trounin.ru

Крапивина все хвалят. В его честь даже названа одна из международных премий для детских писателей. Как-то мне посчастливилось стать обладателем трёх сборников финалистов премии 2010 года. Но вот с его творчеством мне знакомиться не доводилось. Я даже не был в курсе о чём он вообще пишет, даже не знал о таком писателе. Пришло время исправиться.

Для начала решил взяться не за отдельное произведение, а за целый цикл под названием «В глубине Великого Кристалла». Параллельная вселенная, как-то пересекающаяся с нашим миром. Хотя принцип непересекаемости доказал как-то кто-то из древних. В наше время всё возможно. «Выстрел с монитора» — это своего рода вводная в некий мир, где во всю бушует гражданская война. Есть империя, есть вольные города, есть мониторы — оппозиционные плавающие оборонительные баржи, где собрались военные, каждый из которых преследует свою цель. Прямо Советский Союз и советские республики. Есть империя, есть вольные страны, есть мониторы. Вроде бы плавают рядом, вроде бы заодно, вроде оружия толком нет, однако желают иметь право на свободу от империи и от вольных стран. Зря я наверное так сказал… :]

Всего удивительнее не сама история. А рассказчик и мальчик, плывущие на теплоходе. Особенности лечения остеохондроза не оставят равнодушным читателя. Путаница с билетами на автобусной станции тоже наверное будет неспроста. Вся эта история в любом случае к чему-то должна привести. Моральные аспекты тоже вроде есть, они малозаметны. Не знаю к чему вспомнил Советский Союз в предыдущем абзаце. Почему-то кажется, что Крапивин не просто писал фантастическую историю о добропорядочном мальчике, выгнанном из родного города, а о чём-то большем. Не зря «Выстрел с монитора» написан в 1988 году. Крапивин что-то чувствовал, что-то его грызло изнутри. В своё время выстрел Авроры стал знаковым для Российской Империи, позже расстрел Белого дома стал знаковым для Советского Союза. Крапивин создаёт монитор «Не бойся». И тоже готов выстрелить. Его герой-мальчик сомневается, он желает облагоразумить родной город, но не хочет жертв. Большая подоплёка в этой маленькой книжке.

» Read more

Дона Хуана нигде нет. Он пропал. Похоже Кастанеда теперь предоставлен самому себе. Он получил нужные знания и волен отправляться в одиночное плавание. Трудно ему на это решиться. Хочется опереться на твёрдое плечо учителя. Может он всё-таки где-то есть. Куда он мог уйти и почему не возвращается? За какую грань он ушёл? Кастанеда не знает. Но ему теперь надо научиться быть сильным, стать самым сильным магом в округе и завоевать авторитет местных жителей.

Место силы Карлоса действует. Осталось разобраться что к чему. Неспроста ведь в начале книги его пытается изнасиловать 60-летняя женщина, ставшая молодой ягодкой с упругим телом и зовущей… эээ… Я бы сказал, что меня понесло, но это не так. Данная книга полноценное эротическое произведение. От некоторых фразеологизмов легко покраснеть. «Эммануэль» и «Декамерон» можно закинуть подальше на полку, поставив в первый ряд «Второе кольцо силы». Во-первых, можно блеснуть знанием творчества Кастанеды. В-последних, никто всё равно не знает о чём данная книга. Оставим для непосвящённых секретом.

Сколько бы не вспоминали старика Фрейда. Ему уж больно там. Все локти в кровь истёр. Но и в этот раз вспомним сего именитого человека. Ему бы понравились мысли Кастанеды. Пока мужчина-маг испытывает себя, создавая дублей и прыгая со скалы, женщине достаточно дождаться наступления менструаций… и это им заменяет прыжок со скалы. Ответ прост. Менструация — щель между нашим миром и миром магов. Вся магическая сила женщины сосредоточена в матке. Мужская сила понятна в чём сосредоточена. Фрейд громко аплодирует.

