trounin.ru

Мир человеческих фантазий порою чрезмерно причудлив, воспринимаемый за абстракцию фантасмагорических явлений. Рагим Джафаров вновь взялся за эксперименты со способностью читателя суметь адекватно отнестись к им написанному, отделив возможное правдивое от надуманного. А как иначе думать, если по сюжету произведения в психиатрическую лечебницу попадает непосредственно Рагим, пожелавший написать книгу о соответствующем медицинском учреждении. Вполне легко поверить в рассказываемую историю. Но Джафаров продолжает терзать читательское воображение, заменяя действительность вымыслом. Хочется думать, будто Рагим всё это на себе испытал. На самом деле окажется иначе. В психиатрической лечебнице он был скорее в качестве наблюдателя, быть может в качестве одного из им описанных санитаров. Он смотрел со стороны, чтобы потом поместить себя в центр повествования, и полностью разрушить понимание происходящего, сведя суть к одному из популярных сюжетов в произведениях на тему психиатрии.

К сожалению, произведение не подлежит повторному прочтению. С ним можно ознакомиться только один раз. Узнав авторскую версию, разуверишься в прочитанном прежде. Джафаров настолько был правдивым, что читатель познакомится с его личными воспоминаниями о детстве. И то не знаешь, насколько они правдивы. Касательно обстоятельств обрезания Рагим вполне мог изложить имевшее место быть, поведав про твёрдый нрав деда, посчитавшего нужным провести данную процедуру. Может и отец был жесток, в чём сомневаешься ещё сильнее, учитывая его определяющую роль для повествования, если исходить из точки зрения непосредственно Джафарова.

Так почему нельзя повторно прочитать произведение? Если бы Рагим не ссылался на самого себя, не создавал представление реальности им описываемого, вместо чего представив образ некоего другого писателя, отважно пошедшего на такого рода эксперимент, всё бы сошло за вполне допускаемое. Единственный ключ портит едва ли не всё — книга «Сато», о которой читатель хорошо осведомлён. Даже не имея представления о других произведениях Джафарова, читатель внутренне ожидал скрытого подвоха. Если прежде он сомневался в возможности существования императора далёкой галактической империи в теле ребёнка с Земли, то и тут сохраняется ощущение не до конца раскрываемого по ходу повествования. Всё проще. На этот раз вместо императора выступил сам Рагим, поместив себя на время в описываемого им писателя.

Занимательный момент — принудительное безумие главного героя. Будучи человеком адекватным, как кажется с первых страниц, он начинает в себе сомневаться, поступая неблагоразумно. Зачем-то ведёт долгие беседы с психически нездоровыми, вступает с ними в противоречия, применяет физическое насилие. Его поведение кажется читателю странным. Для чего Рагим толкал главного героя к неадекватным действиям? Всего лишь из желания обострить повествование, лишив главного героя права на восприятие себя психически полноценным? Получается именно так. Читатель даже не удивится, ознакомившись с последней главой произведения, ни в одно там изложенное слово не поверив. Да и зачем потребовалось настолько всё усугублять, когда ничего к тому по ходу повествования не вело? И не надо говорить про упор на агрессию отца главного героя, этаким образом виноватым можно было выставить и деда.

Рагим Джафаров — интересный писатель наших дней. Определённо следует признать в нём талантливого рассказчика, умеющего играть с чувствами читателя. Пусть не всё кажется правдивым, зато приходится думать над многовариантностью содержания. Более ни слова лучше не говорить, чтобы не повлиять на будущее творчество. Остаётся ждать чего-то монументального и полностью самостоятельного, без включения элементов чужих задумок. Читатель ведь понимает, «Его последние дни» интересен по содержанию, но нечто отдалённо похожее он уже встречал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда нет груза прожитых лет, для окружающих становишься наивным мечтателем. К числу таковых стоит отнести и Отто Вейнингера, невзирая на иногда придаваемое значение его трудам. Не стоит забывать, Отто покинул наш мир в возрасте двадцати трёх лет, не сумев справиться с пониманием должного вскоре последовать изменения в его мировоззрении. О чём же он смел мыслить? Часто работы Вейнингера объединяются в один том, например под обложкой основного труда, им оставленного. И так уж получается, что высказывая мысли в самом начале XX века, Отто отражал всё то, о чём станут размышлять люди в дальнейшем, придавая тому вес чрезмерной важности. Самое главное, заложенное Вейнингером, — это право каждого человека считать, будто ему с рождения свойственны черты обоих полов. Получается, Отто внёс новое в обсуждение вопроса о «табула раса».

