trounin.ru

Русско-японская война была глубоко трагичной, последствия которой привели к событиям 1905 года. Почему русские тогда проиграли и была ли у них хоть малая возможность победить? Александр Степанов смотрит в прошлое довольно категорично. Он трактует те дни так, будто люди на самом деле могли знать о замыслах противника и принимать ответные адекватные действия. Легко Степанову строить версии, опираясь на воспоминания свидетелей и постоянно поливать грязью порядки царской России. Из светлого в сюжете «Порт-Артура» можно вывести любовную историю молодых людей, ставших заложниками обороняющегося города. В остальном же, если не стремление автора опорочить память прежнего режима, то попытка обосновать крах желанием военных сохранить лицо, думая о высоких идеалах.

Мало какой человек нейтрально отзывается о поражениях России, да и всего провального, что связано со страной. Это можно назвать характерной чертой русских, готовых съесть кого угодно, только бы не сознаться в собственной неспособности грамотно реагировать. В очередной раз, говоря о прошлом, русские были не готовы к войне. Кажется, русские никогда не готовы к чему-либо. Они думают, будто вокруг всё благополучно, с ними готовы дружить и их соседство в важном для противника регионе устраивает абсолютно всех, включая самого противника. Степанов заявляет категорично — японцев в Порт-Артуре никто не ждал. Это не начало войны, поскольку японцы не соблюли должных формальностей, а всего лишь салют в честь случившихся именин.

За подобным вступлением читатель не сразу замечает отрицательное отношение Степанова к царскому режиму. Писатель постепенно добавляет в повествование дополнительные свидетельства, трактуемые односторонне. Проиграть войну Россия была обязана, поскольку тому имелось множество сопутствующих факторов. И дело не в том, что лицо нужно действительно сохранять, а в том, что люди стремились придерживаться заведённых порядков, не позволяя себе вольностей.

Степанов наоборот хвалебными речами поощряет бунтарей, видя в их стремлении поступать наперекор требованиям залог надежды на победу. Будто не помолись рядовой лишний раз или не допусти он изменения в военной форме, так могло стать гораздо лучше. Степанов открыто выражает собственную неприязнь. И больше всего его удручают насквозь прогнившие армейские традиции. Разве может капитан пойти на дно с кораблём или бросить моряков наедине с силами противника? Разумеется нет. На это и негодует Степанов. Ему не нравится, что человек способен оставаться человеком, подчинённым принятому в обществе негласному кодексу поведения.

Самое странное, Степанов осознаёт значение совести. Его герои на самом деле не могли заботиться о ком-то другом. Для них данное поведение должно стать противоестественным. Но читатель видит проявление мужества и героизма, смирившихся с необходимостью воевать людей. Красочное описание батальных сцен служит тому лишним подтверждением. Расписывая жар сражений, Степанов после вволю обругает командование, допустившее промахи, ведь силы противника располагались там-то и там-то, а иногда уже готовы были пойти на харакири от бессилия. Что знает Степанов, того не знали участники обороны Порт-Артура — этого нельзя забывать при чтении книги.

Ошибки могли быть допущены — такое возможно. О русском командовании времён Николая II лестные отклики найти крайне трудно. Оставленное Александром III в качестве наследства мирное государство не было готово к агрессии со стороны. Слишком армейские дела стали переполненными чем угодно, кроме умения воевать. Русскому солдату оказывалось проще маршировать на параде, нежели идти в бой. От этого и исходил Степанов, откровенно позоря ответственных за оборону Порт-Артура. Не пел бы он при этом дифирамбы разложившейся дисциплине…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Великий Моурави» | Книга №6

Так в чём собственно заключается роль Георгия Саакадзе для истории Грузии? Казалось бы, шеститомная работа Анны Антоновской должна была раскрыть значительную часть эпизодов из жизни данного исторического лица, радевшего за объединение Грузии. Но, начав с малого, Антоновская не дала чёткой конкретики и в большем. Начиная с первых томов, читатель наблюдал за становлением Саакадзе и его влиянием на политические процессы внутри страны, а также его деятельность вне Грузии, на территории её непосредственных врагов. «Город мелодичных колокольчиков» заканчивается смертью основного действующего лица, уже давно не являющегося для Антоновской важной в повествовании фигурой. Помыслы Саакадзе отошли на тридесятый план, уступив место раскрытию взаимоотношений между Русью, империей Османов, Францией и Габсбургами.

Проиграв сражение у Базалети, Саакадзе навсегда покинул Грузию, перейдя на службу турецкому правителю. Антоновская не стала раскрывать подробностей жизни Георгия, ограничившись сохранением у Моурави патриотических чувств, всеми думами продолжающего оставаться в Картли. Читатель внимает трудностям взаимоотношения Руси с греками, даже становится свидетелем деяний кардинала Ришелье, не говоря уже о помыслах католиков и даже Франции получить в своё распоряжение опального грузинского политического деятеля, но Саакадзе служит только причиной, дающей Антоновской возможность раздумывать над процессами прошлого.

