Tag Archives: критика советского союза

Шамиль Идиатуллин «Город Брежнев» (2017)

Идиатуллин Город Брежнев

Кому-то суждено вспоминать о годах роковых, а кто-то вспоминает некогда являвшийся городом личного детства Брежнев, запомнившийся всем тем, что принято думать о восьмидесятых годах Советского Союза под управлением Андропова. Будучи юным, Шамиль Идиатуллин застал всё то, о чём он написал, восприняв таким, каким заставляет будущее идеализировать представления о прошлом, порою придавая налёт обязательной серости. Такая память — отражение индивидуального восприятия. Подобные мысли не излагаются красиво и под видом привлекающей внимание истории. Автору хотелось рассказать о многом, и он не останавливался, нагромождая одно на другое.

Шамиль не отказывается от собственной значимости. Он вырос в сложных условиях, потому не считает детские годы простыми. Согласно текста произведения, он участвовал в разборках, когда квартал шёл на квартал. Но лучше начинать не с этого, а с пионерлагеря — со спокойного места, далёкого от проявления жесткости. Не бывать там главному герою, не заставь его родители. Оказалось — к лучшему. Появилось о чём вспомнить много позже. Лагерь и есть лагерь. Воспоминания о нём без дополнительных красок — угнетение сознания читателя.

Чем ещё мог интересоваться советский подросток? Допустим, восточными единоборствами. А что он о них знал? Ничего. Сверстники говорили разное, печатные издания оказывались наполненными противоречивыми сведениями. Кому хочешь, тому и верь. Понимай цвета поясов на своё усмотрение, бей ребром ладони всякий попадающийся на пути предмет. В такой неопределённости протекала жизнь представленного на страницах главного героя.

Дабы не создавать впечатление об излишней концентрации на себе, чтобы читатель не подумал, будто Шамиль взялся вспомнить своё детство. В повествование добавлены взрослые с присущими уже им проблемами. Говоря точнее, Идиатуллин решил посмотреть на подростков со стороны учителей. Такое вольное отступление не способствует лучшему пониманию содержания, бесцельно рассеивая внимание читателя. Окажется, разводить детский сад могут не только дети дошкольного возраста. Этим озадачиваются и люди ответственные, находя проблемы на пустом месте, не умея найти им решение.

Вольные вставки обязательно завершаются. Действие опять касается главного героя, раскрывающего новые затруднения жизни подростка в советском государстве, да и в российском вообще. Как не вспомнить о физическом труде на даче? Для родителей то было дачной романтикой, иногда с шашлыками. Где уж там, на фоне постоянных нагрузок краткие дни огородного веселья утонули в мраке прочих обязанностей, чья польза так и осталась поставленной под сомнение.

Касательно самого главного героя повествования Идиатуллин приводит наглядную характеристику затруднений в связи с татарской фамилией, означавшей для жителя города Брежнева обязательные уроки татарского языка. Если кто не знает — малый отрезок времени Набережные Челны назывались тем самым Брежневым. Затруднение заключается в следующем: главный герой не относит себя к татарам, язык отца он не учил и не желает. Может оно и так, ежели забыть про написанные Шамилем произведения, опровергающие любые мысли, связанные с занимаемой представленным им подростком позицией.

Как же следует писать о личном? Разве следует забывать былое? Беллетристика для того и существует, призванная опираться не некие события, придавая им вид выдумки. Остаётся думать, как Идиатуллин измыслил некогда происходившие с ним события, создав на их основе литературное произведение «Город Брежнев». Знать бы лучше о жизни Шамиля, получилось бы сказать определённее, без использования предположений, о ком и для чего автор старался рассказать.

Долю признания Идиатуллин получил. Его труд не пропал даром — премия «Большая книга» сочла возможным сделать произведение достойным третьей позиции в числе лауреатов за 2017 год.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Наум Коржавин «В соблазнах кровавой эпохи. Том I» (2005)

Коржавин В соблазнах кровавой эпохи Том 1

Говорят о прошлом одно, современники тех дней помнят другое. Для них не было той очевидности, с которой подходят к былому потомки. Разве был на Украине голод? Коржавин его не помнит. Вернее, не помнит, чтобы в чём-то нуждался лично он, тогда как прочее его мало интересовало. Семья Наума не страдала от репрессий, либо ничего подобного припомнить не удалось. Но Коржавин успел поработать в тылу, побывать в рядах армии и отсидеть в тюремной среде, поэтому он со временем приобрёл необходимую ненависть к сталинскому режиму. А ведь как всё хорошо начиналось, Наум даже мечтал пойти в пионеры. Счастливому детству суждено омрачиться взрослой жизнью, чего не представлялось возможным избежать.

Писать мемуары Наум взялся в весьма зрелом возрасте: почти под восемьдесят лет. Длительное время он жил вне России, но болел за происходящие с ней перемены. Он с горечью принимал застой эпохи Брежнева, тяжесть положения страны при Ельцине и вот новый наметившийся застой, грозящий очередным тупиком. Самое время рассказать о минувшем. Действительно, как бы не складывались обстоятельства, главное их воспринимать без лишней критики. Никогда настоящее не будет видеться в позитивных тонах, постоянно чем-то омрачаясь. Но уж лучше видеть вокруг стагнацию, нежели существовать при кровавом терроре. Впрочем, жизнь для Наума складывалась скорее благоприятно.

