trounin.ru

Цикл «Хождение по мукам» | Книга №2

Говорить о недалёком прошлом — очень трудно. Нельзя дать верную историческую оценку минувшему. Как не скажи — обязательно окажешься предвзятым, выражая определённое суждение, в котором сам заинтересован. Кажется, легче написать художественное произведение, чтобы можно было сослаться на вымысел. Тогда зачем рассказывать с широкими отступлениями, предлагая читателю внимать якобы подлинной картине минувшего? Пусть Алексей Толстой старался, выводил повествование на более понятный уровень, он всё-таки написал подобие собственной версии событий Гражданской войны. И его точка зрения имеет право на существование — она открывает те стороны былого, которые стало принятым придавать забвению.

Суть риторики Алексея ясна — следует осуждать противников большевистской власти. Не следовало им поддерживать иных сторон, не выбрав наиболее заслуживающую поддержки. Но так рассуждать может человек, знающий итог противостояния белых и красных. И никогда не скажет, живущий в окружении событий, не представляя, к чему всё в действительности приведёт. В том и заключается беда художественной литературы, её авторы излишне позволяют героям произведений чувствовать правильность выбранного пути. Толстой посчитал необходимым закрыть на это глаза — он предпочитал осуждать, обвиняя уже в том, что вина проигравших — не ту сторону они выбрали.

Алексей сам подвёл повествование «Восемнадцатого года» к моменту всеобщего раздрая. Каждый город мог заявить о собственном притязании на власть. Империя превращалась в лоскутное одеяло, которое могло остаться разодранным на части. Ситуацию усугубляли интервенты, особенно чехословаки, в количестве пятидесяти тысяч человек, невольно оказавшиеся на территории России, ставшей им враждебной, сумевшие взять контроль над железной дорогой от Урала до Дальнего Востока, чем способствовали временным успехам белого движения. Поныне каждый город помнит о падении первой волны большевиков, полностью уничтоженной как раз с помощью вмешательства белочехов. Каждый город помнит и венгров, боровшихся с большевиками за победу красного движения над белым. Про это Толстой сообщить не забыл.

Повествование раздроблено Алексеем на куски. Он посчитал нужным описать определённые моменты, которые смог лучше всего художественно обработать. Например, таковым стал эпизод потопления русской эскадры в Чёрном море. Никто не хотел пускать на дно корабли, кроме командования. Пока матросы просто ушли, проявив солидарность с армейскими товарищами, показывая нрав и отказываясь подчиняться, офицеры брались малыми силами совершать ими задуманное. И они не хотели топить корабли, но и сдавать флот без боя в руки соперников по Мировой войне — не желали ещё больше. Потому Толстой наполнил страницы отчаянием необходимой потери, что не столь уж способно вызвать недоумение, когда основной мыслью звучит братоубийственное действие, развернувшееся на всей территории продолжавшей разваливаться империи.

Нет нужды считать, будто Алексей Толстой писал полноценный роман. Отнюдь, «Восемнадцатый год» — это больше размышление о случившемся, попытка разобраться с историческими процессами, приведшими к победе большевиков над всеми, кто не соглашался с их мнением. Потому и чтение должно пробуждать соответствующие мысли. Можно забыть про художественные элементы, останавливая внимание только на описании истории. А так как каждый автор имеет право на собственное видение ситуации, Толстой тем смело воспользовался. Ежели по каким-то эпизодам у читателя возникнет опровержение, Алексей всегда мог возразить, указав, что так ему видится, он ведь не монографию по истории писал и не учебник представил вниманию читателя.

В действительности, охватить всех аспектов Гражданской войны невозможно. Для этого не хватит ни писательского времени, ни читательского желания столь длительно остановиться на единственном периоде былого. Не будет произнесён и вопрос об обязательности отношения «Восемнадцатого года» к «Хождению по мукам».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть мнение, всего лишь мнение, Емельян Пугачёв — ставленник Пане Коханку. Того самого, что измыслил посягнуть на русский трон княжне Таракановой. Домыслы домыслами, но как на это смотрел Вячеслав Шишков? Подобных мыслей он даже не допускал. Для него Пугачёв — кто-то вроде казака, ставший оным отнюдь не по праву рождения, а согласно стечения обстоятельств. Правда далеко не сразу Пугачёв у Шишкова становится ценителем вольности и считающим необходимым нести справедливость для русского народа. Не с этого всё начиналось у Шишкова. Да и начиналось совсем не так, к чему должно было в итоге привести. Длительный процесс написания романа привёл к закономерному явлению — постоянному возвращению и дописыванию новых сцен. В итоге получился не столько роман о Пугачёве, сколько обзор эпох правления Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. По крайней мере, так складывалось в первые четыре года написания романа.

