Tag Archives: война

Александр Корнейчук «Фронт» (1942)

Корнейчук Фронт

А ведь так в России всегда и происходит — пока петух не клюнет, никто ничего делать не начнёт. Это касается и такого аспекта, каковым является внешняя политика, постоянно задвигаемая назад, пока не вовлекается уже политика внутренняя. То есть Россия варится в собственном котле, никогда не думая наперёд. Пусть случится пресловутый авось, после чего и будут предприняты меры. Можно говорить, будто Гитлер ошибся, предпочтя стремительное нападение на Советский Союз. Не соверши он тогда данного проступка, то, вполне вероятно, умер бы от старости. Но на его пути случилось стоять России, что в очередной раз предпочла утомлять геополитику излишней вялостью. На момент написания Корнейчуком пьесы «Фронт», всё было не столь очевидно. Даже наоборот, Россия словно погрузилась в 1812 год, готовая отдать Москву и откатиться за Урал. Почему так? Александр постарался разобраться в причинах.

Есть мнение — Россию спасает мороз. В этом её основное отличие от той же Польши, где морозы редки, а по грязи противник всё равно пройдёт. Но как наступление холодов скажется на врагах России? Действующие лица пьесы здраво рассуждают: никак! Немцу мороз безразличен, он ведь в тепле отсиживается. Ежели немец начинает бежать, то мороз ему нипочём, ибо ощутить оного не успеет.

Есть ещё мнение — в России сильна позиция слова. Достаточно сочинить в меру правдивую историю, как её подхватят и распространят. Хорошо известны примеры советской пропаганды в военное время, поднимавшей боевой дух армии. Однако, какой процент правды скрывался в статьях военных корреспондентов? Довольно мизерный! Не зря же Корнейчук ввёл в повествование корреспондента, готового сочинять раньше, нежели событие произойдёт. Того может и вовсе не случиться, но в газету пойдёт под видом имевшего место быть.

Есть и ещё мнение — над Россией простёрлась рука живущих вчерашним днём. В качестве примера приводится командование, позабывшее о необходимости идти в ногу со временем. Таким дай кавалерии знатное количество, тогда с наскока они от немецких танков ничего не оставят. И самолёты таким дай, желательно побольше. Неважны качества летательных аппаратов. Лишь бы было их больше! Не умением, тогда победа обязательно будет одержана численным преимуществом.

Есть и другое мнение — Россия спасается умом ограниченного круга способных изобретать. Во время Второй Мировой войны решение виделось в перспективности совершенствования вооружений. Победит тот, чей самолёт лучше и оснащён смертоноснее; чей танк умело маневрирует, преодолевает препятствия и бьёт точнее; чей солдат лучше вооружён и подготовлен к ведению боя на истощение. Достаточно одного самолёта, танка, либо солдата, от чьих способностей хватит одолевать тысячи подобных ему, уступающих по характеристикам. Не станем заглядывать на несколько лет вперёд, когда конец войне может положить особо смертоносное оружие.

Если и мнение — будто России всегда везёт. Противник не отличался глупостью, однако совершал не те действия, которые могли принести успех. Ежели он этого избегал, тогда давно быть беде. Почему же везёт? Корнейчук то отрицает. Каждый раз находятся люди, способные противодействовать. Да вот их имена редко становятся достоянием общественности, так как настоящий герой не привык к шумному признанию его заслуг. Потому и складывается впечатление о везении. Хотя для того понадобилось потратить много сил и, вполне вероятно, не одну человеческую жизнь.

Исходя из всего сказанного, Корнейчук создавал новое мнение для России — нужно обязательно учиться и развиваться. Ни в коем случае не зацикливаться на прошлом — такая позиция была и будет губительна.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Алексей Новиков-Прибой «Цусима. Книга II. Бой» (1932-35)

Новиков-Прибой Цусима Книга II Бой

Смысловое содержание второй книги не отличается от первой. Новиков продолжил хулить царскую власть, находя тому всё новые подтверждения. Отчего русские всё-таки проиграли бой при Цусиме? Вполне могли быть варианты иного разрешения, вплоть до уклонения от боя. Как говорится, со стороны всегда виднее, даже если ты являешься непосредственным очевидцем, не имея возможности повлиять на происходящее. Но это не всегда так. Как пример, Новиков прямо обвинял вице-адмирала Рождественского, будто тот планировал дать сражение в день рождения императора Николая II, не подбирая более удачных для морского боя дней. Читатель тому мог вполне поверить, не сверься, что разница между этими событиями составляет практически две недели. В подобном духе Новиков и продолжал повествовать, нисколько не сверяясь с истинностью приводимых им фактов. После такого верить, в им рассказанное, вдумчивому читателю может расхотеться.

