trounin.ru

Жить во благе и быть вознаграждённым за бытие — есть мысль царицы Екатерины, сообщённая ею составителям законов для Российской Империи. Полагалось забыть об обычаях и обрядах, должных быть заменёнными определёнными постановлениями. Будучи человеком эпохи Просвещения, Екатерина стремилась переосмыслить понимание настоящего, отказавшись от пережитков прошлого. Составленное послание показало её человеколюбие и стремление к справедливости. Но придать конкретное направление законам она не могла, лишённая желания внесения изменений для иного понимания общества. Екатерине требовался рабски покорный народ, согласный жить в мире и покое, пока им управляют государи. Ей казалось, что будет лучше, если населяющие Россию люди научатся бояться наказаний за проступки.

Екатерина уверена: Россия есть европейская держава. Достигнуто то благодаря деяниям Петра. Особенность страны — её огромные размеры. Такой территорией должен управлять один государь и законы на всём протяжении государства не должны иметь различий. Это нисколько не умаляет вольности людей, скорее давая возможность добиться всеобщей пользы. Потому законы полагается научиться собирать в едином месте, заботиться об их соблюдении и задумываться над созданием новых, которые должны приветствоваться и не оспариваться.

России нужны такие законы, дабы все равны перед ними были. Не должно быть такого человека, способного стать выше законов. Следует изгнать обычаи (пусть они остаются в Китае) и отказаться от мучительных установлений (по духу сходных с японскими). Стоит вспомнить нравы, установленные лакедемонянами.

Всякий закон должен уберечь людей от его нарушения. Лучше предупреждать преступления, используя наказания для острастки. Если против спокойствия кто-то поступит, того можно определить в ссылку, а ежели окажется нарушена чья-то безопасность — за такое деяние полагается казнь. Когда можно обойтись денежным штрафом, тогда обязательно добавить телесное наказание. Само наказание должно быть соразмерно проступку: за грабёж без убийства и грабёж с убийством требуется выносить разные приговоры, так вероятнее, что грабитель ограничится малым проступком. Особенно Екатерина оговаривается касательно рабов, считая, не следует им чинить ущерб и излишне сурово с ними обращаться, так как они начнут обороняться, защищая дарованное им государыней право на жизнь во благе.

Судить человека полагается согласно правил. Для доказательства или оправдания необходимо два свидетеля. Пыток не применять, ибо это бесполезный инструмент, способствующий самооговору. Присяга и клятва желательна. Наказания возлагают не судьи, а законы. Обвиняемого человека можно взять под стражу, либо сразу заключить. Сам обвиняемый может дать отвод судье. Судья же должен по общественному статусу соответствовать обвиняемому. Пока вина не доказана, человек считается безвинным, потому и пытать его нельзя.

Преступление подразумевает наказание. Нет смысла от законов, если совершивший преступление не будет наказан. Необходимо избавить людей от соблазнов идти против установленных порядков. Коли купцы тайно провозят товары, следует понять, почему у них такое преступное желание возникает. Возможно, им полагается назначить соразмерное наказание, вроде конфискации товара и штрафа на сумму, превышающую в некое число раз его стоимость. Так и смертная казнь не должна назначаться всякому, а только особо провинившимся, способным совершить подобное деяние ещё раз. Но не должно быть обилия смертных приговоров, главное создать понимание, что такое наказание возможно и может быть применимо.

Основной замысел Екатерины, поставленный ею в качестве цели для Наказа Комиссии — это осознание, что закон позволяет добиваться от населения требуемого. В качестве примера она приводит следующее: Цезарь освобождал от налогов многодетных граждан, а Август облагал штрафом холостяков и запрещал занимать высокие должности тем, кто имел менее пяти детей. Осознав это, каждый гражданин страны начнёт жить во благо государства, и будет за то вознаграждён.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек стремится верить! Во что угодно! Лишь бы верить! В Бога ли, в нечто иное… Верить! И пока он будет уверен в осмысленности своей веры, до того момента он будет заблуждаться. Не стоит ничему верить! Истина на поверхности — кто бы её постарался заметить. Но истину замечают, только большинство предпочитает закрывать на неё глаза, считая оскорблением чувств. Однажды в будущем в 2102 году случится история, описанная Денисом Калдаевым: люди поверят в возможность знать наперёд точную дату смерти, поставят над собой долгожителей и впадут в наркотическую зависимость от подавляющих страх медицинских препаратов. Ужас понимания скорого угасания сознания коснётся Агнцев — должных в ближайшие несколько лет умереть. Главный герой «Семи миллионов сапфиров» обречён, ему осталось жить три месяца.