Коржавин едва ли не с первых строк говорит о том, что он выходец из еврейской семьи. Обойти вниманием этот факт не представляется возможным. Пусть он ныне крещёный, но от самого себя уйти не получится. Он может забыть, только ему обязательно напомнят. Понимать озлобленность мира на евреев Науму придётся не скоро, сперва предстоит покинуть Киев, когда из города начнут эвакуировать людей. Именно при приезде в Россию он встретит первого антисемита, откровенно насмехавшегося над беспомощностью детей, женщин и стариков, бежавших с Украины.

Войну в Советском Союзе ждали. Она не стала неожиданностью, хотя само нападение Третьего Рейха оказалось внезапным. Просто замолчало радио и загрохотало на горизонте. Вскоре стало очевидно по привозимым в город раненым, что война всё-таки началась. Власть требовала вставать на защиту страны, отправляя солдат без оружия для сдерживания врага, тогда как сама спешно бежала в тыл. Непонятно, почему Наум сожалеет об этом, будто не понимая, какое возникает у человека желание при осознании грозящей ему опасности. Осталось в первый раз укорить Сталина, бросавшего войска на убой, тогда как Жуков старался их отводить, сберегая силы на будущее.

В 1941 году Коржавин пошёл в десятый класс, проживая в рабочем посёлке. Несколько лет он трудился на заводе, по данной причине на фронт его не отправляли. Наум честно говорит — отказываться от службы он не планировал. Он скрыл от медицинской комиссии порок сердца, а на проблемы со зрением смотреть не стали. Не для передовой, так для охранной службы такой солдат подойдёт. Не ладилось с самим Наумом, он никогда не умел найти применение рукам. Если брался за дело, то всё портил. На заводе ничего не получилось, на службе создавал не меньше проблем. О чём оставалось думать? Пойти по пути литератора, ведь его стихи всегда хвалили.

И вот Литературный институт. Но вот и интерес правоохранительных органов. Жизнь продолжалась. Эмиграция ещё не скоро, поэтому остаётся рассказывать истории других сидельцев, чья вина лишь в существовавшей тогда исправительной системе. Если имелась необходимость придумать обвинение, то избежать наказания не получится. И всё равно жизнь продолжалась. Главное то, что Коржавин рассказывает обо всём, не представляя себя пострадавшим от режима и не примеряя обличье страдальца. Он был таким, каким был. Разукрашивать прошлое ему казалось бессмысленным, к ушедшему нужно относиться с осознанием, что иного быть не могло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Юрий Буйда «Вор, шпион и убийца» (2013)

Буйда Вор шпион и убийца

Повествование не началось, а главный герой произведения уже помочился и облегчился. Это Буйда. Теперь он делится с читателем воспоминаниями. Вот сосёт холодные груди соседки. Вот вылизывает во всех местах девочку. Вот испражнения стекают по ляжкам. Вот убил собаку молотком. И далее в аналогичном духе. Если оставить подобные размышления Юрия, то получится книга о становлении скромного писателя, перед которым женщины ложились штабелями. Уж лучше бы Буйда с детства был развязным, нежели в зрелом возрасте начал уходить в отрыв с подростковыми фантазиями.

Тяжела оказалась жизнь Юрия. Видеть вокруг парад уродствующих — тяжёлое моральное испытание. Остаётся проявить к нему сочувствие, если столько разом навалилось на него одного. А может Буйда и не желал ничего другого замечать, либо описываемого им вовсе не было. Мало ли какие обстоятельства может воображение подкидывать разуму. Только как людям в глаза смотреть после таких откровений? Ладно бы ему довелось в двенадцать лет труп женщины увидеть, с которым он мог сделать всё, что захочет, но до окончания воспоминаний демонстрировать остановку на орально-анальной стадии развития кажется неправильным. Взрослого человека от малого ребёнка как раз то и отличает, что он должен понимать, к чему приведут его слова и действия.

Что же говорит Буйда о своём осознанном становлении? К писательству его подтолкнул гоголевский Ревизор. Он начал писать фантастические рассказы для журналов, где проводились соответствующие конкурсы. Фантастика его полностью удовлетворяла, пока не понял, что в Советском Союзе она идентична фиге в кармане, то есть ничего придумываемого никогда не произойдёт. Пробовался Юрий и на стихотворной ниве, стесняясь показывать результаты сочинений кому-либо. Опасения не были напрасными. Первая ознакомившаяся с ними женщина, к тому же учительница, сильно перевозбудилась и возжелала слиться с поэтом в единое целое. Интересно почитать бы было… Буйда честно сознался: вирши он сжёг сразу по свершении инцидента.

Юрий другого не скрывает. Он с молодых лет увлекался творчеством Кафки. Теперь можно понять, отчего такое стремление к абсурду. Остаётся сожалеть о неверном понимании трудов австро-венгерского писателя. Парадокс должен заключаться не в построении предложений, а в отказе от понимания происходящих в обществе процессов, ибо абсурд тогда принимает форму сюрреализма, который крайне трудно адаптировать к художественной литературе. Будь воля Буйды, ходить людям вывернутыми наизнанку, показывая богатство внутреннего содержимого.

