trounin.ru

Нет религии, вроде христианства, где не приемлют воровства и хамства, где порицают за убийство людей, не допуская иных грешных затей. Но есть религия, христианством названо оно, где допускается это, где творимых людьми прегрешений полно. Отчего так? Как совместимы благая жизнь и грех? Как жить получается в строгости, не избегая утех? Ответ на то простой, всегда понятный, даёт он грешному стимул приятный: разрешается грешить без ограничений, покайся после во грехе — вот где христианства гений. Потому, как к святости человека не призывай, каких усилий к достижению блага не прилагай, ничего не сможешь от людей добиться, покуда исправляет грех молитва. Воруй на славу, убивай, недругов огнём испепеляй, потом о грехе своём скажи в исповедальне, и очистится душа от грешной тайны. Твёрдо можно знать, что даже дьявол волен сознаться в грехах, тогда и ему позволят жить в раю на небесах. К пониманию этого стремился Херасков читателя в «Утешении грешных» подвести, уроком мудрости стали его стихи.

Вспомните Иисуса, он первым начал грешных прощать, готовый каждому проход в рай позволять. Очисти душу словами, в грехе покайся, после ты чист, хоть грехам вновь предавайся. Если покаешься снова, будешь снова прощён, а после греши: путь для спасения души определён. Кого первым в рай пустил Иисус? Кто преодолел быть преступником искус, кто презрел себя, отказавшись от греха, такова о том человеке ходит молва. А если того преступника смерть не постигла в тот же день, он бы стал преступником снова, ибо остаётся нелюдем зверь. Потому от христианской веры спасения для человечества не жди, не к тому люди направляют стопы свои. Если после прощения греха человек сразу должен умереть, или его помещать до смерти во клеть, дабы знал человек, что за грех наказан при жизни должен быть он, а не просто служителем церкви пред лестницей Иакова станет прощён.

Оттого избалован человек, ибо Спаситель грешников приемлет, потому человек с радостью тому долгие годы и внемлет. Как не призывай церковь к жизни благой, она же породила смысл жизни простой, дозволяя грешить, после прощая, для расширения паствы так поступая. Теперь к церкви могли быть причастные худшие из людей, убивавшие многих по воле своей, ведшие неправедную жизнь, живя в удовольствие своё, твёрдо зная, простят священники за грехи, тем осуществляя Бога ремесло. И даже веры будь ты другой, но пожелаешь в раю для христиан оказаться, на смертном одре можешь с прошлым расстаться, тут же безгрешным отправившись на небеса, Спаситель приемлет тебя в раскаянье всегда.

От мыслей о вечном отвлечёмся, «Храм российского благоденствия» ещё Херасков сочинил, к заслугам Екатерины прикоснёмся, её гений над Портой воспарил. Победили русские турецких полчищ рой, били на земле и на море, утвердили право сильных за собой — мусульманам на горе. Блистали русские, славу на века стяжая, нещадно били врага, за обиды прошлого отомстив, писал о том Херасков оду, словами играя, ничего нового читателю не сообщив. Такая ода, она всегда о пустом, возносятся правители, чьи деяния равны делам античных героев, потому пишет Херасков для него о простом, не изменяя од создания устоев. Пока он восхвалял Екатерины успех, тем для собственной мысли облегчал дальнейший путь, да и не имели право не отразить в поэзии никто из тех, кто был поэтом, кому дозволялось талантом поэта блеснуть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У Хераскова военный всегда рад, он — всегда бравый солдат, ему — всегда на поле боя обеспечен почёт, этим солдат русской армии только живёт. Чему радуются солдаты? Почему нет грусти на лицах солдат? Они не умерли в бою, подвиг скоро новый свершат. Пока они рады, больше радости каждый из солдат ждёт, поскольку русский на поле боя славу всегда обретёт. Но на этом сюжет повествования построить трудно, и Херасков, не станем скрывать, сказывал нудно, перебиваясь на стих и на прозаический лад, повествуя, сказывая всегда невпопад. Да не должно быть у человека бед, помимо одной! От одной беды поднимает человек всегда вой. Сердцем кричит, громко вопит он душой, когда его беда не обходит стороной. Каково имя беды, как прозывать надобно её? Это чувство, обладать которым благо и зло. Это чувство, одновременно общее и одновременно ничьё. О любви речь! Подумал ли так кто?

