trounin.ru

Человек не может понять человека, а сможет ли он понять марсианина? Допустим, марсианином окажется такой же человек, как и любой обитающий на Земле, сможет ли понять его тогда? Может у кого-то всё окажется проще, но Хайнлайн не ищет лёгких путей. Главный герой «Чужака в чужой стране» является человеком, воспитанным марсианами, и теперь ему предстоит адаптироваться к условиям жизни на нашей планете. Читатель ознакомиться не только с экспедициями на Марс, но и узнает о загадочных обстоятельствах гибели оных, покуда не начнёт внимать основной сюжетной линии, концентрирующей внимание сперва на гравитации, а затем на жажде журналистов добиваться справедливости. Также читатель для себя раскроет особенности специфических способностей представителей красной планеты, — ёмких представлений о праве на космические объекты, — скрытых планах вторжения, — и, довольно подробно, свободной любви.

Хайнлайн словоохотлив. Представленное читателю произведение насыщено событиями и каждая его часть контрастирует с остальными. Хайнлайн в своей типичной манере уводит внимание в сторону, стараясь раскрыть детали, даже при отрыве от реальности. Понять ход размышлений Роберта можно, а может даже и нужно, дабы убедиться в умении человека находить ответы на все возникающие вопросы. Безусловно, такой подход к описываемым событиям радует, поскольку не оставляет белых пятен, однако текст выглядит тяжёлым и не каждый читатель с одинаковым вниманием будет вникать в особенности космического права и в постулаты марсианских общин, видя на одних страницах полезную информацию и лишнюю на других.

Установление оригинальности идей Хайнлайна представляет определённые трудности. Нужно хорошо знать американскую фантастику её золотых лет, чтобы говорить с твёрдой уверенностью. Допустим, тему космического права и свободной любви Хайнлайн мог разработать самостоятельно, а вот финал он определённо позаимствовал из «Искусников планеты Ксанаду» Теодора Старджона или у кого-то другого, кто мог писать об этом ранее. Если вообще требуется проводить параллели между произведением Хайнлайна и трудами прочих писателей, то этому можно посвятить жизнь, но так и не придти к однозначным выводам.

Главный герой повествования «Чужака в чужой стране» — образец американского представления о сверхлюдях. У него есть ряд критичных для выживания затруднений, с которыми ему необходимо справиться. После чего на глазах у читателя раскрывается вся мощь потенциала, грозящая обернуться против тех, кто помог подобные способности главному герою раскрыть. И, надо заранее сказать, Хайнлайн дал главному герою непомерные умения влиять на реальность, искажая её по своему усмотрению и совершая невозможные действия, вроде телекинеза и умения уничтожать любой объект силой мысли.

Определяющей же темой является осознание человеком права владеть космическими объектами. Хайнлайн для примера предлагает взять Луну, отданную во владение тому человеку, что первым на ней оказался. Как же быть в такой ситуации с Марсом? Главный герой, согласно западной судебной системе, основанной на прецедентах, становится самым богатым человеком на Земле, да ещё и хозяином Марса. Хайнлайн лишь даёт вводную для предположений, сам же опровергая весь ход размышлений, ведь красная планета обитаема и не может принадлежать никому из людей. Острая дилемма грозит вылиться в очередной конфликт между государствами на самой Земле.

Складывается впечатление будто Хайнлайн не книгу писал, а делился с читателем собственными рассуждениями. Настолько выражен контраст в описываемом, что иначе думать невозможно. Очень скоро Роберт забывает о чём писал изначально, делая поднятые ранее проблемы отражением свойственной человеку суеты. Впереди у Хайнлайна иные задачи, требующие основательной проработки особенностей взаимоотношения непосредственно людей: не так важно какие новшества могут принести марсиане, как показать стремление человека принимать на веру всё новое.

Единственной выделяющейся сюжетной линией из множества фантастических произведений является предвидение Хайнлайном скорых перемен непосредственно в США. Читатель может быть знаком с субкультурой хиппи, прообразом которой и является главный герой, обозначивший отстранение от воззрений землян в угоду марсианского понимания должного быть. Хайнлайн так подробно и явно описывает религиозные пристрастия марсиан, что сравнивать их с чуть позже распространившейся философией представителей движения хиппи уже не требуется — они стремились воплощать ровно то, о чём говорил Хайнлайн.