Вместе с тем, Вейнингер не становился на сторону Дарвина. Он не считал, будто мужчина с течением последующих миллионов лет окончательно перестанет иметь с женщиной общие черты, как и наоборот. Либо Отто предпочитал смотреть на положение вещей здесь и сейчас. Он подметил сходство волосяного покрова, не настолько развитого у женщин, но всё-таки присутствующего, хоть и в более скудной мере. Подметил и такую особенность как комплексы молочных желёз у мужчин. Размышляя дальше, Вейнингер заключал: каждая клетка в организме имеет женскую или мужскую природу в совокупности с остальными.

Отдавая женщинам право на равноправие с мужчинами, Отто выражал сомнение в необходимости того. Он не видел ничего, что женщины могли делать в той же степени хорошо. Но к чему-то женский пол всё же стремился больше. Потому Вейнингер предпочитал думать с позиции мужчины, которому не может быть интересно совершаемое женщинами. Он бы и книг не стал читать, к созданию которых приложил руку представитель противоположного пола. И причина того в отсутствии интереса к манере женского письма, готового говорить о чём угодно, только не о способном заинтересовать мужчин.

Изначально давая женщинам возможность заявить о важности их присутствия, должном предоставлять уважении на ими делаемое, Вейнингер постепенно перестраивался, выражая мысль совсем иного от исходного замысла. Он заключал, как человек может быть мужчиной, либо женщиной, без каких-либо иных вариаций. Даже приводя в пример людей, поддерживающих гомосексуальную связь, кто-то из них в паре будет представлять мужскую половину, тогда как другой — женскую. Тут должно возникнуть противоречие в суждениях, однако читатель способен домысливать всякие размышления самостоятельно, без знакомства с дополнительными поясняющими абзацами.

Продолжая размышлять, Отто скатывался в абсурд. Отказывая женщинам в праве на гениальность, он к тому же лишал их права казаться сострадательными. Казалось бы, сформировавшийся в обществе образ сестры милосердия, по мнению Вейнингера, не нёс ничего положительного. Оказывается, женщины аморальны по натуре. Им просто нравится смотреть на страдания людей. А если на лице женщины отражается горечь за переживания других, то тут уже стоит говорить о бесстыдстве. В целом, читатель должен отметить некоторое сходство с трудом Чезаре Ламброзо «Женщина-преступница и проститутка». Почему? Отто вздумал разделять женщин на матерей и, как раз, проституток.

Так к чему читатель должен подойти в итоге? Нужно представить, если бы Кант задумался свести «Критику чистого разума» не к объяснению возможности человека познавать непознаваемое, а к рассуждению о том, насколько мужчине должны быть противны женские половые органы. В том и беда, для выражения дельных мыслей нужно иметь груз прожитых лет, от приобретения которого Вейнингер отказался, сведя счёты с жизнью.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что делать, если человек не взрослеет? Детское восприятие должно уступать место осознанному понимаю действительности. Это не всегда происходит, отчего понимание мира переходит на уровень выше, желаемый быть истолкованным за счёт мистических материй. Неужели и тогда всё происходящее продолжает оставаться подверженным истолковыванию за счёт незрелых размышлений? Почему бы и нет. Сперва чудом является работа фокусника, объясняемая за счёт манипулирования подсознанием зрителя. Но когда секрет фокуса раскрывается, следует искать логическое объяснение в остальном непонятном. Вот тут-то и случается разрыв в восприятии, ведь должно же существовать нечто, чего человеку не дано понять.

Главным героем произведения Евгения Клюева является молодой человек по имени Лев, чья жизнь представлена от момента его зарождения до окончания обучения в специфическом учебном учреждении с уклоном в паранормальные способности. Лев родился в цирковой семье: его дед творил магию, а мать разрезали пополам, отец же приходил, чтобы уйти и никогда более не появляться. Мальчик растёт на глазах читателя и проникается уважением к деду, искусство которого он никак не может понять. Ясно одно, в будущем Лев получит по наследству умение управлять реальностью.