Отличие второй книги от первой всё же есть. Новиков посчитал необходимым сообщить о судьбе кораблей и их команд, приведя различные свидетельства. Стоит Цусимскому сражению завершиться, как выдержавшие бой корабли отправились в разные стороны. Кто-то уплыл на север, выброшенный на острова, где влачил тягостное существование от ожидания пленения японцами. Иные отправились в сторону Индийского океана, порою промышляя актами благородства, как должен был считать Новиков. Корабли империи не из простых побуждений останавливали и опустошали иностранные судна с будто бы контрабандой, а именно боролись с нелегальной торговлей. Можно ли такому верить? Лишь отчасти. Но разве мог Новиков о том открыто говорить? Впрочем, откуда ему о том было знать… он ведь благополучно попал в японский плен, ни в коем случае не собираясь возвращаться в Россию, где его ожидало преследование и обязательное заключение по политическим причинам.

Непосредственный бой при Цусиме Новиковым описывается, не сказать, чтобы действительно доподлинно. Совсем нет. Самое примечательное воспоминание, каковое оставляет Новиков, это необходимость участия в операциях. Кажется, больше эмоций и чувств он испытал, когда ему доверили подержать ампутированную ногу, поскольку часть дня он провёл среди оперирующих хирургов.

А что делал Новиков в плену? Он спаивал охранявших его японцев, ведя для них агитационные речи. Оными он наполнил и страницы. Ведь зачем воевать простому человеку? Для него война ничего не несёт, кроме сомнительных перспектив. Простого человека война искалечит, ничего не дав взамен. Заслуги этого человека забудут все, кто должен воздавать ему почёт на все годы вперёд. Однако, человек после войны претерпит сугубо лишения. Что же до тех, ради чьих интересов простой человек сражался, тем безразлична судьба рядовых граждан. Так обстояло дело не только в России, но и в Японии. Так зачем двум странам воевать? Ежели странам и нужно, то их населению это вовсе без надобности.

Новиков рассказывает о себе, если не перешёл на рельсы беллетристики, будто остался в Японии, женился на японке, так продолжая жить, покуда не тронулся в обратный путь. Да не в сторону России он осуществлял движение. Ранее 1918 года он в России не появится, побывав в портах Европы и Северной Африки, состоя матросом на торговых судах.

Как итог, именно вторая книга о Цусимском сражении удостоится Сталинской премии, хотя именно она выглядит слабее, уступая по наполнению первой книге. Непонятно, зачем вообще потребовалось акцентировать внимание, если можно было поступить аналогично позже полноценно оценённому «Порт-Артуру» за авторством Александра Степанова. Возможно, потому и оценённого в полном объёме, памятуя о награждении как раз Новикова-Прибоя всего лишь за вторую книгу единого произведения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ванда Василевская «Радуга» (1942)

Василевская Радуга

Политика любого государства всегда должна быть направлена на нравственное воспитание населения. Ежели этого не будет — государство окажется уничтоженным. Неважно, каким образом будет прививаться нравственность — всё зависит от поставленных перед государством целей. Будут ли это осуждать другие — для самого государства значения не имеет. Допустимо и недопустимое в том числе. Можно, и обязательно нужно, нравственно наставлять словом и примером. Как пример, действие советских властей в Великую Отечественную войну. С помощью политических агитаторов и работников, при привлечении военных корреспондентов, перед населением был представлен образ врага — жестокого настолько, что он скорее является показательным признаком вырождения человечества, нежели представляющим одну из его ярких черт. Способствовала тому и Ванда Василевская, написавшая повесть о первых порах войны.

Враг явен — остервеневшие до зверства солдаты и офицеры Третьего Рейха. Они склонно убивать не сколько в сражениях, сколько устраивать расправы над гражданским населением. Используют для того они способы, далёкие от гуманных. Впрочем, судить о гуманности — это качество, трактуемое за счёт привитого государством понимания той или иной нравственности. Однако, житель Европы не может со звериной жестокостью убивать себе подобных. Впрочем, верила ли сама себе Ванда? Войны XX века никогда не отличались человеколюбием. Наоборот, поражение живой силы противника — считалось главной целью. Причём до полной беспринципности! Это было продемонстрировано ещё на полях Первой Мировой войны, когда массово применялись боевые отравляющие вещества. Теперь же не сказать, чтобы зверств стало больше. Возможно, ежели не учитывать нацистскую идеологию, можно вести речь о некоей степени гуманности. Опять же, смотря с позиции какого государства станешь вести речь.

Образ врага складывался очевидным. Против такого нужно обязательно действовать, невзирая на потери. Ему следует воздать за всё, им принесённое на советскую землю. И Ванда, как политрук, вела активную агитацию среди солдат и обращалась к населению через художественную литературу. Важным тогда было побудить людей к пониманию обязанности не жалеть жизнь, пока Третий Рейх не будет изгнан за пределы государства.

