trounin.ru

«Дети мои мне на смену идут
Страхом объятый дрожит Голивуд
Сгинет Феллини, сгорит Ким Ки Дук
Останется только микроб Бондарчук»
(с) Крематорий

Тропик Рака как опухоль. Занесена в древние времена из неизвестного источника. Успешно живёт и развивается, однако не прорастает в другие ткани, имея чёткую плотную оболочку и твёрдую на ощупь поверхность. Опухоль не злокачественная, а вполне доброкачественная. Опухоль не вредит человечеству, эта опухоль разрастается в геометрической прогрессии. Описываемый Миллером рак — одна из потребностей, находящаяся в самом низу пирамиды Маслоу. Редко какой человек, остановившийся на дне, набирается храбрости карабкаться на самый верх, восполняя пробелы и попирая остальные ступени.

Вот Миллер залез на верхушку и громче всех огласил свою точку зрения. Он был скандальным автором. Не каждый взялся бы такое опубликовать. Впрочем, были люди и до него. Популярен «Декамерон» Боккаччо, творчество де Сада и Захер-Мазоха. Генри Миллер открыл давно забытое и попранное. Открыл неспроста, а видимо начитавшись «Дженни Герхардт» Теодора Драйзера, его философию о смысле продолжения жизни и замалчивания религиозными конфессиями самого обыденного процесса. Только Драйзер говорил о продолжении рода, а не о распутстве опустившегося бомжа, использующего биде не по назначению, ходящего по городу с дыркой в штанах на заднице, дурно пахнущего свежей мочой и перегаром, предпочитающим половой акт всегда и в любом месте, не боящийся ничего, даже сифилиса. Живём один раз, один раз умираем, старость приносит мучения — прямо как попытка получить членство в клубе 27-летних звёзд, умерших по тем или иным причинам именно в этом году своей жизни.

Если рассматривать «Тропик Рака», как попытку Миллером переосмыслить свою жизнь или хотя бы попытку просто понять свою жизнь. То в ней не было ничего особенного, кроме самого автора, решившего довести до людей своё мироощущение. Попрание устоев общества и ничего больше. Не хотел служить в армии и не стал служить. Вместо этого он журналист. Половину книгу прозябает за счёт других, ведя себя как жиголо, не чураясь французских путан, за счёт которых готов был жить, лишь бы в своё удовольствие. Не пренебрегая старыми друзьями, хоть русскими, хоть индусами. Всех использует, ничего не стесняется. Об него вытирают ноги, ему это тоже безразлично.

Так кто же такой Генри Миллер. Может быть он родоначальник контркультуры? Той культуры, что была рождена попрать устои жизни, просто громко крикнуть в пустоту, создать эпатаж и исчезнуть навсегда, оставшись отголоском чего-то массового с весьма жалкими последователями некогда мощного культа. В его время не просто было заявить о себе, тебя могли легко задвинуть. В наше время это проще-простого. Хоть из глаз выпрыскивай краску на холст, хоть из анального отверстия. Чем необычней — тем будет лучше. Заяви о себе, остальное не имеет значения. Таков был Генри Миллер в 1934 году в Париже. Таким же он стал спустя тридцать лет в США, когда там книгу всё-таки решились опубликовать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Выключаю второй канал, откладываю в сторону Улисскую. Думаю. Что это было? Какая к чёрту «излучающая ужас матка»? Что это за нелепые сравнения, к чему вся игра словами, где смысл и как он смог утонуть в бочке дёгтя? Включаю второй канал снова. Так и есть. «Казус Кукоцкого» чем-то сродни «Обручальному кольцу». События идут, зритель спит. Второй канал славится такими сериалами. К сожалению, КК меня не порадовал. Огорчил. Хоть ведро с помоями ставь в центр комнаты и начинай туда сплёвывать.