Самое главное, что следует знать при встрече с магом — есть у него дети или нет. Если нет, то можно бояться. Он считается полным магом, его сила переполняет всё существо. А вот если дети есть, то маг уже неполный… часть силы отдана молодому поколению. Может поэтому детей не было ни у дона Хуана, ни у дона Хенаро. Тут уже аплодирует Ницше, главный женоненавистник, сторонник бренного существования, противник любого, отвлекающего от мудрых мыслей, момента.

» Read more

Марк Твен — уникальный писатель, гений цинизма и сарказма, неогранённый алмаз американской литературы. Его едкие замечания в своё время, наверное, жалили общественность США похуже шмеля. Смело можно утверждать — Твен писал на злобу дня. Всё подмечал и облекал в нужную форму. Читателям Твен известен в первую очередь по приключениям Тома Сойера и Гека Финна. произведениям на историческую тему Жанна д’Арк, Принц и нищий. Не меньшую значимость добавляют в его актив бесподобная книга о приключениях янки из Коннектикута при дворе короля Артура, ставшая излюбленным приёмом в кинематографе для создания альтернативной истории. Писал Твен и рассказы, которые по форме были и маленькими, и большими. Какие-то интересными, какие-то нет, а иные стали хорошо известными.

Пожалуй самым знаменитым рассказом Твена является «Банковский билет в миллион фунтов стерлингов». Два человека заключают спор о невозможности потратить купюру в миллион долларов и при этом не умереть от голода. Находят в качестве подопытного простака с улицы. Знакомая ведь история? Думаю да. Не менее умным стал для меня рассказ о матери, беззаботно любящей свою крошку, доведшей ребёнка до того, что он чуть не умер от мнимого заболевания. Прямо пособие для психологов и психиатров. Полезно будет молодым родителям, ничего не знающим о традициях Спарты, выращивающих не члена общества, а комнатное растение.

Рассказы на любой вкус. О людях, которые громко кричат о своём призвании в профессии, при этом являющихся форменными шарлатанами с улицы. О грязной сути политики. Прямо бальзам на душу. Не зря ведь известные люди теряют всякое уважение общества, когда идут во власть. Их полюбили не за это. И не для этого. Пламя страсти слегка угаснет. Ветер сменит направление. Есть рассказ о непобедимости бюрократического аппарата. Всего и не перечислить.

Хотите взглянуть на правдивые истории, которые никогда не потеряют актуальность? Они и сейчас могут быть восприняты как недавно произошедшие. Твен так ярко всё описал, что ему невозможно не поверить.

» Read more

«Запах мысли» — это сборник из девяти рассказов: Избирательная память, Запах мысли, Абсолютное оружие, Тело, Руками не трогать, Стоимость жизни, Что в нас заложено, Заяц, Чудовища. Каждый примечателен чем-то своим. Недаром Шекли считают мастером рассказа. Малая форма даётся ему очень хорошо. Порой стоит перечитать, чтобы лучше понять. Ведь Шекли не сразу открывает суть сюжета, он тянет и маринует. Подкидывает загадки. Практически детектив в мире фантастики. Иные рассказы так и не понимаешь.

Чем ещё примечателен Шекли. Он берёт какую-нибудь абсурдную ситуацию, примеряет к нашей планете, смотрит на всё с другой стороны, пишет рассказ и радует читателя. Ну кто может подумать о ядовитости человека для инопланетян. Дыхание — отрава, пот — кислота. Само существование человека может быть разрушительным. Даже человеческая мораль оказывается аморальной для жителей иных миров. Вот принято у них убивать жену на двадцать-какой-то день. Обычай такой. Почему же у землян нет такого… им непонятно. Где-то Шекли зрит в корень. В рассказе Идеальное оружие даётся разгадка исхода марсиан. На тот же Марс потом трудно попасть человеку без докторской степени, и это крайне тормозит развитие планеты.

Зря я со скепсисом отнёсся к Шекли после «Лабиринта Минотавра». Есть у этого писателя хорошие произведения. И их наверное стоит ещё поискать. Жаль, что жизни на всё не хватит. Невозможно объять необъятное.

