Tag Archives: рыбалка

Константин Паустовский – Рыболовные заметки (1948-52)

Паустовский Рыболовные заметки

Как выработать у человека любовь к природе? Нужно к этому приучать с детства. А разве существует иное таинство, нежели ужение рыбы, способствующее формированию влюблённости в естественный ход вещей, а следом за ним и эстетики сущего вообще? С 1948 по 1952 год в сборнике «Рыболов-спортсмен» издательства «Физкультура и спорт» публиковались статьи Паустовского, обычно именуемые «Рыболовными заметками». Хотя есть у них и другое название — «Памяти Аксакова». Незыблемым авторитетом для Константина выступил Сергей Тимофеевич, первый русский писатель, начавший писать о рыбалке. За это Паустовский наделил его ласковым прозванием — дедушка: равновеликим по значению с баснописцем Крыловым. Всего отмечено четыре заметки: «Несколько слов об ужении рыбы» за 1948 год, «Осенние воды» — 1950, «Черноморское солнце» — 1951, «Великое племя рыболовов» — 1952.

Если говорить об ужении рыбы на реке, то это далеко от ловли на море. Даже можно провести ряд различий, уразумев, что лично ближе. Константин предпочитал именно речное ужение. Как-то проще понимать, где есть рыба и какие способы для её извлечения из воды применять. Но и тут есть одна особенность. Племя рыболовов разделилось на два враждебных лагеря. Одни предпочитают ужение на традиционную удочку, так называемые аксаковцы, и на спиннинг. Впрочем, рыбу удить можно по-разному. Сам Аксаков рассказывал, как некоторые умудрялись охотиться на щуку из ружья, а то и вовсе оглушая рыбу дубиной. Иные предпочитают радикальные способы, используя взрывчатые приспособления. У каждого способа ловли собственная философия, посему очень трудно переубедить человека, ежели он избрал то или иное удобное для него ужение.

Да, рыбу удить сложно, если о процессе её ловли внимательно задуматься. Может потому так любят рыбаки рассказывать истории, пылая жаром и делясь восторгом, осознать который способен лишь соратник по увлечению. Однако, помня о различных подходах к рыбалке, не всякий оценит энтузиазм рыбака, расходящийся с его собственными представлениями о ловле. Тогда в качестве исключения выступает непосредственно добытый трофей, только в тот момент процесс его извлечения отходит на задний план. В таком случае рассказ о подготовительных работах мало кого заинтересует. Была бы интересной история о долгом пути до места ловли и обратно, для опытного рыбака означающего длительное следование, иногда в месяц подходящее к числу в шестьсот километров.

Что до моря, тут своя романтика. Можно ловить креветок, буквально готовящихся в специально отведённой для них воде. Поплавок для ужения и вовсе не требуется, хватит верёвки, за колебаниями которой нужно внимательно следить. Сказать больше — нельзя, ибо какой тогда дедушка Аксаков, к морской рыбалке пристрастия не проявлявший. Сергей Тимофеевич и осенней рыбалкой не увлекался, он даже о зимней слышать не хотел. Единственное, по полой воде он мог проявить интерес, заскучав от длительности стужи, сковавшей реку.

Как же рыбачил сам Паустовский? Сведений о том он не предоставил, разве сообщив о самом увлечении. Поведал и о друге, с которым однажды отправился удить рыбу, не совсем озаботившись требуемыми средствами. Как итог, последовавшие расстройства. Мало ли какие приметы умеют люди, чаще мешающие в жизни, нежели помогающие. Вот и друг не взял того, что требовалось для ловли крупной рыбы. Пусть он не ждал подобного исхода ужения, как и не думал ловить попавшегося ему обитателя речного дна. Желанный трофей оказался упущен, изловить его не представлялось возможным. Что же, ещё Аксаков предупреждал о необходимости быть готовым к неожиданностям, сделав необходимые приготовления просто на всякий случай.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Аксаков «Записки об уженье рыбы» (1846-59)