Не забывает Антоновская и про иранского шаха, продолжающего жить ради уничтожения Георгия. Других забот у Аббаса не существует. Можно предположить, что именно агрессивный настрой сего правителя мог свести Саакадзе в могилу. Однако, Антоновская не стремится раскрывать читателю факты, ограничиваясь намёками. Важнее сцены убийства Георгия в «Городе мелодичных колокольчиков» ничего быть не может. Впрочем, Антоновская считает иначе. Читать знакомится с чем угодно, только не с тем, что его интересует в первую очередь.

С точки зрения Антоновской Грузия не смогла достичь объединения при Саакадзе, продолжая балансировать на грани, готовая пасть под ударами Османов или Ирана, но на её стороне оказываются казаки, ничему не придающие значения. Саакадзе мог повлиять на ситуации, благодаря чему Османы наконец-то смогут подавить власть Аббаса, а то и устранить его. Политическая ситуация имели ряд особенностей, согласно которым каждое государство планировало урвать кусок лично для себя. Где уж тут расцвести побуждениям Георгия, растратившим жизнь на пыль и ничего не добившимся.

Саакадзе может быть национальным героем и слыть борцом за право Грузии оставаться независимым и единым государством. Так трактуется его деятельность ныне. Антоновская изначально отталкивалась от понимания именно данного обстоятельства. Как же получилось, что из радетеля Саакадзе перешёл в разряд тех, кто будто думает о благе, а на самом деле всю свою деятельность свёл к отстаиванию личных амбиций, потерпев в итоге поражение?

Эпопея заканчивается шестым томом. Вопросы всё равно остались. Антоновская излишне распылила повествование, не выдержав основной линии. Читатель знакомился с ситуацией в общем, но так и не смог вычленить из предложенного вниманию материала нужные ему выводы. Может и не ставила Антоновская цели осветить жизнь Великого Моурави, предпочтя этому широкую панораму событий того времени.

Некогда Великая Грузия была смята ордами монголов, после чего всё никак не могла оправиться. Случались в истории страны объединения, за чем следовал раздел на несколько частей. Слишком грузины себя уважают и они никогда не смирятся с чьей-либо властью, помимо той, которую выберут сами. Саакадзе хотел одного, другие желали иного — кого было больше, тот и победил.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Смотреть на войну женскими глазами следует с определённой позиции, иначе придти к единому мнению не получится. Надо стоять на понимании личного мироощущения, тогда иных мнений возникнуть не должно. Тахави Ахтанов не даёт женщине право воевать. Вместо этого он отправляет её вглубь страны, подальше от боевых действий. Беременность тут не имеет никакого значения — так требует заданный автором сюжет. Сколько может испытать женщина за это время? Может много, а может и мало. Всё зависит от желания автора разнообразить повествование судьбами разных героев или исходя из требуемого объёма.

С первых страниц читатель понимает, что со дня на день начнётся Великая Отечественная война. Жена едет следом за мужем на место его службы в город Брест. Никто не ожидает нападения. И когда оно происходит, то размышлять времени не остаётся: мужа срочно вызвали в часть, а жена в порыве отчаяния бежит на вокзал и штурмует вагон, чтобы без оглядки бежать дальше. Такую исходную ситуацию предлагает Ахтанов, постоянно уводя внимание читателя к эпизодам, относящимся к детству и юности главной героини, щедро наполняя произведение подобными отступлениями, создавая у читателя полное понимание происходящего.

Главная героиня постоянно бежит, не разбирая дороги. На её пути встают насильники-немцы и немцы-убийцы, затаившиеся до лучших времён предатели и предатели, никогда не скрывавшие своей ненависти к советской власти. У главной героини две проблемы: она казашка, да к тому же беременная. Затеряться в толпе невозможно — она всегда на виду и самый лучший ориентир. Ахтанов обязательно обыграет данные обстоятельства с отрицательных сторон, не забыв о яркости положительных моментов, когда быть отличным становится неоспоримым благом.

Война не знает жалости, а когда главный герой не имеет возможности повлиять на ситуацию, то ему остаётся искать защиту у других. Если сперва главная героиня пребывает за спинами бегущих от войны женщин, то вскоре теряет прежнее окружение и вольна сама выбирать направление для движения. Ахтанов изыскивает для этого любые способы, показывая одновременно ужасы боевых действий и тяжести жизни в оккупированном врагом поселении. Остаётся прятаться и не выдавать себя.