» Read more

Всё-таки не нравится мне цикл про ведьм, не травится когда Пратчетт берёт что-то из знакомого нам мира и в форме стёба адаптирует это под реалии Плоского мира. Иногда у него получается. Но чаще почему-то нет. Давайте вспомним над чем же Пратчетту доводилось шутить ранее, что не является самостоятельным фрагментом мира, а именно переписыванием на новый лад без конкретных изменений: возникновение жизни на Земле, Древний Египет, Одиссея, Фауст, Золушка, кинематограф, рок, частично Китай с Японией… и вот теперь опера.

Описывать события нет смысла. В них нет смысла. Пратчетт кроме всего прочего примеряет на себя твидовую накидку Артура Конан Дойля. Надо же хоть чем-то разнообразить сюжет. К сожалению, я не в курсе «Призрака оперы». Не в курсе мюзиклов. Может в этом случаем мне бы больше понравилась книга. Просто не понимаю о чём пытался шутить сэр Терри. Если, конечно, он пытался шутить, а не проводить расследование серии загадочных убийств. Эта составляющая такая же отвратная, как и вся книга в целом. Ну не получилось у Пратчетта. Такое случается. Совершенно отвратными у него до этого вышли «Движущиеся картинки», «Ведьмы за границей», «Дамы и Господа». Но это не страшно. Пратчетт бьёт по массовому читателю. Не понравится эта, значит понравится другая книга. И ведь так действительно получается. В цикле о Плоском мире есть просто превосходные произведения. На вкус и цвет — всегда найдётся свой ценитель.

» Read more

«Был на планете дух чудес,
дух приключений и открытий.
Но почему-то он исчез,
весь перейдя в разряд событий.»
написано экспромтом

Жюль Верн — сказочный фантаст. Многое им описанное нами воспринимается как само собой разумеющееся. Читаешь и думаешь — ну что за хрень пишет Верн, это же всем понятные и доступные вещи. Такое и сочинять-то не следовало. Мы и без вас, Жюль, всем этим пользуемся, а если и нет чего-то под рукой, то вон по телевизору можем увидеть или в интернете найти. Только вот надо понимать, что многое из написанного Верном было порождено его безудержной фантазией, а что-то видимо и научными журналами, а что-то в ходе бесед в различных научных сообществах. Крупным человеком был Жюль Верн. Со временем почему-то перешедший в разряд детских писателей. Его будущее — наше прошлое и настоящее. Юноши и девушки с интересом познают мир, читая такие книги. Взрослые люди лишь саркастически улыбаются, открывая для себя то или иное произведение Верна в первый раз.

Плавучий остров. Ожидал чего угодно, но не прообраза гигантского лайнера и ниагарского водопада. Действия героев мною вообще никак не воспринимались. Такие плавающие махины вроде были даже во времена самого Верна. Тут уж нет ничего удивительного и странного. Нет в книге размаха «Детей капитана Гранта», «Двадцати тысяч лье под водой» или хотя бы «Таинственного острова». Верн писал много и плодотворно. Неудивительно, что многие его произведения совершенно неизвестны широкому кругу читателей. Какие-то стоило бы прочитать, но остальные видимо совершенно не порадуют ценителей духа времени открытий и приключений. Загадок в Плавучем острове я не заметил, особых находок тоже, но может это всё из-за того, что я смотрю на содержание книги из XXI века.

» Read more

А ведь как всё начиналось. Загадка, таинственность, неведомый мир и семь рассказчиков, решивших открыть все карты перед выполнением важной миссии для всего человечества. От них зависит выживание нашей расы, погрязшей во грехах. После катастрофы, уничтожившей Землю, мы не живём, а существуем без цели. Проживаем день за днём. И кто-то, может быть Бог, решает покарать людей, насылая на них ужасных созданий, обитающих на, опять же странно будет сказано, тем же Богом забытой планете. Эти существа замедляют время и движутся в своей жизни наоборот. Живут не завтрашним днём, а вчерашним. Они создания Гробниц времени, они — Шрайк. Во Вселенной имеется церковь последователей Шрайка. И ничего хорошего от этих оккультистов ждать не следует.

