trounin.ru

Но почему всё так пусто, когда имеется богатый материал для творчества? В России случилось долгожданное, давно планируемое к осуществлению. Речь об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Не передать словами, сколько человеческих жизней в одно мгновение надломилось. Терпели крах помещики и купцы, не могли найти себе применения и бывшие крепостные. Общество лихорадило, и ещё не скоро населявший Россию народ успокоится. Пиши именно об этом, забыв обо всё остальном. Возникала другая проблема — крестьяне не умели и не знали средств, дабы заявлять о творимых с ними несправедливостях. Бывшие владельцы крестьян понимали проблему иначе, находя неудовольствие от свершившегося. Приходилось сожалеть, наблюдая за отсутствием возможности придти к согласию. И Салтыков в той же мере негодовал, особенно обозлившись, ознакомившись с записками Фета.

Крепостничество — утраченный рай. Подобное суждение Михаил не мог терпеть. Ему опротивела поэзия, воспевающая в благостных тонах прежде существовавший порядок. Как можно говорить о происходившем, создавая романтические представления о том? И почему радужное восприятие былого оборачивалось человеконенавистничеством сейчас? Позиции Фета окончательно расшатались для Салтыкова, он уже не собирался мириться, высказывая прямо и без долгих размышлений. Осталось предложить поэтам принять вериги, дабы на личном примере показать благость утраченного для России крепостного рая.

Зачем потребовалось изливать столько яда? Михаил понимал, время для написания произведения о тяжести перехода крестьянина от крепостничества к вольной жизни ещё не пришло. Не имелось гарантий, будто такое время вообще наступит. Требовалось сперва провести Цензурную реформу, но пока продолжала действовать необходимость предварительного одобрения цензором планируемого к публикации текста. Может пыл Салтыкова к тому моменту остынет, пока же он не ограничивал себя в словах, продолжая использовать страницы «Современника» для выражения своего суждения, довольно спорного и не всегда верного.

Никто не может верно судить о происходящем, покуда не пройдёт некоторое количество лет. То должен был понимать и Михаил. Уже то заставляло ожидать развитие событий, опасаясь принятия скоропалительных решений. Каким бы всё виденное не оказалось очевидным — таковым оно могло вовсе не быть. Откуда знать Салтыкову, как тяжела доля крестьянина, ежели того не понимали бывшие крепостные? Они мыслили иным образом, порою ничего не требуя, так как редко кто из них умел принять и переосмыслить обыденность, легко отказавшись от казавшегося установленным раз и навсегда.

Требовалось понять, как применимо ко всему происходившему слово — справедливость. Должно быть ясно, нельзя создать нечто, способное всем оказаться по душе. Обязательно найдутся недовольные. Вполне оказывалось и так, что воспринимаемое справедливым для крестьянина, ежели говорить об освобождении от крепостной зависимости, то он сам это мог воспринимать за наказание. Оттого и замечания Фета оказывались справедливыми, когда он говорил о неудобствах новой формы общения с крестьянами. Ему вполне могли вторить сами крестьяне, сожалея об утраченном и желая вернуть крепостничество обратно.

Достаточно привести перечень очерков за апрель 1863 года, чтобы понять направление мысли Салтыкова: Несколько слов о справедливости, Случай с Петром и Иваном, Г-н Фет как публицист, Счастливые поселяне и угнетённые землевладельцы, Нечто о сближениях и общениях. Вполне очевидно, Михаил принимал за истину такое явление, как скорое размытие сословных различий. Не должен был быть далёк тот день, когда бывшие крепостные начнут добиваться прав третьего сословия, а то и вольются в число дворян. Всему своё время — осталось запастись терпением. Пока же приходилось впустую сотрясать воздух.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Какое не возьми время, современники постоянно сокрушаются над действительностью, лишённой смыслового содержания. Присуще это было и Салтыкову. Нигилизм служил ему в том основанием. Но иное беспокоило сильнее — толстый слой картона. Кажется после случилось переосмысление, но картон от того не перестал оным оставаться. Потому с уст Михаила всё чаще срывалась критика в адрес Фёдора Достоевского, чьи персонажи — тот же картон. Сама жизнь уподобилась картону. И коли так, то возможно ли создать достойное внимания литературное произведение, лишённого черт тогда бытовавшей обыденности? Предстояло это выяснить, только Салтыков сомневался, чтобы что-то смогли изменить вследствие ставшего очевидным мнения.

