trounin.ru

Рим успешно стирал иудейские города, ничего от них не оставляя, кроме памяти. Результат двух войн с Карфагеном известен, а вот касательно Иерусалима имеется ряд обстоятельств, мешающих пониманию прошлого. И основное, конечно, заключается в том, что современный Иерусалим менее связан с древним городом, нежели нынешние развалины Карфагена с Карфагеном времён процветания. Экскурсоводы вам об этом не скажут, водя вас по Виа Долороза, рассказывая красивые истории о днях минувших. В самом деле, что можно сказать о городе, от которого осталась часть стены, именуемой Стеной Плача? Но одно дело сказать и совсем другое показать. Вот тут и возникает проблема, поскольку в результате иудейских войн Иерусалим был стёрт в пыль. Про возведение позже на его месте римского поселения, ныне именуемого Старым Иерусалимом смысла говорить нет вообще.

Лион Фейхтвангер является именно тем экскурсоводом, который рассказывает историю по своему усмотрению для привлечения внимания читателя. Не единожды он строил повествование исходя из собственных представлений о прошлом, подменяя реальность в угоду красивому сюжету. Вновь и вновь это остаётся на его совести. В очередной раз находить расхождения нет никакого желания. Чтение трудов Фейхтвангера может быть только развлекательным — познавать по его книгам прошлое будет огромным заблуждением. Впрочем, Фейхтвангер чаще рассказывает о прошлом, опираясь на источники, согласно которым кто-то уже подобное написал. Посему ещё один камень летит на делянку Лиона.

В центре повествования Иосиф Флавий, изначально представитель Иудеи в Риме, а потом летописец. Он приехал помогать вызволить из тюрьмы трёх старых иудеев, позволявших себе вести активную антиправительственную деятельность; человек всегда боролся за свои права, и не имеет значения, что следующее поколение борцов снова будет бороться за свои права, понимая их иначе. Иудею штормило, ей не было покоя и данное государственное образование желало избавиться от влияния Рима. Война должна была разгореться, но это случится не сразу. Сперва Фейхтвангер познакомит читателя с устройством Римской Империи, нравами её населения и тем, как плохо обращаются с иудеями.

Большой город у Фейхтвангера напоминает деревню. Всё доступно и с каждым можно найти общий язык. Иосифу Флавию потворствуют влиятельные сенаторы и именитые актёры. Все готовы придти ему на помощь, оказывая услуги едва ли не просто так, не требуя ничего за это. Поэтому не вызывает удивления ситуация, когда сам император нисходит до мольб Иосифа, предлагая Иудее всего лишь отказаться от важного для неё города Кесарии, попутно устроив представление в театре, где иудеев будут унижать. Так и продвигается вперёд сюжет, согласно построению идеальной истории о человеке, в чьих силах совершать невозможное.

События развиваются постепенно. Фейхтвангер излагает часть правдивой истории, вкрапляя в текст красочные моменты. Читатель может лично убедиться, наблюдая за ростом влияния Иосифа, участием его в войне на стороне иудеев и последующую жажду от осады, вплоть до опалы и презрения соплеменников вследствие открывшейся ему истины о Спасителе. Первоначальный задор Фейхтвангера переходит к сухому толкованию конфликта, который римляне сперва проиграли, дав Иудее возможность увериться в способности противостоять силам превосходящего её соперника.

Не обошёл вниманием Фейхтвангер и любимую писателями тему цирка. Подавив восстание, возникла необходимость продемонстрировать другим провинциям пример наказания за неповиновение Риму: животные разрывали людей, пожирая их на глазах у зрителей.

Для примерного ознакомления с одним из эпизодов еврейской истории «Иудейская война» может подойти. Но лучше дополнительно ознакомиться с другими источниками, хотя бы с аналогично названной семитомной работой самого Иосифа Флавия, на которую Фейхтвангер прежде всего и опирался.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Смотреть на мир глазами животных люди пытаются с глубокой древности. Получается у них это удачно или нет — понять трудно. Судить можно лишь с позиции человека, что не является гарантией верного понимания. Впрочем, правдивость и не требуется. Главное показать насколько животные зависимы от воли людей или наоборот независимы. Весьма занятно получается взглянуть от лица осла — упрямца из упрямцев: он способен молча стерпеть обиду, но в любой момент может отомстить. А если осёл ещё и здраво размышляет, то в дураках останутся многие, пока он будет с удовольствием поглощать лакомства.