Отнюдь, не вся плоть — трава и не мистер Смит разрывает реальность: это Хайнлайн предопределил заранее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вселенная устроена таким образом, что всё в ней существует за счёт чего-то ещё. Проще говоря, есть объект — им пользуются другие объекты: прослеживается закономерность. Не будет ошибкой, если предположить, будто и Вселенная в свою очередь соотносится с чем-то гораздо большим. При рассмотрении подобного утверждения на локальном уровне нашей собственной планеты, выявляется всё тоже самое. Беря для примера человеческий организм, замечаешь, как не только он служит средой для жизни иных обитателей, так и сам является паразитом, использующим для своих нужд окружающий его мир. В идеальном понимании человек представляет из себя Вселенную для созданий его населяющих, которые также являются Вселенными. Однако, человек этого не осознаёт; также о таком не мыслит безбрежное космическое пространство.

Роберт Хайнлайн решил нарушить равновесие. Он придумал создание, выбивающееся из стройного ряда размышлений о взаимосвязанности. Эти существа также обитают в пределах Солнечной системы — они изначально населяли один из спутников Сатурна. Суть их бытия основывается на захвате других организмов, чтобы полностью получить над ними контроль. При этом отношение к новым телам сугубо потребительское: истощив одно, они жадно набрасываются на другое. Вскоре ресурс вырабатывается и им приходится искать носителей на других планетах. В последний раз они были замечены на Венере, теперь добрались и до Земли.

Разобравшись с обстоятельствами вторжения, стоит обратить внимание на понимание Робертом Хайнлайном противостояния на уровне всей планеты. Никогда человечество не станет независимым от обстоятельств. Оно при всём осознании своего могущества так и продолжит оставаться частью Земли, если не научится трансформироваться под определённые нужды. Пока люди об этом начинают задумываться, а прилетевшие инопланетяне уже сумели приспособиться и начали осуществлять план по порабощению землян. Их и убьёт то, отчего гибнут люди. Иных вариантов быть не может.

Не стоит ожидать от повествования ответов на вопросы. Совершенно неважно, каким образом устроены инопланетные паразиты и какие у них цели. Зачем автору прорабатывать эти моменты произведения? Никто ещё не доказал, что инопланетяне вообще существуют. Роберту Хайнлайну важнее было показать возможность человечества забыть о противоречиях и объединиться в борьбе за право на существование. И не только люди будут участвовать в карательном походе, к ним присоединятся другие силы.

Единственное нарекание, возникающее у читателя, это качество исполнения. При глубоком рассмотрении одного из предполагаемых инопланетных вторжений, Роберт Хайнлайн создал весьма непритязательное произведение для лёгкого чтения. Всё просто и доходчиво, некоторые сцены разжёваны едва ли не до кашеобразного состояния: заложенная в текст мысль читателем уже усвоена, но автор продолжает гнуть свою линию. Может в этом стоит винить стремление Хайнлайна писать часто и много, вследствие чего у писателей вырабатывается подобное понимание повествования: в сюжет вплетаются лишние события и диалоги.

Понять устремления инопланетных паразитов довольно просто. Исчерпав жизненные ресурсы на родной планете, они стали искать её источники в космосе. Когда-нибудь человек вычерпает планету до дна, тогда и он будет вынужден обратить свой взор на небо. И ежели нужные ему ресурсы окажутся на занятых разумными существами планетах, то повторится практически такая же история, которую рассказал Роберт Хайнлайн. Впрочем, на подобные темы писатели плодотворно фантазируют. Войны всегда случались из-за ресурсов — в будущем ничего не изменится. Может уже сейчас где-то там в чьих-то думах пришельцы-гуманоиды терпят сокрушительное поражение от доблестных местных жителей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джек Лондон писал или редактировал около пятисот слов каждое утро — так начинались все дни знаменитого американского писателя. После он был свободен и тратил жизнь на впечатления, где одна из главных ролей принадлежала алкоголю. О тяге к спиртному Лондон говорил не раз, осознавая, что до добра это его не доведёт. Именно обязанность сперва работать, а потом отдаваться страстям, позволила Лондону написать большое количество произведений, включая неисчислимое количество рассказов. После смерти Джека в его черновиках продолжали находить ранее неопубликованное или невключённое в сборники. Так, например, в 1922 году увидел свет сборник рассказов разных лет «Голландская доблесть», представляющий для читателя интерес.