Читатель видит детскую наивность главного героя. Это объясняется комментариями автора касательно того, как совершаются фокусы. В том нет ничего странного, ежели вследствие наличия двойной стенки вода то выливается, то не выливается из сосуда, или из шляпы появляется голубь, находясь внутри неё в однотонном конверте. Необычное объясняется за счёт трудоёмкого процесса по подготовке сопутствующих фокусу деталей и инструментов. Но по мере продвижения по сюжету, читатель замечает, как описание фокусов начинает изобиловать плохо понимаемыми инструкциями, позволяющими заменить одно на другое за счёт подмены окружающих зрителей пространств. Так реальность на страницах произведения Клюева уступает место паранормальным явлениям.

Данное обстоятельство удручает Льва, осознавшего слабость умений деда. Ему желается осознавать мир наполненным настоящей магией, а не её подобием. Происходит надлом в прежних предпочтениях. Ребёнок вроде бы умирает в главном герое, уступая место взрослому. Но почему-то нет в то веры, ибо нет веры в созданный автором мир. Только Клюев не сдаётся — он делает всё необходимое, дабы вызвать у читателя доверие.

Хитрость реальности заключается в том, что всему есть место в действительности. Допустимо предполагать любое желаемое, так как никто не даст гарантии, будто бы это невозможно. Те же паранормальные явления и способности вполне допустимы, поскольку их недоступность основной массе людей не говорит, будто бы их существование стоит отрицать. Важно убедить других в умении, чем и занимается Евгений Клюев.

Читая мысли человека, нет нужды их на самом деле читать. Достаточно оценить общую ситуацию, сообщив человеку его же желаемые мысли. Это довольно легко, главное ему о них говорить уверенно. Он поверит, сперва удивившись, а потом принимая за правду любую сообщаемую ему информацию. Без подсознания, просто оценивая поверхностно, умение читать мысли подменяется на умение их внушать. Поэтому читатель начинает верить автору, продолжающему усложнять представляемый вниманию мир.

Клюеву требовалось наполнить произведение подлинно интересной историей, которая могла заставить события развиваться дальше, вновь ломая прежние представления о действительности, либо ограничиться разладом главного героя с дедом, получив возможность реализовать собственный скрытый прежде потенциал. Евгений пошёл по иному пути, позволив существовать паранормальному, чем отяжелил текст, не дав ничего более, кроме лишнего полёта авторской фантазии.

Андерманир штук, прекрасный вид сперва, тяжёлым станет, внимай ему с конца.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В Древней Греции практиковалось хорошо помогающее лечебное средство — заговоры. Считалось, что боль можно заговорить. Вот с этим-то лучше всех прочих и могли справиться софисты. От чего обычно приходит мучение, на самом деле приносит облегчение. Стоит тогда попробовать обратиться за помощью к Сократу, вот где верное средство от головной боли для его современников, но и причина оной для потомков.

Красавец Хармид измучен головной болью, беспокоящей его по пробуждении. К нему призвали Сократа, дабы тот заговорил беспокоящее Хармида состояние. И так как не имело значения о чём будет идти речь, «лекарю» требовалось отвлечь человека от его проблемы — это и есть обоснование действенной силы заговоров. Сократ сразу приступил к делу, озадачив Хармида, уведомив, что причина боли не в голове, её следует искать в теле и далее в душе. Следовательно, необходимо обратить внимание прежде на душу, потом уже на тело и в конце концов на саму голову.

Душа лечится просто — разговорами. Сократ предпочёл вести беседу на тему умственных способностей. Рассудительностью их назвать или целомудрием? До сих пор исследователи творчества Платона не определились. Вернее будет это понимать под умением человека рассуждать. Сократ добивался того, чтобы не он сам заговаривал Хармида, а сам Хармид вступил в беседу, тем вернее забыв об источнике проблем, даже говоря непосредственно о беспокоящей его проблеме. Как это ныне называется? Правильно — психотерапия.

Как лучше мыслить: быстро или медленно? Прежде нужно осмыслить суть всего, что происходит быстро или медленно. Потом определиться, насколько это хорошо, либо плохо. Не забыть решить, благо это ли зло. Если от подобных речей Сократа у Хармида наступит облегчение, значит метод действительно помогает. Удивительно другое, взирающему за беседой это способно скорее нанести вред. Призвать Сократа для излечения не получится — придётся лечить головную боль с помощью размышлений о «Хармиде» Платона.