Страсти в повествовании разворачиваются вокруг табакерки, которую украло одно из действующих лиц. Но надо разобраться в степени вины, может вовсе окажется вправе иметь ту табакерку. Укравшим лицом посчитали девушку, и тут же усомнились, поскольку оценивали по красоте, не соглашаясь, будто подобное создание способно украсть. Красивые девушки украсть способны лишь мужское сердце, благодаря чему могут обрести всё на свете. Но девушка точно взяла табакерку, значит следует выяснить, для какой цели она так поступила. На сцене разгораются страсти. Становится сложно уследить, кто кому с каким отношением начал подходить. Вроде и девушка уже успела украсть мужское сердце, а его обладатель намерен вернуть сердце назад. Остаётся следить за развитием повествования, чтобы понять, к чему Херасков стремился подвести действие.

Как заставить зрителя рыдать? Лицам сентиментально настроенным просто необходимо пролить слёзы. Им уже не нравилось, каким образом стали унизительно относиться к девушке. Как Хераскову следовало поступить? Традиции плутовского романа найдут место и тут. Кем являлась девушка? Никто толком не ведал. Раз так, тогда пускай лицо, её больше других обвиняющее в краже, распознает в девушке родную сестру, давным-давно им потерянную. Теперь на сцене развивались события в совсем другом ключе. Впору зрителю пролить слёзы, увидев столь счастливое воссоединение брата и сестры. Наступит ли примирение? Может и нет, так как девушка покинула семью именно из-за любовного чувства, ни с чьим мнением не посчитавшись. Раз так, тогда должна быть судима с большей строгостью. Зритель начинал ещё сильнее рыдать, теперь не от радости, а от чувства сожаления. Стоило успокоиться, как проливался новый поток слёз — на девушке задумал жениться ещё один военный.

Так к чему подводил зрителя Херасков? Как традиция плутовского романа, так и традиция испытаний героя перед обретением счастья, соблюдались Михаилом в равных пропорциях. По мнению действующих лиц девушка пройдёт испытание, ни в чём себя не очернив. Ежели так, приходит пора опускать занавес под аккорды ожидания предсвадебных торжеств. А крал ли кто табакерку, то совершенно позабылось. Херасков хоть и возвращался к пониманию этого, задавал вопросы о том, зачем подобное было сделано, что хранилось в табакерке. Пусть зритель о такой мелочи не задумывается. Главное — любовь прошла через преграды, позволив влюблённым обвенчаться.

Может об ином повествовал Михаил, то зависит от наблюдательности зрителя. Иначе может понять произведение и читатель, всё-таки решивший прикоснуться к одному из навсегда забытых произведений Хераскова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Снова Херасков будто бы переводил. Он сказал, что в оригинале произведение создавалось на арабском. Но и в этом читатель должен усомниться. Предполагали, будто автором являлась французская сказочница мадам д’Онуа, её перу принадлежало произведение с похожим названием, но от этой мысли отказались, так как содержание истории Михаила не имело общих черт. Снова приходится гадать, насколько Херасков оставался правдив, или согласиться с очевидным — в России повышенный спрос на иностранную продукцию, даже самую дрянную, тогда как собственная, пускай и качественная, внимания не удостаивается. Поэтому придём к согласию, выработав точку зрения, определившись: «Золотой прут» Херасков измыслил от начала до конца, может быть опираясь на некие восточные сказания, хотя бы на «Тысячу и одну ночь», поскольку правителем в произведении является потомок Шахерезады в третьем поколении по прямой линии.

Жил-был на свете калиф Шах-Багем, живший беззаботно, сказок не любивший, ложки предпочитавший точить. Был при нём визирем Албекир. Были и остальные, но в первой главе они умерли: любимая жена, обезьяна и конь. Кому предстояло оказаться крайним? Несмотря на благожелательность к калифу, стремление заниматься с ним общими делами, пасть жертвой предстояло Албекиру. Пока ещё неясно почему. Да разве не знает читатель многих историй, когда в восточных средневековых странах за власть боролись с особой жестокостью, добиваясь осуществления целей преимущественно оговором. Вот и про Албекира наговорили калифу разного, отчего тот выставил визиря за дверь, лишив всего им нажитого. Теперь предстояло Албекиру повсюду скитаться и познавать жизнь, ему же на благо. А кто занял место приближенного к калифу? Главный подстрекатель — муфтий.

Первым на пути Албекира оказался старик, пребывающий в радости от нищенского положения. В чём счастье быть нищим? За это стоит возблагодарить Бога, великого и мудрого в решениях, тем дарующего человеку подлинную свободу мысли и самоопределения. Так бывший визирь начинал постигать тяготы жизни обычных людей, кому нет дела до государства, тогда как самому государству до них дела нет. Стал тот старик рассказывать о себе, начав с рождения, ибо родился он в стране, где между людьми царит равноправие, там каждый равен другому, ни в чём не превосходя и ни в чём не уступая. Слушая красивые речи старика, читатель должен дать ему нелестную характеристику, наделив титулом болтуна. Но, если смотреть на его рассказ серьёзно, то не удивляешься, почему Херасков представил произведение в качестве перевода. За изложение подобных вольностей легко попасть под опалу, будучи поданным монарха.