Теперь доподлинно известно, что Джек Лондон начал писать в семнадцать лет. Доказательством этому служит рассказ «Тайфун у берегов Японии». Это произведение не блещет оригинальностью и не несёт в себе ничего, кроме описательного элемента. Лондон долго раскачивался именно на подобных работах. В его трудах возникали молодые люди, почти мальчишки, сетующие на судьбу, поскольку они должны были родиться на несколько веков раньше, когда приключения встречались на каждом шагу. Сейчас же им остаётся играть в пиратов, спасать неловких туристов, показывать удаль в цирковых представлениях и плавать по морям, где уже ничего нельзя открыть.

Если и появляются приключения, то невольно, да по собственному недосмотру. Джек Лондон описал занятный случай, связанный с браконьерством и русским пограничным кораблём, арестовавшим команду зашедшего в его территориальные воды судна. Лондон с полной серьёзностью рассказал о возможной дальнейшей ссылке моряков в Сибирь и их погребении заживо — правдивость этого нужно обязательно выяснить. Впрочем, слухи могли ходить среди людей разные, коли они не ведали о делах внутри континентов, проводя жизнь на водной поверхности.

Морская тематика встречается у Лондона довольно часто — это один из любимых Джеком сюжетов. Изредка можно найти рассказы о воздушной стихии и о трудностях связанных с её освоением. Другой излюбленной темой писателя были его впечатления от посещения Аляски. Не только люди становились обладателями железного характера, пожив в сём суровом краю, им же обладали населяющие Аляску звери. Например, гризли-плешак, никому не уступающий дорогу. Читатель об этом обязательно вспомнит, ежели ему доведётся встретить на пути медведя. Данное грозное животное всегда следует обходить стороной, а с плешаком так и вовсе не встречаться, так как он способен убить себе подобного — человека и подавно.

Золотом сборника является рассказ с точно таким же названием — «Голландская доблесть», который в правильно адаптированном варианте звучит более понятнее — «Для храбрости». Именно он служит наглядным доказательством осуждения Лондоном людей, делающим алкоголь важной составляющей жизни. Два героя пошли в горы, захватив с собой экипировку и, конечно же, виски. Где не хватит воли выполнить опасное действие, там всегда можно принять дозу спирта, возвысив себя выше гор приёмом подобного спасительного средства. Читатель понимает гибельность этого заблуждения. Вот и герои повествования всё взвешивают, стараясь справиться собственными силами. «Голландская доблесть» стала гимном трезвости. Читая данную историю, начинаешь прощать Лондону его пагубную привычку.

Кроме упомянутых ранее произведений, в сборник вошли рассказы: «Спасённый браконьер», «На берегах Сакраменто», «Крис Фэррингтон, матрос», «Отбитый абордаж», «Приключение в воздушном море», «Плешак», «В бухте Йеддо» и «Их дело — жить».

Совершенно иначе воспринимается сборник «Сын Солнца», изданный в 1912 году, когда Джек Лондон имел финансовые затруднения и писал о чём угодно, лишь бы получить гонорар. Однако, удовольствие от чтения всё-таки можно получить. Читателя снова ждут приключения людей, столкнувшихся с неприятностями на тихоокеанских просторах, в частности на Соломоновых островах. Знакомый с творчеством Лондона к рассказам на эту тему был подготовлен ещё за год, когда Джек написал неоднозначное и проходное произведение под незамысловатым названием «Приключение». Не обо всём смог на его страницах поведать Лондон, многое было упущено из виду. Сборник «Сын Солнца» позволил восполнить пробелы.

Как известно, в начале XX века на Соломоновых островах жили племена каннибалов. Лондон их поставил на ступень ниже населяющих Африку негров. Островитяне были падкими на безделушки, за которые батрачили на белых плантаторов, иногда устраивая кровавые бунты. Кажется, лишь безумцы будут вести тут свою деятельность, что уж говорить о торговле. И тем не менее — на Соломоновых островах самосознание местного населения менялось стремительно, а дети от смешанных браков получались коварнее, нежели таковыми могли быть их родители.

Каждый рассказ — своего рода жемчужина. А подобной драгоценностью дно вокруг островов усеяно в великом множестве. Особо примечательными являются: «Гордость Алоизия Пэвкберна», «Ночь в Гобото» и «Перья Солнца».

Джек Лондон, как социалист, всегда находил для себя возможность открыть людям глаза на так называемую рыночную экономику — один из главных инструментов манипуляции капиталистов. Утверждение, будто спрос рождает предложение — основное заблуждение. Лондон наглядно это показывает на примере населения одного острова, жителям которого демонстрируются выгодные торговцам ценности, благодаря чему иноземцы получают отличную возможность нажиться на неспособности людей понять ценности представителей чуждой им культуры. Говоря проще, островитяне становились жертвами спекулянтов.