Допустимо ли думать о том, как ты думаешь? Нет в этом ничего странного? Движение не способно двигать само себя, а жара сама себя сжечь. Так по силам ли уму понять процесс мышления? Если серьёзно принимать слова Сократа, может сложиться впечатление, будто он отрицает значение философии для человеческого общества. Получается, науки наук быть не может, поскольку нет смысла знать обо всём, не зная ничего в деталях. Одно останавливает — осознание старания Сократа заговорить Хармида, лишь бы он забыл о головной боли.

Важным считается говорить о времени действия произошедшей беседы. Она случилась в 431 году до н.э., то есть в год начала Пелопонесской войны, когда Афины подверглись агрессии Спарты. Сократ принимал участие в битвах в качестве пешего воина — гоплита. Видя данные обстоятельства, затрудняешься представить, почему заговоры излечивали людей от мелких проблем, не способствуя разрешению больших. Ответ кроется в том, что человек способен убедить себя, но не способен убедить настроенных к его мнению крайне отрицательно. Это ещё одна преграда между философией и политикой — риторика исходит от противоположных по значимости исходных данных.

Дополнительно следует пояснить. Проблемы человека не имеют значения перед проблемами общества. Если общество способно излечить человека, то человек излечить общество не может. Пояснение тут прежнее: большинство скорее убедит индивидуума, нежели один индивидуум переубедит общее мнение окружающих его людей. Поэтому согласимся с методом Сократа по заговариванию головной боли Хармида. Человек желал получить облегчение и получил желаемое. Если бы не желал — оставаться тогда ему с больной головой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Декарт уверен, о душе так, как он, ещё никто не размышлял. Он чувствует себя первопроходцем, ему трудно, но вера в предположения крепка. Декарт уже понял — тело есть механизм, сим механизмом управляет душа, в свою очередь располагающаяся в середине мозга, точнее в специальной железе, где получает требуемую ей информацию по нервам и сообщает телу требуемые действия. Власть души над телом абсолютная, без души тело становится мёртвым. Тело для души — подобие марионетки. Единственный инструмент, подвластный душе, это страсти. Под страстями следует понимать проявление эмоций и чувств вообще.

Душа не сообщает телу движение и теплоту, она способна порождать мысли. Движение и теплота возникают в теле вне души. Тело способно самостоятельно совершать движения. По Декарту получается, что тело может действовать вне желаний души. Более того, функционирование души зависит от тела, в том числе от работы сердца и доставки к железе питательных веществ по сосудам. Данные питательные вещества Декарт называет животными духами — они представляют из себя мельчайшие частицы крови, их состав зависит от пищи.

Как же душа управляет телом? По нервам она получает информацию: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание и многое прочее. Порождаемая ей мысль передаётся обратно по нервам к мышцам, вследствие чего тело выполняет требуемое: мышцы сокращаются или расслабляются. Аналогичным образом душа порождает страсти. Что присуще душе, то не присуще телу. Душа испытывает радость, гнев и прочие страсти, тело — холод, жару и тому подобное. Волнение сердца — заслуга души, но никак не тела. Декарт волен предполагать, как его собственная душа того желала. Память по его представлению порождается вследствие нахождения животными духами в теле воспоминаний.

Не все желания души могут быть выполнены телом. Если требуется посмотреть вдаль, то зрачок расширяется, но он не расширится, если не смотреть вдаль. Не все движения тела порождаются волей души. Если необходимо говорить, то губы и язык не контролируются. Кроме того, воля может мешать желаниям души, то есть при желании бежать — тело останется на месте. Не бывает такого, чтобы душа полностью контролировала страсти. Например, аппетит пропадёт при виде отвратительного.

Декарт выделил шесть главных простых страстей: удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль. От них проистекают остальные чувства: уважение, пренебрежение, изумление, великодушие, гордость, смирение, низость, почитание, презрение, надежда, страх, ревность, уверенность, отчаяние, нерешительность, мужество, смелость, соперничество, трусость, ужас, угрызения совести, насмешка, зависть, жалость, самоудовлетворённость, раскаяние, благосклонность, признательность, негодование, гнев, гордость, позор, отвращение, сожаление, веселье, смех и прочие. Каждое из чувств подробно проанализировано.