После учёбы Юрий устроился в районную газету. Писать желаемое ему не давали, поскольку всё равно не будут печатать. Требовался определённый материал, показывающий рост самосознания, трудовые рекорды и страну на подходе к коммунизму. Неважно, если деревни спивались, хозяйства разваливались, а государство клонилось к закату. Буйда сразу взялся за колонку с письмами читателей, куда никто не писал, кроме него. Когда Юрию это надоело, рухнул Советский Союз, после чего началась другая жизнь, в произведении «Вор, шпион и убийца» не рассказанная.

Настала пора перевернуть последнюю страницу и закрыть книгу. Теперь понятно, как мировоззрение влияет на становление. Неважно, где ты родился и в каких условиях рос, ибо ты не мог появиться на свет в другом месте и расти при иных обстоятельствах. Быть тебе тем, кем ты в итоге станешь. В России Буйда — мастер сюрреализма и абсурда, в США он мог трудиться в жанре контркультура. Значение тут одно: сейчас у Юрия есть малые моральные препоны, будь иначе — отсутствовали бы и они.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Светлана Алексиевич «Время секонд хэнд» (2013)

Алексиевич Время секонд хэнд

Бойтесь, Сталин грядёт! Его нет среди нас, но его время придёт! Кто не верит в Сталина возрождение опять, тому лучше труды Светланы Алексиевич не читать. Только так, и никак иначе. Читателю представлен ряд портретов, дабы сказать: всё это было, всё это происходит сейчас, а значит не так далёк тридцать седьмой год — роковой год внутрипартийных чисток. Но повторение истории показывается однобоко, вне связи с внешними процессами. Жизнь прежних поколений тесно переплелась с реалиями советского государства, другой ей никогда не быть. О том следует вспоминать с болью, а может постараться забыть, как о том не будут иметь представления наши потомки. Просто когда-то, давным-давно, когда люди имели светлую мечту скинуть иго капитализма, они оказались зажаты между серпом и молотом, чтобы после очередной борьбы встать под пяту того же капитализма, и уже не сопротивляться, с ужасом припоминать былое, представляя его будто бы происходящим в нынешние дни и при тех же условиях с одним исключением: теперь капитализм пестуется, былая борьба с ним осуждается.

Алексиевич не знала мрачных страниц прошлого, пока они не стали ей известны. Она жила в спокойной действительности, не думая менять мировоззрение, с азартом пошла бы штурмовать Зимний и во всём поддерживала Ленина. Но вот Горбачёв, вот Ельцин, вот гласность, вот история превратилась в кровавый эпизод XX века, должный омрачиться не менее кровавым эпизодом России девяностых годов, вот манящий капитализм, превративший страну в подобие продукта жизнедеятельности, вот люди, вынужденные жить в новых для них условиях, вот молодёжь поднимает голову, мечтая о величии советских устремлений и желая возродить такое, чему лучше отказать в праве на существование, вот появился аналог Комсомола — «Наши», вот у президента в руках абсолютная власть, словно он генсек, вот время «Секонд хэнд», бывшее в употреблении прежде, чтобы быть востребованным ещё раз.

Начинается повествование Светланы с описания русского характера, прекрасно показанного в сказках. Представители народа лежат на печи или сидят у пруда, надеясь на пустом месте обрести им недоступное. Появится щука — хорошо, дадут возможность вершить судьбами — на лучшее и не надеялись. Страна наполнена обломовыми, которых не подвинешь с дивана. Разве должен подобный народ получать желаемое? Он не имеет на то никаких оснований. Пусть за него скинули власть Советов, забыв сказать, чем капиталистическое будущее лучше социалистического. Если оборонные предприятия делали ракеты, отныне они переквалифицировались на стиральные машины. Если нефть позволяла чувствовать особое положение в мире, теперь она позволяет менять достояние недр Родины на ширпотреб иностранного производства. Крах казался неизбежным: случился августовский путч, власть перешла к ГКЧП. И стать стране передовым государством при изменённых обстоятельствах, да у капитализма иное мнение на сей счёт.

Был ли советский народ единым? Развал СССР показал, какие братские отношения связывали населявших его людей. Вспыхнули никогда не остывавшие противоречия. Резня следовала за резнёй. Нужен ли был подобный вариант развития событий? Разве могло наступить социальное равенство среди людей, не желающих отказываться от разделения на национальности? Былое повторилось опять, возвращая всё на круги своя. После, в завтрашнем дне, обратное объединение обязательно произойдёт, как и повторное разделение. Это не следует объяснять, такова сущность человека — быть недовольным делами отцов.

Отдельной линией Алексиевич размышляет о самоубийстве маршала Сергея Ахромеева, отказавшегося жить в стране утраченных идеалов. Он видел Горбачёва, улыбавшегося Западу, он с трудом осознавал делаемые им уступки западным державам, он знал, что страна становится на колени в непонятной мольбе, она превращается в сырьевой придаток и обязательно станет полигоном для испытания лекарственных препаратов на населении. Проще оказалось наложить на себя руки, нежели видеть неизбежное.

