trounin.ru

Первым шагом Джека Лондона на стезе писательства стал сборник рассказов «Сын Волка», повествующий о суровых условиях Севера. Удивительно отмечаешь насколько автор был реалистичен в начале творческого пути. Нет и капли идеализации происходящего. Север действительно становится испытанием для людей, решивших там обосноваться. Это касается не только белых людей, но и коренного индейского населения. Причём больше Лондона интересовали именно индейцы, на описании трудностей их быта он делает значительный акцент. Читателю предстоит от рассказа к рассказу раскрывать для себя новые моменты, касающиеся выживания в неприспособленном для человека климате. По сути, это не сборник, а повесть, где все события взаимосвязаны.

Покорители Севера смертны. Это становится ясно с самого первого рассказа, когда один из белых людей гибнет нелепой смертью, поджидавшей его задолго до его рождения. Он был обречён покинуть этот мир именно в тот момент, когда для этого сложились обстоятельства. И сколько бы силы в нём не было, каким бы уважением он не пользовался, но против природы человек всё равно бессилен. С печальных аккордов начинает Лондон, давая читателю ощущение погружения с головой в бурные перипетии событий. Белые люди пришли на Север, не собираясь уходить. Они взяли себе в жёны местных женщин, завели детей — обосновались всерьёз и надолго. Именно в этом стоит искать отправную точку для «Сына Волка», рассказа, что озаглавил весь сборник. Лондон делает робкие попытки создать прообраз будущих героев — отчасти у него это получается. Но Север никому не уступит, взяв полагающееся ему по праву.

Реализм зашкаливает. Кожа на руках лопается, мясо слезает с костей, обнажая кости. Гангрена в ненасытной жажде пожирает плоть, калеча людей. Такого Джека Лондона читатель видит в первый и последний раз. Писатель будет в последующих произведениях воспевать культ тевтонской расы, морализировать и ставить природу на колени перед смекалкой находчивых людей. Героев не испугает пятидесятиградусный мороз, они зажуют цингу картофелем и справятся с любыми трудностями. Пока же они загоняют до смерти собак, пуская их на еду, когда другого выбора не остаётся. Тяжесть быта ощущается постоянно — такое положение угнетает, возникая на страницах вновь и вновь.

Джек Лондон позволяет себе усомниться в коренном населении. В его время практически не осталось тех, кто мог со стопроцентной уверенностью утверждать отсутствие примесей в крови. Чаще оказывалось, что так называемыми индейцами на Севере были потомки белых людей, издавна забредших в глухие места, да оставивших потомство. Позиция получается неоднозначной. И Джек Лондон рисует едва ли не эпохальные картины, бросая людей не только на выживание в родной земле, но и давая им шанс бороздить океаны в поисках себе подобных, уплывших до лучшей жизни. Получилась настоящая северная Одиссея, хоть и обошлась она без мифических чудовищ, зато хватило безобразий дня нынешнего.

В целом, сборник вышел удачным. Есть в нём доля сумбура и частица авторской несостоятельности, делающих процесс чтения немного затруднительным. Такое положение простительно. Джек Лондон будет наращивать обороты. За шесть лет он добьётся признания. Он всегда с упорством боролся за желаемое, чему был приучен неблагоприятными буднями, говорившему ему каким именно образом плыть по течению. Бредут по гладкой поверхности и герои первого сборника, уже готовые уступить своё место тем, кто все невзгоды будет использовать для собственной выгоды.

Приятно прикоснуться к началу начал знаменитого американского писателя. Не каждый осилит всё то, что он оставил потомкам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хорошего писателя рождают обстоятельства. И чем они хуже — тем лучше он выражает свои мысли. Погружаться в историю Ирана затруднительно, особенно Ирана XX века, хлебнувшего достаточное количество перемен, чтобы смело о них рассуждать с поверхностным уровнем знаний. Читателю достаточно понять следующее: непростая политическая обстановка способствовала тому, что в 1918 году территорию Ирана оккупировали британские войска. Именно это обстоятельство становится превалирующим в творчестве Садека Чубека, решившим показать страну в период очередного надлома. Старые традиции отмирают, а новые ещё не установились. Жизнь не отличается сладостью, какие бы восточные деликатесы автор не описывал.

В сборник вышли рассказы: «Обезьяна», «Почему взбунтовалось море?», «Яхья», «В конце осени, после полудня», «Деревянная лошадка», «Вор», «Справедливость», «Человек из Тангестана».

Чубек ставит во главу вопрос свободы и чести. С первых страниц становится понятно — нет выхода из сложившихся обстоятельств. С неблагоприятными моментами можно бороться, но человек заранее обречён на бегство. Не хватает собственных сил, чужих взять неоткуда — приходится справляться самостоятельно. И хорошо, когда ты это способен сделать сам. Животные, допустим, не могут: они привязаны цепью, все их желания тщетны, выйти из замкнутого круга у них никогда не получится. Можно аллегорично воспринимать «Обезьяну» Чубека, представляя в образе свободного от обязательств создания угнетённого человека, всю жизнь проведшего в ограниченной для понимания условной свободе, находясь всё время на привязи. Он получал удовольствия и пропитание, ему были обеспечены сон и развлечения, всё это приходилось отрабатывать незамысловатым трудом. Как бы жизнь не шла, но что-то требовать дополнительно не имело смысла. И вот когда такое создание получило свободу, то оно её не осознало. В животном взыграла его природа, правила которой более суровые, нежели установки поведения для человеческого общества. Получается, Чубек сразу даёт понимание тщетности. Человек тоже крутится подобно обезьяне, но он в отличии от неё стремится к чему-то, лучше представляя себе состояние свободного от цепи создания. Так ему, человеку, кажется. На самом деле, любая свобода — это самоубийство.