Эмоции влияют на происходящие с телом процессы. Сердце может работать быстрее или медленнее. Подобное касается всех органов и систем. Декарт допускает, что отрицательные эмоции негативно влияют на тело. А вот любовь — положительно: сердце бьётся ровно, нет проблем с пищеварением. Допустимо сравнить с ненавистью — пищеварение расстроено, возможна рвота, неровный пульс. К тому же, об эмоциях можно судить по лицу человека: оно краснеет, бледнеет или становится иного оттенка. Интересное предположение Декарт высказал касательно образования слёз: поры выводят пар — он от соприкосновения с внешней средой переходит в жидкое состояние. Остаётся предполагать, что про образование пота Декарт думал нечто подобное.

Следовать добродетели и иметь холодную голову — главное средство против всех страстей. Именно страсти порождают добро и зло в нашей жизни. Но без них обойтись не получится — нужно их контролировать, в-первую очередь для того, чтобы поддерживать в порядке душу и тело.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Трудно быть человеком, когда живёшь не по задуманным природой правилам, а стараешься установить собственные ограничения для существования среди себе подобных. Если не устанавливаешь такие ограничения сам, то подчиняешься чужой воле, существуя ради существования. И хочется жить хорошо, не чувствовать бремя ответственности, не задаваться вопросами бытия, а просто жить, чтобы тебе не мешали, чтобы ты никому не мешал. Поэтому трудно быть человеком: твоё мнение интересует одного тебя, твоя жизнь интересует окружающих тебя, тогда как окружающим в той же мере хочется быть интересными другим, отчего они губят себя, заодно изводя тебя. И если кто посмеет заявить о простейшем желании стать счастливым, того не поймут — на подобное имеет право каждый, но каждый при этом подразумевает лишь себя.

А имеет ли право на счастье проститутка? Может она заработать деньги, купить дом родителям и прослыть для соседей добродетельной женщиной? Может! Так и должно быть. Нужно забыть о пустопорожней злобе, не капать ядом, не усмехаться и оставить желчь желчным протокам. Пусть Пауло Коэльо приукрасил действительность, сгладил углы и построит повествование в сказочных тонах — истории обязаны заканчиваться хорошо, иначе их нет смысла начинать рассказывать. Важен факт понимания необходимости преображения, который осознает главная героиня «Одиннадцати минут». Она ошиблась — она согласна с этим. Но путь всегда позволяет пойти по другой дороге жизни. Если не быть проституткой, то отчего не уподобиться древнегреческой гетере или венецианской куртизанке?

Героиня произведения Мария выросла в бразильском городке. С детства она мечтала о пляже Рио-де-Жанейро, и более ни о чём не мечтала. В своём одиночестве она познавала тайны тела, давала волю фантазиям, ласкала плоть и до всего доходила на личном примере. Никто не сказал главной героине, чем грозит обернуться для неё будущее. Она шла вперёд, спотыкалась, пользовалась милостями судьбы и жила дальше, пока Коэльо не поставил её перед необходимостью задуматься над будущим, наконец-то обратить изнанку вспять.

Трудно быть писателем, когда понимаешь необходимость быть ответственным перед издателем и читателями. У человека имеется ряд обязательств, должных быть выполненными. Кому-то Коэльо обещал жизнеутверждающее произведение, а кто-то ждёт исполнение договорённостей к определённому сроку. И возникает перед писателем проблема, поскольку нужно рассказать интересную историю и избежать пустых слов. Так слагалось под пером Пауло произведение «Одиннадцать минут»: сперва в меру ровно изложенный на бумаге текст, а после излитие беллетристических вод. Сюжет первой половины обязан был уступить место оголтелой второй половине, лишив читателя всего благого, на что он смел надеяться.

Где та точка невозврата, которую переступил Коэльо? Отчего повествование превратилось в упоение от садомазохистических забав? Почему тема получения женщиной сексуального удовлетворения стала важнее того, чтобы женщина имела право быть на равных с мужчиной, не оставаясь в качестве ведомого? Пауло утопил идиллию, наполнил ожидаемую пастораль инвентарём для укрощения потребностей тела. Коэльо опошлил жизнь главной героини, посулив счастье до последнего вздоха. Снова через веру осознание вернуло происходящее на страницах на круги своя. Поэтому трудно быть писателем: кто-то обязательно останется недовольным твоей манерой — лишними событиями доводить повесть до размера романа.