Беременность не спрашивает, а война быстро не заканчивается. Главную героиню ждут новые опасности. И ей надо срочно придумать как избежать злоключений. И вот тогда Ахтанов вносит в её жизнь совершенно нелогичное развитие событий, которое укладывается в рамки социалистического реализма, но не поддаётся пониманию иной человеческой логики. Автор наполняет повествование доступными ему способами, поэтому появление в сюжете отважных поступков и готовых на их совершение людей — вполне оправдано. И пусть смотрится несуразно, зато даёт надежду на существование понимания ответственности перед обстоятельствами.

Так и не происходит преображения главной героини. Она продолжает бежать и искать защиту за спинами других. Можно сказать, что она — женщина и ей положено вести себя именно таким образом. С другой стороны, выжить в бойне кто-то должен, чтобы поддерживать свет очага дальше. Если этим человеком окажется беглянка, прошедшая через испытания и нагрузившая себя ворохом материнских обязанностей, то этим Ахтанов лишний раз подчёркивает важную составляющую нашей жизни: необходимо помнить о мире и никогда не забывать о собственном праве на продолжение существования, никому не причиняя вреда.

Ахтанов обагрил страницы «Света очага» реками крови, убивая почти всех, кого задействует в повествовании. До Казахстана бежать далеко. Может и добежит главная героиня домой, только это уже не будет иметь отношения к её прежней жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Затрагивать тему социальных потрясения важно, но также нельзя забывать и про простые вещи, на которые в суете человек не обращает внимания. Источник позитивных эмоций всегда находится под рукой, стоит забыть о скоротечности городской жизни и окунуться в одурманивающий запах пробуждающейся природы на рассвете. Не все могут полностью оценить оттенки журчания ручья и дуновения ветра, а кто может, да к тому же и перенести это на бумагу, тот уже только из-за этого должен считаться счастливым человеком.

Михаил Пришвин в своих рассказах пишет, как любил пробуждаться по утрам, наблюдать за солнцем и видеть в природе кладовую всего спектра нужных ему эмоций. Приучив себя с малых лет, он так и продолжал вставать рано, слушать пение птиц и думать о нуждах предстоящего дня. Читатель также может познакомиться с Пришвиным, который вносил незаметный элемент художественности.

Пришвин не использовал природу для удовлетворения собственных потребностей. Для него живые существа становились источником вдохновения, а их судьба его очень беспокоила. При этом Пришвин понимал, что природа отличается изощрённой жестокостью. Её суровые законы не дают право жить слабым и больным. Не зря ведь природой был создан человек, впитавший в себя понимание необходимости действовать согласно внутренним убеждениям, не принимая желания других существовать вне заданных рамок. Человек также жесток, как природа, но ему присущ гуманизм, благодаря которому у природы сохраняются шансы остаться на планете хоть в каком-то виде.

Данный вариант совместного существования человека и природы воспринимается выдумкой. Отчасти так и есть. На нашей планете всё взаимосвязано, поэтому деятельность человека укладывается в осознание необходимости его существования, какие бы меры он не принимал. Тут сразу стоит провести разделительную линию между потребителями и созерцателями. Пришвин относится к созерцателям — он не склонен разрушать имеющееся, а его стремление сохранять природу в неизменном виде скорее поэтика.

Пришвин раскладывает природу на составляющие. Лес для него — не просто компактно растущая группа деревьев — это целая вселенная. Всюду Пришвин видит особенности, подмечая их и сообщая читателю: цветы просыпаются в определённое время, птицы занимают отведённые им этажи и «по-человечески» разговаривают характерным для них словом. Обитающие в лесу животные ведут себя разумно, обманывая охотников и находя развлечения для занимательного времяпровождения. Даже грозный медведь у Пришвина — мнительное создание, прячущееся в кустах, лишь бы его никто не увидел. Читатель смотрит на природу с новой стороны, подмечая вместе с автором интересные моменты.

К природе нужно относиться уважительно. Нельзя без нужды убивать животных, рвать цветы и нарушать ход естественных процессов. Человек идёт на охоту с целью получить удовольствие от процесса или просто кого-нибудь подстрелить, но редкий охотник способен обойтись без оружия. Пришвин предпочитает наблюдать, позволяя убежать хитрому зайцу, нежели метко в него выстрелить. Лучше потом рассказать другим о находчивом животном, чем аппетитно откушать или обзавестись очередной шкурой.

Любит Пришвин рассказывать о своих животных. В его рассказах встречается множество историй о собаках, начиная от их появления у него и заканчивая занятными происшествиями, связанными с особенностями того или иного питомца. Была у Пришвина и хромая уточка-приманка, прикипевшая к человеку, зазывающая сородичей и понимающая, что среди себе подобных ей места нет, а вот среди людей она всегда найдёт понимание и ласковое обращение.