Началу событий даётся отсчёт в 1757 году. При власти продолжала находиться императрица Елизавета Петровна, завязалась Семилетняя война, гремело сражение при Гросс-Егерсдорфе. Сразу отсюда, нисколько не с детских лет, читатель начинал внимать становлению Емельяна Пугачёва, пока обычного воина, находящегося на службе. Он всегда снизу, при том имея возможность слышать генералитет. Будет иметь и личные аудиенции с сильными мира сего, вплоть до высших армейских руководителей. Станет он своеобразной губкой, впитывая распри начальников и недовольство рядовых. В нём самом начнёт копиться недоумение от складывающихся обстоятельств, и он сам несправедливо подвергнется наказанию — окажется высечен. Тогда же появится основная мысль всего романа — надо избавляться от бар. Шишков постоянно станет говорить в данном историческом аспекте. И с этого пути он не свернёт, пока не разгорится пугачёвское восстание, чьей целью и станет изничтожение всего, относящегося к дворянским привилегиям.

Когда Шишков подходил к теме дворцового переворота, случившегося после смерти Елизаветы Петровны, он словно забыл о Пугачёве. Перед читателем развивались сцены падения Петра III и возвышения Екатерины Великой, рассказывалось об участи Иоанна Антоновича, вплоть до объяснения причины его гибели в тюрьме. Всё это плавно перетекало в разговор о Салтычихе, особо зверствовавшей дворянке, убивавшей крепостных по воле своей прихоти. Долгое отступление должно пониматься читателем в качестве объяснения причины, каким образом Пугачёв сумеет поднять восстание, почему будет действовать под видом Петра III, какой мотив позволит объединять людей, стремящихся следовать пугачёвским идеалам. К тому всё словно и шло — нужно избавляться от бар, и пусть он — Пётр III — вернётся во власть, дабы водворить в стране порядок, которого он так страстно желал. И как-то всеми забывалось, по какому обстоятельству Петра и отстраняли, не смирившись с его страстью к немецким корням.

И вот Пугачёв окажется на Урале, станет свидетелем зверств помещиков, примет твёрдое решение выступить против этого, ибо найдёт весомый повод — в нём и прежде находили внешнее сходство с Петром III. Останется убедить окружение. Ему безоговорочно поверят, как будут верить продолжительное время, может сохранив то убеждение и потом. Зато Шишков посчитал нужным доказать, насколько Пугачёв Петром являться не мог, о чём якобы знал очень узкий круг доверенных лиц.

За четыре года работы над романом вырисовывалась необходимая канва, должная облегчить дальнейшее повествование. Перед читателем созрел бунтовщик, словно радеющий за справедливое распределение благ. Только вот к нему прибивались казаки, оных принципов вовсе не придерживавшиеся. Какие такие могут быть блага в казацком стане? Грабь своих и иногда чужих — вот извечный смысл существования казаков, сопровождающий их с самого зарождения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Какая история стоит за Крымом? Ныне и не знают. А ведь некогда — в середине XIX века — за Крым шла ожесточённая война. Причём, интерес Турции оказывался опосредованным. Перед европейскими державами ставилась задача унизить Россию. Ради этой цели они оказались готовы объединиться с мусульманской страной. Так против России выступили наиболее ярко Англия с Францией, не так уж часто находившие общие цели. Порою враг для того и нужен, чтобы объединять. И Англия с Францией сплотились, твёрдо намереваясь одержать победу в Восточной войне. Что же, они победят. Только та победа не будет иметь для них существенного значения. Триумф окажется горше поражения. Сообразуясь с этим, прекрасно сможешь понять, что всё-таки значит для европейцев Крым. Он — есть история их унижения, никак не смываемая и служащая постоянным напоминанием.

В третьей книге Сергеев-Ценский подходил к самому главному — к окончанию войны. До поражения оставалось не так много. Это означало необходимость подвести читателя к мысли, насколько русским свойственно воевать до отчаяния, не отдавая и пяди земли. Примером послужит адмирал Нахимов, чья участь — пасть при обороне, нисколько не собираясь сдавать позиции. Он смело выходил для обозрения развернувшегося боя, однажды раненный в голову, вследствие чего скончался. И он — Нахимов — едва ли не единственный военачальник, пестуемый Сергеевым-Ценским. Понятно почему! Адмирал знал солдат по фамилиям, не боялся ходить под ядрами, возмущался бесполезности наград по праздникам. Да и не брезговал Нахимов поить солдат и матросов вином, ежели вода казалась ему плохой. Поэтому, читатель обязательно узнает, как Нахимов примет смерть, хотя мог продолжать жить.