Вместе с тем, Ванда поставила ещё одну проблему — поиск врагов внутри своих. Не так давно отгремела Гражданская война, её отголоски продолжали сохраняться. Можно сказать, что белое движение влилось в движение национал-социалистов, если взялось помогать Третьему Рейху оккупировать Советский Союз. Можно сказать о чём угодно, лишь бы разбудить в населении ненависть и стремление бороться, позабыв о политических представлениях, поскольку это стало слишком опасным полем для формирования в людях требуемого от них понимания нравственности. Оказывалось, достаточно слуха о причастности к белым, либо иному движению, выступавшему против большевиков, как таких людей население Советского Союза было готово казнить едва ли не на месте.

Теперь же, анализируя произведение Ванды Василевской спустя прошедшее время, должен исходить из двух понятий. Первое — принцип формирования требуемой государством нравственности остался неизменным. Второе — политическая идеология использует менее явные инструменты воздействия на население. Однако, достаточно позволить зародиться напряжённости, как благоразумие будет подменено различием в созданном для того нравственном воспитании. Как не действуй — то будет восприниматься в штыки противной стороной. Виною тому всё та же нравственность, специально сформированная в качестве защитного механизма, без чего ни одно государство существовать не может. А как лучше убедить своё население в необходимости бороться? Нужно обесчеловечить политического оппонента, что и будет слепо принято.

Хорошо лишь то, что мир с середины XX века изменился. И говорить о прошлом можно без той степени напряжённости, какая бы возникла, посмей тогда высказаться в подобном духе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Анри Барбюс «Огонь» (1916)

Барбюс Огонь

Французы! Что думать о них? Великим народом более никто и никогда их не назовёт. Прошло то время, когда о принадлежности к французскому народу человек мог заявлять гордо. Теперь давно уже не так. Одним из первых это подметил Виктор Гюго. Он обратился к французам, взывая к их славному прошлому, укоряя измельчавших современников, чьими предками являлись храбрецы. Потомки Гюго не стали изыскивать права сильного, продолжив утопать в болоте либеральности. Они опустились до того, что рядовой солдат отныне мог поливать грязью военное командование и высшие политические силы страны, оставаясь за то безнаказанным, к тому же, получая литературные премии, вроде Гонкуровской. Да, Анри Барбюс излил горечь на страницы «Огня», высказавшись о наболевшем. Данным поступком он лишь подтвердил тезис о слабости французской нации. Теперь точно ясно, что на планете существует единственный народ, способный без боя отдавать города, уповая на должное последовать мирное соглашение. И до той поры французы останутся слабыми, пока в них не проснутся львы, хотя бы времён Наполеона, а ещё лучше века Теодора д’Обинье, чтобы уметь отстаивать правду не книжными публикациями и не мирными акциями, а силой. Впрочем, храбрость в жилы французов вольют другие народы, подменив само понимание француза, уже не совсем европейца.

Как прежде воевали? Побеждала самая стойкая армия. Её солдаты уверенно маршировали под градом картечи, не замечая пушечных ядер и свиста пуль. Никто не прятался в окопах и не возводил укреплений, ежели к тому не имелось существенной необходимости. Сходились на местности, не рассыпаясь, строго удерживая позицию, находясь с боевыми товарищами плечом к плечу. Военная наука с той поры шагнула вперёд, вынудив искать иные способы борьбы. Отныне требовалось сохранять жизнь солдат, иначе в чистом поле они будут моментально уничтожены. Солдаты это понимали, отчего мельчал их моральный дух. Более не казалось нужным проявлять отвагу и заряжать уверенностью товарищей. Отнюдь, лучше укорять действительность и лить слёзы на беспомощность. Солдат стал опасаться абсолютно всего, особенно боясь потерять жизнь. Такова общая тенденция, но французы слишком дорого оценивали своё существование, что называется банально просто — трусостью.

Нет, французы держались стойко. Они лишь занимались бузотёрством. Они говорили, как им противно воевать. Они не хотели умирать за других, остающихся вне сражений. Ведь не каждый в армии воевал, многие специальности оставались вне войны, многие уклонялись от призыва на службу. В целом, месить грязь приходилось людям, которые не могли понять, зачем они это делают. Та Мировая война велась из не до конца выясненных причин. Но люди каждый день умирали, принимая смерть, приходящую к ним внезапно. Просто твой товарищ, с кем ты говоришь, оказывался разорван снарядом. Сохранить благоразумие в такой обстановке не представлялось возможным. Однако, прежде в войнах такие ситуации случались сплошь и рядом, вследствие чего никто не паниковал. Теперь солдат не мог осознать, как ему быть и для чего продолжать находиться на передовой. Виной тому и то обстоятельство, что командование отдалилось за пределы полей сражений, оставив солдат сражаться в одиночку. И это вызывало основное недовольство.

