trounin.ru

Обратим внимание на понимание проблематики персонификации, выражаемой через восприятие изображённых на картинах людей. Некогда это было единственным способом запечатлеть себя для современников и потомков. Не каждый мог подобное позволить, так как требовалось оплачивать работу художника, к тому же следовало позировать. Да и не каждый художник справлялся с поставленной задачей: всё зависело от финансовых возможностей человека, пожелавшего обрести портрет. Должно быть понятно, иной портрет становился предметом искусства, где важен не изображённый человек, тогда как значение имеет техника исполнения, особое внимание отводилось непосредственному исполнителю. А если портрет написан не в лучшем качестве? И если счастливый обладатель собственного изображения на холсте собирает почтенную публику на застольное и танцевальное мероприятие, где всем следует оценивать качества портрета? И если хозяин вскоре умирает, какая судьба ожидает портрет? Об этом и решил рассказать Месонеро Романос.

Увидеть портрет, описываемый в рассказе, Рамон смог в молодые годы. Он сразу отметил, насколько изображение отличается от действительности. На портрете был кто угодно, только не его счастливый обладатель. Но выразить почтение всё-таки требовалось, чем занимались приглашённые гости. Это низко и подло — могло показаться. Однако, не стоит забывать про необходимость сохранения уважительного отношения к человеку, специально пригласившему тебя для лицезрения портрета. В итоге, картина всеми будет признана за отличный образец художественного искусства. Значит, портрет останется во имя услады глаз потомков? Увы, хозяин умрёт, вдове он станется не нужен. Будучи сперва повешенным в самом лучшем месте, он вскоре станется задвинут в дальний угол. Так начнутся хождения портрета из рук в руки.

Рассказ Месонеро Романоса — описание злоключений портрета, о которых ему удалось узнать. Оказалось, художественной ценности он не представлял. Со временем его владельцы вовсе позабудут, кто именно изображён на портрете. На холсте начнут разделывать продукты, после и вовсе им оные оборачивая, порою разворачивая вместо скатерти. Воистину, достойное применение для всякой ценности, почитаемой за таковую. Но Рамон не ставил перед читателем необходимость переосмысления отношения к искусству. Хотя, человеческую надуманность касательно восприятия вещей обязательно следует подвергать постоянному осмеянию. Однако, портрет — это память о человеке, который на нём запечатлён. И уже не скажешь, будто изображение не представляет ценности. В качестве памяти о прошлом — портрет являлся бесценным напоминанием. К сожалению, слово «бесценный» становится буквальным отражением ценности портрета.

О чём именно Рамон хотел сообщить читателю? Приведя столь трагичное воспоминание, он заключал примерно следующее: нет нужды оставлять подобную память о себе, следить за которой никто всё равно не пожелает. Месонеро Романос твёрдо для себя решал никогда не соглашаться служить в качестве объекта для портрета. Зачем? Чтобы на твоём лице разделывали рыбу, накрывали ту же рыбу, её же заворачивали в холст? Ничего подобного для себя Рамон не желал. Только именно он, а не кто-то другой, на старости лет обнаружит затёртый портрет на ярмарке. Там же он его купит, становясь единственным обладателем, кто пожелал проявить заботу о данном предмете искусства. Вопрос о том, какая судьба ожидает портрет уже после его смерти, — для читателя останется открытым.

Выводы автора — его личная точка зрения. Он жил тогда, когда портреты действительно не рисовали без какого-либо повода. Он оставался в своём праве решать — сохранять собственное изображение для потомков, или отказаться от такой затеи. Но, ныне потомки бесконечно сожалеют о всех людях прошлого, чей облик так и не был запечатлён ни одним способом изобразительного искусства.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Из цикла «Скьёльдунги» | Рассказ №1

