trounin.ru

Если рассказывать о настоящей жизни по-настоящему, то это никого не заинтересует: жили-были, гребли и приплыли, чтобы дальше жили. Кого-нибудь это заинтересует? Видимо, Анну Матвееву данное обстоятельство не беспокоило. Она создала девять рассказов, поведав о сугубо для неё важном, никакого особого смысла не вложив, кроме осознания, что все устремления ведут в никуда. Очередной герой начнёт существовать, дабы к окончанию понять тщетность сделанного прежде. Нужно просто жить, не думая о чём-то ином, кроме необходимости обязательного усвоения мысли о собственной бесполезности.

Дабы авторский посыл был лучше усвоен, даётся представление о наиболее понятном для современников Анны времени — о девяностых годах XX века. Тогда люди не питали светлых надежд на будущее, они жили в сложной обстановке, подвергаясь каждодневному насилию, не смея надеяться на помощь государства. Наибольший интерес возникал к криминальным разборкам, о чём только и приходилось размышлять. Единственный выход из ситуации — покинуть страну. Там, на Западе, можно было получить хорошее образование и стать успешным человеком. Здесь, в России, допускалось осознавать никчёмность и влачить жалкое существование.

Предлагая читателю первую историю, Анна описала видение девяностых глазами подрастающего поколения. Только жизнь действительно идёт своим чередом, поэтому путь героя рассказа пролегает в заграницу, где он окажется по не совсем понятным для него обстоятельствам. Остаётся недоумевать, отчего «Похороны Великой Мамы» Маркеса нашли своё отражение именно в подобной истории, без какого-либо определённого понимания происходящего. Обстоятельствам будет так угодно повернуться, демонстрируя действительность с неожиданной стороны.

Герой следующего рассказа будет жить обыденной жизнью, вытягивая жилы из-за необходимости продолжения существования. Материя окажется полностью ему подвластной, останется найти общий язык с главным элементом каждой семьи, с самим домом. Не секрет, человек всё делает ради ограниченной стенами площади, на которой он живёт. Оказывается, не всегда Пенаты тебе рады. Если потребуется, они скажут, что никому ничем не обязаны, поэтому не утруждайся понапрасну. Разве это выдумка? То, ради чего живёшь, в тебе чаще всего не нуждается.

Продолжая рассказывать в подобном духе, Матвеева поведает историю мамы, делавшей всё, лишь бы её ребёнок не испытывал неудобств. Она наймёт няню, будет улаживать школьные и университетские конфликты, костьми ляжем, только бы дитя не знало нужды. Жизнь особенно больно бьёт по таким самоотверженным людям. Жертвы не должны допускаться, даже если речь о детях. Понятно, кровь и плоть от тела твоего: по твоему мнению. А по их мнению: не плоть и не кровь, а самостоятельный организм, обязанный родителю одним существованием. Мудрено ли, что общество отказывается от проявляющих заботу о нём? От Сократа до наших дней перемен не случилось. Но жизнь не закончится, как бы ребёнок не относился к матери, придётся жить дальше, ведь иного не полагается.

Матвеева не придерживается строго девяностых. В её рассказах есть техника из первых двух десятилетий XXI века. Перед героями встают новые проблемы, связанные с доступностью информации, когда родительский контроль ужесточается, вместе с тем и лишаясь возможности доподлинно знать об интересах подрастающего поколения. Приходится смириться, если ребёнок увлекается картинками для взрослых. Важнее другое — не допустить психических отклонений в развитии, выражающихся интересом к осуждаемым вещам.

Найдётся в рассказах место даже мечте о жизни где-то ещё, помимо опостылевшего родного города. Вне зависимости от региона проживания, проблемы общества везде одинаковые. Похожая и жизнь у каждого, кто проживает на территории России. И какая бы эта жизнь не была — она пройдёт, тогда всё и закончится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Славное прошлое славянами славится, о славном со славою сказывается. Были то лета давние, за давностью лет забытые. Жили тогда мужи славные, жили и жёны их славнейшие. О том Нарежный сказывал, сказ славными словами скрепляя. За славян стояли тогда, славяне братьями тогда были. Вместе против соперника выступали, выходя из сражений с победою. Пусть измыслил Василий, придумал он прошлое: никто не осудит его, похвалит за дело важное.

О ком же сказывал Нарежный? О мужах славных он сказывал. Про их мудрость он сказывал, про силу их сказывал. Про их доблесть он сказывал, про неустрашимость их сказывал. Али кто шёл на них, так шёл на горе себе. Кто желал земли славян, тот уходил с пустыми руками назад. Кто желал жён славян, тот сердце себе своими руками разбивал. Кто не желал со славянами мирного соседства, тот растворялся в безвестности. А кто воевать решал до последнего, тому воздавалось со временем.