Рассказы короткие. За их количеством легко забыть о ранее прочитанном. Но и по названиям удаётся восстановить в памяти основные моменты. Вот малый список работ Пришвина: Изобретатель, Ребята и утята, Лесной доктор, Ёж, Золотой луг, Журка, Говорящий грач, Предательская колбаса, Первая стойка, Ужасная встреча, Ежовые рукавицы, Лада, Зверь бурундук, Белый ожерелок, Разговор птиц и зверей, Гаечки, Птицы под снегом, Беличья память, Лягушонок, Остров спасения, Лоси, Этажи леса, Берестяная трубочка, Медведь, Таинственный ящик, Вася Весёлкин, Лесной хозяин, Сухостойное дерево, О чём шепчутся раки, Лисичкин хлеб.

Существенно отличается от рассказов сказка «Кладовая солнца». Пришвин написал жуткую историю о детях, попавших в неприятности на болоте, решив добыть на палестинке вкусной сладкой клюквы. В свойственной себе манере Михаил делится описанием леса и его особенностей, помещая в повествование людские судьбы. Человеку нет необходимости забираться в глухие места, однако он идёт, понимая, самое лучшее можно найти там, где до тебя никто не был. Вот и идут дети, не ожидая подвоха от с виду спокойного леса.

Нагнетать напряжение у Пришвина не получается. Разумеется, на болоте действующих лиц может ждать только одно, что и происходит. Остаётся добавить в повествование хищных животных, как юный читатель зарядится трепетом и начнёт мечтать повторить поход на болото. Для детей притягательных моментов в творчестве Пришвина великое множество, вот и данную сказку они проглотят с воодушевлением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для шолоховского казака любой бунтарь — казак. Именно казаки восставали против действующей власти и несли разрушение. Примеров этому в истории есть достаточное количество. Новое время требует ещё одного великого казака, способного справиться с волнением людских масс и встать во главе разрастающегося пожара. Таковым становится Владимир Ленин — яркий пример, вписывающийся в логику размышлений действующих лиц «Тихого Дона».

Жаркие дни разгорающейся гражданской войны требуют особого подхода к рассмотрению. Во главе дум властвует чья-то ложь, приправленная правдивостью. От этого и Ленин кажется казаком, по сути им не являясь. Да и кто может быть казаком, если данное понятие не имеет чётких рамок для выработки определения. Казак Михаила Шолохова отличается от казака Льва Толстого, как тот отличается от казака Николая Гоголя.

Главное, для желающих одержать победу, склонить на свою сторону большинство. Этим и занимаются все основные силы, присутствующие во втором томе эпопеи Шолохова. Читатель внимает не истории отдельной станицы и полюбившихся персонажей, а варится в политических распрях на самом высоком уровне. Поэтому не получается данное продолжение «Тихого Дона» приравнять к первому тому — общее между ними заключается во вставках, увязывающих повествование в единое целое. В остальном же, второй том представляет из себя калейдоскоп судеб реальных исторических лиц.

Фигура генерала Корнилова стоит особняком. Этому человеку было суждено повлиять на ситуацию, объявив себя единоличным диктатором. Действительность жестоко к нему впоследствии отнеслась, но он внёс свой вклад в развитие событий. А так как перед читателем разворачивается история с точки зрения казаков, то и мысли Корнилова устремляются к станицам южных рубежей страны, без которых говорить о цельности государства не приходится — может произойти развал и обозначиться ещё одна влиятельная сторона в потерявшем контроль конфликте.

Собственно, республика Всевеликое войско Донское будет создана. Это исторически достоверный факт, о чём Шолохов сообщает читателю. Для этого нужно не только устоять против нарождающихся белых, но и найти управу на, разлагающие мораль казаков, речи большевиков. В этой ситуации, окрасившийся в красный цвет, Григорий Мелихов выглядит наиболее колоритно — он утратил доверие казаков, но твёрдых убеждений всё равно так и не обрёл. В его воображении есть осознание настоящей правды, а пока ему необходимо быть сторонним созерцателем.

Продолжающаяся Мировая война с немцами даёт Шолохову возможность показать значение воззрений социал-демократов для будущего. Наглядное братание русского и немецкого участников боевых действий на фоне языкового барьера выглядят весьма правдиво. Не нужны слова, когда люди внутренне не принимают обязанности участвовать в противном им конфликте, если совсем скоро рабочие создадут новое мироустройство, согласно которому все будут жить с ощущением наступившего долгожданного счастья.

Подобных сцен с разными подтекстами у Шолохова встречается достаточно. Вдоволь забив голову читателя художественно обработанной исторической информацией, он разыгрывает на страницах трагедии обыкновенных людей, принимающих чуждую им волю других. Агитация за страдание перед наступлением благоденствия наглядна и служит отличным примером соцреализма.

