trounin.ru

В басне «Земледелец и бродяга» случилось бродяге украсть пшеницу, будучи обнаруженным, он начал оправдываться. Эмин подготовил для этого мораль: мудрец и вор могут видеть во всём общее, был бы с того действительный толк. В басне «Цуговая лошадь и собака» мораль вовсе проще: тем дальше от грома, чем дальше Юпитер. Эмин рассказал про лошадь, близкую к хозяину, но и спрос с неё соответствующий, чего не скажешь о собаке, до которой хозяину дела совсем нет.

В басне «Счастье и разум» говорится: коли ума нет, на счастье не надейся. В басне «Труд и критика» про неприятие труда леностью. А в басне «Лестница и скамейка» — о человеке, что всеми силами пытается наверх взобраться. Зато басней «Верблюд и сатир» разъяснялось: кто ласков, тот и повелителем повелевает.

Согласно басни «Египетская старуха и чужестранец» выходило: богатый всегда прав, ежели ему надо, найдёт того, кто за него на страдание согласится. В басне «Об избрании судьи» Эмин видел счастливым то общество, в коем государь обходится без судей разных нравов. Но в басне «Заяц и олень» сообщалось: если преодолеть препятствие наскоком невозможно, попробуй подлезть.

По басне «Вор, сочинитель книг и судья» становилось ясно: не всяк злодей, если с оным он и схож. В басне «Векша и муравей» мораль: от скупости более потерять можешь. А вот в басне «Соболь и крот» говорилось: коли ценное достоинство имеешь, тогда опасайся за жизнь.

По сюжету басни «Визирь и его отец» выходило: гордый от гордости погибает. В басне «Синица и воробьи» мораль такова: Бог и обиженного судьбой без угла не оставит. Гуманистичная мораль следует и из басни «Смерть и гений».

Басней «Барсук и осёл» Эмин напоминал, что ежели злым являешься, таковым и бывать тебе до скончания дней. Другой басней — «Чёрт и старуха» — необоснованные требования называл мимолётными. В басне «Сорока и воробей» напоминал: когда хочешь разнять, обладай силой, совокупно превосходящей.

В басне «Муха и пчела» Эмин сообщал о любопытстве, кое для невежи губительно. В басне «Кролик, заяц и олень» — ябедник смерть от языка своего найдёт. В басне «Лебедь и выдра» ставилось на вид: кто за преступление к справедливости взывает, от той справедливости больше потом натерпится.

Басней «Оса и шмель» доказывалось — хитрость силу одолевает. Басней «Комар и муха» — не спорь и не показывай силу без ума. Басней «Пастух и волк» — добро не пересчитыванием спасать следует, нужно смотреть во все глаза. А басней «Медведь и больной» Эмин напомнил про свойство людей каяться, вскоре забывая, если обстоятельства начинают для них удачно складываться.

В басне «Сова и нетопырь» два слепца в яму попали. В басне «Бабочка и кузнец, стенной червяк» доказывалось: глупость и слепота — едино. В басне «Кривой и слепые» становилось ясно: среди слепых кривой — царь.

В басне «Марс, Алекторион и Вулкан» сообщалось: с неистовыми людьми лучше враждовать. В басне «Стоног и сверчок»: кто ниже себя находится, тот и желает выше прочих стать. В басне «Тигр и африканец»: коли кому желается навредить, тот причину найдёт.

Басня «Суп и ботвинья» — напоминание многим: знатность не от природы зависит, а от счастья. Басня «Варган, скрипица, волынка и гудок» — сообщение: невеже видится, будто он самый умный. Басня «Корона и венец» — объяснение: коли лишён добродетели, ничего достойного не обретёшь.

В басне «Колесница и соха» мораль: великолепие — порою причина разорения. В басне «Нож и вилка»: с честным и полезным товарищем нужно держаться сообща. В басне: «Блюдо и стакан»: благополучному завидовать не нужно, не зная всего, что его отягощает.

Басня «Павлин и купидон» про любовь в тщеславном человеке, не находящем постоянства с дружбой. Басня «Ящерица и лягушка» про подлеца, гнушающегося родной земли только за то, что сам там родился. Басня «Сокол и ластовица» про человека, что от зависти гоняется за чужим добром, теряя собственное.

В басне «Об Авроре» о красоте, которой гордится не следует, ибо старухой всё равно быть. В басне «Гебея и Ганимед» рекомендуется крепко беречь то, что имеешь, ибо потеряв, можешь более никогда не обрести. В басне «Султан, влюбившийся в лягушачьи глаза» об особенности восприятия: всякому гоже лишь ему угодное. О том же в басне «Арап и белая женщина».