Что понимать под картонной литературой? В-первую очередь, она пуста содержанием. Во-вторых, сквозит бесплодием. В-третьих, пытается прикрываться взыванием к пробуждению благородства в чувствах читателя. Всё это усугубляется явной бесталанностью авторов и их искажённым мировоззрением. И сам Салтыков не видел необходимости создавать художественную литературу сегодняшнего дня — ему не было о чём писать. А если бы он пробовал, то заранее понимал бесполезность таковых попыток. Толк создавать нетленное, обречённое истлеть тут же, не встретив полагающегося интереса? Качественное на самом деле успешно создавалось, но тонуло от невостребованности.

Осталось трудиться на ниве публицистики. Да требовался ли сей труд читательской публике? Не приходится сомневаться, что Салтыков сомневался и в этом. Не нужна читателю качественная литература, гораздо приятнее ему нечто психопатическое, рассказанное на надрыве надуманных эмоций и представленное под видом очевидности. Даже критики и литературоведы всех мастей подвержены сомнительному восприятию действительности. Они озабочены удовлетворением желания видеть новизну, либо следование установившимся читательским вкусам. И так получается, что картон подходит одновременно одинаково для всех, готовых воспевать худшее из возможного, заражая таковым отношением даже здравомыслящих людей.

Михаил мог и имел право выражать частное мнение. Опираясь на прошлое, человек всегда пытается судить о настоящем. Салтыкову то казалось правильным подходом к понимаю литературы. Его не смущало, что мнение нынешних дней редко имеет значение для будущего. Получится, будто Михаил исходил желчью, требуя от общества чего-то, необходимость чего он сам не понимал. Может он стремился склоняться к реалистическому отражению действительности, отрицая всё прочее? Тогда он был человеком передовых взглядов. Во Франции тех лет только начало зарождаться литературное направление под названием натурализм. Видимо, внимай подобным трудам и Салтыков, произносимые им слова вовсе бы становились перенасыщенными нотками яда.

Мартовское присутствие в «Современнике» обозначилось для Михаила размышлениями над темами, чьё примерное соответствие тут приводится: Оговорка, Несколько слов о благородстве чувств вообще; Картонные кушанья, картонные копья, картонные речи; Благородство литературное в частности, и образчики оного; Примерные повести и примерные драмы, Ваня — белые перчатки и Маша — дырявое рубище, Полуобразованность и жадность — родные сёстры, Сын откупщика, Бедная племянница, Чего можно ожидать от благородства в будущем?, Несколько средств в видах оживления русской литературы, Заключение, Тревоги времени.

Воспринимая Салтыкова, неизменно приходишь к мысли об излишнем обилии слов. Сказав определённое суждение, он начинал расширять его понимание, тогда как этого не требовалось. Формат создаваемых им статей предполагал заполнение определённого объёма, поэтому не приходится удивляться плодотворности Михаила, в том числе и художественной литературе, специально им написанной для подтверждения ранее сказанных слов. Будучи правым в общем, был обязан раскрывать мнение с подробностями, что уже губило его публицистику, становившейся похожей на тот же картон, вроде бы приглядный снаружи, но большей частью с пустотой внутри.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1863 год Салтыков начинал с планов по погружению в общественную жизнь. Писать предстояло много о чём. Общество довольно бурлило, обозначив новое направление в мысли, коему Тургенев дал прозвание нигилизма. Имея корнем латинское слово, прямо обозначающее отсутствие какого-либо точного значения, поскольку само по себе переводится в качестве выражения «ничего». Но требовалось более размыслить, дабы понять, так ли ново данное увлечение подросшей молодёжи, или оно поддаётся объяснению пониманием прежде происходивших процессов. Именно этого преимущественно и касались думы Салтыкова, решившего исходить от самого болезненного — бывшего у всех на слуху.

Обвинений удостаивался прежде всего Тургенев. Не требовалось выдумывать термин для нигилизма. Он мог стать частью современного вольтерьянства или фармазонства. Но раз Тургенев опубликовал имевших успех «Отцов и детей», то приходится с данным фактом считаться. Нигилисты нашли новую опору для суждений, какой бы критике их воззрения не подвергались. Более яснее становится, если это течение понимать более прозаически — молодёжь стремится выделиться, заявив о праве на собственное мнение. В том нет ничего необычного — дети всегда идут против установленных отцами правил, какими бы те для них благими не являлись. Важнее казалось поступить от противного, к чему бы то не привело в итоге.

Ежели смотреть глубже, то русская философия выродилась. Приходится признать, наблюдая за отстранённостью молодого поколения, выросшего с разложившимся от слабых попыток думать умом. Хватило самого факта предоставившегося права на выражение мнения, как пошла обратная реакция, приведшая к отказу от каких-либо суждений вообще, кроме единственного, выраженного нежеланием брать на себя любую ответственность. Разве для того отцы бились за свободу взглядов, чтобы увидеть безразличие в глазах молодёжи? От понимания этого обстоятельства уйти не получится. И приходится всё же задуматься, так ли не прав оказался Тургенев, дав нигилистам их ёмкое прозвание?

