trounin.ru

Крестьяне без земли — князья ветра. Вольные страны без независимости — княжества пустых ожиданий. Однажды, когда Китай находился на пороге отказа от тысячелетних традиций, своё слово сказала Монголия, пойдя по пути обретения самостоятельности от государства, некогда ставшего её же частью. Иное время сломало людей, изменив их мировоззрение, дав миру вместо воинственно настроенных поработителей — стремящихся к обретению мира людей. Дабы закрепить право на собственное мнение, один из монголов решил заключить сделку с дьяволом, для чего сперва ему требовалось принять христианство. И его убили. Кто и зачем это сделал? Леонид Юзефович пытался в том разобраться.

Стиль повествования привычный. Берётся некий источник и передаётся далее своими словами. Изначально «Князь ветра» переполнен фактами и особенностями монгольского понимания жизни. Даётся представление, как получается отстаивать точку зрению, не имея желания за неё держаться. Всё должно происходить своим чередом, чему не надо помогать или противодействовать. Пример Монголии — яркое тому доказательство. Ничего не делая, монголы добились независимости. Этому суждено было случиться, поэтому дополнительных размышлений не требуется.

«Князь ветра» оказался наполненным байками о монголах разных периодов их существования, разбавленными бытом ряда личностей младого советского государства. Читатель вскоре поймёт, исторический фон служит приманкой для другой истории, должной стать интересной, но оной не являющейся. Разбираться с загадочными обстоятельствами лучше не рассуждениями обо всём на свете, до чего дотянулись руки, а разбираться конкретно и по существу, чётко обозначая ход мысли и подводя к тому выводу, который и будет в итоге сделан автором.

Леонид не стал проявлять заботу о внимающих его рассказу. Он делился занимательными случаями, создавая впечатление уникального труда. В самом деле, где ещё так много узнаешь о монголах, если о том узнавать никогда прежде не стремился. Увидишь нерадивых людей, забывших об адекватном восприятии реальности. Монголы у Юзефовича склонны к бравированию, но трусливы до невозможности, они сбегают с поля боя, предпочитают постоянно молиться и окропляют оружие водой, нисколько не волнуясь за последствия. Кроме того, монголы не выполняют приказы, находя для того важные отговорки. Допустим, в их календаре может энное количество раз повторяться одно число, лишь бы оно не было тем, на которое назначено мероприятие.

И всё же, чему более следует уделить внимание при знакомстве с «Князем ветра»? Неужели та история с убийством монгола, принимавшим христианство, достойна столь широкого освещения? Леонида почему-то не смущается тот факт, что монголы знали о христианстве с давних пор, даже когда их взоры не устремлялись в сторону Европы. То и не имеет значения, как и многое из представленного на страницах. Читатель помнит — перед ним авантюрный роман, рассказывающий о событиях, которые могли быть, но случились только в воображении сочинившего их писателя.

Отклонившись от темы, Леонид снова возвращался к особенностям монгольского восприятия жизни. Произведение превратилось в набор любопытных фактов, в полезности которых каждый раз сомневаешься. Даже если всему в истории отведено именно это, остаётся утрировать и не придавать большого значения. Чем дальше от понимания читателя, тем автору лучше: меньше критики он встретит, чаще получая хвалебные отзывы благодарных за сделанные для них открытия.

Станет ли Монголия восприниматься иначе после знакомства с «Князем ветра»? А как она вообще воспринимается и задумывается ли кто-нибудь о нуждах современных ему монголов? Всему внимание не уделишь, остаётся верить беллетристам. Хорошо, если они не обманули, рассказав о приближенных к правде реалиях.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек — чистая доска? Табула раса он или нет? Древний спор вновь затрагивает умы человечества, научившегося жить бесконечно долго. Одно мешает людям — они сходят с ума, из-за чего пришлось ограничить продолжительность жизни. Зато человеку доступно перерождение, но в ограниченных рамках расселения человечества в космосе. Как-то случилось так, что в мир пришёл человек без прошлого, никогда прежде не живший. Его зовут Эшер, и он опасен для текущего варианта реальности. Он бросит вызов силам Порядка, пока не узнает, кем он всё-таки был в прошлом.

Эшер всегда достоин смерти. Достоин смерти и теперь. Он родился на Земле, рос среди монахов и вышел за пределы монастыря с желанием разобраться, почему никто о нём ничего не знает. Окажется, он всё же многим знаком, хотя никто точно не говорит, чем же именно. Загадка дополняется загадкой, пока информация об Эшере не превышает критическую массу, изменяя повествование о нём в сторону приключений гения, осознавшего необходимость возмутить устоявшийся взгляд на должное быть. Коли одному захотелось изменять настоящее, забыв спросить о необходимости того у других, значит предстоит наблюдать за его сумасбродством. Ситуация осложняется тем, что Екатерина Ремизова на его стороне, иначе она бы ему не потворствовала.