О Кие и Дулебе Василий сказывал. О земле близ града Киева, куда пришло племя дулебово. Возжелал Дулеб, повелитель их, взять себе Лебёду, Кия сестру. И согласился на то Кий, огласив условие. Племя дулебово пусть забудет о крае родном, обоснуется близ града Киева, пусть забудет богов своих, почести богам племени Кия воздавая, пусть забудет о вражде и о войнах забудет пусть, мирно близ града Киева земли возделывая. Чем же ответил Дулеб? Смирился ли? От края родного отказался он, забыл богов своих он, землепашцем стал он? Нет. Но стало племя его таким, каким то пожелал видеть в них Кий, отец града Киева. Не захотело племя дулебово враждою жить, мира захотело оно. Так пал Дулеб в глазах племени своего, осталось единственное ему, и разорвал он сердце себе, ибо так полагалось в те времена поступать проигравшему.

Сказав повесть сию, Нарежный продолжил сказывать далее. О печенегах он сказывал, о Батыя нашествии. Бились богатыри славные, славу тем по себе оставляя долгую. О Рагдае он сказывал, о Велесиле сказывал, о Славене он сказывал, о Громобое сказывал, про Ирену он сказывал, про Мирослава сказывал, про Михаила, Любослава да Игоря он сказывал. Для славных мужей истории славные, о славе мужей сих и о славе жён их. Как не скажешь слова доброго о сказанном Василием? Но скажешь недоброе, ибо хвалению мера положена, ибо без меры не будет толку. А без толку хвала потребна ли?

Сказывая, сказывай с важностью, понимая, о чём сказывать взялся. Не хвали прошлое, забывая былые бедствия. Не столь славно ушедшее, дабы утратить к нему всё доверие. Как не видишь вокруг добра сплошь творимого, так зачем в прежних днях зла заметить не пытаешься? Не пришлые люди беду несли следом, от беды своей могилу на землях славян находя. Не славные люди славу распространяли, живя укладом жизни обыденным. Славное видеть — не славой окутывать. В доблесть былого потому вкралось сомнение. Издревле человек не находил покоя внутреннего, так откуда он взялся у славян Нарежным описанных? Всему место своё, всему хвала воздана будет. Чем меньше знает человек, тем больше ценит мало знаемое.

Тринадцать вечеров приготовил Василий для чтения. О славном перед сном для славного самочувствия. О мужах древности, кои жили для восхваления в будущем. Не помня заслуг их, ценим дела их, другого не желается.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1925 году Булгаков продолжил плодотворное сотрудничество с «Гудком». И опять плодотворность оказывалась сомнительной полезности. В иной раз кажется, будто Михаил уже не знал, откуда ему брать материал. «Целитель», «Аптека», «Заколдованное место», «Коллекция гнилых фактов», «Удачные и неудачные роды», «Залог любви», «Чертовщина», «Мадмазель Жанна»: фельетоны для исследователей творчества и для самых горячих поклонников писателя.

Лучше всего получалось писать на злобу дня. Без бумажки на тот свет не пустят, но и с нею не пустят, если она без круглой печати. Ранее о мытарствах без сего важного элемента Михаил не говорил, теперь же настало время. Всякому документу полагается своя «Круглая печать». Нет её? Ищите того, у кого она есть.

Вот и печать на бумажке, давайте уже молоко, положенное по коллективному договору. Ну хотя бы дайте резиновые сапоги. А сапог резиновых нет. Их зимой выдавать будут. Сейчас же принимайте валенки. Какая «Гениальная личность» до такого додумалась? Ладно бы, одна была сия личность на страну. Так нет же. В каждой конторе по такой личности сидит. Где тут не станешь писать на злобу дня? Отчего же ничего не меняется, словно на смену Империи пришла такая же Империя, и после пришла такая же Империя, словно всё осталось согласно прежде кем-то заведённым порядкам.

Спросишь кого: почему подобное безобразие происходит? Понятен ответ и без того: «Они хочуть свою образованность показать». Каким именно образом? Наговорят людям множество непонятных слов, значение которых сами объяснить не в состоянии. Запутаются в терминах, зато выглядят умными. А как до дела дойдёт, то все учёные слова рассыпаются перед обыденностью, не имея способности стать понятными непосредственно при их исполнении. Коснись ораторов-умников, так они кроме умения говорить, ничего не умеют. Умели бы, на доступном всем примере давно доказали бы.

Читателю Булгакова полагается отдохнуть, ознакомившись с «Приключениями стенгазеты». Жил-был информационный листок, многажды его использовали, снова он служил агитационным материалом, испытывая жизнь на прочность. Его марали, рисовали карикатуры, использовали обидным образом. Но предназначался он для высокой цели — для выпуска периодической стенгазеты. Благая цель в России всегда понималась со странностью. Всякое начинание вскоре заканчивалось аховым результатом. Потому не быть информационному листку стенгазетой, ибо не хотят оную вести непосредственные исполнители, мотивированные лишь указанием начальства. Мотивировать, как известно, другим следует.