Пронзительный ветер врывался в двери. Доносились крики умирающих. Раздавался звон сражения.
Даны шли на данов, проливая свою и чужую кровь. Их противоречия принесли страдания, но именно в таких условиях родились главные герои этой истории – два мальчика.
Мать не успела дать им имён. Её убили раньше, нежели она успела к ним прикоснуться. Взмах меча оборвал жизнь женщины.
Вскоре смерть настигла и убийц, павших в ноги мальчиков, окропив тела детей кровью.
Плачем заполнилось помещение. Никто не обращал на него внимания.
Захлёбываясь, мальчики оказались подхвачены мужской рукой.
Одежда матери послужила для них первым одеяниям.
Успокоенные, они заснули.
Никто так и не узнал о случившемся в том доме. Не могли того знать и мальчики.
Их происхождение навсегда останется для них тайной. Им будет известно малое – они родились во время сечи между данами, силой оружия решавшими, кому быть королём над ними.
Человеком, спасшим детей, оказался Харальд Хальфданссон, прозываемый Вороном. Не имевший отпрысков, он дал им кров и проявил заботу, поставив мальчиков на ноги.
Одного из усыновлённых он назвал Рёриком, второго — Рюриком. Не делая различий, каждого он наставлял в духе необходимости постоянно быть бдительным, помогать в беде и не забывать о крепости плеча друзей.
Харальд происходил из рода Скьёльдунгов, не решаясь говорить, кому он именно обязан рождением. В том укрепилось родство душ. Мальчики тянулись к дяде, слушая его рассказы о деяниях предков.
Они восхищались историями о Беовульфе и Сигурде.
Всему полагается своё место, поэтому нужно забыть о поэтике и обратиться к минувшему. Мальчики – пока ещё лишние, не способные влиять на происходящее. Они остаются приближенными к Харальду, когда как тот боролся за право считать себя королём Ютландии.
Сумятица оказывала воздействие. Тогда славились не государи, а способные за ними идти воины. Требовалось на личном примере показывать способность побеждать. Не раз мог Харальд пасть на поле боя, отправившись в Вальгаллу. И не раз он удостаивал подобной чести других.
Восемьсот десятый год особенно ярок на воспоминания. Тогда Харальд нашёл Рёрика и Рюрика. В его руках они испытали первые тяжести пути, а через два года взирали на блеск короны.
Быть мальчикам достойными деяний усыновившего их человека. Они мужали стремительно, обучались сражению на мечах, практиковались в иностранной речи. Харальд готовил детей к существованию во враждебной для них среде, где важно уметь защитить себя и правильно понимать собеседников.
Рёрик и Рюрик полюбили истории о прошлом. Они стремились узнать, кто есть такие Скьёльдунги, откуда они берут своё начало. А узнав, с юных лет решили добиться того же, о чём повествовали предания.
Они узнали о стране городов – Гардарики. Про конунга Сигрлами, что приходился Одину сыном. Как владел Сигрлами страной городов, покуда не пал от руки Арнгрима. Стал тогда Арнгрим владеть страной городов, взял он в жёны дочь Сигрлами.
» Read more

Разве не является правдивым утверждение о лёгкости отношения людей к собственному здоровью? Давайте послушаем, какого мнения придерживался испанский писатель Месонеро Романос, славящийся за зачинателя костумбрийской литературы, примечательной описанием нравов. Вот берётся типичная ситуация, когда, знающие о негативном влиянии холода на организм, выходят на улицу, прежде разгорячённые жаром бальных танцев. Они, эти люди, словно забыли, как опасно допускать подобное отношение к себе. Результат настигает мгновенно — уже к утру поднимается температура, начинает сдавливать лёгкие, появляется насморк и кашель, встать с постели не получается. Учитывая особенности лечения, неизменные во все времена, человек становится обречённым на гибель.

Месонеро Романос не стал описывать смерть простого человека. Кому интересно рассказывать про нищенствующих или влачащих существование, не способных найти средств на лечение? Да и нет никакого в том положительного момента. Иное дело, описать смерть дворянина, вокруг которого собираются родственники, одни из них желают его скорой поправки, другие делят ещё не вручённое им наследство. Этот дворянин жил так, что половина его похождений никому неизвестна, кроме доверенных лиц. Ежели так, читатель остаётся в ожидании скорой развязки, ведь заранее сообщается, дворянин излечиться не сумеет. Однако, почему не сумеет? Неужели он испытывает недостаток в денежных средствах? Увы, проблема в самой медицине, либо вовсе в человеческих головах.

Личный лекарь испробовал все способы, ни один не помог. Осталось созвать консилиум, представляющий для читателя наибольший интерес. Чем именно могли помочь испанские лекари? Как всегда, единого метода выработать не получится, поскольку люди склонны придерживаться разных мнений касательно одного вопроса. Конечно же, среди светил от медицины был приверженец гомеопатии, зачем-то предложивший разделить песчинку некоего вещества на двадцать миллионов частей, разводя на стакане особой воды, постоянно принимая внутрь, благодаря чему излечится. Другой способ, может быть столько же эффективный, почаще вставать с постели и совершать прогулки на свежем воздухе, причём не обращая внимания на возможность или невозможность того. Может помочь эффект возбуждающих капель, либо контрастное обливание водой. Читатель волен продолжать список различными методиками, хоть до применения пиявок, прижигания пяток, а то и вовсе насильно вводить пациенту внутрь ослабленные микроорганизмы, опять же относимые к методу, сходному с гомеопатическим.

