Tag Archives: абсурд

Фигль-Мигль «Волки и медведи» (2012)

Фигль-Мигль Волки и медведи

Фантазии безудержно изливающийся поток, не знающий преград и ограничений, распространяющийся, поглощающий и не ведающий о необходимости придерживаться берегов. Размытое русло осталось без воды. Нет нужды в понимании сказываемого, когда того не требуется. Необходимо просто внимать, не придавая значения происходящему. И нет важности находить дополнительные слова, поскольку лучше следовать заданному автором направлению. Именно сейчас, не оставляя на потом, будет выражено мнение, такой же ценности, как написанное Фиглем-Миглем произведение.

В будущем возможно всякое. И всякое возможно в настоящем. И настоящее может иметь место в прошлом. И прошлое даёт представление о должном повториться. Разве не поднимает голову Новгород, не станет перечить он власти Москвы? А чем хуже Алтай, некогда житница России, один из основных поставщиков серебра и золота? Дадут недра Барнаула ещё ресурсов дивных, на уровне духовном только доступных. Не вечно влачить жалкое существование краю сибирскому, выше гор алтайских на карте географической, севернее Горной Шории, богатый чернозёмом и зерновых культур урожаем. Всё забыто и оставлено, покуда зреют иные самородки, пока всерьёз не воспринимаемые.

Не всё о Питере сказывать, не граду сему пророчить возвращение великолепия. Не видеть в его жителях паранормальных способностей и не над их судьбами задумываться. Позвольте разыграться мечтаниям, описывая всё, что приходит в голову. Так родится подобие, на премию «Национальный бестселлер» претендующее. Случится на небе затмение, почернеют облака и выгорит Луна, астероидом в сердце поражённая, ежели сию награду литературную получит произведение, звания национального бестселлера достойное. А пока приходится внимать имеющемуся. Сложись таким образом обстоятельства, за скороспелостью в поиске фаворита сезона нового истинных звёзд заметить не получается.

Нет и не будет тут слов о Фигля-Мигля творении. На одном дыхании оно прочитано, следом лёгкими обратно исторгнутое. Не успел мозг обогатиться порцией кислорода, обратно едва ли не сразу отхлынувшего. Прошло лишь через сердце, не оставив по себе воспоминаний. Потому сказать получается — ни уму ни сердцу. Одна печень возрадовалась, пропустив и очистив, не дав организму потерять равновесие. В селезёнке осталось немножечко. Зато усилилось желчи отделение, разъедая пищеварительный тракт излишней горечью. Возникло ощущение неприятное, вроде жжения, на всю ширину груди разлившееся.

Всё проходит. Всему быть успокоенным. Что должно быть сразу брошенным, тому не подняться после усилиями многократными. Придали сил, обозначив важность мнимую. И пошёл абсурд, якобы кем-то понимаемый. Сказали слова люди разные, отозвавшись выражениями общими. И нет других вариантов, кроме как рассказать бессмыслицу, ни на что не намекая и ни к чему не склоняя читателя. Просьба есть — простить и не искать сокрытого. Существуют определённыю правила, которых следует придерживаться. Потому и пишется заметка критическая, самостоятельного существования заслуживающая.

Читать или не читать «Волков и медведей»? Читать обязательно. Надо иметь мнение личное. Скрипеть зубами, до последней строчки дочитывая. И не говорить потом, будто понравилось. Ибо кто скажет такое, получит сомнения порцию. Кто же доверится человеку, оценившему нечто подобное? Но известно каждому — случаются деятели, к абсурду тяготеющие. Они поддержат, ибо сами в беллетристике способны на малое. Сошлись разом обстоятельства, позволившие Фиглю-Миглю торжествовать, лавры приняв победителя. Воспарил выше облаков белых сей автор, под небом голубым получив награду свою заслуженную. Может и лучше, чем Луны созерцать крушение, грозящее и Земле гибелью. Пусть получают «Национального бестселлера» произведения странные, воспримем это залогом спокойного существования всего человечества.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Андрей Скоробогатов «Сибирская симфония» (2016)

Скоробогатов Сибирская симфония

Не для того литература дана человеку, чтобы писать о чём-то, не говоря ничего по существу. Сам факт создания литературного произведения не красит писателя. Нужно взвешенно подходить к изложению, дабы вымысел не лепился на нелепицу, ибо дальше просто некуда. Но это не останавливает человеческую мысль, ежели чешутся руки. В стане авторов-сумбуристов обозначилось пополнение. Теперь и Андрей Скоробогатов оказался способен создать компанию таким мастерам абсурда, вроде Владимира Сорокина. Прилагать усилия для понимания текста не требуется, как и видеть сатиру на действительность. Всё сказывается сугубо ради фана. Коли прикольно, чего не сказать-то?