Нельзя утверждать, будто не умри Нахимов, войне предстояло завершиться иначе. Но всякое мнение имеет право на существование. Зато можно сказывать про доблесть французов и британцев, без боязни шедших на штурм, не считаясь с потерями. Задумай Сергеев-Ценский дополнить содержание разбором происходившего на противной стороне, «Севастопольская страда» только бы стала краше. Впрочем, вместо трёх книг пришлось тогда писать шесть, либо даже девять.

Расписав войну в подробностях, Сергеев-Ценский переходил к заключению. Не так становилось важным, какой участи удостоилась Россия. Да, страна оказалась унижена. Россия проиграла. По той ли причине, что грамотные военачальники пали на полях сражений, либо сказалась смерть императора Николая с воцарением на престоле сына его — Александра. Требовалось отставить необходимость понимания этого. Сергеев-Ценский призывал к другому, дабы читатель увидел, какой итог в войне следует считать тем, который и должен именоваться победой.

Против России стремилась более других воевать Англия. Именно державе Туманного Альбиона требовалось упрочить позиции в регионе, для чего ослабить предстояло любыми силами влияние России. Но как, зачем и для чего? Англия опиралась на мощь флота, а лучшая парусина шла от русских купцов. Приходилось покупать через посредников, значительно переплачивая. В других сферах происходило аналогично. Пусть Англия усиливалась геополитически, финансово — проигрывала. И Россия от противостояния ничего не выигрывала. Наживались третьи страны, всегда потребные, когда заходит речь о военном конфликте.

На такой ноте Сергеев-Ценский заканчивал «Севастопольскую страду». Им были показаны исторические аспекты с почти максимальной подробностью. Более сообщённого не возникнет желание узнать. Хотелось бы запомнить хотя бы малую крупицу из узнанного. Чему-то суждено запасть в память. Прочее, к сожалению, вскоре будет забыто. Не стоит тому печалиться, ведь для того и пишут книги, дабы читали и вспоминали о былом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На поле боя всегда храбрее прочих моряки. Они не в своей стихии, но воевать они вольны везде, где бы не возникла в том нужда. Эти люди — в тельняшках — чаще безымянные герои, о чьих подвигах узнавали, извлекая из-под наваленных на них вражеских тел. Моряки всегда шли вперёд, не считаясь с потерями. Они и поныне опережают сухопутные войска, не забывая поддевать под форму тельняшку. Соболев не мог о них промолчать, он создал цикл коротких рассказов «Морская душа», дополнив рассказами подлиннее, преимущественно на ту же тему водной стихии. И вполне заслуженно получил Сталинскую премию.

Отдельно от цикла идут следующие рассказы: «Воспитание чувства», «Волшебный крысолов», «Крошка», «Держись, старшина…»и «Батальон четверых». Писал Соболев о любви к кораблям и обо всём, что с этим связано. У него в камбузе мог оказаться парень из алтайского совхоза, выполняя одну из самых грязных работ во флоте, вместе с тем выполняя обязанности заряжающего. Повествует Леонид и про краснофлотцев-минёров, и про удивительный транспорт, прозываемый «Крошкой», доставлявший требуемое для Ленинграда, пребывавшего в блокаде. И про подводников есть сказ, сообщающий историю последней надежды, когда жизнь экипажа зависела от воли одного, продолжавшего оставаться в сознании — ему требовалось дать судну воздуха.

Сам цикл «Морская душа» представлял не собранные вместе художественно обработанные истории. Скорее, это наблюдения непосредственно Соболева. Собственно, в рассказе «Морская душа» сообщается о бойцах в тельняшках, славящихся своей отчаянной храбростью. Вторил ему рассказ «Федя с наганом». Кем был тот Федя на самом деле? Никто не знал. Ведали лишь об его имени. И когда пришла пора узнать о нём малость более — не получилось. Было о нём известно ещё одно обстоятельство — он носил тельняшку. Про кораблекрушение повествовалось в рассказе «Неотправленная радиограмма». Вновь про геройство моряков в сказе «Матросский майор»: стоило завязаться бою, он задвигал майорскую кокарду на затылок и шёл в бой рядовым матросом.

