trounin.ru

Тяжела жизнь финского крестьянина без солнца. Его надел располагается к северу от холма. Вместо земли — камни. Мысли только о лучшей жизни. Но как? Есть единственное средство — срыть холм. Этого не сделаешь. Следует сказать спасибо за выделенный надел, стоимость которого нужно отрабатывать дармовым трудом по двадцать дней в году до конца жизни. Таково начало произведения Эльмара Грина.

Ситуация сложная. Несмотря на скудность предоставленных для существования условий, финский крестьянин боялся оказаться вовсе без всего. Одно смягчало тяжесть дум — детям земля достанется бесплатно. Разве так? Финское общество не могло спокойно дышать, постоянно думая о русских, представляемых в качестве хищников, готовых растерзать Финляндию. Иные мысли не допускались. Да и нужны ли были мысли? Крестьянину требовалось защищать грядки от любого агрессора, потому он готов стать солдатом и воевать. Такое произойдёт и с главным героем повествования.

Главный герой у Эльмара Грина воюет без смысла. Боевые действия — хаотичное действие, где русские идут на финнов, тогда как финны прячутся по кустам и отстреливаются. Сражающиеся уподоблены безумцам. Они идут вперёд, убивая каждого, кто выйдет на встречу. Поднимает ли руки финн, либо бежит без оглядки — будет убит. И русский будет убит, стоит ему вступить с финном в рукопашную. Не со зла шёл русский на финна — выполнял приказ. И финн без зла отвечал на удары русского, оскорблённый понуканием немца. Читателю становилось ясно — война между Финляндией и Советским Союзом стала следствием немецкого принуждения. Не будь воли Третьего Рейха, не столкнулись бы финны с русскими.

Предполагать можно разное. Однако, Эльмар Грин уверен — финское общество испытывало ненависть к русским. За какие именно заслуги — не сообщается. Даётся лишь представление о нанесённых обидах. Вместе с тем, к русским призывали относиться с почтением. И надо признать, финн одинаково ненавидел русского и немца, готовый бить каждого из них, кто встанет на пути. Если русских в Финляндии не было, то немцев хватало с избытком. Причём, немцы вели себя хуже свиней, тогда как за свиней финны старались держать русских.

Яркий пример — использование пленных солдат. Когда к финну в подчинение давали русских, он использовал их силы, доводя до истощения. Он отбирал даже паёк, специально выдаваемый для кормёжки пленных. А если русских забирали, финн брал для работы местных немцев, обращаясь с ними не лучше. Никто не проявлял роптания, все соглашались трудиться, главное — суметь выжить, пусть и питаясь отбросами.

Сложности в восприятии нет. На подобных условиях находится и главный герой. Он с первых страниц претерпевал нужду. Его успокаивало единственное — не мыслил иной возможности, готовый терпеть унижение ради собственного надела. После войны главный герой продолжит трудиться, в прежней мере мечтая срыть холм, мешающий солнечным лучам попадать на участок. Он будет работать на хозяина бесплатно, толком не находя времени заниматься собственным наделом. Проще сравнить с условиями феодализма, имеющими полное сходство.

Что до русских, главный герой повествования относился к ним спокойно. Ежели его спрашивали: сколько убил русских? Он отмалчивался. Стоило начать спрашивать основательнее, главный герой пускал в ход кулаки, готовый бить всякого, кто будет ему напоминать о войне. Неважно, против кого должны воевать финны, их владения не должны пострадать. Потому и понимал главный герой у Эльмара Грина — быть обязанным хозяину он должен, но всё равно настанет момент, дающий ему право забрать землю в личное пользование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда рассказывают про произведение, сообщая более про его объём, толком ничего другого не упоминая, значит не нашлось дельного в том, о чём писатель брался поведать на протяжении тысячи страниц. В случае Андрея Упита и его романа «Земля зелёная» — всё обстоит именно так. Действительно, произведение поражает размером. Написать столько страниц не может быть простым делом. И сообщал Андрей про жизнь латвийского крестьянина, как тому тяжко было существовать. Причём, пята царизма практически не давит на крестьянина в романе Упита. Крестьянину тяжело ровно в той степени, в какой ему приходилось страдать во все прежние времена, как и будет он страдать до скончания веков. О том рассказывается на протяжении тысячи страниц. Должно уже стать понятным, объём произведения явится испытанием и для читателя, должного найти места, способные вызвать интерес.

Человек, близкий к сельскому хозяйству, сможет разделить горести действующих лиц. Он посочувствует всем проблемам. Например, почему трудно скашивать зерно? Кому подобные проблемы непонятны, не станут лучше знакомы и после авторского объяснения. Останется ясным единственное — крестьянину трудно во всех сферах, разбираться с которыми он должен самостоятельно.