Будущее. Землю местами вспучило. Сибирь увеличилась в пять раз, остальное аналогично спалось. Пришли морозы, отчего летом сибиряки греются при температуре в минус пятнадцать градусов по Цельсию. По улицам бродят волки. Медведи получили статус полноправных граждан, поскольку Сибирь именуется Государством людей и медведей. Женщин в сих местах давным-давно не было, и почему так всё обстоит пока ещё неизвестно. И самое важное! Играть на балалайке прогрессивный металл — значит в перспективе получить срок за нарушение Уголовного кодекса.

Нужно ли разбираться во всём этом? Авторская фантазия расцветает с каждой страницей. Даже кажется, что Андрей не совсем представляет, о чём взялся рассказать. Конечно, весело описывать свойства слюны, способной долететь до поверхности, пока температура летняя, а вот попробуй хотя бы плюнуть, коли при минус семидесяти градусах хорошо, ежели не застынет на губах. Высказав сию дельную мысль, Скоробогатов понял — нужно продолжать повествование. Потребовалось дополнить содержание стереотипами. Ведь в Сибири, по представлениям всего мира, люди должны быть всегда вооружены, как тут не описать пресловутых волков, окруживших трамвай, подобно грабителям поездов на Диком Западе. Только тут иная реальность, более близкая по духу русскому человеку.

В качестве развлечения и отдыха головы «Сибирская симфония» подойдёт идеально. Сознание лучше отключить сразу по открытию книги. Все жизненные затруднения мигом исчезнут. Ещё бы! Зачем серчать на происходящее, когда в скорой перспективе ожидает нечто подобное. Тут не анархией Кропоткина пахнет, а чем-то более махровым, где лучше не жить. Воистину, герои Сорокина существуют при аналогичных обстоятельствах, но Владимир не стремится создавать впечатление чрезмерной оторванности от действительности. У Скоробогатова реальность более прозрачная. Если говорить точнее, ему проще описать общую ситуацию, нежели суметь проникнуть в неё и разложить на составляющие.

Стоит мыслительному потоку остановиться — произведение завершится. Всему есть конец, в том числе и нелепице. При потере смысла продолжать рассказывать — лучше вовремя остановиться, дабы у читателя мозг остался в целости и сохранности. Часов пять чтения он сможет потерпеть, после чего начнёт серчать на невразумительность. Главное задуматься, насколько прочие произведения Скоробогатова соответствуют «Сибирской симфонии». При условии похожести — придётся сокрушаться от удручения. Всему должен быть предел. Впрочем, некоторые писатели нравятся читателю именно за оторванность их литературных трудов от настоящей жизни. Так и Скоробогатов должен иметь похожего читателя, ждущего новых порций абсурда.

Почему же Андрей использовал Сибирь для экспериментов? Чем ему не угодил Мадагаскар? Вполне можно перенести действие на австралийский континент или куда угодно, где будут жить обыкновенные сибиряки, так как в столь холодных условиях никому больше существовать не захочется. Всё это домыслы, ещё более невразумительные, нежели описаны в «Сибирской симфонии». В любом случае, пусть Скоробогатов оттачивает слог, создавая произведения по душе. Требований к нему предъявлять не следует: алмаз можно получить и из графита.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Лукьяненко, Юлий Буркин «Остров Русь» (1993)

Лукьяненко Остров Русь

Цикл «Остров Русь» | Книга №2

Вторая попытка создания замкнутой истории, предпринятая Сергеем Лукьяненко и Юлием Буркиным, принявшая вид абсурда. Дав читателю представление об острове, на котором располагается Русь, они стали нагнетать обстановку, выписывая сцены, далёкие от разумного осмысления. Читатель подумает: какие-такие бананы? С какой стати три богатыря и Иван-дурак ведут себя наподобие трёх мушкетёров и д’Артаньяна? Каким образом царевна Несмеяна рыдает над «Муму»? И почему вдруг главный герой оказался негром? Всё объясняется в духе детектива братьев Стругацких, ибо иного быть не могло, коли речь шла не совсем о нашей реальности.

Будь сюжет «Острова Русь» основанным на желании авторов получить удовольствие от творческого процесса — не было бы к ним претензий. Но видеть на страницах пародию на произведения других писателей — довольно огорчительно. Пусть Сергей и Юлий извращают представление о царствовавших на былинной Руси порядках, это их авторское право. Желают они так видеть ситуацию — никто им того запретить не может. Почему бы не добавить самобытности? Зачем богатыри решили заратиться на Куликовом поле с Иваном-дураком? Если только ради выработки принципа: один за всех и все за одного. И это происходит по причине необходимости отправляться на поиски серёжек Василисы Прекрасной, словно за подвесками Миледи.