Мистическое начало через советскую действительность прямым ходом к абсурду. И здравствуй русский Букер. Окончательно теряю уважение ко всем этим литературным премиям. Может просто год на книги плохой был? Или решили дать дорогу «молодым»? Я злобен, понимаю. Лучше вообще ничего не говорить, чем капать ядом. Закрыть и забыть как страшный сон. Взять более внятную книгу, да отвести душу.

Удивляет главный герой, если он, конечно, был главным героем. Интернационал-охотник-гинеколог с загнившими принципами одинокого раненного самца, поражённый редкой болезнью внутреннего понимания пациента, буквально ходячий рентген. От его присутствия людям должно становиться как минимум не по себе, а как максимум они от излишней дозы просвечивания должны терять детородную функцию. При профессии гинеколога это было бы странным. Он разгребает последствия. Патанатомы плачут. Повивальные бабки в сторону. Гинеколог у нас хирург широкого профиля. Любит запущенные аппендициты с перитонитом, допускающие тотальное удаление матки и всех придатков. К такому на стол не ложись. В любом случае требуй местное обезболивание. Мало ли… лучше чувствовать тупую боль где-то там внизу, отделённый ширмой от арены боевых действий, нежели заснуть и… проснуться инвалидом. Или не проснуться.

Не люблю книги, где автор описывает всем хорошо известные исторические события и при этом наделяет героя тайным знанием будущих событий. Он твёрдо пробубнит себе под нос «Ходынка», проходя мимо похорон Сталина. Повторюсь, это всем хорошо известно. Было бы это известно во время описываемых событий, то их бы попросту не случилось. Не люблю книги, где автор изгаляется над названием, не отражая его никак в книге. Да, звучит красиво, написано притягательно. Именно поэтому взял сперва в руки КК, а не «Медею и её детей». В очередной раз обругал себя. Просто понадеялся на громкое имя, на хвалебные рецензии. А тут такая мина при якобы хорошей игре.

Будь автор не столь многословен, играя могуществом русского языка, то может я бы книгу переварил. А так извините… принимайте обратно пожёванную. Слюну и желчь уберёте сами. Полощу рот.

» Read more

Герман Гессе — он как Малевич от литературы. Пишет явную муть, казалось бы простые и обыкновенные вещи, да такие, что разумный человек не догадается назвать своё творение искусством. Он каждый день творит подобное, потом либо забывает, либо сразу выкидывает в мусорку. Гессе и Малевич были людьми иного сорта. В них жило неистребимое чувство прекрасного. Любое своё деяние они воспринимали с любовью, холили и лелеяли, чтобы немного погодя одарить мир своим очередным бессмертным творением. Супрематическая композиция равна Игре в бисер, Демиан — Чёрному квадрату.

Чёрный квадрат — явление уникальное в культуре человечества. Между тем явление самое обычное. Ничего бесподобного. Однако мощный пласт для саморазвития. Много лет спустя чёрный квадрат прочно вошёл в жизнь каждого человека с помощью фотоаппарата Полароид. С одной стороны снимки этого чуда инженерной мысли были работой Малевича, с другой — работой Гессе. Наша жизнь без ретуши и фотошопа. Жизнь загадочная и непонятная, если никому ничего не объяснять. Ежели объяснять участникам снимка — всё будет понятно. Ежели вам о содержании снимка начинает толковать человек посторонний, пытающийся смоделировать ситуацию, описать жизнь людей, то получится именно Гессе. Он не говорит за себя, он говорит за других. В Демиане он вкладывая свои слова в уста Эмилю Синклеру. В Игре в бисер неизвестному автору, пытающему описать жизнь Йозефа Кнехта.

Нельзя говорить о точности описаний. Перед читателем вуаль. Язык Гессе тяжёл, через него надо иметь терпение прорваться к смыслу. Смысл впрочем постоянно ускользает. Некий Синклер, некий Демиан. Какие-то стремления. Зачем, почему? Юношеская любовь? Гомосексуализм или просто идолопоклонничество? Всё запутано и непонятно. Супрематизм. Вроде бы всё ясно, однако нужно мнение критика. Без него как в джунгли без мачете. Пробиться пробьёшься, только сразу повиснешь на лианах, тебя оплюют умные обезьяны, да под конец сожрут матёрые удавы. Все в джунглях жутко умные, истинные ценители прекрасного. Извращённый у них вкус. Не любят обезьяны и удавы простых вещей. В Чёрном квадрате найдут так много подтекста, что где уж там простым читателям, пожелавшим набраться мудрости у великих.