Как же лечить умирающего? Придётся пользоваться всеми способами сразу, надеясь на какой-нибудь из них. Хотя, если говорить честно, родственники будут пытаться применять абсолютно всё, только бы спасти близкого им человека. И если получится поставить на ноги, тогда объявляется торжество медицины, даже окажись помощь мнимой, благодаря удачно совпавшим обстоятельствам по применению лечения и начавшемуся выздоровлению.

Разобравшись с вопросом лечения, Месонеро Романос вернулся к наиболее очевидному — к разделу наследства. Имелась у умирающего сестра, оставшаяся в тени положения, так как не имела права наследовать от родителей в равной ему доле, скорее — не имевшая права вообще наследовать. Зато, умри сейчас брат, она получит абсолютно все права, которыми её обделила судьба.

Как поступит автор? Очень просто. Если и давить на читателя, то без оставления надежды для счастья. Окажется, умирающий успел прижить сына на стороне, о чём никто не знал, кроме него и особо приближённых. И вот теперь наступала пора признать наследником незаконнорождённого, к которому перейдут абсолютно все права на наследство. И читатель понимал, насколько тягостно станет на сердце у сестры, теперь вовсе становящейся никому не нужной. Возникает новый вопрос: кому в данном рассказе нужно проявить подлинное сочувствие?

Автор: Константин Трунин

» Read more

В истории России есть моменты, остающиеся неведомыми для потомков. Хорошо известно про становление Руси, иго, отчасти про правление Ивана Грозного и историю со времён Петра до наших дней. Всё остальное покрыто мраком. Но более прочего неизвестен период между становлением Руси и инцидентом на Калке, несмотря на постоянно упоминаемых князей, вроде Владимира Мономаха, явлений типа Русской правды и прочего. Элемент ясности сумела внести Екатерина, во второй части Записок затронув упоминание столь тяжёлого для восприятия времени. Несмотря на подачу материала, знакомиться с ним категорически трудно, поскольку тяжело разбираться в княжеских неурядицах, связанных не с какими-либо ценностями во благо государственности, а по причине желания обладать наибольшей полнотой власти лично для себя.

Повествовать Екатерина начинает с 1132 года, когда о праве на княжение заявил очередной сын Мономаха — Ярополк, получивший порядковый номер второго правителя с данным именем. Прокняжил он семь лет, умер пятидесятипятилетним, не оставив детей. За ним права на великое княжение добился Всеволод Второй из Ольговичей, управлял Русью по 1146 год, поставив целью уменьшить властные полномочия прочих князей. После власть перешла в руки Изяслава Второго, внука Мономаха, сына Мстислава и дочери шведского конунга Инге Первого. Его восьмилетнее правление — такая же борьба за власть. Особенно примечательно выходило бороться с Юрием Долгоруким, не соглашавшимся видеть в качестве Великого князя племянника. Долгорукий, под именем Георгия Второго, всё-таки сумеет стать Великим князем на два последующих года, умерев затем шестидесятишестилетним.

Следом Екатерина объявляет Великим князем Изяслава III, сына Давыда Святославовича, бывшего князем Черниговским. Княжил этот Изяслав четыре года, про него толком ничего неизвестно, ни возраста, ни про жену, ни про детей. На нём вторая часть Записок завершается.

Как видно, вынести цельное зерно из приводимой информации довольно затруднительно. Безусловно, Екатерина в подробностях расписывала правление каждого Великого князя. Стоит заметить, что нужно быть профессиональным историком и хорошо ориентироваться в выбранном временном отрезке. Однако, если для потомков не представляют интереса определённые временные промежутки истории, откуда нельзя делать выводы касательно дня современного, то всегда быстро забывается, оставаясь бесполезным набором сведений, как бы печально подобное рассуждение не звучало.

Не заинтересует потомка и материал, собранный беллетристами, решившими поместить повествование в антураж тех дней. Разве только исключением может стать фигура Юрия Долгорукого, пестуемая за приписываемое ему основание Москвы. Только как о нём рассказывать, ради сообщения какой информации? Разве только под очень интересным сюжетом, где смешается правда и вымысел. Да и то это будет чем-то по мотивам, направляемое не ради исторической справедливости, а сугубо с целью описать определённое событие на основании вольных допущений.

И всё-таки этот период нужно стараться изучать. Отчего-то больше известно про события, происходившие в Европе, отходившей от Тёмных веков, входя в Средневековье. Вот там правили будто бы замечательные правители, тогда как до правителей Руси словно нет дела. Вина в том и на недошедших до нас свидетельствах, поскольку письменность существовала благодаря церковным деятелям, заинтересованных в одном, тогда как народное слово фиксировалось в крайне редкие моменты, отчего до нас не дошло преданий о давнем прошлом, хотя должны были петься песни и слагаться композиции о деяниях жителей Руси, в том числе и о поступках княжеских.