Что говорить о России, логику жителей которой нельзя понять. Их уничтожают, они же радуются. Уничтожал Сталин, носили его на руках. Уничтожал Горбачёв, радовались переменам. Уничтожал Ельцин, иного не желали. Будут уничтожать и дальше, пока не уничтожат. Почему? Этого не понять. Русский народ чего-то ждёт, не понимая чего. Он терпит над собой эксперименты новых правителей, во всём им потворствуя. В следующий раз всё подвергнется изменениям, и им каждый житель страны окажется рад. Существенного преобразования не происходит. Как жила Россия устремлением в будущее, так и продолжает жить, не собираясь меняться прямо сейчас, откладывая на потом, не получая в итоге ожидаемого, терпя.

Сплошной негатив, без какого-либо позитива. Всё плохо настолько, что начинаешь сомневаться в словах Алексиевич. И твёрдо в этом убеждаешься, стоило появиться на страницах истории о таджике, проведшем холодную ночь в приёмном покое больницы. К нему ни разу не подошёл доктор. Думается, Светлана не желает видеть действительность в радужных оттенках. Как такое может быть, если за время повествования она во всём сомневалась, не умея найти лучшего решения для преодоления человеческой неустроенности? Как не желай лучшей жизни, оной добиться не сумеешь. Любое сделанное тобой благо станет бременем для твоих детей. Остаётся жить так, как есть. Но и тогда останутся недовольные, желающие жить лучше, тем причиняя страдания абсолютно всем.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Анатолий Рыбаков «Приключения Кроша» (1960)

Рыбаков Приключения Кроша

Энтузиазм побеждает трудности, если не вникать в подробности. А если находится хотя бы одна светлая голова, пытающаяся разобраться в деталях желаемого к осуществлению, то с последствиями предстоит столкнуться всем. Что стоило юному Крошу взяться с ребятами за реставрацию автомобиля? Они бы сообща выполнили порученное им задание и получили за то почёт и славу. Да только Крош не настолько наивен, чтобы сворачивать горы. Потому ему предстоит набить шишек себе и наставить их всем остальным действующим лицам.

Это в двадцатые и тридцатые годы советские граждане совершали подвиги на производстве, продолжая их осуществлять в сороковых тяжёлым трудом в тылу и проливая кровь на фронтах Второй Мировой войны. В пятидесятых наступил перелом сознания. Уже никто не желал трудиться во имя всеобщего блага. Но приходилось помнить о нуждах коллектива, помогая ему по мере сил. Вот при таких обстоятельствах Анатолий Рыбаков и написал «Приключения Кроша», поведав о благих желаниях ради корыстных свершений.

Главным героем в произведении выступил юноша, проходящий летнюю практику на автобазе. Ему поручено заниматься ремонтом автомобилей. Он с удовольствием принимается за дело, стараясь усердно работать и приносить обществу пользу. Хоть он и мал, всё же понимает, насколько опасно браться за дело, не озаботившись сперва его продумыванием. Когда ему и прочим практикантам поручили восстановить машину, то все с радостью согласились. Крош оказался единственным, кто понимал, как бессмысленно браться за практически до нуля разобранный автомобиль. Требовалось убедить членов коллектива в тщетности принятого задания.

Рыбаков довольно странно показывает работу ребят. Восстанавливая одно, они буквально обкрадывали другое. Разумно окажется, что случись кража, совершённая не ими, то они окажутся главными обвиняемыми. И тут бы требовалось осознать, вместо чего Крош берётся установить истинных виновников происшествия. Гнилым предстало для читателя советское общество, ежели на страницах всего одно положительное лицо. Прочие персонажи в чём-то обязательно провинятся.

За многое Анатолий критикует сограждан. Он представил вниманию сцену с походом в магазин, высмеяв очереди. Купив ненужную вещь, Крош постарается её вернуть. А не сумев, пожелает кому-нибудь продать. Как же ему приходится удивляться, что купленная им вещь в один момент потеряла покупательский интерес. К основному содержанию книги данная сцена не имеет отношения, зато позволила Рыбакову высказаться о наболевшем.

Никому нельзя доверять в Советском Союзе! Свои же обкрадывают. Ежели не украдут, тогда обманут. Продолжая искать виновного, Крош будет мучим совестью. Для него ясен человек, являющийся настоящим вором. Сдавать его начальнику автобазы он не собирается. Разумность отчего-то подводит Кроша. Рыбаков старался проработать тему глубже. Да, советское общество переполнено хамами, берущими всё плохо лежащее. И было бы слишком просто, не постарайся Анатолий найти другого кандидата в подозреваемые.

И кто же будет зачислен во «враги народа»? Им станет тот, кто больше других желает добра, берётся дать свет в массы и кому логикой жизни дано занимать руководящие должности. После такого обличения приходит недоумение. Каким образом произведение «Приключения Кроша» могло быть опубликовано, а через год экранизировано? Показывая людям, какой тяжёлый камень они носят на шее, следует ждать определённой реакции. Сам же Рыбаков должен был быть осуждён обществом, без всякого права на оправдание.