Закрыть февраль Михаил решил фельетоном-сновидением «Кондуктор и член императорской фамилии». Чего только не привидится человеку в ночном отдыхе от дневной суеты. Император может присниться, вся его фамилия и министры его. И будет он с тобою лично беседовать, ругая за прегрешения пришедшей ему на смену советской власти. Останется в холодном поту проснуться, тем избежав расправы от разгневанного правителя.

Произведение «Богема» по размеру не подошло «Гудку», поэтому Булгаков опубликовал его в «Красной ниве». Он рассказал будто о себе, на что поныне указывают исследователи его жизни. Представленный читателю литератор желал бежать из России, для чего написал пьесу о туземцах (не «Багровый остров» ли?), заработав этим деньги на дорогу. И быть литератору жителем заграничных стран, не встреть на пути он бдительных служителей страны Советов, заподозривших неладное. Пришлось литератору, как то додумывает читатель, обосноваться в Москве — в среде тамошней интеллигенции. И ведь правдоподобно рассказано, пусть и с вольными допущениями, поскольку пьесы о туземцах у самого Булгакова тогда не было, как не имел он её и в 1925 году, располагая лишь повестью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мы за самоуправство на море ответим самоуправством на железной дороге: скажет кассир моряку. А мы за самоуправство на море и на железной дороге воздадим по заслугам в прессе, написав об этом: должен был говорить Булгаков. И не только говорил, а именно воздавал. Но о себе ему писать в «Гудке» особо не давали. О ком же писать тогда? Вот и пиши о самоуправстве кассиров на железной дороге. Если просят, отчего бы не написать: решал Михаил. Пусть ничего подобного не случалось, зато смешно читателю будет. Пусть хоть кто-то ответит за хоть чьё-то самоуправство. Не одним морякам доставались места буквально в туалете, так давайте разберёмся в причинах этого. Думается, фельетон «Война воды с железом» следует считать весьма правдивым.

В чём же беда советского общества? Почему оно такое озлобленное? Зачем воздавать, коли следует жить дружно? Может то от малой грамотности? Дать бы людям образование. Государство старается. Но как оно старается? Разве нужно о «Банных делах» напоминать? Данное поручение устранить безграмотность, выполняется теми же безграмотными методами. Не так разве? Возьмём за основу фельетон «Банан и Сидараф».

Существуют двухмесячные курсы. Пройдя оные, выпускники становились образованными людьми. Они, как бы, научились писать и читать. Они, как бы, знают основы основных наук. Они, как бы, политически подкованы. Но спроси их через следующие два месяца, заставь снова сдать экзамен: сдадут ли? А они его вообще могли сдать изначально, спрашивай с них, как полагается? Булгаков в том сомневается. Лучше продлить курсы, давать больше материала, уделять внимание каждому. Да кто этим будет заниматься? Михаил не говорит про учителей, но им ведь не думали платить за делаемую ими работу, если вообще думали платить, заставляя трудиться на добровольных началах. Зато сколько криков о повышении грамотности среди населения… Таким образом в России всегда отчёты о выполненной работе составляются — без различия, что на самом деле сделано. Отчёт пишется ещё до начала выполнения самих работ.

Кого же взять в пример? Давайте обратим внимание на фельетон «Собачья жизнь». По железной дороге Советского Союза с самого Дальнего Востока, изначально начав путь из Японии, везут собаку министру внутренних дел Австрии, разведением которой породы тот желает заниматься. Сколько же денег на это будет потрачено? На советского гражданина никто таких средств выделять не додумается. Тут же на одну собаку выделена круглая сумма. Животное может и умереть в дороге. Впрочем, размышляя глубже, вполне может оказаться, что граждане Австрии получают не лучше жителей Советского Союза, а на личных собак чиновники государства Советов готовы потратить не меньше заграничных коллег. Воистину, порою возникает желание, дабы к людям относились как к собакам, а к собакам — как к людям.

Помимо вышеозначенных, за ноябрь и декабрь Булгаков написал следующие фельетоны для «Гудка»: «Рассказ рабкора про лишних людей», «Под мухой», «Гибель Шурки-уполномоченного», «Звуки польки неземной», «Счастливчик», «Желанный платило», «Ревизор с вышибанием», «По телефону». Для издания «Красный перец» Михаилом написана заметка «Три вида свинства».

В случае совсем тягостных дум над текстом, рождались поэтические представления о действительности. Под пожаром могла возникнуть в воображении полька. Под её звуки языки пламени облизывали и пожирали, уничтожая не для огня построенное или выращенное. Под звуки польки творил сам Булгаков, облизывая и пожирая, уничтожая не для него построенное или выращенное. Но огонь не виноват, что оказался рождён, вынужден искать пропитание и обеспечивать существование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разбавляя публикации в «Гудке», Булгаков находил слова для других изданий. Так фельетоны «Кривое зеркало», «Площадь на колёсах», «Египетская мумия» и «Обмен веществ» Михаил разместил в изданиях «Бакинский рабочий», «Заноза» и «Смехач» соответственно. О себе ли в них он рассказал? Согласно одному из фельетонов, рассказчик впервые приехал в Москву, ему негде ночевать, нужно бороться с холодом. Он отогревал себя чаем в трамвае, справляя нужду через специально проделанное отверстие. Если приходилось это делать на Арбате, то делал без смущения. Так бы и жил дальше, не подвинь его из трамвая советские учреждения, решившие разместиться прямо в вагоне. В другом фельетоне рассказчик в Киеве по аттракционам ходил. Исторг он из себя немерено. Когда же наступила пора посещения египетской прорицательницы, там и случилась основная хохма, выраженная в так любимом гражданами Советского Союза поиске политически несознательных.