Читатель начинал верить, что быть для моряков героями — это «Привычное дело». О чём Соболев сообщил в одноимённом рассказе. Но имелось место и байкам, может быть правдивым, как например про «Пушку без мушки». Имелась такая в Красной Армии, совершенно неуязвимая для немцев. Как только они не пытались её обнаружить, она неизменно наносила урон противнику.

В том же духе Соболев продолжать повествовать в рассказах «Подарок военкома», «Страшное оружие», «Поединок», «Последний доклад» и «Воробьёвская батарея».

Как видно, ничего сверх необходимого Леонид читателю не сообщал. Он не расползался мыслью по древу, не преследовал целью поведать более им сообщаемого. Скорее он излагал сухо и существенно важное, нисколько не считаясь с необходимостью оказываться чрез меры многословным. Оттого у читателя обязательно возникает чувство незавершённости. Не хватает объёма. Только не ставил Соболев задачу развлечь читателя. Отнюдь, он давал представление об отваге, прекрасно продемонстрировав, что жизнь человеку даётся для подвига, причём чаще безымянного. Хватит и того, что запомнят имя героя, либо его отличительную черту. Обо всём прочем молва разнесёт собственную версию произошедшего, но герой останется героем, может даже ещё большим, нежели сумел оказаться.

Тогда спрашивается, почему Соболев удостоился за сборник только второй степени Сталинской премии? Неужели, объём сыграл для того значение? Впрочем, это рассуждение будет совершенно неуместным. Главное, труд Леонида заслужил высокую оценку, образ моряков в очередной раз был представлен на высочайшем уровне проявляемой ими отваги.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Зачем отвергать имеющееся? Зачем стремиться к лучшему? Неизбежно наступят более худшие дни, нежели есть. Однако, человек не может жить в угнетении, неизменно стремясь к иллюзорно представляемой им свободе. Но пока одни видят лучшее на свой лад, другие поступают схожим образом — иначе понимая должное быть. В итоге изменяется сущность, а суть остаётся прежней. Что же, Николай Погодин представил пьесу о Ленине. Какой же это был замечательный человек — сквозит с каждой фразы действующих лиц. Видеть Ленина — счастье! Идти следом за Лениным — удовольствие! Довериться Ленину — поступок настоящего радетеля за благо страны! И не так важно, что на дворе 1937 год, у власти Сталин, государство пребывает в апатии от начавшихся чисток и усиливается закабаление населения. Самое время вспомнить о прежних мечтаниях о будущем. Ведь Ленин — это историческая фигура, давшая надежду на перемены к действительно необходимому. Вот и будут герои пьесы Погодина стремится превозносить Ленина. Иного утешения для них всё равно не оставалось.

Николай взял начало с фронта — шла война с Германией. Именно с её полей в Петроград явится солдат, ибо ему подошёл отпуск. С ним будет его ружьё. Он успеет обсудить с боевыми товарищами текущее положение, Бога и бесперспективность боя, поскольку костям всё равно придётся гнить в окопах, ежели не найти себе другого применения. Тогда же в Петрограде смута, в действенность которой никто из дворянской прослойки не верит. Разве не найдут казаки управу на бунтовщиков? Раньше уже справлялись не раз, смогут одолеть митингующих снова. Погодин словно специально вводил данные сцены, дабы предварить основные, связанные непосредственно с Лениным.

А так как Петроград уподобился улью, то человек с ружьём точно пригодится, хотя бы и в Смольном. Пусть ему сперва не поверят, посчитают опасным для революции элементом. Устроят ему проверку. Пока не поймут — солдат приходится им своим. Такой же уверенный в победе затеянного большевиками дела. Да, надо брать от момента абсолютно всё, ни в чём не давая царскому режиму послабления. Никаких иных правительств, кроме как под управлением социал-демократической рабочей партии. Оставалось дело за малым — помочь Ленину в свершении им уже начатого, то есть в продолжении борьбы за обретение подлинной верховной власти над страной, когда-то называвшейся Российской Империей.

Что же будет делать солдат в Смольном? Для новых своих товарищей он возьмётся разыскать кипятку для заваривания чая. И случится ему иметь беседу с неким гражданином, весьма дельным и башковитым. Знал ли солдат, с кем взялся разговаривать? Позже ему сообщат — то был сам товарищ Ленин. И понесётся в пьесе череда восторгов, и не найдётся им конца. До самого занавеса зритель будет слушать истории действующих лиц про встречи с Лениным, настолько он в их представлении является великим человеком. И ничего кроме — о Ленине и ни о ком другом.

