trounin.ru

Имеющий склонность к изучению истории, Карамзин в 1803 году получил от императора звание российского историографа. Тогда же он принялся за сочинение «Истории государства Российского», а незадолго до того им составлен ряд статей, которые и предлагаются к рассмотрению.

Николай постарался разобраться в истинных причинах падения Новгородской республики. Для этого он публикует «Известие о Марфе-посаднице, взятое из жития св. Зосимы». О чём идёт повествование? Новгородцы жили богатой жизнью, располагая имениями на берегах северного моря. Они же, ничего не боявшиеся, смели потешаться над монахами Соловецкого монастыря. Всё это следует из «Жития св. Зосимы», сохранению которого для потомков Карамзин рад. Николай должен был понять, как важна память благодаря летописным свидетельствам, из чего он в дальнейшем и будет исходить, создавая собственный вариант российской истории.

Николай знал о готовящемся первом кругосветном плавании русских. Об этом его статья «О Российском Посольстве в Японию». Предстоит посетить Канары, саму Японию, Кантон и Филиппины.

Следующий исторический труд «О Московском мятеже в царствование Алексея Михайловича». Так называемый — соляной бунт, случившийся по причине отягощения налоговым бременем. Мятеж был усмирён, а зачинщики казнены. Второй статьёй о правлении Тишайшего явилась заметка «О Тайной Канцелярии». Сей орган при царе был создан с целью наилучшего руководства непосредственными владениями правителя.

Своеобразным историческим экскурсом стала статья «Путешествие вокруг Москвы». В 1817 году Карамзин напишет ещё одно её подобие — «Записку о московских достопримечательностях». Можно считать путеводителем по древней столице. Становится известно, что основана она Юрием Долгоруким в 1147 году, на принадлежавших боярину Кучко землях, чьё имение располагалось на территории нынешних Чистых прудов. Для краткости сообщается о том, как Батый сжёг город, сын Александра Невского Даниил её отстроил, Иван Калита стал первым Великим князем Московским, тогда же митрополит Пётр сменил Владимир на Москву, а после Дмитрия Донского град раскинулся за пределы кремлёвских стен. О ряде примечательных строений Николай привёл свидетельства. Поделился и этимологией названия Китай-города, исходя из слова «Китай», на татарском означающим нечто вроде занимающего срединное положение. Тут же упоминаются: Поклонная гора (вся Москва перед глазами, извозчики взирают на её купола и снимают шапки), Васильевское (владение князей Юсуповых), Кунцево (князей Нарышкиных), Коломенское (где родился Пётр I), Царицыно (выкупленное Екатериной у Кантемира), Архангельское (тех же Юсуповых) и прочее, и прочее.

В сходной манере Карамзин повествовал про «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице», поведав и о царствовании Бориса Годунова, истинно проявлявшего заботу о благе народном, за то и непонятый, и до сих пор с негативом воспринимаемый. Вообще Россия, ещё со времён Ивана III Великого, деда Ивана IV Грозного, перенимала традиции Византии, народу весьма неугодные. Любопытствующие могут подробнее ознакомиться об этом в статье «Русская старина». Но не будем отвечать на вопрос, почему ежели русским не нравится — они терпят, ежели всё для них делается — они то стремятся изничтожить. Вот, например, в Византии было принято женщинам белить лица, к чему обязали и женщин на Руси. То им не пришлось по душе, однако молча белили, позволяя высказывать нелестные замечания о сложившихся традициях. Ещё в Византии базелевсы любили себя окружать мужчинами в теле, дабы живот поболе, борода погуще, создавая тем представление об изобилии. Собственно, подобных держали при себе и русские цари, дабы производить впечатление на послов.

Завершить обзор статей Николая за 1803 год лучше трудом на литературную тему — «О Богдановиче и его сочинениях». Сей поэт любил переводить басни, чему Карамзин завсегда оказывался рад. Но важным было показать неприятие Богдановичем критики — он её не мог терпеть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

К 1802 году Европа успокоилась. Более не будоражили её страсти. Утихла и Великая Французская революция, закончившаяся самым логическим результатом: когда в стране бесправие, над таковой страной должен встать человек с абсолютной властью, каковым и явился Наполеон, объявивший себя пожизненным консулом. Но требовалось в деталях рассказать о событиях последних десятилетий. Для этого Карамзин написал статью «Всеобщее обозрение», подведя итог бурному времени осознанием утраты для Европы Польши, Венеции и многих немецких и итальянских княжеств. Однако, соперничество Англии и Франции так и не утихло, вследствие чего приходится ожидать очередной всплеск противоречий, а значит настанет необходимость втягиваться в военные действия прочим государствам.

Наполеон ввёл во Франции необычную структуру. О чём читатель узнал из статьи «О Почётном Легионе». Чем примечательна сия организация? Из обещаний только воздать почёт по смерти, тогда как ни званий дворянских, ни земель, ни наград вступление в Почётный Легион не даёт.