Во славу Анализа существует представленное на страницах произведения государство. Он делается всем по достижении восемнадцати лет, его проведение бесплатно. Жизнь превратилась в прозябание — бесполезное существование перед лицом вечности. И быть всему таким, каким оно показано, не окажись среди действующих лиц сомневающихся, чувствующих неладное. Почему дата смерти не подлежит разглашению? Как объяснить тот самый один процент, не позволяющий Анализу быть безошибочным? Отчего агнцами объявляют физически здоровых? На все вопросы можно найти ответ, не мешай этому необходимость людей верить в истинность ими же измышленного представления о действительности.

Всякая утопия подлежит разрушению. Калдаев не поддержал благостных начинаний долгожителей, паразитирующих за счёт построения подобия кастовой системы. Денис описал ситуацию глазами простого человека, вынужденного бороться с противоречиями. Не зря отцом главного героя показан фанатик, верящий в Анализ, а мать, всегда в нём сомневавшаяся, скорее отвергая, нежели способная принять право людей знать час кончины. Старясь разобраться, главный герой посмотрит на происходящее в государстве свежим взглядом, не давая волю отразиться на суждениях распространённым в обществе предрассудкам.

Не сразу читатель узнает секрет Анализа. Он действительно определял, кому какой отпущен срок. Однако, механизм предсказания находился в иной плоскости, не как о том сообщалось. Понять это и предстоит главному герою, приготовившегося нанести удар по основам, дабы допустить вероятность процентной погрешности. Вдруг не дано ему умереть через три месяца, ведь он встречал людей, счастливо перешагнувших через дату смерти и продолжающих жить. Такое кажется невозможным, но этому есть объяснение. Нужно запастись терпением. Денис обязательно раскроет тайну, дав тем ещё один поучительный урок.

Разгадка не принесёт облегчения. Человек всё равно останется наиглупейшим из наиумнейших существ на планете. Он разуверится в одном, чтобы укрепиться в вере в другое. Если сегодня не позволено знать дату смерти, завтра то знание окажется доступным. Возведут ли новое умение в культ? Обязательно. Не отказываясь от прежних убеждений, дополнив ересью ума, слабого на адекватную оценку происходящего, вновь людей окружит ложь, в которой так остро нуждается каждый человек. И будут бороться мировоззрения, нашедшие опору в пустых домыслах. И будут гибнуть люди, думая, как они правы, более достойные, нежели их оппоненты. И будут гибнуть сами, не понимая горькой участи обязанных пасть, оказавшись жертвой обмана.

Калдаев правильно сделал, написав антиутопию, лишённую политического аспекта. Денис показал уверенность в стремлении людей укреплять своё могущество, невзирая на нужды себе подобных: важнее обеспечить собственный век пребыванием в неге, забыв о желании того же у других. Потому и становится человек для человека расходным материалом, какие бы оправдания люди тому не находили.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет толка от критика, если он судит о писателе-современнике. Не видит критик действительных проблем общества, способных заинтересовать будущие поколения. Всё кажется обыденным, сто раз осмысленным и потому не требующим дополнительного выражения мыслей. Это так, но далеко не так! Многое зависит от писателя, способного пробудить интерес к его творчеству. Михаил Елизаров на такое оказался не способен. Он слишком мелко плавал, чтобы искать в созданных им рассказах нечто возвышенное. Впрочем, ему то и не требовалось.

На читателя со страниц смотрят банальные проблемы общества. Вроде истории про приехавшего в Москву омича. Не наркомана, как могут подумать поклонники творчества Елизарова, а жителя города Омск. Имея за душой солидный заработок, омич проживает с представительницей из местных корней, помешанной на магазинных скидках. Ей-де привиделся на прилавке коньяк со скидкой, хорошо если в пятьдесят рублей. Не имея средств на покупку, она присела на ухо омичу, упросив купить сей напиток, желательно со скандалом, так как рядом продаётся такой же коньяк, но на сущую копейку дороже. Что решил сделать Елизаров? Он показал мечтательную натуру приехавшего из Сибири парня, скромного для отстаивания позиции и слишком высоко стоящего, чтобы показывать свою значимость за счёт отстаивания позиции, в действительности бесполезной. И быть счастью сбывшимся, не окажись омич натурой излишне склонной к фантазиям. Жить ему и жить в Москве, бед не зная, он же, подумать только, предпочёл вернуться к родным пенатам, ибо не дело это — в столице страны быть среди людей, готовых удавиться за незначительную мелочь.

