Давайте искать виновных. Будем это делать на злобу дня и просто ради того, чтобы найти крайних. Делать это можно с удовольствием и довольно размеренно, смакуя в отдельности каждый неустраивающий лично тебя пункт. Допустим, есть одна неурядица, способная изменить уклад жизни определённой группы людей. Нужно эту неурядицу обрядить в человеческие одежды и скорбно выставить её примером чьего-то свинства. Собственно, «Зона затопления» — это поиски покусившихся на право существовать, дабы извлечь из этого пользу.
Будет ли польза государству от строения, задуманного ещё во времена Советского Союза? Подумать только — бешеное количество электричества, способное утолить энергетический голод самого государства и непомерный аппетит Китая. Почему бы не довести до ума и не продавать таки электричество Поднебесной? Есть единственная существенная проблема, мешающая осуществить задуманный проект, — люди.
Роман Сенчин начинает повествование не с нужд тех, чьи дома уйдут под воду. Ему важнее показать замысел правительства и олигархов, решивших просто так достроить законсервированное, случайно о нём вспомнив. Сенчин показывает не чей-то, а собственный интерес весьма прямо. Ему нужно обличить действующую власть в прегрешениях, будто другая власть могла быть более человечной и продолжать управлять государством без затрагивания заброшенных советских строек.
Опосредованно обвинив, не указывая ни на кого конкретно, Сенчин переходит к выжиманию слёз, обставляя ситуацию в чёрном цвете. Читатель не видит отрицательных моментов, будто жизнь в деревне — это рай и жить в ней хорошо. У Сенчина человек не стремится обосноваться в городе — ему милее частный дом, подворье и весенняя распутица, а до тёплых квартир, удобной инфраструктуры и прочих благ современной цивилизации ему дела нет.
Получается, законсервированной оказалась не только стройка, но и образ живущих в будущей зоне затопления людей. Они ничего не хотят менять, чему Сенчин потворствует. Пусть такая идеальная деревня продолжает существовать.
У Сенчина его герои не желают свершения перемен. Для них их нынешнее положение — это благо. Их ужасает, что земля уйдёт под воду и они вынуждены будут искать новые места для проживания. В том-то и проблема, что несколько поколений не могут адекватно трактовать какую-либо ситуацию, поскольку исходят из личного примера. Им не нужна ГЭС, но отчего вина лежит именно на ней?
Река постоянно меняет своё русло. Живущие на её берегах люди привыкли к подобному капризу своенравной природы, постоянно двигающейся вперёд и не терпящей консерватизма. Поколение Сенчина видит строительство плотин и не осознаёт, что это тоже перемена русла — их дома будут затоплены. Внутренне понимаешь, этого можно было избежать. Но и всем угодить невозможно, поэтому кто-то должен пострадать.
Другая сторона взглядов Сенчина — отсутствие перспектив в будущем. Переселенцы теряют обжитую жилплощадь, землю и налаженный бизнес, получая взамен совсем иное, к чему они не были готовы: вместо годной квартиры их выписывают в промерзающую зимой халупу. С остальным же дело обстоит ещё хуже. Это реальная проблема, справиться с которой невозможно. И это так по банальной причине — Россию населяем Мы. Поэтому подобно Сенчину искать виноватых где-то там наверху не стоит. В подвале живут такие же люди, как и во власти, а значит поиск надо начинать с себя.
Поэтому нет веры словам Сенчина, показывающего чужое человеческое горе. Он прав, когда говорит о других людях, спокойно рассматривающих чьи-то проблемы, пока подобные неприятности не стали твоими. Но в этом и заключается образ мыслей человека, о чём было сказано ранее. Так зачем было чесать голову и на кого-то пенять? Не о том говорит Сенчин с самого начала. Не о том он и продолжает повествование.
Явной цельной сюжетной линии в «Зоне затопления» нет. Читателю доступны истории людей, порой взятые ради более широкого освещения нужд переселенцев. Иногда Сенчин отходит далеко в сторону, рассказывая о том, без чего можно было обойтись. Это его право и он им пользуется.
Складывается впечатление, будто перед читателем предыстория ожидания кровавых разборок, обязанных закончиться возвращением к исходному состоянию. Этакий боевик из девяностых, лишённый должного движения, показывающий лишь действия массовки. Где-то вне страниц произведения главный герой добивается справедливости силой оружия. В самой «Зоне затопления» — пастораль и жалобы на жизнь.
Виновный Сенчиным обозначен: он не может быть для граждан страны твёрдой опорой и служить гарантией благополучия в будущем. Всего один человек! И никто другой кроме него в стране не имеет значения, как он. Это ли не яркая характеристика всего русского народа, привыкшего всегда стоять за спиной единственного ответственного? Беды каждого жителя страны проистекают от действия или бездействия оного. Он — антигерой.
А кто же тогда герой? Наверное те, кто терпит и выполняет волю антигероя. По Сенчину получается именно так. Действующие лица «Зоны затопления» — герои. Им некуда деваться, если они не желают остаться под водой.
Проблема в себе — во вне проблемы быть не может. От людей зависит их будущее, а не от кого-то сверху. Впрочем, выше верха тоже есть тот, кого виноватым в бедах отчего-то никто не называет.
Автор: Константин Трунин
» Read more