Сам Ленин под занавес скажет собравшимся, насколько важен государству простой человек с ружьём, причём необязательно огнестрельным. Тот человек сможет убеждать других, ему будут доверять все граждане страны. Будет тот человек стоять на страже интересов, продолжая оставаться рядовым её представителем. И тогда зритель окажется вынужден задуматься, переосмыслив название пьесы. О каком именно человеке с ружьём рассказывал Погодин? Уж точно не о том, кто носился по этажам Смольного в поисках кипятка. Но и о нём, безусловно. Разве он не говорил товарищам того, в чём они были и сами уверены?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не пьеса, а сценарий для художественного фильма. Слишком стремительно развиваются события, излишне часто меняется место действия, нет определённого смыслового содержания. Константин сообщал прежде всего историю жизни человека с 1932 по 1939 год. Единственная связующая нить — отношения с девушкой. С первой сцены зритель должен был увидеть проблему выбора — обрести совместное счастье или пойти по пути профессионального роста. Гражданский долг оказался сильнее. Поэтому он отбыл на военные учения, а она поехала покорять публику, пожелав сделаться актрисой. Так зритель и оставался в неуверенности, смогут ли два сердца воссоединиться вновь. Чаще всего в художественной литературе всё заканчивается хорошо. Поэтому и обрести совместное счастье им будет суждено.

Главный герой показывается Константином в качестве ответственного человека, готового брать на себя вину за чужие ошибки. Вот запорол водитель переправу через мост, должен и нести вину за утопленный танк. А стоило прежде хорошо проверить исправность боевой машины — быть тогда переправе успешной. Но должен ли командир проверять абсолютно всё, понадеявшись на ответственность непосредственных исполнителей? Как всегда, общее дело нужнее тому, кто не сможет охватить всех аспектов, ибо тогда на свои дела у него не останется времени. Ежели главный герой будет признан виновным — учёбу он не закончит.

Всё-таки фортуна будет на его стороне. Способность взять вину на себя — особенная черта уверенного в своих силах человека. Он не скажет начальству о чужом промахе, сославшись на собственный недосмотр при планировании и определении вероятности успеха задуманного манёвра. Может потому его отправят в Испанию, где разразилась Гражданская война. О применении тактических умений в условиях Пиренейского полуострова Константин промолчит, сославшись только на храбрость главного героя. Окажется, он попадёт в плен, его будут едва ли не пытать, и когда должно будет наступить разрешение, тогда ударят по испанским позициям танки, благодаря чему главный герой сумеет сбежать.

Итак, главный герой способен брать вину на себя, быть стойким и проявлять храбрость в экстремальных ситуациях. Что ещё? Он человеколюбив. Когда возникнет вопрос, как быть со слабовольным солдатом, то он решит дать ему последнюю надежду на исправление. Легко расстрелять неуверенного, попробуй внушить ему стремление к действию. Солдату будет вручено знамя и дано задание идти в бой первым, дабы водрузить на вершине. Ежели сможет сделать — будет человеком, если падёт — тогда хоть умрёт человеком.

Таков вот «парень из нашего города» — весьма достойный уважения. Такой делает всё по чести, нисколько не думая о чём-то другом, кроме общего благополучия. Его бы во главу армии поставить — вышел бы из него Кутузов или Суворов, способный к победам, ибо знает всё от начала до конца, постоянно соразмеряя силы задуманного и возможного к осуществлению. Он всегда возьмёт вину на себя, не ссылаясь на расхлябанность солдатской совести.

Как же быть с его девушкой? Пока он воюет, она где-то даёт концерты. Мудрено ли представить, как однажды она направится в расположение благоверного, где с ним встретится. Всё должно завершаться хорошо. Конечно, главного героя могли убить, но Константин того не позволил. Не может достойный славы человек пасть, ничего так и не добившись. Данный сюжет не укладывался бы и в рамки художественного произведения, иначе внимающий истории обязательно спросит: зачем же брался о таком писать, оборвав повествование на середине?

Данная пьеса принесла Симонову первую из Сталинских премий, сразу первой степени. Константин после ещё пять раз удостоится вручения этой премии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет ничего хуже, когда за дело берётся человек, толком не понимающий, чем он собирается заниматься. Речь сейчас об управленцах, назначаемых на должности в те сферы, которые им совершенно неведомы. Что способен будет сделать подобный специалист? Не зная отрасли с самых низов — никогда не осознает, к чему ему следует стремиться. Скорее случится наиболее вероятное — всё развалится. В качестве примера можно ознакомиться с комедийной пьесой Кондрата Крапивы, где на чистую воду выводится директор палеонтологического института.