Положение спасает отнесение произведения к детской литературе. Перед читателем обыкновенный юноша, он участвует в выдуманных автором ситуациях. Почему бы не допустить подобное развитие событий, зная, что такое возможно, что всегда найдётся добросовестный гражданин, способный помочь в поимке злоумышленников.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Захар Прилепин «Обитель» (2014)

Прилепин Обитель

Плутовским романам никогда не умереть, особенно в условиях российской действительности. Желание равной жизни для всех приводит к тому, что некоторые неизбежно оказываются равнее. Но не только российская действительность этим грешит. Почти всякое произведение человеческой мысли — стремление показать возможность неосуществимого в обыденной жизни. Берётся непритязательный персонаж, гиперболизируется и становится участником определённых событий, которые чаще всего преодолевает за счёт дарованных ему писателем способностей. Не приложи к его судьбе руку творец ещё одного придуманного мира, ничего бы из такого персонажа не вышло.

Захар Прилепин взял суровое время, снова показывая читателю существование в человеке скрытого желания унижать себе подобных. Описывать ужасы советских лагерей лишний раз не стоит, всем прекрасно известно, до каких зверств доходило. У Прилепина каждого оступившегося обязательно ждёт воздаяние, так как не власть решала, издеваться над людьми или нет. Зверские мысли приходили непосредственно на месте, где всякий начальник мнил из себя создание, наделённое истиной в последней инстанции. В такой среде требовалось показать человека извне, попавшего под растерзание без излишне отягощающих причин.

Главный герой «Обители» всё же преступник. Он убил отца. Это отличает его от прочих сидельцев. Его можно назвать «чистой доской», подготовленной провидением для принятия испытаний. Не из простых побуждений местом действия выбраны Соловки, намоленная веками земля, вместившая ушедшие от мирской суеты души. О Боге придётся забыть, неизменно думая о божественном промысле. Теперь на островах оказались люди различных конфессий, помнившие и забывшие религиозные предпочтения, одинаково не желающие задумываться о необходимости укреплять веру с помощью данной свыше возможности доказать преданность Высшему существу.

Прилепин решил, что человеческая жестокость — людская блажь. Если необходимо доказывать превосходство — это делается по личному на то усмотрению. Не дьявол точит сердце, внушая злые намерения, сам человек возрождает первобытные инстинкты, утверждаясь во мнении о необходимости причинять боль, ибо ему того всего лишь захотелось. Истинно блажь, поскольку провозгласи анархию в обществе, как человечество займётся самоистреблением. Но на Соловках имелась охрана и заключённые, и если кто выходил за рамки дозволенного — делал он то без согласования с вышестоящим начальством.

Оговорив общее представление о произведении, необходимо подойти к нему с рациональной точки зрении. «Обитель» — это локация из прошлого, вместившая на страницы всё то, что некогда могло происходить. Читатель участвует в обзорной экскурсии, вникает в работу каждого, постоянно слушает разговоры действующих лиц. Любое должное произойти событие — обязательно происходит. В этом помогает свободная от предрассудков личность главного героя, на основе которой Прилепин получил возможность показать Соловки глазами заключённого, а после едва ли не ответственного лица по особым поручениям при самом главном местном начальнике. Когда действие подойдёт к концу, обретённое высокое положение позволит лучше понять происходившие прежде зверства, наказать за которые могут и главного героя, каким бы светлым в душе он не продолжал оставаться.

Возвращаясь к высказыванию о плутовском романе, нужно пояснить. Человек из ниоткуда, оказавшийся не там, должный быть угнетаемым и в конце концов убитым, на страницах «Обители» живёт довольно сытой жизнью, пусть и периодически испытывая затруднения. Он всякий раз нежится, тогда как ему не ломают костей, не разрезают его плоть и не разделяют тело на части, как поступают с прочими персонажами. Вместо увечья, главного героя ждёт лазарет и продолжительное существование, что входит в диссонанс с общим представлением о должном быть. Где же жестокость, возведённая в абсолют? Почему в «Обители» Прилепин рассказал о крупинке сахара, оказавшейся вне кипятка, в который угодило всё содержимое ложки? Вся ложка оказалась в кипятке, но не главный герой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Беляков «Гумилёв сын Гумилёва» (2012)

Беляков Гумилёв сын Гумилёва

Никто не способен разобраться в творчестве Льва Гумилёва: решил Сергей Беляков и написал его биографию. Позиция одиозная, вместе с тем и тенденциозная. Кем же был исследуемый Беляковым человек? Уж точно не тем, кем его ныне считают. Только так ли это? Видимо, в своём интересе Сергей не находил товарищей. К кому он не обращался, все не понимали, что их спрашивают про Льва, а не про Николая — Гумилёва-отца. Поэтому и название у биографии выглядит необычным образом, заранее поясняя, о ком будет идти речь. Но есть в таком подходе и связующая понимание наследия нить: Гумилёв ибн Гумилёв, Гумилёв Гумилёв-оглы.