Албекир продолжит бродяжничать по стране. Однажды он встретит знакомого — евнуха из дворца. Окажется, после ухода визиря многое изменилось. Муфтий настолько сильно влияет на калифа, что тот во всём его слушается. Как-то евнух поссорился с муфтием, раззадорившись так, что отхватил половину уха муфтию. За это калиф велел евнуху отрезать оба, и выставить за дверь. Таким образом и главный евнух оказался изгнан.

К шестнадцатой главе Албекир становится обладателем золотого прута. Стоило им тронуть любого человека, как тот начинал говорить правду. Мысли о тяготах от великосветских раутов, о кумовстве на самом высоком уровне: всё это не принято говорить в государстве, где над всеми стоит единый правитель. Остаётся думать, Херасков хотел выразить мнение, очень опасное для него. Имело ли оно значение в те годы? О том судить не станем: «Золотой прут», как и практически всё из творчества Хераскова, предмет интереса узкого круга лиц.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В данном произведении читатель должен самостоятельно определить степень авторства непосредственно Хераскова. Михаил говорил только о переводе с французского, изначально испанского. А насколько оно соответствует истине, о том уже никто точно не скажет. Есть возможность, если знатоки испанской литературы выскажутся, приведя в пример соответствующий сюжет, где всё происходило точно таким же образом. Херасков мог внести элементы собственного творчества, иначе осмыслив рассказываемую историю. Существенно от того ничего не поменяется, так как «Хижина среди Пиринейских гор» относится к забытому творчеству Михаила, редко упоминаемое, может и по причине отношения к будто бы переводческой деятельности. Но любопытствующий читатель всегда может обратиться к данному произведению Хераскова, благо ни у кого не возникает сложности с чтением в дореформенной орфографии.

Предлагаемая Михаилом история отчасти запутанная, не имеющая равномерного повествования. Читатель вынужден внимать текущему, погружаться в прошлое действующих лиц, заново всё переосмысливать, и так далее. Сперва перед его взором та самая хижина, вынесенная в название, там проживает девушка. Однажды мимо будет проходить французский отряд, накануне подло обманутый разбойниками с дороги. Французы возвращались через горы, направления они не знали, поэтому обратились к местным, которые их и ограбили, завязалась перестрелка, и сами разбойники, или французы, поспешно сбежали. Теперь они оказались у хижины. Но девушка не открыла истинного лица, она предстала в мужском обличье и назвалась по имени Педро. В таком виде они все продолжили путь до Парижа, где девушка попадёт в услужение к маркизе, продолжая сохранять о себе тайну.

Для раскрытия сюжета требовалось как-то рассказать о прошлом девушки. Она откроется перед маркизой, поведав о горькой судьбе. Некогда дочь бискайского дворянина, согласившаяся выйти за французского графа, по воле судьбы осталась без всего. По её женитьбе отец получил назначение в Перу, поэтому в Испании никого из родных не осталось. Она же тогда отправилась во Францию, но была обманута попутчиками, вследствие чего осталась жить в хижине, где её и застал французский отряд.

Что с подобной историей должен делать читатель? Наверное, ожидать, когда описание жизни девушки благополучно завершится. Но нет. Будем думать, Херасков задействовал некоторые нотки сентиментализма, желая задеть чувства читателя. Граф обязательно должен объявиться, желательно в самый последний момент, уже не способный повлиять на ситуацию. Если Михаил переводил, то осуждать его за подобное проявление чёрствости не следует. Предлагаемая читателю история и без того лишена какого-то логического осмысления, но усвоить заключительные страницы получится у каждого. Все, важные для сюжета лица, умрут в одиночестве. А был ли граф на самом деле? Во всяком случае, девушка решит заканчивать дни в монастыре, где ещё раз поведает о доставшемся на её долю. И там же узнает подробности обстоятельств, из-за которых она оказалась разделена с человеком, с которым планировала связать судьбу.

Сложно представить, чтобы читатель во времена Хераскова мог интересоваться чем-то подобным, особенно в переводе на русский язык. Описывалась современность, тогда как читателю требовались сюжеты с античной тематикой. Впрочем, судить о вкусах читателя сложно, так как одним действительно требовалось знакомиться со сказаниями о древних греках и римлянах, а кто-то уже тянулся к происходящему в настоящий для них момент. Был и такой читатель, который требовал создавать для него истории по древнерусской тематике. Но и это не так важно, когда приходится говорить о «Хижине среди Пиринейских гор».