Читателю может показаться, что будь Александр Дюма знатоком славянской мифологии, он бы обязательно написал нечто подобное. Не понадобился бы ему антураж в виде французской истории, на иной гвоздь ему тогда предстояло вешать картины. А может надо думать иначе, видя в работе Лукьяненко и Буркина стремление позабавиться, без старания задуматься о полезности ими написанного.

Положение ухудшается в связи с привязкой к общему циклу прежде написанной повести «Сегодня, мама!». Тогда читатель начинает понимать — речь не о былинном времени, а о будущем. Остров Русь на самом деле существует. Причём не в границах Евразии, а где-то среди омываемых горячими водами пространств. Сразу возникает аналогия с прочими фантастическими мирами Лукьяненко. В воображении рисуются «Рыцари Сорока Островов». Неужели и на этот раз над землянами проводят эксперимент некие инопланетные силы?

Остановимся на идее, будто Сергей и Юлий написали общую пародию, взяв за основу «Заповедник гоблинов» Саймака, наполнив страницы абсурдным содержанием. Если не с позиций юмора, то иначе к «Острову Русь» подходить не следует, так как возникнет излишнее количество обид за напрасно отнятое на чтение время. Когда это будет усвоено, тогда данное произведение перестанет восприниматься негативно. Подумаешь, Иван-дурак является негром. А кто скажет, будто он таковым не являлся в действительности? Ведь в былинах ничего не говорится о цвете кожи. Как не говорится и о том, в какие именно стародавние времена всё происходило. Вдруг во времена стародавние, ещё не наступившие?

Поэтому остановимся на понимании «Острова Русь» в качестве произведения, относящегося к юмористической литературе. Как знать, отчего не случиться такому, чтобы прошлое оживало хотя бы где-то, не имея к нему отношения. Всё чаще фантасты задумываются, как воспринимать историю, слишком многогранную и трудную для понимания, с каждым днём всё более теряемую для настоящего. Вполне вероятно произойдёт такое, как описали Сергей и Юлий. А при отсутствии фантазии для наполнения аттракциона подойдут сюжеты из когда-то созданных произведений. Учитывая количество написанного Александром Дюма, никто не станет обижаться, ежели «Три мушкетёра» заживут новой жизнь, хоть в экспериментальном зоопарке, но для приличия со сменой лиц. Просто похоже… И довольно на этом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Виктор Пелевин «t» (2009)

Пелевин t

мир велик но не настолько всего в мире два значения одно из них отражает существующее второе отмечает его отсутствие сочетание сих значений допускает воспринимаемое нами многообразие посему куда бы не вела человека фантазия всё неизменно сводится к простоте следуя из означенного искать сверх данного допустимо ради цели потешить умение связывать слова в предложения

вселенные сливаются в вязкий комок ничего не значащих определений где то граф лев толстой а где то практически пуленепробиваемый сторонник непротивления злу насилием железная борода одно накладывается на другое некогда самостоятельная единица ныне нуль из чьей то фантазии

тут бы пора сказать смешно когда тянет улыбаться но не смешно когда тянет покрутить пальцем у виска начав рассказ с вольной трактовки вероятного прошлого пелевин закончил рассуждениями о политеизме понимаемый им в качестве отражения коллективного творческого процесса допустить такое возможно учитывая необходимость увлекательного начала переходящего в океан возможных продолжений

река фантазии вынесет через размытые берега с искажёнными до неузнаваемости руслами это раньше люди помнили о течении воды в определённом направлении покуда чаяния не обрушили опоры натурализма заново позволив реалиям сюжета воплощать иллюзорно понимаемый романтизм всё истинно движется циклами дабы некогда принятое забыть в угоду прочим писательским желаниям

куда несло пелевина дав зачин обозначив происходящее он забыл к чему вёл повествование не получилось выдать действие за модернистические наклонности даже нет потока сознания и нет фэнтези если кому то так могло показаться над всем навис абсурд причём не отражающий обыденность а трактующий происходящее на страницах самого абсурда ради

и когда пелевин понял как трудно дастся ему подобие философпанка он сказал о его более всего беспокоящем обыденности писательской профессии современного ему времени а именно речь о необходимом задействовании в творчестве помощников прописывающих закреплённые за ними моменты в которых они более сильны пусть так как говорится читателю только останется думать какое отношение это имеет к самому пелевину если и исполнявшего чью то роль в произведении то определённо демиурга