Барбюс дал ясно понять — он желает честной войны. Потому в нём и засела трусость — он не знает, чего ожидать от следующего мгновения. На честной войне не должно быть никакого другого оружия, кроме того, благодаря которому солдаты могут сходиться на поле боя лицом к лицу, добиваясь права на жизнь согласно собственных способностей. А ещё лучше и вовсе не допускать войн. Делясь подобными мыслями, Барбюс забыл о необходимости бороться любыми средствами, благодаря которым сможешь отстоять право на существование своего народа. Если постоянно лить слёзы и искать виноватых — война будет проиграна. Достаточно понять истину — кто ищет справедливость, оной никогда не найдёт, зато потеряет всё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Алексей Новиков-Прибой «Цусима. Книга I. Поход» (1932-35)

Новиков-Прибой Цусима Книга I Поход

Как Новиков-Прибой на «Орле» до Цусимы ходил? С величайшим презрением! Он — революционер, ратующий за справедливое распределение человеческих благ на планете, оказался вынужден поддерживать противное для него мероприятие: войну империалистических держав. Будучи социалистом, в 1903 году за пропаганду взглядов арестован и определён на броненосец «Орёл». Так ему случилось отправиться сражаться в японские воды, против чего он не мог предпринять никаких действий. Почему же он не взбунтовал матросов во время похода? Очень просто, дабы не допустить раньше времени противодействия правительства социалистическому движению. Именно так он оправдывался перед читателем. Новиков предпочёл стать участником Цусимского сражения и принять смерть, поскольку иного быть не могло, к чему он постоянно будет подводить повествование. Так уж сложилось, что армией и флотом в России со времён Александра III управляют бездарные командующие. Иного «полезного зерна» читатель из текста не вынесет.

Роман-воспоминание «Цусима» разделён на две книги. В первой рассказывается о событиях до и после Цусимского сражения. Начинает Новиков с извещения о печальной участи российских моряков, частью утонувших, частью взятых в плен. Среди пленных пребывал и он сам. Затем Новиков вернулся домой, уже не застав мать в живых. Однажды ему захотелось написать рассказ, что он и сделал. Полученного гонорара хватило на добрую пирушку с товарищами по флотской службе. Оказалось, писать у него получается, значит нужно браться за произведение большего размера. Да и была мечта у Новикова описать Цусимское сражение.

Никто не хотел воевать: утверждается в первой книге «Цусимы». Предпринимались всяческие попытки оградить себя от участия в будущих сражениях. Офицерский состав занимался порчей кораблей, из-за чего их приходилось ремонтировать, а значит и выйти в море они не могли. Матросы наносили урон своему организму более прозаическими способами, то есть могли ходить по кабакам в страстном желании обрести венерическое заболевание. Подобная характеристика предвоенного настроя никак не соответствует периодическим изданиям тех лет, описывавших обратную картину, говоря о широкой поддержке населения, готового снабжать армию и флот деньгами, в том числе и самолично отправляясь в место боевых действий. Следует учесть непосредственно взгляд самого Новикова, представляемого всюду на страницах политически подкованным человеком.

Поход — это зря затеянное мероприятие. Не те офицеры находились у командования эскадрой, дабы суметь провести флот до берегов Китая и Японии. Требовалось обогнуть Европу и Африку, чтобы выйти через Индийский океан к Порт-Артуру. На пути случится множество несуразностей, чему повинны окажутся как раз офицеры. То они примут за вражеские корабли рыбацкие лодки, то заставят трудиться под жарким африканским солнцем, то совершат иную оказию. Причём Новиков так часто на это обращает внимание, что немудрено задуматься о матросах, способных мыслить полезнее для флота, нежели обученные морскому искусству офицеры. Впрочем, на «Орле» будет единственный офицер, сочувствующий матросам и снабжающий их литературой, способной пробудить революционный настрой.

Плыть до Порт-Артура долго. За это время сам Порт-Артур падёт, эскадра вынужденно остановится на Мадагаскаре, пробыв у его берегов два месяца. В Новикове успеет проснуться писатель-натуралист, подмечающий особенности в движении солнца, сообщающий о диковинных фруктах, вплоть до вкусовых ощущений. Матросы и вовсе потеряют уважение к офицерам, открыто высказываясь о наболевшем прямо им в лицо.