Имя в научном мире стало зарабатываться не личным старанием, а с помощью усердия подчинённых тебе людей. Получается довольно легко прослыть маститым автором множества монографий, даже руки к ним не приложив. Аналогичным образом собирался прославиться директором в пьесе, для чего задал сотруднику задачу — описать какую-нибудь кость, представив её сенсацией для научного сообщества. И будь сотрудник более покладистым, получилось бы создать требуемое.

Крапива издалека начал повествование. Зритель недоумевал, зачем на сцене кипят страсти вокруг будто бы деникинца. Оный словно спокойно трудится в Советском государстве, нисколько не переживая за допущенные в прошлом ошибки. Он же всячески отрицает возможность рассматривать его в качестве некогда сторонника белого движения. Что же, тем ему хуже. Как раз за это зацепится директор института, обязав написать статью, иначе о факте участия в деникинском движении будет сообщено куда следует.

Как поступил сотрудник? Он решил проучить директора. Тем более, директор в палеонтологии ничего не понимал. Он даже кость современной домашней свиньи не отличит от любой другой кости. Поэтому сотрудник с усердием принялся за написание доклада, специально переиначивания названия, знать которые обязан даже самый посредственный палеонтолог. Разве скажет кто про существование Пензенского периода? Такового и не существует вовсе, поскольку правильнее его называть Пермским. Да и познания в латыни довольно посредственны, ведь когда директора попросят дать название свинячьему мамонту, то тот ничего лучше не придумает, кроме словосочетания Свинтус грандиозус.

Директор окажется посрамлён, и уже никто не станет слушать его оправданий. Конференция получится провальной, раскрывшей глаза на истинную суть человека, поставленного во главу палеонтологического института. А ежели сотрудник, представленный деникинцем, не стал мстить, подготовив доклад, с точностью выверенный до требуемого, тогда быть в мире знанию о прежде существовавшей грандиозной свинье или гигантском мамонте, смотря чем бы он задумал ошеломить научное сообщество.

Вполне возможно видеть в пьесе больше, нежели сообщается прямым текстом. В жизни часто случается терпеть издевательства со стороны вышестоящих людей, по положению ли, по статусу или просто считающих себя лучше. Их не так трудно поставить на место, было бы для того сообщено требуемое усилие. К сожалению, настолько профанами, каковым стался директор института у Крапивы, руководители не бывают. Не за красивые глаза их ставят в управление. Иногда нужен человек, умеющий руководить. И ему нет нужды знать доподлинно деталей, если он не собирается заниматься преобразованиями. А коли он потянется исправлять ставшее ему подвластным — жди беды. И хорошо, что разоблачить удалось быстро, поскольку палеонтологический институт был совсем недавно открыт.

Правдивость и не нужна в комедийной пьесе. Для этого и создаются смешные положения, ради которых зритель приходит на постановки. Смеяться придётся точно, так как Крапива не жалел слов, всё основательнее загоняя директора в тупик. С каким же чувством выходил зритель из зала? Явно с намерением изобличить руководство, занимающееся таким же пакостничеством.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А ведь так в России всегда и происходит — пока петух не клюнет, никто ничего делать не начнёт. Это касается и такого аспекта, каковым является внешняя политика, постоянно задвигаемая назад, пока не вовлекается уже политика внутренняя. То есть Россия варится в собственном котле, никогда не думая наперёд. Пусть случится пресловутый авось, после чего и будут предприняты меры. Можно говорить, будто Гитлер ошибся, предпочтя стремительное нападение на Советский Союз. Не соверши он тогда данного проступка, то, вполне вероятно, умер бы от старости. Но на его пути случилось стоять России, что в очередной раз предпочла утомлять геополитику излишней вялостью. На момент написания Корнейчуком пьесы «Фронт», всё было не столь очевидно. Даже наоборот, Россия словно погрузилась в 1812 год, готовая отдать Москву и откатиться за Урал. Почему так? Александр постарался разобраться в причинах.

Есть мнение — Россию спасает мороз. В этом её основное отличие от той же Польши, где морозы редки, а по грязи противник всё равно пройдёт. Но как наступление холодов скажется на врагах России? Действующие лица пьесы здраво рассуждают: никак! Немцу мороз безразличен, он ведь в тепле отсиживается. Ежели немец начинает бежать, то мороз ему нипочём, ибо ощутить оного не успеет.