Что же, Екатерина продолжит собирать информацию о прошлом. Тем интереснее будет узнать, какие сведения она ещё почерпнула из летописей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

За каждой великой стройкой стоит множество недоработок, на которые старались закрывать глаза. И когда век великих строек пройдёт, останется обращать внимание на повсеместно встречающиеся недоработки. Пока же — в государстве под руководством Сталина — перед глазами стояло могущество замысла, тогда как о прочем забывали. Так ли это? Отнюдь, недоработки всегда ставились на вид. Нельзя создать великолепное строение, позабыв об обратной стороне успешного возведения. Порою ничего великого построить не удавалось, так как не хватало сил, вследствие излишне взятого размаха. Для внимания Софронов дал один-единственный город, на примере инициатив в котором он отобразил, насколько в советском государстве привыкли строить великое, забывая о мелочах.

Вот задумали в городе возвести набережную. Возникла проблема в виде домов, где жили люди. Разве это проблема? Людям придётся принять инициативу градостроительного комитета, их дома всё равно снесут. Кажется, проблемы быть не должно, советским гражданам предложат поселиться в другом месте, для них построят новые многоэтажные дома, причём уже не одноэтажные, а этажей в пять-шесть, причём в пустынном месте, не обеспечив полагающейся инфраструктурой. В чём тут забота о населении? Таковая полностью отсутствует. Просто кому-то вздумалось создать набережную, остальное выполняется по остаточному принципу.

Зачем вообще строить многоэтажные дома там, где они не нужны? Но если и строить, то не прежде ли, нежели снести старые? Отдалять планы по обустройству набережной никому не хотелось. Советские граждане найдут способ где-нибудь пожить, пока для них построят новые дома. А зная подходы в России к выполнению обязательств, со строительством торопиться не станут, а если и будут производить работы, качество оставит желать лучшего.

Отдельная проблема — неумение доводить начатое до конца. Как пример, где-то задумают перестроить парадную. Только будет решено это сделать, как снесут всё, чему следует быть переделанным. Потом бросят начинания, поставив временные стремянки, дабы люди со второго этажа хоть как-то спускались. Потом и вовсе передумают облагораживать парадную, уже к прежнему проекту не собираясь возвращаться. А как быть людям в полуразрушенном доме? Решено это должно быть немедленно, только отчего-то на месте этого решать не хотят, пока проблема не будет озвучена перед более высокими должностными лицами. Почему всё так? Разобраться в сём решительно невозможно — человеческая безалаберность в советском государстве иногда поражала воображение. Впрочем, спустя годы ничего не изменится. Да, к слову говоря, таким оно, кажется, было с древнейших времён.

Никто не спорит, задумываться о великих стройках нужно, но прежде следует провести подготовительные работы. Уж не потому ли в России всё стремится к краху, поскольку все грезят о некой важной цели, тогда как забывают разделить её на составляющие, обязательные к выполнению, если желается достичь успеха. Как итог, ничего не получается достигнуть. Вероятно, широта размаха на широких просторах мешает мыслить мелкими категориями, вследствие чего кажется возможным пренебрегать мелочью. Увы, результат может казаться великим, тогда как всё прочее — довольно унылым. И хорошо, если результат окажется кому-то действительно нужным, вместо чего многие великие стройки становились недоделанными, либо заброшенными. Не переменится дело и в самой России, где сегодняшний день кажется не столь важным, как будущий день. Однако, всему следует существовать в равных пропорциях, в том числе и присутствию дня ушедшего.

О многом заставил задуматься Анатолий Софронов, показав ситуацию касательно одного города. Остаётся сожалеть, исправить положение кажется практически невозможным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нужно ли смотреть в будущее, делая всё для повышения урожайности уже завтра, или нужно стараться собирать максимально возможное количество сегодня? Непростая задача была обозначена перед советскими передовиками. В спорах об этом предстоит выработать единую позицию, чтобы не возникало разногласий. Однако, всякому становится понятно, кто думает о будущем, тот не держится за нынешний день. А если появляются такие, кому желается тянуть сельское хозяйство назад? Значит, нужно хорошо с ним разобраться, может не всё чисто. Так в пьесе у Николая Вирты и окажется, председатель передового колхоза должен быть выведен на чистую воду, так как в его сверхприбылях есть нечто странное, так как он никогда не задумывался об усовершенствовании производственных процессов.

