Tag Archives: литература россии

Антон Чехов — Первые рассказы (1880-82)

Чехов Первые рассказы

Рассказов у Антона Чехова, по примерным подсчётам, почти шестьсот. Многие из них весьма короткие, поэтому если они и способны к себе привлечь внимание, то на несколько минут или даже меньше. Но о первых рассказах разговор особый, по ним можно понять, на основании чего выковывался писательский талант. И, надо сказать, писал Чехов обо всём. Без цинизма и юмора, просто на злобу дня. Где-то он подметил занимательное явление, так сразу им спешил поделиться с читателем. Иной раз и не следовало бы утруждаться — не стоило сообщать мысли бумаге. Так как написанное не сотрёшь, будущие поколения, при имеющемся интересе, всегда имеют возможность прикоснуться к начинаниям Чехова.

Одним из первых произведений малой формы, не считая пьесы «Безотцовщина», считается рассказ «Письмо к учёному соседу». Он показателен в отношении ранних работ писателя. Чехов всего лишь делится переживаниями общества, касательно теорий Дарвина, особенно его труда о происхождении человека от обезьяны. Трудно было людям поверить в подобное предположение, поэтому они старались над ним насмехаться, чем и занимается учёный сосед, написавший автору письмо. А Чехов, в виду своей циничной натуры, поднимает на смех уже соседа, возводя его опасения в сатиру. Ближе к концу читатель поймёт, как часто человек пестует глупости, отрицательно относясь к действительно важному.

Примерно в аналогичном духе построены следующие рассказы: Папаша, Мой юбилей, За яблочки, Перед свадьбой, По-американски, Жёны артистов, Петров день, Темпераменты, Суд, Грешник из Толедо, На волчьей садке, Зелёная коса; За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь; Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?; Тысяча одна страсть, или Страшная ночь. Из приведённых произведений читатель может узнать точку зрения автора на теорию темпераментов (с пристрастием применяемую к повседневности), а также ему предстоит ознакомиться с перечнем присущих художественной литературе сюжетов. О поисках покладистой жены можно умолчать, как и про написание рассказа о том, о чём его пишущий никакого представления не имеет.

Удовлетворяя собственное любопытство, Чехов берётся за рассмотрение важных для общества тем. Периодически нисходя до заметок, он всё-таки пишет ладно скроенные маленькие истории, показывающие читателю проблемы Российской Империи конца XIX века. Читатель сразу думает о коррупции — и оказывается прав. Чехова это тоже беспокоило, особенно на бытовом уровне, далёком от власть имущих, допустим в среде образования, где родитель хочет вывести оболтуса-сына в люди, а тот учится так, что учителя отказываются его переводить в следующий класс, в том числе и за мзду.

Часто герои Чехова идут по двум дорогам сразу, пытаясь всюду извлечь выгоду. Они получаются обособленными от второстепенных лиц, поступающих образцово. Когда кругом добродетель, приходится вносить поправки для написания показательного рассказа. У Чехова его герои действуют неосознанно, будто ничего предосудительного в их поступках не содержится, что и обыгрывается автором, дабы мораль была очевидной.

Мог Чехов писать и про коллег по писательскому ремеслу. Сия профессия не является источником для обогащения. Заработать на писательстве затея глупая. Хочешь донести своё — живи голодным. Хочешь сытно есть — пиши по схеме. Не разумеешь, как писать ради денег, тогда голодай, пока ума не прибавится. Всё довольно просто, нужно осознать необходимость подчиниться правилам. Писать — не значит выжимать из себя сюжеты, это рабский труд без применения творческих подходов. Писать ли беллетристику или, сменив подход, писать картины — суть едино. Уникален ли человек, каковым он себя воспринимает? Потому-то и работать следует по заведённым некогда стандартам, в том числе и на ниве литературной критики. Иначе никогда не получится обрести признание. Забудут! А когда вспомнят, то окажется, что умер непризнанный гений от голода или расстался с жизнью в силу иных печальных причин.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владислав Отрошенко «Двор прадеда Гриши» (2003)

Отрошенко Двор прадеда Гриши

Чего только в детстве ребёнку не мерещится. Потом и останется, что верить в некогда происходившее, каким бы мало похожим на реальность оно не казалось. А уж сколько загадочного в пору юности случается вокруг, успевай запоминать. Взрослый не так реагирует на происходящее, как это делает ребёнок. Восприятие обострено и везде ловит мельчайшие изменения. Старый-престарый дедушка кажется далёким-далёким существом, незнамо как живущим. Всё с ним связанное неосознанно наделяется сказочными характеристиками. Это и многое другое навсегда останется в памяти человека, ставшего взрослым и продолжающего хранить тайны ушедших дней.