Графиня де Сегюр предложила читателям историю про осла Кадишона, чья горькая доля не предвещала ему хорошей жизни. Его обижали: он прятался в лесу, голодал, мёрз и трясся от страха. Хозяев приходилось менять часто — понимающих среди них не находилось. С виду добрая бабушка оказывалась злостным эксплуататором, сдающим осла в аренду. А когда благополучие оказывалось достигнутым, тогда случалась оказия и осла изгоняли на улицу. Стал Кадишон неприкаянным, находящим приключения на свою голову, покуда не задумался обучиться грамоте, да наконец-то изложить людям историю незавидных похождений, участником которых ему довелось быть.

Говорить о богатстве содержания не приходится. Может быть причина кроется в авторе записок, ведь Графиня де Сегюр позиционирует произведение записками, написанными ослом. Скудость описываемых похождений не способствует пробуждению воображения. Главный герой, он же осёл Кадишон, постоянно сетует и горюет, пытаясь добиться справедливости. Ход его мыслей говорит о способности логически мыслить и воздавать всем по заслугам. Кадишон своеобразно понимает справедливость. Он не терпит, когда кто-то обманывает. Мстит за убийство друзей. Не делает различий между взрослыми и детьми. Трактует грубость грубостью и находит способы наказать обидчиков, Иногда осла ест совесть, отчего ему приходится исправлять результаты своих же проделок.

Постепенно осёл становится знаменитостью. Местные жители научились выделять его среди других ослов. Это помогает Кадишону справляться со сваливающимися на него напастями. Помогают ему и природные дарования, благодаря которым он обладает не только сообразительностью, но и быстрыми ногами. Графиня де Сегюр наделила главного героя произведения всем, что может помочь ему добиться обретения долгожданного счастья. Ведь должен же осёл найти того хозяина, что будет о нём заботиться и не станет эксплуатировать вне его желания.

Кадишон — особенный осёл. Графиня де Сегюр наглядно доказывает это, показывая в истории других ослов весьма глупыми и, надо полагать, не способными размышлять. Кадишон, получается, самое умное действующее лицо, лучше всех понимающее и рассуждающее. Кажется, он к тому же единственный, кто может обучиться грамоте. За взрослыми остаётся право на жестокость, как и за детьми. За ослом же сохраняется право выражать мнение, поступая всем на зло.

Не совсем понятно, когда Кадишон написал эти записки, поскольку происходящее является рассказом, направленным на конкретного слушателя. Вполне может оказаться, что данным слушателем является непосредственно читатель. Надо только представить, что после горьких метаний от хозяина к хозяину осёл попал в действительно заботливые руки. Читатель это понимает и ещё раз радуется за Кадишона, сумевшего преодолеть столько препятствий.

Позади голод, зима в лесу, жестокие мальчишки, ослиные бега и даже представления для потехи публики, не считая участия в охоте, избавления от пожара и многого чего ещё. Отныне Кадишон заслуживает того, чтобы его записки прочитали ещё раз.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вы говорите — три истории, три женщины, три поколения. И вы понимаете, какая пропасть пролегает между ними. Но можно ли серьёзно принимать тот контраст, который при этом наблюдается? Отчего же возвышенное понимание прекрасного неизменно должно свестись к траве, колёсам и удовлетворению похоти в бомжацком антураже? Великосветский Питер на самом деле теперь представляет из себя то жалкое подобие былого великолепия, которое, без всякого стеснения, решила предложить Елена Радецкая читателю?

Это всего лишь сотрясение головного мозга и его последствия. Как иначе можно охарактеризовать происходящее? Начиная с картин старого города и сравнения настоящего и былого, чтобы резко оборвать сюжет в угоду советской действительности, дабы далее внести ещё более вопиющие элементы. Не связываются в единое целое три предлагаемые Еленой истории. Тут скорее разрыв восприятия реальности и желание преподнести разные сюжеты под одной обложкой, увязав с преемственностью поколений. Получилось у Радецкой путешествие от светлых оттенков к мрачным.

Так с чего же начинается повествование? Действительно, главная героиня получила сотрясение головного мозга. После чего нашла место, откуда можно совершить путешествие в прошлое, а именно в 1862 год. В воображении предстают перспективы радужных перемен: никто из достойных ещё не родился, а сам Питер не пережил катастрофический пожар. Вокруг красивые и обходительные люди, поражающие статью и манерами. Какую же страну мы потеряли — возникает мысль. И как-то не имеет значения, что тургеневские нигилисты несли разлагающие идеи в массы, а поиски человеческой совести всё активнее пробуждались в Достоевском. Предлагаемый Радецкой Питер — это скорее образец гусарской доблести, без понимания отрицательных моментов.