Ежели начал с рассказа про омича, про оного сказ будет продолжен, но уже не о жителе города Омск пойдёт речь, а о наркомане, как и думали изначально поклонники творчества Елизарова. Акцентировать на том внимание не требуется, мало ли какие фантазии имелись в голове Михаила, да и не малознакомым с ним людям судить, на какие горы он поднимался и в какие впадины опускался на батискафе. Достаточно знать о возникшем у писателя желании написать рассказ про употребление гашиша.

Имелось желание у Елизарова о себе строить повествование. Про горы и батискаф он всё равно не сообщает, но делится проблемой недовеса и упоминает о быстро закончившейся для него армии. Жизнь для Михаила на порах его юной молодости складывалась через общение с братвой. Ходил он в ту пору в качалку, дабы мышечную массу нарастить. Неизменно не снимал с головы скальп, ибо ценил свои длинные волосы, так как банально в парикмахерскую лень было ходить. Теперь Елизаров стал ближе для понимания читателя, а кто-то стал ценить создаваемые им произведения.

Чтобы показать способность к лаконичной беллетристике, лишённой абсурдности, Михаил дополнил сборник историей человека, чья жизнь пошла под откос. Хватило развода с женой, вследствие чего, образно говоря, начали кровоточить геморроидальные узлы. Палок успели вставить изрядно, лишив стимула к дальнейшей деятельности в месте прежнего пребывания. Финансовые потери дополнились имущественными, отчего хоть волком вой. Пришлось прижать хвост и крепко задуматься, для чего жил и какие теперь будет обивать пороги, испытывая горькое разочарование от постигшего несчастья.

Семнадцать лет прошло, как уверяет Елизаров, ничего не изменилось. И правда — не дано уразуметь свершившиеся перемены, словно их и нет. Но перемены имеются, лучше их поймут следующие поколения, они же оценят творчество Михаила иначе, с высоты иного понимания жизни.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Широкая база очерков показывает талант Паустовского к выражению мнения по интересующим его темам. Он брался за определённое дело и делился суждениями, стараясь оказаться понятным для читателя. Лучше, если точка зрения Константина окажется близкой по духу всем, кто с ней ознакомится. Писать Константин мог о чём угодно, поскольку того от него требовали обстоятельства. Ежели он оказался на строительстве Волго-Донского канала и создании Цимлянского водохранилища, значит должен осветить для советских граждан важные детали данных значимых для страны событий. После очерки будут объединены в сборник под названием «Героический Юго-Восток».

Хотелось бы увидеть рассуждения Паустовского о полезности вторжения человека в природу. Ранее Константин видел пользу в одних местах, отмечая вред в других. Прожив жизнь и набравшись опыта, он более не смеет рассуждать о столь тонком предмете, поскольку понимает, что благо будет сделано лишь для людей, и то с не до конца понимаемыми последствиями. Паустовский просто отмолчался, не заглядывая далее от него требуемого. Сперва необходимо думать о человеке, обо всём остальном будет возможность подумать после.

Ценность Волго-Донского канала очевидна. Он позволит объединить в единую транспортную систему реки Волгу и Дон. Создаваемое для его наполнения Цимлянское водохранилище затопит обширные территории. Это создаст дополнительные проблемы по переселению людей, им придётся первое время жить без воды, так как в колодцах пока ещё будет только песок. Погрузится на дно и археологический памятник — хазарский город Саркел.

Радостными в очерках о героическом Юго-Востоке выглядят моряки, которым предстоит плавать по рекам так, словно они являются морями. Раньше для них передвижение представляло проблему из-за десяти сантиметров, отделяющих судно от мели. Требовалась постоянная осторожность! Теперь же, в будущем, затруднений не возникнет, благодаря увеличению глубины до десяти метров. Не пугает вероятность затеряться вдали от берегов или попасть под разыгравшуюся непогоду — всякий моряк теперь умеет справляться с такими опасностями.