Человеку тесно на Земле: считал Рэй Брэдбери. Того же мнения придерживается Екатерина, но в более расширенных рамках. Человечество должно расширять влияние, расселяясь по космическому пространству. Но отчего-то люди не желают покидать насиженных мест, стремясь быть ближе к себе подобным. Потому миссия Эшера сведётся к влиянию на этот процесс, силой побуждая покидать планеты и отправляться на поиски иного места для продолжения существования. Дабы то показалось читателю логичным, ибо от перемены мест слагаемых сумма не изменяется, Екатерина придумала инопланетные организмы, паразитирующие на энергетических потоках, с помощью которых люди перерождаются. Получается, сея разрушение, Эшер способствует спасению.

Читатель тонет в многообразии наполнения представленной вниманию Вселенной. Желание Екатерины продвигать главного героя вперёд логично, тем она сама лучше понимает придуманного ею персонажа. Тут бы сравнить её творчество с подходом к созданию фантастических произведений Станислава Лема, в такой же манере придумывавшего ситуацию, стремясь методом рассуждений разобраться, почему всё именно так случилось. Да вот у Екатерины изначально главный герой лишён памяти, которую требуется восстанавливать. Шаг за шагом читатель станет внимать, почему всё-таки Эшер опасен для человечества, отчего каждую свою жизнь он заканчивал, становясь изгоем для общества. Только сам Эшер этого не поймёт, ведь сея благо — он всё-таки воплощает собой очередного антихриста, предвещающего Апокалипсис.

Если позволить впечатлениям от произведения Екатерины Ремизовой успокоиться, придёт осознание верно выбранного автором способа изложения истории. Пусть сложно внимать происходящим на страницах событиям, зато мир будущего получается богато наполненным. И это при оригинальном наполнении, позволяющим продолжать творить историю Эшера любое количество раз, находя интересные происшествия в его прежних жизнях, а также в последующих. Думается, Екатерине следовало основательнее прорабатывать каждую деталь, дольше останавливаясь на эпизодах, придавая им вид отдельных произведений. Слишком быстро Эшер стремится вперёд, из-за чего многое остаётся без дополнительного разъяснения.

Безусловно, мир сложен. Многое нам сейчас непонятно. Редкий писатель задумывается о человеческом организме. Например, какими последствиями грозит беременной женщине взлёт на космическом аппарате? Как вообще возможно вынашивать беременность в космосе? Вот потому и нужно подробнее останавливаться, размышляя над происходящими в произведении событиями. Как знать, может тогда Станислав Лем найдёт в лице Екатерины Ремизовой продолжателя традиций фантастики, ставших классическими.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«История пустой души» продолжается. Страна уподобилась беспокойному рою, потерявшему понимание ей требуемых перемен. Усилилось подполье, расцвела агитация за новую жизнь, открыто возводились баррикады. Пролитой крови в 1905 году показалось мало, требовалось большее количество жертв. Социальное напряжение всегда снималось с помощью войны, но начало XX века заставило иначе посмотреть на сей постулат разрешения внутреннего кризиса. Теперь конфликты между государствами усугубляли и без того тяжёлое положение, побуждая людей негодовать и приближать конец допустивших кровопролитие властей. Будь Горький Тургеневым, Самгин давно бы выделился среди революционеров и получил пулю в голову, но Клим Самгин пуст — он не меняется, оставаясь созерцателем.

Революции обязательно быть. За чашкой горячего напитка или за стаканом напитка алкогольного, в компании знакомых или в толпе неизвестных лиц, имея собственное мнение, каждый житель империи выражал мысли, не опасаясь последствий. Власть уже поняла — ситуация требует применения крутых мер. Проблема в том, что крутые меры приведут к большему озлоблению и усилению брожения в обществе. Требовалось хватать людей с опасными мыслями, бросать их в тюрьмы или отправлять в ссылку. Так власть делала задолго до возникновения действительных предпосылок к угрозе существования монархии. Теперь народ настроился серьёзно повергнуть тысячелетний уклад во прах, отказавшись от власти единоличных правителей, заменив их выборными представителями. Но мало кто предполагал, что так действительно произойдёт. Это казалось невозможным.