Бесконечные сравнения наполняют страницы произведения. Писатель показывает наблюдательность главной героини, способной по памяти восстановить ещё не построенное, а также провести параллели с давно разрушенным, что теперь предстало перед её взором. Сама же героиня при этом плохо ориентируется в датах, не зная из истории ничего, кроме отмены крепостного права и родившихся после этого знаменитых людей. Хоть и великолепна была атмосфера в 1862 году, но культурные люди получается жили в полном бескультурье, не понимая за напыщенностью поступков, ярко выраженного для главной героини, их неведения касательно прекрасного.

Описываемая Радецкой действительность всё равно остаётся важной для последующих поколений, поскольку рост самосознания в итоге выльется в тотальную деградацию общества. Может лучше было не замечать происходящих перемен? Но скорее именно Радецкая наполнила прошлое иллюзиями, далёкими от реальности. Прекрасное разбивается о последующий советский быт и ещё более ужасающее осознание современности самой писательницы.

Если первая история наполнена фантазиями, то вторая подготавливает почву для третьей: будто сон закончился и пришла пора открыть глаза. Читатель, изрядно уставший от описания принципа работы голубиной почты и особенностей испанской архитектуры, сталкивается со смертью в мужской обличье и не может найти слов, внимания ещё одному гостю — на этот раз из прошлого. Его присутствие в сюжете является лишней нагрузкой и никак не отражает воззрений человека минувшего на происходящие в мире перемены.

Радецкая всё более раскрепощается. В сюжете появляется похабщина, ещё в меру детская, но далёкая от того понимания произведения, которое у читателя сложилось изначально. В один момент и без веских причин идеалы прошлого превращаются в такие темы, о которых ранее говорить было не принято. Конечно, гусары тоже были способны совершать сексуальные безумства и слыть ещё теми развратниками, однако ни о чём подобном Радецкая не говорит. Но стоило ей вспомнить советское прошлое, когда тлетворное влияние Запада стало проникать в сознание граждан, то романическая составляющая произведения мгновенно рассыпалась во прах. Разговор коснётся половой жизни между супругами, позиций и отношения жены к «мужскому достоинству» мужа.

И всё это происходит на фоне постоянных авторских отступлений. Понять Радецкую можно. Хоть она и закрытый человек, информацию о котором найти крайне затруднительно. Только нужно понимать, что данное произведение является её первой работой. Конечно, если это на самом деле так и под её именем не скрывается кто-то другой, не решившийся взять на себе смелость открыто говорить о дне сегодняшнем.

Завершающая история является порывом откровения. Но она такая же иллюзорная, как и первая история. Радецкая снова задействует фантазию, предлагая вместо возвышенных чувств проявление самых низменных. Пусть новая героиня увлекается чтением классических произведений, только вот думы о блаженном Августине она приравнивает к мукам собственной промежности, накануне натёртой в порыве страсти. И нет в её мыслях жалости к себе — она дитя своего времени. Именно так обставляет современность Радецкая: молодёжь курит траву, да ублажает плоть при первом её зове.

У каждого поколения всегда будут собственные ценности. К сожалению, граница между ними стирается по мере удаления её от дня нынешнего. Как нельзя сейчас с твёрдой уверенность разбираться в тонкостях XIX века, так и в будущем XX век будет восприниматься каким-то определённым образом. Главное, чтобы XXI век не закрепился в памяти людей временем распущенности и вседозволенности. Мы сами создаём будущее, поэтому Радецкая скорее ставит крест на начале третьего тысячелетия, сваливая в кучу грехи группы маргиналов, придавая им тот вес, которым они не располагают.

Куда же деваться читателю и как теперь ему трактовать жажду к творчеству у людей вообще? Некогда прекрасное под ударами модернистов привело к извращённому понимаю реальности. Как не понимаешь потуг авангардистов, так и не понимаешь писателей, смешивающих жанры и отступающих от общепринятых норм. Уже недостаточно рассказать историю — нужно как-то выделиться.