Советский Союз — удивительное государство. Так будут думать потомки. Жившие в той стране люди, каких бы им то усилий не стоило, воплощали в жизнь грандиозные проекты, прежде казавшиеся невозможными и кажущиеся невозможными сегодня и завтра. Из ничего создавалось всё. Достаточно вспомнить первые пятилетки, что в самых смелых представлениях допускали вообразить, как на месте бараков появятся заводы. Это удивляло даже Паустовского, значит становилось событием для каждого жителя советского государства.

Но как строили Волго-Донской канал? Видимо, с большими затруднениями и с ещё большим энтузиазмом. Константину не довелось отразить будни строителей, его тянуло к деревьям и ближе к водной глади, о чём и старался преимущественно писать. Кажется, хватило бы ему лесов и морей, более ничего не требовалось. Чем больше, тем лучше. Он не устанет о них рассказывать, вновь радуя очерками.

«Героический Юго-Восток» теряется среди прочих произведений Паустовского. О нём редко вспоминают, порою вовсе забывая. Тому есть объяснение, связанное с недосказанностью. Не хватает размаха в повествовании, не возникает ощущения возведения значительного объекта. Константин встречал кого-нибудь, тот ему рассказывал о своих мыслях, которые воспринимаются правильными. После следовала работа над очерком, убеждающим читателя в истинности приведённых писателем слов.

Теперь известно, что Волго-Донской канал был достроен, он функционирует, в последнее время испытывает затруднение из-за уменьшившейся глубины. К тому же, деятельность человека причинила вред окружающей среде, выпустив за пределы обитания организмы, куда им прежде не было доступа, повлияв на распространение видов. Но сам факт человеческого подвига нельзя оспорить, пусть и совершённый сугубо для блага людей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Произведения не забываются, если им есть цена. О «Дыме отечества» Паустовский забыл на двадцать лет. Он не должен был любить собственную художественную литературу, удававшуюся ему под видом длинных пространных историй, чаще лишённых определённого смысла. Нужно ли вспоминать «Блистающие облака», написанные под заказ? Или «Романтиков» — романе-хронике личных ощущений от происходящих событий? И всё равно Константин взялся рассказать читателю историю убывших за пределы родной страны людей, ныне озабоченных не созданием блага, а настойчивым желанием раздобыть свидетельства навсегда канувшего в прошлое, к действительности отношения уже не имеющего.

Удивительным кажется наблюдать за действующими лицами, озабоченными поиском неизвестных стихотворений Пушкина. Не даётся объяснения, какая от того возможна польза. Вполне достаточно имеющегося наследия, нежели раздобыть нечто забытое, содержащее ровно такие же свидетельства о былом, как всё известное нам творчество умершего писателя. Исходя из названия произведения, объяснение сего находится быстро: былое уподобилось дыму и не быть ему заново огнём, завтра не станет и этого.

Паустовский описывает будни находящихся в эмиграции людей. Они потеряли отечество и не планируют обретать его вновь. Их заботы эфемерны, лишённые полноты осязания. За случившимися ошибками рисуется будущее без надежд. Найденное отдохновение тает на глазах, грозя обернуться бесконечной погоней за обретением счастья. Не имея утраченного, будет возникать желание найти ему замену. Тем больнее наблюдать, как мнимое благополучие снова покрывается трещинами и грозит безвозвратным разрушением. Однажды потеряв целое, имеешь малый шанс воссоздать его подобие. В том тяжесть доли эмигранта, чьё стремление забыть отечество лишь о нём напомнит.

Возникает вопрос: зачем Паустовскому понадобилось поднимать подобную тему? По всему миру гремит война. Самое время принять участие в создании очерков о разрушении человеческих судеб и рождении надежд на обретение нового понимания счастья в проходящей самое серьёзное испытание стране. О том должен был думать и Константин, добавивший на страницы трагедию Ленинграда, обязанного выстоять блокаду. И он выстоит, к чему в итоге подойдёт действие, вновь напомнив о первом романе, для правдивости обретавшего подобие дум о происходящем здесь и сейчас, позволяя читателю стать не сторонним наблюдателем, а прикоснуться вместе с автором к теперь прошлому, но, в случае произведения, к по-прежнему настоящему дню.