Вирта выступил с осуждением работы партийного аппарата. Николай наглядно показал, почему нельзя позволять быть руководителем человеку, далёкому от понимания взятой им в управление области. Какой толк сельскому хозяйству, если над ним начнёт председательствовать человек, предпочитающий все проблемы решать, не выходя из кабинета? Он будет опираться на цифры из документов, не разбираясь, какое предприятие на самом деле способно принести успех советскому делу. Он начнёт помогать передовику, видя отличные результаты работы. И как ему доказать, что передовик подкупает ответственных людей, чтобы те повышали его показатели, тогда как сдаваемая им продукция — очень плохого качества? Доказывать это обязательно нужно, для того Вирта пьесу и написал.

Конкурентом передовика выступает другое хозяйство, предпочитающее использовать передовые разработки. Его председатель не просто заботится о высокой урожайности, он смотрит наперёд, озабоченный созданием благоприятной среды, где важное значение отводится не просто качеству почвы и сельскохозяйственных культур, но и всего с этим связанного, вроде необходимости возводить преграды для ветра в виде лесных насаждений. И этому хозяйству нужно зарекомендовать себя, сумев вывести на чистую воду передовика. Будет очень тяжело доказать собственную рентабельность, если ответственные люди продолжают жить памятью о прошлых заслугах, вновь и вновь отдавая право передовика определённому хозяйству, невзирая на явную убыточность.

Проблема усугубляется нежеланием людей на селе жить иными представлениями. Они так и говорят — лучше знают, каким образом поступать, ибо выросли на земле, прекрасно её нужды понимают, ни с кем по данному поводу не собираются советоваться. Вирта же пытался их склонить к необходимости переосмысления положения. Не дело вести хозяйство на пример предков — это гибельное и глупое занятие. В Советском Союзе существуют институты, в которых целенаправленно разрабатываются методики повышения урожайности. Теперь передовиком должен считаться не тот, кто более других собирает урожая, а использующий передовые технологии. Должно быть очевидным, отныне необходимо приглашать для консультации профессоров, предлагать им свои проекты, приходить к общему мнению. За этим должно быть сельское хозяйство, никак не за устаревшими пережитками.

Должно казаться очевидным, советский человек обязан добиваться лучшего в масштабах всего государства. Не годится видеть нечистых на руку передовиков, чья слава заставляет их совершать неправильное действие, наживаясь за счёт общего дела. Может показаться странным, чтобы о таком писали в советском произведении, особенно сразу после войны, но Вирта как раз о том и говорил, раскрывая для сограждан существование таких хозяйств, глав которых следует раскулачивать, насколько преступную деятельности они ведут, причём не столько в угоду самим себе, сколько воздействуя разрушительным образом, предоставляя продукт ужасающего качества.

Примечательна пьеса ещё и требованием людей обращаться за помощью к Сталину. Но этого не произойдёт, поскольку в войну было гораздо тяжелее — тогда старались не просить, теперь же с любой проблемой нужно справляться собственными силами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Люди любят говорить о праве на свободу, оной вовсе не заслуживая. Почему? Достаточно посмотреть, каким образом происходят выборы. Если должные быть избранными пытаются добиться цели подкупом или ложью, в итоге одерживая победу, их избравшие точно не заслуживают свободы. Помимо них, свободы не заслуживают люди, одобряющие быть избранным тирану. А дабы нагляднее уразуметь, насколько выборы противоречат ожиданию свободы, нужно ознакомиться с рассказом Кальдерона.

Читателю предлагается определённый регион. Ещё до выборов можно сказать, кто и с каким процентом опередит соперников. Это ведомо дону Опандо, ещё одному неказистому персонажу в исполнении писателя. Внешность Опандо имел отталкивающую, зато ценился благодаря другим качествам, которые ему позволят не просто помогать другим принимать участие в выборах, но ещё и суметь в изворотливой манере выдвинуть собственную кандидатуру.

Надо сразу сказать, история Испании крайне интересна, при этом она является мало кому известной. Если читатель думает, будто Франция пережила многое на рубеже веков, в результате чего к власти пришёл Наполеон, затем последовало чередование республик и реставраций, стоит разочаровать: в Испании происходило не меньше событий, а может даже больше, и там с не меньшим азартом местное население не могло придти к единому мнению. Поэтому особо занимательно наблюдать, насколько политический процесс оказывается бесчестным мероприятием, где всё сосредоточено на желании добиться власти, тогда как обещания никто и не думал выполнять.

Кальдерон высказывал неоднозначное утверждение, должное окончательно сломать представление о благостных ожиданиях наступления лучшей жизни. Увы, нельзя связывать надежды с избранием нового правительства взамен старого. Какое правительство не выбери — положение не сможет измениться. Объяснение простое: правительство всегда действовало и будет действовать против воли населения.