Елене Радецкой удалось заявить о себе. Только стоило ли так фантазировать?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек не может понять человека, а сможет ли он понять марсианина? Допустим, марсианином окажется такой же человек, как и любой обитающий на Земле, сможет ли понять его тогда? Может у кого-то всё окажется проще, но Хайнлайн не ищет лёгких путей. Главный герой «Чужака в чужой стране» является человеком, воспитанным марсианами, и теперь ему предстоит адаптироваться к условиям жизни на нашей планете. Читатель ознакомиться не только с экспедициями на Марс, но и узнает о загадочных обстоятельствах гибели оных, покуда не начнёт внимать основной сюжетной линии, концентрирующей внимание сперва на гравитации, а затем на жажде журналистов добиваться справедливости. Также читатель для себя раскроет особенности специфических способностей представителей красной планеты, — ёмких представлений о праве на космические объекты, — скрытых планах вторжения, — и, довольно подробно, свободной любви.

Хайнлайн словоохотлив. Представленное читателю произведение насыщено событиями и каждая его часть контрастирует с остальными. Хайнлайн в своей типичной манере уводит внимание в сторону, стараясь раскрыть детали, даже при отрыве от реальности. Понять ход размышлений Роберта можно, а может даже и нужно, дабы убедиться в умении человека находить ответы на все возникающие вопросы. Безусловно, такой подход к описываемым событиям радует, поскольку не оставляет белых пятен, однако текст выглядит тяжёлым и не каждый читатель с одинаковым вниманием будет вникать в особенности космического права и в постулаты марсианских общин, видя на одних страницах полезную информацию и лишнюю на других.

Установление оригинальности идей Хайнлайна представляет определённые трудности. Нужно хорошо знать американскую фантастику её золотых лет, чтобы говорить с твёрдой уверенностью. Допустим, тему космического права и свободной любви Хайнлайн мог разработать самостоятельно, а вот финал он определённо позаимствовал из «Искусников планеты Ксанаду» Теодора Старджона или у кого-то другого, кто мог писать об этом ранее. Если вообще требуется проводить параллели между произведением Хайнлайна и трудами прочих писателей, то этому можно посвятить жизнь, но так и не придти к однозначным выводам.

Главный герой повествования «Чужака в чужой стране» — образец американского представления о сверхлюдях. У него есть ряд критичных для выживания затруднений, с которыми ему необходимо справиться. После чего на глазах у читателя раскрывается вся мощь потенциала, грозящая обернуться против тех, кто помог подобные способности главному герою раскрыть. И, надо заранее сказать, Хайнлайн дал главному герою непомерные умения влиять на реальность, искажая её по своему усмотрению и совершая невозможные действия, вроде телекинеза и умения уничтожать любой объект силой мысли.

Определяющей же темой является осознание человеком права владеть космическими объектами. Хайнлайн для примера предлагает взять Луну, отданную во владение тому человеку, что первым на ней оказался. Как же быть в такой ситуации с Марсом? Главный герой, согласно западной судебной системе, основанной на прецедентах, становится самым богатым человеком на Земле, да ещё и хозяином Марса. Хайнлайн лишь даёт вводную для предположений, сам же опровергая весь ход размышлений, ведь красная планета обитаема и не может принадлежать никому из людей. Острая дилемма грозит вылиться в очередной конфликт между государствами на самой Земле.

Складывается впечатление будто Хайнлайн не книгу писал, а делился с читателем собственными рассуждениями. Настолько выражен контраст в описываемом, что иначе думать невозможно. Очень скоро Роберт забывает о чём писал изначально, делая поднятые ранее проблемы отражением свойственной человеку суеты. Впереди у Хайнлайна иные задачи, требующие основательной проработки особенностей взаимоотношения непосредственно людей: не так важно какие новшества могут принести марсиане, как показать стремление человека принимать на веру всё новое.

Единственной выделяющейся сюжетной линией из множества фантастических произведений является предвидение Хайнлайном скорых перемен непосредственно в США. Читатель может быть знаком с субкультурой хиппи, прообразом которой и является главный герой, обозначивший отстранение от воззрений землян в угоду марсианского понимания должного быть. Хайнлайн так подробно и явно описывает религиозные пристрастия марсиан, что сравнивать их с чуть позже распространившейся философией представителей движения хиппи уже не требуется — они стремились воплощать ровно то, о чём говорил Хайнлайн.