отправив толстого искать оптину пустынь пелевин не имел о ней представления пока герой будет идти в конечный пункт путешествия что нибудь нарисуется и надо сказать рисуется самое разное порою не совсем адекватное желаемое быть принятым за правду но не будет всего в таком количестве ибо истина доказывается а не дополняется за счёт прочих истин более и более заводя в абсолютный тупик

осталось разобраться почему в данном тексте нет знаков препинания и прочих важных атрибутов обязательно должных тут присутствовать их просто нет и не надо о том задумываться поскольку к сему абзацу в голове обязательно выстраивается определённая модель понимания легко обходящаяся без надуманных для письменной речи ограничений примерно в том же духе написан роман t пелевиным автор отрицает нормы понимания адекватности подменяя их удобным ему трактованием всего и вся

как уже сказано мир состоит из всего и из ничего поэтому буквы являются лишними элементами достаточно оставить чистую доску позволил каждому написать на ней желаемое или лучше оставить её в чистоте показав тем достигнутое познание высшего идеала совершенства выраженное через осознание себя в качестве единственного и неповторимого существа умеющего говорить пока и это умение не омрачило белизны чистой доски

сложное состоит из простого казалось бы и казалось бы простое составляет сложное

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков «Театральный роман» (1937)

Булгаков Театральный роман

Человек писал книгу, потом решил перестать её писать, после вовсе не думал о ней, зато потомки с воодушевлением взялись видеть реальность там, где автором подразумевался лишь абсурд. Булгаков сразу сказал — он рассказывает от лица профана, толком не представляющим театральную жизнь. Коли так, то доверимся непосредственно сказанному. Серьёзное отношение к творчеству излишне провоцирует лиц к нему склонных до самоубийства, потому нужно постараться быть проще, и проще смотреть на творчество других.

Перед читателем «Записки покойника» — другое название «Театрального романа». Сразу ясно, автор записок уже умер. Как становится известным от рассказчика — наложил на себя руки, спрыгнув с моста. Описание обстоятельств получения рукописи, интерес к судьбе её незадачливого автора — самое цельное, выделяемое из повествовательной канвы. Прочее — яд, вредный для посторонних лиц. И так как сей труд стал достоянием общественности — нужно постараться не отравиться авторским сарказмом.

Дальнейшая суть произведения — никто не понимает будущего покойника. Он вроде делает правильно, но никого это не устраивает. Всё начинает казаться абсурдным, когда логически верное отрицается. Привязать к особенному мировосприятию работников театра — не получается. Просто кто-то сошёл с ума, либо у него превалирует чрезмерное отношение к собственной личности. Как в такой обстановке самому не тронуться? Потому главный герой и пошёл на решение, казавшееся ему самым очевидным.

Не стоит излишне разбираться в происходящем на страницах, как и искать адекватных действующих лиц. Люди живут личными интересами, пытаются наладить уважительное отношение к ими делаемому, всё прочее им безразлично. Если у кого лопнет терпение внимать написанному или не получится усвоить события, то нужно вспомнить об истории самого произведения — тогда всё станет гораздо понятнее.

Безусловно, без надобности к недописанной работе Булгакова читатель не притронется. Нужно иметь причину. Например, задавшись целью познакомиться с ещё некоторыми трудами Михаила Афанасьевича, помимо «Мастера и Маргариты». Либо иная цель — понять театральную кухню, ежели найти смысл в ней не получается. Другая цель — что-нибудь почитать о театре. Какие ещё могут быть цели? Просто по совету, а то и наперекор мнению какого-нибудь критика, толком не разъяснившего, чем ему не угодил «Театральный роман».

И вот книга в руках читателя. Он ознакомился с предисловием автора, понял, что держит в руках сразу две книги. Одна — «Записки покойника» неизвестного ему писателя, вторая — «Театральный роман» Булгакова. Они оказались под одной обложкой, обе отредактированы непосредственно Михаилом. К удивлению, книгу следует считать дописанной, так как добротное произведение всегда предоставляет читателю право самому предполагать, чем всё в итоге закончится.

А дабы читатель прикипел к «Театральном роману, Булгаков поступил тем же образом, каким озадачился Чернышевский в «Что делать?», то есть убил человека, тем привив интерес. Странно думать, чтобы читатель загорелся узнать об истинной причине самоубийства автора «Записок покойника», ведь она читается между строк. Да то и не имеет к повествованию существенного отношения. Булгаков высмеивал театральные порядки, чем и обеспечил читательское внимание.