Интересно, есть ли у Гессе аналог картины Малевича «Скачет красная конница», где всё просто и понятно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Палую листву поднял с земли ветер и закружил в танце угасающих мотыльков. От его дуновений зашумели деревья, одаривая пространство вокруг себя новой порцией красных и жёлтых листьев. Они кружат и переливаются чёрно-синим оттенком. Где-то ухнула сова, сверкнув сквозь листопад своим зорким глазом, вывернув голову на 360 градусов. Закапал дождь. Листву прибило к земле. И она лежала, не шевелилась, лишь краешки листов в судорогах продолжали свой танец. Не было согревающей искры в тот день, стимул угас, оплетённый грибницей.

Я кутался в одеяло, пытаясь согреться, зимний ветер продувал старую оконную раму, заставляя меня сжиматься в комок, прижимать кота к себе всё сильнее и сильнее. Кот давно перестал мурлыкать, тихо застыв на моём сердце. Дрожь было не остановить, холодные мурашки устраивали забег по моему остывающему телу, продолжавшего бороться с зимой. Солнце ещё не успело проснуться, пока властвовала Луна. Маркес мерно лежал на кровати, а я его читал и перечитывал моменты, которые так и не смог понять.

Магический реализм, он магический. Маркес ещё пробует себя в воображаемом мире Макондо. Он рисует круги на воде, иссушая водоём, возводя плотину своего иллюзорного мира. Пока это у него получается плохо, но он расцветёт, он порадует мир своим творчеством. Все герои обретут полноценную жизнь, не будет дальше этих полунамёков и полуфраз. За светлое будущее Макондо, и да не придёт потоп в этот мир, да пройдёт ураган мимо. Хотелось бы именно так.

» Read more

Я вам так скажу ребята,
и вот так скажу конечно,
в общем, если интересно,
не ребята, а девчата.

Приключения двух героев, лёгших в основу нынешнего ирландского праздника Блумсдэй, либо оставят равнодушными, либо прикуют к себе внимание. Всюду ссылаются на тяжёлый язык автора, полный отступлений, кои если выкинуть, то от книги вообще ничего не останется. Расширенный путеводитель по Дублину 1904 года, не более. Дублин — производное от словосочетания Чёрный пруд. Один из героев еврей, хотя евреев никогда не пускали в Ирландию. Уже сам этот факт заставляет задуматься, что еврей делает в Дублине. А может и не заставляет, надо просто не думать об этом. Не муссировать. Нужно просто сесть на корабль и переплыть ирландское море или погрузиться на его галечное дно. 175 метров — большая глубина. Любят ли люди метрическую систему, если говорить об Ирландии, то возможно, есть в ней определённая простота. 10 пальцев на руках, можно легко посчитать, не прикидывая в уме различные комбинации. С деньгами ещё проще, с мерами длины и веса. Не пинту пива выпить. А пиво в Ирландии на славу, но я не пробовал, я вообще в Ирландии не был. И не смогу там побывать. Во-первых, мой доход меньше 1000 долларов. Во-вторых, мне не хватит на медстраховку за 30000 евро. Это ещё по-человечески, вот в Испанию совсем не попасть. Мне нравятся Канарские острова, там приятно жить, даже приятнее чем в Ирландии, климат мягче, гуманнее, среднегодовая температура равняется 20 градусам, лучше условий для жизни не найти. Это вам не Сибирь, где зимой -50, а летом +50. Выходит среднегодовая температура 0 градусов. О-хо-хо!

Замёрзли ёжики в пруду,
купается пингвин в навозной куче,
а я валяюсь на лугу,
пожалуй кто придумает покруче.