Иран, описываемый Чубеком, не поражает воображение. Складывается впечатление, что в этой стране живут одни наркоманы, принимающие возбуждающие вещества: герои постоянно раскуривают гашиш и жуют известь. При этом нет никакого ощущения Востока. Скорее читатель представляет «вшивое» средневековье, когда ничего благоприятного не было, как об этом после воодушевлённо писали представители романтизма. Сам Чубек подчёркивает такое положение дел. Для наглядности он в «Деревянной лошадке» предлагает посмотреть на ситуацию со стороны француженки, влюбившейся в иранца и переехавшей жить в Тегеран. Как же она была опечалена, войдя в дом мужа. Её разум затуманили невыносимая вонь и отвратительные родственники, оказавшиеся не такими, какими она их видела на фотографиях. Ехать в тот Иран ей не следовало. Судьба оказалась жестокой, а представления о Востоке разрушенными раз и навсегда.

Нищета и бедность процветают. Нет великомудрого Бирбала, способного защитить угнетаемых. Люди осознают своё положение, чаще с ним смиряясь, чем планируя пойти на бунт. Для чего им выражать своё недовольство? Разве есть разница, кто сверху. Будь то персидские шейхи или наместники британской короны. У них в подсознании с рождения присутствует рабская покорность. Они рады подстраиваться, принимая заданную модель поведения. Так мальчик Яхья из одноимённого рассказа готов выполнять любую работу, произнося заученный текст. И даже если он его забудет, то беды особой не случится. Ему не так важно, что он именно делает, главное — ему за это платят. Обучать грамоте таких детей никто не планирует, да и нет в этом необходимости. А тех детей, которых родители готовы отдать в школу, ожидает суровая муштра с упором на религиозное обучение. «В конце осени, после полудня» даёт Чубеку шанс показать систему образования, а заодно и различие между бедными и богатыми. Радужных перспектив читатель не увидит. Автор скорее желал показать особенность сложившихся обстоятельств, а не какие-либо отличия людей. Многое зависит от того, в какой семье родился человек. Только и это не принципиально — свободы на самом деле нет.

Аналогично Чубек подходит к понимаю справедливости. Казалось бы, разве не издевательство в подобном обществе думать о таком явлении, как справедливость. Откуда ему там быть? Вора забьют до смерти, не задумываясь над побуждающими того мотивами. Также не станут доставать из канавы лошадь, что оступилась и сломала ногу. Люди смотрят со стороны, позволяя себе лишь рассуждать и сокрушаться над случившимся. Есть в них ощущение желания помочь, но агрессивное начало при этом является преобладающим. Собственно, рассказы «Вор» и «Справедливость» очень похожи друг на друга, но рассматривают происходящее с разных сторон, предлагая при этом одно решение. Виновен ты или просто жертва обстоятельств, должен знать одно — тебе никто не поможет, могут лишь скорее прекратить мучения… не более.

Поселить надежду на лучшую жизнь Чубек себе позволил в рассказе «Человек из Тангестана». Это удивительное произведение, наполненное высокими идеалами, самоуважением, показывающее читателю того, кто может подать пример. Главный герой честен, уважаем и обладает должной силой, отчего может изловить свирепого быка голыми руками. Он вырос на юге Ирана, где особо зверствовали британцы, унижая достоинство местных жителей. Тангестан всегда славился тем, что этот край давал миру честных людей, наделённых хорошими физическими данными, вследствие тяжёлых природных условий. Именно там мог родиться настоящий Лев, готовый убивать, если его достоинство роняют в глазах людей. Чубек не стал направлять выход его агрессии против поработителей — они, при всех их недостатках, всё-таки относились к иранцам как к людям — он задумал расправиться со «всеми уважаемыми» жителями, что отобрали у него честно заработанные деньги, выставив его при этом дураком. Где тут смиришься с обстоятельствами. Вот и вышел человек на тропу войны, вооружившись ружьём и жаждой испить крови обидчиков.

Так есть ли свобода? Кажется, это эфемерное понятие. Сегодня она имеет одно определение, завтра — другое.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тургенев «Записок охотника» похож на лекаря, описанного им в одном из рассказов. Он осознаёт важность своего ремесла, понимает нужность обществу, делает всё от него возможное, но продолжает понимать, что он весьма посредственно исполняет порученные ему обязанности, отчего доверчивый читатель готов ему всё простить, да к тому же и полюбить. Пока ещё Тургенев не стал знаковой фигурой, набираясь впечатлений, щедро исписывая ими бумагу. Никаких революционных порывов и излишней любви во имя призрачного идеала. Он смотрит на действительность глазами прохожего, подмечая новое в том, чего не замечают местные жители. Примечательное можно найти в любой истории, чем Тургенев и занимается. Правда, описательная литература не поражает воображение. А ведь поражать воображение она просто обязана.

Вот шёл Тургенев с собакой, по пути зашёл в едальню, а там чудесные певцы исполняют неподражаемые партии; вот шёл Тургенев без собаки, по пути зашёл в хату, а там разыгралась семейная трагедия; вот шёл Тургенев без собаки, но с ружьём, по пути зашёл в ещё какое-то место, приметив нужные ему детали. Вот Тургенев вернулся домой, взял перо и начертал историю для ещё одного рассказа. Вот Тургенев получил ворох лестных ему отзывов, да решил издать сборник единой книгой, озаглавив их согласно первому рассказу, так и гласившему, что он относится к запискам охотника.