О той же Франции была следующая статья Карамзина — «О похитителях». Некие журналисты взялись разносить новоявленного консула, между строк обвиняя его в похищении власти. Он — Наполеон — бунтовщик, вне законных оснований взошедший на престол. Но разве не пустовал трон Франции? Разве Бурбоны его не освободили для другого правителя? Разве мог Наполеон похитить то, что никому не принадлежало? Размышление Николая не лишено здравого смысла.

Все новости касаются действий единственной страны. На европейской карте новое явление — «Падение Швейцарии», о чём повествует одноимённая статья. Государство вечного нейтралитета лишилось оного по банальной причине — оно продалось французам. Так ли это? Вскоре Карамзин выпустил нечто вроде опровержения, уже назвав статью просто по названию страны — «Швейцария». В ней гласит, что президента швейцарского сейма взял под стражу генерал Ней, арестовавший и прочих политических деятелей государства. Придя друзьями, видимо сулившими прибыль, французы поступили подобно врагам.

1803 год не нёс радостных ожиданий от наступившего в Европе покоя. Карамзин совершил «Взор в прошедший год», увидев, насколько возросли аппетиты Наполеона. Французский лидер не удовлетворился венком победителя, он пожелал обладать большим. Значит, скоро снова начнутся войны. И первой агрессии должна удостоиться Англия, потому как это легко наперёд просматривается.

Почему Англия? Не только из-за исторически сложившегося неприятия. Карамзин создал «Изображение республики», представив Францию титаном, который способен уничтожить любое государство, которое на найдёт ни у кого поддержки, за исключением единственного — коим как раз и является Англия. Данное островное государство выстоит, сколько усилий Наполеон не прикладывай.

Статьёй «О высадке» Николай продолжил размышлять. Отовсюду приходят сообщения о подготовке французов к переброске войск через Ла-Манш. Интересно другое, когда всё начнётся? Скорее всего осенью, стоит подуть попутным ветрам. Вполне может оказаться, что Наполеон предпочтёт оставить саму Англию на потом, сперва лишив её ближайших владений, допустим он с лёгкостью может овладеть Ирландией, где всегда сильны настроения против англичан.

Карамзин открыто выразил интерес. Он уверен, война точно будет. Но сумеет ли Наполеон покорить Англию? И даже если высадка на берег будет успешной, как скоро подданные английской короны подчинятся захватчику? Сомнительно, чтобы англичане безропотно приняли над собой власть французов, тем более став их рабами. Нет, сражаться они будут до последнего вздоха, враг никогда не пройдёт спокойно по их земле, не понеся огромных потерь.

Европа действительно замерла. Да нужен ли такой покой, грозящий должным вскоре произойти взрывом? Как читателю известно, аппетиты Наполеона будут лишь возрастать. Всех, кто не станет ему помогать в борьбе против Англии, он будет сокрушать, в том числе и двинет армии на Россию.

Автор: Константин Трунин

» Read more

К началу XIX века российская литература оказывалась бедна на имена. Как так получилось, что в Европе существуют произведения с древнейших времён, прославляются определённые авторы, тогда как в России ежели о ком и известно, то только о церковных деятелях, чьи труды переписывались последующими поколениями писцов? Тому объяснение чаще даётся в виде последствия нашествия монголо-татар, уничтожавших культуру завоёванных ими народов. Однако, просвещённые деятели средневекового Востока сохранились в памяти потомков, хотя были покорены ордами Чингисхана, а вот у русских в целостности осталась только память обыкновенных людей, причём обезличенная. Как бы то не оказывалось, Карамзин решил выделить двадцать пять литераторов, достойных быть занесёнными в Пантеон российских авторов.

Первый среди всех последующих — Боян. Это предполагаемый автор «Слова о полку Игореве». Второй — наш Тацит — Нестор Летописец, создатель «Повести временных лет». Третий — патриарх Никон, чинитель раскола, собиратель летописей. Четвёртый — Матвеев (Артемон Сергеевич), убитый стрельцами в 1682 году боярин, сочинитель «Истории царей и князей», опубликованной Новиковым, к тому же прадед Румянцева-Задунайского. Пятая — царевна София Алексеевна, писавшая трагедии. Шестой — Симеон Петровский Ситьянович (Полоцкий), учитель Петра I, переводчик религиозных трудов. Седьмой — Димитрий Туптало, митрополит Ростовский, писавший много поучительных слов.

Восьмой — Феофан Прокопович, богослов, оратор и поэт, предвестник Ломоносова. Девятый — князь Хилков (Андрей Яковлевич), посол при дворе Карла XII, автор «Ядра Российской истории». Десятый — князь Кантемир (Антиох Дмитриевич), поэт, российский Ювенал сатиры. Одиннадцатый — Татищев (Василий Никитич), историк, заслуживающий всестороннего внимания. Двенадцатый — Климовский (Семён), малороссийский казак, поэт. Тринадцатый — Буслаев (Пётр), дьякон, автор большой поэмы в честь Марьи Строгоновой. Четырнадцатый — Тредиаковский (Василий Кириллович), поэт и теоретик российской поэзии, чьё имя будет известно самым отдалённым потомкам.