Самгин созерцал, пока Горький писал о происходивших в стране событиях. Получалось так, будто главный герой едет в поезде, который грабит группа неизвестных лиц. Не потеряв ничего, он оказался среди тех, кто подвергся ограблению. То нападение никто не сумел пресечь, не прилагая к тому усилий, покуда не стало известным о произошедшем. Может сложиться мнение, будто Горький заглянул в будущее, аллегорически описав ожидающие империю перемены. Тогда тоже будет ограблен поезд, падёт охраняющий груз человек и грабители удалятся с наживой, сделав чужое своим, убедив всех в необходимости совершённого ими поступка, должного обернуться для ехавших в поезде благом. Действительно, лучше пусть кто-то грабит железнодорожный состав, не причиняя никому вреда. Грабили ведь поезд, а не людей, пускай ограбленными оказались как раз люди, а не поезд.

Не получалось жить в России, оставаясь безучастным. Хоть никого не трогай, тебя обязательно задевают и мешают спокойно жить. Клим Самгин найдёт единственный возможный выход — ему поможет созерцание иного уровня, возможное вне пределов беспокойной страны. Таким образом получилось, что Горький передал Климу собственный опыт, отправив его в странствия, извне осознавать происходящее, наблюдая за ним издалека. Много лучше стать очевидцем, усваивая информацию о переменах из третьих рук, нежели осознавать происходящее и всё равно получать сведения из тех же третьих рук, ежели не желаешь активно участвовать в важных для каждого событиях.

Думается, Горький желал говорить полнее. Ему не хватало слов, за которые ему не воздастся властями советского государства. Осторожность требовалась во всём, и Горький её придерживался. Позволь он Самгину вести революционную деятельность, значит пришлось бы описывать конкретные ситуации, отражать определённый ход мыслей, должный соответствовать ожиданиям населявших Советский Союз людей. Если нет, тогда требовалось иначе описывать прошлое, извращая его в угоду требованиям. Потому и созерцает Клим Самгин, не вмешиваясь в происходящее. Накал страстей увеличился многократно, чтобы продолжать внимать переменам изнутри. Даже далёкий от политики и общественной жизни человек должен был принимать в происходящем участие.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мысль Хераскова сюжет искала, «Владимира возрождённого» очередь настала. Пусть Грозный взял Казань, тем Русь прославил, но не он на путь истинный страну поставил. То был Владимир, что Крестителем зовётся, его деяние поныне в сердцах россов отдаётся. Живя без дум о Боге, не мысля об ином, пока не спустился к нему с небес посланник в дом. Вошёл херувим, взывая ересь отбросить и веру принять, хватит тысячу наложниц и пять жён при себе держать. Задумался Владимир, не способный поколебаться, ибо не мог с языческими богами он просто расстаться. Того не стерпят люди, прольётся кровь, опять вражду испытывать народу, ведь и через реку не идут, не зная броду. В долгий путь отправится читатель, Михаилом ведомый, в восемнадцати песнях с подобным размахом знакомый.

Минуло десять веков, не знали россы христианства, не ведали о Боге едином, не понимали смысл церковного убранства. Их вера об иных печалях тосковала, знали они, чья рука гром и молнии метала, понимали, кто за любовь в ответе, и жили твёрдо с убеждением этим. Поклонялись кумирам, всякого норовя убить, никому не позволяя хулу на идолов возводить. Не принимали и не хотели видеть рядом с собой, ежели кто имел представление о вере иной. И вот Владимир стал таким, он в пользе от кумиров усомнился, почти с верою предков в душе простился.

Борьба начнётся. Биться будут боги. Они полны уже сейчас тревоги. Смутить Владимира, напеть во сне ему сказаний, как падёт Русь, страною станет из преданий. Разрушит христианство княжеский удел, Бог христиан разрушать всегда умел. Он города заливал огнём, до неба топил водою, не оставляя земель, и с Русью то будет, и с целым миром: не сомневайся, поверь. Не желают такого жрецы, сопротивляясь Владимира воле, поют ему они об ожидающей его скорой доле.

Кто скажет о вере праведной тогда? Пошлёт Владимир к чужакам гонца. Явятся к нему хазары, иудеев слово неся, вознося выше прочих только себя. Да есть в них пребольшой изъян, о чём бы не поведали — сплошной туман. Придут рабы сластей, строители палат, в чьи планы входит полонить российский каганат, кто почитает Магомета, книгой книг зовёт Коран: послы из мусульманских стран. В них усомнится Владимир, приметив в каждом слове спесь, словно мир исламу должен принадлежать весь. На силу отвернувшись от в руке зажатого кинжала, Владимир остерёгся — и мусульман не стало. От латинян ещё послы явились, но увидев недовольство князя — испарились.