Как же добиться победы на выборах? Нужно задействовать весь арсенал уловок. Допустим, разрешить голосовать мёртвым и убывшим за пределы страны. Разумеется, голосовать за них придут подставные лица. Обязательно перед выборами нужно амнистировать осуждённых, прекратить судебные процессы над обвиняемыми — любой голос становится важен. Пусть на выборы приходят женщины и дети, их голос в той же мере может сыграть решающее значение. А уж говорить про раздачу шелухи — занятие совсем лишнее. Всегда должен быть какой-нибудь сувенир для голосующих — без этого выборы обходиться не должны.

Кальдерон показал полную абсурдность ситуации. Все прекрасно понимали, какой перед ними разыгрывается спектакль, но ничего с этим поделать не могли. Если на выборы заявлялся покойник, тут же сбегались его родственники, чтобы посмотреть на ожившего мертвеца, чего сделать не успевали. А если специально кто-то приезжал из-за границы, то жёны крайне возмущались, почему муж явился на выборы, минуя дом, столь же быстро покинув страну. Ежели успевали заметить оживших и приехавших, не могли в них распознать тех, за кого те себя выдавали.

Нет, в выборах честные люди не участвуют. Эта истина давно известна, нисколько не утрачивает значения в последующие дни. Нужно иначе относиться к власти, так как другого не остаётся. В любом случае, за кого не голосуй, ожидаемого результата не получишь, поскольку честный и порядочный кандидат практически никогда не выигрывает, случись же обратное — избранник от народа всё равно будет в ближайшее время оклеветан, и тем же народом выгнан из власти с позором.

А вот такие люди, как дон Опандо, способны принести благо стране уже тем, что они понимают механизм избрания от и до, умело им пользуются и пожинают плоды заслуженной победы. Это нужно принять — у власти совсем другое понимание моральных ценностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Силу художественного слова ничем не пересилишь. Если писателю желается сделать из главного героя особого человека, оспорить ни у кого не получится. Пусть некоторые персонажи — сомнительные личности. Но какой они наполняются внутренней прелестью, расскажи о них с интересом. Хоть многажды раз вспомни про Дон Кихота, по сути ничего не представлявшего, зато обладавшего неподражаемой харизмой. Подобных персонажей хватает во всех уголках планеты, похожих найдёшь и в самой Испании. Каждая местность примечательна чем-то особенным, в том числе и особо одарёнными людьми, имеющими особенности, не позволяющие их спутать с другими. Для Кальдерона важным было писать про Севилью, чьи жители имели склонность к выдумкам, особенно среди них прославился Манолито Гаскес.

Но кем являлся Манолито? Человеком, любившим травить байки. И как он это делал? Нет, Манолито природа не наделила красноречием — он картавый. Никто не слышал, чтобы он выговаривал «ц» — неизменно произносил «с», вместо «р» — «д». Зато обладал большими запасами фантазии. Ему оказывалось достаточно послушать о происходящем из «Газеты», как воображение подсказывало, каким образом происходили события. Манолито мог описывать действия воюющих сторон, словно видел собственными глазами.

Если Манолито отправлялся на корриду, всем становилось известно, какими качествами обладает бык, чем опасен, как лучше нанести ему смертельный удар, как избежать рогов. И пока жар тавромахии разгорался, Манолито становился готовым самостоятельно выйти и побить быка, к чему бы Кальдерон обязательно подвёл, всё-таки одёргивая храбреца, который должен прославиться другими выдающимися качествами.

Рассказ про Манолито — это набор анекдотических ситуаций. Достаточно взять любую ситуацию, и он становится её героем. Например, Манолито любил рассказывать о знании способа уберечь дам от дождя. Некогда ему удалось с помощью шпаги отражать капли так, что ни одна не упала. А если Манолито мог пожелать рассказать о том, как летал на ядре или побывал за пределами планеты, только бы прибавил себе вес.

Одного не любил Манолито — французов. На основании чего он к ним так плохо относился? Может показаться, будто из-за вторжения Наполеона. Однако, по хронологии событий он умер незадолго до того, значит, ненависть к французам имел по другой причине. А может об этом удобно рассказывать стало потом, тем самым приукрашивая образ картавого героя, который имел право ненавидеть представителей французской нации, хотя бы по причине умения думать наперёд.

Каждый испанский писатель, особенно приверженец костумбрийского направления, описывал тот уголок Испании, наиболее ему близкий. Для Кальдерона таким уголком являлась Андалузия. Он с первых строк рассказа начал описывать родной для него регион, настолько великий, отчего некоторые империи не могли превзойти его по размеру территории. И населяют Андалузию преимущественно выдумщики, способные находить ответ для всего. Может и Кальдерону потому легко писалось, так как обладание способностью выдумывать — важная составляющая писательского ремесла.