Заканчиваются басни от Фёдора Эмина сюжетом «Волк, скупец и ехидна».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Басня — труд незамысловатый, вместе с тем — представляющий сложность в интерпретации текста. Дабы было проще понять, некоторые баснописцы предпочитали давать разъяснение. Это, отчасти, губило содержание, становящееся незначительным, когда автор предоставлял толкование. Вместо занимательного повествования, должный оным и ограничиться, читатель обязывался ознакомиться с мудрым изречением, выраженным кратко. Ныне принято видеть басню, сообщаемую в виде стихотворения, желательно, удобным к запоминанию. Но не все баснописцы такого мнения придерживаются. В числе таковых был и Фёдор Эмин. Он сообщил восемьдесят четыре басни оригинального содержания, если сюжеты не стались откуда-то взяты. Так как искусство составления басен древнее и сложное к установлению исходного материала, предлагается вкратце ознакомиться с вариантами Фёдора Эмина.

В басне «Павлин и петух» павлин гордился перед петухом красотою хвоста, получая в ответ укор, мол-де, нашёл чем хвалиться… кроме хвоста ничего нет: ни голоса, ни иной полезности, даже мясо в пищу не годится. Из чего следовал вывод: на внешность смотри, но цени за внутренние качества.

Басней «Старый лев и олень» показано предостережение: не делай добра злым, к хорошему это не приведёт. Поскольку лев прожил жизнь, чиня беды животным, к нему и по его хилости звери подходить не хотели, не соглашаясь принести воды. Из басни можно сделать другие выводы, однако Эмин настаивает на определённом толковании.

Совсем сказочным явился сюжет басни «Султан и каменный сосуд». Довелось султану оказаться в хижине бедняка, потребовал пить, ему поднесли воду в глиняном сосуде. Опечалился султан, отбросил кувшин, тот разбился. И заговорил кувшин, упрекая султана в чёрствости, поскольку приходился ему прадедом. Как? Захоронение прадеда пришло в запустение, смешалось, оттуда взяли глину на кувшин, в результате чего прежний повелитель здешних земель попал в услужение. Но мораль будет у повествования другая. Султан, получивший откровение, вернётся во дворец и обо всём позабудет. Посему вывод: будучи живущим в роскоши, всякое наставление сочтёшь за блажь.

В басне «Соловей и роза» возникла ситуация, по которой соловей обратился к Юпитеру, требуя признать себя важнейшей из птиц. Что мог ответить Юпитер? Показать, насколько просьба соловья ничтожна, ведь на разных континентах есть собственные важнейшие птицы, тогда как соловей там вовсе не почитается. Как разубедить соловья? Поручить ему проследить за ростом розы. Что получится? Соловей не сумеет выполнить порученного ему задания. Вывод получался своеобразным: живя лишь надеждой на лучшее, умрёшь, ничего не обретя.

Согласно басни «Вор и купец» случилось следующее. В дом купца забрался вор, купец схватил вора, а вор начал кричать, будто к нему забрался вор. На крик сбежались люди, стали бить купца, и вор воспользовался создавшимся положением. Какой же вывод? Правду за лукавством трудно рассмотреть.

Басней «Плотник и султан» сообщалось: неразумному может казаться, будто он чего-то достоин, к чего поддержанию лишён способности. На такую же тему басня «Виноград и терновник». Получалось, виноград гордился собою, что из него вино делают, он достоин быть принимаемым в высших кругах. Тому усмехался терновник, требований не имевший, зато как раз и приходившийся чаше ко столу господам. Вывод Эмин обозначил следующий: приевшаяся горечь за сладость принимается.

Мораль басни «Устерс и улитка»: коли без ума жениться, счастлив будешь один раз — в день свадьбы. А вот в басне «Мужик и лошадь» мужик получал укор от лошади, будто надумал себе всякого, все у него виноваты, а страдать почему-то должна лошадь, плохого не делающая, приносящая пользу. Вывод соответствующий: если кто счастьем похвастаться не может, тот бед другим доставляет больше, нежели испытывает сам.

В баснях «Лисица и волк», «Птицелов и дрозд» получалось так: ежели роешь яму, тебе она и достанется. Примерно так и в басне «Курица и утка», где курица с уткой дружбу водила, пока не случилось испытать товарища на надёжность. Мораль: не берись дружить с человеком иного склада.

По басне «Изгнанный преступник, ищущий правды» следовал вывод: когда злодей себя оправдывает, за другими добра не видит. В басне «Мореходец и труба» мораль следующая: имей терпение молчать, иначе молва разнесёт. В басне «Паук и муха» мораль такая: опасность способна подстерегать везде.

Басней «Золотарь и кузнец» Эмин показал необходимость помнить об обыденном. В селе возник спор между золотарём и кузнецом, кому из них трудиться на благо селян. Сталось так, что грохот из кузницы раздражал людей, тогда как драгоценные украшения радовали. В спор вмешался Сатурн, изгнавший кузнеца по просьбе сельских жителей. Да вот через несколько лет случилось многому придти в негодность, ведь, как известно, в кузнице не было гвоздя.

В басне «Цыганка и звездочёт» старуха поверила цыганке, отдав последний рубль, тогда как звездочёт днём не мог поведать о судьбе. Мораль проста: ежели нечто невозможно, человек без ума истратится на его осуществление, ничего не достигнув.