Автор: Константин Трунин

» Read more

России нужен царь! России нужен государь! Потребна Русь в правителе державном! Правителе… на века вперёд славном! Так было прежде, быть должно и впредь. Для того нужно в былое смотреть. Отчего неизвестна нам Россия, сгинули в небытие прошлого рассеи? По причине невежества — цели существования древние русские не имели. Им бы в свары вступать, грызть горло друг другу, благодаря людей пришлых за оказываемую им услугу. В чём проблема народа? Зачем ему мужи из-за морей? Отчего не ценилось родное, сватали за весь мир дочерей? Хотели царя, славного поступью величавой. Что же, пришёл Рюрик, овеявший Россию вечной славой.

Херасков верил в необходимость крепкой над страною руки, не должны русские коротать под властью княжеской дни. Ему мнился пример, по новгородской вольнице известный. Имелся и иной страны пример, неоправданно дерзкой. Во Франции революция поднялась, короля казнил народ. Теперь спрашивалось: какая судьба французов ждёт? Видно вполне, кто взбирался на баррикады, топил в крови врагов, после сам нисходил в пропасть, убиваемый приверженцами прочих основ. Разве того Новгород не испытал? От распрей народ тогда не уставал? Неспроста один из жителей стены городские покинул, он же Рюрика фигуру над Русью позже воздвигнул.

Говорят, прелесть вольницы — в воле народной. Живут люди по мере, вполне им угодной. Чего хотят — тому рады исполнению. Если не нужно — подвергают осквернению. Алкают равенства они, нисколько не желая равными прочим быть. Спроси человека о мыслях его — вседержителем он предпочтёт слыть. Так во всём, тем порождается гидра борьбы за власть, в которой суждено возвыситься иль пасть. Решение простое — устранить право на владение многих за раз. Не должен властвовать над Русью разный князь. Следует ратовать за государя страны всея — так думал Херасков, Рюрика в Новгород ведя.

Но почему Рюрик? За какие заслуги его возвеличить должны? Он не Руси сын, скорее сын племени, что жаждет с Русью войны. Из какого рода не происходи, версий того изрядно, обязан Рюрик принять власть, будет то славно. Он из варягов: варяги — древнее колено славян. К тому же, римский кесарь Август Рюрику в предки по преданию дан. Коли так, должен придти и владеть Русью едино. Кажется, мнение Хераскова неоспоримо.

Гостомысл покинет Новгород, оставив край на разграбление, чем создано станет верное о необходимости царского правления наставление. Некий князь, думами коварный, помыслит, будто он в Новгороде главный. Тот князь начнёт жаждать больше потребного ему. Не соразмерит он силы, попросит излишне большую цену. Личный интерес пожелает тот князь удовлетворить, про нужды прочих равных предпочтёт он забыть. В чём тогда ладность вольницы новгородского люда, если трещинам кажется, якобы они — часть целого блюда? Не бывать такому, чтобы народ не имел скреп, без чего он обречён на рабство, ибо слеп.

Пусть Рюрик не был в полном смысле царём. О том у Хераскова мы не прочтём. Не было и Новгорода в те времена. Была совсем другой Руси сторона. Имели власть над городами люди, пришлые извне, чьи права на господство принимались вполне. Не стал ещё Олег укреплять могущество древнего государства, которое и следовало принять потомку за царство. Но ежели Херасков желает показать угодное ему в виде определённом, довольно, ведь правда, нисколько не скромном, к тому не станем предъявлять требований никаких, понимания, сочинил Михаил ещё один великий размером стих.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всякое время станет для поэта неудачным, если он возьмётся превозносить правителя. При монархических режимах лебезить перед царями приходилось по вполне понятным соображениям. Ведь очевидно, скажешь неугодное слово — будешь подвергнут осуждению с последующим наказанием. Потому немудрено, отчего поэты славили всех монархов, какой из них не взойди на престол. В России поэты превозносили заслуги Екатерины Великой, некоторые чувствовали ветер перемен, начиная хвалить Павла, надеясь на должную быть ему свойственной благоразумность. Ничего не мешало и Михаилу Хераскову создавать величественные оды, придавая действию огромный пафос. К числу подобных творений следует относить пьесы «Веселящаяся Россия» и «Счастливая Россия».