Необходимо понять, откуда у Льва возникло желание изучать степные народы. Пытаясь в этом разобраться, Сергей постарался в кратких чертах дать характеристику его отцу. Николай Гумилёв бывал в Африке, с малых лет будоражил воображение сына рассказами о совершённых путешествиях. Обладая фантазией, он смешивал реальность с вымыслом, поражая Льва правдивыми и выдуманными историями. В том позже придётся искать отголоски измышлений об утраченных сведениях. Рассказывая правдиво, Лев мог сочинять детали, в чём его начнут обвинять современники и из-за чего продолжится отторжение сделанных им научных изысканий.

Стать учёным Льву мешало породившее его время. С другой стороны, заключает Беляков, Гумилёва-востоковеда могло и не быть. Окажись он вне России, живи вдали от советской обыденности, он мог проявить интерес скорее к индейцам, либо занялся совершенно иным делом. Но даже прояви пристрастие к степным народам Азии, то не суметь ему пробиться через созданную на Западе систему знаний. Льву тогда суждено было почить в безвестности.

Сломанная жизнь — лучшее доставшееся на долю Льва. Государство не позволяло получить образование, так как мешало дворянское происхождение. За происхождение же он вынужден был отбывать заключение в тюрьмах и лагерях, из-за чего не мог добиться желаемого продвижения в изучении языков. Беляков утверждает, что для занимающегося Востоком человека мало знать два-четыре языка, нужно хотя бы четырнадцать. Сколько же знал Гумилёв? Не более четырёх. Не знал он и тюркского, не владел китайским. А чем занимался? Изучением тюрко-китайский взаимоотношений. Значит, он никогда не читал оригинальных работ, неизменно прибегая к работам переводчиков. В том ещё одно нарекание Гумилёву от потомков. Но другого Лев не мог достигнуть — всё будто специально складывалось против него. Именно тюрьмы и лагеря позволили Льву размышлять. В Крестах он разработал теорию пассионарности, опираясь на «Закат Европы» Шпенглера. Позже восхищался идеями Шопенгауэра и Сыма Цяня.

Родившись в семье поэтов, его матерью была Анна Ахматова, Лев и сам писал вирши. К сожалению, многое не пережило советскую систему, уничтожаемое самим Гумилёвым, его родственниками или карательными органами. Не обделён Лев оказался искусством владения прозой. Его работы всегда отличались от сухих научных трактатов живостью представляемых воображению картин, он писал в научно-популярном стиле. За счёт умения доходчиво объяснять, на склоне лет станет обласкан читателями и слушателями. До того момента ещё предстояло дожить.

Молодость Лев провёл в экспедициях. Беляков перечисляет их, находя ряд несовпадений. Говоря прямо, вся биография состоит из двойственных фактов, выбирать нужный из вариантов предстоит самому читателю. В том урок древнекитайского историка Сыма Цяня, считавшего необходимым трактовать происходящее с разных точек зрения. Участвовал ли Гумилёв в приводимых на страницах раскопках? Порою он должен был быть в двух разных местах одновременно, а порою экспедиций в обозначенные места и вовсе не было. Странным выглядит и участие Гумилёва в войне. Есть уверенное мнение, что Лев дошёл до Берлина, но о том сохранилась информация только в письмах, причём без каких-либо фотографий. Не получал Гумилёв и наград, какие бы подвиги он не совершал.

Особой частью биографии Льва является тема его матери. Беляков обрисовывает ситуацию в таком виде, будто сын постоянно обижался за малое проявление к нему внимания с её стороны. Она посылала не те посылки, которые он желал видеть. Она почти всё делала не так, как ему хотелось. И наследства в итоге сына лишила, передав имущество и права на творчество другим людям. Семейные отношения — сложный предмет для изучения, поэтому не стоит на них делать акцент. Лучше понять творческое наследие Гумилёва это не поможет.

Главная заслуга Льва — исследование хазар. Об этом народе практически ничего не было известно. Существовали ли они вообще? Гумилёв доказал их историческую действительность, найдя столицу хазарского государства, к тому моменту уже давно затопленную водами. Второй заслугой Льва является стремление сплотить учёный мир, дабы географы, историки и археологи объединились. Ведь теперь известно, что ничего не стоит на месте: реки проложили другие русла, народы переменили места обитания, языки подверглись значительным трансформациям. Стоит ли говорить, подтвердил мысль Гумилёва Сергей Беляков, как мало схожи греки наших дней с греками Византии и тем более греками древности. Так и с «вульгарной латынью», вроде романских языков (английский, французский, немецкий и прочие), весьма далёкой от языка жителей Лациума, откуда началось шествие римлян.

А как же непосредственно взгляды Гумилёва? Как он понимал действительность? В чём особенности его мировоззрения? Об этом Бяляков тоже размышляет, местами пересказывая содержание написанных Львом трудов. Сергей укорил последователей, назвав их едва ли не невеждами, взявшими пропагандировать то, в чём не сумели разобраться. Как же поступить читателю? Лучший способ — самому ознакомиться с наследием Льва Гумилёва и сделать собственные выводы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Кабаков, Евгений Попов «Аксёнов» (2011)

кабаков попов аксёнов

В ходе бесед, записанных на диктофон, Александр Кабаков и Евгений Попов постарались припомнить самое важное, о чём бы они хотели рассказать об Аксёнове. Без какой-либо привязки непосредственно к раскрываемому ими человеку, они говорили о многом, поместив тем самым Аксёнова в мир собственных переживаний. Получилась книга не про определённое историческое лицо, а о событиях, некогда имевших место, волновавших непосредственно Кабакова и Попова.