Аксаков Записки об уженье рыбы

Сергей Аксаков — человек увлекающийся. Сызмальства его тянуло к занятиям, позволяющим заполнять досуг в меру полезным времяпровождением. Так очень любил он ужение рыбы. Потому и не стоит удивляться, что именно про ужение он начал писать, пополняя сей труд до конца жизни. Всего упоминается о четырёх редакциях — первая опубликована в 1847 году, а последняя — после смерти. О зимней рыбалке Аксаков не рассказывал — это занятие он обходил стороной. Но что есть удить рыбу? И только ли об ужении вёл он речь? Нет, Сергей проявил интерес ко всем аспектам ремесла, где пойманная рыба становилась конечным результатом затраченных усилий.

Удить рыбу — не просто закидывать удочку с леской и крючком. Сперва удочку ещё нужно смастерить. О каждой части рассказано отдельно. Оказалось, всякая деталь бралась от природы, за исключением крючков — их приходилось покупать. Но и крючки, пусть купленные, требовали доработки. Ведь какая рыба клюнет на прямой крючок? А если и клюнет, то вскоре сорвётся. Гораздо лучше крючок согнуть, тем затрудняя для рыбы возможность сорваться.

Собрав удочку, нужно озаботиться о прикормке. Порою рыбу прикармливают в определённые часы неделями, а иную прикармливают постоянно, погружая в воду хитроумные приспособления. Но где прикармливать? Удить можно везде, даже где рыбы нет поблизости — для того её и прикармливают. Впрочем, лучше удить требуемое к улову, озаботившись для того ещё и правильной насадкой: какая-то рыба клюёт на дождевого червя, иной достаточно хлебного мякиша, некоторым требуется скармливать заранее отловленную мелкую рыбёшку, ну а другие польстятся лишь на рака. Не перечислить всех требуемых условий, лучше ознакомиться с трудом Аксакова самостоятельно.

Огласив условия, Сергей переходит к определённым рыбам, с которыми он имел место при ужении в Оренбургской губернии, либо о каких слышал краем уха. Про каждую рыбу он сообщает её описание, даёт представление о повадках, не забывая про размножение. Сообщает о рыбах простых — от лошка и верховки до карася, переходя к хищным, особенно примечая среди них окуня. Есть рыбы и своенравные, вроде щуки. Как удить щуку? Лучше на живца. Однако, в щуку можно стрелять из ружья, зная о её повадке надолго замирать на одном месте. По той же причине щуку можно глушить дубиной.

Есть среди трофеев Аксакова и такие рыбы, вроде форели, налима и сома. Отдельно Сергей рассказал про ловлю раков. Пусть они постольку-поскольку рыбы, главное — рассматриваются в качестве наживки. Рыба вообще — она такая — прожорливая. Бывает ловишь карася, а достаёшь из воды щуку. Как? Позже обнаружив, что поймал-то как раз карася, просто щука вцепилась в него после мёртвой хваткой, оттого и став добычей рыбака.

Редкий читатель, ежели он к рыбалке прежде относился спокойно, не начинает испытывать желания соорудить удочку, найти в жаркий день водоём, прикрытый тенью деревьев, дабы насадить на крючок червя и ощутить все те удовольствия, которыми делился Сергей. А может возникнет желание заполнить рыбой близкие к дому озёра, чтобы в них возродилась некогда покинувшая их от суровой зимы жизнь.

Так как работа на книгой продолжалась, Аксаков постоянно дополнял записки очерками. Так он поведал, каким образом удить в полой воде, то есть той, какая радует рыбака при таянии льда; как охотиться на рыбу с острогой. Делился и любопытными случаями, коим сам явился очевидцем. Знает ли читатель, что у щуки сменяются зубы?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Аксаков «Детские годы Багрова-внука» (1854-56)

Аксаков Детские годы Багрова-внука

Предания о деяниях предков закончились, пришла пора рассказывать о себе. Лаконичный слог сменился пространными историями, где основное место отведено истерикам представленного главным героем Сергея Багрова и излюбленному им занятию по ужению рыбы. Всё прочее имеет малое значение, уступающее постоянным капризам и восхищению от единения с природой. Полностью верить рассказанному не следует, учитывая количество прошедших лет и тот факт, что рассказчик помнит даже такое, как его младенцем кормила грудью кормилица. Надо настроиться на такой лад, чтобы не допускать полного сходства между Аксаковым и Сергеем Багровым.