В басне «Козёл и жрец» случилось козлу терпеть понукания от жреца. Но в чём был повинен козёл, за то вина и на его обвинителе лежала. Отсюда вывод: не обличай других в грехах, которые и тебе свойственны. В басне «Подьячий и портной» выходило: злодей в другом зло увидит, кроме себя. Нужно быть дальновиднее, как в басне «Голубь и ястреб», где голубь взялся ястребу жаловаться на ворона, разорившего его гнездо. Да разве это дело — жаловаться разбойнику на мошенника?

По басне «Крестьянин и пёс» получалось: добрыми поступками от зла не спасёшься. В басне «Курица и лисица» выходило так: злодей зло совершает под видом добра. В басне «Полимния и Мелпомена» Эмин оставил читателя без заключения о должной стать понятной морали.

В басне «Птица бусель» становилось так: коли нравом гнил, куда не пойди, нигде не переменишься. В басне «Пастух и собаки»: всякое зло сразу пресекать следует. В басне «Фигляр и профессор»: любое умное слово легко глупости уподобить.

По басне «Лошадь и борец» становилось ясным: добродетель не бывает без интереса. То объяснялось примером про брошенную лошадь и борца без работы, где борец думал оседлать лошадь, обещая за то кормить.

В басне «Мул и осёл, или Говорливый безумец» мораль звучит так: будучи счастливым ныне, человек презирает всё, прежде его окружавшее. В басне «Уксус и бутылка» сообщалось про неумеренную храбрость, вредную саму по себе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий том «Российской истории» от Фёдора Эмина помогает установить, почему Киев утратил значение главного города для Руси. Причина прозаическая — киевляне открывали ворота всякому, кто желал обладать городом. Стоило Великому князю покинуть Киев, как тут же возникал другой Великий князь. При Долгоруком владение Киевом считалось обязательным. Но желание киевлян отдаваться под власть всякому, только бы их лишний раз не беспокоили, в окончании пагубно скажется — при Андрее Боголюбском Киев, мирно сдавшийся, будет отдан на разграбление, после чего утратит значение, уступив великокняжеское право городу Владимиру.

Долгорукий не мог закрепиться в Киеве, постоянно уступая Изяславу II Мстиславовичу, который, в свою очередь, стремился опираться на помощь венгров. Не удалось Долгорукому отстоять Киев от следующих его владетелей. Но это спор детей и внуков Мономоха, который и следует воспринимать неурядицами династического толка. Когда же Долгорукий овладеет Киевом, вскоре умрёт. К 1169 году как раз случится воинам Боголюбского грабить Киев. Более не будет Великих князей Киевских в прежнем значении, и судьба города перестанет иметь значение для дальнейшей истории Руси.

Почему так однозначно? Прежде, чтобы считаться Великим князем, требовалось быть владетелем Киева. Проблема усугублялась большим числом претендентов, имеющих право на обладание городом. Решение отказать Киеву в великокняжеском праве оказалось удачным, поскольку владеть Владимиром могли не все дети и внуки Мономаха, а лишь дети Долгорукого, приходившегося Мономаху шестым сыном. Круг оказался сужен до ограниченного количества лиц. И это стало благом для Руси, так как вместо постоянных родственных свар, возникло некоторое спокойствие. Тем более, отдалённое положение от поляков и венгров имело огромное значение.

К 1174 году, вследствие имевшихся разногласий, Андрей Боголюбский будет убит. Эти же разногласия через несколько лет позволят занять великокняжеский престол Всеволоду III, при котором на десятилетия наметится спокойствие на Руси. Но и при нём династические свары получат продолжение, быстро подавляемые. О своих правах с прежней силой опять станут заявлять поляки, устраивая походы на Киев, требуя отдать им во владение Галицкое княжество. До 1212 существенных перемен не случится, Всеволод останется Великим князем Владимирским, по праву удерживая титло.

Теперь нужно вернуться к тому, с чего Эмин начинал повествование, к чему постоянно апеллируют все, кто берётся за изучение истории по его трудам. Эмину высказывали претензии, касательно источников, приводимых им в доказательство предлагаемого варианта истории. Фёдор возражал — мужи те именитые, с их мнением нельзя не считаться. А если кому угодно считать, будто он тех мужей выдумал, то такое мнение от узкого кругозора, может быть ограниченного за счёт плохого знания иностранных источников.

Когда Фёдору говорили, что требуется сообщать российскую историю, раз он взялся описывать именно её. И тут возражал Эмин, приводя в пример Татищева, чей вариант истории ущербен. Нельзя рассматривать прошлое, ограничиваясь пределами исследуемого государства. Даже больше, мало знать историю России — нужно знать историю Польши, Венгрии, Великого Княжества Литовского и всех политических образований, что исходило от кочевых народов и их потомков. Может даже лучше изучать не историю России, а как раз сопредельных государств, из чего и усваивать историю непосредственно России.