Не станем поступать подобно Михаилу — не оборвём мысль на интересном месте. Подведём внимание к заключению. Более сказанного поведать не получится, не разбирая сюжет на составляющие его элементы. Таковой задачи не ставилось, ибо отношение к повествовательной канве было сразу обозначено. Из текста усвоено, что не зря Булгаков оставил произведение недописанным. Он выговорился, излил обиды на бумагу и успокоился. Нужно уметь смиряться с неизбежным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сью Таунсенд «Женщина, которая легла в кровать на год» (2012)

Таунсенд Женщина которая легла в кровать на год

Годы шли, стиль Сью Таунсенд не менялся. Она в прежней мере писала в однотипной манере, исходя из доведения ситуации до абсурда. А что если на этот раз заставить человека провести год в кровати? Мог ведь Кобо Абэ построить сюжет вокруг унитаза. И это тогда, когда о хикикомори всерьёз не задумывались. Годы прошли, в жизни Таунсенд многое поменялось. Она сама должна была стать затворником — более десяти лет проведя в темноте, ибо ослепла. Но стиль не поменялся — это более всего удручает. Если и понимать текст произведения «Женщина, которая легла в кровать на год», то не следует этого делать буквально. Нужно представить, как со страниц вещает слепой автор. Не в кровать легла главная героиня, а именно ослепла.

Чтобы ослепнуть — не обязательно быть безумным. Порою хочется закрыть глаза на окружающую действительность, затворить окна и двери, полностью отключиться от внешнего мира. Что происходит за стенами дома — не должно иметь значения. На самом деле, от обыкновенного человека ничего не зависит. Он только думает, будто выражает личное мнение, формирует точку зрения определённого круга людей, тогда как, на самом деле, он слеп и нем. Более того, человек пребывает в кровати, аналогично героине произведения Сью Таунсенд. Она не понимает, каким образом оказалась в столь невразумительном положении, а люди не понимают, насколько находятся в похожей ситуации, не решаясь себе в том признаться.

Вся приводимая на страницах аморальность — суть пустых порывов донести нечто, от чего бы лучше пронесло. Действующие лица произведения — взбалмошные натуры «с придурью». Они желают благ себе, когда в спины прочих у них упираются коленки. Родители не заботятся о детях, дети живут заботами сегодняшнего дня, прочие сходят с ума и низводят собственное мнение до заявлений в пустоту. Мир ещё держится, но он уже катится под откос. И лишь в этом мире возвести на Олимп могут человека без достоинств, дав ему почёт и уважение, просто из желания обсудить новое явление.

И ведь не признают главную героиню сумасшедшей. Может действительно затянулась на семнадцать лет у неё послеродовая депрессия. А может она истинно ослепла, не осознавая того. Таунсенд будет стараться найти оправдание её поведению. Да вот не получится найти. Не с той стороны Сью смотрит на ситуацию. Она хотела показать происходящее максимально абсурдным, чему читатель в основной массе поверил. Читатель воспринял текст буквально. Буквально текст был подан и самим автором. С такой позиции анализ произведению вообще не требуется.

Но анализ требуется! Не бывает литературы настолько лёгкой, чтобы она не дала повод для размышлений. Заразить стремлением к оным — прямая обязанность писателей. С данной задачей Таунсенд справилась. Читатель постарался и увидел язвы современного ему общества, заметил недальновидность некоторых персонажей, падкость на веру в ерунду — другой части действующих лиц. На феноменальное желание главной героини пробыть в кровати год, каждый отреагировал со свойственной ему способностью принимать происходящие в обществе изменения. Разумной точки зрения никто так и не выработал — к тому не испытывал желания уже сам автор.

Сможет ли главная героиня встать с кровати через год? И потребуется ли это ей? Поймёт ли она, что в нынешнем мире позволительно жить в четырёх стенах, поскольку человечество обречено вернуться к «пещерному образу жизни». Проще тронуться умом, нежели принять ожидающие человечество перемены. Почему Таунсенд не писала именно об этом, зачем был показан абсурд надуманный, вместо абсурда явного?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герта Мюллер «Человек в этом мире — большой фазан» (1986)

Мюллер Человек в этом мире большой фазан

Можно по-разному относиться к новаторской литературе, сохраняя при этом умное выражение лица, будто в тексте скрыто нечто такое гениальное, отчего обыкновенным смертным не понять суть авторской игры в слова. А есть ли суть в подобном написании художественной литературы? Всё имеет право на существование: никто не может заставить человека поступаться собственными убеждениями в свободном от благоразумия мире. Дело каждого погружаться в фантазии малознакомого ему человека, пускай и в перспективе обласканного в высших профессиональных кругах. Собственно, Герта Мюллер, лауреат Нобелевской премии по литературе за 2009 год, начинала творческий путь не то с абсурдизма, не то с потока сознания, не то с магического реализма, либо со всего по чуть-чуть.