Читателю предстоит полететь на космолёте с группой избранных для последнего искупления. Компания подобралась странная. Их жребий рассказывать оставим на совести Симмонса. Он правильно сделал, когда дал слово церковнику и солдату любви. Первый дал вводную. Второй как минимум заинтриговал порнографическими подробностями и кое-каким описанием мира будущего. Остальные участники откровенно разочаровали. Симмонс пытался писать разными стилями, для придания большей достоверности. Рваный аллегорический стиль поэта, сухое и сжатое повествование детектива, полный загадок язык чиновника, наполненный научными фактами рассказ учёного. Все они летят на Гиперион. Все они связаны с этой планетой. Всё неспроста.

Книга как диссертация, как научный труд. Симмонс подкован, он не стесняется в этом признаться. Пытается связать историю вымышленную с историей реальной. Постоянные отсылки к некоему Китсу и его поэме «Гиперион» сперва наводили на мысль о придуманном человеке, органично вплетённом в книгу. Но, слегка углубившись в интернет, оказалось, что Китс жил на самом деле, он действительно написал «Гиперион», и был даже довольно знаменит, погибнув в молодом возрасте. Ловко и к месту. Муза Симмонса понятна.

Говорят, что читать книгу надо в комплексе. Первая не даёт ничего. Возможно. Пугает гюгоизм Симмонса. Начать издалека, приблизить, дать потрогать… и обрушить на читателя небольшую историю под ширмой чего-то глобального и важного.

» Read more

Историю Римской Империи мы все проходили в школе. Этруски, Ромул и Рем, Руспублика, Цезарь, Август… Нерон — это всё, что может вспомнить среднестатистический житель нашей страны. Хорошо. Потому как Гиббон не рассказывает об этом. В начале книги он даёт картину расцвета Римской Империи при Антонинах Траяне, Адриане, Марке Аврелии и Коммоде. Гиббон постепенно подготавливает читателя к началу падения. Ведь о падении мало кто из нас расскажет. Пришли варвары и разрушили Рим? И даже гуси не помогли. И не помогли бы… их изжарили на сковороде, сварили в кастрюле, отрубив головы и выпотрошив всё их нутро.

Редкий человек желал стать императором. Императоры не доживали до старости. Они умирали намного раньше. Кто через год после принятия императорского титула, кто через шестьдесят дней, а некоторые и тридцати дней не просидели на троне. Их предавали, убивали. Особенно славен Рим времён солдатских императоров. Когда преторианцы, личная гвардия императора, самостоятельно решали кому быть императором. Мнение сената им было безразлично. Творили полные безумства. Один раз даже устроили аукцион — кто больше им даст денег, того и возведут в императоры. Безумство! Безумство! Императором мог стать даже раб. И становился. Люди в полной мере воплощали любые амбиции. Всё было доступно в Римской Империи. Некоторые императоры передавали трон сыновьям, но редко какого сына возводили в императоры. В Риме не было понятия наследования трона. Кому люди сочтут нужным, тому и присваивали звание императора.

Особо кощунственным может показаться присутствие на троне двух императоров, порой четырёх, а как-то даже шести одновременно. Где тут можно говорить о единстве Империи. Каждый сидел в своём углу, каждый тянул одеяло на себя. Децентрализация власти рано или поздно вылилась бы в развал. Большой империей управлять трудно. Они всегда прекращали своё существование. Даже наш мир сто лет назад был совсем другим. И через сто лет он будет опять же другим. Хотя кто знает… слишком непредсказуемым оказался XX век. Трудно строить планы на будущее. Нереально делать предсказания.

Отдельно Гиббон даёт картину Персии и германских племён. Как основных оппонентов римлян на политической карте того времени. Так германцы жили одним днём, особо не заботились о той земле, что их кормила. Возможно и так. Персы утопали в роскоши и особых бед тоже не знали.

Такая большая империя к концу первого тома обретает единого императора Константина I Великого. Что стало после него, мы все прекрасно помним. Но ещё шесть томов впереди. Гиббону есть о чём нам рассказать.