Согласно повествования пьесы «Веселящаяся Россия» — происходящее сообщается через величавость достигнутого, словно хор эллинского театра встречает триумфаторов, возвращающихся с Троянской войны. Поперёд всех выходит сама Москва, отягощённая короной и порфирой. Куда она не бросит взор, всюду замечает разительное преображение к великолепию. Сразу предлагается вспомнить, насколько тяжёлым складывалось положение при воцарении Екатерины, чьё правление поддержал Феб, неизвестно каким образом спустившийся с Олимпа, позабыв про греков, отдав лавры почестей сынам и дочерям рассейским. Его-де пленили красоты невских берегов, он ослеплён блеском Екатерины, поражён величавостью Павла.

Нужно отметить, «Веселящаяся Россия» несёт подзаголовок «Пролог». Или Херасков не стал работать над продолжением, либо создал вступительное действие к должному произойти следом мероприятию. Таким же прологом называется «Счастливая Россия, или 25-летний юбилей», сложенный по случаю празднования воцарения Екатерины.

Среди действующих лиц теперь непосредственно Россия, её гении, Аполлон, музы, москвитяне, прочие народы. Пафос зрим с первых строк. Аналогичное должно происходить всякий раз, ежели Екатерина надумает куда-нибудь ехать. Вперёд побегут вестники, сообщая радость о необходимости встречать владычицу земель рассейских. Взволнуются духи рек, морей, лесов и полей. И дабы ответила благосклонностью государыня, следует выражать неиссякаемую радость, всячески показывая довольствие под лучами правления самодержицы. Нужно брать пример с небесных, водных, огненных и земных созданий, способствующих приятному продвижению Екатерины по владениям.

Пафос нисколько не угасает, продолжая развиваться. Сомнение кажется невозможным. Если кому угодно сложить голову, тот может сразу идти на эшафот, дабы не мучить присутствием Россию, не способный понять доставшегося счастья! Счастье — зреть государя рассейского!!! Став причастным к лицезрению правителя, уже тем должен остаться доволен.

Как думает читатель, многое ли поменялось с падением монархий? Власть, где бы она не была, всегда требует проявления раболепного уважения, в обратном случае грозя карами. Нельзя хулить власть, ибо то окажется кощунственным. Причастные к власти будут пользоваться методами воздействия, не позволяя усомниться в данном им праве распоряжаться судьбами и ресурсами. Остаётся радоваться существованию, каким жалким оно не являйся. Даже ешь землю, не имея других источников пропитания, должен благодарить за то бар, милостиво позволяющих питаться хотя бы этим. Ещё лучше складывать оды, выражая радость за доставшуюся участь жить под светом столь высоких господ, из милости не заслоняющих от тебя солнце.

Сколько не читай оды, особенно писателей академического толка, все слова, ими произносимые, подобны воде, берущей истоки в мифах древности, пронося сюжеты прежних времён по современности, унося в далёкие от понимания пространства. Если кому желается взяться за подробное изучение сего явления, осуждать его никто не станет. Но и проявлять внимания к созданному труду, после долгих изысканий, не пожелают. Достаточно осознания очевидного — челядь обязана хвалить господина, если желает продолжать здравствовать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предлагается к рассмотрению творчество Михаила Хераскова, написанное им в разные годы, но не позволяющее уделить ему пристального внимания, каким бы значимым оно не воспринималось. Конечно же, стоит особо рассказать про стихотворение «Коль славен наш Господь в Сионе», положенное на музыку, ставшее гимном Российской Империи. Никакого значения для самой России в нём не отводилось. Скорее всего, Херасков вольно переводил псалмы, один из которых и стал восприниматься важной составляющей государства. Согласно содержания стихотворения получалось понять, насколько самосознание русского человека проникнуто христианской религией, и насколько люди привыкли уповать на Бога, уже через это и приобщаясь к гимну.

В 1761 году Михаил написал комедию в стихах в одно действие «Безбожник». Спорить на сцене полагалось братьям, разным по характеру. Они не могли сойтись ни по одному суждению, вследствие чего предпочли разойтись и не встречаться. Ради заключительного впечатления Херасков низводил в могилу наиболее воинствующего из них.

В 1772 году «Рассуждение о российском стихотворстве». С кого оно берёт начало? Михаил отдал пальму первенства Ломоносову, признав за ним прежде всего теоретика, разрабатывавшего правила стихосложения. С другой стороны, стихотворство обязательно преображается, в скором времени переставая придерживаться установленных строгих норм, позволяя находить иные способы самовыражения.

В 1779 году написано предисловие к «Россиаде», ныне воспринимаемое за критическую статью «Взгляд на эпические поэмы». Разбирая произведения зарубежных авторов, Херасков приходил к мысли о необходимом бунте против академизма, дозволяя право на существование романтизму.