Отнюдь, не вся плоть — трава и не мистер Смит разрывает реальность: это Хайнлайн предопределил заранее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Суть «Приваловских миллионов» Дмитрия Мамина сводится к описанию жизни тридцатилетнего человека, вернувшегося домой на Урал, которому нужно срочно жениться. Это главное и основное в повествовании. Всё остальное воспринимается фоном и не даёт точных представлений о жизни провинциальных людей и тяжёлых условий труда заводчан. Подобное ранее встречалось у других классиков, особенно у Александра Островского. Единственное, что бросается в глаза, образ главного героя, опередивший своё время. Он чрезмерно мягок, но уже обозначил нарождающуюся кончину государства.

Некогда купленную за бесценок землю вернуть башкирам, воздать по заслугам мастеровым и рассчитаться с долгами — план действий Привалова. Он не до конца осознаёт тяжесть ситуации и продолжает плыть по течению. Мамин ему потворствует, отвлекая внимание читателя на любовные метания молодых людей, решающих более важные проблемы в связи с естественной надобностью. Сам Привалов — не такой уж и привлекательный жених, поскольку в качестве наследства на него свалились плоды разгульной жизни матери и отчима, прокутивших накопления отца до состояния грозящегося вот-вот произойти краха. При таком раскладе план Привалова выглядит нелепо.

Редко Мамин концентрирует внимание читателя на проблемах заводского дела и особенностях людского стремления набивать карман при первом удобном случае. Разумеется, читатель не питает иллюзий касательно понимания складывающегося на периферии страны положения. Людей должны угнетать и на них наживаться — это правило действует в любых случаях, когда кто-то на ком-то зарабатывает. Но, вместо раскрытия портрета одного из промышленников, Мамин предпочитает строить историю исходя из банальных жизненных проблем. Пусть другие персонажи воруют и наживаются, а главный герой будет бегать от невест, чтобы потом начать испытывать все прелести ссор с требовательной женой.

Привалову совсем немного не хватает до принятия его идей за донкихотские. Мамин не наполняет повествование юмористическими элементами и не предлагает рецептов для улучшения сложившегося положения дел, поэтому о донкихотстве приходится говорить мельком. Читатель быстро убеждается в сервантизме писателя, стоит в сюжете появиться мельнице. Куда же после этого деться от всплывающего перед глазами силуэта человека на кляче с тазом на голове? Привалов так не выглядит, но он близок к этому. Он борется с проблемами надуманными способами, благодаря стараниям Мамина.

Всем воздать по заслугам: пусть несчастные станут счастливыми, а ныне счастливые — получат по полной за прегрешения. Мамин раскручивает колесо социальных проблем, создавая для действующих лиц обличающие их ситуации. Недолго франт будет подобен английскому денди — хлебнуть горя он должен обязательно. Да и сам Привалов обязан расплатиться за годы беспутной жизни, так его ничему и не научившей. Каждый может найти выход из свалившегося бедственного положения — так решил Мамин. И только на совести Мамина останутся последствия им поставленной в конце точки.

Мысли Мамина могли повлиять на рост напряжения в России. Будущие революционеры были ещё юными, а они уже имели источником вдохновения «Приваловские миллионы». Главный герой повествования хотел отойти от понимания изживающего себя мироустройства, раздав земли чуть ли не крестьянам и поставив рабочих практически на один уровень с собой. Подобные радетели за справедливость в истории страны появлялись постоянно, поэтому поведение Привалова не кажется таким уж глупым, однако в нём, помимо донкихотства, есть цельное зерно, заставляющее смотреть на произведение Мамина под другим углом.

Трактование чего-либо складывается из нескольких факторов, главным из которых является обстановка вокруг читателя. Поэтому понимание «Приваловских миллионов» в начале XXI века именно такое.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Со стороны деревни слышен приближающийся рёв мотора. Не стал терять времени даром, захрустев очередной вафлей, успокаивая разбушевавшийся желудок. Он у меня устал от сладкого – хочет мяса либо какой-нибудь крупы, но никак не такой лёгкой пищи. Котлеты я с собой не вожу. А следовало бы. Контейнер для хранения продуктов не нужен – его заменит салон-холодильник, где оптимальная температура для поддержания жизненного тонуса находящихся там людей, значит, и продукты будут чувствовать себя в безопасности.

Рёв подъехавшего снегохода перекрывают крики человека, скорчившегося в неестественной позе позади водителя. Он не сдерживается, осыпая самого себя матами. Из обрывочных восклицаний сразу удалось установить картину событий и само заболевание. Человек решил очистить двор от снега, только не учёл остеохондроза позвоночника, который у него периодически обостряется.