Остальное, продолжающее находить место на страницах «Гудка», становилось всё меньше по форме и содержанию. Булгаков уподобился сочинителю забавных ситуаций, порою укладывающихся в один-два абзаца. Разбирать их содержание станет проявлением неуважения к творческим способностям Михаила. Фельетоны проще перечислить, иначе сказано будет более сообщённого читателю непосредственно автором.

В августе «Гудок» опубликовал следующие произведения: «Как школа провалилась в преисподнюю», «Допрос с беспристрастием», «На каком основании десятник женился?!», «Пивной рассказ», «Как бороться с Гудком, или Искусство отвечать на заметки», «Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил!», «Брачная катастрофа», «Документ-с», «Сотрудник с массой, или Свинство по профессиональной линии». Как ясно из названий, всё ясно из названий.

В сентябре: «Три копейки», «Ре-ка-ка», «Игра природы», «Увертюра Шопена», «Колыбель начальника станции», «Не свыше». Как должно стать теперь понятно, аналогичным образом любят писать истории далёкие потомки Михаила, сообщая в личных дневниках истории подобного же забавного рода, но не делясь ими для публикации. Как знать, какие тогда гении пера живут среди нас, чьих имён мы не знаем, но о них будут знать наши потомки. Примерно так обстояло и с Булгаковым. Сомнительно, чтобы он был известен в широких кругах. Пока ещё он должен был выступать на позициях газетного работника, выпускающего сатирические репортажи.

В октябре: «Рассказ про Поджилкина и крупу», «Библифетчик», «По голому делу», «Проглоченный поезд», «Стенка на стенку», «Новый способ распространения книги», «Повестка с государем императором», «Смуглявый матершинник». Булгаков начал повторяться в сюжетах, на иной лад рассказывая об уже им сообщённом. Но он не устаёт и обличать современность. Михаил увидел нерациональное использование человеческих ресурсов, когда вместо экономии времени и улучшения качества получаемого продукта, начальство гоняет работников зазря, лишая их возможности отдохнуть на месте, предпочитая нагрузить дополнительными пустыми передвижениями, толку от которых не прибавляется. Увидел Михаил и новое отношение к литературе. Оказывается, небывалый спрос на книги обусловлен небывалым спросом на рыбу. Как это связано? Рыбу ведь надо во что-то заворачивать, так почему бы не в вырванные из книг страницы?

Возникает вопрос — разве можно так по верхам оценивать творчество Булгакова? Думается, ему самому не хотелось, чтобы в им написанном досконально разбирались. Не от лучшей ведь жизни он трудился на периодические издания. Ему, как любому писателю, мнилось желание работать над более крупными произведениями, чтение которых станет радостью читателя его книг, но не читателя газет и журналов, в которые после ознакомления с ними будут заворачивать ту самую рыбу, а то и без всякого прочтения даже.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Булгаков написал два цикла заметок «Золотые документы» и «Москва 20-х годов», размещённые вне «Гудка». «Москва» их печатала, а «Накануне» вскоре повторяло публикацию. Будучи свидетелем происходивших в стране перемен, Михаил не уставал делиться увиденным с читателем. Он прямо так и говорит, что является непосредственным очевидцем, поэтому имеет на то полное право.

В младом Советском Союзе хватало бракоделов и самодуров всех мастей. Ответственный за пожарную безопасность мог оставить без средств тушения. Родители не гнушались назвать сына в честь юмористического журнала — Крокодилом. Специально создаваемые в многоэтажных домах лифты для инвалидов никто не думал запускать. Стены и перекрытия в самих домах оказывались настолько тонкими, что на последнем этаже слышали соседей с первого. Немудрено от таких условий сойти с ума. И Булгаков бы сошёл, не живи в более тихой обстановке. А если расслабишься, то к тебе подселят кого-нибудь. Потому, дабы это пресечь, сообразительные товарищи прописывали у себя всех возможных родственников. Иные предпочитали обзаводиться жёнами, горько после сожалея о сём шаге, вынужденные страдать от взятой с потолка подозрительности.

Все прочие сочинения Михаил публиковал исключительно на страницах «Гудка». Потому немудрено видеть в написанных им фельетонах преобладание железнодорожной тематики, но случались заметки и на прочие темы, должные развеселить читателя. Допустим, разве крысы говорят? Послушаем версию в «Крысином разговоре». А говорят ли собаки? Кажется, Булгаков всерьёз взялся изучать разумность братьев меньших. «Говорящая собака» на самом деле может существовать, но для этого ей нужен толковый чревовещатель, иначе к ней даже не подходи. И не смей того зверя покупать, особенно не обладая положенными для того умственными способностями. Остаётся предположить, что какого-то начальника с позором выгнали, купившего говорящую собаку у проезжавшего через его станцию циркача. Как с ним ещё могли поступить? Только выгнать: во-первых — с позором; во-вторых — вместе с его приобретением.