» Read more

В литературе можно найти множество циничных персонажей, многие из них становятся героями анекдотов. Ходжа Насреддин — один из ярчайший примеров махрового цинизма. Он так здорово потешается над всем миром, что хочется смеяться до колик в животе и проливать слёзы над его приключениями. Ходжа унижает вышестоящих, унижает самого себя и своего осла, но непременно уважительно относится к бедным людям. А ведь если верить книге, то все люди делятся на три типа: угнетатели, угнетаемые и Ходжа. Такого персонажа создала молва, по мнению авторитетных источников — Насреддин является мифическим персонажем, никогда не существовавшим в реальности. Этому можно поверить. Ходжа в книге всячески старается не сообщать своё имя, больше старается потешаться как анонимный участник, изредка выходя под своим именем. Легко было в то время скрываться под чужой личиной.

Напиши книгу о приключения Насреддина мусульманин, было бы не столько удивительно. Но эту книгу написал Леонид Соловьёв, наш с вами соотечественник. Он без сомнения сын Средней Азии и Ближнего Востока. Родился в ливанском Триполи. Вырос в Узбекистане. Кому как не ему, проникнутому духом востока, оставить для потомков такой труд, как историю о похождениях Насреддина. Возмутитель спокойствия — первая часть дилогии.

Возмутитель спокойствия — это разумеется Ходжа Насреддин. От его имени дрожат все богатые люди, ростовщики, эмиры и просто властьимущие. Каждый из них желает смерти (беру на себя смелость сказать именно так) бродячего дервиша Насреддина, путешествующего на осле и попадающего в различные переделки. О Ходже ничего неизвестно, кто он, откуда, какая цель перед ним стоит. Просто немолодой повеса даже не задумывается о своём будущем. Будет повешен — судьба, утоплен — судьба, отпущен на все четыре стороны — тоже судьба. Его оптимизм и способность выйти сухим из воды поражает каждый раз. И ведь нет какого-либо отчуждения. Справедливость должна восторжествовать.

Много дел наделал Ходжа за свою долгую жизнь, о нём судачат всюду, но вот он решает вернуться в свой родной город…

» Read more

«Ибу ибуди — хуйдао муди (Шаг за шагом можно достигнуть цели)»
известное китайское выражение

Спасибо тому человеку, что посоветовал мне прочитать Избранные произведения писателей Дальнего Востока от издательства Художественная литература. Книга не зря была издана в 1981 году, и не зря было использовано слово «избранные». Произведения действительно избранные, они написаны писателями XX века, писателями прокоммунистически настроенными, желающие всеми фибрами души всеобщего блага, но не того блага, что нам сейчас освещает путь. Те люди были твёрдо уверены в своей позиции. Наживаться на людях для них настоящий позор. Людям надо помогать. Надо забыть о своём счастье, надо думать об общем счастье. Тогда были такие времена. Топить людей считалось зазорным. Феодальные пережитки уходили в прошлое. Люди впервые в жизни стали смотреть вперёд. Угнетение человека наконец-то отходит назад, уступая место светлому будущему. Коммунистическому будущему.

В книге представлены произведения китайских, монгольских, корейского и японского писателей. Давайте посмотрим кто и что нам хотел рассказать:

1. Китай

— Ай У. Один из именитейших писателей страны в сборнике представлен мало. Два небольших рассказа с открытым содержанием, без конца. Просто заметки о жизни. Больше понравился рассказ о стойкой женщине «Жена Ши Цина». Автор не рассказывает кто она, даже не называет её имени. Просто жена Ши Цина. И всё. Мужа забирают из семьи, возможно убивают. И вот она со всеми своими детьми пытается выжить. Крутится как белка в колесе. Но куда ей против крупного землевладельца, требующего арендную плату. Рассказ о безысходности, о вреде старых пережитков, обличает жадность как порок.

— Чжао Шули. По старым китайским негласным законам любить молодого человека противоположного пола скорее возбранялось, бить жену одобрялось, перечить старшим порицалось. Несправедливость налицо. Новое правительство твёрдо встало на курс искоренения феодальных традиций. Новые веяния подули на село, где особенно трудно приходилось жить крестьянам. У многих жизнь была разрушена, многие терпели несчастье в личной жизни. Теперь всё будет по другому. Мао позаботится.