Мужчина – всегда мужчина. Не должен он обращать внимание на ноющую спину, повышенное давление и прочие обстоятельства, если надо что-то делать и, главное, если ему это хочется сделать. Такого может свалить лишь банальная простуда с повышением температуры. Также его легко сваливают осложнения тех заболеваний, которые мужчина предпочитает игнорировать. Остеохондроз знаком каждому взрослому жителю нашей планеты. Нет никого, у кого не болела бы спина и кто не представлял бы себе всех связанных с этим мук.
» Read more

Затрагивать тему социальных потрясения важно, но также нельзя забывать и про простые вещи, на которые в суете человек не обращает внимания. Источник позитивных эмоций всегда находится под рукой, стоит забыть о скоротечности городской жизни и окунуться в одурманивающий запах пробуждающейся природы на рассвете. Не все могут полностью оценить оттенки журчания ручья и дуновения ветра, а кто может, да к тому же и перенести это на бумагу, тот уже только из-за этого должен считаться счастливым человеком.

Михаил Пришвин в своих рассказах пишет, как любил пробуждаться по утрам, наблюдать за солнцем и видеть в природе кладовую всего спектра нужных ему эмоций. Приучив себя с малых лет, он так и продолжал вставать рано, слушать пение птиц и думать о нуждах предстоящего дня. Читатель также может познакомиться с Пришвиным, который вносил незаметный элемент художественности.

Пришвин не использовал природу для удовлетворения собственных потребностей. Для него живые существа становились источником вдохновения, а их судьба его очень беспокоила. При этом Пришвин понимал, что природа отличается изощрённой жестокостью. Её суровые законы не дают право жить слабым и больным. Не зря ведь природой был создан человек, впитавший в себя понимание необходимости действовать согласно внутренним убеждениям, не принимая желания других существовать вне заданных рамок. Человек также жесток, как природа, но ему присущ гуманизм, благодаря которому у природы сохраняются шансы остаться на планете хоть в каком-то виде.

Данный вариант совместного существования человека и природы воспринимается выдумкой. Отчасти так и есть. На нашей планете всё взаимосвязано, поэтому деятельность человека укладывается в осознание необходимости его существования, какие бы меры он не принимал. Тут сразу стоит провести разделительную линию между потребителями и созерцателями. Пришвин относится к созерцателям — он не склонен разрушать имеющееся, а его стремление сохранять природу в неизменном виде скорее поэтика.

Пришвин раскладывает природу на составляющие. Лес для него — не просто компактно растущая группа деревьев — это целая вселенная. Всюду Пришвин видит особенности, подмечая их и сообщая читателю: цветы просыпаются в определённое время, птицы занимают отведённые им этажи и «по-человечески» разговаривают характерным для них словом. Обитающие в лесу животные ведут себя разумно, обманывая охотников и находя развлечения для занимательного времяпровождения. Даже грозный медведь у Пришвина — мнительное создание, прячущееся в кустах, лишь бы его никто не увидел. Читатель смотрит на природу с новой стороны, подмечая вместе с автором интересные моменты.

К природе нужно относиться уважительно. Нельзя без нужды убивать животных, рвать цветы и нарушать ход естественных процессов. Человек идёт на охоту с целью получить удовольствие от процесса или просто кого-нибудь подстрелить, но редкий охотник способен обойтись без оружия. Пришвин предпочитает наблюдать, позволяя убежать хитрому зайцу, нежели метко в него выстрелить. Лучше потом рассказать другим о находчивом животном, чем аппетитно откушать или обзавестись очередной шкурой.

Любит Пришвин рассказывать о своих животных. В его рассказах встречается множество историй о собаках, начиная от их появления у него и заканчивая занятными происшествиями, связанными с особенностями того или иного питомца. Была у Пришвина и хромая уточка-приманка, прикипевшая к человеку, зазывающая сородичей и понимающая, что среди себе подобных ей места нет, а вот среди людей она всегда найдёт понимание и ласковое обращение.

Рассказы короткие. За их количеством легко забыть о ранее прочитанном. Но и по названиям удаётся восстановить в памяти основные моменты. Вот малый список работ Пришвина: Изобретатель, Ребята и утята, Лесной доктор, Ёж, Золотой луг, Журка, Говорящий грач, Предательская колбаса, Первая стойка, Ужасная встреча, Ежовые рукавицы, Лада, Зверь бурундук, Белый ожерелок, Разговор птиц и зверей, Гаечки, Птицы под снегом, Беличья память, Лягушонок, Остров спасения, Лоси, Этажи леса, Берестяная трубочка, Медведь, Таинственный ящик, Вася Весёлкин, Лесной хозяин, Сухостойное дерево, О чём шепчутся раки, Лисичкин хлеб.