Читателя «Записки охотника» должны порадовать. Тургенев в ранние годы творчества не был подвержен однотипности. Сюжеты ему подкидывала сама жизнь, поэтому описанное им воспринимается близким к реальности. Герои — обычные люди, способные осознавать собственные ошибки, принимая их неизбежность. Практически никто из действующих лиц не борется с обстоятельствами и не идёт на открытый бунт, предпочитая тайное оставлять тайным. Ежели где потребуется проявить характер, тогда там обязательно разыгрывается драма. Тургенев не передёргивает и не позволяет себе сообщать читателю лишней информации, оставляя своё мнение при себе. Однако, «Записки охотника» получились провокационными. Слишком остро реагируют действующие лица на несправедливость, на которую в обществе принято закрывать глаза.

Каждый рассказ — это чья-то обида на обстоятельства. Не на кого-то, а именно на ход вещей, отчего виноватым оказывается сам человек. Всё принимается без возражений. Иных вариантов быть не может. Не по праву рождённого, но по другой закономерности. Под обстоятельства нужно подстраиваться, находя в этом смысл существования. Тургенев не рассуждает над вариантами изменения ситуаций к лучшему, стараясь построить повествование так, чтобы читатель без чьих-то подсказок осознал неправильность издавна сложившихся устоев. Может возникнуть впечатление, будто человек сам куёт себе счастье или горе, но это является заблуждением. Вырваться за пределы допустимого нельзя — нужно осознать произошедшее, надеясь, что больше не будет причин для переживаний.

При огромных пространствах России, каждая местность является уникальной. Общие черты присутствуют, но есть и отличительные моменты. Тургенев всё это подмечает, изредка давая читателю возможность также понять данную закономерность. Но где бы не происходило действие рассказа из цикла «Записок охотника», всё равно не получается найти повод для радости. Лишь меланхолическое созерцание, когда руки опускаются, а голова отказывается верить в происходящее; только душа пребывает в трепетном ожидании положительного исхода. Тургенев действительно слишком меланхоличен. Не видит он прелести в хорошем окончании, раз за разом предлагая хлебнуть ещё одну порцию чей-то утраты.

Разрушение надежд — это и есть главная особенность творчества Тургенева.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писатели такие же мастера своего дела, как и все остальные люди. Некоторые из них создают гениальное произведение, чтобы всю оставшуюся жизнь пытаться написать что-то более монументальное. А есть такие — талант которых растёт от произведения к произведению. Лев Толстой был как раз из таких. Его первые творения не вызывают восторга у читателя. Но поздние произведения обязательно приводят в трепет. В нём не сразу пробудился философ. Стиль его сложился спустя года. Он находился в творческих метаниях, не зная о чём именно писать, и с какой стороны читатель будет трактовать его труды. Среди современников его умение создавать истории заметили сразу, да не все по достоинству оценили. Лев Толстой не бросил увлечение художественной литературой, подпитываемый одобрением единиц, разглядевших в нём зачатки мастера слова. Конечно, Толстой стал маститой фигурой своего дела. Стоит у него поучиться простой истине — нужно ценить себя и свой труд, дабы в перспективе добиться всеобщего признания.

Если брать раннее творчество Льва Толстого, то смысл в нём есть, только нет определённой точки для опоры. Писатель старался рассказывать и наполнять текст словами, порой неумело добавляя дополнительные штрихи или уводя повествование далеко в сторону. Не сразу Толстой понял свою ошибку. Однако, есть прелесть именно в его ранних работах. Описываемое Толстым хоть и расплывается, но продолжает сохранять форму. Писатель не позволял себе допускать в тексте лишних рассуждений, стараясь донести обыденные детали. Не давят «Три смерти» и «Люцерн» философией Толстого. Происходящее в них проще понять, читая объяснения самого писателя, рассказывающего какие именно замыслы тот реализовывал. Не хватало Толстому умения грамотно донести историю до читателя, поэтому не стоит удивляться сумбурному изложению.

«Поликушка» — одно из первых серьёзных произведений автора, где начал проглядываться всем хорошо известный писатель. Заметны элементы, которые будут использоваться в «Войне и мире», а также в «Анне Карениной». Толстой взялся за масштабное полотно, снабдив историю широкими отступлениями, уводя внимание читателя от сюжетной линии. Писателю хотелось показать больше, чем он мог изобразить. Читатель знакомится с историей простого человека, чья жизнь могла закончиться хорошо, не будь он костью в горле. Настолько ярко Толстой описывает его личность, что авторское сочувствие заставляет читателя изменить мнение о незадачливом крестьянине, который не стесняется брать плохо лежащее, подработать лихих денег и исходить слезами при неблагоприятном стечении обстоятельств. И когда пришла пора отправлять поселян в армию, то лучшего кандидата, нежели Поликей, не нашлось.

Не отказывается себе Толстой в иронии. Для него Поликей — занятная фигура. При всех своих отрицательных качествах, он продолжает оставаться нужным обществу человеком. За какое бы дело не брался, как бы её не исполнял — люди ему верили. И не важно, что Поликей никогда не добивался успеха, скорее умудряясь испортить всё, до чего дотягивались руки. Если профессия коновала доставалась именно ему, то он полностью оправдывал название этого рода деятельности, имеющее противоположный смысл. Коней Поликей массово убивал, не умея оказать им помощь. И так было со всем, вплоть до смерти незадачливого лекаря.