Получается, мнений существует великое количество, определиться с правильным вариантом всё равно не получится. Нужно уделять внимание всему одновременно. Действительно, разве правильно знать историю родной страны, при этом совершенно ничего не ведая об исторических процессах в соседних государствах? Если к чему это и ведёт, то к необоснованным взаимным претензиям, в которых, в сущности, невозможно разобраться, не имея соответствующих знаний.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фёдор Эмин продолжал повествовать. Он действительно желал объять необъятное, чем усугублял восприятие его версии истории. На фоне терзавших Русь распрей требовалось остановиться на определённом моменте, с которого и рассматривать интересовавший предмет. Вместе этого Эмин предложил сказ абсолютно обо всём, что ему казалось интересным. По хронологии второй том «Российской истории» подойдёт к 1150 году, более принимаемый за окончательное наступление разрыва между князьями. За ним последует столетний мрак, переходящий в иго.

Со слов Фёдора, Русь с 1055 года всё чаще терзалась татарами. Под оными он понимал торков, переиначив их в турков, потому и наградив прозванием татар. Терзали Русь и сами князья, привыкшие добиваться им угодного силой. Всё чаще они обращались взорами за западные пределы, призывая на помощь польских правителей. Тому имелась причина, объясняемая родственными связями. А как поступали киевляне? Они открывали ворота всякому, кто бы к городу не подходил. Так титул Великого князя спокойно переходил из руки в руки, довольно скоро возвращаясь и к тем, кто его в недавнее время утрачивал.

Изредка киевляне противились, ежели симпатизировали взявшему их под опеку князю. Но другие князья с чувствами киевлян не считались. Могли подстроить потерю воловьей повозки с мукой у стен города. Мука оказывалась отравленной. Так в Киеве начинался мор, способный уносить за день до десяти тысяч жителей.

С 1078 года всё чаще упоминается литва. Этот народ добился государственности, становясь грозной силой. И уже к ним стали обращаться князья, желая обрести так требуемую им помощь. С 1093 года отмечается рост военного умения и со стороны половцев. Эти кочевники научились от россов премудростям ремесла, применяя его против прежних учителей. Остаётся непонятным, как при столь вольном обращении с соседями, со способностью призывать на помощь, князья оставались надменными в присущих им желаниях? Хотели князь владеть вотчинами большими, нежели им доставались.

Читатель труда Фёдора Эмина мог заскучать от княжеских ссор. Тогда автором предлагалось на десяток страниц изменить основную тему, переключившись, допустим, на распри вокруг папского престола в 1096 году.

Так и останется непонятным, какой принцип для изложения выбирал Эмин. Если он всё-таки опирался на титул Великого князя Киевского, тогда зачем отходил от основной темы? Если преследовал иные цели, то где это всё? Вполне вероятно и стремление следовать за «Повестью временных лет», что отчётливо всё-таки не прослеживается.

Дойдёт дело до Владимира Мономоха, чтобы окончить второй том правлением Изяслава Мстиславовича, по нумерации Фёдора считаемого Вторым. При обилии содержательности материала, интерес к труду Эмина заканчивается первым томом, поэтому далее следовать за изысканиями Фёдора становится крайне затруднительно. Нужно задаться целью лучше знать о событиях до нашествия монголо-татар, без чего к чтению лучше не приступать.

Опять же, возникает вопрос. Насколько необходимо чтение труда Эмина? Внести ясностью в историю Российского государства он не смог. Может облегчил труд последующим поколениям историков, считавших необходимым опираться на его работу. Но происходит ли то поныне? Или труд Эмина забыт, поскольку появились иные источники информации, гораздо лучше доносящие определённую идею?

Уже было сказано — Эмину не хватало определённой точки зрения, из которой он бы и исходил, трактуя историю. Так могло стать понятнее, к чему он брался повествовать. Пока же остаётся доминирующим предположение, будто Эмин писал в силу казавшейся ему на то необходимости. Ведь кто-то должен излагать, ежели другие до сих пор не сподобились.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Первой версией истории России принято считать труд Василия Татищева «История Российская». О нём ходили слухи среди образованных граждан государства, однако до 1768 года официальных публикаций не отмечается. Имел сведения о работе Татищева и Фёдор Эмин, но ознакомиться с её результатом не мог, несмотря на доступ к архивным документам. Единственное ему доставшее — предисловие. Потому он взял за основу различные источники информации, особенно предпочитая на страницах дискутировать с Нестором Летописцем и Михаилом Ломоносовым. Он сразу воздал хвалу мудрости Екатерины Великой, посетовал на дикие нравы древности, порадовался нынешнему благополучию страны. К тому же, не выискивая тайных троп, посоветовал читателю не укорять его за обхождение в тексте без мифологизирования. Не станет кормить он русских пращуров амброзией и молоком волчицы, искать божественность среди царей или вести родословную Рюрика от римского кесаря Августа. Скорее он предпочитал опираться на зарубежных историков, выискивая в их трудах упоминание россов. Также Эмин посчитал нужным сказать: не следует искать варягов, пришедших на Русь, так как именно с Руси шли варягами народы и правители в земли Европы.