Салтыков не собирался мириться, выражая собственную точку зрения. Он понимал временность сего явления. В будущем обязательно произойдёт переосмысление, пока же придётся внимать кислым лицам юнцов, которым всё равно предстоит столкнуться с непониманием уже своих детей, должных стать выше мнения отцов, обретя силы для борьбы за угасшие воззрения дедов. Потому-то он и сравнивал нигилизм с вольтерьянством и фармазонством. Как его не называй — истинная суть не изменится.

Теперь следует сказать про «Современник», где Салтыков публиковал очерки. Это периодическое издание в январе 1863 года возобновило работу, прежде не имевшее выпусков на протяжении чуть больше полугода. Как раз Михаил влился в ряды писателей, внёсших существенный вклад. А если быть точнее, то основная часть статей принадлежала перу непосредственно Салтыкова. Последовательно, сообщив вступление, он стал описывать самые беспокоящие общество темы, в первую очередь выделив нигилизм, нанизывая очерк за очерком: Благонамеренные и нигилисты, Сенечкин яд, Мальчишки, Современная эквилибристика, Происхождение и причины её.

Разбираться во всех нюансах мысли Салтыкова — не есть задача данного труда. Коли стремиться донести суждения Михаила в полном объёме, тогда проще ознакомиться с его очерками самостоятельно. Должны иметься и дополнительные исследования, полнее раскрывающие представления Салтыкова о тогда происходивших в обществе процессах. Нам же следует понять — прежде всего беспокойство вызывал нигилизм, не дающий осознать, к чему следует готовиться. Безусловно, поднимать шум из ничего не стоило, ведь как не нагнетай обстановку — всегда можно посмотреть на проблему с другой стороны, после чего успокоиться и мыслить о происходящем иначе. Салтыков сам подвёл читателя к мысли, что всё временное временно, постоянного же не бывает вовсе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Становление таланта достигает определённого уровня, неизбежно в последующем принимая далеко не те черты, которые желается видеть. В плане понимания способности критически мыслить, 2015 год стал особым, позволив рассматривать литературные произведения в свете их привязки к особенностям быта человеческого общества вообще. Имея желание сказать, получив для того возможность, рассмотрение художественной литературы превратилось в стремление понять устройство жизни, излишне сложное и вместе с тем лёгкое. Не пятью минутами предстояло отделываться и не получасовыми размышлениями, отныне критическая заметка принимала вид философского послания, где находилось место боли за происходящее и намерение обратить внимание на случающиеся с человеком несуразности.

Кроме прочего, 2015 год примечателен решением по обретению самостоятельности. Более нет связывающих порывы ограничений, поскольку создана личная площадка, не подразумевающая требований и позволяющая творить в любом угодном виде. Но мысль уже стремилась дальше. Появились мечты о востребованности. Казалось, завтра критика получит долгожданный интерес, станет ставиться в пример. Наивность всё более преобладала, ещё долгое время не утрачивая позиций. Думалось, удастся привлечь к чтению собственного литературного труда, открывающего глаза на действительность одной из служб, работающих во имя оправдания чаяний на получение безвозмездной помощи, выраженной через посильное участие, вплоть до самозабвения.

Не случилось задуматься о новых горизонтах. Не мнились газеты, журналы и прочие издания. Краткий всплеск произойдёт в будущем, пока же, как и после, предстоит искать, оправдывая интерес. Не преследуя целей, просто читая, нарабатывая умение высказывать мнение, из-под пера выходит деятельная речь, словно она чего-то достойна.

Не оглядываясь на других, работая над собой, забыв обо всём, создавались критические заметки, неизменно сталкиваясь с интересами людей. Оценить литературный труд всегда затруднительно. Коли не нравится подход автора одному читателю, то другой может быть от него в восторге. Так родится необходимость укорить в неправильном понимании или трактовке. Следует оставить такое понимание для искушённых душ, предпочитающих оттачивать остроту языка. Проблема проистекает, как понятно, от уровня начитанности, желания увидеть нечто определённое в тексте и от множества прочих факторов. Как уже когда-то говорилось, порою хочется поделиться совершенно иным мнением, нежели сформированным ранее. Приходится постоянно оглядываться назад, сталкиваться с критикой уже в свой адрес. А ведь сложно отвечать на претензии, когда прошло несколько месяцев, а то лет или десятилетий. Пусть прошлое остаётся в прошлом, если потребуется, написание критической заметки по определённой проблематике всегда можно повторить.