Так говорил Херасков, отвратив взор княжеский от Бога, других страстей коснуться он решил немного. Куда же без любви, она послужит для движенья, заодно наполнив строчки сего стихотворенья. В христианку влюбится Владимир, определив итог, сделает теперь всё, от чего прежде отказаться мог. Но та история тягуча, она скорее утомит, подумается, будто Херасков больше не спешит. Он остановится на месте, наполнит словесами стих, и растворится всё, про нужное читателю забыв. Начнутся испытанья, а позже явится, когда совсем уж сломлен дух, посланник злого мира, чья речь наивных услаждает слух. То сатана, то червь, что сердце человека точит, ещё до принятия христианства он делает с людьми, что хочет.

Херасков много говорит, утратив нить сказанья, в конце концов князь силы отправит, претворять в жизнь свои желанья. Ему нужна царевна греческих кровей, ради неё он Херсонес возьмёт, подарит ей. А после крестится, в купели он омылся, так князь Владимир возродился.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предания о деяниях предков закончились, пришла пора рассказывать о себе. Лаконичный слог сменился пространными историями, где основное место отведено истерикам представленного главным героем Сергея Багрова и излюбленному им занятию по ужению рыбы. Всё прочее имеет малое значение, уступающее постоянным капризам и восхищению от единения с природой. Полностью верить рассказанному не следует, учитывая количество прошедших лет и тот факт, что рассказчик помнит даже такое, как его младенцем кормила грудью кормилица. Надо настроиться на такой лад, чтобы не допускать полного сходства между Аксаковым и Сергеем Багровым.

Остаётся удивляться, как талантливый рассказчик Аксаков умудрился растерять понравившееся читателю умение. Живые и яркие персонажи уступили место заботам мальчика, живущего переездами из Уфы в принадлежащие семейству деревни, где он занимался различными увлечениями, ему весьма приходившимися по душе. Помимо ужения рыба, доводилось собирать грибы и принимать участие в охоте. Обо всём этом рассказано подробно.

Чувство собственничества пожирало юного Сергея, желавшего видеть приятное во всём окружающем. Он не соглашался расставаться с понравившимися ему местами, строил козни и видел в людях зверей, стоило им сказать слово против. Даже на рыбалке, где каждый способен показать мастерство без посторонней помощи, Сергей умудрялся заботиться о том, сколько рыбы наловит сам, в том числе и в тех случаях, если другим понадобится ему оказывать содействие. Но Сергей замечал подобное старание, огорчаясь будто бы от всего сердца.

Вместо участия в жизни семьи, главный герой повествования занимался наблюдением со стороны. Ему более нравилось смотреть за ледоходом, нежели задумываться о чём-то ещё. Он пока ещё мал, чтобы размышлять. Обыкновенный ребёнок, желающий больше взять, нежели поделиться. Позже он возьмётся за ум и переосмыслит нужды, о чём остаётся думать, наблюдая за упорным чтением всего творчества Хераскова и переживаниями за мать, чьё здоровье опасно пошатнулось и стало причиной для постоянных волнений.

Забавы отойдут на второй план, хотя от ужения рыбы Сергей не будет отказываться. Он поведает о смерти деда, отставке отца и переезде в деревню, теперь уже окончательно. Уфа останется позади, тогда как впереди продолжение наблюдения за бытом семьи. В то же время Аксаков сообщит о сказке про «Аленький цветочек», помещаемый в приложение к рассказу Сергея Багрова, дабы не разбавлять воспоминания прочими сюжетами, к теме повествования отношения не имеющими.

В итоге детство оказалось расписанным едва ли не по дням. Рассказчик помнит о каждой мелочи, уделяет внимание всякой детали, порою совершенно лишней. Опять он отправляется удить рыбу, в новых красках описывая процесс. Удивительно, ведь каждый поход на рыбалку въелся ему в память, нигде не повторяясь. Неужели Сергей настолько был влюблён в процесс ловли, ежели пронёс через жизнь всё то, о чём поведал на страницах. Или он многое домыслил, поведав о других историях, имевших место в недалёкие для него времена? В любом случае, важности от того не прибавится.