О своём ли детстве рассказал читателю Владислав Отрошенко? Или им придуман прадед Гриша, его двор и связанные с ним происшествия? Так или иначе, дедушка похож на представляемый всеми нами образ человека в годах, обязанного хранить в себе мудрость прошлого и обладать недоступными пониманию возможностями. Во-первых, прадед Гриша не отличает день от ночи — ребёнку это должно казаться странным. Во-вторых, он много выпивает — опять же странно. Дедушка — бездонная бочка с затычкой? В-третьих, прадед Гриша в свои за девяносто с хвостиком работоспособен и не думает умирать — а, казалось бы, пора уже. Но нет, девяносто с хвостиком — не возраст. Вот раку, живущему при прадеде, третья сотня минула. И ничего, усами шевелит и в хвост не дует. Если рак тоже не отличает день от ночи — это ему позволительно. Рак ведь старый.

Именно так воспринимает прадеда пятилетний правнук. А много ли может сохраниться воспоминаний, когда человек настолько мал? Память представляет из себя лоскутное одеяло обрывочных воспоминаний, причём размытых и после представляемых далеко не такими, какие они были на самом деле. Стоит спросить других, кто уже будучи взрослым знал дедушку, никакого сходства тогда замечено не будет. Ничего загадочного в дедушке не было, он даже весьма мог докучать окружающим, но что до того детскому сознанию, до сих пор идеализирующему прошедшее?

Не умирает прадед, будут умирать другие. Да и прадед умрёт, куда ему деваться. Не столетний же рубеж разменивать. Что за ним делать? Итак царь раков золото из колодца поднимает. И домовой всюду мерещится. Детство не зря считается чудесным временем — обилие чудес поражает. Отчего после всё уже так не воспринимается? А если воспринимается, то принимает вид магического реализма, в отличии от детских воспоминаний осознанно воспринимаемого. Уже не то и совершенно отличное от окрашенного нотками мистики воображения пятилетнего ребёнка.

Десять новелл доступно читателю и эпилог в один абзац. Большего не надо. Достаточно будет и такого количества. Иначе повествование превратится в повесть, явно сочинённую и лишённую душевности лично автором пережитого. Главное, эпизоды памяти сохранены и документально зафиксированы. Теперь их не получится забыть, доживи хоть сам до возраста прадеда Гриши. Другое дело, захочет ли кто иной знакомиться с воспоминаниями о некоем прадеде Грише, когда у каждого перед глазами стоят собственные престарелые родственники? Это не имеет значения. Произведение Владислава Отрошенко станет замочной скважиной в мир его художественных образов. Вот это истинно главное.

Доброе слово в адрес автора сказано. Изыскать негатив не получается. Чтение сборника «Двор прадеда Гриши» подойдёт для любого возраста. Вдруг у малолетних читателей нет примера девяностолетнего дедушки или повзрослевший читатель не имел такового в детстве? Пусть им станет прадед Гриша, побудет немного и будет навсегда унесён, однако в душе всё-таки оставшись, как и рак Семён. Вот кого-кого, а подобного рака точно мало кому довелось в юном возрасте видеть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Виктор Лихоносов «Осень в Тамани» (1970)

Лихоносов Осень в Тамани

Тамань, Тмутаракань — Виктору Лихоносову есть о чём вспомнить и о чём рассказать. Он и рассказывает, не таясь. От первого лица, подробно, с широкими отступлениями. Что сам видел, что заново увидел, что-то почерпнул из книг, прочее удачно к слову пришлось. А ведь тяжела дорога до Тамани, душа поёт, хочется излить песню другим, например порадовать переливами слов читателя. Радость приходит. Как можно не радоваться? Радуешься! Виктору нравится, он тепло отзывается — такое отношение свято. Любое воспоминание свято, если оно приятно. Коли нравится одному, понравится другим. Вдруг не понравится? Не беда, Лихоносов кратко изложил, придал форму повести и назвал её «Осень в Тамани». Грустить нет причин, хоть и осень.

Когда-то в Тамань добирались на волах. Сейчас проще. Ныне ходит транспорт. Садишься, допустим, в автобус. Пусть внутри душно, пусть народу набито под крышу, пусть водитель не спешит трогаться в путь. Он — парень весёлый, знает, как разрядить обстановку. Не нравится? Ищите волов — на них поедете. Прижухли пассажиры, их в сём начинании поддержал автор. Какие могут быть волы в XX веке? Может Лермонтов или Никон их застали, не зная, как в будущем удобно будет добираться до нужного им места. Красота кругом! Из автобуса она не так воспринимается. Лучше увидеть меньше, зато добраться с относительным комфортом.