С неимоверным усилием было принято решение поместить в архив публикации «Отрицательной субстанции». Это разбавит общее содержание, разбавив вкраплениями живого языка, частично отразив, чем жил и дышал на протяжении 2014 года. Читатель найдёт ещё одно художественное произведение, написанное в той же реалистичной манере, созданное по свежим воспоминаниям.

Думается, размер архива за 2015 год приятно удивит всех, кто с ним пожелает ознакомиться. Можно сказать, он не так уж и велик. Дальнейшие архивы превзойдут его, пока не настанет время для переосмысления. Не вечно творить в безостановочном режиме, когда-нибудь потребуется приостановиться, уделяя внимание разрешению других проблем. Тогда же произойдёт переосмысление и случится поворот в сознании, призывая нести не просто доброе и светлое, но нужное и полезное.

Собственно, сам 2015 год не принёс чего-то определённого. Единственное требуемое к осознанию: сформировалось представление, дав понимание требуемого направления для развития мысли. Заметки приняли положенный им объёмный вид и более не становились отголоском впечатлений, став важными сами по себе.

Данное издание распространяется бесплатно.

Похоже, Чапек куражится. С описанием создания газеты и фильма он не был столь категоричен, как выступил в отношении постановки пьесы. Тут действительно есть от чего придти в ужас и навсегда забыть, вспоминая только в качестве некогда приснившегося кошмара. Кто бы мог подумать, каких сумасбродов набрали в театры, коли им свойственно такое отношение к осуществляемой ими деятельности. Конечно, Карел излишне категоричен и чересчур в чёрных красках всё описывает. А если нет?

Тяжело автору предложить театру пьесу. Она обязана отлежаться, дожидаясь некоего момента, дабы суметь привлечь к себе внимание. Но и тогда не следует радоваться, ежели та пьеса принадлежит твоему перу, Ещё не раз предстоит расстроиться, наблюдая за отношением к когда-то выстраданному тексту. Достаточно такое представить, и не раз подумаешь отказаться от сотрудничества.

Казалось бы, нет ничего проще, чем отобрать актёров. Их много — бери любых. Но на деле не так. Скорее всего все они окажутся заняты, больны или не согласятся принимать участие в постановке. И даже когда с актёрами получится определиться, они вольны заболеть или быть занятыми в других постановках, отчего снова прибавится проблем.

Да не в том главное затруднение. Таковое следует искать в основном лице, ответственном за постановку. У него имеется собственное представление о понимании содержания произведения. Как не доказывай ему автор, переубедить он не сможет. Можно и не пытаться переубеждать, один творец не способен понять другого творца.

Примечательным является первое чтение пьесы. Чапек призывает на него не ходить. Актёры без костюмов, одеты повседневно, произносят текст с листа. Складывается впечатление, будто никто в постановке пьесы не заинтересован. Актёры вынуждены исполнять порученное им задание. Потому пока ещё не стоит строить иллюзий относительно будущего успеха или провала пьесы.

Проблем предстоит хлебнуть на всех этапах. Одежда будет плохо пошита, декорации созданы отвратительного вида. И это малое из того, о чём лучше не задумываться. Чапек всем этим прямо намекает, адресуя текст скорее создателям пьес, дабы они не питали каких-либо надежд. Ежели в твоём труде заинтересовались, то отдай им пьесу и не проявляй к работе над её постановкой интереса, чем убережёшься от нравственных страданий.

Худо дело окажется на генеральной репетиции. Ещё хуже на первой постановке для зрителя. Актёры будут забывать слова, продолжать соответствовать изначальному о них мнению. Истинно, Чапек показывает людей с недалёким умом, непонятно за какие качества ценимые посетителями театральных представлений. Но именно на этих людях всё и держится, посему нужно скрипеть зубами, соглашаясь со всеми предъявляемыми требованиями.

Как бы пьесу не поставили, о ней никто не выскажет определённого суждения. Зрители останутся при разном мнении. Театральные критики напишут отличные друг от друга рецензии. И неважно, какое количество раз пьеса удостоится постановки. Если состоится много представлений, это не означает её успешности, скорее говорит о невзыскательном вкусе зрителя. Малое количество постановок не скажет о провале, скорее о недооценённости.

Карелу осталось рассказать о прочих работниках театральной сцены, с которыми автору пьесы практически никогда не приходится сталкиваться. Тут есть о ком сообщить, ведь кто-то занимается созданием облика актёров, установкой декораций между актами, руководит светом. И у этих людей есть свои сдвиги профессиональной деформации, мешающие им иметь огромную долю ответственности за проделываемую ими работу.