— Ли Чжунь. Его рассказ «Не по тому пути» мне очень понравился. В центре сюжета старик, всю жизнь мечтавший о собственном плодородном куске земли. У него есть участок, но с него семью не прокормишь. А тут один незадачливый крестьянин собрался продавать самый добрый участок в деревне. Одна проблема встаёт перед стариком. Его сын, ярый коммунист, во всю отговаривает отца. Нельзя так поступать — говорит он ему. Если у человека проблема, то не надо забирать у него последнее, нужно в крайнем случае дать денег в долг, надо постараться наладить его дело. Такое добро не будет забыто. Надо жить сообща и помогать друг другу. Трудно старику понять сына, он-то идёт по своему верному пути, а сын твердит, что не по тому.

— Цзюнь Цин. Участник гражданской войны против Гоминьдана. Особого интереса не вызвал. Как и исторический рассказ Чэнь Сяньхэ.

2. Корея представлена только писательницей Кан Гёне.
Её повесть «Проблема человечества» сперва читается очень тяжко, но потом раскрывается всеми своими красками. Опять о трудной жизни в деревне и о не менее трудной жизни в городе. Тема раскрывается опять же отходом от феодальных привычек. Эксплуатация людского труда должна быть соразмерной, чтобы человек не страдал, а достойно зарабатывал и жил не зная бед. Но нет такого. Людей используют как хотят, платят копейки, а то и просто обманывают. Тяжело в порту, тяжело на стройке, тяжело на фабрике. Люди вышли из одной деревни, стали жить в городе, но пересекаясь уже не узнают друг друга. В конце можно слёзы лить и клясть проклятых капиталистов. С такими произведениями точно станешь коммунистом. Ярко, пылко, в точку, на злобу дня.

«Чем так жить, вернулись бы лучше домой в деревню, занялись бы сельским хозяйством, как их жёны, и куда больше было бы пользы. Так нет, они предпочитают ютиться по углам в Сеуле, невзирая на голод и нужду. Ради чего? Единственное их желание — пристроиться к какому-нибудь капиталисту и управлять журнальным или газетным издательством. Мнят, что только так могут добиться мало-мальской известности и влияния на массы. Когда животы подведёт, они помалкивают, а только набьют желудки, начинают критиковать: эта газета такая-то! Этот журнал такой-то! Послушаешь иногда их споры, подумаешь, что это первейшие оппозиционеры. А на поверку — серенькие людишки, бездельники с затхлой мелкобуржуазной психологией! В чём их героизм? Одна видимость!»

3. Монголия. Рассказы крутятся больше вокруг Второй Мировой войны. Сэнгийн Эрдэнэ повествует о женщине, родившей сына от человека, который так и не вернулся с войны. Намсарайн Банзрагч делится впечатлениями о фабрике, о женском труде и об ожидании мужчин с фронта. Бохийн Бааст выдаёт скучный цикл заметок об охотнике на волков. Резко выделяется Далантайн Тарва, рассказывающий о бригаде шахтёров-стахановцев, решившихся отметить новый год 15 декабря, предварительно перевыполнив план… на их беду погода подвела, в -40 начальство запретило работать. И у парней случается страшное расстройство.

4. Япония не пишет о коммунизме. Её представитель в книге Ибусэ Масудзи с повестью «Чёрный дождь» о событиях до, во время и после атомной бомбардировки Хиросимы. Повесть перемежается дневниковыми записями пострадавшей девушки в лёгкой форме лучевой болезни, парня — в средней и мужчины — в тяжёлой форме. Представляет интерес в плане понимания силы оружия такого рода. Легко испугаться взрыва петарды, но каково оказаться жертвой взрыва, уничтожающего всё вокруг, а потом люди умирают по непонятным для них причинам, да ещё почему-то умирают люди, вступившие с ними в контакт. Ужасы войны от человека, испытавшего всё это на себе.

» Read more