Дополнительно эта тема рассматривается в другом рассказе, но там уже задействован ушлый представитель племени белых, строящий с согласия вождя собственную экономическую модель, основанную на варварском понимании честного ведения дел. Прибывающие торговцы сами становятся обманутыми и терпят огромные убытки, не имея возможности справиться с новоявленным представителем правительства туземной власти. Он готов снять с них последнюю рубашку и пустить чьё угодно состояние по ветру; даже вводит бумажные деньги, не забывая их обеспечить золотым эквивалентом. Читатель поставлен автором в незавидное положение, трактующим происходящее в пользу страдающих от поборов торговцев. Происходящее можно понимать по-разному, в том числе и в качестве отлично написанного рассказа. Главное не забывать делать выводы из прочитанного.

Не забывает Лондон и о другой своей страсти — азартных играх: по накалу страстей описываемый процесс не уступает боксёрским поединкам, о которых Джек также любил писать. Весьма трудно уловить суть происходящих в карточных баталиях процессов, кроме предоставляемых автором суждений. На этот раз в центре повествования не только человеческая жажда нажиться лёгким путём, но и желание писателя показать усмирение зарвавшегося человека, готового опорочить соперника, зная его поверхностно. Видимо, Лондон негативно относился к людям, не умеющим себя контролировать и исходящим пустой бравадой. Для таких игроков Джек всегда запасался нравоучительным уроком. Наказание за безрассудство обязательно настигает его достойных.

Помимо этих трёх рассказов в сборник также вошли: «Сын солнца», «Черти на Фуатино», «Шутники на Новом Гиббоне», «Небольшой счёт, предъявленный Сюизину Холлу» и «Жемчужины Парлая».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сочувствующие, проходите мимо и не портите воздух своими флюидами. Вам кажется, надо помочь человеку, образумить, показать чуткость. Но, пожалуйста, идите своей дорогой. Любое внимание — проявление ваших самых отвратительных качеств. Вы сомневаетесь? Тогда остановитесь на мгновение и вспомните все ваши так называемые хорошие дела, потом плохие, чтобы вынести очевидную мораль. А теперь подумайте о последствиях тех дел, когда вы были равнодушны. Согласны, что всё должно идти своим чередом и каждый будет достоин своей судьбы? Если сейчас в вашей душе происходит борьба или вы твёрдо уверены в правильности ваших прежних жизненных убеждений, то будьте добры позвонить в книжный магазин и поинтересоваться у них наличием книги Чабуа Амирэджиби про абрага Дату Туташхиа. Её вы найдёте с большим трудом, но постарайтесь приобрести любыми средствами. Или не обращайте внимания на неё вообще, поскольку вы должны идти своей дорогой, вместе со своими флюидами.

Если вас в жизни многое устраивает, то можно быть твёрдо уверенным, что многое не устраивает ваше окружение. Им постоянно что-то требуется. Они даже из самых лучших побуждений готовы вас наказать, коли вы будете выделяться поведением из им подобных. Надо серьёзно подумать, кто является врагом для общества — самодостаточный человек или радетель за справедливость. Безусловно, люди с преступными намерениями должны нести наказание, но также его несут и те, кто не желает требовать для себя привилегий. Стоит один раз совершить честный поступок, как жизнь может навсегда измениться. Примерно так и произошло с Датой Туташхиа, после чего он уже никогда не спасал погибающих и не протягивал руку нуждающимся. Пусть всё идёт своим чередом, коли того требуют обстоятельства. Кажется, нет человека порочнее, нежели абраг Туташхиа, исповедующий философию невмешательства. При этом о фатализме говорить не проходится. Нужно жить в согласии с собой — тебя всё равно никогда не поймут.

Каждое последующее действие приводит к тому, что петля всё туже затягивается вокруг шеи Даты Туташхиа. Он рад отсиживаться в горах, где его никогда не найдут. И век бы так было, не работай против него распространяемая хулителями недобрая слава. Ежели кто-то совершил противоправное действие, то это сделал Дата. И не имеет разницы, если при этом он этого совершить не мог. Знающие его люди всегда стояли за него, сомневаясь в лживых речах многоликой массы. Именно от лица этих людей и строится повествование. Перед читателем калейдоскоп судеб, имевших возможность столкнуться с Туташхиа. Все они чистосердечно рассказывают истории, когда и каким образом им довелось встретиться с Датой. Есть среди них представитель Тайной полиции, собиравший свидетельства, чтобы позволить Туташхиа избежать наказания, а иной раз и желая определить его в исправительное учреждение на Сахалине.