Пятнадцатый — Сильвестр Кулябка, архиепископ, сочинявший проповеди. Шестнадцатый — Крашенинников (Степан), профессор ботаники и натуральной истории, автор произведений о Камчатке. Семнадцатый — Барков (Иван), переводчик Горация и Федра. Восемнадцатый — Гедеон, епископ, тоже сочинявший проповеди. Девятнадцатый — Димитрий (Сеченов), митрополит Новгородский, славный всё теми же проповедями. Двадцатый — Ломоносов (Михаил Васильевич), сын бедного рыбака, первый образователь русского языка, несмотря на заслуги, бывший утомительным поэтом и прозаиком. Двадцать первый — Сумароков (Александр Петрович), славный деятель времён царствования Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II, чья слава не должна погаснуть в веках.

Двадцать второй — Эмин Фёдор, человек загадочного происхождения, вероятно родившийся в Польше, служивший янычаром при Османах, бежавший в Англию и через тамошнего русского посла ставший подданным Российский Империи; славен трудолюбием в сочинении увлекательных повествований, собственного жизнеописания, посредственный историк. Двадцать третий — Майков Василий, желавший идти по стопам Сумарокова. Двадцать четвёртый — Поповский (Николай), профессор, переводчик «Опыта о человеке». Двадцать пятый — Попов (Михаил), секретарь комиссии сочинения законов, сочинявший к тому же прозу и стихи, названные «Досугами», в том числе и сказки про Древнюю Русь.

Таков Пантеон российских авторов на состояние до XIX века. Заслужено ли в него вошли обозначенные Николаем литераторы, это судить лишь ему и его современникам. Но потомкам ясно, мало кто из обозначенных Карамзиным сохранился в памяти, и их вероятно уже никто не причислит к Пантеону, найдя в нём место другим прозаикам и поэтам. Даже больше можно сказать, потомок имеет хорошее представление о писателях, творивших непосредственно при жизни Карамзина и после, но никак не до него. Это в свою очередь порождает понимание проблематики современной литературы, когда значение придаётся далеко не тем авторам, которые его заслуживают. Впрочем, всякое суждение на этот счёт всё равно лишено смысла, поскольку у каждого читателя личное мнение касательно предпочтений в литературе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить под властью такого правителя, каким являлась Екатерина Великая, Карамзин был много рад. Россия получила долгожданное продолжение преображения, остановившееся со смертью Петра I. Рождённая для создания семейного счастья, Екатерина оказалась самодержицей Всероссийской. Её имя с уважением произносил каждый подданный, будь он даже из числа варварских племён, поскольку ни о ком Императрица не забывала, проявляя заботу о всяком. Но главнейшей из заслуг всё же является противодействие напору империи Османов, намеревавшихся вторгнуться в сердце Европы, чему державы, вроде Англии и Пруссии весьма способствовали, выступая на стороне Порты. Об этом и о прочем Карамзин составил похвальное слово, обильно рассказав про заслуги Екатерины, начиная от военных успехов и вплоть до дел внутри государства сделанных.

Европа всегда понимает, когда рассуждает о России, что русские первыми войну не начнут, кто бы во главе государства не стоял. Европейцы подзуживают восточного соседа вступить в противостояние, стараясь из того извлечь личную выгоду. Остаётся удивляться, как за столько столетий не пришло осознание очевидного. Они не единожды взаимодействовали с опасными для них же структурами, лично после пожиная плоды собственного неразумения. Благо в России находился правитель, которому по силам оказывалось остановить рост усилившихся противоречий. Ежели не стоять в конце XVIII века над Россией Екатерине Великой, то неизвестно, насколько христианской оставаться Европе, а то может и не было бы никаких революций, особенно порождённых гением французского народа, за последующие полтора столетия покорившие умы большей части человеческого социума.

Кто говорит про демократические устремления Польши, тот не видит соглашения поляков с Османами. Спрятанный за спиной кинжал нельзя стерпеть, потому падение Речи Посполитой произошло максимально быстро. Неразумные народы следует держать в узде, ограничивая их свободы. Как бы не случилось беды, прояви поляки волю к праву на выражение личного мнения, которое всё равно будет высказано, став предвестником одного из крупнейших вооружённых конфликтов в истории человечества, но опять же с разделом польских земель между соседними державами. Екатерине то было ведомо, в силу её с малых лет знания обычаев населявших Речь Посполитую людей. Вслед за польской симпатией к Порте следовало поступить наиболее разумным способом, и опять же то обернётся бедою не раз. Однажды Россия могла дойти до Стамбула, взяв древний Константинополь под контроль, вместо чего пришлось улаживать польский вопрос.