Есть в творчестве Хераскова и стихотворение «Её сиятельству княгине Екатерине Романовне Дашковой» за 1783 год.

С 1803 года по 1807 — Михаил писал для «Вестника Европы». Делал то без воодушевления, становясь отголоском голоса былых лет — для читавших его тогда. Насколько творчество способствовало успешности «Вестника Европы»? Нужно думать, Карамзин по другой причине обращался с просьбой о сочинении для Михаила, памятуя о заслугах поэта перед российской литературой, ведь известно, насколько Карамзин любил эпические творения Михаила.

Так сложилось, писал Херасков на склоне лет оды. Что ему ещё оставалось, кроме как выражения благодарности и похвальбы за всё ему доставшееся за прожитые годы? Достаточно взглянуть на название одной из од — «На изъявление всеподданнической благодарности». Другая ода прозывалась в честь небесного светила — «Солнце». Третье произведение — «Ночное размышление». Четвёртое — «Вечность». И даже был такой литературный труд — «Российскому воинству».

Читатель должен согласиться, сложно представить Хераскова в годы правления Александра I. Между тем, он продолжал творить, создав, в числе прочих, эпическую поэму «Бахариана». Куда было деваться Михаилу? Он творил, ещё не осознавая, каким образом он останется в истории русской литературы, практически из неё вытесненный и почти позабытый. Как знать, случись ему прожить дольше, застать Отечественную войну, разразиться не менее эпическим произведениям о событиях современности, так быть ему в почёте у потомков. Однако, Херасков остался между академизмом и романтизмом, толком не определившись, к чему ему всё-таки следовало больше стремиться.

Остаётся твёрдая уверенность — не всё доступно читателю из творчества Михаила. Даже его самые именитые работы, часто упоминаемые, остаются уделом избранных, не имеющие широкого к ним доступа. Иные произведения приходится долго разыскивать и знакомиться с ними в старой орфографии. Что же, такой удел Хераскова — быть изредка упоминаемым, когда у читателя появляется интерес к началу начал русской профессиональной литературы. Творчество Хераскова заслужило право считаться важной составляющей прошлого. Теперь читатель в этом должен полностью убедиться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Поэзия — нужна ли людям вовсе? Кто бы о поэзии мыслить желал. Не о поэзии мыслят, говоря о вольных стихах больше, которые только ленивый в младости не сочинял. И Херасков брался за стихи, чем-то пытаясь знакомых озадачить, пусть пробы его казались до невесомости легки, да думал бы кто о них судачить. Ветра сотрясение — не стих: скажи такое поэту. Увидишь, будет он на обиду лих, заполнит после он из обиды прореху, воспылав яростью к твоей персоне, верлибром кляня осудившее естество, ибо каждый поэт — сиделец на троне. Вот, пожалуй, и всё.

Обсудим эпистолы, как назывались письма в стихах. Порою проще выстраивать мысли с помощью рифмованных строк. Может быстрее думы, записанные так, окажутся у других на устах. Чего не смог претворить в жизнь Тредиаковский, то Херасков отчасти смог. Никаких заумных построений — типа силлабо-тонических ухищрений. Пусть лучше скажут: Херасков гений. Да нет к тому и в малом побуждений. Слагал Михаил в духе академизма, ценимого очень тогда. Важным требованием для лиризма является будто мысль о прошлом будет всегда. Потому, «Письмо» слагая, припоминая мифы греческие, в словесах великолепных утопая, сам Херасков отражал мысли, словно отеческие. Говорил он ясно, кому нужно поэзию творениями наполнять, коли это действительно важно, кому не надо — тот не должен сочинять.

Из других эпистол: «К сатирической музе», «К Евтерпе», «О клеветнике». В каждую из них вкладывал смысл Михаил. Говорил он без напряжения. Говорил налегке. Кажется, сам себя словесами изрядно он утомил.

Два сонета за Херасковым отмечены, традиционно краткие они, вниманием к себе не обеспечены, скончалось оное ещё в современные для Михаила дни. Чего сердце юноши не сложит, каким образом не посмеет душу бередить, страдания и радости бесконечно приумножит. Иного и не может быть. Логика одного из сонетов проста, важно уметь покоряться воле небес, ежели даже война или вовсе войны без, главное — признать происходящее за должное быть, ничему не мешать, по течению плыть, всё равно ничего не суждено изменить.

Мудростью Херасков и стансы наполнял, два на памяти потомка коих, в них он не менее важное сказал, нисколько читателя не расстроив. К Богу взывать пришлось. Как же без Бога в те дни? Иных слов отчего-то не нашлось, выражая мысли свои. Противоположной сутью второй стих блистал, в котором укорялся всяк, кто сил ни к чему не прилагал, всё пытаясь провидения разглядеть знак. Воистину, сидя ровно и, не потревожив дыханием травы, желая изобилия из претворённых в жизнь чудес, разевать на чужое счастье рты, сможет даже самый распоследний балбес.