Остаётся удивляться, как талантливый рассказчик Аксаков умудрился растерять понравившееся читателю умение. Живые и яркие персонажи уступили место заботам мальчика, живущего переездами из Уфы в принадлежащие семейству деревни, где он занимался различными увлечениями, ему весьма приходившимися по душе. Помимо ужения рыба, доводилось собирать грибы и принимать участие в охоте. Обо всём этом рассказано подробно.

Чувство собственничества пожирало юного Сергея, желавшего видеть приятное во всём окружающем. Он не соглашался расставаться с понравившимися ему местами, строил козни и видел в людях зверей, стоило им сказать слово против. Даже на рыбалке, где каждый способен показать мастерство без посторонней помощи, Сергей умудрялся заботиться о том, сколько рыбы наловит сам, в том числе и в тех случаях, если другим понадобится ему оказывать содействие. Но Сергей замечал подобное старание, огорчаясь будто бы от всего сердца.

Вместо участия в жизни семьи, главный герой повествования занимался наблюдением со стороны. Ему более нравилось смотреть за ледоходом, нежели задумываться о чём-то ещё. Он пока ещё мал, чтобы размышлять. Обыкновенный ребёнок, желающий больше взять, нежели поделиться. Позже он возьмётся за ум и переосмыслит нужды, о чём остаётся думать, наблюдая за упорным чтением всего творчества Хераскова и переживаниями за мать, чьё здоровье опасно пошатнулось и стало причиной для постоянных волнений.

Забавы отойдут на второй план, хотя от ужения рыбы Сергей не будет отказываться. Он поведает о смерти деда, отставке отца и переезде в деревню, теперь уже окончательно. Уфа останется позади, тогда как впереди продолжение наблюдения за бытом семьи. В то же время Аксаков сообщит о сказке про «Аленький цветочек», помещаемый в приложение к рассказу Сергея Багрова, дабы не разбавлять воспоминания прочими сюжетами, к теме повествования отношения не имеющими.

В итоге детство оказалось расписанным едва ли не по дням. Рассказчик помнит о каждой мелочи, уделяет внимание всякой детали, порою совершенно лишней. Опять он отправляется удить рыбу, в новых красках описывая процесс. Удивительно, ведь каждый поход на рыбалку въелся ему в память, нигде не повторяясь. Неужели Сергей настолько был влюблён в процесс ловли, ежели пронёс через жизнь всё то, о чём поведал на страницах. Или он многое домыслил, поведав о других историях, имевших место в недалёкие для него времена? В любом случае, важности от того не прибавится.

Рождённому слабым, чудом поставленному на ноги, Сергею Аксакову было суждено прожить жизнь, имевшую большое значение для литературы Российской Империи. Его имя часто встречается среди отметок цензоров, одобрявших к публикации книги. Причастный к сему искусству, он сам писал. И так стало, что основной интерес представляют его воспоминания, написанные как бы от лица вымышленных персонажей. Он сам создал для себя биографию, не требуя составлять жизнеописание. Кто ещё мог рассказать о себе таким образом, словно ничего не скрыв.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Игорь Шкляревский «Золотая блесна. Книга радостей и утешений» (2016)

Шкляревский Золотая блесна

Все мы к чему-то стремимся, ставим цели и стараемся их выполнять. Спокойное созерцание происходящего — не наш удел. Может быть потом, когда задуманное осуществится, тогда настанет время для понимания некогда сделанного. Но и в таком случае движение вперёд будет продолжено, покуда не придёт осознание бесполезности борьбы за результаты — итог устремлений был и будет один, именуемый концом дней наших. Именно так думается, стоит взять в руки произведение умудрённого жизнью человека, много повидавшего и, надо думать, ещё больше переосмыслившего. Ныне он позволяет себе вспомнить былое, сходить на рыбалку или за грибами, не придавая значения ударяющемуся из крайности в крайность обществу.