Существенно отличается от рассказов сказка «Кладовая солнца». Пришвин написал жуткую историю о детях, попавших в неприятности на болоте, решив добыть на палестинке вкусной сладкой клюквы. В свойственной себе манере Михаил делится описанием леса и его особенностей, помещая в повествование людские судьбы. Человеку нет необходимости забираться в глухие места, однако он идёт, понимая, самое лучшее можно найти там, где до тебя никто не был. Вот и идут дети, не ожидая подвоха от с виду спокойного леса.

Нагнетать напряжение у Пришвина не получается. Разумеется, на болоте действующих лиц может ждать только одно, что и происходит. Остаётся добавить в повествование хищных животных, как юный читатель зарядится трепетом и начнёт мечтать повторить поход на болото. Для детей притягательных моментов в творчестве Пришвина великое множество, вот и данную сказку они проглотят с воодушевлением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для шолоховского казака любой бунтарь — казак. Именно казаки восставали против действующей власти и несли разрушение. Примеров этому в истории есть достаточное количество. Новое время требует ещё одного великого казака, способного справиться с волнением людских масс и встать во главе разрастающегося пожара. Таковым становится Владимир Ленин — яркий пример, вписывающийся в логику размышлений действующих лиц «Тихого Дона».

Жаркие дни разгорающейся гражданской войны требуют особого подхода к рассмотрению. Во главе дум властвует чья-то ложь, приправленная правдивостью. От этого и Ленин кажется казаком, по сути им не являясь. Да и кто может быть казаком, если данное понятие не имеет чётких рамок для выработки определения. Казак Михаила Шолохова отличается от казака Льва Толстого, как тот отличается от казака Николая Гоголя.

Главное, для желающих одержать победу, склонить на свою сторону большинство. Этим и занимаются все основные силы, присутствующие во втором томе эпопеи Шолохова. Читатель внимает не истории отдельной станицы и полюбившихся персонажей, а варится в политических распрях на самом высоком уровне. Поэтому не получается данное продолжение «Тихого Дона» приравнять к первому тому — общее между ними заключается во вставках, увязывающих повествование в единое целое. В остальном же, второй том представляет из себя калейдоскоп судеб реальных исторических лиц.

Фигура генерала Корнилова стоит особняком. Этому человеку было суждено повлиять на ситуацию, объявив себя единоличным диктатором. Действительность жестоко к нему впоследствии отнеслась, но он внёс свой вклад в развитие событий. А так как перед читателем разворачивается история с точки зрения казаков, то и мысли Корнилова устремляются к станицам южных рубежей страны, без которых говорить о цельности государства не приходится — может произойти развал и обозначиться ещё одна влиятельная сторона в потерявшем контроль конфликте.

Собственно, республика Всевеликое войско Донское будет создана. Это исторически достоверный факт, о чём Шолохов сообщает читателю. Для этого нужно не только устоять против нарождающихся белых, но и найти управу на, разлагающие мораль казаков, речи большевиков. В этой ситуации, окрасившийся в красный цвет, Григорий Мелихов выглядит наиболее колоритно — он утратил доверие казаков, но твёрдых убеждений всё равно так и не обрёл. В его воображении есть осознание настоящей правды, а пока ему необходимо быть сторонним созерцателем.

Продолжающаяся Мировая война с немцами даёт Шолохову возможность показать значение воззрений социал-демократов для будущего. Наглядное братание русского и немецкого участников боевых действий на фоне языкового барьера выглядят весьма правдиво. Не нужны слова, когда люди внутренне не принимают обязанности участвовать в противном им конфликте, если совсем скоро рабочие создадут новое мироустройство, согласно которому все будут жить с ощущением наступившего долгожданного счастья.

Подобных сцен с разными подтекстами у Шолохова встречается достаточно. Вдоволь забив голову читателя художественно обработанной исторической информацией, он разыгрывает на страницах трагедии обыкновенных людей, принимающих чуждую им волю других. Агитация за страдание перед наступлением благоденствия наглядна и служит отличным примером соцреализма.