Драматизировать Лев Толстой полюбил чуть ли не с первых своих рассказов. Происходящее на страницах его произведений — это боль и слёзы, без надежды на светлое будущее. Можно допустить, что Поликей свои дни закончит плохо. И, казалось бы, пора ставить точку в повести. Правда, мастеру захотелось гораздо больше, для чего он продолжил повествование «Поликушки», превратив сказ о крестьянине в очернение заведённых государством порядков. Не видит Толстой смысла в сложившейся системе призыва людей на военную службу, связав её с бюрократизмом. От армии необходимо было откупаться. И именно про это Толстой будет рассказывать, подводя черту под жизнью Поликея, чьё существование принесло одним счастье, а другим разочарование. Но персонажи умирали и будут умирать. Похоже, Толстому понравилось знакомить читателя с действующими лицами, а потом на глазах сводить их в могилу.

Нечто подобное происходит в «Смерти Ивана Ильича». Толстой продолжает костерить устройство государства и чиновничьего аппарата. Больше всего писателя не устраивает наличие ненужных должностей, к тому же переходящих по наследству. Главный герой произведения — как раз представитель оной. Жизнь его скучна, радость доставляет лишь игра в карты. Он уезжает в провинцию, женится… и с той поры его существование стало катиться к неизбежному концу. С первых страниц Толстой даёт вводную, показывая бесполезность главного действующего лица. Его смерть — это чьё-то нежданное повышение по служебной лестнице. Его похороны — ритуал, являющийся обязательством выражения пустословной скорби. С этого начал Толстой, чтобы, по заведённой традиции, после рассказать об умершем.

Толстой часто даёт общее представление, через несколько глав предлагая читателю переместиться на десятилетия назад. Как рос Иван Ильич, отчего стал государственным человеком, каким образом складывалась его жизнь: обо всём рассказывается подробно. Но большее удовольствие для Толстого — описание мучений перед смертью и самой смерти. Складывается впечатление, будто писатель умирал тысячу раз, примеряя на себя чужой саван. Так замечательно у него это получалось. Вот и вместе с Иваном Ильичом он будет мучиться животом, понимая бессилие медицины, совершая визиты от одного специалиста к другому, минуя тех, которые действительно понимают в своей профессии и просят за подобные знания непомерно дорогую плату.

Муки, муки, муки! Право, Толстой — живодёр.

Животные от людей ничем не отличаются. У них также должны быть мысли, они чего-то желают и куда-то стремятся. Однажды, Толстому предложили написать историю о коне. Задумка оказалась интересной. Граф согласился. «Холстомер» — назван в честь главного действующего лица, коим является жеребец Мужик первый. Разумеется, постаревшему коню всё обрыдло, он смотрит на молодых лошадей, не понимая их ржания и суеты, не делая попыток пойти к ними на сближение. Нет в его душе и зависти к другим, поскольку вся его жизнь — череда несчастий. Главное из которых — он родился пегим, хоть и с отличной родословной. Вследствие этого оказался ненужным, имея отличные исходные характеристики. Цены бы ему не было, да людская недальновидность пустила его существование в путешествие по нечистотам.

Толстой в своих лучших традициях берётся рассказать о Холстомере с его появления на свет. Читатель будет сопереживать, сочувствовать, но изменять происходящее не захочет. Автор произведения не предусмотрел для этого страниц. Интересно наблюдать за мыслями писателя, примерившего на себе уже не саван, но закусившим удила. Шоры надевать на себя Толстой не стал, чтобы видеть и чувствовать больше, нежели это доступно одной отдельно взятой лошади. Читатель сможет увидеть действительность такой, о какой он никогда не задумывался. Думается, надо чаще смотреть на происходящее вокруг глазами животных, тогда многое будет восприниматься иначе.

Толстой — настоящий талант от русской литературы. Его малая форма более выразительна, нежели крупная.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Малая заинтересованность творчеством Генри Джеймса за пределами англоязычного мира легко объясняется своеобразным стилем писателя. Его произведения обязательно содержат в себе глубокую суть, до которой очень трудно добраться. Переваривать внутри себя загадочные хитросплетения сюжета — непосильная задача Складывается впечатление, будто Генри Джеймс писал для интеллектуалов, на досуге почитывающих нетривиальные книги, способные пролить каплю бальзама на их трепетное неприятие к увлечению масс литературой сомнительного качества. Только вот быть выше других — не значит писать достойные общества произведения. Джеймс не желает делиться с читателем линейным сюжетом, постоянно предлагая вместо этого подобие сумбура: есть определённая история, она не будет полностью раскрыта перед читателем, персонажи о чём-то говорят, внимание читателя парит в стороне от происходящих событий… И вот занавес опускается. Не хватает Джеймсу места, поэтому рассказы не являются важной стороной его творчества.

Генри Джеймс писал много. И большая часть не переводилась. Всё это пылится на полках британских библиотек. Остаётся внимать тому, что доступно на языке читателя. Сомнительно, чтобы переведены были именно те труды, за которые Генри Джеймса принято уважать. Особняком стоит книга «Трофеи Пойнтона», такое же важное значение имеет произведение «Мадонна будущего». А вот всё остальное — для эстетов, не имеющих ничего лучше, чем изобразить из себя ценителей хорошей литературы, выискивая в рассказах писателя смысл, при отсутствии оного там вообще. Однако, поймать важное можно в любом произведении. Кое-что действительно есть и у Джеймса. Правда для этого надо много раз его перечитывать, если у кого есть такое желание.