Первое, бросающееся в глаза, это отсутствие возможности найти соответствие между следующими друг за другом предложениями. Может мысли автора не могли обрести спокойствие, наваливаясь на бумагу, покуда не были забыты? А может Герта Мюллер, вместо окончательного варианта, случайно предоставила читателю черновик? Или её жажда одарить всех чем-то необычным довлела сильнее всего? Так или иначе, но погружение в произведение «Человек в этом мире — большой фазан» происходит с заглавия. И читатель уже понимает, что иной раз и предложения в тексте будут лишены какого-либо смысла.

Почему бы человеку не быть в этом мире большим фазаном? Его разводят для поддержания нужд общества и создания должного количества особей. Пусть человеку тяжело живётся в таком мире, поскольку он часто используется для поживы мелких групп охотников. Такое вполне укладывается в рамки логики. Но в рамки логики не укладывается предлагаемое Гертой Мюллер произведение.

Сторож на кладбище, столяр с женой в постели, портрет мамы на стене, слизывание слизи с пальцев, солёные слёзы, сдирание корки с гнойной раны, гусеница в лесу околела, путана из России, яблоня ест яблоки и трёт висок сторожу на кладбище… Проделав долгий путь, читатель наконец-то вернулся в изначальное место повествования. Теперь необходимо следующее: провести сравнительный анализ, отделить отдифференцированный плевел, разрешить аутоиммунную дилемму, озадачиться насчёт этих терминов — истолковать их максимально абсурдно и найти тот вид растения, что при втирании в кожу даёт кратковременный эффект, позволяя реципиенту забыть о мучающем его зуде в области основания черепа; не забыть накормить книгу буквами.

Читатель, пытаясь выразить мысли во время ознакомления с данной работой Герты Мюллер, скорее всего будет использовать слова вроде: что курил автор?, как называется средняя степень олигофрении?, ругаться хочется!, шляпа!, слова-слова-слова!, яблоня ест яблоки?, вермахт???, яблоня ест яблоки?, и даже тут секс есть! когда же она их есть перестанет?. Абсурдистика не предполагает отсутствие в тексте смысла, магический реализм не строится на основании одних вымученных ночных кошмаров, поток сознания не означает нагромождение всего и вся разом.

Культурная ценность у произведения Герты Мюллер всё-таки имеется. «Человек в этом мире — большой фазан» написан в оригинальной манере, его содержание трактуется на усмотрение — опираться есть на что. Кто-то обязательно оценит по достоинству. Впрочем, предвзято относиться к писательнице не стоит. Достаточно вспомнить с чего начинали другие, писавшие в подобной манере, авторы. В их ранних произведениях аналогично стоит тушить свет при чтении, зато потом их слог раскрывался невероятно красивым цветком.

Видавшие читавших Герту Мюллер, не знали — кого ругали. Читавшие видавших Герту Мюллер, кого ругали — не знали.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кобо Абэ «Вошедшие в ковчег» (1984)

Вся жизнь человека замыкается на ободе унитаза. Такова действительность. Можно говорить про высокие идеалы, утверждая, что для человека важнее достижение поставленных целей, продолжение рода и решение вопросов бытия, но от правды всё равно не уйдёшь, стоит проснуться и осознать желание организма справить нужду. И кому ещё, если только не Кобо Абэ, раскрыть для людей очередную замалчиваемую всеми тему, соединив её со страхом перед концом света.

Кобо Абэ черпает вдохновение у насекомых. Он нашёл жуков, не имеющих возможности передвигаться, поэтому им приходится питаться собственными испражнениями. Их организм устроен таким образом, что они не испытывают никаких проблем. Даже, возможно, получают от такого существования удовлетворение всех потребностей. Никаких намёков в сторону человека Абэ не делает, предлагая читателю самостоятельно проводить параллели.

Долгое вступление не даёт читателю ничего, кроме наблюдения за неким сумасшедшим, что выстроил неподалёку убежище на случай ядерной войны. Он пришёл в магазин и ищет людей, которым сможет вручить билеты на свой ковчег. Он сразу знакомится с основными действующими лицами: продавцом и зазывалами. Все они глубоко проникаются идеей главного героя. Дальше же начинается абсурд.

Понимание действительности японцами довольно своеобразное. Они привыкли рассматривать ситуации под таким углом, от которого, допустим, европеец приходит в недоумение. И это при том, что создаваемая модель имеет чёткую структуру и подчинена определённым законам. Она существует вне времени и вне обстоятельств. Происходящие события будут постоянно повторяться, поэтому стороннему наблюдателю представлена одна история из множества. Подобная модель не может быть разрушена, как бы это не пытались сделать. Действующие лица заранее обречены победить, дабы осознать окончательное поражение. Этому невозможно дать разумное объяснение.