Война продолжается и конца ей пока не видно. Не верится, что хватит нескольких лет для преодоления вскрывшихся противоречий. Каждый будет тянуть одеяло на себя, пока окончательно не наломает дров. Верную позицию занял только Мелихов, совершив это без чёткого осознания ожидающих общество изменений. Шолохов не даёт пропаганде большевиков отыскать место в сердцах казаков, но читатель заранее знает о том, что это обязательно произойдёт. Второй том «Тихого Дона» подготавливает к последующим актам кровопролития, поэтому, умирающие на страницах произведения, красные активисты — пострадавшие за убеждения герои. Иначе быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда речь заходит о потоке сознания в творчестве определённого писателя, то его личность, как правило, забывается, уступая место размышлениям о сути самого потока сознания. И каким бы не был писатель, его мысли уже не воспринимаются частью его. При этом ход размышлений может быть вполне здравым, однако оказывается обезличенным. Нельзя воспринимать цельной книгу, написанную в таком стиле, как не воспринимается и её автор, также распавшийся на множество лиц.

Латвийская писательница Регина Эзера была на волне с другими советскими писателями своего времени, также предпочитавшими излагать мысли на бумаге с помощью потока сознания. Без лишних отступлений они придавали письменный вид всем словам, спонтанно возникающим в их головах. В случае Регины разговор особый — хаотичность её историй оказалась пропущенной через самого автора, вследствие чего страницы наполнились мнительностью и постоянным диалогом с читателем, который должен был писателя простить за чрезмерную болтливость.

Эзера не заряжает уверенностью. Скорее наоборот — удручает бесконечным пессимизмом. Её творчество не любят издатели, а она сама на дух не переносит критиков. Тем и другим никогда нельзя угодить, поэтому Регина оставалась собой и писала тем образом, которым у неё получалось лучше всего. Только в чём же прелесть потока сознания, если он с момента своего возникновения так основательно владеет умами писателей?

Ответ на вопрос довольно прост — чем заумнее окажется книга, тем легче сойти за интеллектуала. Коли ты сам себя не понимаешь, то тебя не поймут и окружающие. Будет много споров о твоём творчестве, появятся различные толкования предлагаемых тобой сюжетов. Издатель согласится опубликовать, а критик вынужденно лестно о тебе отзовётся. Кажется, рецепт счастливого писателя найден.

Одно дело о чём-то много говорить, но нужно грамотно это всё записать. Регина не придумывает новых способов, она продолжает общаться с читателем, поступая будто с его согласия. И ведь ничего ей не скажешь, поскольку всё происходит не по воле автора, а якобы с молчаливого согласия внимающего истории.

Брать во внимание можно любое из произведений Регины. Пусть ими окажутся «Невидимый огонь» и «Предательство». Единого сюжета в них нет, как нет и смысла в описываемом. Читатель может искать аллюзии, сравнивать с реальностью и заниматься чем-нибудь ещё, да толку от этого всё равно не будет. Надо либо читать ради чтения или не читать вовсе, ибо суть постоянно ускользает.

Но раз уж взялись говорить о творчестве Эзеры, то нужно было сразу упомянуть значение её пседонима… Эзера означает Озеро. А Озеро — это Вода. А что такое Вода в литературе? Правильно — разговоры о пустом ради самих разговоров. Получается, Регина, того не подозревая, уже с обложки предупреждает читателя о содержании книги. Объёма её произведениям хватает. Как бы протечки не случилось, отчего кроме обложки и пары страниц ничего и не останется.

Кроме того, «Невидимый огонь» обозначен фантасмагорией. Надо понимать, это означает некое произведение, в котором происходит нечто непонятное. Проще говоря, писатель спит и видит сон, после просыпается и его записывает. Так и обстоит дело с данным произведением. Читатель не пугается, что действующие лица мертвы, что автор ходит по некоему месту и что-то там видит, попутно наполняя страницы историями разных людей. Всё просто и случайно, а на выходе четыре сотни страниц.

Несколько иначе воспринимается «Предательство». Снова повествование идёт от лица писателя. Читатель внимает размышлениям человека, которому попали в руки рассказы знакомого. И то в виде дневника, то в виде писем, страница сменяет страницу, на которых Эзера размышляет о литературе и обо всём остальном на свете, вплоть до передач по телевизору.

Поэтому-то сложно говорить о писателях, выбирающих для творчества поток сознания. Разве они являются цельными личностями?

Автор: Константин Трунин

» Read more