Рождённому слабым, чудом поставленному на ноги, Сергею Аксакову было суждено прожить жизнь, имевшую большое значение для литературы Российской Империи. Его имя часто встречается среди отметок цензоров, одобрявших к публикации книги. Причастный к сему искусству, он сам писал. И так стало, что основной интерес представляют его воспоминания, написанные как бы от лица вымышленных персонажей. Он сам создал для себя биографию, не требуя составлять жизнеописание. Кто ещё мог рассказать о себе таким образом, словно ничего не скрыв.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Свободен человек, но не свободен он. И желает человек свободы, но он итак свободен. И будет рваться он свободу защищать, хотя свободен выше всяких мер. И будет о попрании свободы он кричать, хотя свободы больше не бывает. Одно возможно, если дать то, чего желает человек, как вдруг поймёт: лишился он свободы. Он волен был, деяние вершил любое, свободы больше получив, и зверем загнанным себя он ощутил. И громче стал он защищать свободу, всё больше видя притеснений. Когда же остановится он в поисках своих? Увы, свободный не поймёт свободы, пока он оной не лишится. Осталось рассказать про это. Худо-бедно, кое-как, используя реалии иные. Получится не очень, но зато! Поймут все люди, ощутят свободы вкус.

Абсурд, кругом абсурд, такой же, как сама свобода. Свободным быть — есть тот ещё абсурд, довольно мнимый, Бога стоит вспомнить. Рабы мы божьи, говорится, на милость Бога уповаем, и забываем о свободе. Зачем тогда так причитать, уж коли добровольно носим цепи эти? А если посмотреть гораздо шире, ограничившись планетой. Всё тот же раб, и никуда не выйти из системы. Вот потому свободен человек, пока не думает он о свободе. Свобода в том, что её отсутствие нам мнится, пускай излишне наделён свободой человек.

В подобном мире, где ценится свобода, свободны все, и нет там обязательств. Пусть мэр погибнет, откусив свеклы кусок и подавившись. Свободен в выборе он был, тем может скуку жизни усладил, отчалив на ладье Харона. Остались в скуке горожане, скучая от свободы дальше. И их свобода велика, они идут на всё, желаемое им. В свободных отношениях людей легко вершится любое начинанье, дают там взятки, принимая взятки без стесненья. Тот город будет процветать, сравнить его достойно с вековечным строем Древнего Китая. Уж кто, а те китайцы знали толк в свободе, платя за всё, той платой свободы измеряя степень.

Как дальше быть? Чрез край свободы у народа. Народ восстанет, слово скажет. Не надо, отказаться надобно от побуждений развратных по натуре, ведь ложный стыд от них рождён. Свобода всюду, быть счастлив должен человек. Да зреет недовольство, ибо всё позволено, аж кажется противным. Анархией то надобно назвать, свободен каждый: за себя он жизни ход определяет. Поверить должен человек, пока он скован, видит ограничение свобод, до той поры свободен он, и в рифму сказать стоит, отнюдь не наоборот. Позволь вершить человеку лишь угодное ему, случится ожидаемая кара Бога. Пусть о религии тут сказано излишне, иначе объяснишь не сможешь.

Писал Сахновский о свободе, но об ином он строил сказ. В его словах сумбура много. Из глупостей он исходил. Тот мэр, что свёклой подавился, ничем не лучше тех, кто по утюгу о чём-то говорил. Важнее смысл, он вынесен такой, как тут показан выше был. Всем не согласным можно не читать, искать свободу продолжайте. Кричите о правах, вы требуйте побольше и тогда вдруг снизойдёт до вас то счастье. Судьбу потом не укоряйте, ежели всё станет много хуже. Свобода — есть коварное созданье, что алчет испить крови жаждущих её. И будет где свободе разгуляться, в разруху всё на свете обращая.

После кончится роман, как будто не было прочитанных страниц. Свобода в должном виде наконец-то. Желающим её, успехов ощутить потерю заблуждений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дети разных национальностей — обыкновенные дети, взращенные на чувстве отчуждённости, возникающей из ниоткуда, сугубо по воле стремления человека обособиться. Они растут вместе и не видят между собою различий, пока им о том не скажут. И когда становится ясным, как велика разница, происходит непоправимое, так свойственное подросткам — зарождение агрессии. Следует выплеск негатива, служащий причиной появления ненависти, пропитывающей подсознание, не позволяя до конца жизни примириться с нанесёнными обидами ранимой душе ребёнка. Это легко понять, имелось бы желание не допускать возникновение противоречий между национальностями. Особенно трудно приходится там, где одновременно проживает множество людей, видящих необходимость подчёркивать принадлежность к определённой народности. Иногда лучше согласиться считать себя частью целого, нежели пестовать различия. Дабы не быть голословным, можно обратиться к произведению «Листья мушмулы» Натальи Медведской.