Чем примечателен ковчег «Сакура»? Он представляет из себя благоустроенную каменоломню с расставленными повсюду ловушками. Передвигаться по коридорам без проводника смертельно опасно. Основное действие развивается в одной из пещер. Кроме унитаза в ней ничего нет. Именно к нему приковано внимание автора.

Казалось бы, что такое может происходить, ежели есть только унитаз, пускай и квадратной формы? Можно спустить воду, что-нибудь смыть и, допустим, использовать его вместо стула. Кобо Абэ на этом не останавливается. Он вводит в повествование сторонние элементы: в каменоломне есть ещё кто-то, а также где-то спрятаны школьницы — их следует спасти. Разумеется, чистой воды абсурд, как не нажимай на кнопку слива.

Поскольку унитаз становится средоточием всего, то именно от него стоит отталкиваться, пытаясь объяснить созданную Абэ модель. Решать все возникающие проблемы также предстоит с его помощью. Унитаз — сам по себе является головоломкой и никто не может объяснить принцип его функционирования, как и предугадать последствия, если унитаз демонтировать или испортить трубопровод. Непродуманные действия могут привести к краху отлаженной системы.

Хозяин ковчега должен решить — собирается ли он и дальше стараться сохранить каменоломню или стоит предоставить заниматься этим другим действующим лицам. Какой бы вывод им не был сделан, он не в силах повлиять на происходящие события. Всё развивается не по его плану, поэтому случись настоящий конец света, то спасаться под землёй смысла не будет. Человек всё равно съест человека, какими бы методами он не пользовался.

Идеального сочетания Кобо Абэ добиться не удалось. Основная идея отлично усваивается, чего нельзя сказать про остальной текст. Впрочем, человеческий организм устроен по такому же принципу, усваивая минимум из поступающей в него пищи, отправляя остальное бродить по закоулкам кишечника. Поэтому без унитаза всё-таки не обойтись. О нём можно не думать, но он краеугольный камень всего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кобо Абэ «Человек-ящик» (1973)

«Человек-ящик» — абсурдное и сюрреалистическое произведение, в котором Кобо Абэ предлагает посмотреть на проблему поиска себя в обществе буквально. Он уже создавал рамки, вырвав человека из привычной среды, как это им продемонстрировано с помощью произведения «Женщина в песках». Он же лишал человека основного средства для общения, надев на главного героя маску в «Чужом лице». Двигаясь в своих изыскания дальше, Кобо Абэ решил объединить обе идеи, насильно поместив людей в коробки, создав таким образом уникальную субкультуру.

Пока японцы продолжают оставаться самобытной нацией — проникнуться её духом не получится. В их квартирах европеец будет чувствовать себя неуютно: они слишком маленькие, заставлены шкафами и коробками. Неудивительно, что мужчины предпочитают проводить вечера с друзьями в увеселительных заведениях, где не ощущаешь давления стен. Кобо Абэ решил ещё сильнее уменьшить размер жилой площади, поместив людей в коробки, в нагрузку дав им возможность спокойно в них передвигаться, поскольку их жильё могут занять другие, если коробка останется без присмотра. И получились у Абэ не люди-ящики, а раки-отшельники, свободные в выборе образа жизни и полностью независимые от общественного мнения. А так как в Японии человек ассоциирует себя с семьёй и той организацией, которой преданно служит, то существование обособленных людей скорее вызывает осуждение. Может быть именно поэтому человек-ящик невидим для окружающих. Он может существовать только в искажённом представлении о реальности.

Впрочем, человек-ящик — это всего лишь бомж. Всё своё он носит с собой, бродит по улицам или занимает свободное место, откуда его не гонят. Прячется ли он от других? Может именно коробка способна дать ему защиту от внешней среды? Тогда к её выбору нужно подходить со знанием дела. Оптимальный размер известен, материал предпочтителен влагонепроницаемый, обязательно прорезаются окна практически в самом низу, шторы вешаются обязательно, чтобы никто не заглядывал внутрь. И вот готово жилище, куда отныне можно приглашать гостей. Самое удивительное, благоустроенные коробки вызывают у людей зависть. За такую они готовы дорого заплатить, а то и убить хозяина. Кобо Абэ чересчур категоричен в своих суждениях, его стремление придать описываемому мультяшность превосходит мыслимые пределы. Представить себе такое можно только в аниме, где встречаются создания похлеще людей-ящиков, ведь у человеческой фантазии не существует пределов.