Воспоминания не обходятся без упоминания родителей и юных лет. Оказывается, Аксёнов мог остаться казанским поэтом, не будь его семья разрушена советской властью. Разговоры об этом — вольное отступление. Кабакова и Попова интересовало прежде их личное знакомство с Аксёновым, через которое они будут показывать читателю присущее им мнение о минувшем. Важнее не работа врачом или проведённые в Магадане годы, а прочее, о чём сообщается в последующих главах.

О чём же в первую очередь следует говорить? Пристрастие авторов определяется сразу — речь пойдёт об отношении к вещам. Для советского человека это особенно волнующая тема. Аксёнов определяется словом «стиляга». Он всегда выделялся. Волновало ли это самого Аксёнова? Или тут стоит говорить о пристрастии именно авторов? Большая часть повествования будет касаться именно их мнения, читатель скорее узнает отношение как раз Кабакова и Попова, показывающих Аксёнова через желаемое быть увиденным.

В каждом человеке бывают отрицательные качества. В Аксёнове таких будто бы не было. Если он писал, то едва ли не гениально. Хотя, вспоминая его творчество, таковой характеристикой написанные им труды не наградишь. Кабаков и Попов даже не задумываются о возможности существования отличного от их мнения. Они упиваются разбором некоторых литературных произведений, неизменно находя на страницах отражение жизненных реалий самого Аксёнова. Получилось так, что всё сказанное было в действительности, лишь немного изменённое для создания должного художественного образа. Аксёнов возвышается на фоне каждого писателя. Он не создавал безликих персонажей, как тем не брезговал Катаев. А Шукшина Аксёнов во многом опережал, к тому же показывая более широкий размах представляемых в произведениях сюжетов.

Говоря об отношении к музыке, Кабаков и Попов вспоминают про джаз, воплощавший стремление к протесту. Они не сразу подводят ход беседы к пристрастиям непосредственно Аксёнова, разбираясь с музыкой в жизни других писателей. Только после Аксёнов предстаёт на страницах сей книги в качестве тонкого ценителя джаза.

Как же отразить рассказываемое Кабаковым и Поповым без пересказа? Это кажется невозможным. Их беседа перетекает от музыки к политике. Аксёнов представлен важной личностью, умевший разговаривать с властью, чётко обозначая пристрастия по тому или иному вопросу. После следует понимание определения «шестидесятники», из которого следует исключить писателей, не имеющих права ими называться, но по творчеству относящиеся к шестидесятым годам. Далее Кабаков и Попов переходят к важному эпизоду в жизни Аксёнова — к истории с «Метрополем».

Подумаешь, рассуждают авторы, советские деятели художественных ремёсел желали публиковать произведения без дозволения цензуры. Они не имели помыслов против советского государства, всего лишь желая самовыражаться. В таком безвинном виде Кабаков и Попов представляют «Метрополь», участие в печати которого означало для его участников крах возможности быть опубликованными после.

Какая же книга у Аксёнова главная? Кто такие подаксёновики? Как относились к творчеству Аксёнова в мире? Мог ли он получить Нобелевскую премию по литературе? Был ли настолько богатым, как это представляли советские граждане? Как относился к религии, алкоголю и женщинам? Чем болел в старости? Как воспринимал смерть?

Книга «Аксёнов» получилась беседой людей об умершем друге. Они могли о нём говорить бесконечно, но в один момент всё-таки решили навсегда остановить диктофон, посчитав сказанное прежде достаточным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Гиголашвили «Чёртово колесо» (1988-2007)

Гиголашвили Чёртово колесо

Было и будет, пока не убудет. Всему наступит конец, ибо единственный метод решения любой проблемы — радикальный. Что бороться с социально опасными элементами, покуда они не будут выкорчеваны из социума? Решение находится просто — они уничтожаются с их же помощью, для чего применяется выгодное обеим сторонам средство. Так негативный слой истончается и в итоге самоустраняется. Но до изобретения такого средства необходимо бороться всеми имеющимися средствами. Грузинской милиции оставалось по своему умению управляться с наркоманами. Михаил Гиголашвили рассказывает, как именно это происходило. Говорит он жёстко, без цензуры и опасно для всякого, кто не готов поверить в реальность творимых на страницах «Чёртова колеса» бесчинств.

В повествовании нет положительных героев. Все действующие лица преимущественно наделены отрицательными чертами. Принцип — с кем поведёшься, от того и наберёшься — применим тут в полной мере. Покуда наркоманы прожигают жизнь, испытывая свойственные им потребности, то милиция старается найти их и обезвредить. Проблема заключается не в том, что наркоманы мешают, смысл борьбы с ними казался бесплотным из-за системы наказаний, не располагавшей возможностью к изменению их мировоззрения. Тюрьма не сможет исправить наркомана, поскольку здравомыслящий человек понимает, что тут применим другой принцип — горбатого могила исправит.