Война продолжается и конца ей пока не видно. Не верится, что хватит нескольких лет для преодоления вскрывшихся противоречий. Каждый будет тянуть одеяло на себя, пока окончательно не наломает дров. Верную позицию занял только Мелихов, совершив это без чёткого осознания ожидающих общество изменений. Шолохов не даёт пропаганде большевиков отыскать место в сердцах казаков, но читатель заранее знает о том, что это обязательно произойдёт. Второй том «Тихого Дона» подготавливает к последующим актам кровопролития, поэтому, умирающие на страницах произведения, красные активисты — пострадавшие за убеждения герои. Иначе быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда речь заходит о потоке сознания в творчестве определённого писателя, то его личность, как правило, забывается, уступая место размышлениям о сути самого потока сознания. И каким бы не был писатель, его мысли уже не воспринимаются частью его. При этом ход размышлений может быть вполне здравым, однако оказывается обезличенным. Нельзя воспринимать цельной книгу, написанную в таком стиле, как не воспринимается и её автор, также распавшийся на множество лиц.

Латвийская писательница Регина Эзера была на волне с другими советскими писателями своего времени, также предпочитавшими излагать мысли на бумаге с помощью потока сознания. Без лишних отступлений они придавали письменный вид всем словам, спонтанно возникающим в их головах. В случае Регины разговор особый — хаотичность её историй оказалась пропущенной через самого автора, вследствие чего страницы наполнились мнительностью и постоянным диалогом с читателем, который должен был писателя простить за чрезмерную болтливость.

Эзера не заряжает уверенностью. Скорее наоборот — удручает бесконечным пессимизмом. Её творчество не любят издатели, а она сама на дух не переносит критиков. Тем и другим никогда нельзя угодить, поэтому Регина оставалась собой и писала тем образом, которым у неё получалось лучше всего. Только в чём же прелесть потока сознания, если он с момента своего возникновения так основательно владеет умами писателей?

Ответ на вопрос довольно прост — чем заумнее окажется книга, тем легче сойти за интеллектуала. Коли ты сам себя не понимаешь, то тебя не поймут и окружающие. Будет много споров о твоём творчестве, появятся различные толкования предлагаемых тобой сюжетов. Издатель согласится опубликовать, а критик вынужденно лестно о тебе отзовётся. Кажется, рецепт счастливого писателя найден.

Одно дело о чём-то много говорить, но нужно грамотно это всё записать. Регина не придумывает новых способов, она продолжает общаться с читателем, поступая будто с его согласия. И ведь ничего ей не скажешь, поскольку всё происходит не по воле автора, а якобы с молчаливого согласия внимающего истории.

Брать во внимание можно любое из произведений Регины. Пусть ими окажутся «Невидимый огонь» и «Предательство». Единого сюжета в них нет, как нет и смысла в описываемом. Читатель может искать аллюзии, сравнивать с реальностью и заниматься чем-нибудь ещё, да толку от этого всё равно не будет. Надо либо читать ради чтения или не читать вовсе, ибо суть постоянно ускользает.

Но раз уж взялись говорить о творчестве Эзеры, то нужно было сразу упомянуть значение её пседонима… Эзера означает Озеро. А Озеро — это Вода. А что такое Вода в литературе? Правильно — разговоры о пустом ради самих разговоров. Получается, Регина, того не подозревая, уже с обложки предупреждает читателя о содержании книги. Объёма её произведениям хватает. Как бы протечки не случилось, отчего кроме обложки и пары страниц ничего и не останется.

Кроме того, «Невидимый огонь» обозначен фантасмагорией. Надо понимать, это означает некое произведение, в котором происходит нечто непонятное. Проще говоря, писатель спит и видит сон, после просыпается и его записывает. Так и обстоит дело с данным произведением. Читатель не пугается, что действующие лица мертвы, что автор ходит по некоему месту и что-то там видит, попутно наполняя страницы историями разных людей. Всё просто и случайно, а на выходе четыре сотни страниц.

Несколько иначе воспринимается «Предательство». Снова повествование идёт от лица писателя. Читатель внимает размышлениям человека, которому попали в руки рассказы знакомого. И то в виде дневника, то в виде писем, страница сменяет страницу, на которых Эзера размышляет о литературе и обо всём остальном на свете, вплоть до передач по телевизору.

Поэтому-то сложно говорить о писателях, выбирающих для творчества поток сознания. Разве они являются цельными личностями?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Почему человек всегда считает, что прав только он и никто другой? Кто даёт ему право однозначно трактовать свою точку зрения? Отчего мнение собеседника служит только поводом для жарких споров, вместо выработки общей позиции? Из-за подобного склочного свойства характерной для человечества черты никогда не возникнет между людьми взаимопонимания, поскольку нужно научиться не свою точку зрения доказывать, а обрести умение понимать логику суждений другого человека. Человеческий век короток, но жарких споров возникает достаточное количество. Самому человеку это ничего не даёт, кроме кратковременного утоления жажды обратить на себя внимание. Вот и всё. Поколения меняются — люди продолжают презирать чужое мнение.