Приходится создавать впечатление лучше, чем оно есть на самом деле. Говоря честно, видишь, как Паустовский сумбурно воссоздавал описываемое им действие из пустоты. Происходящее уподобилось гибкой среде, подвластной воле писателя. Может он тем заполнял свободные дни, далёкие от фронтовых будней, поскольку после краткого периода работы военным корреспондентом был обязан трудиться над написанием пьесы «Пока не остановится сердце», поставленную впервые в Барнауле. Остаётся думать, что перо Константина обязано было быть занятым. Потому и немудрено, отчего «Дым отечества» окажется забыт. Не для того творил Паустовский, чтобы о нём говорили, вспоминая созданную им беллетристику.

И всё-таки, почему именно тема эмиграции? Как Константин воспринимал Алтай, что у него в голове рождались образы покинувших родную страну людей? Может он сам испытывал дискомфорт, каким бы позитивным образом не мыслил? Лишённый ощущения прикосновения к природе европейской части Советского Союза, отдалённый от всех морей мира, он мог понимать собственную оторванность, словно уподобился изгнаннику, без которого Отечество вполне сумеет обойтись. Иных предположений не возникает. В любом случае, «Дым отечества» оказался написан и был опубликован. Гораздо важнее, что происходило с Паустовским дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О морях и о морях грезил Константин Паустовский. Везде его сопровождала вода. А может он предпочитал места, связанные с самой неподвластной человеку стихией. Предстоит разгадать ещё множество чудес природы, дабы научиться находить с планетой общий язык. Пока же приходится оставаться созерцателем, прилагая усилия обыкновенного человека для кажущегося действенным обуздания. Разве дело — составлять лоции для передвижения по водной глади? Или угадывать, как изменится погода в ближайшие часы и даже минуты? Не дано людям властвовать над морями, об этом остаётся мечтать.

Паустовский не ограничивается одним Чёрным морем, его взор направлен много куда. Читателю предстоит побывать на Карибах, не минует и необходимость побывать на островах Тихого океана. Когда станет ясно, как слаб человек, тогда наступит время обратиться к черноморскому побережью, пробежавшись по достопримечательностям Крыма. Особое внимание уделяется писателю Гарту (так назван на страницах Александр Грин). Дополнительно предлагается ознакомиться с бунтом на крейсере «Очаков» под руководством лейтенанта Шмидта.

Константин стремится лучше изучить водную стихию. Прежде он уже говорил, насколько ему нравится внимать составленным прежними поколениями мореплавателей лоциям. Но и он сам умел писать оные. То — предмет большого искусства, требующий внимательности к мельчайшим закономерностям. Самое основное, всегда трудно понимаемое, умение предугадывать ветер — редко возможное со стопроцентной точностью. Причина кроется не только в видимых явлениях и понимаемых умом скрытых, порою для ответа полагается спрашивать находящихся вдали от тебя людей. Ведь ветер зарождается далеко, приходит внезапно и уносится дальше. Нужно основательно задуматься, предполагая зарождение ураганов, что весьма важно для передвигающихся по морям и живущим на побережье людям.

Наблюдая за беседой Паустовского с Гартом о ветрах, читатель ещё не знает, с какими людьми вскоре решит говорить Константин. Повествование коснётся судьбы лейтенанта Шмидта, о котором на страницах «Чёрного моря» содержится важная информация. Ещё оставались очевидцы тех дней, хранящие в памяти воспоминание о случившемся в 1905 году восстании. Но кем был сам Шмидт? Паустовский показал его умным и обаятельным человеком, способным давать надежду и вести за собой. Бунт одного дня омрачился последующей казнью. Константин постарался разобраться, почему не удалось избежать высшей меры наказания. Суровая правда в том, что убийства бунтовщика желал сам Николай II, отдавший негласное распоряжение вынести Шмидту расстрельный приговор.

Истории сменяются на страницах, пока Паустовский настраивался на новый беллетристический сказ. Повествование о подводных обитателях переходит к примечательным эпизодам из жизни царских водолазов, неизменно силачей. Следом сразу о мониторах, обеспечивших северянам победу над южанами в гражданской войне Северных Американских Штатов, как таковые корабли захотели взять на вооружение в Российской Империи, не подумав, насколько важно иметь во флоте умелых моряков, а не добивавшиеся успехов суда, бесполезные без боевого духа ходивших на них отважных людей.