Тяжелое это дело — ставить пьесу. Не менее тяжелое, нежели выпускать ежедневную газету или создавать фильм. Приходится работать с разными людьми, волею судьбы исполняющих определённые обязанности. Самое важное к пониманию, результат всё равно получается. Выходит он приемлемым, обыкновенно таким, каким ожидался.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Книга может создаваться последовательно: от начала до конца. В случае фильма такого практически никогда не происходит. Создание киноленты — разговор особый, напрочь лишённый всего того, о чём после просмотра станет рассуждать зритель. Только усвоив, насколько всё далеко от идеала и от правды, следует браться за размышления над созданием фильмов. У Чапека обязательно должен был иметься опыт подобной работы, поэтому читатель поверит всему, о чём бы он не рассказал.

Любой продукт киноиндустрии начинается с вымысла. За основу берётся сценарий, написанный специально или путём переработки оригинального литературного произведения. Но результат всегда отличается от изначального замысла, поскольку огромное количество людей вкладывает собственное представление о процессе съёмки, порою изменяя до неузнаваемости первоначальную идею. Поэтому следует раз и навсегда усвоить — сравнивать литературные произведения и снятые по ним фильмы не следует, ибо используются различные подходы, привлекающие внимание конечного потребителя.

Логично предположить, созданное произведение для восьмичасового чтения не уложится в полуторачасовой хронометраж. Сам подход к отображению деталей имеет мало общего. Если писатель ориентируется на способность читателя пользоваться воображением, то оное не требуется зрителю, должный видеть всё, без домысливания.

Чапека более беспокоит отношение киноиндустрии к литературным произведениям. Взятое за основу истинно перерабатывается и имеет мало сходного с оригиналом. Виной тому не просто желание иметь собственное видение материала, но и особенности времени, согласно которым необходимо изменить представление, показав в реалиях текущего момента и согласно нынешним желаниям зрителя. Бывает и так, что сценарий нужно подогнать под определённую идею, сперва задуманную, а после потерпевшую крах при реализации на одном из этапов.

Что же представляет из себя сам сценарий? Чапек описывает его как некий труд, описывающий множество кадров, где сообщается обильное количество подробностей, важных для работающих над созданием фильма. Ежели понадобится добавить любовную линию или иначе показать эпизод, тогда сценарий будет исправляться по ходу съёмок.

Фильм чаще снимаются в студии, используя специально созданные декорации, так как это выходит дешевле и позволяет избежать трудностей, любимых ценителями киноляпов. Другим важным моментом является непосредственная работа с актёрами, вынужденными отработать требуемый от них образ, применяя его в том или ином моменте, поскольку фильм, как сказано ранее, не снимается от начала до конца, а эпизодами, а то и отдельными кадрами, будто бы посторонними друг для друга.

Следом за съёмка идёт обработка плёнки в лаборатории. После непосредственно создаётся кинолента. Важный отдельный шаг — озвучка. И вот фильм наконец-то готов. Наступает пора привлекать зрителей, собирая заслуженную плату за показ.

Годы прошли, теперь киноиндустрия пополняется за счёт фильмов, созданных с помощью более совершенных технологий. Но как и в случае с газетой, сомнительно, чтобы общий дух претерпел изменения. Зритель ожидает точно того же, чего он хотел пятьдесят и сто лет назад, требуя от представленного ему зрелища исполнения определённых желаний, связанных с необходимостью удовлетворить стремление насладиться одним из удивительнейших искусств.

Не станем проводить разграничения между фильмами различных категорий. Чапек понимал, как велика разница при создании продукта с большим бюджетом и такой работы, ознакомиться с которой пожелает лишь узкий круг. Читателю предложено усвоить общий принцип, общий для всего того, что имеет право называться фильмом. Всё прочее, детали, требующие отдельного к ним внимания. Надо принять в расчёт и то, что Чапек рассматривал и процесс создания немого кино, когда-то памятного его современникам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Создание газеты — рутинное занятие, лишённое неожиданностей. Всё определяется заранее и редко случается, чтобы требовалось освободить первую полосу для сенсационного известия. Редко какой журналист становится участником сообщаемой им новости, чаще требуемый материал разыскивается на страницах изданий конкурентов. Поэтому предлагается забыть о любых мифах, связанных с газетами, усвоенными из фильмов и книг. Всё действительно до зевоты банально.

Карел Чапек разделил газету на три составляющих: редакция, отдел подписки и типография. Каждая из этих частей периодики считает себя важнейшим звеном, влияющим на интерес читателя. Постоянно происходят недоразумения, вызванные неспособностью понять возникающие в процессе подготовки выпуска несуразности. Но газета исправно выходит в установленный для этого срок, насколько бы невозможным это не казалось. И надо сказать, всякий раз выпуск считается напечатанным, хотя всем было понятно, что скорее случится чудо, нежели свежий номер увидит свет.