У истории от Эмина есть полное название — «Российская история жизни всех древних от самого начала России государей, все великие и вечной достойные памяти императора Петра Великого действия, его наследниц и наследников ему последование и описание в севере золотого века во время царствования Екатерины Великой в себе заключающая». Из него следует, что важным для изучения прошлого станет понимание жизни правителей. Истории так всегда и пишутся, за редкими исключениями стран, вроде древней Исландии, управлявшейся посредством издавна сложившихся традиций. Но это присказка. Всё-таки нужно понимать, Россия стала настолько велика, что недавно случившийся военный инцидент на границе с Китаем тот же европеец примет за выдумку.

И всё же Эмин старался определить — откуда пошли россы. Родоначальником в те времена было принято считать Мосоха — одного из внуков Ноя. Может потому и установлено для сельца Кучково прозвание Москвы. А может россы — есть жители Трои, покинувшие погибающий город и отправившиеся в северные земли. Упомянул Фёдор и Александра Македонского, будто бы намеревавшегося воевать славян, да увидев широту их души — отказался покорять столь радушные племена. Активность славян не угасала и до восшествия Юстиниана II — ему помог возвыситься некий славянский князь Тревелий. Традиционно для историков, Эмин рассуждал о созвучии слов. Например, слово «князь» — это с языка немцев может значит «мужик», либо «король». Взяв повествовать издалека, Фёдор постепенно подобрался до Гостомысла, того самого, что решил не допустить в свои владения междоусобицы княжеской, призвав людей со стороны. Собственно, Эмин того не говорит, но жители новгородских земель, вплоть до поражения от Ивана Великого, иначе над собою правителя и не выбирали.

Но вот в тексте ставится первая дата — 862 год: прибытие Рюрика, Синеуса и Трувора во князья. С этого момента основным источником информации для Фёдора стала «Повесть временных лет». Дальнейшее повествование — существование россов в окружении соседних племён и государств. Эмин рассказывал не сколько про годы правления Рюрика, Олега, Ольги, Игоря и вплоть до смерти Ярослава, его интересовали события вне пределов. Особое значение отводилось владычеству греков, владевших Константинополем. Имели значение кочевые племена, а также прочие славянские народности, подпадавшие под влияние российских княжичей. Разве может быть ярче напоминание, как однажды греки решили отказаться платить дань россам, найдя супротив них стотысячное войско, как тогда же пошёл князь Святослав войной, наняв варягов, собрав болгар, хорватов, печенегов и прочие племена, сокрушив греческие города.

Конечно, история древней России представляет отдельный интерес, в основном из-за обилия сохранившихся мифов. Но так ли важно, что происходило до монгольского завоевания? Тогда Новгород оказался сам по себе, Киев отошёл к владениям галицийских князей с последующим отторжением в пользу Великого Княжества Литовского. Всё внимание должно быть приковано к Москве, боровшейся с игом и ставшей сильнее политических оппонентов. Впрочем, пока Эмин остановился на событиях 1054 года, когда Москвы для истории ещё не существовало.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На пороге смерти наступает время собирать камни. Появляется необходимость задуматься, правильно ли ты поступал, не жалеешь ли о тобою совершённом. Пусть Эмину в 1770 году исполнилось тридцать пять лет — срок его пребывания на Земле подходил к концу. Когда им написан труд «Путь ко спасению» — неизвестно, но именно в нём Фёдор размышлял о необходимости переосмысления прежде содеянного и понимания неотступности должного произойти перехода из мира живых в мир мёртвых. И от того, насколько праведными будут твои последние шаги, зависит, оказаться тебе в райских кущах или пребывать до скончания веков в адских мучениях.

Христианство — не ислам. Для Бога имеет важность вес твоих прегрешений. Недостаточно смыть грехи перед молитвой ритуальным омовением, нужно истинно очиститься в мыслях, осознав тяжесть прегрешений — их несмываемость. Нужно предпринимать шаги, чтобы новые дела хотя бы немного затенили проступки прошлого. А ещё лучше стать подлинным праведником, подобно светильникам монашествующим, отрекшимся от мира, дабы обрести истину вдали от людского общества. Так в идеале — в действительности совершать духовный подвиг от человека не требуется. Надо только направить мысли в требуемую для постижения благости сторону.

Одна из насущных проблем человека — скопидомство или мотовство. Пока одни копят, не желая потратить и копейки. Другие прожигают состояния, ни в чём себе не отказывая. Причём Эмин отчётливо представлял — именно скопидомство порождает мотовство. Ежели в первом поколении родители сберегают лучшее для детей, то чаще всего второе поколение — те самые дети — не понимая тяжесть груза отца с матерью, пускают наследство по ветру. Пусть это не настолько важно в плане понимания пути ко спасению. Но всё-таки грешно держать нажитое, как и безудержно тратить. Гораздо лучше найти золотую середину, позволив жить не самому себе лучше, но и тебя окружающим. Например, не желаешь принять монашескую жизнь, то позаботься о братии, дай светильникам надежду, будто действительно люди начали отрекаться от земного, став в помыслах чуточку светлей.