Русскоязычному читателю доступно малое. А именно сейчас лишь три рассказа «Урок мастера», «Ученик» и «В клетке». Не сказать, чтобы в них было то самое зерно, способное дать ответ на важные вопросы. Ничего особенного найти в них точно не получится. Даже можно смело сказать — Генри Джеймс чересчур сумбурен. Слагать буквы в слова — это одно, но нужно и делать это не ради самого процесса, а именно для чего-то определённого. Чтобы хоть мораль какую-нибудь читатель вынес. Поскольку развлечь себя рассказами Джеймса невозможно, то что-то обязано приковывать читательский интерес. Да вот не приковывает. Бесконечные диалоги всё дальше уводят мысли читателя от первых строк произведений, в итоге обрываясь там, где внимающий тексту человек уже заблудился в хитросплетениях повествовательной линии. Возвращаешься назад и идёшь тем же путём снова. Вновь потерялся.

Беда малой формы Генри Джеймса ещё и в том, что читатель может нащупать почву сюжета, да вот сам сюжет стабильностью не отличается. И было бы дело в диалогах действующих лиц. Отнюдь. Джеймс старается построить многомерное полотно, часто сбрасывая читателя на разные его уровни. Казалось бы, внимая одной истории, неожиданно оказываешься при развитии других происшествий. Генри Джеймс хаотичен. С этим уже ничего не сделаешь.

Заслугой Джеймса является его особый взгляд на британскую действительность. Будучи от рождения американцем, он переехал на Туманный Альбион, сменив гражданство. Возможно, в родной стране ему не хватало того, что он для себя нашёл в новом краю. Взгляд иностранца всегда важен — при всей своей предвзятости он остаётся объективным отражением того, о чём люди не задумываются, принимая происходящее за нормальный ход вещей. И опять же, такой подход Джеймса может оценить только англичанин, в чей огород бросают камень. Иные наблюдатели просто не поймут, если не знают о Британии больше, нежели общеизвестно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ведьмак» | Книга №2

Говорят, надо называть вещи теми именами, которыми их обычно называют. Не все люди могут себе такое позволить. А что делать, если фантазии человека улетают к выдуманным им странам и персонажам? И при этом он желает называть вещи теми именами, которыми как раз и называют? Даже учитывая, что фантазии данного человека не просто отражают его пристрастие к низменным увлечениям, сколько проецируются на бумагу без прикрас. Анджей Сапковский может считаться замечательным автором в жанре фэнтези, но его произведения навсегда останутся пристрастием людей с аналогичным образом мысли. И чаще всего Сапковского интересует половая сфера и всё, что с ней связано. Поэтому читатель должен быть готов и к вольным словам героини касательно её забав с детородным органом тролля на спине единорога, как и к тому, что остальные герои на протяжении доброй части книги ведут похабные речи, сидя в трактире, где всё сводится к сортирной тематике.

Казалось бы, первый сборник рассказов о Ведьмаке был написан Сапковским с видимым желанием поделиться с людьми интересным взглядом на славянскую мифологию в разрезе сказок других народов. Откровенные мысли автора стали уникальным явлением, хоть и не несли в себе ничего такого, что могло заставить задуматься. Сапковский пересмотрел стандартное отношение, предложив собственное видение. Последовавший за этим сборник «Меч предназначения» уже не содержал ничего из того, что было ранее. Автор посчитал тему Ведьмака раскрытой, а значит пришла пора поговорить о других проблемах борца с нечистью. Пока непонятно, куда Сапковский планирует вести повествование, поскольку все рассказы о Ведьмаке — это глумлением над обстоятельствами, в которых главный герой разбирается согласно способностям, но чаще разводит руками, сводя всё к осуждению глупых человеческих заблуждений.

Сапковский в «Мече предназначения» решил добавить то, что интересует женскую аудиторию. То есть раскрыть перед читателем слабость главного героя в отношении представительниц прекрасного пола. В сюжете появляются ревности и переживания, а фигура Ведьмака совсем уж становится незначительной. Постоянный плач об ожидающем времени заката его самого и всех тех, кто является таким же борцом с нечистью, как и он сам, на фоне всего этого только усугубляет положение. Опять в повествование влезает сортирная тематика, заставляющая забыть о ревности и послать все проблемы в соответствующую сторону. В самом деле, какие могут быть неполадки, если главный герой полностью подходит к своей пассии, тогда как та не требует от него, подобно русалке, отказаться от ног и заиметь хвост, чтобы наконец-то слиться в единое целое, да удалиться на нерест.

Сказочные принцессы снова будут потревожены Сапковским. И читатель может догадаться, что именно их не будет устраивать в суженых. Разумеется, те им не нравятся и, грубо говоря, они их не хотят. Каждый последующий рассказ крутится вокруг половых отношений персонажей, причём тем нужно лишь удовлетворить похоть и желательно поскорее. Самое удивительное, почти всем читателям цикл о Ведьмаке нравится, либо если кому не нравится, тот его не читает и предпочитает о нём не говорить. Всё сказанное ранее может показаться несуразным лепетом, но у всего должна быть своя мера. У Сапковского её нет.