Постыдно не то, что главной героиней «Одиннадцати минут» Коэльо сделал проститутку, а то, как он с ней обошёлся. Речь не о праве на счастье — Мария его заслуживала. Паоло распорядился добродетелью так, словно хорошее обязано быть испачканным. На ведро чистой воды нашёлся килограмм фекалий. Впрочем, удобрение — есть удобрение. Не надо принимать близко к сердцу — лучше излить на огородную грядку: сделаем Марии приятно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1764 год — это год, ознаменовавшийся тремя трудами Иммануила Канта: «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного», «Опыт о болезнях головы» и «Исследования отчётливости принципов естественной теологии и морали». Кант в прежней мере работает на нужды университета, вступает в полемику с острословами и пробует себя в соискании премий Прусской академии наук. Данные труды не являются тем, что хотелось бы видеть интересующемуся размышлениями Канта. Иммануил излишне углубился в психологию, борьбу с противной науке ересью и в противопоставление философии математике.

Размышление над словами — это всего лишь размышление над словами. Именно так думается, стоит ближе ознакомиться с работой «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного». Кант перестал думать об устройстве мира, отдав себя пониманию человеческой натуры. Что есть человек? Если он есть человек, то что он тогда из себя представляет? Философы древности никогда не были голословными — всегда опирались на конкретные сравнительные доказательства. Немецкие учёные к тому не стремились. Они брали нечто в абсолюте, представляли это на собственное усмотрение и оттого исходили в размышлениях. Кант поступал аналогично немецким учёным, не задумываясь проводить сравнения между, допустим, монадой или галактикой и человеком. Оттого его наблюдения кажутся занимательными, но лишёнными полезной составляющей.

Кант сравнивает людей между собой, укрепляясь в и без того устоявшейся системе. Он поставил задачу понять, как каждый темперамент (холерик, флегматик, меланхолик, сангвиник) реагируют на прекрасное и возвышенное. Для примера Кант взял трагедию, ибо она возбуждает чувство возвышенного, комедию, взывающую к чувству прекрасного, и гримасы, под которыми Иммануил понимает блажь, вроде дуэлей, четырёх силлогических фигур и прочей ерунды. Дополнительно Кант размышляет, как к сему вышеозначенному относятся мужчины и женщины. Не обходит вниманием Кант и различие в понимании прекрасного и возвышенного представителями различных национальностей. Для понимания нравов XVIII века такая информация может оказаться полезной.

В «Опыте о болезнях головы» Кант заметил, что поэт, сочиняющий плохое стихотворение, очищает себе этим мозг. Видя, как сам Кант пишет анонимные работы, вроде этой, хочется сказать в том же духе, только касательно философа, размышляющего вокруг предмета, почти никак не связанного с его деятельностью. Причиной, побудившей Канта высказаться касательно глупости, стало хождение по стране людей с сомнительными воззрениями, словам которых верил народ. Для Иммануила всё объясняется болезнями, исходящими от головы, не поддающимися лечению: слабоумие, умопомешательство, безумие, фанатизм и многие другие. Исключение сделано для повреждения воли — его Кант отнёс к болезням сердца. В 1766 году Кант выскажется подробнее, на свой манер рецензируя книгу мистика Сведенборга.

Разделяя людей, Кант озадачился тем же в отношении философии и математики — наук, с помощью которых человек познаёт мир, но делает это различными способами. Этому он посвятил труд «Исследование отчётливости принципов естественной теологии и морали». Если философ познаёт мир аналитически, математик — синтетически. Доказательства и выводы философ строит на абстрактных понятиях, математик — на конкретных. У философа бесконечное множество неразложимых понятий и недоказуемых положений, у математика их количество ограничено, что объясняется предметом исследования, так как в математике из составляющих собирается определённое целое, в философии наоборот — исходя от неясного целого, необходимо найти ещё менее ясные составляющие. Мнение философа временно — быстро утрачивает значение, уступая новым взглядам; мнение математика часто уподобляется вечности, ибо объект исследования лёгок и прост, тогда как у философа он — труден и сложен.

Кант ссылается на Августина, сказавшего: «Я хорошо знаю, что такое время, но, когда меня спрашивают, что оно такое, я не знаю». Этим подразумевается то, что математик имеет чёткое представление, допустим, о квадрате, но философ в своих размышлениях редко бывает уверенным до конца. Понимая мысли Канта глубже можно сказать, что для философа и квадрат намного сложнее, нежели его пытается представить математик. Различается и подход к метафизике, которую философия пытается измыслить, а математика обосновать логически. Максимально достоверно понять действительность человеку под силу, но философия и математика ему в том не помогут, потребуется нечто иное, поскольку философ постигает суть интуитивно, а математик — разумом, чего недостаточно. Что достоверно для математика, философ подвергнет сомнению, и наоборот.