Так бы закончились мытарства матросов, поскольку стало ясно — идти дальше в японские воды бессмысленно. Поддержку русские корабли в море не встретят, японский флот имеет значительное преимущество, но и оставаться на Мадагаскаре нельзя, ибо тогда придётся затопить всю эскадру, ведь на обратном пути углём их снабжать не станут. Сражения с японцами было не избежать, и двадцать пятого мая 1905 году в Цусимском проливе произошёл бой, описанный Новиковым во второй книге.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рафаил Зотов «Рассказы о походах 1812 года прапорщика Санкт-Петербургского ополчения Р. М. Зотова» (1834)

Зотов Рассказы о походах 1812 года

Двадцать четыре года прошло с войны 1812 года, прежде чем Зотов решил поделиться с читателем собственными воспоминаниями. Было ему тогда семнадцать лет, и он горел желанием пойти защищать родной край от вторгнувшейся армии Наполеона. Москва уже сгорела, потому растаяла надежда схлестнуться с супостатом на поле битвы. Но армия Наполеона отступала с боями, вступая в жаркие схватки с гнавшими их за пределы страны русскими. Зотову всё-таки довелось поучаствовать в сражении, ибо шла армия тогда к Полоцку, вполне готовая снова сразиться при этом городе. Там и прошёл Зотов боевое крещение, тогда же раненный. Особых изысков Рафаил в описании не предложил, ограничившись сугубо личными впечатлениями.

Сражения тех дней — особого вида бои. Это не оголтелая атака с острым оружием наперевес и не залпы лучников. Отнюдь, от солдат требовалась выдержка. Всё происходило по определённому сценарию. Чаще смерть приходила внезапно — от обрушившегося сверху пушечного ядра. Собственно, множество солдат и офицеров погибало на глазах, павших жертвой по воле слепого случая. Видел и Зотов такие случаи, нисколько не впадая в панику. Наоборот, у него появилось чувство презрения к смерти. Более того, будучи раненным, его несли люди, которые умирали прямо во время переноски, сражённые всё по той же воле слепого случая. А что сам Зотов? Он едва не лишился ноги. Правда не от досадного ранения, а от ретивости лекаря, посчитавшего, что лучше сразу отрезать, нежели допустить возможность последствий.

Как же Зотов избежал ампутации? Ему попался другой лекарь, усомнившийся в необходимости отнимать ногу. Он не увидел повреждения костей, отчего не понимал, какие могут быть последствия. Собственно, потому Зотов и сохранил ногу. Как же тогда относиться к смерти выносивших его с поля боя людей, принявших смерть зазря? Нет, и ещё раз нет. Зотов мог погибнуть, оставленный умирать при нанесённом ему ранении. Тогда читатель потерял бы Рафаила и не стал внимать его литературным трудам. Хотя, как знать, каких деятелей пера русская литература тогда потеряла, включая и из тех, кто помогал непосредственно Зотову.

Осталось Рафаилу рассказать про сражение на Березине. Он слышал крики тонувших солдат. Тонувших в ледяной воде, чтобы читатель лучше понимал обстоятельство их смерти. Что до Наполеона? То Зотову едва ли не представлялись его сверкающие пятки. Наполеон спешно покидал Россию, а русская армия, переходя через Березину, готовилась к заграничному походу. Предстояло преследовать французов вплоть до Парижа. Сам Зотов участвовать в боевых действиях не продолжил, чему причиной полученное под Полоцком ранение.

Одно не давало покоя Рафаилу. Почему Наполеон не был остановлен ещё в 1812 году? К тому была возможность. Он мог быть пленён, вместо чего бой следовал за боем, а французский император постоянно ускользал. Вместо этого русская армия оказалась вынуждена идти следом, встречая постоянное сопротивление. Прежде, в романе «Леонид», Зотов оглашал необычайный дар Наполеона к убеждению людей. Растеряв армию в пятьсот тысяч человек, он за короткий срок нашёл ещё двести тысяч, с ними выступив против шедших за ним армий России и её союзников.

Личное воспоминание о былом — важное свидетельское показание для будущих поколений. Хорошо, что Зотов таковое оставил, хотя мог сделать это ярче, составив более подробное описание с ним происходившего. Впрочем, наверстать это он смог в художественных произведениях. О Наполеоне он ещё не раз успеет рассказать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рафаил Зотов «Леонид, или Некоторые черты из жизни Наполеона» (1832)

Зотов Леонид или Некоторые черты из жизни Наполеона

Война 1812 года — не суть важный с исторической точки зрения конфликт — это один из эпизодов столкновений политики Александра I с планами по гегемонии над Европой Наполеона. Куда важнее проследить, что вообще предваряло данное противостояние. Подмогой в том может оказаться роман Рафаила Зотова, повествующий о разжалованном в рядовые Леониде Волосове, принимавшем участие в боях сперва за русскую армию, а после заключения Тильзитского мира, перешедшим в число подданных Наполеона. Всё это имело место до 1812 года. Сами события на страницах произведения начинаются в 1806 году — накануне обострения франко-прусских отношений, в которых важное значение имело участие российской стороны. Теперь название местечка Прейсиш-Эйлау мало значит для потомка, но для современника тех дней его упоминание пробуждало гордость за успехи русского оружия. Некогда яркий эпизод былого — померк. В памяти его заменили сожжение Москвы и Бородино, тогда как до прочего дела нет. Что же, Зотов отчасти восстановил историческую справедливость, детально описав некоторые моменты из русско-французских отношений вторых шести из первых двенадцати лет XIX века.