В одном Сапковский прав — мир меняется. В будущем не будет места всему тому, что в нём присутствует на данный момент. Надо ли опускать руки и начинать подстраиваться под перемены? Это каждый решит самостоятельно. Очередной новый день несёт изменения, стирая и переписывая понимание прошлого на иной лад. Если и мыслить, то нестандартным способом, прибегая к, казалось бы, несуразным методам. Сапковский посмотрел на фэнтези с высоты собственной колокольни. Таково его право. Другие будут смотреть иначе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джек Лондон писал слишком много, поэтому в его произведениях часто сталкиваешься с моментами, которые можно с уверенностью назвать нехарактерными для данного автора. Разбирать по существу творчество Лондона в n-ый раз нет необходимости, о нём написано уже много, чтобы лишний раз выкладывать повторение ранее сказанного, только другими словами. Стоит отметить, что писатель умер в 1916 году, и принято считать, будто сборник рассказов «Черепахи Тэсмана» был последним прижизненным изданием Джека Лондона. Этот факт добавляет интереса, так как всегда хочется узнать, о чём думал человек, прежде чем его жизненный путь завершился. И хотя Лондон был молод (он прожил всего каких-то сорок лет), однако постоянно страдал от проблем со здоровьем, возникших от известных читателю обстоятельств, если ему знакома автобиографическая работа писателя «Джон — ячменное зерно». Отнюдь, это не злоупотребление алкоголем, а совсем иные причины. Самое удивительное, Лондон никогда не писал пессимистических сюжетов. Да, он предсказывал победу капитализма над пролетариатом, но и в этом видел ступень к достижению счастья.

Сборник «Черепахи Тэсмана» включает в себя, считая одноимённый, пять рассказов: «Гобо и фея», «Блудный отец», «Трагедия дальнего Северо-Запада» и «Конец сказки». Единой повествовательной линии между ними нет. Не стоит искать и какую-либо привязку рассказов друг к другу. Их объединяет только то, что они были включены в один сборник, а также такая незначительная деталь, как вера в разумность человечества. Не сказать, чтобы Лондон читал мораль. Но складывается впечатление, будто он это и пытался делать. Со страниц на читателя смотрят истории, так и желающие его подтолкнуть к благодетельной жизни. Ведь не зря живёт человек. Он, конечно, может бороздить моря и утонуть, ничего не дав миру. А может выжить и вернуться домой, осознав ошибки бурной молодости, ставшие причиной долгих странствий по заморским странам. Дома вдруг окажется, что родные тебе люди не просто ведут к процветанию город, а думают о благополучии его населения вообще. И если ты окажешься на улице, при имеющихся способностях быть нужным обществу, то всегда можешь рассчитывать на поддержку, даже от лица маленькой девочки, знающей о мире больше тебя, казалось бы всё повидавшего. Простых истин не существует. И Джек Лондон об этом лишний раз напоминает.

Есть в сборнике рассказы, перекликающиеся с ранними произведениями автора. Это позволяет усилить восприятие тех историй. Но рассказы в сборнике самодостаточные, не настаивающие на привязке к чему-то определённому. Можно подивиться, как Джеку Лондону удавалось постоянно находить сюжеты, учитывая его плодотворность. И при всём умении грамотно слагать слова, он делал это таким образом, что никогда не узнаешь автора. Подобное мог написать кто угодно, но настоящим автором оказывается Джек Лондон — человек большого таланта. Кто бы мог подумать, блудный отец или бомжеватый гобо являются такими же героями произведений автора, писавшего задолго до этого про сильных людей, имевших твёрдое мировоззрение и железный характер; теперь пришёл черёд смотреть на жизнь другими глазами, без лишней идеализации, чем Лондон иногда и занимался.

Наблюдение за изменяющимся миром меняло и самого Джека Лондона. В нём ещё теплилась надежда на равные возможности для всех жителей планеты, но при этом он продолжал делать приоритет на тех людей, которые относились к англо-саксонской расе. Переступить и осмыслить это Лондон так и не сумел, отчасти наделив подобными качествами даже героев-животных, интуитивно понимавших мир точно в таких же оттенках.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Серафимович оставил после себя не так много произведений, как этого бы хотелось. На его творчество большое влияние оказали быт человека в суровых условиях, события 1905 года и гражданская война. Вокруг этих тем и строятся рассказы. Отдельно стоит «Железный поток», написанный в непривычной для автора манере. Складывается впечатление, будто Серафимович ничего не придумывал, а описывал те ситуации, о которых он был хорошо осведомлён. Вымысла найти не получается, лишь отражение действительности. Серафимович был реалистом, поэтому приукрашиваний у него не найти. Скорее наоборот, он стремился к нивелированию понимания счастья. Каждый его рассказ — это сражение человека за право жить.

«Железный поток» своеобразен. В этом произведении очень трудно узнать руку Серафимовича. Чересчур автор играет словами, усиливая нажим с последующей строкой. Герои повествования скорее обезличены, их голоса раздаются откуда-то со стороны. Сама речь наполнена заимствованиями из говора кубанских казаков, что крайне затрудняет чтение. Серафимович постоянно повторяется, отбрасывая действие к определённому моменту, рассматривая ситуацию под другим углом. У читателя должно сформироваться понимание трудностей писателя, решившего донести до него историю людей, гонимых с родной земли во время нестабильной обстановки в стране, покуда каждый населённый пункт на пути стремится вешать всех пришлых, не считаясь с политическими воззрениями, особенно люто питая ненависть к большевикам. Люди постоянно находились в движении, видя только в этом надежду на спасение, не веря в возможность когда-нибудь где-то снова осесть.

