выраженное через стремление проявлять заботу обо всём, каким бы нужным или бесполезным оно не являлось. Но получается так, что и он был сторонником идей, близких по духу последователям философских измышлений Николая Фёдорова, желавших воскресить всех умерших людей, населив ими космос. Поэтому приходится предполагать, будто примерно таких же воззрений придерживался Джеральд, только своей мыслью он касался многообразия живущих и уже вымерших видов, должных продолжать существовать, будучи ограждёнными от вымирания.

Ответов меньше, нежели вопросов. И на все вопросы просто не требуется отвечать, так как в том нет необходимости. Даррелл лишь показал путешествие в прошлое, познакомив юного читателя с динозаврами, не претендуя на нечто иное. Потому остановимся, дабы не развивать случайно пришедшую на ум мысль.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предания о деяниях предков закончились, пришла пора рассказывать о себе. Лаконичный слог сменился пространными историями, где основное место отведено истерикам представленного главным героем Сергея Багрова и излюбленному им занятию по ужению рыбы. Всё прочее имеет малое значение, уступающее постоянным капризам и восхищению от единения с природой. Полностью верить рассказанному не следует, учитывая количество прошедших лет и тот факт, что рассказчик помнит даже такое, как его младенцем кормила грудью кормилица. Надо настроиться на такой лад, чтобы не допускать полного сходства между Аксаковым и Сергеем Багровым.

Остаётся удивляться, как талантливый рассказчик Аксаков умудрился растерять понравившееся читателю умение. Живые и яркие персонажи уступили место заботам мальчика, живущего переездами из Уфы в принадлежащие семейству деревни, где он занимался различными увлечениями, ему весьма приходившимися по душе. Помимо ужения рыба, доводилось собирать грибы и принимать участие в охоте. Обо всём этом рассказано подробно.

Чувство собственничества пожирало юного Сергея, желавшего видеть приятное во всём окружающем. Он не соглашался расставаться с понравившимися ему местами, строил козни и видел в людях зверей, стоило им сказать слово против. Даже на рыбалке, где каждый способен показать мастерство без посторонней помощи, Сергей умудрялся заботиться о том, сколько рыбы наловит сам, в том числе и в тех случаях, если другим понадобится ему оказывать содействие. Но Сергей замечал подобное старание, огорчаясь будто бы от всего сердца.

Вместо участия в жизни семьи, главный герой повествования занимался наблюдением со стороны. Ему более нравилось смотреть за ледоходом, нежели задумываться о чём-то ещё. Он пока ещё мал, чтобы размышлять. Обыкновенный ребёнок, желающий больше взять, нежели поделиться. Позже он возьмётся за ум и переосмыслит нужды, о чём остаётся думать, наблюдая за упорным чтением всего творчества Хераскова и переживаниями за мать, чьё здоровье опасно пошатнулось и стало причиной для постоянных волнений.

Забавы отойдут на второй план, хотя от ужения рыбы Сергей не будет отказываться. Он поведает о смерти деда, отставке отца и переезде в деревню, теперь уже окончательно. Уфа останется позади, тогда как впереди продолжение наблюдения за бытом семьи. В то же время Аксаков сообщит о сказке про «Аленький цветочек», помещаемый в приложение к рассказу Сергея Багрова, дабы не разбавлять воспоминания прочими сюжетами, к теме повествования отношения не имеющими.

В итоге детство оказалось расписанным едва ли не по дням. Рассказчик помнит о каждой мелочи, уделяет внимание всякой детали, порою совершенно лишней. Опять он отправляется удить рыбу, в новых красках описывая процесс. Удивительно, ведь каждый поход на рыбалку въелся ему в память, нигде не повторяясь. Неужели Сергей настолько был влюблён в процесс ловли, ежели пронёс через жизнь всё то, о чём поведал на страницах. Или он многое домыслил, поведав о других историях, имевших место в недалёкие для него времена? В любом случае, важности от того не прибавится.