В коллективном договоре всегда присутствует такое, чего на рабочем месте не ощущается. Вроде бы должны выдавать резиновые сапоги, да не дают. А ежели дадут, то лучше бы и не давали. Работникам железной дороги, говорят, полагается молоко. Говорят, так в коллективном договоре написано. Где же он — договор этот? Его ещё не вывесили. Вот и замечает Булгаков нерадивым начальникам фельетоном «Повесили его или нет». Всё равно молоко выдавать не начнут. А если начнут? Лучше самим купить, дабы организм целее был.

Проблем на железной дороге не перечесть. Особо тяжко обстоит дело со станциями в засушливой местности. Примером тому фельетон «Пустыня Сахара». Людям на прибывающих составах нужна питьевая вода. И от воды для технических нужд отказываться они не станут. Да нет её. Работники станции сами за нею ходят в соседнее поселение. Такое обстоятельство кажется смешным? Смеётся над ним и Михаил, наполняя строчки водевильными сценками. Но не стоит смеяться долго. Воды действительно нет. Список станций к фельетону прилагается.

Всякого хватает советской обыденности. «Рассказ Макара Девушкина», «Незаслуженная обида», «Сапоги-невидимки»: проводятся оригинальные заседания, учителей незаслуженно обижают, снятся сны о белой горячке. Самое поразительное — в России ничего не меняется. Как бы сыто не жил народ или бедно, но национальные особенности остаются неизменными. Вот и в фельетоне «Охотники за черепами» показана работа служителей вокзалов, которым за месяц нужно зафиксировать по четыре нарушения. Только как это сделать, если советские граждане стали настолько сознательными, что ничего противоправного не совершают? Приходится оных находить любыми средствами, иначе грозит увольнение.

Сознательным население стало повсеместно. В «Приключении покойника» это наглядно продемонстрировано. Известна всякому истина — для получения чего-то нужна бумажка об этом чём-то. Если бумажки нет — не будет и бумажки об отсутствии самой бумажки. Пусть речь о жизни и смерти: чужие проблемы мало интересны. Ладно бы ходишь по инстанциям пока жив, но ведь и на тот свет не возьмут без справки. Остаётся пугать продолжающих жить. Надо напугать, тогда обретёшь желаемое. Почему так?

Работникам железной дороги требуется регулярно мыться. От грязи ещё никто не поправил здоровья. «Банные дела» страдают от отсутствия бани. Начальник понимает данное затруднение, требуя построить соответствующее сооружение. Он ещё и взыщет с тех, кто приказание не выполнит. Беда лишь в том, что поручение дано, но на материалы средств выдано не было. Не вина ведь начальства в нерадивости подчинённых. Оно проявило заботу, показав понимание проблем рабочих, даже распорядилось разрешить возникшее затруднение. И оно обязательно накажет всех, кто не пожелал выполнить его волю. А если баня таки построена будет, то чем её топить? Так и будет стоять в окружении немытых рабочих.

Читатель скажет: полный абсурд. Пусть говорит. Абсурдом оно от того быть не перестанет. «Заседание в присутствии члена» покажет ему, где истинный абсурд. Он не в жизни, а на страницах документов. «Главполитбогослужение» бы, или не надо бы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить в настоящем прошлыми представлениями, желая ими обеспечить будущее — это отражение устремлений почти каждого религиозного направления в человеческой мысли. Покуда так продолжит быть, нового не появится. Вот и Тихон (на момент издания в сане архимандрита) написал сперва подобие патерика, а после рассказал о себе и занимательных случаях из лично им виденного или от кого-то услышанного.

Первое, на что опирается Тихон, он склонен ссылаться на философов из эпох Возрождения и Просвещения, желавших познавать мир через Бога, будто человеку требовалась изначальная сила, сообщающая движение всему сущему. На деле же — люди продолжали бояться реакции церкви, наделённой правом осудить их за ересь и казнить. Не смотря настолько глубоко, Тихон привёл цитату Блеза Паскаля. Всё истинно от Бога — такой постулат следует принять за истину.

В религию Тихон пришёл по собственной воле. Как он признаётся на страницах, побудило его к тому посещение спиритических сеансов. Сомневаясь в правдивости общения с духами, требовалось понять, с кем же велась беседа. За разъяснениями он обратился к духовному лицу, объяснившему это кознями бесов. Проникнувшись свежими для него представлениями, Тихон решил провести десять дней в Псково-Печерском монастыре, где он рано вставал, очищал выгребные ямы и жил в сомнениях, лишённый влияния мирской суеты. С той поры, ибо после он не мыслил себя без религии, Тихон задумался о смене жизненных приоритетов.