«Золотая блесна» Игоря Шкляревского воистину является книгой радостей и утешений. Она написана языком повседневности, отражает мысли автора и не содержит выдуманных историй. Читатель не найдёт художественной обработки текста, скорее его ждут воспоминания и впечатления. В поисках ответов Шкляревский погружается в прошлое, приводя выкладки, причём он не ограничивается разбором возникновения и развития ловли нахлыстом, его изыскания распространяются и на литературу, вплоть до Гомера.

Форель и сёмга будут обязательно Игорем пойманы. Впрочем, важнее процесс, а в случае успешной ловли, то и наваристая уха. Подкрепившись с автором, читатель отправится в поход за грибами, переночевав перед этим в стоге сена коленками наружу, дабы не засыпать крепко и по первой росе собрать обильный урожай. Радости и утешения дают о себе знать с каждой страницы, побуждая к думам о низменности иных желаний, кроме удовлетворения простейшего, так редко доступного помыслам урбанизированного человека.

Активная жизненная позиция Шкляревского тем удивительнее, что он живёт восьмой десяток лет и продолжает находить время для удовлетворения своих желаний. Ему есть о чём рассказать, даже поделиться опытом, ежели читатель пожелает прислушаться к его советам. Огорчает другое, при общем удовлетворительном впечатлении от «Золотой блесны», внимающего автору так и не покинет ощущение, будто текст предназначен для личного пользования и не направлен на кого-либо, кроме его написавшего. Ловля рыбы и охота за грибами — это замечательно, только помимо есть и другие сюжеты, никак не раскрытые и всего лишь разбавляющие повествование.

Радости Игоря читателю понятны. Нужно было разобраться с утешениями. И они стали читателю понятными. Осталось внять гласу автора и ограничиться в суматохе броуновского движения единичными столкновениями с действительностью, чтобы двигаться по жизни наиболее прямым путём с минимальными отклонениями. Без резких перемен, минуя размен на мелочи, мыслить масштабно и смотреть прямо, не вертя головой, соблюдать тишину и никому не причинять дискомфорта. Пусть другие живут в хаосе, тогда как тебе желательнее упорядоченность, возможная в преддверии рассвета да вдали от квазицивилизованных представителей человечества.

Читателю нужно изредка устраивать разгрузку, позволяя мыслям отдохнуть от дней насущных, внимая историям, вроде написанной Шкляревским. Они позволят задуматься о ценностях и подтолкнут к их переосмыслению, но так и не сподвигнут пойти на решительный пересмотр. Суета заедала и будет заедать, поэтому не стоит искать уникальных рецептов — всему своё время.

«Золотая блесна» — эпизод жизни Шкляревского. Это произведение промелькнуло перед читателем и, словно рыба, погрузилось обратно в омут беспамятства. Стоит порадоваться, что кому-то оно пришлось по душе и его решили выдвинуть на соискание премии «Ясная поляна» от журнала «Знамя», иначе январское пробуждение мгновенно привело к дальнейшей спячке, уже до следующего литературного труда Игоря.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Виктор Астафьев «Царь-рыба» (1972-75)

Необъятная Сибирь, широкий Енисей, суровый север — это центральные темы сборника Астафьева «Царь-рыба». Каждый каждому волк, каждый каждого готов съесть в прямом смысле слова, когда есть больше нечего; кому бороться за жизнь дальше, на то выбор судьбы, распоряжающейся результатами брошенного жребия. Как бы Астафьев не показывал трудности быта людей, заброшенных в отдалённый угол цивилизованного мира, как бы не расписывал особенности русской рыбалки, впитанной им с юных лет, в душе читателя всё равно будет свербеть от первой до последней страницы. В «Царь-рыбе» не существует простых решений и нет ответов на вопросы бытия, но есть отражение реальности поставленных на грань выживания людей, вынужденных каждый день промыслом добывать себе пропитание, либо бежать без оглядки от самих себя по глухой тайге, не веря в возможное спасение, а потому околевающих при самых лютых условиях.