Трактат Кант закончил двумя определениями:
1. Первым основанием естественной теологии доступна величайшая философская очевидность;
2. Первым основанием морали в их настоящем состоянии ещё не доступна требуемая очевидность.

В 1765 и 1766 годах Кант вернулся к проблематике системы образования, что можно извлечь из его «Уведомления о расписании лекций на зимнее полугодие». Кант желает добиться от студентов способности размышлять над изучаемым, а не изучать материал под размышления учителей. Учеников требуется обременить рассудком дабы они могли высказывать собственное мнение, то есть показали, что их следовало бы учить мыслить, а не учить мыслям. Также и с философией. Философии научить невозможно, для этого необходимо научиться философствовать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1798 году Иммануил Кант написал критику в ответ господину надворному советнику профессору Хуфеланду под заголовком «О способности духа силою только воли побеждать болезненные ощущения», в котором выразил собственное понимание умения предотвращать болезни — Диететики. Доходчиво было им сообщено о пользе сурового обращения с организмом и желательного негативного на него воздействия, дабы жить долго и принимать любые отклонения в здоровье за неизбежное явление. Кант строго придерживался распорядка дня и, будучи болезным, прожил долгую и плодотворную жизнь. Главное, чему следует уделить внимание — Иммануил исходил из собственных наблюдений и никого не побуждал поступать подобно ему.

Панацеи от всех болезней не существует, как нет средств, позволяющих дожить до старости здоровым. Но люди не отчаиваются и продолжают искать. Кто-то пропагандирует питие мочи, омолаживая сим организм, а, речь будет о нём, Рон Хаббард разработал науку душевного здоровья Дианетику. Он расписывает её эффективность с фанатичным упорством, приводя в качестве доказательства упоминания специально проведённых научных исследований. Со слов Хаббарда человек разумный наделён способностью силой воли исправить плохое зрение, остановить кровь из раны и, надо полагать, растворить камни в почках. Нужно захотеть — тогда всё окажется возможным.

Хаббард опирается на Теорию эволюции Дарвина, видя в борьбе за жизнь ключ к пониманию Дианетики. Он ругает Павлова и скептически относится к опытам над собаками. Зато ему люб психоанализ Фрейда и гипнотическое воздействие без воздействия гипноза. Хаббард считает обязательным участие посредников в виде обученных людей (читай — лекарей с сертификатом о прослушанных курсах). Никаких явных доказательств действенности Дианетики Рон не приводит, но в форме лечебных сеансов пытается убедить в обратном. Опять же, нужно захотеть, иначе не стоит пробовать.

Нельзя оспорить утверждение, будто человек способен заставить себя преодолеть боль, повысить потенциал и добиться практиками фантастических результатов. Хаббард именно на это и ссылается. Но мало наблюдательности, чтобы сделанные им выводы пропагандировать и продвигать с обещаниями научить человека контролировать происходящие внутри его тела процессы. Не тот подход был им выбран. От этого и страдает восприятие Дианетики, на деле способной оказать влияние лишь для излечения ипохондрии.

Хаббард считает, что лучшим способом познать окружающий мир, является подобие ролевых игр. Человек должен примерить роль других, дабы с их позиции взглянуть на жизнь. Когда случается конфликт в семье, её членам следует поменяться ролями и заново проиграть ситуацию. Подобный совет идеален для любых ситуаций. Он применим к политикам и всем прочим, кто не может придти к единому мнению. Однако, затруднительно представить, чтобы излечение спины могло быть построено на применении аналогичной схемы. Возможно, Хаббард говорит о достижении гармонии между людьми, исходя из утверждения — стресс, как фактор патологических изменений в органах. Значит и боль в спине провоцируется обстоятельствами, должными быть устранёнными.