Кто же в сих местах ещё бывал? Ослеплённый царь Василёк был. До ослепления или после? Вот так задача-задач. Нужно подумать. Или лучше о казаках вспомнить? Каких тут только не было. Не верите? Сверьтесь с классиками. Они в своё время рассказывали. Кто ещё был? Да много кто. Всех разве упомнишь. Кого-то из них Лихоносов вспомнит. Остальные, значит, потом отведённое им место займут. Пока речь о лиричном принятии Тамани. Душа просит спеть новую песню, желательно с участием упокоенных, свидетелей минувших дней, не знавших о фашисткой заразе.

Такова Тамань. Она тоже воевала. Её земли видели кровопролитные сражения. Об этом нужно обязательно вспомнить. Виктор знает о чём поведать читателю. Навалится ли грусть? Нет. Осень придёт? Да. Осень всегда приходит. Раскрасит листья в красный цвет и надолго затихнет. Помнить следует. Но не войной Тамань славна. Хочется вспомнить ещё связанных с ней людей. Не получается. И не получится. Кто доступен памяти? Жившие пятьсот лет назад. И только. Жили на Тамани и раньше, многие жили, на их беду сгинули. Может славными людьми были, любили Тамань, переживали за неё. В будущем будут такие же радетели, неважно кто, главное будут.

Словно не в автобусе едешь, а на воловьей упряжке. Медленно меняется картинка за окном. Езжай, водитель, быстрее, оторви рога от земли и смотри вперёд. Не надо озираться в поисках сказавшего! Добавь газу, зачем мучишь людей? Тамань привыкла к терпеливым, терпеть приходится и сейчас. Зачем ты рассказываешь пассажирам байки о местных достопримечательностях? Не отвлекайся от руля, держи крепче и объезжай неровности. Понятно, тебе приятно, ты тут в тысячный раз едешь, как впервые оказался близ Тамани. Душа покойна за настоящее, гордится прошлым. Есть о чём сказать — это хорошо. Хорошо, когда есть о чём сказать.

Тамань всё ближе. Много о ней сказано. Много будет сказано на обратном пути. Не хочешь слушать — закрой уши. История перед глазами — смотри по сторонам и не моргай. Когда сюда ещё раз вернёшься? Может статься, никогда. И не автобус тебя повезёт, а другой вид транспорта. И вполне им могут оказаться волы. Будет о чём вспомнить. Например, этот до духоты набитый былым автобус.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Юлия Яковлева «Дети ворона» (2016)

Яковлева Дети ворона

В страшные будни советские случались страшные страшности. Чёрные вороны могли маму с папой унести. Это самая страшная страшность. И мама с папой больше никогда не возвращались. Поэтому их нужно найти, расспросив округу и вызнав, куда уносят вороны людей. А коли вороны, то значит к воронам и нужно идти. Стоило читателю доехать по сюжетным рельсам Юлии Яковлевой до станции с птицами, как адекватное восприятие закончилось и началась фантасмагория. Не городская легенда, не мистическая история, не фэнтези и не сказка, а именно фантасмагория, не содержащая в себе начало и не имеющая конца, как не содержит сути, вместо неё омонимизированные повествовательные элементы.

Найти что-то — распространённый приём в литературе. Герои всегда отправляются на поиски, когда им это необходимо. В случае героев Юлии Яковлевой — они занимаются этим вне своего желания, ведь они лишены родителей, а к ним в квартиру вселились другие люди и их видеть вместе с собой на одной жилплощади не желают. Зачин понятен. Сколько птиц обитает в городе, столько и нужно опросить. Разумеется, птицы умеют разговаривать, у каждой свой характер и найти с ними общий язык довольно затруднительно, хотя действующие лица и будут это пытаться сделать.

Кого под чёрными воронами подразумевает автор — читателю понятно. Действительно, в любой момент к любому человеку могли приехать люди, после о нём уже никогда не слышали. Созвучие прозвания помогло Юлии Яковлевой представить ситуацию так, словно это можно связать с птицами. А так как не одни вороны по небу летают, значит они все знают важную тайну. Но какую? Зачем им нужны люди и почему они их похищают? Главным героям трудно понять — они дети. Причём дети не по годам, а скорее умственно, поскольку отставание в развитии очевидно.

Вдаваться в происходящее и соотносить представленное на страницах с историей не следует. События произведения поданы в антураже мрачных моментов прошлого и показываются ради самих событий. Стоит опросить всех птиц, как читателю станут доступны следующие локации, где найдётся место другим говорящим животным. Для пущей живости в сюжет добавлено жестокое обращение с детьми. Остаётся сочувствовать и вопрошать к разуму. Почему же люди столь жестоки по отношению к себе подобным?