В истории России есть много наглядных примеров подобного. Один из ярчайших — это деятельность Патриарха Никона, расколовшего православную церковь. Его мысли и причины поступков постарался доходчиво отразить Владислав Бахревский, написав исторический роман «Никон». Содержание остаётся под сомнением, являясь по многим моментам плодами воображения писателя. Например, нет точных сведений о марийском происхождении Никона, но Бахревский усиленно делает акцент на этом предположении, пробуждая в Патриархе спектр чувств от ненависти до желания загладить вину.

Со слов — тогда было тяжёлое время для Руси — можно начинать описание любого исторического отрезка. Было ли когда-нибудь легко русскому народу? Тяжело жилось и при царе Алексее Тишайшем, больше озабоченным огородными посадками и войной с Польшей, нежели делами внутри государства, особенно касательно религии. Своим неведением правитель страны позволил Никону осуществить проект, за который Патриарха его окружение сравнивало с антихристом, видя в якобы богоугодном деле богохульство.

А как иначе могли смотреть люди на бесчинства Никона? Он собственноручно выкалывал святым на иконах глаза и подвергал осуждению всё, что ранее считалось священным. Патриарх был ярым формалистом, превознося форму над содержанием. Так ли верил Никон, если вера была для него лишь поводом к закреплению за собой права считаться истинным хозяином положения? Возможно, православие требовало принятия суровых мер, ведь русский люд после смутных лет совсем распоясался.

Основным противником Никона считался протопоп Аввакум. Бахревский описывает его истовым борцом за веру. Аввакум на личном примере показывал, как надо поступать и каким образом принимать наказания. Для веры символы значения не имели, главное было просто верить, согласно сложившимся традициям. Бахревский никак не прорабатывает тему противостояния: он попеременно описывает деяния Аввакума и Никона, чтобы читатель самостоятельно мог убедиться в разном подходе к одной и той же проблеме. Аввакум желал преобразить религию, взывая к почитаю святых, тогда как Никон перечеркнул прошлое и ввёл новые порядки.

Церковный конфликт в православии не выглядит чем-то особенным, если читатель знаком с историей христианства и теми жаркими баталиями, которые не утихали до VI века, то дела Никона не станут для него чем-то особенным. Вокруг обрядов сломано достаточное количество людских жизней, поэтому раскол в любой религии — это вопрос времени. Если кажется, что нынешнее православие продолжит существовать в современном виде вечно, то это действительно кажется. Достаточно одному способному человеку захотеть перемен — тогда и обозначится начало реформации.

Стремление человека отстаивать свою позицию — вечно. Более ничего вечного не существует. Стоит об этом подумать, прежде чем вступать с кем-либо в полемику. Пусть спор будет лучшим средством, чтобы понять точку зрения оппонента. Но как быть с тем, что призыв сохранять благоразумие — это уже противоречие всему ранее сказанному? Тут уж решайте сами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прошлое переписать невозможно, зато можно переписать саму историю. Редкие моменты человеческого счастья раньше действительно были, но заканчивались они всегда одинаково — уничтожались грубой силой. К переменам нельзя подготовиться, каким путём к ним не двигаться — всегда остаётся необходимость смириться, проглотив личное мнение, или начать борьбу за возвращение былого, причём не всегда это достигается с помощью открытой конфронтации. Но коли ты являешься очевидцем дней минувших, то тебя до конца жизни будет душить обида из-за упущенных возможностей, в которых виноватым ты и окажешься. Только человек не склонен исходить от своей персоны, рассуждая о глобальных процессах: обязательно кто-то окажется виноватым.

Развал Российской Империи стал закономерным итогом бродивших в обществе процессов. О грядущем крахе знали за много десятилетий до случившегося. И не в том беда, что ослабела царская власть. Нельзя искать определённую причину, поскольку развал всё равно бы произошёл. Это вполне объясняется происходившими в мире переменами. И там где базаровы потворствовали грядущему краху, там же на баррикады забирались рудины, готовые избавить Россию от монархии, только ради того, чтобы избавить.

Разумно предположить, что Ирину Головкину не устраивала власть большевиков, а затем и товарища Сталина. Ей не давали спокойно жить, обирали и обижали, может быть ссылали и постоянно помыкали. Но кто в то время не подвергался страху, не зная чего ожидать на следующий день, если ночью к тебе не нагрянут и не увезут навсегда в неизвестном направлении? Ирину не беспокоит судьба других — те сами получили желаемое. А вот люди дворянского закала потеряли наследие предков и оказались перед необходимостью бороться за выживание. Да, им урезали жилую площадь, не давали учиться и работать, подвергали всеобщему позору, не позволяя чувствовать себя равными.