Предлагаемые автором события происходят на Ставрополье. Влитый с севера в Кавказ, сей край богат национальным составом. Разумно видеть, насколько это имеет большое значение, служит яркой характеристикой для проживающих на его территории людей. Нельзя не упомянуть о постоянных конфликтах, случающихся где-то рядом. Имея противоречия, национальности не стремятся к единству, склонные к разделению при удобной для того возможности. Стоит ли говорить о крахе Советского Союза, обернувшегося трагедией для всего пространства, некогда ратовавшего за дружбу национальностей. Обнажились холодные клинки и полилось пламя из огнестрельного оружия. О том больно говорить, но забыть былое не получится, что провоцирует возникновение очередных конфликтов.

Дети не виноваты в грехах родителей. Когда же происходит момент, заставляющий их стать такими же грешными? Они растут обычными подростками, испытывая стремления, свойственные их сверстникам по всему миру. Девочки желают одеваться не хуже одноклассниц, не принимая возражений матерей, будто бы в том нет надобности. Мальчики стараются держаться высоко, пытаясь казаться взрослее, не соглашаясь с отцами, призывающими их снисходительно относиться к ситуации текущего дня. Иногда возникает любовное чувство, быстро разбиваемое о непонимание. Пока девочка желает казаться красивой, мальчик может некрасиво себя с нею вести. Тут уже стоит говорить об иных противоречиях, таких же одинаковых для всего человечества, а не только для отдельных национальностей.

Отступив от проблем взросления, Медведская переключит внимание читателя на различия в отношении к пониманию справедливости. Разве сообщить о начинающейся драке — плохой поступок? Разве он хуже, чем разместить видео с дракой в сети? Или рассказывать всем о произошедшем после, никак не прилагая усилий к прекращению возникшего между людьми противоречия? О чём бы не спорили, хоть девочки о мальчике, либо мальчики о девочке — конфликта быть не должно. Не все это способны понять, и многие не поймут даже после разъяснения. И тут можно говорить об ещё одной проблеме, в той же мере не касающейся национальностей.

Но говорить приходится именно о различии между народами. Таково основное содержание произведения Медведской. Дабы читатель не устал от случающихся розней, ему будет сообщено о тяжёлом положение главной героини, что не является русской для русских и осетинкой для осетинов, всюду из-за этого чувствующей себя чужой. Наталья не внушит ей, кем она является, если стать выше национальных конфликтов: она — россиянка. Потому не должно быть противоречий и поиска обособленности, кроме как объяснения региональными различиями населяющих страну людей.

Одно гложет автора — традиция осетинов, заставляющая презирать потомков, чьи предки совершили преступление. Не самое лучшее, но и не самое худшее, к чему может стремиться человек. Надо отдавать отчёт своим действиям, тогда может не будет вражды. Желательно, чтобы человек научился понимать, как важно задумываться о будущем, собираясь изменять нравы настоящего момента.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый роман начинается с рассказа. Приступая к написанию, автор ещё до конца не уверен, о чём он будет излагать дальше. С годами навык нарабатывается, позволяя из ничего создавать многостраничные произведения. У Булгакова подобного опыта не было. Прежде он писал повести, даже «Белую гвардию», ставшую плодом воспоминаний о минувших днях, но чтобы с нуля, не имея основы, подарить миру самобытное творение крупной формы — такого Михаил ещё не создавал. Брать во внимание фантастические повести не стоит, хотя они и являются превосходными образцами человеческой мысли. В романе необходим больший охват, затрагивающий разные аспекты бытия. Стремясь создать оное, Булгаков не нашёл ничего лучше, как обратиться к банальному сюжету о сделке с дьяволом. В действительности произведение «Мастер и Маргарита» родилось из аферы Воланда, превращавшего бумагу в деньги и наоборот.

Черновые варианты принято разделять. Их даже нельзя назвать вариантами, так как они являются пробными версиями чего-то большего, пока ещё не имевшего конечного вида. Не мог Михаил представить, как ему удастся объединить написанные им тексты. Каким образом «Чёрный маг» (он же «Первая тетрадь») найдёт в будущем соприкосновения с «Копытом инженера» (он же «Вторая тетрадь»)? Дав представление о деятельности Воланда, причудах кота Бегемота и об отлетевшей голове, Булгаков переключился на беседу между Понтием Пилатом и Иешуа, сосредоточившись на головной боли первого и сомнении в психической полноценности второго, где ключ к разгадке должен быть извлечён из разума потерявших рассудок жрецов. Михаил рассказал, почему Иешуа должен был быть помилован — ожидалась Пасха: любимый праздник кесаря. Нужно решить, кто достоин свободы: жестокий убийца Варраван или проповедник милосердия Га-Ноцри.