В отношении оригинальности к Яковлевой тоже остались вопросы. Идея разбавить мрачную атмосферу детской наивностью, усилив до жуткого её восприятия — кажется необычной. Но нет других предпосылок к созданию толкового литературного шедевра. Яковлеву не станешь сравнивать с Гофманом, скорее с Крапивиным, который изредка обращается к мрачным сюжетам. С мистиками же и вовсе не может быть сравнений, в виду изначальной ориентации Юлии на детскую аудиторию и использование примитивных приёмов искажения реальности, таких как говорящие животные и переход героев в состояние оторванности от действительности.

Нет в произведении «Дети ворона» накала страстей. Читатель не будет испытывать разнообразных чувств, его дело следить за перемещением героев, оставаясь при этом безучастным. Понятно, найти родителей не получится, добраться до унёсших их воронов тоже. Детям вполне по силам разобраться, когда поиски стоит прекратить. Переходить в иную плоскость для этого не требуется. Яковлева решила не останавливаться на настоящем, разделяя фантасмагорию на несколько уровней. В таком случае до мамы с папой добраться получится, но дорога обратно будет закрыта.

Пусть будет такая трактовка изложенного. Она способна запутать. Ну и что с того? Тоже фантасмагория.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Василий Гроссман «Жизнь и судьба» (1960)

Гроссман Жизнь и судьба

Кратко сказать о требуемом — достоинство, растекаться мыслью по древу — достоинство. Писатель волен выбрать требуемую ему форму подачи материала. Касательно Гроссмана — это обилие слов, потоп и даже флейм, как принято говорить в XXI веке. Более того, Гроссман и оффтоп — крепко связанные друг с другом понятия. Когда сабж «Битва за Сталинград», открывший книгу ожидает увидеть описание связанных с битвой событий, но никак не тонуть в авторских отступлениях. Доходит до того, что описываемый Гроссманом жар не ощущается, поскольку жар описан чрезмерно, его излишне много и он не кажется настоящим. Говорить при этом о войне уже само по себе кажется излишним, лучше ещё раз посетовать на горести еврейского народа.

Первая часть дилогии, «Правое дело», ввела читателя в курс описываемого автором. Но тогда Гроссман не мог нахвалиться прозорливости советских людей. Теперь Василий повернулся на сто восемьдесят градусов и рассказывает об обратном. Рассказывает он так, словно вина лежит на ком-то определённом. Хотя, будем честными, населявшие Россию народности всегда отличались стремлением к внутреннему согласию с действительностью и старались сделать всё для того, чтобы личное мнение не затмевало стремление к общему благу. Кто с таковым мировоззрением не согласился, те, не вынеся груз ответственности, предпочли покинуть Советский Союз.

А ведь стремление к общему благу — болезненная для русских тема. Гроссман это игнорирует. Он сторонник объективности. Его правда — настоящая правда, только поданная читателю под авторским углом её восприятия. Василий не считает, что ложь и общее благо совместимы. Пусть население дрогнет под поступью немцев, страна рухнет — главное сказать правду, какой бы она не была. Ежели люди хотят заблуждаться — нельзя им открывать глаза, они прекрасно осведомлены о происходящем. Помыслы всё равно будут направлены в требуемую им сторону, а мешающихся под ногами затопчут.

Стоит ли сочувствовать Гроссману, чей реализм отличался от социалистического? Он имел право на личную точку зрения и выразил её письменно. Что же до реакции власти на труд Василия, то она была вполне ожидаемой. Никто не любит, когда с ним не соглашаются. Взять хоть власть, хоть народ. И когда в тексте открыто говорится про концлагерь, где заключённые сами над собой устраивают надзор, себя же кормят отбросами и отправляют на смерть, легко увидеть завуалированную критику Советского Союза и нелестное мнение о населяющих его гражданах. Аналогичных примеров каждый сможет найти требуемое ему количество. Нашли их и в шестидесятых годах.

Врага нужно уничтожать, говорит словами действующих лиц Гроссман. Плохие люди есть среди всех наций, опять замечает Гроссман. Василий был умным человеком и понимал, к чему могут привести размышления, вступающие в противоречие с мнением большинства. Достаточно одному сказать, что ты враг, как остальные подхватят, и уже не будет важно, кто сказал и вследствие чего им были сделаны такие выводы. И всё равно Гроссман боролся за правду, желал сообщить о творимых несправедливостях и, должно быть, считал необходимым иначе воспринимать события прошлого. Но он не был тем одним, кто скажет правду и она тут же будет подхвачена, а после все с ней согласятся.