Есть ещё мнение — в России сильна позиция слова. Достаточно сочинить в меру правдивую историю, как её подхватят и распространят. Хорошо известны примеры советской пропаганды в военное время, поднимавшей боевой дух армии. Однако, какой процент правды скрывался в статьях военных корреспондентов? Довольно мизерный! Не зря же Корнейчук ввёл в повествование корреспондента, готового сочинять раньше, нежели событие произойдёт. Того может и вовсе не случиться, но в газету пойдёт под видом имевшего место быть.

Есть и ещё мнение — над Россией простёрлась рука живущих вчерашним днём. В качестве примера приводится командование, позабывшее о необходимости идти в ногу со временем. Таким дай кавалерии знатное количество, тогда с наскока они от немецких танков ничего не оставят. И самолёты таким дай, желательно побольше. Неважны качества летательных аппаратов. Лишь бы было их больше! Не умением, тогда победа обязательно будет одержана численным преимуществом.

Есть и другое мнение — Россия спасается умом ограниченного круга способных изобретать. Во время Второй Мировой войны решение виделось в перспективности совершенствования вооружений. Победит тот, чей самолёт лучше и оснащён смертоноснее; чей танк умело маневрирует, преодолевает препятствия и бьёт точнее; чей солдат лучше вооружён и подготовлен к ведению боя на истощение. Достаточно одного самолёта, танка, либо солдата, от чьих способностей хватит одолевать тысячи подобных ему, уступающих по характеристикам. Не станем заглядывать на несколько лет вперёд, когда конец войне может положить особо смертоносное оружие.

Если и мнение — будто России всегда везёт. Противник не отличался глупостью, однако совершал не те действия, которые могли принести успех. Ежели он этого избегал, тогда давно быть беде. Почему же везёт? Корнейчук то отрицает. Каждый раз находятся люди, способные противодействовать. Да вот их имена редко становятся достоянием общественности, так как настоящий герой не привык к шумному признанию его заслуг. Потому и складывается впечатление о везении. Хотя для того понадобилось потратить много сил и, вполне вероятно, не одну человеческую жизнь.

Исходя из всего сказанного, Корнейчук создавал новое мнение для России — нужно обязательно учиться и развиваться. Ни в коем случае не зацикливаться на прошлом — такая позиция была и будет губительна.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Орлы слетелись к Карабаху. Орлы слетелись и галдят. Орлы они? Задаст поэт вопрос Аллаху. Зачем же падали они хотят? Свеж Карабах, полнится силой. Не даст он покорить себя. Ни тем, кто с постной ожидает миной. И не тому, предаст кто власти пожирающей огня. Но тает Карабах — паденье неизбежно. Может постоит за него достославный Вагиф? Пусть и думать о том грешно! И всё же чашу горя испив. Не в силах Вагифу одолеть жадные взоры орлов. Ни тех, что с юга взирали на его край. И не того, с севера кто приземлится на Карабах был готов. О том в пьесе Вургуна, читатель, внимай.

Не так сложно понять, сюжет ведь довольно прост. О чём ещё азербайджанскому поэту писать? За чьё здравие ему произносить для слушателя тост? О Карабахе его речь, о сильном ханстве пред закатом. Может сможет он сказом увлечь, ежели не усеян путь азербайджанцев златом. Вот Карабах — воплощение силы. Его сыны достигли расцвета. Врагов поднимали они не на вилы, но честь их ныне болью задета. Опять на память приходит Вагиф, и Карабах при нём способен дать отпор. Умерев, позора отчизны не смыв, за то потомок испытал позор.

Кому дать в руки право нести слово? Брали разные поэты право сие. Они переводили… и будто готово… тогда достойный перевод где? Он есть, но внимание не к нему. Пока же речь о переводе, что оказал наибольшее влияние — после общественность обратила внимание на пьесу. В результате Самед Вургун удостоился Сталинской премии. Критическая прослойка граждан Советского государства могла увидеть всякое, в том числе и отсылки к современности. Но нужно понимать произведение, исходя из него самого. И выходило, что основная составляющая — певучесть восточного языка — испарялась в никуда уже со второго действия. Впрочем, ущербной она оказывалась с самого начала.

Другой укор переводчику — нарочитая сложность в передаче смыслового содержания. Читатель без усидчивости не увидит в произведении ничего, кроме его исторической составляющей. Из интереса проявит внимание к дополнительным источникам. Выяснит, кем был Вагиф, подивится его высокому положению в Карабахском ханстве, и поймёт, как мало оставалось Карабаху пребывать в доступной ему тогда силе. После казни Вагифа ханство войдёт в состав Российской Империи через восемь лет — в 1805 году. На том можно и завершить о нём сказ на сто лет вперёд, либо более, дабы увидеть ещё больше трагичности в судьбах людей, когда Вагиф в очередной раз удостоится унижения — возведённый в его честь мавзолей простоит с десяток лет, после чего будет разрушен в ходе войны между Арменией и Азербайджаном.