Каким образом случилось так, что живя в обстановке социального напряжения, некто мог абстрагироваться от обстоятельств? Дата не обращал внимания на ситуацию в стране, предпочитая продолжать существование вне рамок. Его устраивала действующая система. Ему претило что-либо изменять. Он отлично вписывался в реалии Российской Империи, поэтому не планировал прослыть революционером. А ведь ему предлагали. Вновь и вновь Дата отстранялся, уходя с глаз долой или уезжая за пределы Грузии, где о нём никогда не слышали. Лишь ближе к 1905 году он не стерпел бесчинств, когда понял крах спокойной жизни. Тогда стоять в стороне у него больше не получалось, он с готовностью рад был принять наказание, дабы спокойно отсидеться и переждать. Не раз Дате позволяли жить свободно, но постоянно заставляли бросать всё и снова уходить в абраги.

Не так плох Туташхиа, когда приходит нужда сравнивать его с двоюродным братом, состоящим на службе в полиции. Они похожи внешне и внутренне. Туташхиа тоже мог отстаивать интересы Империи. Помешало ему всего одно обстоятельство, после которого запущенный аттракцион под названием Жизнь уже нельзя было остановить. Можно было бесконечно бить себя в грудь и бороться за права, если бы это было кому-то нужно. Именно по данной причине Дата так и не стал кем-то важным, оставшись кристально честным для себя и для друзей.

Идеалы всегда разрушаются — идеалы долго не живут.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дэн Симмонс — талантливый беллетрист конца XX и начала XXI века. Ему удаётся писать во всех жанрах литературы, доставляя читателю удовольствие. Это неоспоримый факт и таково главное достоинство данного американского автора. Его фантазии не имеют границ, а спектр охватываемых тем внутри одной отдельно взятой книги зашкаливает. По соотношению качества и объёма он оставляет позади себя современных ему мэтров-писателей. Таков Дэн Симмонс. И всё бы хорошо, если бы не его привычка писать об одном и том же, лишь меняя декорации.

За основу для сюжета романа «Террор» Симмонс взял историю о пропавшей экспедиции Джона Франклина, целью которой был поиск Северо-Западного прохода из Атлантического в Тихий океан. Экспедиция состояла из двух кораблей: собственно «Террор» и «Эребус». Последний раз их видели в августе 1845 года. Что случилось после этого неизвестно. Есть лишь предположения. Ныне установлено, что команда того и другого судна провела несколько зим около острова Кинг-Уильям, будучи затёртой льдами, потом пешим ходом двинулась в сторону материка. И на этом всё. Симмонс же решил дать собственную трактовку произошедшему. Разумеется, все события, описываемые им в книге, являются авторским вымыслом, не имеющим отношения к действительности.

«Террор» позиционируется как триллер с элементами мистики — это очень удачно подходит к названию одного из кораблей пропавшей экспедиции. Симмонс включил в повествование излюбленные приёмы: интригует читателя ожиданием встречи с неведомым, после удивляет появлением таинственной силы, не забывает всё увязать с верованиями туземцев, утяжеляет повествование описанием технологий, пеняет на человеческую глупость и извечное жадное стремление людей извлекать полезное для себя лично, ловко вкручивает интимные сцены и так далее. Для сравнения читатель может опереться на иные книги Симмонса. Например, на «Гиперион». Хорошую историю всегда можно рассказать дважды, да сделать это так, что никто и не заметит подвоха.

Само наполнение романа может напомнить сюжеты других произведений. Особенно мистических. Основная составляющая «Террора» — неведомая сила, потешающая себя убийством людей. Её понимание может исходить из фольклора эскимосов, а может и из преданий англосаксов. Так, читатель будет иметь стойкое ощущение дежавю, если он знаком с эпической поэмой о Беовульфе, в которой встречается та самая сила, обладающая невероятными способностями. Кроме того, некоторые события заставляют читателя проводить аналогии с рассказами Эдгара Аллана По, чьи короткие пронизывающие истории до сих пор способны вызывать дрожь. Если не придавать значения таким деталям, то сюжет «Террора» воспринимается самобытно и оригинально. А если быть достаточно начитанным или хотя бы быть знакомым с творчеством самого Симмонса, то Дэн воспринимается сугубо мастером слова, чьё умение излагать всегда будет пользоваться спросом.