Что же, Екатерина умела примечать способных людей. Чего стоит назначение командующим над армией Румянцева, сумевшего прославиться сражением при Пруте, когда пятнадцать тысяч русских опрокинули сто пятьдесят тысяч турок и им сочувствующих (именно так утверждает Карамзин). Ещё не раз империя Османов будет терзать покой России, чему пожелают способствовать отдалённые западные державы (и тут речь не только об их географическом положении, относительно происходивших политических процессов на восточных пределах Европы). Сумеет Россия при Екатерине вернуть и исконно русский Крым, некогда славное Тмутараканское княжество.

За воинскими успехами следуют успехи гражданские. Карамзин взялся рассмотреть все инициативы, исходившие от Екатерины. Чем бы Императрица не занималась — всё делалось на благо государства. Сразу она взялась бороться с лихоимством, особенно в судах. Она же решила разделить Сенат на департаменты. Создала наставление губернаторам, чтобы не забывали о нуждах сирот и вдов. О заботе о торговле и говорить не приходится, лишь неразумный правитель чинит препятствия товарообмену подданных своего государства. Ещё Екатерина создала указ о воинской дисциплине, коему обязаны следовать все: от солдата до генерала. И отдельно от всех заботах о государстве — стоит Наказ! Этот исторический документ Екатерина создала на основе воззрений лучших умов тогдашней европейской философии, да полностью применить его так и не сумела — излишне тяжело разом преобразовать жизнь, проще на протяжении смены нескольких поколений.

Не забывала Екатерина про развитие русского народа. Она вела переписку с Вольтером, сама сочиняла сказки и пьесы. При ней состоялась Академия Художеств, преобразился Кадетский Корпус, оформилась Медицинская Коллегия. На благо людей Екатерина ничего не жалела, в том числе и себя. Она самолично велела привить себе оспу, много выстрадав и стоически перенеся тяготы последствий, позволивших организму Императрице выработать иммунитет к заболеванию. К тому же, Екатерина велела ограничить засилье иностранных учителей, тем угождая желаниям просвещённой публики, уставшей от гурманствующих петиметров. Повсеместно открывались учебные учреждения, причём согласно имевшейся к их установлению необходимости, согласно размера поселений.

Таким образом следует — Карамзин сочинил панегирик, но вполне по заслугам, которым Екатерина полностью соответствует.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как рассказать о Булгарине? С виду он белорус, но считался за поляка, тогда как среди его предков числится оболгаренный албанец. Становление Фаддея происходило в пределах Российской Империи, пока он не оказался лишённым надежд на будущее, вследствие чего подался в Польшу, где вступил в наполеоновскую армию, вследствие чего успел поучаствовать в ряде сражений, в том числе и в походе на Россию. Теперь, имея столь разностороннее видение о Европе тех лет, обладатель солидного багажа знаний — Булгарин мог писать книги на историческую тему. Для начала он посчитал нужным рассказать об Испанской войне, в которой он воевал на стороне Наполеона.

Испания — страна своенравная. И населяют её своенравные люди. Даже рельеф там своенравный, словно скалы набросали с неба, отчего они торчат в разные стороны. Испанцы любят петь, пренебрегают едой и при этом крайне ленивы. Но всё до поры и до времени. Стоило испанцам оказаться перед необходимостью бороться, как в них проснулось чувство борьбы до последней капли крови. Пока король не мог разобраться с тем, как ему править, Наполеон подминал одну область за другой, вследствие чего в стране стихийно возникло партизанское сопротивление. Вот где испанцы показали присущий им нрав борцов — стоило им взять в плен француза, как тому только и оставалось, как молить о смерти, поскольку не мог снести доставляемых ему мучений. Война с Наполеоном стала истинно народной. Однако, города и монастыри склонялись перед мощью французской армии. Сломленными оказались все, кроме героического Кадиса.

Что помешало Наполеону полностью овладеть Испанией? Во-первых, он не рассчитывал отдавать на борьбу главные силы. Во-вторых, вмешалась Англия. В-третьих, французы увязли в России. Но Испании предстояло пасть, случись Наполеону сладить с русской зимой, чего всё же не случилось. Теперь если и рассказывать об Испанской войне, то только в духе Булгарина, то есть превозносить отчаянность и зверство испанцев, находя оправдания для действий французской армии.

Взять укреплённый пункт было не просто. Сопротивлялись даже монастыри. Сколько бы не было убито испанцев, их меньше не становилось. От подобной картины Испанской войны не получится понять, почему Испания вообще проигрывала французам изначально. Фаддей словно специально создаёт у читателя впечатление, будто воевать испанцев отправилась шантрапа, где нашлось место кому угодно, но только не самим французам. Если не вникать в изучение наполеоновских войн далеко, то интернациональный состав французской армии очевиден, причём в случае Испании он отличался особенным разнообразием.