Зотов писал роман для мужчин и женщин одновременно. Рафаил стремился охватить читателя разносторонностью повествования. Слабый пол привлекут взаимоотношения Леонида с девушками, сложности его положения, выраженные в любви к одной, женитьбе на другой и происходящими с ним горестными событиями в общем. Сильный пол заинтересуется историческими выкладками, глазами современника тех дней раскрывающих важность свершавшихся тогда обстоятельств. Подумать только, храбрый русский солдат воевал с храбрыми солдатами всей Европы, нисколько их не устрашаясь, к тому же и действуя из лучших побуждений, понимая, за враждой обязательно следует видеть дружбу, ведь с боевыми действиями будет обязательно покончено, и жить предстоит дальше, не испытывая былой ненависти. Таковы уж были европейские войны, далёкие от обоюдной ненависти. Хотя, писатели-романисты могли приукрашивать действительность, описывая сцены далеко не тем образом, как они случались на самом деле.

Что видит читатель? Воюющие умеют найти общий язык — большей части из них известен французский. Сражаясь с поляком, Леонид вдруг находит в противнике товарища, способного приютить и дать отдохновение. Даже имея встречу с Наполеоном на поле боя, Леонид щадит французского императора, убеждая его отказаться от продолжения атаки. Тот же Леонид будет иметь беседу с Александром I, не заслужив порицания за проявление милости к Наполеону, поскольку побеждать следует честно, показывая силу тактики и воинского мастерства, а не демонстрировать возможности, прикрываясь одиночными диверсионными вылазками. Уж такова тогда была война. Потому читатель нисколько не удивится, став свидетелем перехода Леонида во французское подданство. Кто же тогда знал, как сложится дальнейшая судьба империй. Александр I и не думал обрести в Наполеоне снова соперника, ибо Тильзитский мир стал демонстрацией заключения продолжительных дружеских отношений.

И всё же обострение отношений случится. Немецкие и австрийские земли не смирятся с властью Наполеона. А к 1812 году обозначится поход Наполеона на Россию, шедшего по той же польской грязи, которая не давала ему покоя за шесть лет до того. Зотов описал, как советники пытались отговорить Наполеона. Да, Россию можно сломить, но её народ сломить не получится. Случится Бородинское сражение (оно же Можайское или Москворецкое), затем французы войдут в Москву, после пожар и спешное отступление с потерей армии в полмиллиона человек. Леонид будет появляться в разных местах, становясь очевидцем крушения Наполеона — он узрит множество трупов, не убитых и растерзанных, а умерших голодной смертью, либо околев от мороза.

Так вкратце можно рассказать о романе Зотова про некоторые черты из жизни Наполеона. Разумеется, это поверхностное обозрение, тогда как шесть сотен страниц легко не анализируются, особенно наполненные множеством случающихся на них событий.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Виктор Астафьев «Прокляты и убиты. Плацдарм» (1992-94)

Астафьев Прокляты и убиты Плацдарм

Больше всего врут об охоте и войне. Вернее, не врут, а рассказывают так, как сами в то хотят верить. И у Астафьева есть собственная правда, какой бы жизненный путь он не прошёл. Он видел войну глазами человека, большую её часть проведшего на больничных койках. И видел войну так, как никто не желает видеть войны. Не доблесть русских солдат он заметил. Наоборот, зверства немцев и рядом не стояли. Русские предпочитали глумиться над противником, делая это постоянно. Астафьев уверен, что с годами ничего не изменилось. Русские остались такими же и поныне. Куда бы они не шли, всюду за ними следует шлейф неприятия. Как бы не хотелось в подобное верить, однако оспаривать точку зрения Астафьева не получится. Просто нужно принять за факт присущую русским жестокость. Сообразно этому остаётся призывать не стремиться к разрешению конфликтов с помощью вооружённых противостояний. Может и не настолько плохи русские в поступках, просто на войнах ничего другого не остаётся, как давать выход животным инстинктам. Даже больше можно сказать — на войнах все люди дичают, какой бы они национальности не были.

Вторая часть дилогии «Прокляты и убиты» наконец-то привела читателя к боевым действиям. Ожидаемого всё равно не произошло. Астафьев остался в прежней мере многословен. Он готов часами повествовать, ничего в итоге не сообщив. Но как это у него получается? В действительности Виктор точен в деталях. Он стремится обратить внимание абсолютно на всё, скрупулёзно описывая каждое происходящее событие. Если и видеть войну, то глазами Астафьева. Только за множеством мелочей не удаётся разглядеть общего фона. А перед читателем не какое-то рядовое событие, а форсирование Днепра.