Осталось воспеть хвалу крымским красотам и рассказать историю про ещё одно геройство людей, случившееся в годы противостояния красных белым, когда царская армия теснила и загоняла в шахты, чтобы травить подобно крысам, не позволяя выйти на поверхность и остаться в живых. Доведённые до отчаяния теснотой, темнотой, жаждой и голодом, красные искали ходы, надеясь найти выход. И они его обнаружили, наполнили лёгкие свежим воздухом и смешали с пылью притеснителей, воздав за все накопившиеся у них обиды.

«Чёрное море» Паустовского о вышесказанном. Довольно полезный источник знаний, если читатель желает об этом знать. После прочтения лучше усвоится мысль не только о трудности умения понимать происходящие в природе перемены, но и о невозможности уразуметь побуждения самого человека, чья извечная борьба приносит разрушение и не даёт пользы человеческому роду.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Афродита Понтийская принимает в жертву соитие двух влюблённых сердец, достаточно молодых, чтобы не понимать, как сложится их дальнейшая жизнь. Его звали Ясоном Нафтисом, её — Медеей Ангелиссой. Он — моряк, сбежавший сразу от ответственности, испугавшись гнева отца невесты. Она — восходящая звезда в мире виноделия, создатель купажа «Золотое руно». Они разошлись и не имели друг о друге вестей на протяжении восьми лет, чтобы заново сойтись в буре чувств. Тот же самый Ламос распахнул перед ними двери, вновь рассеялись тучи над Херсонесом, осталось преодолеть обиды прошлого, вспомнив о некогда совершённом жертвоприношении богине любви.

Екатерина Гордиенко написала произведение в духе романтически настроенного автора, позволяя читателю увидеть гордость женщины, не готовой прощать мужчину по первому требованию. Необходимо время, дабы суметь простить. Когда за плечами самостоятельно воспитанный сын, громкий успех среди ценителей вин и твёрдая жизненная позиция, то разве допустимо принимать в объятия морского бродягу? Пусть и невероятного красавца, пропахшего солью, чьи руки украшены татуировками. Мало уметь пленять, нужно научиться принимать капризы судьбы. Некогда Нафтис предпочёл бегство, теперь он готов смириться и принять ответственность за совершённое.

Для усиления восприятия Екатерина ведёт повествование от лица двух главных героев, равномерно распределяя между ними действие. Читатель из первых рук получает представление о происходящем, словно прикасаясь к переживаниям напрямую, без участия посредника-писателя. Не получится найти укоряющих слов в чей-либо адрес, так как нет вины за прежде происходившее. То и не имеет значения, ежели предстоит задуматься о возможности стать счастливым сейчас, обеспечив будущее радужными перспективами, чего не достичь, вспоминая обиды прошлых лет.

Красота природы переливается ладно построенным слогом повествования. Будет мешать излишняя идеализация описываемого. Нрав главных героев подобен прозрачному стакану, лишённому содержимого. Преломление восприятия должно происходить, но этого не будет. Медея скорее простит, нежели продолжит сопротивляться. Ясон не переставал её любить, всегда представляя именно первую избранницу, с какой бы женщиной не разделял скуку в портах. Читателю остаётся дождаться, когда два сердца снова сольются в одно, учитывая ещё и значимое обстоятельство в виде семилетнего Тесея.

Помимо любовной линии должно быть рассказано о чём-то другом. Екатерина взялась возвеличивать Медею, делясь успехами мастерства. «Золотое руно» настолько популярно, что его подделывают. Предстоит выяснить, кому понадобилось портить престиж, подменяя элитный продукт кислым подобием. Возрождение любви подождёт, пока не будет решена проблема. Ещё лучше, если удастся купить участок соседа-винодела. Останавливает угроза лишиться всего, стоит случиться незначительной неприятности. Читатель знает, всё разрешится наилучшим образом. И всё равно нужно понять, кому Медея перешла дорогу.

Настораживают имена действующих лиц. Миф о Ясоне и Медее хорошо знаком случившейся трагедией, чтобы с осознанием достижения идиллии заканчивать чтение на последней точке. Неужели вскоре произойдёт событие, повергающее в бездну созданный двумя сердцами уют? Лучше о том не думать. Просто так сложилось, что его родители назвали Ясоном, а её — Медеей. Не бывать между ними Геллеспонту, никто не падёт в связи с вынуждающими к тому обстоятельствами, а «Золотое руно» останется лишь словосочетанием, чем-то знакомым по истории Древней Греции.