Первоначально произведение «Картина Испанской войны во время Наполеона» имело другое название — «Воспоминания об Испании». Не создавалось ложного впечатления исторического свидетельства. Наоборот, читатель внимал словам непосредственно очевидца, что ему казалось весьма важным, особенно учитывая необходимость узнавать всё о восхождении Наполеона, поставившего на колени едва ли не всю Европу, но не сладившего с Россией. Ведь интересно знать, как сумел противостоять силам всё той же всей Европы испанский народ. Причём именно народ, а не непосредственно Испания.

Понимал то и Булгарин. Он воспел отвагу как раз испанцев, категорически выразившись о неспособности королевской власти придти к согласию перед лицом врага. И это он говорил про людей, чью леность он особо примечал. Кто бы мог подумать, что партизаны в обуви времён Рима смогут найти способ оказывать сопротивление солдатам, владевшим современными знаниями о военном деле и, должно быть, имевшим хорошее вооружение и обмундирование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тихий Барнаул. И он воевал после отречения царя. И в его городской черте устраивали расстрелы, уничтожая неугодных. Но как такое вообще оказалось возможно? Царская вотчина, слава рудного края, родина лучших из лучших, откуда выходили сибиряки, крепче любого металла, не способные быть сломленными. О том ныне можно судить разными словами. Нашлись они и у четырёх писателей, взявшихся отразить былые события, пока оставались в живых свидетели тех боёв. Вполне очевидно, авторская риторика неизменно будет отстаивать правоту красных. Но именно красные потерпят поражение, полностью уничтоженные. В своей борьбе они пройдут тяжёлый путь, закончившийся для них смертью. Немного погодя восстание поднимет Мамонтов, возглавивший освободительный партизанский отряд, о чём читатель сможет узнать уже из других книг.

Именами погибших сторонников партии Ленина называются улицы Барнаула. Вот улица Цаплина — одна из связующих нитей, ведущих от Старого моста, некогда жаркого места боёв, в центр города. А вот улицы прочих активных деятелей, погибших, отражая непосредственно Барнаул или при других обстоятельствах. По здравому рассуждению их именами прозваны улицы Горы, где шло ещё одно из решающих сражений, закончившееся поражением.

И всё-таки Барнаул держался долго, оставшись единственным населённым пунктом, продолжавшим оказывать сопротивление. До него почти все города Сибири вдоль железной дороги оказались под властью белочехов, и, получается, вся эта масса развернулась в сторону бывшей царской вотчины. Железная дорога от Бердска, что под Новониколаевском (современным Новосибирском), вплоть до станции Алтайской (ныне город Новоалтайск) горела огнём.

То не было просто гражданской войной, поскольку воевали не только бывшие граждане Российской Империи. Основной силой, выступившей за белое движение, оказались чехи, тогда как на стороне красных отчаянно сражались венгры, помогавшие оказывать сопротивление, хотя все прекрасно понимали, насколько трудно будет бороться, ничем толком не располагая. В конце концов Барнаул будет сдан, последует волна расстрелов. Останется бежавший отряд рабочих, что пройдётся по землям Алтая, обречённый погибнуть в горах. Но на том пути предстоит встреча с Мамонтовым. И уже это имело значительную важность для будущей победы.

Что же до самого повествования — в произведении подробно рассказывается обо всех событиях, имевших место вслед за отречением царя. В том числе упоминается и пожар, уничтоживший практически всю центральную часть города. Показывается, как произошёл раскол в социалистической партии, разделивший её на большевиков и меньшевиков. Объясняется, почему именно за большевиками оставалось преимущество. Это учебники по истории говорят, будто большевики подхватили власть из ослабевающих рук, тогда как они целенаправленно готовились как раз к вооружённой борьбе. Ежели требовалось взять всё, тогда слов не хватит для борьбы.

Разве не мог Барнаул выстоять перед белочехами? Мог. Не будь город вынужден отдавать лучшие силы для борьбы с белым движением на Дальнем Востоке. Когда наиболее способные к борьбе ушли, тогда случилось произойти событиям, ставшим трагическими. Барнаул не мог устоять. Он не удержал мост, не сумел разорваться на части и дать отпор по ширине Оби. Белые хлынули со стороны Гоньбы и Горы, взяв город в кольцо и уничтожив последние очаги сопротивления.

А ежели смотреть на прошлое трезвым взглядом, оценивать силы боровшихся, то приходится сделать удивительное наблюдение. За Барнаул стояла горстка людей, и не ей было тягаться с превосходящим по силе противником. К тому же авторы произведения не стремились распространяться далее внутренних дел красного движения, тогда как в Барнауле действовали прочие силы, вроде тех же меньшевиков и эсеров. В любом случае, гражданская война на Алтае началась со славных побед, дабы поражение не заставило себя ждать. Вслед за первыми испытаниями последуют победы…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Второй том «Энциклопедии Алтайского края» за 1997 год представляет из себя словник. Составители взялись донести до читателя информацию о самом важном, что они таковым решили считать. Углубляясь в знакомство с энциклопедией, придётся отметить, как наибольшее значение отдавалось ушедшему времени, особенно советскому периоду и, собственно, периоду становления советской власти. Говорить о современности приходится только в случае переименований предприятий после распада Советского Союза, вследствие чего создавались новые формы собственности.