Повествование построено по принципу рассмотрения каждого дня. Вернее, первая неделя описывается особенно подробно, тогда как последующие события без столь пристального внимания. Читатель готов побывать среди штрафной роты, едва ли не стать каждым боевым снарядом, способным перейти через руки, хорошо хоть не от момента производства, вплоть до поражения обозначенной цели. И, пройдя сквозь всё описанное Астафьевым, читатель остаётся без каких-либо знаний, кроме ощущения неприятия не только войны, но и литературы вообще.

Но зачем Астафьев с таким упорством представлял читателю многие аспекты войны? Так ли нужно знать, какими качествами полагается обладать телефонисту или артиллеристу? Виктор пытался залезть в душу каждого, пусть и сам был причастным в качестве связиста и отчасти артиллериста. Его понимание происходящего — всё-таки останется его собственным принятием происходящего на поле боя. При этом он сообщал скорее общие сведения, понятные читателю и без особого акцентирования на тех или иных особенностях.

Виктор видел войну изнутри, не желая смотреть на неё в совокупности. Он придавал значение каждой детали, отказываясь замечать слаженную работу всего механизма. Снова и снова он пытался отказаться принять всё, объясняя это приданием важности каждому элементу на войне. По его логике всякому солдату полагалось осуществлять функции не ниже генеральских, самостоятельно определяя, кому каким делом предпочесть заниматься. Может и не зверели бы тогда солдаты на войне, и войны тогда не оборачивались трагизмом. Но ведь и солдат имеет право рассуждать о доставшейся ему доле. И пусть даже так, как это решил сделать Астафьев.

Былое уходит, но человек остаётся. Снова случаются войны, и человек опять оказывается изломанным. Ничему былое не учит. А хотелось бы забыть о войнах. Остаётся сожалеть, что из сущих глупостей суждено развернуться очередному вооружённому конфликту, который никому не нужен, кроме ряда амбициозно настроенных личностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фаддей Булгарин — Военные рассказы и статьи (1822-27)

Булгарин Военные рассказы и статьи

Чаще всего писатели начинают литературную деятельность с того, что им наиболее близко, то есть с собственных воспоминаний. Порою, когда жизнь скучна и не даёт какого-либо разнообразия, тогда приходится опираться на чужие произведения, либо заставлять работать фантазию. Булгарин имел за плечами армейский опыт, поэтому на протяжении первого десятилетия преимущественно сообщал свидетельства прошлого, особенно примечательного тем, что начало XIX века для России стало порой сражений и побед, достойных постоянного о них повторения. Булгарин тут пришёлся как нельзя кстати.

Начать следует со статьи «Знакомство с Наполеоном на аванпостах под Бауценом 21 мая 1813 года» (1822), имеющей подзаголовок «Из записок польского офицера, находящихся ещё в рукописи». Читатель должен был воспринять данный текст за откровение самого Фаддея. Согласно сообщаемых свидетельств, французская армия терпела поражение, приходилось спешно отходить. Тогда-то и довелось автору сих записок встретиться с Наполеоном. Касательно же смыслового наполнения ничего кроме данного обстоятельства особенным не является. Просто был факт краткого знакомства и более ничего.

Статья «Военная жизнь» (1824) с подзаголовком «Письмо к другу моему Н.И. Гречу» — сообщение о тяготах армейских будней. Автору письма довелось участвовать в сражении, быть контуженым, после пришедшим в себя и пытавшемся найти утерянную им лошадь. Так же Булгарин отметил, что на войне легко быть убитым ядром или оказаться затоптанным копытами.

Статья «Пароход, или Рассказы грека о прежних битвах» (1825) стала объединением статей «Пароход, или Всякий молодец на свой образец» и «Обед в трактире, или Рассказ грека». Описаны боевые действия на воде. В тексте присутствует радость за развитие корабельного дела, об утрате значения парусников. Теперь нет нужды путешествовать по морям на пакетботах, где все вынуждены были ютиться на одной палубе. Ныне они уступили место удобным пароходам, в которых имеется собственная прелесть, а на недостатки и вовсе можно закрыть глаза.

С подзаголовком «Из воспоминаний старого воина» вышли невымышленный анекдот «Военная шутка» (1823), рассказы «Ещё военная шутка» (1825), «Ужасная ночь» (1826), «Опасность в чужой беде» (1826). Продолжили фронтовые воспоминания произведения «Страшные истории» (1826) и «Развалины Альмодаварские» (1827).

Быль «Приключения уланского корнета под Фридландом, 02.06.1807″ точной датировки написания не имеет. Булгарин взялся прославлять силу русского оружия. То сражение унесло жизни и ранило около двадцати двух тысяч солдат со стороны армии Наполеона и армии Российской Империи, Россия принуждена была подписать мирное соглашение с Наполеоном в Тильзите на выставленных им условиях. О проигранных битвах хорошего не скажешь, но Фаддей стремился давать читателю возвышенное представление о боях, неизменно каждый раз заставляя гордиться за проявлявших отвагу соотечественников.