Правде тоже требуется время для усвоения, необходимо ждать или иным способом о ней рассказывать. Гроссман написал книгу. Теперь читатель может ознакомиться с прошлым. Настало время узнать правду! Правда правдива ли правда? В любом случае, прошлое в прошлом, и уже не так важно, какие процессы тогда происходили в обществе, нужно жить сегодняшним днём и смотреть наперёд, неся уже свою, а не чужую правду.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Алексей Смирнов «Виолончель за бумажной стеной» (2016)

Смирнов Виолончель за бумажной стеной

Желаешь рассказать, а не сказывается. Желаешь написать, а не пишется, Желаешь найти слова, а не находишь. Что в таком случае делать писателю? Правильно. Необходимо писать обо всём подряд. Но нужно, чтобы мысли казались связанными. Тогда задаёшь себе рамки и стараешься за них не выходить, причём не возбраняется жевать на один мотив, порою разбавляя повествование чем-нибудь другим. Пользовался ли Алексей Смирнов данным приёмом? Если да, то вышло у него всё как и следовало. Рамки заданы детством главного героя и его воспоминаниями о сталинском послевоенном и частично военном времени.

Говоря честно, Смирнов любит подолгу детализировать сцены. Понятно, Алексей не знает, какой сюжет дополнительно придумать к имеющимся, значит надо расширять уже написанное. Оттого-то и покупает читатель вместе с действующими лицами невыносимо долго ткань, пьёт невыносимо долго чай, невыносимо долго голосует на выборах, невыносимо долго следит за Олимпиадой и невыносимо долго пережидает авианалёт.

Детализация душит динамику и грозит уйти в поток сознания. Излишняя информация могла бы навредить сюжету, благо его нет. Смирновым поставлена задача воссоздать моменты прошлого, не прибегая к проработке остального. Если нужно что-то купить, значит действующие лица будут только покупать, внимать честному продавцу и радостные нести покупку домой. А если предстоят выборы, и не простые, а союзного значения, то ознакомиться придётся со всеми плюсами и минусами процедуры, плюсами и плюсами единственного кандидата и минусами да минусами участия в подобных плебисцитах. Полезное будет чтение, ежели читатель захочет погружения в особенности сталинского послевоенного времени.

А уж вдруг читатель забыл, какие жаркие баталии разворачивались на олимпийских аренах, то ему предстоит внимать различным тонкостям, вроде обоснования превосходства санников над конькобежцами и далее в этом же духе. И как бы случайно темой одного из следующих рассказов может оказаться проблематика религиозной казуистики устами мальца, вопрошающего бабушку о глупостях, озадачивать которыми верующих людей не следует.

Есть многое на свете, друг читатель, чего готов порассказать тебе писатель. Упомянутое уже чаепитие будет возведено до наивысшей точки рассмотрения каёмок с прихлёбыванием и солнечными зайчиками. Будет время разобрать причины наименования Камчатки Камчаткой, вспомнить парня, приехавшего из тех краёв. И про забавы пионеров Смирнов обязательно расскажет, как ели пончики на скорость, как дыхание долго пытались задерживать. Всегда есть о чём вспомнить, когда приходится рассказывать о детстве, даже если не о своём, а о чужом.

Своего рода связующей частью становится «Виолончель за стеной», события которой начинаются до рождения рассказчика и повествуют о бомбёжке города немецкими самолётами для начала, а после обо всём другом, о чём можно ещё рассказать. Хоть о деле врачей, хоть о бумажных стенах или игре на виолончели. Всему находится место, при условии, что писать о чём-то надо и писать весьма необходимо, наполняя строчки словами. Так рождается на глазах читателя сборник воспоминаний, появляется на свет тяжело, но всё-таки он выйдет весь и обязательно порадует создателя получившимся результатом.

Вот и сказано обо всём, что тревожило душу. Произведение прочитано, мнение высказано, книга навсегда отложена в сторону. Найдётся ли ей место в литературном мире? Вполне может быть. На соискание премии «Ясная поляна» сей авторский труд был выдвинут, значит кому-то он запомнился и показался достойным пристального внимания. Лауреатом «Виолончель за бумажной стеной» не стала, в короткий список не вошла. Главное, критики удостоилась, и это уже само по себе отлично.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Феликс Юсупов «Конец Распутина» (1927)

Юсупов Конец Распутина

Поступки всегда совершаются во благо. Всегда! Любые поступки совершаются во благо. Хорошие они или плохие — об этом станет известно после. Можно негативно воспринимать данную информацию, но ничего с этим не поделаешь. Каждый человек благо понимает согласно личному на то усмотрению. Каким бы слоем черноты это благо не было покрыто, оно всё равно останется благом. И ежели благо приносит кому-то страдания, расходится с моральными ценностями общества или вступает в конфликт с мнением большинства, то возникает резонанс, долго не проходящий. Одним из громких событий времени минувшего стало убийство старца Григория Распутина князем Феликсом Юсуповым, о чём в 1927 году были написаны мемуары.