Понятнее станут моменты, касающиеся жизненных ситуаций. Допустим, латвийский крестьянин — узко направленный специалист. Он может заниматься сугубо ремеслом, тогда как в прочем бессилен. Если крестьянин лишится жены, на руках останутся малолетние дети — он растеряется, окажется беспомощным. Ему бы боронить землю, сеять, косить, но не следить за домом. Он может подоить корову, далее чего его способности ограничиваются. В результате молоко прокисает и выливается. Если латвийскому крестьянину не найти новую жену — его хозяйство развалится.

Не приспособлен латвийский крестьянин и в выборе средств выполнения своего труда. Если понадобится лошадь, он её купит. Затруднение в неумении покупать лошадей. Выбор падёт на ленивое сознание, с которым скорее разоришься, нежели добьёшься желаемого результата. Опять быт латвийского крестьянина идёт крахом. Никак не способен он разбираться с возникающими проблемами. И так продолжается на протяжении всего повествования. Потому и трудно говорить о содержании «Земли зелёной», пропитанной описанием тягот, разрешать которые латвийский крестьянин должен самостоятельно, чего не умеет и никак не желает делать.

Как же быть? Темы поднимает Андрей Упит важные. Может ему не повезло с переводом произведения на русский язык? Вполне может статься, что на латвийском языке «Земля зелёная» — кладезь человеческой мысли. И даже творение, достойное считаться лучшим из написанного в мировой литературе. Это останется предположением, поскольку редкий читатель сможет ознакомиться с трудом Андрея в оригинале. Впрочем, всё внимание ограничивается интересом, вследствие награждения Упита Сталинской премией, потому «Земля зелёная» и вызывает стимул к чтению.

Следует сказать немного и про самого Андрея Упита. Он считался знаменем латвийской литературы. Активно писал и переводил. Более десяти лет возглавлял правление Союза Писателей Латвии, был директором Института языка, входил в Верховный Совет Латвийской ССР. Кроме того, Андрей Упит составил многотомную историю мировой литературы. Получается, Упит прожил долгую жизнь (умер в девяносто два года), наполненную свершениями, должными представлять его в качестве важнейшего латвийского писателя. Всего этого не удастся установить по содержанию роману «Земля зелёная», но вполне может побудить к стремлению изучать творческий путь Андрея Упита.

Пока остановимся на мысли о тяготах быта крестьян. Упит — не первый, кто обратил внимание на сложность крестьянского ремесла. Только как раз Андрей и объяснил — нужно помогать крестьянину, поскольку сам он с проблемами справляться не умеет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №15

Приходится признать, литература Запада периодически опускается до распущенности. В конце XIX века это прозвали натурализмом, в XX веке — реализмом. Писатели решили, будто наполнение произведений физиологией и половыми непотребствами поможет им отдалиться от романтических представлений о действительности. Но, становясь на противоположную сторону от идеализации, они аналогично перенасыщают текст подробностями, делая его далёким от отражения истинного положения дел. Нужно брать назад слова о деградации морали. Не может быть речи о нравах вообще, поскольку не бывает определённого понимания обыденности. Об этом говорят, либо замалчивают. Человек же каким был в пещерные времена, таким остался, пусть и перейдя из дикого состояния на положение цивилизованного.

Теперь вернёмся во времена Второй империи. Забудем про высший свет и прочих обитателей городов. Место действия романа «Земля» — сельская местность. Именно в таких условиях обосновался Жан, сын Антуана Маккара, уставший от пьянок и грубостей отца, спешно покинувший дом, обучившийся на плотника, успевший повоевать и вот найдя себя в чём-то схожем с пасторальным пейзажем. Этой информации достаточно, чтобы больше о Жане не вспоминать, его дальнейшее появление на страницах произведения не имеет значения. Основная роль отводится описанию бытовых подробностей, развратных выходок действующий лиц и недовольства крестьян отводимой им участью в экономической модели общества.

Золя крайне пристрастился к описанию процессов разрешения беременности. «Земля» начинается с того, как крестьяне помогают быку удовлетворить корову, совершая за него все требуемые действия. Сочно, в красках, передавая запахи, Эмиль механизирует естественный процесс. Позже корова обязательно родит, но так, чтобы придать драматизм происходящему, позволяя автору дополнить картину кровавыми мазками и частями отрезанных тел. И не беда, если драматизм усилится одновременно рожающей женщиной. По мере знакомства с произведением читатель привыкает к перемене напастей, поэтому не стоит ожидать гладкого развития событий.