«Вторая тетрадь» отличалась многоплановостью. Её содержание касается не только прошлого, но и настоящего. Историческое отступление служит почвой для другого события, мало как связанного с человеческой глупостью, имевшей место быть почти две тысячи лет назад. Лица прошлого сходятся вокруг ожидаемого эпизода гибели Берлиоза, должного стать жертвой разлитого масла, вследствие чего лишится головы. Причём среди беседующих находится и сам Берлиоз, имеющий важные дела, вследствие чего вынужден спешить. Как известно, данная спешка будет стоить ему жизни.

В каком направлении Булгаков планировал продвигать сюжет? Соединив афериста Воланда со сказанием о казни Иешуа, он оказывался вынужден задуматься об ещё одной фантастической повести. Не зря «Вторая тетрадь» прозывается «Копытом инженера» и имеет ещё одно название «Евангелие от Воланда». Могло произойти смещение реальности, либо иметь место временная коллизия, позволяющая заглядывать вперёд или назад. Загадок вполне достаточно, чтобы желать на основе этого создать нечто удивительное и прекрасное, о чём будут говорить будущие поколения. Осталось надеяться, что представления Михаила будут грамотно собраны в качестве единого произведения.

Появление Мастера и Маргариты стоит отнести к «Третьей тетради» (она же «Полёт Воланда»), законченной в 1931 году. Булгаков желал найти силы, дабы придать роману окончательные черты, что у него не получалось. Он взывал к Богу, уповая на его волю, уже не надеясь на явление дьявола с договором, не имея желания и заканчивать мучения насильственным способом. Приходилось творить для себя, осталось найти необходимые слова. Надеяться на помощь более не приходилось. Всё оказывалось в руках самого Михаила. Если не роман, тогда фрагменты из него найдут применение в других произведениях, либо когда-нибудь окажутся слитыми в единый текстовый массив, чтобы так и остаться, ибо иного не дано.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Об обиде напиши. Расскажи, никого не жалея. Покажи, сколько злости в тебе. Об этом поведай миру в строках, прозою боль отразив. И отправь то письмо, пусть читают его: знать будут они. И поймут тогда, как тяжело жилось в прежние годы. Станет ясно, сколько сил было вложено в наполнение страниц пустотой. Лишь мечта грела, не давая остыть, побуждая думать о писательском мастерстве. Та мечта — создать роман, должный быть интересным, обсуждаемым и показывающим талант сочинителя. Такой был написан, сгинув однажды, сожжённый, бережно в душе хранимый последующие годы. Так рождалось нечто, о чём сказано тайному другу, дабы уверился он в твёрдом намерении, проявил сочувствие, которого так от него добивался Булгаков.

Мечты останутся мечтами. Создавать роман получается по ночам, тогда как днём — набившие оскомину фельетоны. Зачем они нужны, ежели интересны малому кругу людей, а в действительности нужды в них никакой нет. Кто бы ещё следил за содержанием фельетонов. Не доверять же редактуре от сатаны, взращенной в казематах собственного скудоумия, воображающего представление о литературном творчестве, исходя из невразумительных принципов. Творец должен творить, а не тварничать, ибо не следует кому-либо угождать, ведь не то он выбрал ремесло, чтобы прогибаться под требования. Если возникают преграды, стоит заявить о праве на личное мнение и продолжать творить, но ощущая чувство голода, пребывая в холоде и лишившись уверенности в завтрашнем дне. Творца толкают на сделку с тёмными силами. Может зло оценит порывы души, решив заключить соглашение.

Никак не обойтись без тёмных сил. Осталось взывать к ним, отказываясь от всего светлого, устав от окружающей серости. Писать и не находить понимания, сталкиваться с цензурой и лишаться всего, не имея возможности пробиться через возводимые преграды. Как иначе добиться публикации произведений, если никто не соглашается их рассматривать? Просят писать на заказ, причём возвышенно, к тому же на темы, о которых Михаил имел смутное представление. Не мог он говорить в возвышенных тонах о радости по поводу свершившейся революции, не мог и разбираться в буднях французского министра, ибо не желал, не умел и считал невозможным. Осталось воспользоваться пистолетом, повторив всё, о чём имел смелость рассуждать в «Беге». И тогда в дверь постучала сущность, способная воздать по заслугам и осуществить желаемое, требуя малое, должное и без того достаться ей, стоит оказаться погружённым в объятия смерти.