Ценить живущих в монастыре есть за что. Дабы это доказать, Тихон составил жизнеописание святых отцов, сохранив для потомков собственноручно написанный отечник, по содержанию напоминающий Киево-Печерский патерик. Описываемые им мужи достойны восхищения, поскольку воплощают своими устремлениями всё то, что кажется уже не свойственным православию. Если брать труды отцов церкви тысячелетней давности, то видишь в них ровно то, чего никогда не повторялось в последующем, вплоть до раскола и после него. Может Тихон выбрал наиболее тому соответствующих людей? Для того им и писался отечник, дабы показать жизнь истинно святых отцов.

Тихон посчитал необходимым описать пещеры Псково-Печерского монастыря. Братию не хоронят, но их тела располагают в галереях под землёй. Удивительным признаётся тот факт, что не происходит разложения. Для создания данного эффекта ничего не используется, всё происходит по воле Бога, ибо такому полагается быть, какие объяснения тому не старайся найти. Конечно, разрешить сие затруднение можно, предложив ряд возможных вариантов. Тихон не пытался понять, поскольку иному не бывать: такова метафизика религиозных догматов.

Особое значение Тихон придаёт послушничеству. Нет ничего лучше жизни в смирении, принимая ниспосланные испытания. Церковь и будет показывать идеальные свои качества, пока ей приходится бороться с противлением. Говоря в глобальном смысле, похожее происходит с каждым отдельно взятым верующим, посвятившим жизнь служению Богу. Тут и проявляются благие черты, заставляющие приходить к смирению. Агрессия в мыслях не допускается, а её проявление приравнивается ко греху, накладывающему строгие ограничения в последующем. Но разве избежишь гнева, сталкиваясь с неприятностями? И, опять же, не всё так однозначно.

Описываемые Тихоном «несвятые святые» воевали: должно быть убивали; сидели в лагерях: идеальное воплощение судьбы страстотерпцев; противились власти: представляемый на страницах Псково-Печерский монастырь — единственный не закрывшийся в Советском Союзе. Все вызывают у Тихона восхищение, за каждого из них он неизменно рад, всякий поступок, совершённый ими, принимает за должное. Пусть то будет обычное нарушение правил дорожного движения, либо проявление халатности по отношению к жизням других, всё это описывается с юмором. За всякое прегрешение человека постигает кара. Касается она и святых отцов, должных принять смерть за неосмотрительность, к чему Тихон и подведёт в итоге повествование.

Не забывает Тихон указать на посылаемое благо каждому верующему человеку. Существуют специальные молитвы, произнесение которых способствует достижению определённого результата. Например, для обретения потерянного нужно читать пятидесятый псалом и символ веры. Сомнительно? Тихон приводит историю, когда украденное возвращалось, причём без каких-либо надежд на это. Благо даруется и в виде совпадений, позволяющих установить истину. Для этого Тихон рассказал случай с лживым послушником, чьё бесчестье позволило установить череда случайных событий, благодаря коим правда стала очевидной.

Много о чём написал истории Тихон. Он показал жизнь определённого круга людей, стремящихся приблизиться к образу духовных лиц прежних веков. В том они находят покой, и пусть так оно и будет. Главное, религиозно настроенному человеку нужно отягощать себя необходимостью смирения и отказаться от идеи смирения нужд мирян. Агрессия церкви по отношению к противно настроенным ей людям — это такой же грех. Остаётся надеяться, что это всем понятно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О рассказах Куприна в эмиграции не требуется широко распространяться. Они писались для разных изданий из различных стран. Часть была опубликована в газетах Парижа. Смысловой нагрузки практически не несут. Наиболее плодотворным стал 1927 год, что скорее всего связано с пробуждением интереса к литературному творчеству.

За 1923 год написано три рассказа: «Кисмет», «Золотой петух» и «Судьба». Изложены они сумбурно, не позволяя читателю понять их содержание. Найти между ними другую связь не получится. Куприн поведал истории про найденный на улице кошелёк, поклоняющихся солнцу созданий и посетовал на невозможность уйти от предначертанного.

За 1924 год — один рассказ: «Пощёчина». Читателю представлена чехарда с письмами умершего капитана, должные главным героем повествования быть вскрытыми по обозначенной заранее схеме. О чём бы он не размышлял, всему суждено закончиться вынесенным в название действием. Задаваться вопросами не следует.

В 1927 году Куприн написал четыре рассказа: Дочь великого Барнума, Ю-ю, Пуделиный язык и Звериный урок. Юг Франции положительно повлиял на Александра, если он с таким энтузиазмом взялся за писательство. Опубликовав годом ранее «Пунцовую кровь», он словно сам преобразился. Стряхнув усталость, Куприн обрёл казалось опять растерянное умение ладно сочинять.