Фёдор видел необходимость каяться в прегрешениях. Нельзя держать в себе — обязательно нужно высказываться. Не просто хранить в душе, поскольку и это можно приравнять к скопидомству. Впрочем, думается, излишняя откровенность в деле покаяния не нужна. Ведь разговор о грехах — своего рода грех. Кому каешься, тому тревожишь душу, уподобляясь змею с дерева познания. Кто думает, что вера крепче, чем больше соприкасаешься с грехом, тому проще носить вериги, служащие постоянным напоминанием о необходимости всегда ощущать бренность телесной оболочки. Лучше покаяться и более не грешить, особенно когда близок к смерти.

Важно не уподобляться Иуде. Зачем человеку краткая выгода или короткий миг удовольствия, если его в качестве расплаты ждёт вечная мука? Несмотря на то, что человек, сколько бы не сменилось лет, продолжает допускать греховность мыслей, неизменно подготовляя себе место в аду, ему всё же требуется задуматься хотя бы на один миг, забыв о прежде совершённом, ступив на путь ко спасению. Главное осознать, тогда постижение исправления побудит измениться.

Как бы не утверждалось в священных писаниях, будто мир создан Богом для человека, не должны люди уподобляться ненасытным созданиям. Нужно смотреть на других божьих тварей. Разве наедаются животные до крайней степени пресыщения? Разве ленятся они и не пытаются бороться за им отпущенное? Так почему человек думает, ежели поле не засеять, то оно всё равно родит урожай?

Нужно помнить о неизбежном. Сколько об этом сказано — и мало кем всерьёз воспринято.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Начавшаяся в 1768 году очередная русско-турецкая война, первая при владычестве Екатерины Великой, побудила государыню лично обратиться к Фёдору Эмину, как к человеку — некогда служившему в числе янычар, дабы он поведал российским подданным, с каким противником им предстоит сражаться. Фёдор вскорости выпустил в свет монографию, ставшую достоянием общественности. Он упомянул всё, что посчитал нужным, начиная от древнейших времён и заканчивая современным для него положением Турции, не упустив такие важные моменты, вроде отношения турков к религии и внутреннего устройства Оттоманской Порты.

Откуда пошли турки? Ныне считается, что они выходцы с Алтая, в ходе постоянных миграций дошедших до Малой Азии. У Эмина были и иные точки зрения, но за точность он не ручался. По первой версии турки происходили от татар, обитавших близ Кавказа. По другой — потомки парфян, когда-то державших под контролем древних персов. Есть и довольно типичное для второй половины XVIII века предположение — турки являлись частью скифов. Эмин даже нашёл в языке евреев значение для слова «тюрк», означающее скитание. Только турки не называют себя тюрками — для них это сродни оскорблению, тогда как предпочитают прозываться мусульманами, то есть правоверными.

Что есть Оттоманская Порта? Это крупнейшее со времён Римской империи государство — широко раскинувшееся от Балкан и африканского побережья Атлантики до Индийского океана. Кто её населяет? Величавые и гордые турки, никогда не склоняющиеся к проявлению подлости, которые не испытывают робости перед смертью. Дабы объяснить подобное, Фёдор рассказал о возникновении ислама, начав с путешествия Магомета в Египет в качестве помощника купца, где будущий основатель будущей мировой религии общался с монахом Сергием. Эмин вполне склонен считать, что текст Алкорана записывал непосредственно Сергий (по крайней мере так считают европейцы). За объяснение даётся то утверждение, что Алкоран написан настолько высоким языком, который не каждый араб способен уразуметь. В дальнейшем путь Магомета — это следование насильственному распространению мусульманства, что частично объясняет бесстрашие турков перед смертью на войне.

По большей части туркам нечего терять. Мусульманство позволяет иметь великое количество жён. Однако, Эмин здраво рассудил, ежели один турок может позволить себе содержать пятьдесят жён, то пятьдесят других турков не смогут обеспечить ни одной жены. Поэтому проще умереть в бою, зная об обязательной посмертной жизни в раю, причём в окружении неисчислимого количества женщин, сколько бы они не пожелали.

Рассказывая про устройство турецкого государства, Эмин снизошёл от султана до дервишей. Причём посчитал обязательным упомянуть особый тип дервиша, называемый им узбеками, самых из них противных и злобных. Фёдор прямо сообщил, что узбеки ходят босыми и без головного убора, носят за пазухой змею без жала, а ночью учиняют грабежи и разбои.

Если говорить о военном устройстве, тогда следует особенно ему подивиться. В мирное время турецкое войско разбредается по стране и занимается мирскими делами. Но стоит случиться войне, все обязываются явиться для исполнения прямых обязанностей. При этом нужно отметить, особого уважение у султана перед военными нет. Он может задерживать им жалованье неопределённо долго. На памяти Фёдора есть момент, случивший в годы его янычарской службы в Боснии в 1752 году. Жалованье выдавали с задержкой — за 1748 год. Особенностью является и то обстоятельство, согласно которому выплаты производятся не деньгами, а в виде надписей на бумажках. Чаще жалованье выплачивается непосредственно перед войной, так как турок обязан вооружаться за собственные средства. Обмундирование, оружие и коня ему никто выдавать не будет.