Показать разброд в обществе после падения Империи у Серафимовича получилось. Население морально разложилось. Каждый стал сам себе хозяином. Нападать можно на любого встречного, как и любой встречный может напасть на тебя. На этом фоне Серафимович создаёт ряд зарисовок, но чёткая повествовательная линия всё равно отсутствует. Женщины могут рожать, мужчины потрясать ружьями, все вместе испытывать неутолимое чувство голода; могут принимать решения на собраниях, высказывать недовольство командиром, брать инициативу на себя. Однако, поток не будет останавливаться, продолжая движение. Для этой группы людей обстоятельства сложились таким образом, что они сейчас объединились в группу, создав мобильную передвижную единицу, обречённую прорываться через пустынные земли и предгорья кавказских гор, одолевая преследующих казаков и устраивающих засады грузинов.

В «Железном потоке» можно найти для себя новое определение слова Родина. Ведь Родиной не является определённая местность. Родиной может быть любой кусок земли, что мил твоему сердцу. Некогда казаки сетовали на повеление императрицы, переселившей их из степной Сечи на Кубань. И стала Кубань их сердцу ближе, нежели предыдущая Родина. А теперь спустя полтора столетия обрушилось новое бедствие… и ты можешь стоять до последнего за хату и станицу, либо влиться в людской поток, принимая изменение старого уклада на новый. Как бы морально низким всё отныне не выглядело.

Тяжело читается «Железный поток». Но можно было ли это произведение написать лёгким языком?

Рассказы у Серафимовича отличаются лаконичностью. Автор не делится романтическими представлениями и не делает из людей героев, способных преодолеть препятствия. Тяжёлые условия человека должны ломать, и они ломают. Не один герой умирает на глазах читателя, так и не сумев найти в себе силы бросить вызов. Невозможно изыскать в себе более того, нежели ты способен извлечь. Если суждено быть затерянным в море, то будешь затерян; если обстоятельства будут против тебя, то ты заранее обречён; если берёшь чужое, не давая ничего взамен, то кто-то возьмёт твою жизнь, будто так и должно быть; если твоя родня тебя нещадно сечёт, то не из желания поиздеваться — осознание пользы жестокого воспитания обязательно придёт.

1905 год дал миру нового Серафимовича. В его рассказах отныне присутствует не обречённость человека перед силами природы, а обречённость перед бессмысленностью самой жизни. Яркие краски показывают не только жаркие баталии внутри городской обстановки, когда правительственные войска усмиряют бунтовщиков, отчего гибнут мирные жители, не имеющие шанса выйти из окружения. Кто решит выбросить белый флаг или поднять голову выше подоконника, тот в этот же момент получал пулю в голову. Не хочется верить в такие события, но также не хочется верить, что Серафимович мог вводить читателя в заблуждение, описывая происходящее от первого лица.

Всё чаще в рассказах появляются революционеры, прячущие оружие по тайникам. Серафимович их уподобляет детям, что играют в опасные игры, не осознавая печальных последствий, от которых могут пострадать невинные люди. Напряжённая ситуация в стране не получала разрядки, и сердце автора продолжало творить в негативном ключе, отражая продолжение борьбы без надежды на достижение результата. Сам результат слишком призрачный и непонятный — нельзя представить, к чему всё в итоге приведёт. Серафимович показывает рост напряжения в обществе. И это уже не рост, а настоящая война.

Сборник помимо «Железного потока» включает в себя следующие произведения: «На льдине», «Месть», «Степные люди», «В бурю», «Некогда», «На Пресне», «Бомбы», «У обрыва», «Зарева», «Сопка с крестами», «Пески», «Лесная жизнь», «Большой двор», «Чибис», «Две смерти».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сибирь часто оказывала на писателей неповторимое влияние, давая им большое количество впечатлений, навсегда ломая представления о жизни. В конце XIX века люди ехали в суровые края не по своей воле, а вследствие разногласий с правительством, направлявшим их в далёкие области Российской Империи. К числу ссыльных относился и Владимир Короленко, Шесть лет пребывания в Сибири сделали из обыкновенного человека одарённого прозаика. В последующие годы Короленко много писал, постоянно возвращаясь к теме мужественных людей, вынужденных бороться за жизнь в жесточайших условиях. Но писал он не только о Якутии. Есть среди его произведений повести и рассказы о родной Украине и даже о далёкой Америке.

К сибирской тематике относятся следующие произведения Короленко: Сон Макара, Фёдор Бесприютный, Река играет, Ат-Даван, Марусина заимка, Последний луч, Огоньки. Тема Украины и Польши: В дурном обществе, Лес шумит, Слепой Музыкант. Поездка в Чикаго привела к созданию поучительной повести Без языка.

С первых страниц читатель понимает, что климат Якутии не мешает привольной жизни в своё удовольствие. Существуют определённые неудобства, которые можно преодолеть при желании. Общество поделено на мирных якутов, воинственных казаков, нагловатых татар и простой русский люд. Кто в столь далёком краю чувствует себя лучше — трудно сказать. Каждый из них мирится с собственными недостатками, твёрдо понимая необходимость жить сообща. Если татары спаивают соседей огненной водой, то и остальные вносят свой особенный вклад.

Может показаться, что жизнь в суровых климатических условиях не способствует богоугодной жизни: люди пьют безбожно, сожительствуют и заводят детей без брака, обманывают друг друга, пытаясь найти выгоду в мало-мальской на то возможности. Сами попы пьют водку до той степени, покуда вокруг уже никто не стоит на ногах. Церковь на такое положение дел закрывает глаза. Сибирь не то место, где можно объявить себя отшельником, отдалившись от всех. Каждый выживает в меру своих способностей, и все желают пережить хотя бы ещё одну зиму.