Удивительными кажутся работники газет — журналисты. Откуда они берутся? Чапек знает о существовании институтов журналистики, подготавливающих соответствующие кадры. Только никого из них он в газетах не видел. В газету приходят отовсюду, чаще имея за плечами опыт работы в определённой сфере. Например, медики становятся ответственными за подготовку материала на медицинскую тему, несостоявшиеся в спорте берутся за спортивную рубрику. Будучи опубликованными один раз, они публикуются снова, оставаясь трудиться на благо газетного дела до конца жизни. Но профессиональными журналистами с образованием они не являются.

Рассказывая о газете, надо сообщить, кто какие обязанности выполняет. Главным считается шеф-редактор, вечно занятый человек, редко осиливающий пятую часть содержащегося в выпуске материала. Огрехи статей принимает на себя ответственный редактор, только и успевающий ходить по судам, отвечая за сказанные в чей-то адрес обидные слова, обещая опубликовать опровержение. Вся тяжесть падает на плечи ночного редактора, чьи руки создают будущий номер, должный быть спешно опубликованным следующим утром. Самотёк проходит через секретаря, он первым обрабатывает поступающую корреспонденцию. Непосредственно журналисты разделяются по рубрикам: политические обозреватели, экономический отдел, отдел культуры, отдел спорта, судебный хроникёр, городская хроника, внештатники, корреспонденты с мест, информаторы. Особое значение имеют информационные агенства, у которых газета может покупать материал. Важную роль выполняют и курьеры, обычно являющиеся старожилами, помнящими о далёких временах, никому уже неведомых.

Основной аврал — утренний выпуск. Требуемая информация собрана, осталось передать её в типографию. Пока создаются гранки, конкурирующие издания сообщают свежий материал, тем вынуждая искать место для аналогичной публикации. Но газета всё-таки будет напечатана, каких бы усилий это не потребовало. Останется её распространить, о чём Чапек уже не старается подробно рассказывать.

Газета создаётся ради читателя, поэтому нужно уметь ему угодить. Как не пытайся, ко всем сразу найти подход не получится. Если большинству нравятся публикации о чём-то определённом, единственному читателю то придётся не по душе, отчего он станет грозит перестать выписывать издание, которое прежде читал с удовольствием порядка значительного количества лет. Чапек понимает, сколько бы газета на принимала гневных отзывов, она продолжит интересовать определённый круг людей, что будут продолжать её читать, несмотря на возникающие недовольства.

Прошли годы с момента публикации Карелом сего труда, сомнительно, чтобы создание газеты стало пониматься иначе. Изменились технологии, стал другой подход к привлечению читательской аудитории, ныне иные носители информации, но сам дух работы над свежим выпуском не должен претерпеть изменений. Так думается, ибо для полного понимания деятельности периодических изданий, нужно самому иметь причастность к созданию оных.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сохранилось немногое количество речей, их содержание соответствует ожидаемому. На возвышенных тонах, обращаясь к слушателям, Княжнин переполнялся чувствами и говорил, создавая представление о важности сообщаемой им информации. Действительная польза от таких речей отсутствует. Согласно правил, произносить речи на торжественных мероприятиях требуется именно в таком духе. Несмотря не очевидную фальшь, каждый выступающий старается подчиниться требованию. Когда речь оказывается сказанной, наступает время отойти от эмоций и позволить себе погрузиться в менее формальную обстановку. Сходное впечатление создаётся и при знакомстве с речами Якова, наполненными необходимым для них пафосом.

Первой отметим «Речь, говорённую господам кадетам императорского сухопутного Шляхетского Кадетского корпуса, в присутствии господина Главного начальника, Его Сиятельства Графа Ангальта, Штаб и Обер-Офицеров». Основной смысл содержания — разумно употреблять время. Пожелание Княжнина понятно: кто с толком проводит годы учёбы, тот находит применение для знаний в последующем. Если проводить часы вне дум об учебном процессе, то и ждать отдачи не следует.

«Отрывком о способах сочинять» Яков определил три важные понятия для писателя: риторика, логика и грамматика. Для этого нужно хорошо мыслить и иметь талант к изложению. Княжнин предлагал изобретать мысли, располагать требуемым образом и в итоге высказываться. Непонятно, как такой ход рассуждений связан с созданным для Якова образом переимчивого творца. Его современники отнюдь не думали, чтобы подобного в своём творчестве он придерживался сам.

Понимать, рассуждать и размышлять: о сём труд «Об аргументах ораторных». Княжнин снизошёл до примитивизма, делясь восхищением об умелом применении силлогизмов. Прошедшая через века логика Аристотеля продолжала будоражить умы мыслителей Европы. К оной проявлял интерес и Яков. Он нашёл удобный инструмент для отстаивания любой точки зрения. А ежели человек в чём-то уверен, можно не стараться переубеждать.