Ещё одна статья без точной датировки — «Переход русских через Кваркен в 1809 году», воспевающий умелые действия русских, за одни сутки преодолевших по льду залив Кваркен (шириной в двести вёрст), вследствие чего Российская Империя в ходе войны со Швецией закрепила за собой финскую землю.

Как видно, Фаддею было о чём рассказывать. Он пока ещё не созрел для крупной прозаической формы, но должен был к тому стремиться. Наработать слог у него получилось. Разумеется, не всё им рассказываемое оказывается интересным читателю. Вернее, сообщаемая им информация представляет интерес для узкого круга лиц. Вместе с тем, Булгарин излишне стремился защищать слабых, находя слова в их поддержку. Как то было в отношении испанцев, так касательно и русских, ежели они проигрывали сражения. Такие же снисходительные выражения он искал для французов, стоило уже им претерпевать неудачи.

Но это ещё не всё, что касается мыслей Фаддея о войнах.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Фаддей Булгарин «Картина Испанской войны во время Наполеона» (1823)

Булгарин Картина Испанской войны во время Наполеона

Как рассказать о Булгарине? С виду он белорус, но считался за поляка, тогда как среди его предков числится оболгаренный албанец. Становление Фаддея происходило в пределах Российской Империи, пока он не оказался лишённым надежд на будущее, вследствие чего подался в Польшу, где вступил в наполеоновскую армию, вследствие чего успел поучаствовать в ряде сражений, в том числе и в походе на Россию. Теперь, имея столь разностороннее видение о Европе тех лет, обладатель солидного багажа знаний — Булгарин мог писать книги на историческую тему. Для начала он посчитал нужным рассказать об Испанской войне, в которой он воевал на стороне Наполеона.

Испания — страна своенравная. И населяют её своенравные люди. Даже рельеф там своенравный, словно скалы набросали с неба, отчего они торчат в разные стороны. Испанцы любят петь, пренебрегают едой и при этом крайне ленивы. Но всё до поры и до времени. Стоило испанцам оказаться перед необходимостью бороться, как в них проснулось чувство борьбы до последней капли крови. Пока король не мог разобраться с тем, как ему править, Наполеон подминал одну область за другой, вследствие чего в стране стихийно возникло партизанское сопротивление. Вот где испанцы показали присущий им нрав борцов — стоило им взять в плен француза, как тому только и оставалось, как молить о смерти, поскольку не мог снести доставляемых ему мучений. Война с Наполеоном стала истинно народной. Однако, города и монастыри склонялись перед мощью французской армии. Сломленными оказались все, кроме героического Кадиса.

Что помешало Наполеону полностью овладеть Испанией? Во-первых, он не рассчитывал отдавать на борьбу главные силы. Во-вторых, вмешалась Англия. В-третьих, французы увязли в России. Но Испании предстояло пасть, случись Наполеону сладить с русской зимой, чего всё же не случилось. Теперь если и рассказывать об Испанской войне, то только в духе Булгарина, то есть превозносить отчаянность и зверство испанцев, находя оправдания для действий французской армии.

Взять укреплённый пункт было не просто. Сопротивлялись даже монастыри. Сколько бы не было убито испанцев, их меньше не становилось. От подобной картины Испанской войны не получится понять, почему Испания вообще проигрывала французам изначально. Фаддей словно специально создаёт у читателя впечатление, будто воевать испанцев отправилась шантрапа, где нашлось место кому угодно, но только не самим французам. Если не вникать в изучение наполеоновских войн далеко, то интернациональный состав французской армии очевиден, причём в случае Испании он отличался особенным разнообразием.

Первоначально произведение «Картина Испанской войны во время Наполеона» имело другое название — «Воспоминания об Испании». Не создавалось ложного впечатления исторического свидетельства. Наоборот, читатель внимал словам непосредственно очевидца, что ему казалось весьма важным, особенно учитывая необходимость узнавать всё о восхождении Наполеона, поставившего на колени едва ли не всю Европу, но не сладившего с Россией. Ведь интересно знать, как сумел противостоять силам всё той же всей Европы испанский народ. Причём именно народ, а не непосредственно Испания.

Понимал то и Булгарин. Он воспел отвагу как раз испанцев, категорически выразившись о неспособности королевской власти придти к согласию перед лицом врага. И это он говорил про людей, чью леность он особо примечал. Кто бы мог подумать, что партизаны в обуви времён Рима смогут найти способ оказывать сопротивление солдатам, владевшим современными знаниями о военном деле и, должно быть, имевшим хорошее вооружение и обмундирование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 4 5 6 7 8 19