А почему героем рассказа стал именно картавый севильянец Манолито Гаскес? Никто и не говорит, будто он того не был достоин. Наоборот, достаточно желания говорить о собственных подвигах, слушатели всегда появятся. Тут стоит учесть объяснённый Кальдероном момент — испанский народ в те дни узнавал о событиях в стране и мире благодаря одному источнику — «Газете», поскольку других газет и журналов не выпускалось. Испанцы всегда собирались на площади, платили мелкую монету и слушали зачитываемые для них новости. Вполне очевидно, Манолито проникался каждой историей, тогда как остальное ему подсказывало воображение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Из цикла «Хроники города Б.» | Рассказ №3

Предуведомление! Все рассказы цикла являются художественным вымыслом, написаны с дидактической целью. Возможные совпадения случайны.

О произошедшем в тот день существует несколько версий, каждая из которых способна сойти за правду. Основная — мужчина в подъезде показал девочкам половой орган, заставил потрогать. Было ли это на самом деле? Никаких доказательств того нет, кроме слов самих девочек.

Валерий Игнатьев, несмотря на тридцатилетний возраст, состояться не сумел. Он плохо учился в школе, специального среднего или высшего образования не получал, отслужил в армии, после брался за любую работу, за которую соглашались платить хотя бы самые малые деньги. В последний год он разносил по почтовым ящикам рекламные листовки, научившись попадать в любые подъезды, для чего обычно хватало позвонить по домофону в случайную квартиру и представиться сотрудником почты. К техническим уловкам Валерий не прибегал, не имея для того достаточных познаний. Именно Валерий будет в дальнейшем фигурировать в качестве совратителя малолетних. Суд установит его полную причастность к совершённому деянию.

Люди в стране привыкли сторониться чужих детей. С ними теперь опасно находиться рядом. Уже не знаешь, какими последствиями обернётся. Если решишь на улице помочь ребёнку, вместо благодарности получишь осуждение. Давно усвоено, не бери ситуацию в свои руки, сразу информируй органы правопорядка. Иногда подобное воспринимается за подлинное сумасшествие. Однако, посадив ребёнка к себе в машину, либо просто взяв его за руку, желая помочь, в большинстве случаев окажешься под подозрением в совершении непозволительных действий. Поэтому проще остаться безучастным к чужому горю, тебя упрекнут только в чёрствости, но никак не в попытке совращения малолетнего.

Может показаться, легко быть оправданным, если предъявить видеозапись. Но и это не является гарантией. Всем памятен случай, когда человек просто сидел за столом и читал журнал, напротив сидела девочка, не по годам заинтересованная в сексуальном привлечении мужчин. Никакой реакции со стороны человека не последовало. Тогда девочка пожаловалась родителям, будто мужчина показывал ей половой орган и предлагал потрогать. Был суд, его осудили. Не помогла даже запись с камеры наблюдения, где всё было чётко зафиксировано, как мужчина сидел и читал журнал, а девочка кидала в его сторону похотливые взгляды, как раз и задерживая правую руку на своей промежности, периодически сжимая бёдрами. Мужчину всё равно осудили, сколько бы он не утверждал, будто вообще не обращал внимания на девочку.

Люди в стране стали предельно осторожными. Сто раз подумаешь, прежде чем зайти с детьми в лифт. Поводом для размышлений станет возможность оказаться с ними на одной лестничной площадке. Иногда испытываешь дискомфорт, если сидишь рядом с ребёнком, особенно закрытый кресельными спинками. При этом полностью уверен в собственном благочестии, но не ведаешь, каким образом ситуация будет восприниматься впоследствии. Самое страшное — не сможешь оправдаться.

Отчего-то слово ребёнка воспринимается за истину. Считается, ребёнок не может лгать. Хотя, достаточно спросить детских психологов, которые объяснят, что совсем юные дети действительно не лгут, с четырёх до семи лет они склонны к фантазированию, при этом даже не понимая подмену действительности вымыслом. С семи лет дети начинают лгать осознанно, ведь им скорее поверят, нежели усомнятся. Значит, ребёнок может не лгать, он способен дать волю фантазии, отчего сам запутается — было так, как он говорит, или такого вовсе не было. Тем не менее, в случае серьёзного оговора, взрослый человек окажется в тюремном заключении за деяние, о которым не мог помыслить.