Излагающий мысли человек должен быть честным, скромным, искренним и благоразумным. Таково краткое содержание труда «О нравах оратора и вообще всякого сочинителя». Насколько подобного придерживался сам Княжнин, не имеет теперь значения. Важно, что создано определённое представление. Ещё раз Яков вспомнил искусство умения говорить, рассуждая «О страстях ораторных». Оставим право узнать суть сих посланий действительно ими интересующимся, так как пользы всё равно найти не получится.

Есть у Якова «Послание к российским питомцам свободных художеств». Истинно, всякий учащийся получает знания во славу России, должный в будущем пронести через жизнь реализацию возложенных на него надежд. Не важно, о чём будут думать учащиеся, может единицы воспримут сообщаемое им послание серьёзно, обретя ещё более твёрдое убеждение. Так и должно быть! Пусть учащийся приобретает знания, полный уверенности применить их на практике. В действительности всё случается чаще наоборот, о чём Княжнин ничего не сказал. Он и не мог о том говорить, понимая, какого содержания должна быть речь.

Стоит предположить, что похожих речей у Якова было больше. Обнаружить их не представляется возможным. Хорошо, удалось сохранить эти малые крупицы публицистического творчества составителям собраний сочинений. Есть надежда обрести более, приобщивших к работам исследователей, изучавших литературное наследия Княжнина. К сожалению, скепсис мешал современникам воспринимать труды Якова, таковое же отношение сохранилось и у последующих поколений. Но знакомясь с публицистикой, видишь бережное отношение к литературной деятельности, если Яков не предполагал вводить слушателя в заблуждение.

Нужно ещё раз повторить требования к сочинителю: честность, скромность, искренность и благоразумие. Так было в конце XVIII века, теперь таким требованиям соответствует редкий писатель.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Удивительное дело, о прошлом мы судим по сохранившимся свидетельствам, изыскивая их с помощью разнообразных средств. Древнейшие труды нам известны благодаря случайным находкам, словно специально сохранённых для потомков. Не обязательно, чтобы те труды для современников авторов имели важность, может оной и вовсе не имея. Главное, ушедшие эпохи оставили материальные свидетельства, благодаря им позволяющие судить о былом. Поэтому важно сохранять, каким бы образом в будущем люди не воспринимали ставшее стариной.

Для создания данных архивов имелась насущная потребность. Человеку не вечно предстоит жить, как и существовать источникам, способным хранить кем-то некогда созданное. Лучше растиражировать, чтобы труды сохранились надолго, вне зависимости от воли их создателя. Безусловно, хорошо, когда определённый сайт имеет уникальный контент, заставляющий гордиться за умение излагать мысли так, дабы к ним проявляли интерес другие. Но время жестоко отбирает плод раздумий, сводя на нет жизнь каждого человека, если он перестаёт существовать, лишённый возможности продолжать сохранять собственное культурное наследие.

Читатель может осудить автора, взявшего на себя смелость знакомить его с работами разной степени полезности. Посудите сами, начало архивам положено заметкой от 2011 года. Причём такой, от которой стоит пылать ушам, настолько она кажется невразумительной. Что тут остаётся сказать… Всё приходит со временем, в том числе и умение анализировать чужие тексты. Автору весьма стыдно, но отказываться от уже им созданного он не намерен, поскольку бессмысленно отвергать прошлое, тем более его приукрашивать. Допускается убрать несуразности, возникшие от невнимательности, остальное лучше не трогать.

Данный архив содержит материалы, созданные с 2011 по 2014 год. Стоит отметить неустоявшийся подход к изложению. Присутствует множество коротких заметок, написанных под давлением вдохновения, без возможности сравнивать с чем-то другим, так как объём прочитанного оказывался чрезмерно мал. Особенно важно заметить, что критика носит персональный характер. Часто речь идёт от первого лица и связана с личным мнением автора, покуда он не научился абстрагироваться и сообщать более взвешенное мнение. К тому же важно заметить и то, какое малое значение имела литература, чаще сравниваемая с кинематографом, когда-то казавшимся того заслуживающим.

В сочинения за 2014 год не вошли фрагменты «Отрицательной субстанции», художественного произведения автора, опубликованного в качестве отдельной книги и логически не подходящего к содержанию архивов. Зато можно видеть критические заметки о творчестве Джека Лондона, вошедшие в отдельную монографию «Джек Лондон: Критика и анализ литературного наследия». Об этом стоит сказать, поскольку текст архивов и монографий следует считать взаимосвязанным, но поданным в разном виде, чтобы быть более понятным. Собственно, архивы — это составленные в хронологическом порядке сочинения с указанием на адрес, где пока ещё допустимо высказать личное суждение, соглашаясь или опровергая заданную позицию. Не стоит излишне критиковать автора, поскольку он местами сам не согласен с собственными суждениями предыдущих лет. Но раз сказано, значит так тому и быть.