Легко и непринуждённо, в меру пленительно и немного с оскоминой, творение Екатерины Гордиенко завершится, обещаясь продолжением, поскольку подобное произведение не может быть настолько коротким. А если ничего подобного написано не будет, значит будет создано нечто другое, не хуже рассказанное.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Избранные люди общества не всегда избирают достойного быть поставленным над ними. И народ чаще склонен ошибаться, выбирая проклятие вместо благоденствия. Об ошибках прошлого последующие поколения говорят, используя разные оттенки. Если брать для рассмотрения судьбу России после смерти Бориса Годунова, то видишь стремление населения выбрать лучшее из худшего, устав от террора и ласки прежних правителей, бросаемых в противоположности, тем выбивая почву из-под ног в восприятии должного быть. Потому и трудна для понимания фигура Лжедмитрия, не всеми принимаемая за самозванца, поскольку он мог быть настоящим сыном Ивана Грозного, избежавшим смерти и решившим восстановить право Рюриков на царствование. Булгарин как раз предпочёл выбрать подобную версию, описав путь становления Дмитрия, чьё правление пресеклось вследствие его неосмотрительности — народ сверг извечно проклинаемое им латинство.

Оказавшийся в монастыре под именем Григория, Дмитрий, согласно официальной хронике, не стеснялся выражать мнение, будто он настоящий сын Грозного, тем вызывая гнев действовавшей власти, повелевшей сжить его со света. Фаддей стал действовать более тонко, позволив Григорию приобщиться к власть имущим, приблизив к царским палатам. Одного взгляда на Ксению — дочь Годунова — хватило, чтобы влюбиться. С того момента пришла в движение история падения народом избранного государя, чьё правление принесло много пользы и такое же количество бедствий. Царь Борис должен был противодействовать, но оказался слаб перед лицом нового врага, пока ещё не понимающий, какую силу выпустил за пределы страны.

Действие в произведении разворачивается согласно Карамзина, с одним исключением — не самозванец обучался у казаков искусству владения саблей и у иезуитов умению владеть языками, то задумал истинный сын Ивана Грозного. Не имело значения, насколько такое обстоятельство можно считать правдивым. Но его хватило для подъёма части польской шляхты для вторжения на Русь, забывшей о действовавшем мирном договоре между двумя государствами. Во имя восстановления справедливости и ради обещанных земельных наделов колесо истории сделало очередной виток, возродив постоянную конфронтацию славян, разделённых христианством на католиков и православных.

Лжедмитрий придёт на Русь, не встречая сопротивления. Булгарин не станет описывать подробно, каким образом он сподобился добраться до Москвы, отчего легко сменил поставленного на царство сына Бориса Фёдора. И не станет ясно, как именно народ мог возмутиться властью взявшегося из ниоткуда истинного правителя. Избрав одного, всегда можно избрать другого. Как пришёл к власти Борис, внезапно умерев при загадочных обстоятельствах, там придёт к власти и Дмитрий, но погибший вследствие известных причин — был убит заговорщиками. Уже не народ решал, кто достоин власти, то за него решила группа высокопоставленных людей, устроивших бунт и казнивших Лжедмитрия по возникшей у них прихоти.

Булгарин добавил драмы, дополнив повествование самовлюблённостью польского народа, готового править балом, невзирая на ожидающие его последствия. Когда нечто начинает идти вразрез с его желанием, он начинает искать способ навредить, тем создавая проблему и для себя. Похожее случилось на страницах «Димитрия Самозванца». Видя безразличие мужа, Марина Мнишек пойдёт на безрассудный шаг, стоивший головы не только мнимому изменнику, но и она сама падёт, не умея совладать с потерявшей контроль ситуацией.

Пусть жизнь могла стать лучше. Дмитрий желал поднять страну, стать правителем от Бога. Это его и сгубило в первую очередь. Не тот безумный на Руси, кто разрывает плоть и крошит кости, а кто пестует. Не тот от Бога, кто пришёл с запада, а тот, чей путь пролегал с юга. Будь Дмитрий подобен Ивану Грозному, править ему долго, он же уподобился царствовавшим после него правителям, стремившимся смягчить террор предка.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Любимая тема для обсуждения среди населяющих Россию людей — нелюбовь к отечественному при явном возвеличивании Отечества. Таков характер русского человека, не способного поддерживать достойные условия собственного существования. Ему вторят иностранцы, считающие русских варварами. Говорить об этом можно бесконечно, но для явного примера предлагается обратиться к произведению «Рославлев, или Русские в 1812 году», где всё расписано от и до.