Читатель с воодушевлением встретил «Дочь великого Барнума». Давно не было слышно историй про цирк. Семья американских деятелей циркового искусства озадачилась поиском жениха для дочери. Дочка оказалась с характером, ей нужен похожий на отца человек. Для его поисков решено устроить мировое турне. Логично предположить, куда заведёт дорога. Разумеется, они поедут в Россию. А если говорить точнее, то в Рыбинск. На определённом моменте Александр сорвался, подобно воздушному акробату, не решившись встать, чем омрачил последние страницы произведения.

О России Александр пока не желал писать. Если и говорил, то об ушедших временах. Рассказ «Дочь великого Барнума» стал исключением, в остальном Куприн раскрывал взаимоотношения с животными, продемонстрировав художественный взгляд на обыденность. Про котёнка «Ю-ю» Александр писал особенно ласково, поведав о взрослении и особых взаимоотношениях, хотя бы чем-то радующих его истерзанное миропонимание.

В рассказе «Пуделиный язык» упомянуто число в шесть прошедших лет нахождения в Париже. Чем же теперь занимаются эмигранты? Полезным их времяпровождение не назовёшь. Они кормят голодных пуделей, пытаясь после общаться на их языке. А как это — общаться на пуделином языке? Всё просто. Собака машет хвостом, сообщая тем определённую информацию. Так и человек может чертить в воздухе фигуры, молча передавая некое послание.

«Звериный урок» — нравоучение слона-родителя слону-ребёнку по поводу муравья, переносившего незначительный груз. Самостоятельности рассказ не несёт, в подобном духе говорили баснописцы и ранее, поэтому сомнительно, чтобы назидательный тон Куприна сообщал читателю пользу. Но может Александр тем желал кому-то указать, что муравей справляется с тяжёлой ношей, а тот, нам неизвестный, аналогичный вес удержать не сможет, а то и просто приподнять.

1928 год ознаменовался воспоминаниями «Купол св. Исаакия Далматского». На их фоне краткие «Рассказы в каплях», «Тень Наполеона», «Завирайка» и «Инна» не пробуждают интереса. Куприн старался соответствовать моде на малые произведения, укладывающиеся в один-два абзаца, или он хотел попробовать силы в фельетонах? Может не хотел, но иначе думать не получается. Раскрывать содержание не требуется. Ежели читателю интересно, то постарайтесь дополнить данный текст.

Почему такой строгий подход к творчеству Куприна? Дело не в усталости от литературных особенностей стиля Александра. Изредка он писал превосходные произведения изумительным языком. Всегда желаешь видеть похожее в прочих его работах. Да редко когда находишь. Потому и строгий подход.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ещё пятью рассказами пополнилось творчество Куприна за следующие два года. Один из них — «Царский писарь» — мог навести на мысли читателя о смирении Александра с позицией находящихся у власти революционеров. Но Куприн и ранее позволял себе критические высказывания в адрес прежде управлявших страной людей. Поэтому данное обстоятельство, в виде описания писарских будней при императоре Николае I, не должно побуждать делать определённые выводы. Позиция Александра, как и любого человека в стране, должна была претерпевать постоянные изменения, поскольку мало кто знал о действительно тогда происходившем.

Разительное отличие читатель видит в рассказе «Волшебный ковёр». Внимание Куприна приковал полёт француза вокруг собора Парижской Богоматери. Обстоятельство удивительно тем фактом, что человек впервые уподобился птице, самостоятельно управляя передвижением в воздухе, а не планируя, каким образом ранее осуществлялись полёты. Александр решил поведать об этом удивительном факте с помощью сказочной истории, перенеся действие в Бразилию, а главным героем сделав мальчика, в чьих руках оказался старинный арабский ковёр. Пусть читатель знакомится с авторской фантазией, ничего полезного не сообщающей.

Через месяц после публикации Куприн вступил в ряды Белой армии, где исполнял обязанности главного редактора газеты «Приневский край» вплоть до 1920 года. О чём он мог писать? Александр не задавался назидательным тоном, сообщая произведениям элемент развлечения. Рассказ «Лимонная корка» — о боксе, «Песик Чёрный Носик» — про прирученную лису, «Сказка» — короткое и пространное произведение.

Каким же был бокс в начале XIX века? Это серьёзное соревнование, участие в котором требовало выносливости. Поединок мог длиться до полного изнеможения соперников. Куприн представил читателю двух борцов: первый имел белую кожу, второй — смуглую. Тогда никто не чурался биться, поскольку даже лорд вызывал на поединок дюжего лодочника, дабы испытать свою и его силу. Надо учесть и место описываемых на страницах событий — это Англия. Англичане, как известно, любят добиваться своих целей чужими руками, порой ради забавы, сопровождая сие увеселение ставками на победу определённого соперника. Именно об этом повествует Куприн — верх обязан одержать заранее обозначенный боксёр, иначе затея с поединком не имела смысла. Побудителем Александра выступил Артур Конан Дойль, чей рассказ вдохновил на написание «Лимонной корки». Мораль повествования окажется следующей: даже победив, ты окажешься повержен, ибо устроивший поединок англичанин всё равно тебя сломает.