Распутин — варнак, конокрад и подверженный развратному образу жизни мужик: примерно такой характеристики его удостаивает Юсупов. Лично Феликсу Григорий зла никогда не желал, относился к нему с теплом и соответственно не ожидал получить от него удар в спину. При этом Распутин был антипатичен Юсупову, Феликс его всегда сторонился, отказывался от дружеских объятий, предпочитая уйти от разговора и молча продолжать обдумывать мысль об убийстве.

Почему Юсупов желал убить Распутина? По его мнению, Распутин губил Россию. Он влиял на царскую семью, порочил её своим поведением, то есть, разлагаясь сам, он разлагал и общественные ценности. Этого не хотели видеть ни царь, ни царица, оказывая Григорию всяческую помощь в его нуждах. Но сам же Юсупов приводит слова Распутина, показывая его в качестве человека, переживавшего за страну и желавшего скорейшего завершения Мировой войны.

Решение покончить с Григорием зреет в Юсупове всё сильнее с каждой страницей воспоминаний. Так и не показав, чем именно губительно влияние Распутина, Феликс истово желает его убить. Убийство будет совершено, но перед этим убийце необходимо всё таки постараться объяснить читателю мотивы поступка. В размышлениях Юсупов отходит дальше, нежели требуется. Он показывает молодую царскую чету наследников престола, вернувшуюся из свадебного путешествия и по причине кончины государя сразу вступившую в управление государством. Феликс убеждён, Николай II не успел лучше узнать нужды народа, слишком рано приняв царские регалии. Он был наивным и излишне идеализировал действительность.

Аналогично Николаю II, Юсупов в той же мере идеализирует действительность. Не свергни царя революция, в мире бы забыли о войнах — Феликс в этом твёрдо уверен. Каждый желал блага, но каждый желал блага более себе, нежели другим, не считаясь с нуждами прочих людей. Как царь хотел мира на все времена, так того же желал и Распутин, сам Юсупов ратовал за этот же мир на все времена. Почему тогда не получилось придти к единому мнению и все потерпели поражение? Никто не захотел частично смириться с недостатками, поэтому Юсупов убил Распутина, а царя убил народ. Монархия пала, Юсупов покинул страну и благо стали творить дотоле и не помышлявшие так скоро придти к власти.

Если говорить непосредственно об убийстве Распутина, то представлено оно в поистине мистическом антураже. Григория не брали отравленные пирожные, он устоял перед выстрелами едва ли не в упор, может быть и тонуть его тело не желало, продолжая пытаться найти спасение. Юсупов демонизирует личность Григория, уже таким образом пытаясь склонить читателя на свою сторону, оправдывая убийство, подменяя человека на беса.

Время показало, что благим поступок Юсупова не был. Он и сам это понимал. Но тогда, когда думал убивать и когда убивал, думал иначе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владислав Бахревский «Святейший патриарх Тихон» (2001)

Бахревский Святейший патриарх Тихон

Пётр I не только породил своими указами крепостное право, но он же низвёл в угоду нуждам государства церковный патриархат. Лишь в 1917 году, будучи на распутье, религиозные деятели смогли вернуться к прежней системе, волей судьбы поручив управление делами православной церкви Тихону, в миру известному под именем Василия Беллавина. Владислав Бахревский взялся донести до читателя перечисление возникших проблем, выразившихся в трудности понимания дальнейшего существования религии во в мгновение ставшим арелигиозном обществе и в невозможности найти общий язык с представляющими власть большевиками.

Бахревский представил Тихона в образе ратующего за справедливость добродетельного человека, с болью принимающего творимые людьми зверства. Подобный образ согласуется с представлениями о церковном служителе, таковым и обязанным быть. За сим портретом была утрачена личность самого Тихона, вышедшего под пером Владислава излишне представленным в идеализированном варианте, лишённым предрассудков и действующим согласно желанию его таковым видеть со стороны. Возможно, Тихон таковым и был на самом деле, тогда Бахревского нужно похвалить за верно воссозданную историческую фигуру в рамках беллетризированной биографии.

Владиславом не ставилась задача отразить личность первого патриарха после восстановления патриаршества, читатель мельком узнаёт про прошлое Тихона, в том числе и о его деятельности в Северной Америке, в остальном внимание сосредоточено на событиях после 1917 года. Повествование построено более с упором на хронологическое перечисление событий, на некоторых из которых Бахревский останавливается подробно и показывает их с точки зрения патриарха. Рассказать есть о чём, как про изменение правил орфографии и введение нового календаря, так и об активной деятельности большевиков, желавших извести церковных служителей и саму церковь. Тихону было суждено несколько раз сидеть в застенках, быть допрашиваемым и оказаться перед угрозой смертельного приговора, чего ему удалось избежать.