Реальность путалась с вымыслом. Булгаков уже приступил к работе над романом, не зная, как о нём сообщить. Сперва он написал «Тайному другу». Не дав твёрдого представления — письмо это или художественное произведение, правда в нём содержится или вымысел, о себе он сказывал или делился изводящими его сомнениями. Роман будто бы писался, но постоянно становился недоступным в силу разных причин. Он мог попасть в руки бесчестного книгопродавца, растворяющегося в безвестности, а мог быть взятым на рассмотрение и всё равно оставаясь без публикации. Надежда на тёмные силы не оправдывалась, даже они оказывались лишёнными способности довести дело до конца.

Со всем приходилось соглашаться. Михаил вычёркивал слова и предложения, переписывал страницы и главы, сохраняя надежду на наступление перемен. Теперь-то роману быть, ибо дьявол стоит у него за спиной, направляя к нужным людям, готовым помочь. Только оказалось недостаточным иметь надежду на реализацию мечты, поскольку не дано тёмным силам стать выше советской действительности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Стояние на прежних позициях! Никому не уступать, продолжая отражать определённую точку зрения, вступающую в противоречие с нуждами Советского государства. Имея талант рассказчика, Булгаков не собирался сходить с обозначенных позиций. Он продолжал думать о судьбе проигравших гражданскую войну, предлагая считать представителей белого движения за оказавшихся вне интересов нового поколения населяющих Россию людей. Надо ли говорить, насколько Михаил стал противен, чем вызвал гнев в высших политических кругах. Приходится признать пьесу «Бег» последней точкой, заставившей вскипеть партийное руководство и лично Иосифа Сталина, не собиравшегося далее терпеть вольнодумство Булгакова. «Бег» попал под запрет, а вместе с ним и многое из того, что несколько лет назад не вызывало нареканий.

Обидное для Михаила заключается в желании говорить об интересах, причём на прежнем языке драматургии, далёком от понимания масс. Разбитая на восемь снов, пьеса обрела вид кошмарного явления, запутанного и излишне сложного, чтобы о нём хоть как-то судить. Проблема усугублялась способностью каждого человека находить в непонятном нечто понятное, способное послужить опорой для разноса или поиска скрытого смысла. Самого факта участия белых среди действующих лиц оказывалось достаточно, чтобы обвинить автора во всех грехах, вплоть до сочувствия силам противника.

Непонятно, почему Булгаков продолжал упорно противиться случившимся в государстве переменам. Оно может стать яснее, старайся скрупулёзно разбираться в обилии различных редакций пьес, имеющих собственные нюансы, интересные сугубо исследователям творчества, тогда как то не имеет значения для анализа творческого наследия, рассматриваемого независимо от мимолётных мгновений. Важен сам факт сопротивления потребностям страны, где самосознание людей нуждалось в героизации имеющегося настоящего через превозношение достигнутого за счёт гражданской войны нового состояния. Михаил к тому не склонялся, чем усугублял собственное положение.

Понятно, сказать громко и открыто о своих убеждениях он не имел возможности. Приговор мог быть скор — творить в создавшихся условиях было бы вообще невозможно. Кто бы не защищал Михаила, какие бы не использовались ресурсы, но открыто вставать на горло режиму и взывать к сочувствую по погубленным им душам — считалось неправильным.

Остаётся думать, что именно потому пьеса «Бег» состоит из снов. Как известно, сновидение — бред ума, возникающий вне воли и лишённый логического объяснения. Разбираться в том явлении умеют лишь психиатры и шарлатаны, так и не умея придти к объяснению, почему содержание снов должно говорить о чём-то определённом. Михаила то не спасало. Вновь видеть на сцене пьесу от Булгакова становилось опасным для театров. Будь «Бег» последовательным и разъясняющим нечто определённое, тогда говорить было бы легче, но погружение в сны не несло ничего, кроме ожидающих Михаила затруднений.

Осталось застрелиться! Понимал ли Михаил, в каком тупике находился сам? Он внутренне осознавал: идти некуда. Отечество утеряно, служить новой власти и создавать нетленные произведения для прославления Советского государства нет желания. Булгаков стал жертвой обстоятельств, лишённый зрительской и читательской аудитории. Писать в ящик стола он не мог, так как нуждался в деньгах для обеспечения минимальных нужд. Он бы и писал, о чём обязательно начнёт задумываться, творя близкое сердцу и далёкое от всех, кому он пожелал бы то показать.

Возникла почти непреодолимая стена. Михаил её преодолеет и сумеет справиться с временными трудностями. Пока он ещё не понимал бессмысленность борьбы за идеалы утративших надежду на будущее людей. Неспроста он самолично позволил им опускать руки.

Автор: Константин Трунин

» Read more