Разводить животных, выращивать растительные культуры, сбывать излишки, хранить семена до следующего года, питаться — привычные крестьянам занятия, которые Золя не обходит вниманием. Ничего из перечисленного героям произведения легко не дастся, всякий раз будут происходить несчастливые стечения обстоятельств. Эмиль до того наполнил действие горестями, что в иной момент крестьянам пора умереть от голода. На селе людям не до того, они привыкли бороться с неурожаями и недостатком средств. Особенно понимая, им сейчас не так плохо, как будет в будущем.

Вот о будущем Золя пишет с особым вдохновением. Завтрашний день не несёт сельским жителям ничего хорошего. Ведь все понимают, чтобы лучше жить, нужно повысить цену на продукцию. Повышая цены, крестьяне сталкивается с ростом цен на предметы труда, производимые рабочими. Разрешить сию ситуацию не представляется возможным. К тому же, Золя мыслит наперёд, совсем скоро у крестьян начнут отбирать землю, если те ведут хозяйство лучше соседей, и отдавать её тем же соседям, ведущим хозяйство хуже.

Уповать крестьянам остаётся на Бога. Да не верят они в него, а если и верят, то не думают жить по заповедям. Кюре рад покинуть приход, не имея сил терпеть нравы населения: развратничают, пьянствуют, сквернословят. Тем же занимается на страницах произведения и Золя, называя одного из героев «Земли» Иисусом Христом, без какого-либо намёка на праведность, скорее нагружая его наличием всех пороков скопом.

Перечислять проблемы жителей французского села можно долго, проще ознакомиться с романом Золя. Остаётся порадоваться, что Эмиль взялся рассказывать о семействе Ругон-Маккары, а не о представленных в «Земле» отпрысках ветвей дерева Фуан.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Имя для китайца — маска: первое он получает в детстве, второе — в школе, вступив во взрослую жизнь — третье, а далее уже по желанию. Для видного литератора Шэня Яньбина определяющим стал псевдоним Мао Дунь (в переводе означает «Противоречия»). Пик творчества Мао Дуня пришёлся на период нестабильности в освободившемся от имперских пут государстве. Он поддерживал Коммунистическую партию, открыто выступавшую против Гоминьдана. В сюжетах его произведений преобладает отражение тяжёлого экономического положения страны и отсутствие перспектив на обретение спокойной жизни. Виной тому были не только противостояния внутренних сил, но и агрессивная политика Японии, устроившая бойню в Шанхае в 1932 году. Много позже, после гражданской войны, когда КПК приняла бразды власти, Мао Дунь был назначен Министром культуры КНР и занимал этот пост на протяжении пятнадцати лет. С 1953 до самой смерти в 1981 году он возглавлял Союз китайских писателей.

Герои крупных произведений Мао Дуня являются представителями разных слоёв общества, чаще колеблющихся и более склонных принять противную коммунистам сторону. Это является лучшим способом показать читателю, чего происходить не должно. Время реформ двадцатых годов вылилось в брожение умов, породив среди населения хаос мыслей. Стало опасно придерживаться определённых взглядов — человека могли убить и все его желания воспринимались бесплотной суетой или мгновенно забывались. В происходящей на страницах неразберихе уловить суть описываемого получится лишь у тех, для кого история Китая имеет значение.

Знакомясь с произведением «Колебания», читатель видит разрозненное население, поделённое по принципу политических воззрений и жизненной позиции. Сюжет построен вокруг выборов в Комитет. Кто-то пытается быть избранным старым способом, то есть путём взяток и кумовства, иные желают честной борьбы, либо просто не приемлют кандидатов из зажиточных. Мао Дунь строит повествование от человека, на примере которого можно показать гнилостность приверженцев действующей власти и пробудить у читателя понимание необходимости борьбы с подобными проявлениями.

Жизнь человека тогда в Китае ничего не стоила. Мао Дунь дарит персонажам «Колебаний» мучительную насильственную смерть. И пока внутри поселения проходят выборы, извне подступает мятежная армия, чьих сил хватит убить всех его жителей. Бесполезно пытаться спастись или уйти от происходящего. Мао Дунь продолжает показывать склочность человеческого характера, застилающей глаза жаждой дорваться до должности.

Произведение «Распад» Мао Дунь представил в виде найденного дневника. Писавшей его девушке предстоит переубедить некогда горячо любимого ею парня, ставшего теперь коммунистом и находящегося в застенках у Гоминьдана. Показывая жаркие убеждения заключённого, Мао Дунь роняет сомнение в душу главной героини. Чтение затруднено стремлением автора описать происходящее в виде потока сознания (согласно распространённому мнению). Явного уклона в модернизм у Мао Дуня нет. Это его стиль, либо заслуга переводчиков. «Распад» интересен прежде всего возможностью проследить за изменениями в самосознании китайцев, постепенно забывающих довлевшие над ними несколько тысячелетий нормы конфуцианской морали.