Стоит поблагодарить Куприна за внятно построенное повествование. Тяготы жизни более склоняли его к сюжетам без определённого назидательного мотива. Рассказывая о прирученной лисе «Пёсик Чёрный носик», Александр уже не проявил той же последовательности в изложении событий. Читателю предстоит познакомиться с новым питомцем, проститься с ним, познакомиться с другими новыми питомцами, опять с ними простившись. Добра от животных ждать не приходилось, все они оказывались с червивой душой. Если заглянуть вперёд, в ещё не созданный Куприным сборник автобиографических очерков, то поведение лисы в рассказе напомнит читателю действие Англии, поставлявшей Белой армии не то, что требовалось, доводя её положение до бедственного.

Отдельно стоит упомянуть поэтические переводы. Пера Александра коснулись стихи Пьера-Жана Беранже, Лоренцо Стеккетти, Эйно Лейно и Вейкко Коскенниеми. Об особом умении излагать рифмованной строкой говорить не следует. Не всем подвластно искусство такого перевода. Куприн им вовсе не владел. Но, не зная оригинала, лучше не осуждать. Речь идёт об общем понимании доступного наследия Куприна. Александр выбрал близкую по духу тематику: предсказание Нострадамуса о конце королевской власти над Францией в 2000 году, поднятие знамён республики и окончательное упокоение человека на кладбище.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Надои с козла молока — не надоишь. Придётся жить в созданных для того условиях. Опаснее оказаться наедине с тигром в клетке, будь ты хоть дрессировщиком. Пока не грянуло, нужно заранее снять напряжение. Почему бы не поговорить про укротительницу тигров? Знавал Куприн одну из представительниц данной профессии, либо знал рассказчик истории «Люция». И дело не в в том, что с животными опасно иметь дело. С человеком гораздо труднее справиться, если стремиться правильно понимать устройство социума.

Нет желания искать сходство рассказов Куприна с происходившими в России переменами, да не получается этого сделать. Читатель скорее подумает, что следует искать связь между происходящим с отдельным человеком и с определённой страной. Малое накладывается на большее, тем формируя единство происходящих событий. Как рассказчик будет миловаться с дрессировщицей, так она предпочтёт обойтись без его внимания, погибнув на арене в когтях вышедшего из-под контроля тигра.

Как после такого сюжета обращать внимание на описание школьных лет в «Храбрых беглецах» и высмеивание взяточников в «Канталупах»? Проще сконцентрироваться на рассказе «Интервью» — о негативном восприятии репортёров в жизни писателя. Кому-то сотрудники прессы противны до омерзения с их неподдающимися разумному осмыслению вопросами, а кто-то рад всякому интересу, даже столь пристрастному. Куприн обращал любое неустраивающее его мгновение жизни в повествование, потому не нужно быть газетным работником, дабы понять им написанное.

Один рассказ за 1917 год остался без внимания — «Козлиная жизнь». Александр продолжал радовать читателя юмором. Он критически подошёл к происходящему в стране. Ещё никогда не бывало, чтобы население России столь разнилось во взглядах. А тут Куприн представил на страницах навязчивого козла, прибившегося неизвестно откуда, ещё и под видом козы. Ожидали от сего животного многого, ибо молоко козье полезное и стоит дороже коровьего. Только куролесил козёл, покоя лишая. Продашь — он вернётся. На место поставить захочешь — рогами боднуть может. Куда его девать? Явно в армии толк от него будет. И действительно. Коли молока не даёт, пусть другим способом доказывает свою необходимость.

В 1918 году Куприн писал рассказы с чужих слов. «Сашка и Яшка» о событиях Мировой войны, про лётчиков-героев, чьи поступки продиктованы необходимостью, а не желанием проявлять отвагу. В «Пегих лошадях» скорее пересказ сюжета на религиозный мотив. «Гусеница» — отражение лично виденного. Более творчество Александра за данный год ничем отметить нельзя. Причину того объяснять не требуется, она должна быть понятна. Не до художественных изысканий тогда было, либо Куприн не желал творить, а может писал, но созданное им оказалось утраченным и после по памяти не восстановленным. Не имел Александр и замысла о крупном произведении, поэтому утратил мотивацию.

Оправиться от пережитого будет не так просто. Александру предстоит пройти через испытания, после чего успокаивать мысли написанием сказочных сюжетов, находя в них отдохновение от реальности. Об этом следует говорить при необходимости понять рассказы следующих лет. Пока же лучше подвести итог прежде созданного.

Начиная путь со службы в царской армии, Куприн после отставки предпочёл карьеру писателя. Он ещё раз призывался на службу, получив вскоре освобождение по состоянию здоровья. Тяга к творчеству редко брала верх, поэтому нельзя назвать Александра стремившимся к писательству человеком. Краткие моменты активности сменялись затишьем. Так и к 1918 году — вскоре последует длительный перерыв, связанный с неустроенностью вне России. Куприн лишь переменит место жительства, но продолжит творить при первой возможности.

Автор: Константин Трунин

» Read more