Православной церкви предстояло принимать самостоятельные решения, ей никто не мог помочь и она не могла на кого-нибудь опереться. В тяжёлые времена масштабных перемен нужно было искать средства для спасения религии. Лучшим вариантом, как и прежде, стало сотрудничество с властями, ровно как это было на протяжении двухсот предыдущих лет. Тихон это понимал, и со слов Бахревского, думал в первую очередь о благе для православия, ради чего требовалось подчиняться и терпеть. Терпел и Тихон, вплоть до смерти, обстоятельства которой до сих пор под сомнением. Владислав позволил себе дать читателю повод для размышлений, внеся в повествование симптомы, мало похожие на официальную причину смерти патриарха.

Тихона не раз пытались убить, доказательства чего Бахревским прилагаются. Судьба хранила этого человека, пока он не позволит церкви пережить опасный для её существования период. Как знать, не стань Тихон патриархом, каким образом могли сложиться дела православия? Владислав наглядно показывает разгул среди священников, свободно попиравших религию, обходя прежние запреты, сообразуясь попустительством дозволяющей так поступать власти. А ведь Тихон мог и не стать патриархом, выбранный волей случая, может быть и против собственного на то желания. Кому-то требовалось озаботиться нуждами церкви, стать примером её совести и поддерживать моральный облик православия, что Тихон в меру собственных сил и старался делать.

Пример Тихона показателен, он должен быть примером для всех религиозных деятелей без исключения. Необходимо быть истинно верующим, заботиться о вере и удерживать паству от искуса, не подвергаясь и самому при этом тому же искусу. Нельзя забывать о прежних перенесённых печалях, ведь всё может повториться снова, и тогда никто после не поверит в истинность помыслов, помня про излишнюю тягу к помпезности и агрессивное стремление к захвату новых территорий. Понадобится новый Тихон. И хорошо, если судьба снова выберет похожего на него человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Евгений Рудашевский «Здравствуй, брат мой Бзоу!» (2015)

Рудашевский Здравствуй брат мой Бзоу

Что может связать горы и море? Только дружба между человеком и дельфином. Эта дружба без обязательств, важно лишь быть честным. И тогда дельфин поверит человеку, крепко к нему привязавшись. Каждый день станет незабываемым, новые впечатления от встреч будут обеспечены. И если люди будут смеяться над дружбой, им будет достаточно показать взаимную преданность. Не еды и развлечений ради, а именно во имя обоюдной теплоты приплывает дельфин к человеку. Что мог добавить к такому сюжету Рудашевский? Евгений ввёл в повествование элемент происходивших в Советском Союзе процессов, как натянутые отношения между абхазами и грузинами, так и военное вмешательство в Афганистан.

Ничего не предвещает грозы. Рудашевский наполнил повествование истинной дружбой двоих, с трудом наладивших контакт и теперь получающих удовольствие от общения. Дельфин мог погибнуть, но его спас главный герой. Теперь они слились в одно целое, понимая друг друга на уровне чувств. Сознание дельфина проникло в человека. Может быть и частица человека поселилась в дельфине. Смогут ли они пережить расставание? Поймёт ли дельфин необходимость вынужденной разлуки? Главный герой постоянно пребывает в мыслях о предстоящей службе в армии, его отправят далеко от родного дома, где не будет ни гор, ни моря, а лишь бескрайняя степь, либо пропахшая жарким климатом пустыня.

С каждой страницей автор даёт читателю ощущение надвигающейся беды. Служба в армии оказывается не самым опасным предприятием в жизни главного героя. Страна втягивается в Афганистан, в Абхазию начали доставлять цинковые гробы. Развязка кажется неминуемой и думается, что Рудашевский позволит читателю переживать до конца, после избавив от тягот ожиданий, воссоединив человека и дельфина снова. Так желается и хочется, особенно юному читателю. Эмоции в любом случае нахлынут в заключительных абзацах произведения. Басовитый рокот грома лишит слуха, вспышка от молнии ослепит глаза, книга так и останется открытой на последней странице.

Сюжет произведения Рудашевский построил таким образом, что нельзя ничего сказать конкретно, не раскрыв детали повествования. Но не стоит предполагать, будто Евгений сказал новое слово в литературе. Нет. Он показал умение писать красочно, надавливая на необходимые точки восприятия в нужные для этого моменты. Читатель будет с умилением наблюдать за происходящим в начале, сменив за время чтения весь спектр эмоций. Юным читателям будет о чём рассказать родителям, заодно порадовав их знанием тяжёлых отношений между населяющими Кавказ народами и сведениями о войне в Афганистане, куда уходили служить, и откуда редкий человек возвращался здоровым физически и душевно.