Остаются эпиграммы, их тоже нужно хоть немного обсудить, измерить мизерные граммы, без которых нельзя Хераскова ещё сильнее полюбить. Из них можно узнать, кто мил для Михаила, почему не терпит он завистливых людей, в чём вообще должна быть измерима человека сила, и просто о натуре Херасков скажет своей.

«Кто более себя в опасности ввергает?» — эпиграмма первая по счёту. Пусть каждый теперь знает, что страстям нельзя находить в мыслях собственных работу. Потому и кажется опасность осуществимой, ибо видится настоящей она, а останется в воображении мнимой, словно и близкой не пробыла и дня.

«На кривотолков» — эпиграмма по счёту вторая, направленная против завистников и клеветников, от сумбура немного изнемогая, для выражения мысли Херасков нашёл достаточно слов.

Третья эпиграмма про картёжника, что век весь в карты проиграл, про судью-безбожника, что взятки век весь без зазрения совести брал, про автора стихов, что век весь на лире слагал мотив. Кто из ни стать идеалом для читателя готов? Самому ему решать, чашу весов в нужную сторону склонив.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Басни — круговорот в природе однотипных тем. Они — отражение общественных проблем. Меняются годы, век разменивает век, а человек — всё тот же человек. И сколько сил не прилагай, сюжет краше сделать не старайся, повторишь прежде измышленное, как в мудрствовании не упражняйся. Поступить всегда можно, сославшись на авторство Эзопа… Никто того проверять не станет. Сошлись на Федра к тому же… Желающий проверять быстро отстанет. И, дабы было проще, над рифмой не пытайся гадать — максимально просто надо строчки между собою слагать. Всё ясно теперь, остальное приложится, и читатель от басен Хераскова нисколько не расстроится.

Басен тринадцать, на подбор они стоят. Порою сюжеты басен о насущном сумбурны — словно молчат. Какую не возьми, мудрость их вроде бы ясна. Но знакома и эта басня, и знакома басня вон та. Может запутался читатель, басенных сюжетов перечитав, от единообразия пресытившись — довольно устав. И дабы голословным не казаться, нужно по самим басням кратко взглядом пробежаться.

Раньше прочих басен Херасков эзопову «Сороку в чужих перьях» на русский язык переложил. И сразу читателя он ею утомил. Кому до сих пор неизвестен сюжет про птицу, вознамерившуюся красотою павлина блистать? Не думала та птица, что участь обладателя перьев цветных — в суп попасть. Как не старайся сорока забыть о последствиях баловства, похлёбка из неё выйдет очень вкусна.

В шестидесятом году сложил Михаил басню «Вдова в суде», о женщине, потерявшей мужа на войне. Теперь она существование жалкое влачит. Нет у неё защиты, от бед никто не оградит. Ей говорят: иди судиться за права, разве не для того тебе дана голова? Отвечала им женщина, укоряя долю за средств отсутствие, отчего бесполезно от тех разговоров напутствие. Чем заплатит суду она? Нет выхода теперь, увы, вдова не сможет постоять за себя одна.

Тогда же басню «Два покойника» Михаил сложил, ею читателя слегка утомил. Поведал про товарища, что при другом товарище жил, ему в рот заглядывал и с ним из одной кружки пил. И когда пришла пора умирать, не смог сей товарищ себя пропитать. Всю жизнь за чужой счёт жил, теперь обессилел и вслед за благодетелем благополучно опочил.

У Хераскова есть басня «Дровосек», в оной он мудрость всем понятную изрек. Проще говоря, до пота трудился лесоруб, пытаясь создать нечто важное для людей, да никому не стался он нужен со спицей, без которой ствол бы лучше оставался целей.

Прочие басни — это шестьдесят четвёртый год. Видимо, имел тогда Михаил мало прочих забот. Посему, никуда не торопясь, разберём им оставленную из спутанного повествования вязь.

«Источник и ручей» — басня про два начала, внимать спору которых душа устала. Есть ручей — кичливый быстротою течения и мощью потока, думал он — посмеётся над источником жестоко. Не знал, как ответит источник ему, проиграв сразу борьбу. Пусть источник слаб и не протягивается далеко, зато в нём есть полезное, что в ручье не оценит никто.

«Фонтанна и речка» — спор о красоте в басне раскрыт. Кому лучше: кто на воле или кому запертым навечно быть предстоит?