В тот день Маша и Катя, восьмилетние девочки, решили прогулять школу. С утра они встретились по пути на учёбу, разговорились, похвастались, чем обычно хвастаются девочки. Катя говорила про новое платье, купленное на днях. О таком платье она давно мечтала, долго уговаривала маму. И мама наконец-то согласилась, поставив условием пятёрку в четверти по математике. Маша имела склонность к другим желаниям — она любила, когда на неё обращали внимание мальчики, чем избалована вовсе не была. Всё-таки, мальчики в восемь лет девочками совсем не интересуются, они живут во имя осуществления великих мальчишеских замыслов, к числу которых амурные похождения не относятся. Из-за этого Маше многое казалось заинтересованностью, пусть тем окажется случайно оброненное слово в её адрес.

» Read more

Нельзя рассматривать прошлое с позиций современного дня. Хотя бы по причине того, что реалии прошлого известны в опосредованных тонах, тогда как существенно важное не берётся к рассмотрению вовсе. Допустим, в постсоветской Эстонии принято негативно относиться к «оккупации» страны Советским Союзом. Пусть исторически всегда складывалось следующим образом — Эстония практически не обладала самостоятельностью. Один из редких проблесков достижения права эстонцев на власть — период от падения Российской Империи до включения Эстонии в состав советского государства ещё до начала Второй Мировой войны. Почему это смогло произойти? Если поверить Аугусту Якобсону — людям надоело засилье буржуазии, случился взрыв недовольства, вследствие чего последовала соответствующая реакция.

История не знает сослагательных наклонений, но является гибким инструментом в умелых руках. Для кого-то торжество национализма в Германии — есть отражение слепоты немецкого народа. Но для человека знающего — подобное суждение как раз и является доказательством слепоты рассуждающего. Отправить бы того человека пожить в условиях гиперинфляции, сомнительно, чтобы его обрадовала перспектива обладания денежной массой, которой утром хватает на туалетную бумагу, а вечером — уже не хватает. Неужели люди согласятся терпеть подобное? Нет, будут выбраны люди, способные поставить нацию обратно на ноги. Примерно такие предпосылки возникли и в независимой Эстонии, где были задействованы рычаги капиталистического воздействия на пролетариат.

Якобсон не откладывает проблему на потом, он говорит сразу. Рабочих поставили перед фактом необходимости концентрации сил и возможностей. Предприятию требуется изыскать средства для компенсации издержек. Как это сделать? Очень просто! Достаточно урезать заработную плату рабочим. Повысили бы и пенсионный возраст, но может подобного понятия тогда в Эстонии не существовало. Перед рабочими ставилось затруднение: вы соглашаетесь получать меньше, тогда мы договоримся по цене с заказчиком, или мы вам не платим вовсе, так как останемся без заказа, в итоге вас придётся сократить.

Имея такие перспективы, нет ничего удивительного в стремлении рабочих Эстонии к справедливости. Особенно, если брать внимание со стороны Советского Союза, где рабочий являлся равноправным гражданином, имел право на труд и отдых, мог совершенствоваться на производстве, даже получать образование. И как бы потомки не высказывались после, приводя в пример последующие внутриполитические процессы, Эстония тогда исчерпала лимит самостоятельности, должная подпасть под влияние Советского Союза или Третьего Рейха. Исторически она успеет побывать по обе стороны. Впрочем, на протяжении тысячи лет эстонский край постоянно переходил из рук в руки между германскими и славянскими народами. Вполне очевидно, жителям Эстонии не удавалось наладить благополучного существования ни под чьим контролем. Возможно, робко предположим, самостоятельность не задалась и на рубеже веков последующих, когда независимость стала совсем призрачной, а Эстония уже под другим видом подпала под контроль Германии.

Пьеса Якобсона побуждает думать о дне сегодняшнем. Посмотреть на происходящие процессы в России, где интересы населения ущемляются в угоду извлечения государством максимальных прибылей, для чего увеличивается возраст выхода на пенсию и налоговое бремя, повсеместно распространяется требование укрупняться во всех сферах, отсекая всё мелкое, чтобы задействовать в труде минимально возможное количество работников. Вполне очевидно, к чему это способно привести. Так оно и случится, особенно в медицинском секторе, где вслед за объединением больниц и поликлиник, сокращением персонала, что, при первом испытании в виде эпидемии вирусного заболевания, покажет нерациональность экономии, повлекшей несообразно высокие затраты, хотя можно было справиться с ситуаций без задействования крайних мер. Собственно, буржуазия в Эстонии в той же мере не считалась с интересами рабочих, вследствие чего люди потеряли интерес к ничего им не дающему статусу гражданина самостоятельного государства, скорее отбирающему у них последнее.

Автор: Константин Трунин

» Read more