По словнику хорошо удаётся проследить становление Алтая с XVIII века. Не обходится без упоминания всех отличившихся в прошлом лиц. Вслед за этим внимание переключается на борцов за советскую власть. И при этом единожды упоминается представитель белого движения — Пепеляев. Ориентированность составителей начинает восприниматься однозначной. Поддерживается всякое начинание, исходившее от воли народных масс или недовольных угнетением населения. Поэтому чётко прослеживается негативное отношение к Акинфию Демидову (обычно считаемого за основателя Барнаула), и немного прославляется царская власть, отнявшая у него владение над заводами, учредив собственный Кабинет, вследствие чего земли Алтая считались царскими вплоть до революционных событий семнадцатого года XX века.

Хватает на страницах упоминания о героях труда, причём чаще всего для них отводились отдельные статьи, тогда как герои войны обычно оставались упомянутыми в разделах про райцентры и районы. Память прошлого важна, но мышление составителей энциклопедии не смогло перешагнуть через перемены. Они пестуют советское прошлое, никак не давая представления о достижениях современного для них тогда дня. Ежели они не видели героев среди людей той поры, готовых совершать подвиги в девяностые, тогда зачем они пестовали деятельных лиц ушедшей поры? Отчётливо должно быть ясно — женщины перестали восхищаться достижениями доярок и трактористок, а мужчины — стойкостью работников у станка. Но всё же без героев словник не мог обойтись.

Зато писателям и поэтам на страницах отводится порядочное количество места. Около девяти десятков фамилий прославляли Алтай словом. Только чаще эти люди оказывались пришлыми, ненадолго задерживавшимися и продолжавшими жизненный путь в других местах. Редкие имена звучали достаточно громко, правда в основной части с Алтаем себя уже почти не ассоциировавшие, совершавшие короткие визиты, либо навсегда покинув край. Громче прочих кажутся фамилии Шукшина и Рождественского. Остальные не получили в России такого же распространения, вспоминаемые от случая к случаю по поводу некоторых событий, а то и вовсе забытые, оставшиеся на страницах старых периодических изданий и данной энциклопедии.

Есть в словнике художники. Для читателя приводится перечень написанных ими картин. По такому случаю составители просто были обязаны знакомить хотя бы с одной из множества работ каждого из них. Ничего подобного не имеется. Причина того очевидна. Качество печати не позволяло поместить на страницах выразительные изображения. Такое суждение возникает из-за фотографий, редко представленных, зато в таком виде, что вполне можно было обойтись и без них.

Помимо вышеупомянутых, в словнике представлены политические и спортивные деятели, архитекторы, географические объекты, учебные учреждения, крупные предприятия, объекты из различных сфер общественной жизни. Всего этого крайне мало, поскольку не удаётся увидеть Алтайский край лучше. Впрочем, в качестве ознакомительного материала ничего иного желать не следует. Кратко, ёмко, не всегда по существу, зато позволит частично восполнить белые пятна, немного под другим углом посмотрев на историю одного из регионов юго-западной Сибири.

Остаётся надеяться на переиздание энциклопедии. Безусловно, такое уже предпринималось. Знать бы ещё о нём, ибо о существовании литературной жизни на Алтае не все литераторы знают.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История — предмет капризный. Достаточно малозначительного факта, грозящего огромными последствиями. Некогда Чингисхан мог погибнуть от ранения в шею и рот, выжив, в дальнейшем распространил влияние на огромную территорию, частью которой после его смерти стала и Русь. Полевой полностью переключил внимание на монголов. Кто они? Откуда возникли? Как распространяли влияние? Каким образом подошли к русским княжествам? И только после Николай приступил к описанию вторжения, сделавшего Русь подконтрольной власти кочевников. Утратив самостоятельность, русские князья не перестали пребывать в раздоре, но уже при содействии или противодействии монгольских правителей.

Первой пала Рязань. Потом завоеватели тронулись северней, не затронув самых северных земель. Полевой то объяснил покорностью живших там людей, несших дань без просьбы о том. Варианты с обилием лесов, холодным климатом, невозможностью прокормить лошадей — Николаем не рассматривались. Не стал он размышлять, зачем вообще монголам понадобилась Русь, по богатству многократно уступавшая блеску Индии.