«Архив сочинений 2011-2014″ является первой сводной работой. Планируется таким же образом поступить с архивами последующих лет. Как этим материалом распоряжаться? Его использование не возбраняется, если присутствует указание на авторство. Ссылка на сайт trounin.ru приветствуется, как и уведомление об использовании текста. Информационный вакуум не считается автором целесообразным, вредящим развитию человеческой мысли. Необходимо помогать любить литературу людям, позволять им знакомиться с тем, для чего у них не хватает времени.

В качестве предисловия сказано достаточно, пора приступить к чтению архивов. Приятного погружения!

Данное издание распространяется бесплатно.

Думал Сумароков о разном, как то и полагается всякому учёному мужу. Он имел собственное представление, о чём рассуждал в дошедших до нас очерках. Его мнение остаётся частным суждением, интересным с исторической точки зрения. Хотел ли он улучшить имеющееся или исправлял неточности — не так важно. Просто Александр старался мыслить самостоятельно, редко соглашаясь с кем-то ещё. Это вполне нормальное явление для человека, которому самой природой велено иметь собственное суждение обо всём. Так и получается, что пока человек размышляет наедине — он индивидуален, но стоит предаться беседе или коллективному обсуждению, как он теряет личность, уподобляясь человеку из толпы, отстаивающему интересы определённой группы.

В России ранее весомое значение имело слово духовного лица. Божьи служители несли истину, открывая глаза заблудшим душам на истинное понимание мира. Так было раньше, после и они подпали под влияние ожидаемых от них слов, забыв о первоначальном смысле ими делаемого. Непонятно, что именно желал сказать Сумароков «О российском духовном красноречии», слагая панегирик в адрес деятелей православной церкви, способных одаривать паству мудрыми речами, достойных сравнения с ораторами древности. Может быть Александр подразумевал способность восхваляемых им духовных лиц говорить с людьми с пониманием произносимых слов, не закрывая от слушателей сердце и обнажая перед ними душу.

Понимание произносимого зависит от особенностей каждого отдельно взятого народа. «Истолкование личных местоимений: я, ты, он, мы, вы, они» беспокоило Сумарокова особо. У русского человека есть существенные отличия, которые он вкладывает в местоимения. В чём-то он схож с французом, понимающим, как важно подчёркивать уважительное отношение к господами и особенно к Господу. А не лучше ли было вместо «вы» использовать немецкое «они»: задумывался Александр. Дабы не было различия между людьми, прежде всего требуется отказаться от подобной градации.

Сумароков приводит изумительную народную мудрость, размышляя «О разности между пылким и острым разумом»: дурак бросит в воду камень, сто умных его не вынут. Достаточно понять, что беглость мыслей — не признак остроумия, ведь остроумным и тугодум быть может. В любом случае, мудрость не рождается у человека спонтанно, она всегда возникает из множества мыслей, пришедших к человеку из разных источников. Размышляя «О несогласии», Александр показал, насколько он осведомлён с трудами Декарта, а «О разумении человеческом по мнению Локка» порассуждал о том, насколько оправдано мнение, гласящее о человеке как о чистой с рождения доске. Но порою простое наблюдение становится поводом для размышлений, как то понятно по очерку «О неестественности», ставшему результатом раздумий после виденной похоронной процессии, где вместо сочувствия пришлось наблюдать игру актёров.

Оказывается, существует «Российский Вифлеем», в котором родился Пётр Великий. Сведущему человеку известен род Колонна, имевший множество славных мужей, один из которых — Карл Колонна — построил замок, прозванный Коломной, жители которого или потомки его самого позже заложили село Коломенское, где и появился на свет будущий самодержец. Такой вариант предлагает Сумароков.

Требовательность Александра порой имела важность. Это особенно заметно по сообщению «К типографским наборщикам». В те времена в книгах обязательно ставилось ударение, чтобы иностранцам было удобнее читать. Для Сумарокова данная особенность отображения текста казалась недопустимой. Имеет смысл ставить ударение там, где оно не может быть ясно при прочтении, либо слово взято из иностранного языка. Над собственными же именами ударения и вовсе ставить нет нужды, поскольку в каждой стране они произносятся на собственный лад, не требующий ему соответствовать других. Имелись у Александра претензии и к грамматике, но то ныне стало преданием старины глубокой, интересной узкому кругу людей. Требовательность Сумароков проявил и в очерке «О несправедливых основаниях», опять высказав личное недовольство.

Автор: Константин Трунин

» Read more