Описывал Фёдор и другие особенности Оттоманской Порты, с которыми читатель может всегда ознакомиться самостоятельно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обстоятельства жизни Фёдора Эмина до прибытия в Россию неизвестны. Кто он, представившийся русскому послу в Лондоне подданным Турции? Того нам никогда не узнать. Зато по оставленному им литературному наследию удаётся проследить высокую эрудированность, бывшую ему присущей. А ежели обратиться к произведению «Непостоянная фортуна», так и вовсе допустимо принять описанное на его страницах за историю самого Эмина, если и не в части похождения Мирамонда, то касательно одного из действующих лиц точно. Действие начинается в Турции, дабы через европейские города и страны пришло осознание необходимости принять православную веру.

Мирамонд — сын влиятельного отца, отправился по морю в путешествие. Он желал посетить Тунис. В пути корабль попал в бурю — был разбит. Осталось взывать к небесам, дабы только в помощи Всевышнего обрести право на продолжение жизни. На беду, ибо фортуна — вещь непостоянная, Мирамонд оказался спасён мальтийцами, тут же бросившими в заточение, ожидая получения выкупа. Вроде бы повезло, однако из Турции пришло известие — всё его семейство попало в опалу, им отрубили головы. Тут бы впасть в уныние, только Эмин планировал написать три части похождения, для чего он раз за разом будет изыскивать неприятности и удачи, чередуя их так, чтобы читатель не успел заскучать.

На страницах разворачивается политическая жизнь Европы середины XVIII века. Противные христианам мальтийцы приравнены к настолько же противным магометанам алжирцам. На севере Средиземного моря процветают венецианцы, то и дело вступающие в вооружённое сопротивление туркам. Англия, несмотря на удалённость, стремится влиять на ситуацию в регионе, отчего Мирамонду придётся столкнуться с новой чередой неприятностей. Однако, из-за кого случается страдать, туда главный герой произведения и будет стремится попасть. Ему сужено оказаться не только в стане Мамлюков, пережив любовные испытания, он же обязательно доберётся на Туманного Альбиона, причём выдавая себя за англичанина.

Знакомясь с книгами Эмина, обязательно приходишь к выводу — не те произведения изучаются подрастающим поколением. Молодым людям нужно прививать интерес к знаниям с помощью приключенческой литературы. Понятно, её пик придётся на рубеж XIX и XX века. Но и XVIII век в том нисколько не уступает. Главное знать к какому тексту обращаться. К сожалению, Фёдор Эмин оказался вычеркнут из того наследия, с которым принято в обязательном порядке знакомиться. Вполне допустимо сказать, как плохо поддаётся пониманию поэзия древних греков, ничем не превосходящая труды отечественных читателю авторов. Собственно, Фёдор Эмин писал так, что разбираться в политике и географии Европы XVIII века станет чрезмерно просто.

«Непостоянная фортуна» охватывает земли мусульман и христиан. Главный герой посещает многие места, либо слушает рассказы других, бывших там, где ему бывать не приходилось. Помимо Турции и севера Африки, предстоит побывать в Испании и Португалии. Коснётся Эмин и Франции с Польшей. Даже будет упомянута Российская Империя, чей интерес к событиям на южных границах обретал до того невиданную мощь. Конфликт интересов между империями россов и османов рос, обязанный вылиться в затяжные непрекращающиеся войны. И тут Эмин оказался как нельзя кстати, способный рассказать достаточное количество полезных сведений. К тому же надо учитывать и тот факт, что он несколько лет прослужил среди янычаров.

Конечно, личность Фёдора — загадочна. В те же янычары просто так не попадали. А турков в их рядах и вовсе быть не должно. Эмин мог быть поляком, а мог быть всё-таки и турком, о чём остаётся лишь гадать. Во всяком случае, «Приключение Мирамонда» не должно оставить читатель равнодушным к судьбе этого незаурядного писателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Отягощённый грузом знаний, повидавший многое и теперь обосновавшийся в России, Фёдор Эмин стремился делиться мудростью с другими. Будучи человеком просвещённым, хорошо знающим науки и философию, он не жалел времени дабы к тому приобщить других. Ещё лучше, ежели сама правительница — Екатерина II — проявит к нему интерес. Для того он написал «Приключения Фемистокла», надеясь увидеть ответную реакцию. Не простым содержанием Эмин наполнил данное произведение — оно представляет из себя философский трактат, написанный в духе Платона. Действующими лицами выступили изгнанный из Афин Фемистокл и его сын Неокл, отправившиеся искать пристанище на чужбине. Переходя из города в город, они расскажут друг другу о многом, сообщив весьма важные для миропонимания сведения. Таковые оказались полезными не только для царицы, они вполне подойдут всякому потомку, решившему прикоснуться к мудрости. Потому не стоит удивляться, если мужи современности возьмутся за ум и перестанут беспокоиться о нравственности, оставаясь при том безнравственными, и подадут пример, прочитав «Приключения Фемистокла» самостоятельно, приобщив к тому же и подрастающее поколение.