Угнетает в истории, рассказанной Симмонсом, его стремление опорочить действующих лиц. Понятно, живя вне цивилизации, люди способны дойти вплоть до каннибализма. С этим утверждением, кстати, никогда не соглашался Чарльз Диккенс, говоря конкретно об экспедиции Франклина. Не могли английские матросы есть себе подобных, как, надо полагать, не прибегали к мужеложству. Симмонса это не остановило. Он наполнил «Террор» всевозможными человеческими грехами, смакуя каждый из них в отдельности. Он решил шокировать, сыграв на чувствах читателя. Надо признать, это у него получилось. На глазах, день за днём, происходит падение нравов, покуда даже таинственная сила отходит на второй план, когда она становится помехой отражению автором морального разложения.

Смерть действующих лиц, преображение кое-кого из них на ментальном уровне, обретение нового мироощущения и пожирающий память огонь: Беовульф разделил судьбу дракона. Всё это было раньше. Теперь же в новом исполнении.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На заблуждениях строится будущее. Нужно сильно ошибаться, чтобы твоим предположениям поверили. И когда верят — ищут искомое и добиваются аналогичного, но правдивого результата. То так ли важно — ошибался ли кто-нибудь вообще? Касательно Магеллана можно сказать следующее — он поверил чужим заблуждениям, уговорил испанского короля на выделение средств для экспедиции и отправился на запад с целью добиться того, чего не сумел осуществить Христофор Колумб, то есть доплыть до Индии. Потомки знают о факте подвига Магеллана, но им неведомы обстоятельства его путешествия. На самом деле, о плавании португальца доподлинно ничего неизвестно, так как документы были уничтожены, а его имя опорочено. Стефан Цвейг взял на себя ответственную задачу восстановить ход экспедиции, поведав читателю о её предпосылках, самом плавании и роли для истории.

Начинает Цвейг издалека. Он желает убедить читателя в важности специй и их высоком значении для обществе того времени. И только после этого берётся рассказать про скромного дворянина Фернана ди Магальяйнша, начинавшего жизненный путь обыкновенным матросом. Фернан был молчаливым человеком, предпринимающим какое-либо решение после долгих раздумий. Каждый его шаг имеет обоснование. Он мог поступать отчаянно, если того требовали обстоятельства. Не раз мог сгинуть в безвестности, но достойно отслужил в Индии и в пределах Малайского полуострова, чтобы к тридцати пяти годам вернуться домой, имея единственную мечту — добраться с западной стороны до Островов пряностей (они же Молуккские острова в составе одной из индонезийских групп островов). И этому есть логическое объяснение, заключающееся в Тордесильясском договоре, одобренном буллой папы Юлия II, о разделе сфер влияния по демаркационным линиям между Испанией и Португалией: одна часть не открытых тогда ещё земель отходила Испании, а другая Португалии.

Скрупулёзно Цвейг разбирает все детали готовящегося путешествия Магеллана, уделяя внимание мелочам. Вот Магальяйнш заручился словами своего короля о вольном самоопределении, что ему не будут чинить препятствий, если тот наймётся на корабли других монархов. С той поры Фернан и стал известен под фамилией Магеллана, ибо его временным домом стала Испания, король которой пообещал мореплавателю золотые горы и открытые им земли в распоряжение, коли тот поплывёт на запад и найдёт по пути определённое количество земель. Читатель ещё не знает, как печально сложится дальнейшая судьба Магеллана и как будут разрушены все мечты, хоть и суждено тому открыть южный проход и первым из европейцев проплыть Тихий океан.

Цвейг дополнительно останавливается на том факте, что Магеллан был португальцем, а команда его кораблей в преобладающем большинстве состояла из испанцев. Это сыграло роковую роль, вследствие которой потомки не знают достоверных сведений о первом кругосветном путешествии. Ныне остаётся гадать, как там было на самом деле. Поэтому не стоит принимать историю Цвейга за правдивую — книга «Подвиг Магеллана» является его предположениями об экспедиции. Её вполне можно принять за беллетризированную адаптацию. Но это не так. К художественной литературе «Подвиг Магеллана» отношения не имеет. Это скорее дань исторической справедливости, где Стефан старается возвысить имя португальского мореплавателя, а членов его команды очернить, поскольку на кораблях был один идеальный человек в окружении предательски настроенных соперников. Не раз Магеллан терпит неудачи. Непонятно каким образом он держал часть команды в узде, когда другая бунтовала. Кто-то самовольно уплыл назад, забрав с собой весь фураж, оставив Магеллана без пропитания перед преодолением бескрайнего Тихого океана.