Позиция Хаббарда понятна. Он сам считает, если Дианетика в течение двадцати лет не приживётся, то человек чуть ли не обречён влачить через века болезное тело, страдающее от неспособности наладить над ним контроль. Слишком одиозен Рон в такого рода предположениях. Наученный осознанию многих практик на Востоке, он их часть решил привить жителям Запада. Может тогда ему следовало стать адептом даосизма? Хаббард бы учил заниматься ежедневным монотонным трудом до прихода просветления. И тогда человек забудет обо всех проблемах, ведь проблем не может быть, когда ты тридцать лет занимаешься лишь созерцанием стены или, предположим, читаешь единственное произведение, например Дианетику.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В первые десятилетия XX века написать о публичных домах было вполне возможно, только не приходилось рассчитывать, чтобы кто-нибудь согласился подобное произведение опубликовать. Александр Куприн сделал пробный шаг в 1909 году и впал в хандру от потока последовавшей критики. Его ругали и обвиняли, считая «Яму» попранием норм морали. Это ныне писатели не представляют, как можно рассказывать истории, не поднимая со дна всевозможную грязь, чему читатель радуется и даже защищает якобы ратующего за правду автора. Современники Куприна такой подход к изложению действительности встретили негативно, вследствие чего Александру пришлось до 1914 года отложить работу над произведением. Побудить продолжать писать его могло многое, в том числе и написанная в 1912 году пьеса «Пигмалион» Бернарда Шоу, рассказывающая о преображении пропащих элементов общества.

Куприн действительно живописно отразил реалии своих дней. Публичные дома во все времена сохраняли сходные черты. Одни из них предназначались для располагающих деньгами клиентов, значит и трудящиеся там женщины вели достойный их образ жизни. Другие публичные дома ориентировались на клиентуру победнее, а то и вовсе на любого, кто располагает лишними средствами. Куприн пишет о последних. Оттого-то и может впадать в гнев читатель, наблюдая нелицеприятные сцены, в которых задействованы пропащие девушки. И пропащие по причине объективной — вне публичного дома они себя не мыслят, как не мыслит их в ином качестве общество в целом.

Именно понимание безысходности губит первую часть «Ямы», встретившую холодное восприятие её читавших. Девушки работают на износ, но продолжают тонуть в долгах, покуда не заразятся постыдным заболеванием, вследствие чего им придётся искать другие средства пропитания, что практически неосуществимо, либо закончат жизнь самоубийством, единственным верным для них способом прекращения мук. Как в такое мог поверить современник Куприна? Может всё так и было на самом деле в то время, однако русскоязычный читатель не привык видеть столь голый натурализм.

Возникла необходимость в поисках разрешения ситуации. Могла ли работница публичного дома выйти из него и заново начать жизнь? Конечно. Для этого ей требовалось найти человека, способного обеспечить её финансово и разобраться с ворохом проблем. И была бы беда в негативной оценке людей, знающих о прошлом таких девушек. Проблема проистекала из необходимости уладить ряд моментов, требующих денежных, временных и моральных затрат. Проще махнуть рукой и забыть о принципах, нежели тянуть красну-девицу за хвост из подземелья. Куприн и тут показал трудности адаптации, пусть и представив читателю происходящее в лучшем виде.

Не просто так вспоминается «Пигмалион» Бернарда Шоу. Есть много сходных черт. Куприн аналогично ведёт к свету одну из героинь, нравственно её наставляя и выгораживая всеми возможными способами. Ей предстоит выбраться из ямы, если она сама того захочет. Реальность в любом случае начнёт возводить преграды на пути и финал зависит от ряда обстоятельств, в том числе и от самой девушки. Куприн будет возвышать, найдёт способы разрешения ситуации, но против мнения общества пойти ему оказалось трудно. Поэтому читатель постоянно будет возвращаться в исходную точку, начиная знакомиться с проработкой следующей проблемы.

Всё течёт и изменяется — не стоять вечно и публичным домам. Они пользуются спросом, потом их забывают, пока не возникнет нужда в услугах особого рода снова. Кто трудился, тот пришёл на смену, чтобы его сменили другие. Кратковременные эмоции вспыхивают и гаснут. Герои Куприна живут, после умрут. Что-то существенно изменилось с тех пор? Нет. Куприн показал обыденность, дал шанс героям вырваться и объяснил, почему улучшения не произойдёт. Не повлияют на это ни войны, ни революции, ни морализаторство, ибо человек — животное, а животное в первую очередь удовлетворяет потребности организма: есть, пить, спать и продолжать род.

Автор: Константин Трунин

» Read more