Само иго — особое время умиротворения русских князей. Внутреннюю борьбу следовало вести при дворе монгольского правителя, который и решал, кому над чьими землями править. Политика перешла на другой уровень, далёкий от непосредственных интересов. Приходилось ехать далеко, где и выяснять отношения. Несмотря на сохранившиеся источники, доподлинно точно неизвестно, к каким ухищрениям прибегали князья, и какие именно процессы протекали в империи монголов, сохранявших интерес к северным вассалам. Русские историки обычно показывали то время снизу, опираясь на княжеские распри, вместо чего им следовало смотреть на ситуацию в полном объёме, учитывая обстоятельство вхождения Руси в Орду. Вместо этого, так поступил и Николай, читатель видит распри вассалов, почти ничего не узнавая о происходивших в империи монголов процессах.

Должно быть понятно, кто из русских князей угождал завоевателям, те и получали ярлык на княжение. Остальных просто убивали. Сама по себе Русь перестала иметь значение, полностью лишённая права на самостоятельное управление. Тут бы и рассказать Полевому о русском народе, пережитых испытаниях, уничтожение культуры и имевших хождение технологий. Уничтожился тогда и дух русского человека, превратившегося в жалкое подобие представителей рода людского. Можно сказать основательнее, русский народ деградировал до состояния полного упадка. Восстановить это получается по религиозным источникам, тогда как историки предпочитают таковой факт обходить стороной.

Николай посчитал нужным показать рост литвы. Никем всерьёз не воспринимаемая, литва под руководством Гедимина обретала политический вес, борясь за право на собственную государственность с немецкими рыцарскими орденами. Будет образовано Литовское княжество, в скором времени которому суждено стать Великим Княжеством Литовским с последующими униями с Польшей, преобразующими оба государства в Речь Посполитую. В связи со слабостью Руси, Гедимин искал покровительство римского папы, желая принять католичество, поскольку православие не сулило ему выгод.

Полевой не совсем последователен. Он допускал в текст вкрапления разрозненных источников, практически не имеющих значение для истории. Как тот случай с Евпатием, бросившемся догонять уходящих монголов, разграбивших Рязань. Единственное свидетельство было упомянуто в качестве будто бы необходимого. С той же настойчивостью Николай посчитал нужным рассказать о литвине Довмонте, пришедшем на Русь в качестве гонимого литвой князя, обосновавшегося и обижавшего бывших соотечественников на своё усмотрение. Может об этом приходилось говорить, так как сказать собственно было не о чем? Глобальная политика Орды Полевого не интересовала, а на локальном уровне практически ничего не происходило. Да и не могло быть, памятуя, какой разор оставили после своего нашествия монголы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий том «Истории русского народа» подводит читателя к должному вскоре произойти нашествию монголов, и вместе с тем уводит от какого-либо понимания участия в минувшем непосредственно самого русского народа. Задав определённый акцент повествованию, Полевой сбивается не сколько на жизнь внутри Руси, он предпочёл дать характеристику соседним государствам и народам. Особенно его интересовали варяги, пришедшие не только в новгородские и киевские земли, но и за несколько веков до того проводившие экспансию на Европу. Ныне западный мир поделён между наследниками варяжских завоевателей, и потому-то между ними нет мира, что на Запад ушла знать, а на Восток — остальные. Но об этом рано говорить, Руси предстояло подвергнуться всесокрушающему удару кочевников.

До инцидента на Калке время ещё не подошло. Раздоры между князьями усиливались. Особенно примечательным выглядит убийство Андрея Боголюбского, сей светлый муж, неизменно прославляемый в церковных источниках, иначе оказался понят Полевым. Николай рассмотрел с ним произошедшее без воодушевления. Сугубо по необходимости, при задействовании человеческих обид, случилась жестокая расправа, стоившая князю Андрею жизни. Тот эпизод хорошо известен по сохранившимся летописным свидетельствам. Николаю их показалось мало, и он в духе беллетристики позволил себе расширить понимание тогда произошедшего.

Не забыл Полевой про ту Русь, что называлась Галицким и Волынским княжествами. Самая Западная Русь, исторически отдалившаяся и предпочитавшая контактировать с исповедующими католическую веру, принимала на себя иную роль, практически не рассматриваемую в современном понимании последующего становления Москвы. Несмотря на непосредственное вхождение в эти княжества Киева, переставшего играть значение первопрестольного города, уступив это право городу Владимиру. Разделяясь и соединяясь Галицко-волынское княжество получало особые функции от римского папы, единожды провозгласившего одного из её князей — Даниила Романовича — королём Руси.

И всё-таки важно другое, поскольку период разобщённости русских князей мало интересен с исторической точки зрения, рассматриваемый обычно по факту усугублявшегося внутреннего кризиса, в результате которого Русь оказалась под игом Орды. Полевой предпочёл в дальнейшем сложить историю монгольского народа, пока же подводя читателя к битве на Калке.