Кажется, Тихий океан легко переплыть. Он ведь Тихий. Магеллану действительно везло. Он без труда преодолел южный проход (ныне Магелланов пролив), долго плыл и наконец-то достиг земель, отдалённо напоминающие те, где ему довелось в молодости служить. Цвейг акцентирует внимание на преодолении самого океана, давая этому высокую оценку. Читатель может сам в этом убедиться, ведь Колумб плыл всего тридцать дней до Нового Света, тогда как Магеллан более ста дней не мог найти пристанища для кораблей. Казалось, вот-вот под ними разверзнется обрыв, если мир всё-таки не круглый, а плоский. Потомки знают, Магеллан одолел препятствия. Не было ему везения лишь на Филиппинах, где он пал жертвой вождя Лапу-Лапу на острове Мактан. Самое удивительное, Лапу-Лапу был мусульманином: может это и послужило причиной агрессии после попыток экипажа прибывших к его острову кораблей обратить местное население в христианство.

Именно так трактует плавание Цвейг. После смерти Магеллана на команду оставшихся кораблей несчастья сыпались в ещё большем количестве. Им предстояло без захода в порты доплыть до Испании, минуя португальские колонии в Африке. Путешествие вышло примечательным, но о нём известно ещё меньше, поскольку высоких идеалов никто уже не питал, пиратствуя и плывя дальше едва ли не по наитию.

Фернан Магеллан мечтал о многом, но ему так и не суждено было лично стяжать славу. О нём помнят, что он первым обогнул Землю. А тех, кто ему мешал и получил славу при своей жизни, никто теперь не назовёт. Не было счастья и детям Магеллана, они умерли раньше него самого, как и его жена. За великим подвигом скрыто больше горестных слёз, нежели радости. Обогнуть-то Магеллан обогнул, да нужно ли это было людям? Как тащили волоком корабли через Панамский перешеек, так и продолжали тащить. Спускаться до южного прохода решался только Френсис Дрейк.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джеймс Фенимор Купер — певец гимна романтизму. В его словах скрывается идеальная картинка, а описываемое действие сталкивает добро со злом, из которого победителем выходит самый добропорядочный персонаж. Если читатель готов окунуться в морские приключения, где важен сам дух путешествия, преодоление препятствий и заслуженная награда на последних страницах, то не стоит проходить мимо «Морских львов»: есть риск пропустить увлекательную историю. Если же читатель желает конкретики и деталей, его не устраивает размытое описание происходящих событий и навевают тоску высокопарные речи, тогда стоит держаться на расстоянии от подобной книги.

За долгие годы творческой деятельности стиль Купера не претерпел изменений. Джеймс продолжал создавать приключенческую литературу. Не единожды из-под его пера выходили произведения о море, да и жизнь его складывалась так, что в молодости Купер был причастен к водной стихии. Вот и одним из его последних романов снова стала книга, связанная с отчаянными людьми, готовыми на всё, лишь бы попутешествовать. К тому же перед ними автором поставлена цель найти сокровища. Заманчивая вводная вступает в противоречие с развитием событий. Купер любит мариновать героев на берегу, собирая команду и фураж для плавания, тщательно проверяя корабль к спуску на воду. Он старается не упустить очередной возможности столкнуть героев в диалоге, чем действующие лица в его книгах и занимаются постоянно, изредка поглядывая по сторонам, заранее готовые встретиться с неприятностью. Разумеется, когда корабль плывёт между льдин, то он обязан быть затёрт.

Манера повествования Купера идеально подходит для интересов подрастающих поколений, проявляющих любознательность к окружающему миру. И нет ничего лучше в этом плане, как литература XIX века, авторы которой стремились сообщать множество полезной информации неискушённому читателю. Откуда же узнать было в то время о далёких странах, как не от людей, едва ли не испытавших ими же описываемое. Романтизм располагал к героизации и приторности, давая надежду на реальность происходящих в книгах событий. Уж коли плохо идут дела дома, то где-то на морских просторах в затерянном между морем и небом корабле ситуация должна быть совершенно иной. Пускай там присутствуют плохие люди, стремящиеся испортить идиллию — от их участия в плавании книга только выиграет.

Придавать значение действиям героев «Морских львов» не стоит. Пусть они плывут, находят нужное и возвращаются, испытав в пути боль и страдание, показав истинность затаённых внутри желаний. Купер всех выводит на чистоту, едва ли не сразу показывая отрицательные и положительные качества персонажей. И если кто-то наполнен злыми намерениями, то читателю будет об этом известно. Аналогично персонаж с добрыми побуждениями никогда не допустит мысли о несовместимом с его кодексом поведения поступке.