Дав вводную, Кобо Абэ стал наполнять повествование событиями. Позже он признается, что каждый волен сам трактовать, что именно представляет из себя человек-ящик. Получается, автор сам не знал, для чего он писал книгу, ведь логического объяснения происходящему нет, а поиск смысла может завести в непролазные дебри. Экзистенциализм своеобразен сам по себе, особенно если при этом не делать никаких выводов. Скупым оказался Абэ, обделив читателя очередным откровением. Понятно, без лица, а также вне общества, человек утрачивает себя. Но как трактовать облачение в ящик? Нужно делить общество людей на группы, сделав одну из них подобием раков-отшельников? Автор не стал объяснять суть, поэтому любые выводы читателя останутся домыслами.

В итоге коробка остаётся на свалке. Она будет сперва истрёпана, а потом уничтожена. Никаких следов от неё не останется. Обитавшие в ней люди давно перебрались в другие коробки, а эта всё-таки придёт в негодное состояние. Так ли важно говорить о людях, меняющих постоянно кров, когда их защита от внешнего мира забывается и выбрасывается в угоду новой и удобной? Нужно быть самим собой, а не человеком-ящиком: ты так и будешь человеком, а от ящика всё равно избавишься. Когда нет ценностей — нет и человека. И только поэтому таких людей не замечают, а не по другим причинам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кобо Абэ «Женщина в песках» (1962)

Экзистенциализм, поиск себя, расстановка приоритетов, борьба с обстоятельствами, ощущение безысходности — «Женщина в песках» Кобо Абэ. Можно всю жизнь искать смысл бытия, чтобы наконец-то его найти. И, кажется, он действительно найден. Тогда как на самом деле — это всего лишь иллюзорное восприятие действительности. Человек никогда не сможет достичь той степени гармонии, чтобы обрести уверенность в понимании происходящего вокруг. Версии сменяют друг друга, бесконечно повторяясь, так и не приходя к единому определению искомой сути. Произведение Кобо Абэ может восприниматься аналогично. Происходящие в книге события замкнуты на непредсказуемости предопределённости. Нужно смириться с обстоятельствами, иначе суждено погибнуть, не выбравшись из вороха свалившихся на тебя проблем.

Не сумбура ради, а из желания разобраться с абсурдом. Главный герой «Женщины в песках» — энтомолог, приехавший в забытую всеми местность, чтобы найти новый вид насекомых. Его увлечение достойно внимания Жюля Верна или другого автора, делающего из подобных интересов масштабное полотно, не позволяя сюжету увязать в яме посреди пустыни. Кобо Абэ не даёт повествованию уйти далее одного места, предпочитая рассказывать читателю о свойствах песка и особенностях человеческих взаимоотношений. Так уж случилось, что единственным спутником главного героя оказался не умилительный Маленький принц, а некое безропотное существо, желающее в этой жизни иметь только две вещи, одной из которых является радио, а второй могла быть свобода, но для японца понятие оной имеет свои особенности.

Помните, как Антуан де Сент-Экзюпери говорил: «Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету». Собственно, Кобо Абэ говорит точно также. Нет смысла искать в «Женщине в песках» образ погрязшего в проблемах человечества, как нет необходимости сводить повествование к подведению происходящего под абсурд, видя в бессмысленности описываемых событий подобие «Процесса» или «Замка» Франца Кафки. У Кобо Абэ каждое действие объясняется, чаще всего нежеланием людей искать выход из сложившегося положения: то им не хватает денег для разработки более совершенных методов, то им мешает собственная недальновидность, а то и вовсе во всём виновата банальная лень. Читатель скажет, что ленивый человек не будет сутками выгребать из ямы песок. Только вот люди бывают разными. Если не хватает извилин в голове, то работа лопатой ничем не лучше одностороннего внимания средствам массовой информации.

Понятие свободы в любом случае было и навсегда останется неопределённым. Главный герой «Женщины в песках» не может преодолеть обстоятельства. Он желает вернуться домой, снова работать учителем. Он нужен обществу. Ему нельзя сидеть запертым в яме, покуда его ждут. А на деле оказалось, что его нигде не ждут, работа обойдётся без него, а дома у него и вовсе никакого нет. Поэтому он может жить где угодно и как ему заблагорассудится — всё равно он останется в той же самой яме, да ещё и с женщиной, которой он нужен ради нужды, поскольку ей одной тяжело справляться с проблемами.

Имеет ли человек право думать и размышлять? Может ли он решать за других? Любые размышления так или иначе утонут в потоке информации. Человек — такая же песчинка в общем потоке. Он кому-то доставляет неудобства, заставляя то и дело браться за лопату, чтобы расчищать скопившиеся завалы. Никто не хочет, чтобы что-то было против его воли. Но куда деться, если в одной яме одновременно живёт несколько миллиардов человек и ещё больше других форм жизни? Отсидеться не получится.

Кобо Абэ показал один из примеров существования в замкнутом пространстве. Обстоятельства всегда выше возможностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2