Не дано человеку жить, как ему хочется. Нужно соблюдать заведённые обществом порядки. Если требуется обрести умение воевать, придётся на несколько лет отказаться от привычного ритма. Почему бы такому не быть и среди дельфинов? Не всегда может получатся находить время для общения с человеком, вдруг нужно добывать пропитание для семьи или тоже воевать, охраняя родной дом от других обитателей моря. Как знать, об этом приходится только гадать. Рудашевский даёт общее представление о водоплавающем друге главного героя, читателю самому нужно подумать. Как бы не сложились дела у дельфина вне дружеских чувств, человек всё-таки бы не смог ощутить тревогу с той же чуткостью, как это дано дельфину.

Однажды дельфин уже выбрасывался на берег. Может и тогда он познал грусть от расставания с другом, не выдержав длительности разлуки? Сможет ли дождаться на этот раз? Или его спасёт другой, и он забудет о старых друзьях? Тогда было бы меньше слёз.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Евгений Водолазкин «Авиатор» (2016)

Водолазкин Авиатор

Если бы Олег Рой в предисловии книги поблагодарил Дэниела Киза за «Цветы для Элджернона» и Михаила Булгакова за «Собачье сердце», то он написал бы нечто вроде «Авиатора» Евгения Вололазкина. К печали или к радости был упомянут сей факт? Скорее к печали, ибо оригинальности читателю автором предложено не было. Сюжет вышел фантастическим из разряда ala Александр Беляев, пиши он про попаданца. Общее же впечатление начинает страдать со второй части, вымученной во имя придания произведению определённого размера, в который автор заведомо не укладывался. Как итог, размороженное тело главного героя представляет интерес, а слитая вода в виде оголтелой критики Советского Союза окончательно губит задумку.

Главный герой родился в 1900 году — он ровесник века и ровесник крейсера «Варяг», героически затопленного в бухте Чемульпо. Если рассматривать совокупно главного героя, двадцатый век и крейсер, то они имеют ряд сходных черт, начиная от бурной молодости, тяжёлых первых лет, опрометчивости и долгого простоя в виде мишени для стрельбы с последующим стихийным вечным потоплением вне всякого почёта и должной доброй памяти за последние годы своей жизни. Это лишь занимательное наблюдение и не более того. Но коли сам Водолазкин предпочитает сообщать читателю в чём-то схожую информацию, то надо быть последовательным и при изложении впечатлений.

Повествование построено на дневниковых записях. Сперва пишет главный герой, потом ему помогают все остальные. Постепенно картина проясняется. Водолазкин по капле предоставляет информацию, смакуя моменты пробуждения потерявшего память. За главным героем следит доктор, в количестве одного специалиста, и медсестра, в качестве объекта любования нижним бельём и совместного лежания на кровати. Далее рождается фантастика. И читатель начинает понимать, что в сюжете не хватает размороженного грызуна, как лучшего друга, компаньона и показателя грядущей беды.

Искусственно Водолазкин насаждает главному герою любовные переживания и пробуждает ненависть к мучителям. Без любви, разумеется, беллетристика никогда не обходится. А вот касательно проступков главного героя в прошлом с прохождением исправительных кругов в условиях колонии на Севере, автор «Авиатора» переусердствовал. Впрочем, произведение фантастическое, поэтому оставим детали ему на усмотрение. Водолазкин сам обмолвился, что прямых свидетельств зверского отношения к отбывающим наказание не зафиксировано, сохранились лишь материалы для позитивного восприятия быта заключённых.

Что есть вообще позитив? Соловки в тексте произведения обруганы. Обругано и всё остальное. Никто не стесняется. Говорится прямым текстом о подпирающем дверь стуле (скажем мягче, нежели автор). Вот накопился, понимаешь, стул в организме, переизбыток стула в душе. Выйти ему наружу дверь мешает, ведь его много и он её тем самым и подпирает. Гибнет организм от излишнего давления, сам себя толкая на гибельное восприятие реальности. Излечить сможет доброе слово, которое зайти внутрь не может — дверь-то изнутри подперта. Замкнутый круг получается. Либо главный герой такой по характеру, либо описавший его человек в мыслях не может смириться с жизнью: уловить правду бытия, если сказать тремя словами. Былое не перепишешь, нужно думать о благе для будущих поколений.

Гуд бай, Ленин!.. кхм. Гуд бай, Авиатор! Ты проспал свой дом, всё изменилось и от тебя будут скрывать правду. А когда ты всё поймёшь и захочешь продолжать жить, ничего у тебя не получится. Ибо наука не созрела, ибо наказание надо отбывать до конца, ибо автор захотел подвести повествование к драматическому финалу. Ты был зверем, тебе дали право стать человеком, а ты снова обратился в зверя и стал искать зверей в окружающих тебя людях.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 197 198 199 200 201 231