Преданный Афинам, Фемистокл был предан афинянами. Он подвергся остракизму, то есть изгнанию. Верный сын отечества, защитник от персидских завоевательных походов, радетель за лучшую долю соотечественников, конец жизни он встретил среди прежних врагов. Должный подчиниться воле большинства, Фемистокл оказался подданным властителя державы персов. Там он проявил себя с лучшей стороны, получив под руководство несколько городов. Возможно, он даже возглавлял персидские войска. Он и умер, не сумев добиться расположения афинян, поскольку был обвинён в предательстве интересов Афин. Об этом периоде его жизни и повествует Фёдор Эмин, позволив древнему греку рассуждать так, будто он житель просвещённого XVIII века.

Главнее не мнение читателя, важно влияние на Екатерину II. Именно в её адрес писались «Приключения Фемистокла». Едва ли не с первых строк определяется понятие бремени властителя, обязанного заботиться о многих, принимая в ответ неблагодарность: следует заботиться об общем благе, не строя иллюзий; нужно осуществлять требуемое, не задумываясь о должной последовать реакции; надо понимать, угодить всем невозможно — всегда найдутся недовольные. Это не так просто, как кажется. Потому Эмин уверен, выражая мнение словами Фемистокла, что теперь, оказавшись в изгнании, он волен распоряжаться только собственной жизнью, не задумываясь над чаяниями некогда подвластных ему афинян.

Где мог Фемистокл остановиться? Его не прельщало жить в государстве, где властвует коррупция или плохо устроена судебная система. Он желал оказаться среди просвещённых людей, способных понять его взгляды. Для того не требовалось изменять представление о себе самом. Пусть все видят — к ним пришёл просвещённый муж. И если там смогут принять, дать место и позволить созидать благое, тогда он останется. Таковое произойдёт как раз в землях персов. Несмотря на положение врага, оказавшись изгнанником, Фемистокл заслужил прощение, перешедшее в обязательное почитание. Вне всякой злобы, понимая безысходность положения, Фемистокл продолжил наставлять другие народы, которые если и призывать к лучшему образу жизни, то действуя изнутри. Ему было над чем работать, пусть и пришлось усилить гнев афинян, не понимавших, что враг, принявший твои ценности, становится другом.

На своём пути Фемистокл мог скрываться, поскольку был преследуем. Не полагалось ему принимать почёт, так как афиняне желали ему доли Одиссея. Не должен Фемистокл найти постоянного пристанища, вечно гонимый. И лучше, если гнать его будут эринии — богини мести. Фемистокл должен быть сжигаем изнутри, всего лишь осознавая, как он обязан принять неизбежное завершение избранного для него мойрами бытия. Но уж лучше голодать, нежели чем попало питаться, говоря словами жившего много лет после него восточного мудреца. Не станет изгнанник принимать вид нищего или иначе извращать облик, ибо понимает — кто представляется нищим, тот им вскоре станет. А ежели человек не желает испытывать несчастную долю, он с тем никогда не столкнётся. Просто необходимо прилагать усилия для достижения желаемого результата.

Есть в Фемистокле, в представлении Фёдора Эмина, занимательное понимание религии. Не секрет, древние греки видели себя окружёнными богами. Один из них являл общую власть над всеми, другой управлял чем-то определённым. Эмин же предложил новое трактование, приравняв политеизм к единобожию. Как у него это получилось? А вот представьте, будто Бог един. Только у, допустим, эфиопов он чернокожий. Военные прозывают его Марсом. Бог неизменно представляется имеющим черты человека. То есть получается так, что выбирается наиболее приятное уму сочетание качеств. Согласно этой логике иначе не получится. Но, разумеется, Фемистокл не мог именно так рассуждать, ежели он являлся по рождению афинянином. Для выработки такого мнения требовалось пройти множество земель, чего он, будучи недавно изгнанным, совершить не мог.

Может Фемистокл не являлся честным человеком? Будто бы шёл путём наименьшего сопротивления, выбирая ему более выгодное? Совсем нет. Эмин говорит иное. И это иное объясняет происходящее в человеческом обществе, вследствие чего народы не могут найти общий язык. Собственно, для каждого государства понятие честности может отличаться. Ежели афиняне под нею понимали одно, то персы могли понимать в противоположном значении. Правыми оказывались обе стороны, пришедшие к такому мнению через предшествовавшие века жизни их предков. И никак не доказать, будто бы афинянин прав, а перс заблуждается. Как и наоборот. Так и Фемистокл. Он опасался соответствовать чужим ожиданиям, предпочитая сохранять убеждения в неизменности. За это он и был ценим персами, хотя нравы афинян они с трудом переносили.

Если говорить серьёзно, то произведение «Приключения Фемистокла» за авторством Фёдора Эмина следует разбить на составляющие его части, изучая каждую отдельно. Когда-нибудь так и произойдёт. Пока же этого не требуется — всё равно останешься неуслышанным.

Автор: Константин Трунин

» Read more