Слом старого уклада произошёл. Ирина Головкина предлагает читателю ознакомиться с судьбой людей, которым теперь предстоит жить в новой действительности. Кому-то из них придётся поменять имя, лишь бы избежать расправы. Они уже побеждённые — им осталось пропеть лебединую песнь и навсегда уйти со сцены. Будет очень больно и страшно за себя и за близких. Мучиться предстоит до последнего вдоха.

У Ирины Головкиной удачно получается описывать быт молодого советского государства. В своих словах она не расходится с тем толкованием прошлого, которое встречается у других писателей. Только Ирина Головкина делает это в более жёсткой форме, не боясь, например, указать на интернационал у власти или обвинить Сталина в создавшемся положении. Но за подобной обидой нет весомой подтверждающей истории. Читатель лишь взирает на мытарства некогда важных для государства людей, коих теперь всяк желает поскорее истребить. Впрочем, тогда все ели друг друга, поэтому акцентирование внимания на себе, без рассмотрения проблемы в более широком понимании, губит весь смысл произведения.

«Побеждённые» — это страдания ангелов в окружении пролетариата и люмпенов. Они сложили крылья и не могут смотреть на людей с прежней высоты. Им указали на специально отведённое для них место. Отныне взлететь не получится. Над ними довлеет робость. Вместо продолжения борьбы за права они выдумали для себя угодные действующему режиму биографии. Ангелы продолжают терпеть даже тогда, когда их низводят ниже людей. И неважно, что страдает кто-то ещё. Разве это имеет значение? Думали раньше только о себе, думают и теперь, будут думать и после.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В своём развитии Таджикистан прошёл такой же путь, что и остальные страны Средней Азии, влившиеся в Советский Союз. Основной задачей людей стал переход к новому осмыслению жизни. Пришла пора лишить земель и накоплений извергов-богачей, обиравших бедняков. Другая задача заключалась в примирении мусульманства с арелигиозным социализмом. То, о чём не могли подумать ранее, наконец-то наступило. На единой волне развернулась народная борьба, в последующем нашедшая отражение в произведениях соцреалистов.

Не стоит понимать под соцреализмом обязательный гимн советскому государству. Отнюдь, писатели искренне писали о некогда происходивших событиях и о том, что происходило при них. Трактовать их слова могли только так, как это позволяла внутренняя цензура. После краха Союза понимать былое начали по-новому. И вот уже читатель не видит в противниках народившегося режима врагов народа. Скорее, он начинал понимать возможность иных взглядов и желания не терять былое. Однако, жизнь всегда находится в движении, сменяя одно понимание вещей на другое. Нужно лишь помнить о прошлом, но не пытаться его сохранить. Обидно и больно, но с этим ничего не поделаешь.

Говоря о творчестве Саттора Турсуна, стоит отметить стремление данного писателя к разнообразию сюжетов внутри одного произведения. Взгляд читателя не задерживается на чём-то конкретном, поскольку меняются декорации, а с ними и действующие лица. Представленная картина даёт полное понимание стремления автора показать процессы на разных уровнях, а не сугубо в виде оды социалистическому реализму. Трагизм нарастает постепенно, унося жизни правых и виноватых, давая в очередной раз понять, что сегодняшние каратели сами завтра будут уничтожены. В колесе истории ничего долго не задерживается, либо мгновенно тает, стоит переменам всё-таки наступить.

Нельзя назвать «Три дня одной весны» чем-то определяющим в творчестве Турсуна. Это произведение о временах становления советской власти в Таджикистане и сломе старых традиций. Многое потеряли бежавшие из страны, не меньше потеряли и оставшиеся. В мясорубке человеческих страстей страдают абсолютно все. Саттор вводит в повествование даже представителей волчьего племени, невольно ставших третьей силой в данном конфликте. Овцы есть в каждом лагере — и правда у каждой из них своя. Надо понимать, правда остаётся правдой, покуда её носитель способен дышать — иначе правда превращается в ложь.

Способность советского народа на самопожертвование во время Великой Отечественной войны показывается писателями чаще всего однообразно. Так и у Турсуна можно увидеть в «Молчании вершин» готовность думать о благе страны в тяжёлое для неё время. И при этом Саттор не забывает о сути человеческой природы, склонной создавать конфликтные ситуации. Не все хотят быть добровольцами и не каждый пойдёт с поручением в лютый мороз. Вот и получается у Турсуна произведение, взывающее к совести. Если не на производство танков отдавать накопления, то уж отстоять право на честное имя колхоза его жители должны обязательно.

Противоречивые чувства возникают при чтении. Читатель внутренне понимает жажду людей жить и не страдать от произвола других. Хоть перевыполни план, а тебя обязательно унизит лицо, само не нюхавшее пороховой дым, но что-то там от тебя, ветерана войны, требующее, сомневаясь в честности твоего желания поступать на благо нуждающейся в зерне страны. И как быть, если при этом в вину ставят знакомство с дезертиром, до того напуганным боевыми действиями, что от страха тот готов пойти на любое безумие, лишь бы не возвращаться обратно? Турсун находит нужные слова для привлечения внимания — главное достичь при чтении того самого переломного момента, когда события начинают стремительно развиваться.