«Две собаки» — басня на извечную тему, неискоренимую в обществе проблему. Отчего больше любим тот, кто ничего полезного людям не несёт? А кто верно служит и проявляет заботу, на шею того человек готов камень привязать и бросить с плоту? Понять то трудно, не сумев найти ответа. Минует ещё не одна тысяча лет, останется актуальной басня эта.

В басне «Человек и хомяк» — человек обвинил хомяка в том, что тот полвека спит, и может быть с набитым ртом. Справедливо ответил хомяк на укор! Лучше так, чем полвека в гульбе и лени провести. Вот где позор!

В басне «Верблюд и слон» — верблюд своим ростом гордился. К басне «Две щепки» читатель уже выискивать суть утомился. Как и в басне «Котёл, собака, две кошки», почти стали мерещиться автору мошки. И вот басня «Комар», где предлагалось представить, будто вместо писка комар сможет слухи разносить. Да! Тяжело сразу стало бы всем угодить.

«Порох и водка» — завершающая из басен улов. Поспорили порох и водка, кто срывает больше голов. Разрешение спора сути особой не несёт. Впрочем, может кто-то для победы одной из сторон повод нужный найдёт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Поэтом ты быть можешь славным, но, покуда ты — поэт, поверь, до тебя дела в мире этом не было и не будет, нет! Посему бери перо покрепче в руки, и не на пьесу замахивайся, а на повесть, чтобы суметь повергнуть читателя в смятение. Пиши о том, о чём трепещут сообщать другие. У каждого писателя имелась определённая тема, за которую опасались браться остальные. Для академической поры в русской литературе имелось не так уж много примеров, когда писатели брались учить, к тому же надеясь добиться внимания императора. И Херасков не стал стесняться, вполне вознамерившись написать о царях древности таким образом, чтобы им подивилась сама царица Екатерина, восседавшая тогда на троне Российской Империи. Настрой начальных лет правления Екатерины радовал современников. Они всерьёз смели думать, насколько либерально настроенный правитель оказался у власти. Как же не сообщить столь замечательному государю о том, как сделать всё лучше, нежели оно вообще может быть? Вот и составил Херасков первое своё крупное прозаическое произведение, обратившись к опыту мифических римских царей, вторым из которых считается Нума Помпилий.

О Нуме известно мало, а все сведения — есть общее понятие, вероятно относимое к его годам правления. Чем бы не прославился сей правитель, для Хераскова он, прежде всего, великодушный государь, способный воздать каждому по потребности и заботиться о благополучии всякого из сограждан. Оказывался Нума во строках Михаила простым парнем из полей, кому милее слушать шелест деревьев и смотреть на движение облаков, всячески воспевая красоту природы. И такого человека люди призвали стать над ними царём, из им понятных соображений предпочтя такого, нежели доверить управление мужам, знавшим о политике значительно больше. Вдумчивый читатель, конечно, понимал, какая истинная причина могла побудить римлян выбрать Нуму, ибо им казалось, что таким правителем проще помыкать. И Херасков таковое предположение оправдывал, правда видя в подобном отношении царя к согражданам лучшее из возможного, словно забыв про поговорку о пальце, который не следует класть в рот, ибо, вместе с ним, окажется отхваченной по локоть и рука.

У всякого народа есть в истории такой правитель, о котором вспоминается с воодушевлением. Для римлян таким, вероятно, являлся Нума Помпилий. К сожалению, его труды были уничтожены при вскрытии могилы. Вполне очевидно — это было сделано специально. Теперь нам неизвестно, о чём он мог мыслить на самом деле. Это не останавливало Михаила от предположений. Херасков раз за разом забывал, оглашая оды в честь правителя, сумевшего забыть о принципах, на которых зиждется власть, подменяя понятия. Может не Нума задумал дать людям волю распоряжаться правами граждан? Не сами ли римляне заставили Нуму покориться их желаниям? Всё-таки речь про римлян, всегда любивших собственные желания, осуществлению которых никто помешать не мог. Собственно, закат Рима с того и начался, что каждый мог выбиться в императоры, едва ли не из солдат, а то и солидно заплатив за право именоваться государем. И, как бы не хотелось считать иначе, Нума был не столько мудрым, сколько податливым, чья воля не могла вести Рим к процветанию — скорее городу суждено было сгинуть, как сгинули все те города, которые Рим впоследствии поглощал.

Поэтому следует остановиться и вынести самое верное суждение — Михаил Херасков допустил ему желаемое. Никаких иных суждений из текста выделить не получится, ежели к тому не иметь специального желания.

Автор: Константин Трунин

» Read more