Не с самых радужных нот начинает Короленко. В его произведениях люди часто умирают. И хорошо, если смерть несёт в себе надежду на избавление от страданий. Как показывает писатель на примере «Сна Макара», право на рай нужно заслужить. А как его заслужить, если ты заработанные деньги тут же пропивал, отчего в один прекрасный день и околел на морозе. Ведёт главного героя по тайге давно умерший поп, пугая встречей с грозным нойном, загробным распорядителем тутошних мертвецов, где на весах будут взвешены все добрые и плохие поступки. И не верится, что лютый пьяница может быть угодным Богу. А ведь он может. Не его вина, что жил в Сибири, существуя на тех условиях, которые изменить был не в состоянии. Главное — не теряться перед взором Всевышнего. У каждого человека всегда есть, что сказать в своё оправдание. Нужно искать слова, тогда твоя жизнь станет примером для других.

Более ярко описана природа Якутии в рассказе с загадочным названием «Ат-Даван». Это название населённого пункта, находясь в котором писатель ведёт очередное повествование. Восхищают Короленко не те условия, которые преодолевают люди. Он в восторге от самих людей. Подумай, читатель, каким нужно быть сильным человеком, чтобы примириться с жизнью, грозящей оборваться в любой момент. Легко ямщикам, что греются между перегонами. А как быть почтальону, вынужденному совершать длительные переходы в такие места, куда в своём уме никто не поедет? О почтальонах складывали легенды — ими восхищались и очень ценили, их с нетерпением ждали. Думая о собственных подобных проблемах, начинаешь понимать, что промёрзшая машина — не такая уж беда; всё равно не суждено замёрзнуть в безвестности. Ты можешь отказаться идти по льду, но почтальону деваться некуда, даже когда на реках начинался ледоход: льдина может стать отличным средством для передвижения.

При столь светлых описаниях людей, да при всей их отрицательной сущности, Короленко умело поддерживает в читателе ощущение безысходности. Не пугает «Последний луч» солнца перед долгим погружением в полярную ночь; не радуют далёкие «Огоньки», заманчиво влекущие к себе и создающие иллюзию близости населённого пункта. Удручает и «Марусина заимка», где живут люди со сломанной судьбой, среди которых украинская беглянка, каторжане, татары и якуты. На примере этой повести читатель особенно хорошо понимает трудности сосуществования разных культур. Мирно никто жить не может. Обязательно надо развязывать боевые действия и совершать необдуманные поступки. Лихая судьба в любом случае сломает каждого. Только горькая печаль остаётся после прочтения. Не так худо, как в повествовании о жизни «Фёдора Бесприютного», передвигающегося более тридцати лет в колоннах каторжан. К чему жили люди, не живя, а выживая?

Среди всего творчества Короленко особенно выделяется повесть «Слепой музыкант» о слепом от рождения ребёнке. Тут читатель видит в писателе не только наблюдателя, но и талантливого беллетриста. Создать настолько поражающее произведение — это именно талант. Не простой судьбы предстаёт перед нами герой, хоть и повезло ему с родителями и побитым войной дядей, тоже калекой. Короленко берёт на себя смелость показать слепого человека полностью чувствующим окружающий его мир. Отсутствие зрения компенсируется за счёт осязания, слуха и способности ориентироваться в пространстве без помощи глаз. Мать научила его с помощью музыки понимать оттенки цветов, а потом вступила в противостояние с сельским крестьянином, что не признавал мастерски построенного рояля в сравнении с его любимой дудкой, самостоятельно созданной. В небольшую повесть Короленко поместил многое, включая любовь слепого к девушке, а также последующую адаптацию в большом мире. Мир же не подобен колокольне, за закрытыми стенами которой можно найти искомую гармонию. Слепому необходимо перебороть себя. И он борется. Не в Сибири живёт, а в благодатном тёплом краю, коим является Украина.

Человек всегда борется с обстоятельствами. В случае Сибири — это природные условия. Но ему трудно и в других краях. Пускай, на Украине тепло. Только нравы в ней не самые мягкие. Там, где тёплый климат, люди бывают скорыми на решения. И чем жарче климат, тем человек эмоциональнее. Страсти может пригладить порыв ветра. Однако, если «Лес шумит», то не стоит думать о снижении эмоциональных всплесков. Короленко предложил читателю не самую простую историю, наполнив её нешуточными страстями. Хотя, казалось бы, откуда в глуши может произойти конфликт между угрюмым человеком и весёлым паном, желающим отдать в жёны угрюмому красавицу Оксану.

Непривычно видеть в сборнике Владимира Короленко повесть «Без языка». Её сюжет строится вокруг простых мужиков Матвея и Дымы, решивших податься в Америку, где их ожидает новая жизнь. Наблюдательность снова помогает писателю создать яркие образы. Доведя героев до заокеанских берегов, Короленко живописует про край борьбы людей с самими собой, принуждающий их отказываться от всего, что было им присуще до этого. Америка ломает людей и подстраивает их под себя. Перемалывает новый уклад и Дыму, продавшегося в угоду других. А Матвей как был мужиком, так мужиком и остался. Не все мирятся с обстоятельствами, хотя и понимают, что их дети в любом случае станут американцами, не придавая значения родине родителей. В подобной манере писали многие писатели на рубеже XIX-XX веков. В частности, весьма наглядно это получилось у Франца Кафки, чей «Пропавший без вести» довольно близок к данному произведению Короленко.

Автор: Константин Трунин

» Read more