Оговорив тему гражданской и Второй Мировой войны, Турсун не обошёл вниманием и положение дел в современном ему тогда Таджикистане. Не такие уж и серьёзные изменения произошли в обществе. Человек ведь остался человеком, а значит и в радости жить не получится, покуда вокруг спекулянты и нерадивые работники. Как тут быть честным, коли травят со всех сторон? Ты можешь уподобиться «Луку Рустама», направляя свои усилия на благо государства, но надо быть осмотрительным, дабы не пасть под ударами близких тебе людей.

Простого в жизни не бывает. Где не соцреализм, там голливудский триллер, латиноамериканское мыло или индийское кино. У каждого жанра свои особенности. Точно также дело обстоит и со сценарием нашей с вами реальности… Но понять её смогут только следующие поколения. Они же всё будут подвергать сомнению, трактуя прошлое в угоду той или иной необходимости.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Монолог автора всегда интересен, каким бы он не являлся. Стругацкие изложили в виде дневника мысли о человеке, чьи мытарства начались после того, как он отказал Иисусу Христу в отдыхе, когда тот нёс на себе крест в сторону Голгофы по Виа Долороза. С тех пор он будет жить до нового пришествия Спасителя и скитаться по Земле. Имя ему Агасфер — он Вечный жид.

«Отягощённые Злом» — это сборник максим, увязанный в единое повествование. Внутренняя речь построена Стругацкими по принципу наибольшей откровенности. Не имеет значения сама история, как важны наполняющие её слова. Понимание морали становится определяющим. Никакой фантастики и размышлений о будущем. Перед читателем раскинулось прошлое. Посмотреть на Христа со стороны, поучаствовать в скитаниях Агасфера, понять вечное и в итоге остаться при своём — это и есть «Отягощённые Злом».

Искать скрытый смысл нет необходимости, как и разрешать вопросы бытия. Стругацкие если и ставили себе целью рассказать о чём-то их беспокоящем, то понять это крайне трудно. Разбираться в очередном потоке аллюзий станут лишь истинные фанаты их творчества. Внимать похождениям Агасфера — занятие не из простых. Да и сами Стругацкие полны блеска только на первых порах книги, тогда как в провисающей середине и вымученном окончании повествования им не хватило задора. Мытарства героя превратились в мытарство братьев, представивших жизнь Агасфера на протяжении двух тысяч лет.

Может быть Стругацкие опосредованно пытались показать бессмысленность стремления людей к продлению пребывания на этом свете, вплоть до стремления к бесконечности? Наглядная демонстрация мучений Агасфера тому служит лучшим подтверждением. Человек не мог умереть, его не могли убить и смысл существования оказался для него потерянным. Рассуждать об этом можно бесконечно. Главное тут в том, как ты себя настроишь на вечную жизнь. Скитаться когда-нибудь надоест. Впрочем, глядя на дела человека после английской технической революции, умирать уже не захочется.

Агасфер испытывает на себе не мучение от повторения одних и тех же процессов, а становится очевидцем преображения человечества. Быть в центре событий — вот оно счастье. Если же ты при этом бессмертен — бояться абсолютно нечего. Хоть погружайся в пыточную камеру при римских цезарях, хоть терпи измывательства мусульман или окажись среди мучеников сталинских застенков — какая тебе по сути разница, каким образом скоротать очередной десяток лет.

И если действительно придёт Спаситель или спустится сам Создатель всего сущего, то закончится ли всё на самом деле? Кажется, Демируг проснётся в самих людях, и Агасфер будет первым среди них. Стругацким стоило включить его в мир XXII века, когда случится преображение человечества перед лицом космической опасности трансформации в новый вид.

К сожалению, сами Стругацкие о таком не задумывались. Они писали произведение, изыскивая для текста занятные слова, соединяли их в предложения и в итоге у них вышло вполне хорошо. Но ничего такого, о чём можно было бы сказать — не наблюдается. События чересчур сумбурны и являются авторским вымыслом. Дневниковый стиль не позволяет раскрыть все детали описываемых событий. Ведь нельзя быть до конца уверенным, что исповедь одного является правдой: никто не станет рыть себя яму.

В истории Агасфера нельзя поставить точку. Для этого хватит знака бесконечности или символа змеи, поедающей себя с хвоста. Безусловно, жить Вечный жид мог как угодно, исходив планету вдоль и поперёк. Ему необходимы новые впечатления. Стругацким следовало отправить его к звёздам: покорять планеты и основывать колонии. Думаете — это глупости? Может и так. Но это лучше, нежели заниматься мифотворчеством и на свой лад излагать прошлое.

Автор: Константин Трунин

» Read more