Почему вообще русские князья вышли за пределы подконтрольных им земель и решили помочь половцам в отражении неведомой им силы? Оказывается, распространялись слухи об огромной силе, зародившейся на Востоке, сокрушавшей государство за государством, истирая всё встречаемое в пыль, не щадя никого. Половцы не могли не испугаться, хлынув на Русь и далее в Европу, едва ли не умаляя принять в рабство, лишь бы позволили отойти от монголов как можно дальше. Здраво размыслив, русские князья решили помочь половцам, вследствие чего встретились с грозной силой, не ведая, каких бед натворили, не учтя щепетильности монголов в деле важности сохранения жизни послов.

Раздоры продолжили терзать русских князей, из-за чего им сопутствовала неудача. Вслед за последующим солнечным затмением на Русь обрушились иные напасти: землетрясение, неурожайные годы и мор. Николай говорит, что на Руси стало совсем плохо, отчего люди за хлеб оказывались готовы торговать собственными детьми. Хорошо известно, как земли близ Киева лишись большей части населения, и Киев с той поры практически перестал быть интересен для истории, полностью утратив какое-либо значение.

Осталось дождаться основного нашествия. Полевой обдумывал в течение трёх лет, каким образом лучше о том сообщить. Будет ли всеобщий упадок? Сыграет ли особое значение монгольское иго? Читатель по Карамзину прежде усвоил случившееся, осталось послушать новую точку зрения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Среди русских летописей принято выделять «Независимый летописный свод», датируя его восьмидесятыми годами XV века. Вёлся он с 1417 по 1485 год, должный вместить важные события того времени. Начало ему положено солнечным затмением, омрачившим землю наступлением темноты. Согласно прежде бытовавших представлений — такое событие случается к несчастью. Для Руси солнце закатилось несколько веков назад, и до сих пор не думало обозначить своего присутствия. Временное торжество Куликовской битвы через два года обернулось походом Тохтамыша, без жалости уничтожавшего города, в том числе и Москву. В начале XV века русские князья вновь набрали силу, вольные сами нападать на татар. Имеются свидетельства, согласно которым хан Махмет думал откупиться, но русские всё же пошли на него войной. Вот потому-то и исчезло солнце с неба, так как вместо мира князья пожали очередное поражение.

«Независимый летописный свод» — не летопись, это скорее историческое свидетельство. Его составитель брал известные ему события, истолковывая их заново. Сомнительно, чтобы записи создавались в соответствующий им год. Скорее всего это поздняя работа, восстановленная или переписанная, но с включением дополнительных свидетельств, вроде чудес, случавшихся по воле отцов церкви и деяний прочих чудотворцев. Описание религиозных свидетельств занимает основную часть свода.

Упоминается в летописи падение Царьграда. Город покорился не по слабости жителей, а из-за предательства. Неприступные стены имели одно место, которое больше других подвержено возможности оказаться проломленным. Туда-то и устремили турки свои орудия. Судьба предателя — назидание всякому, ибо стоило городу пасть, как тут же правитель агарян велел того сварить в котле, ибо предав однажды, он когда-нибудь предаст снова.

Другой примечательный случай — намерение новгородцев убить московского Великого князя. Полные решимости, они видели в том решение проблем. Остановить их смог только архиепископ Иона, знавший о бесполезности человеческой агрессии. Любое вмешательство в естественный ход вещей грозит болезненными последствиями. Пусть Великий князь совершает обдуманные или спонтанные поступки, за то он получит сполна, либо такая судьба ожидает его потомство, обязанное разрешать созданные для них затруднения.

Есть в «Независимом летописном своде» упоминание заметок Афанасия Никитина. Составитель имел чёткое о них представление. И скорее всего был знаком, может быть даже с первоисточником. Вероятно и то, что текст «Хождения за три моря» приводился полностью. Понять то не представляется возможным, покуда не получится ознакомиться с ним самостоятельно. Чаще всего вниманию он доступен благодаря трудам учёных, своеобразно составивших библиотеку литературных памятников Древней Руси, включив в неё различные произведения, некоторые разбив на части и представив в качестве самостоятельных исторических документов. Среди таковых оказался и «Независимый летописный свод», содержащий излишнее количество пропусков, делающих его слишком сухим и совершенно не приспособленным для чтения.

Окончание летописи знаменуется подготовкой Ивана Великого к походу на Казань, дабы сломить сопротивление территорий, над которым давно утрачен контроль. О том походе известно из других источников. На «Независимый летописный свод» нельзя рассчитывать — более должного он не сообщит. Свод и обрывается гораздо раньше, нежели тому следовало быть. Сбросившая путы ига, Русь обретала новый интерес в глазах современников. Из жизни исчезла главная угроза существованию, всегда бывшая предметом основных волнений. Уже не мог встать у границ непобедимый враг, чьи орды безжалостны сметут преграды на пути, уничтожив каждого встреченного. Теперь Московскому княжеству предстояло решать, кому позволять заходить за черту дозволенного. На осознании этого свод восьмидесятых годов XV века заканчивается.

Автор: Константин Трунин

» Read more