Рассказы Мао Дуня отличаются большей лаконичностью и наглядно показывают быт людей. Представленные вниманию истории «Лавка Линя», «В дни войны», «Весенние шелкопряды», «Настоящий китаец» и «За водорослями» демонстрируют тяжесть жизни в эпоху перемен. Основное значение имеет 1932 год: японцы захватили Шанхай, отчего в Китае начались проблемы с наличностью. Трудно приходится подавляющей части населения: страдают крестьяне, рабочие и торговцы. Поборы усилились, власть ничем не помогает. Остаётся выживать, голодая и побираясь. Крестьянин не может восполнить задолженность самым обильным урожаем, торговцу неоткуда раздобыть товары и их всё равно некому покупать, предприятия в Шанхае уничтожены — рабочий вынужден искать пропитание другими способами.

Мрачные дела прошлого должны служить предостережением для людей. Мао Дунь показал стремление человека выжить, постоянно находя для того должные решения. Остаётся сожалеть, что никто не желает учиться на реальных примерах, снова совершая прежние ошибки. Познав горесть, Китай не раз снова погружался в сходные затруднения, вроде печально известной Культурной революции.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давайте себе представим Бирму. Бирма — это государство в Юго-Восточной Азии, располагается западнее Таиланда. Современное название государства — Мьянма. Пожалуй, кроме уже упомянутого Таиланда, который так и не покорился завоевателям, на такое же достижение могла претендовать и Бирма, но конец XIX века в ходе третьей англо-бирманской войны окончательно закрепил за Бирмой статус зависимого государства. Страна мгновенно превратилась в сырьевой придаток, главной продукцией стал рис. Всё остальное производство и иные сельскохозяйственные культуры более в Бирме не производились. Местное население оказалось в затруднительном положении, когда любой урожай риса делал крестьянина ещё беднее, чем пользовались не только граждане метрополии, но и китайцы с индийцами, выжимая из населения всё до последней крохи. Как тут не вспыхнуть восстанию?

При всём терпении бирманцев, они честно старались жить мирно, не устраивая мятежей, сохраняя робость. Лишь к тридцатым годам XX века ситуация стала выходить из-под контроля, когда с крестьян стали собирать более крупные налоги и делать это не только после уборки риса, но и до уборки, когда денег у крестьян нет. Тин Сан на каждой странице делится с читателем тяготами жизни человека, вынужденного терпеть неуважительное к себе отношение, беззащитного перед полицией и ростовщиками. Даже уникальный статус женщин (в Бирме женщины всегда имели равные права с мужчинами, поэтому они никогда за них не боролись), не давал никакой возможности избежать похотливых взглядов заезжих представителей власти. Во всём бирманец терпел непотребства… И грянул взрыв.

Тин Сан не берётся описывать центральные события тех дней, его целью становится отдельная деревня, где быт ничем не отличается от всех остальных деревень. Наглядно демонстрируется желание перемен, что исходят с самого низа повсеместно, не имея конкретного очага сопротивления. На такой волне нужно вовремя брать контроль над ситуацией, чем и воспользовались повстанцы в одном из районов. И совсем не имеет значения, как конкретно протекал там бунт, важно, что происходит в рядовой деревне, когда с одной стороны нужно собирать урожай, дабы не умереть потом с голода, а с другой стороны — сопротивляться тоже необходимо. Будет в сюжете обилие смертей, несправедливости и даже любовь. Тин Сан постарался наполнить книгу всем тем, в чём нуждается читатель.

Конечно, внукам было стыдно перед дедами, помнившими своё участие в третьей англо-бирманской войне, так и не признавших власть англичан, стыдно и перед отцами, которые вернулись с фронтов Первой Мировой войны, вынужденные воевать по призыву на стороне всё тех же англичан, где их и за людей-то не считали, используя в качестве живого пушечного мяса и унижая в меру своего внутреннего осознания превосходства. Впрочем, Тин Сан всё равно сильно не акцентирует на этом внимание, пытаясь показать зарождение сопротивления на осознании следующих друг за другом актов притеснения.

В заключении Тин Сан приводит несколько своих рассказов о жизни в столице Рангуне. Тут читатель увидит противоположную картину, будто и нет никакого притеснения в стране, лишь повторение индийских мотивов, когда везде встречается беднота, желающая просто жить достойно да всеми силами старается избежать возвращения в деревню, где всё равно будешь унижаем и при плохом урожае просто умрёшь из-за отсутствия еды. Рассказы скроены ладно, но они вызывают чувство противоречия, особенно если сравнивать с основным произведением книги.

Нельзя ставить людей в безвыходное положение, от этого легко пострадать, а то и всё потерять.

Автор: Константин Трунин

» Read more