Купер стоял у истоков американской литературы. Именно он стал писать о событиях из истории Нового Света, не заглядывая при этом слишком далеко. На его творчество серьёзное влияние оказали книги Вальтера Скотта. К сожалению, Купер не смог выработать собственный стиль. Читателей устраивали истории именно в таком виде, поэтому писатель не испытывал необходимости работать над собой. Такое было лишь один раз, после первой книги, где Купер позволил себе писать о незнакомых ему обстоятельствах. После этого он старался придерживаться испытанного лично. На страницах его книг ожили индейцы, американские первопроходцы и мореходы. Купер пел гимн не только романтизму, но и патриотичным людям, считая их поступки оправданными, тогда как противостоящие силы Британии и индейских племён обводил чёрным цветом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Дриззт До’Урден» | Подцикл «Тёмный эльф» — книга №3

Разве может крот нести доброе и вечное? Допустим, он осознал тщетность бытия, почувствовал необходимость в переменах, его стало влечь на поверхность. И вот, разобравшись с сородичами, пройдя по лабиринтам подземных ходов, одолев в неравной борьбе прочих существ, он выбрался из норы. Долго не мог крот смотреть на солнце, пока не привык к дневному свету. На своё счастье нашёл представителей своего рода, с которыми некогда у его предков произошла распря, вследствие которой они вынуждены были удалиться в норы, порвав связь с поверхностью. Теперь один из отступников вернулся обратно, желая найти место под солнцем. Много испытаний будет у него на пути, пока он не придёт к согласию с людьми. Крот, конечно, это не тёмный эльф, но по своей природе крот ничем от тёмного эльфа не отличается. И если среди подобных созданий мог родиться несущий доброе и вечное, то аналогичное может случиться и среди кротов. Ожидать появление добропорядочного крота среди людей не стоит, а вот продолжить следить за приключениями дроу Дриззта в Фаэруне вполне возможно.

Роберт Сальваторе продолжает щедро делиться с читателем похождениями главного героя его многотомного цикла, где трилогия «Тёмный эльф» является приквелом, рассказывающим в каких условиях родился Дриззт, какими путями выбирался из Мензоберранзана и как ему удалось провести первые годы на поверхности. Быть эльфом в любом случае хорошо, даже если ты обитаешь в подземелье. Причина этого не требует пояснений, если вспомнить сколько они живут. Поэтому Сальваторе никуда не спешит, скрупулёзно делясь с читателем множеством мельчайших деталей, порой не сходя с одного места многие страницы. Ныне отпала нужда в бесконечных стычках за право дышать, вот и расслабился Роберт, сосредоточившись на проработке моральных качеств главного героя. Читатель уже понял, что Дриззт по натуре мало отличается от хороших людей, будто на подсознательном уровне чувствует свою причастность к человеческому роду.

С первых мгновений книги дроу вглядывается в солнце, понимая необходимость пересилить себя. От того он должен был ослепнуть, да кто ему позволит. На поверхности Дриззт всё больше понимает правильность расхождения своих убеждений с его подземными собратьями. Ему претят поступки гноллов и прочих отвратительных созданий, через которых ему приходится осознавать себя под солнечным светом. Приоритеты будут расставлены быстро. Для Сальваторе важно обосновать приход дроу в Фаэрун и найти путь для его адаптации. Всё происходит довольно гладко: ещё в пещерах Дриззту всегда попадались верные товарищи, такие же отщепенцы, как и он сам, восставшие против многовековых традиций. Тяжело ему будет и в Фаэруне, где за дроу закрепилась дурная слава. Никакие поступки не убедят местное население в благонамеренности, покуда не пройдёт десяток лет, да и то тебя будут воспринимать лазутчиком, подготавливающим вторжение. В такой атмосфере проходит действие третьей книги о похождениях Дриззта.

Рано или поздно главный герой придёт в Долину Ледяного Ветра, а пока он неспешно продолжает учиться у слепого следопыта и заговаривает зубы драконам, прилагая врождённый талант к хитрости. Каким бы образом повествование не строилось, читателя так и не оставит ощущение, что перед ним не дроу, а едва ли не паладин, по неудачному стечению обстоятельств родившийся среди тёмных эльфов. Теперь настала пора обрести себя, для чего Сальваторе выполнил программу становления главного героя. Вот он пришёл к людям. Легенда только начинается.

Автор: Константин Трунин

» Read more