Остаётся сказать о насущном — о смысловом наполнении пьесы. Всё же стоял Вагиф не за чью-то власть, даже не власть государя над Карабахом. Вполне очевидно, если уж социализм шествовал по социалистическим республикам, то Вагиф стоял за народ. Причём стоял в духе, о котором пели восточные поэты, начиная со средних веков. Да приводит Вургун поговорку древнюю: кто мёд разведёт — тот и пальцы оближет. Пока это удаётся претендентам на власть в Карабахском ханстве, к ним готовы присоединиться правители Персии и России. Кому-то другому придётся заботиться о народе Карабаха, покуда он сам того окажется сделать не в состоянии. Что же, пал ли Вагиф за призыв народа бороться за право на самостоятельность в принятии решений? Или он — жертва политических интриг?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Желать одного, но хотеть осуществления того разными путями — скупая фраза, скрывающая горечь человеческого существования. На пике неприятия возникают гражданские несогласия, перерастающие в войны. А как о них сказать, чтобы отразить всю пагубность мышления людей, сходящихся в неприятии существования иного взгляда? Можно написать художественное произведение, либо отразить тяжесть дум в поэзии. Допустимо создать пьесу, чтобы с театральных подмостков вещать зрителю нетривиальную мысль. Что выйдет в итоге? Никто так и не поймёт авторского замысла, ибо глаз человека основательно замылен, не способный более разглядеть действительное даже там, где ничего подобного не подразумевалось. Вот Константин Тренёв и хотел показать, насколько должны быть противны человеку противоречия. Однако, разлад происходит и между самыми близкими людьми. На этот раз разойдутся во мнении муж и жена четы Яровых.

На просторах России гремит Гражданская война. Сошлись в злобе красные с белыми, в одинаковом порыве расправляющиеся с остальными народными движениями. Есть ещё и те, кто не причисляет себя к воюющим сторонам. Они стараются сохранить разумное осмысление происходящего. Среди них одно из главных действующих лиц — беспартийная Любовь Яровая. Особой нужды именно на её трагедии акцентировать внимание не следует. Всё-таки Тренёв пытался на фоне краха её жизни донести понимание зловредности разносторонности человеческой мысли.

Константин сперва пытался дать части героев возможность проследить, кто в Гражданской войне стоит на позиции справедливости, а кто несёт в себя только разрушение. Казалось бы, коли красные в итоге одержали верх, значит за ними следовала правда. Так ли это? Точно определиться действующие лица не смогут. Отрицательные эпитеты заслуживают все. В стане белых и красных найдётся изрядное количество зверей в человечьем обличье, соответственно и наоборот — получится найти достойных почитания людей.

Не стоит забывать про Мировую войну, предшествовавшую Гражданской. Разве в составе русской армии воевали нехристи? Почему они должны заслуживать нелестные отзывов? Хорошо, пусть на них прольётся град оскорблений. Теперь нужно задуматься, кем тогда были те, кто отказался воевать? И даже те, кто отказывался воевать будучи в числе пребывающих на фронте солдат.

И как быть с теми, кто выступал за сохранение в алфавите ера и ятя. Их продолжать считать за поддерживающих царскую власть? Пусть ять отжил своё, так зачем бороться с ером? Будущее здраво рассудит, осудив в помыслах новоделов полное устранение твёрдого знака из письма, допустив вместо него апостроф. Что же, ряд уникумов продолжать думать, будто правы, прибегая к подобному кощунству на письме. Да была бы в том беда — лишь бы не было войны… как говорится.

Тренёв из действия в действие продолжает рассуждать, не находя ответа — кому отдать в Гражданской войне предпочтение. Имея идеологические расхождения, красные и белые воевали за единый результат. Но вот действующие лица расстреливают одного, затем другого, поступая так от одолевающей их злобы, никак не соотносящейся с действительно должным быть.

Конечно, Константин утрировал. Все в Гражданской войне идут разными путями, редко имеющими точки соприкосновения. И поступают так из-за неумения соглашаться с другими. Беда ведь в невозможности придти к компромиссу. Причина того должна быть понятна — никакой спор не заставит оппонентов изменить мнение. А ежели так, тогда быть войне, ибо лишь сила способна устранить придерживающихся иных суждений. Вот потому и устраняли красные белых, пока белые пытались устранить красных. Другого варианта не было.

Автор: Константин Трунин

» Read more