Рождённому слабым, чудом поставленному на ноги, Сергею Аксакову было суждено прожить жизнь, имевшую большое значение для литературы Российской Империи. Его имя часто встречается среди отметок цензоров, одобрявших к публикации книги. Причастный к сему искусству, он сам писал. И так стало, что основной интерес представляют его воспоминания, написанные как бы от лица вымышленных персонажей. Он сам создал для себя биографию, не требуя составлять жизнеописание. Кто ещё мог рассказать о себе таким образом, словно ничего не скрыв.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дома летают: попытался убедить читателя Джеральд. Достаточно хитрого механизма, наполненных воздушной смесью шаров, чтобы совершить кругосветное путешествие. Умудрённый жизнью дедушка Ланселот, гениальный изобретатель, научился с минимальными потерями переносить человеческое жилище на любые угодные ему расстояния. Дабы было веселее, он прихватил за компанию детей родственницы, чему те невероятно обрадовались. Ещё бы! На летающем доме отправится понаблюдать за происходящими на планете процессами. Как тут не крикнуть: Аой! Смельчаки отправляются в полёт, пока не зная, куда их занесёт ветер.

Лучший читатель — верящий твоим словам читатель. Чем он меньше возрастом, тем легче с ним беседовать. Такой поверит во всё, согласившись не только с возможностью передвигаться по воздуху дому о двух этажах, но и не станет придавать значения, наблюдая за общением людей с животными, одинаково хорошо владеющих английским языком, поскольку на оном писал данную историю Даррелл, не задумываясь, почему на разных континентах все звери понятно отвечают на вопросы и делятся собственными переживаниями.

Рассказываемое Джеральдом понятно и без слов, благодаря стараниям иллюстратора Грэма Перси, чьи рисунки дают достаточное представление о происходящем на страницах. Объясняется то просто: есть цель, она должна быть достигнута, начинается преследование, пока не получится к ней приблизиться. На деле окажется, что начиная путешествие, достигнуть цели получится там, откуда дом первоначально взлетел. Получается, погоня оказалась лишённой смысла. Но это не так, ведь читатель узнал многое об окружающем его мире, усвоив на наглядном примере обильное количество всего имеющегося на планете, к чему можно и нужно стремиться прикоснуться взором самостоятельно.

Наивность: скажет взрослый. Юный же читатель, наоборот, придёт в восторг. Нет ничего лучше, нежели встретить свалившегося с неба тебе на голову дедушку, оказавшегося родственником, ещё и предложившего забыть на некоторое время о школе и отправиться путешествовать по миру. Так и начнут странствовать Эмма, Конрад и Иван. Поразившись пустыням Северной Африки, удивятся другому классическому представлению о сём континенте, оказавшись на берегах Замбези, где пасутся слоны и жирафы, а крокодилы позволяют чистить зубы птичкам.

Ожившая энциклопедия — так можно назвать работы Джеральда о летающем доме, положившим начало ряду историй, позволивших Дарреллу рассказывать коротко, зато текст всегда сопровождался обилием рисунков. «The Fantastic Flying Journey» не поразит размером — оставь Джеральд на страницах лишь повествование. Усвоив это, в течение нескольких следующих лет он не станет задумываться о серьёзных литературных изысканиях, сконцентрировавшись на необходимости создавать действительно нужное, позволяя детям приобщаться к понимаю проблем животного мира едва ли не с пелёнок.

Побывает Ланселот с детьми в Австралии, Северной и Южной Америке, окажется в холодных широтах. Всюду с путешественниками охотно станут беседовать местные обитатели, неизменно на английском языке. Понимать человеческую речь окажется способным даже кит, он же согласится катать на спине. Почему бы и нет: задумается читатель. Лучше мир принимать наполненным дружбой видов, а не задумываться о злых намерениях природы, в вековечной борьбе сводящей живые организмы в сражении за право на существование. Даррелл считал вредным потворство естественному процессу, предпочитая распространять представление о необходимости сохранять дружелюбное отношение, лучше которого быть не может.

Без особых переживаний, познавая мир, Ланселот и дети успешно вернутся назад, оставшись довольными от с пользой проведённого времени. Вскоре предстоит совершиться ещё одному приключению. Появится нужда лететь в глубокое прошлое… когда великий земной материк был един.

Автор: Константин Трунин

» Read more