Накануне Отечественной войны с Наполеоном самосознание россиян опять упало ниже некуда. Почти все готовы были поверить в величие французской армии, науки, языка и всего прочего. Верили с тем же успехом в превосходство турецкой армии, выученной французскими наставниками. Верили и слухам, будто армия Российской Империи проигрывает сражение за сражением, отдавая города и тем лишая страну принадлежащих ей территорий. Это казалось объяснимым, невзирая на то, что на самом деле русская армия никому не проигрывала, наоборот беря город за городом. Кто же знал в действительности о происходящем на театре русско-турецкой войны, толком никогда не являвшейся ведомой рядовому жителю России.

Не было веры и в способность русских людей к чему-то. Ежели требовался доктор, то лучше предпочесть выучившегося во Франции, нежели обучившегося врачеванию в Москве. Галломания продолжала процветать. Немудрено понимать, как дворянство относилось к культуре родной им страны, не умея до сознательного возраста сказать пары слов по-русски, зато с пелёнок прекрасно владея речью французов.

Ещё не случилось нападения армии Наполеона, то считалось проявлением безумства, так как такого не могло произойти. Требовалось проанализировать мотивы Императора Французов, дабы понять, зачем ему потребовалось идти на Россию, если перед этим он не сумел справиться с оказавшими ему сопротивление испанцами. Причина заключалась в Англии, значение которой Загоскин принижает. Не о том написано им произведение, оно о восприятии французской нации вообще, покорившей сердца и души россиян, дабы следом разом обрушить на них мощь армий всей Европы.

В войну не верили, но её начала ждали. Ненависть к французам росла, их несносный нрав напомнил русским польских и литовских интервентов времён Смутного времени. Некоторые граждане оказывались готовы в упор расстреливать ещё не ставшими врагами французов. И многие уже говорили, что не пожалеют сил, лишь бы оказать сопротивление захватчику, вплоть до уничтожения всего у них имевшегося — готовы были сжигать дома с имуществом.

На этом фоне требовалось показать историю похождений молодого человека, чья жизнь должна омрачиться драматическими событиями. Он благороден и верен Отечеству, в ближайших планах жениться, а после жить счастливой семейной жизнью. Надежды рухнули в мгновение, стоило невесте попросить подождать, а французам вторгнуться в пределы Империи. Молодой человек слышал известия, как армия Наполеона взяла Смоленск и направилась к Москве. Более не жених, он предпочёл встать на защиту Отечества.

Загоскин рассказал читателю о происходившем на полях сражений. Тяжело передать особенности ведения боевых действий тех дней. Солдатам требовалось держаться занимаемых позиций, невзирая на пушечные ядра, случайно обрывающие жизни. Необходимым считалось заниматься шагистикой, передвигаясь тем же образом, как при проведении парадов. Объяснение тому давалось разумное — так солдат забудет о грозящей ему опасности и сконцентрируется на других мыслях.

Когда Москва вспыхнет, главный герой повествования окажется раненным в пылающем сердце Отечества, скрываемый от французов. Дабы читатель понял картину происходящего, Загоскин отправил на его спасение человека, пошедшего на риск, облачившись во французскую военную форму. Надо ли говорить о благородстве такого поступка? Рискуя жизнью, он будет пробираться через сомнения встречаемых на пути противников, встречая ещё больше сомнения, отходя обратно в расположение русской армии, вынужденный заверять партизан в собственной благонадёжности, не считая прочих отщепенцев из пёстрого состава армии французов.

На событиях 1812 года Загоскин не остановился, дополнив повествование историями действующих лиц о заграничном походе. Вместо ладного рассказа, вышел набор зарисовок, довольно занимательных, но лишённых смысловой нагрузки. Важнее окажется внимать последним страницам, где перед читателем раскроется трагедия главного героя, едва не потерявшего голову, но лишившегося всего, о чём он смел прежде мечтать.

А русские всё равно останутся для французов варварами, ибо свою столицу они спалили, не тронув Парижа.

Автор: Константин Трунин

» Read more