Не скажешь, что стиль Астафьева доступен для понимания рядовому читателю. Скорее через текст придётся продираться. Не каждый рассказ можно осознать, не каждую страницу можно спокойно прочитать. Конечно, всё дело в усидчивости и поставленной цели, иначе «Царь-рыба» окружает мраком омута, грозя затянуть на глубину. Есть у Астафьева и собственная философия, излагаемая автором в самой доступной форме, но всё сказанное им уже было утянуто на дно в далёкие времена, отстоящие от современности на долгие года. Невозможно понять тяжесть условий строителей Норильска, чья счастливая доля заключалась в побеге; побег отнюдь не преображал людей духовно, а взывал к животному началу, заставляя охотиться на себе подобных, после чего отпадала всякая человечность в угоду одичалой ненависти ко всему на свете. Могут ли быть в условиях севера какие-нибудь дружеские альянсы и следование поставленным целям? Да, могут, но только при том условии, что твой друг при тебе только до того момента, когда уже нечего будет есть, а его плоть поможет продлить дни почти иссохшего тела.

Астафьев с крайней степенью сарказма воспринимает идеализацию севера, соглашаясь с его бескрайностью и расположением на дальнем краю, но никаких прекрасных чувств у него не возникает. Читатель видит любовь автора к родной природе, к шуму реки и плеску рыбы за бортом лодки, однако, вместе с этим, Астафьев показывает картины не счастливой жизни, а постоянной борьбы за возможность просто свободно дышать. Не по своей воле пришли сюда люди, вытесненные из благоприятных климатических условий; за ними никто не пойдёт в земли их нынешнего обитания, кроме отчаянных людей, которым в жизни уже нечего терять. Иной рассказ словно острое лезвие ножа рассекает тебя самого, иной же оставляет ощущение непонятной мудрости, до которой надо ещё дорасти, отложив понимание прочитанного до более позднего периода своей жизни.

Добрая часть повествования — это рыбалка: добыть хариуса или осетра — вот основной интерес героев рассказов, решивших устроить себе испытание в глухих местах, взяв за компанию проверенных друзей и познакомившись с особенностями лова аборигенов. Культуры у Астафьев не сталкиваются — они существуют гармонично. Нет нужды сражаться за обладание землёй, если она никому не рада, если у земли есть только потаённое желание изничтожить всех людей, вторгшихся в непредназначенные для них условия. Будут герои и охотиться, особенно на медведей. Если лов осетра может стать для рыбака последним делом, выжав из него все жизненные соки, пока царская рыба будет изводить незадачливого добытчика, то царский зверь в одно мгновение лапой зашибёт; и нет на него никакой управы: пуля срикошетит от покатого лба, тело зверя не пробьёт, нужно целить в спину. Выжить в тайге — испытание. Астафьев на этом не акцентирует внимания, предлагая читателю, кроме богатых описаний природы, содрогнуться от мыслей людей, злым роком которых стало осознание бренности своего существа, обречённого однажды кануть в пустоту, не считаясь ни с чем: дышал когда-то воздухом, приносил семье пропитание, а теперь в лучшем случае закопан в землю, в худшем — съеден дикими животными, что подобно песцам с удовольствием острыми зубами срезают остатки мяса с костей.

Сибирь огромна, большая часть её не знала ноги человека, значит всё ещё хорошо в стране, если нет нужды бороться за выживание, уходя в тайгу.

Автор: Константин Трунин

» Read more