Измена жены — не самое приятное событие в жизни мужчины. Что бы сделал Адам, измени ему Ева? Хотя с кем… если только с собственными сыновьями. Очень щепетильная тема для обсуждения. Не возжелай жены ближнего твоего, гласит 10 заповедь, данная Богом Моисею. Недаром Моисея рисуют с рогами из волос. Связано такое со старым недоразумением, словом-омонимом в еврейском языке. Луч и рог. Одиссея же не рисуют с рогами, его жена была верна мужу до последнего вздоха, она знала как он владеет луком, подобно олимпийским чемпионам, исполняющим задания в обнажённом виде. Не пустили бы на такие соревнования женщину. Греки были вольных взглядов. Такая толпа голых мужчин, в изолированном от взглядов противоположного пола месте, могла заниматься чем угодно. Да и рога у женщин не растут.

Рогами подпирается Земля,
планета держится на честном слове,
сломай подпору у коня,
разбитый нос и лужа крови.

Во время чтения складывалось впечатление стиля, развитого Умберто Эко в подобающую форму, наполненную различными фактами, органично вплетёнными в канву сюжета, без излишнего ехидства и чрезмерного употребления заумных слов. Да, Эко этим грешит, но в меру. Метрическую меру, разумеется. И сюжет понятен, не плывёт сам по себе отдельно от книги, где-то в кущах небесных. Если вы поняли о чём я тут вообще пытался сказать, то смело беритесь за Джойса, иначе лучше мимо пройти, не тратить свои нервы, беречь мозговые клетки от броуновского движения во избежание Сотряса!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дерьмо?! Я действительно это сказал? И я правильно сказал. Красиво!
По другому и не назовёшь свою жизнь, если после борьбы за лучшую жизнь, борьбы в первых рядах, видя в личной борьбе своё прекрасное будущее, получаешь такую жизнь. Кто же знал, что потом тебя задвинут куда подальше, на твои письма перестанут отвечать. И вообще ты будешь существовать как нищий, на правах БОМЖа в разваливающейся хижине, слушая астматический свист старухи-жены. Более 60 лет назад было отдано столько сил, сам Аурелиано Буэндиа был твоим лучшим другом, но он теперь заперся у себя дома и делает своих чёртовых золотых рыбок, выходя на улицу только помочиться у дерева, где когда-то сидел его отец. От него письма точно не дождаться. Нет, нет!
И нет надежды, что смоет Макондо, или этот чёртов остров, куда письма приносят только по пятницам. И у почтальона всегда наготове лишь одна фраза в ответ «Полковнику никто не пишет». Он издевается, он смотрит на моего петуха. Но никто не получит моего петуха, пусть лучше вернут убитого сына, убитого по чьей-то неосторожной глупости. Нет, этот остров никогда не смоет.
Жена вновь говорит: «Пока мы умираем от голода, кто-то за наш счёт процветает». Да, за все эти годы мне так и не выплатили положенную пенсию, и не столько мне нужны письма, как нужна мне моя пенсия. Пока чиновники получают в месяц 1000 песо, я продаю всё имущество. но кому нужны часы, картина, туфли? Никому. И петух скоро сдохнет от голода, хотя можно его продать за 900 песо, но никто не купит его так дорого.
Когда же смоет этот чёртов остров и Макондо. Через 10 лет? Надеюсь. У Маркеса есть ещё 10 лет для написания Ста лет одиночества. Дерьмо!

Автор: Константин Трунин

» Read more

После обескураживающего Замка я с опаской брался за следующую книгу Кафки. Кто знает, может он будет таким же отвратным как Сэлинджер, но оказалось, что ситуация не настолько критичная. В более ранней книге, нежели Замок, Кафка более лаконичен и не ездит по ушам читателя старым железным утюгом, нагревающегося с помощью заранее закинутых в его жерло раскалённых углей. Всё гораздо лучше и ближе, что несомненно обрадовало.
В угол проблемы вновь поставлен абсурдизм, а что может быть абсурднее суда? Да пожалуй ничего. Читая Кафку, непременно убеждаешься в беспросветности этой ветви власти, где никто толком не знает всей сути происходящего и занимающиеся этим абы как лишь бы было чем заняться. Краеугольные камни системы — это судьи и адвокаты, без которых в данном деле никуда. А если без них, то дело вообще труба.

Главному герою что-то вменяют, он и сам не знает что. Но собирается до конца разобраться в этом деле. Но так ли легко это сделать, если даже здание суда располагается в чёрт-знает-где. Сам судья себе-на-уме. Нанятый адвокат себе-на-уме. И все другие действующие лица себе-на-уме. Кафка не изменяет своему стилю и рисует картины не хуже Пикассо, вычерчивая окружающий мир следуя одним ему понятным мотивам. Одним словом, Алиса-в-стране-чудес повзрослела и вместо поедания грибов теперь решила судиться не с картами, а с настоящими профи.

Читать порой смешно, а порой и грустно. И финал какой-то беспросветный, впрочем это же Кафка.

» Read more

Читая строки и читая между строк,
я очень многое понять так и не смог.
И перелистывая страницу за страницей,
пытался всё же текстом насладиться.
Но слишком много тут воды…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давно хотел познакомиться с Кутзее… и видимо начал не с того края, который бы воодушевил на дальнейшее чтение. Уже на пятой странице текста я понял, что не моё. Однако долго и упорно читал. Где-то к середине книге я начал осознавать, ведь где-то я это уже видел, ну или похожее. Да-да! Паланик! Может наш популярный автор «Бойцовского клуба» вырос на Книгах Кутзее? Почему бы и нет…
Героиня книги явно страдает каким-то психическим заболеванием, либо от рождения крайне ущербна. Она постоянно выставляет себя уродиной, недооценивает себя, и на фоне всего этого ведёт себя как истинная маньячка, то хладнокровно кого-то зарежет, то застрелит собственного отца. Под конец книги у героини крышу снесёт окончательно. Бррр…
И для меня книга характеризуется лишь одной фразой — «Я дырка, плачущая от желания быть заполненной». Вот под таким девизом и действует героиня.

» Read more

Под одной обложкой сразу два произведения. Одно написано в начале писательского пути автора, второе — чуть более 10 лет назад. И разница между ними ровно в 21 год. Прогресс таланта заметен. Сперва Рю писал отрывочно, словно не книга перед нами, а киносценарий, с каждого героя капает пот, каждое предложение как постановка сцены для оператора. Мураками откровенно бредит. И въехать ведь очень трудно… впрочем Рю никогда не скрывал своего увлечения наркотиками. «Война начинается за морем» — это театр уродов, и каждый уродлив по своему: два человека на берегу, чьё пылкое воображение рисует только им ведомые картины на горизонте, асоциальные подростки, рыбный сабантуй, больница со смертельно больными… жуткая давка, бомбёжка… смерти. Терпеливо читаю и перехожу к следующему произведению.

И только по мере чтения «Линий», я начинаю осознавать, что всё не так просто. Мураками не может выстроить единый сюжет, он скачет с одного на другое, подменяя целостное произведение очередным набором асоциальных персонажей. Впрочем, вся прелесть Рю именно в этой асоциальности — тот самый нигилизм, восхваляемый Ницше, вот где собака зарыта.
Если вы когда-нибудь листали комиксы Фрэнка Миллера «Син Сити» (он же Город Грехов) или хотя бы смотрели непередаваемо серую одноимённую картину Родригеса, то вам станёт всё понятнее. Тот же мир проституток, убийц, таксистов и психопатов. У каждого из них своя история, и каждый из них имеет своё печальное детство. Зачем Рю Мураками копается в детстве каждого героя не очень понятно… ведь его нынешнее поведение никак не вытекает из прошлого. Сюжет плавно скачет от одного к другому — эту фразу можно повторять бесконечно.

» Read more