С первых страниц Гиголашвили погружает читателя в сферу, наполненную мрачными перспективами. Раз в неё попав, никогда не сможешь выйти. Сама по себе наркомания несёт вред лишь наркоманам, тогда как их агрессия к миру вне их сферы связана с необходимостью добывать средства для приобретения наркотических веществ. Казалось бы, ничего не мешает вернуться к порядкам времён Сталина, когда морфин свободно продавался в аптеках. Не стоит тут вспоминать историю начала борьбы с распространением наркотиков вообще, начатую американцами в XX веке, чем они породили гидру. Сейчас нужно о том забыть и внимать происходящему в произведении Гиголашвили.

Всем всё известно. Милиция стоит над наркоманами, осуществляя контроль. И именно милиция расположена контролировать рынок наркотических веществ, чтобы деньги шли непосредственно к ним. На этом Михаил выстраивает повествование. Но такого быть не должно, поэтому милиции остаётся взирать, как положение ухудшается. Милиционерам приходится исполнять обязанности, поскольку распространение наркотиков в любом случае стоит пресекать, дабы не допускать сопутствующей этому процессу противоправной деятельности. Например, Гиголашливи акцентирует внимание на том, как наркоманы грабят квартиру и причиняют людям страдания.

Откуда вообще шли наркотики в Грузию? Если верить Михаилу, то путь начинался с Узбекистана. Более того, читателю показывается процесс сбора будущей наркотической продукции. В тексте он описывается с авторским на то удовольствием, в подробностях и со смаком. Описывает Михаил и мечты наркоманов о более доступном способе получения удовольствий, вроде воздействия током на особые зоны головного мозга. Всему находится место на страницах, кроме появившегося много позже средства, заставившего наркоманов гнить изнутри, что способствовало идеальному способу решения проблемы.

Не перечесть поднимаемых Гиголашвили тем, над которыми он думал с начала работы над «Чёртовым колесом». Произведение он создал провокационное и мало кому оно придётся по душе, если к нему подходить не как к наглядному пособию по тому, до чего доводит людей приём наркотических веществ. Всё бы ничего, но наркоманы боятся не осуждения общества — им важно мнение родных людей, в чьих глазах они не желают упасть. И понятно почему — наркоман перестаёт быть человеком, он становится подобным зомби. А зомби только на вид люди, внутри они — умертвия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков — Сочинения 1923 (февраль-июль)

Булгаков Том I

Обилие публицистических работ Булгакова можно встретить в двух газетах «Накануне» и «Гудок». Если «Накануне» уже стала для Михаила основной площадкой, то «Гудок» ещё нет: в феврале 1923 года была опубликована первая заметка и последовал перерыв до октября. В этой заметке, названной «В театре Зимина», Булгаков написал, как он прежде всего увидел Калинина, а всё остальное в том повествовании осталось для читателя вторичным.

В первой половине сего года в газете «Накануне» размещены следующие произведения: «Сорок сороков», «Под стеклянным небом», «Московские сцены», «Бенефис лорда Керзона», «Путевые заметки. Скорый №7: Москва — Одесса», «Комаровское дело», «Киев-город», «Самоцветный быт» и «Самогонное озеро». Надо сразу заметить, Булгаков всё более переходит на крайне короткие заметки, которые допустимо приравнять к анекдотическим ситуациям, поэтому он объединял их в группы, дабы статьи выглядели весомей.

«Собачье сердце» Михаил напишет через несколько лет, но уже сейчас он нарабатывал материал, описывая примечательную московскую действительность. Москва дышала и менялась, нэпманы продолжали процветать, а простой люд задыхался на отпущенных им шестнадцати аршинах, на которые пытались постоянно кого-то подселить. Оставалось идти на хитрость, лишь бы не лишиться поистине драгоценной жилой площади.

Один раз Булгаков описал суд, разбиравший дело маньяков. Булгаков не понимал, как таких чудовищ носит земля. Может Михаил действительно так считал, или уже забыл, о чём писал в 1919 году? Он же через две недели напишет воспоминания о Киеве 1917 года, где расскажет о горящем доме, вывесках на украинском языке и о Петлюре, не сумевшем ни в одной из четырёх попыток взять город. Ещё Булгаков выскажет утверждение про пристрастие москвичей к американскому, тогда как киевляне оным не обладают.

Прочее, опубликованное в «Накануне», носит развлекательный характер, интересный сугубо при разбирательстве в случае существенной на то надобности.

В «Петроградской правде» Булгаков рассказал «Китайскую историю». Ныне китайцы почти никак не воспринимаются, если речь касается событий гражданской войны, тогда как в те времена они проживали на территории России в довольно большом количестве. Именовали их тогда ходя, благодаря особенностям китайской речи и торговле вразнос. Булгаков отдаёт дань уважения храбрости этого народа, честно и до последнего сражавшегося за Красную армию, не оставляя позиций. Смерть сломит главного героя, пронзённого штыками юнкеров, но поведать о том непременно стоило, дабы в будущем избегали презрения или подобия данного чувства.

В «Голосе работника просвещения» Булгаков разместил три заметки по профилю издания: «Каэнпе и Капе», «1-я детская коммуна», «Птицы в мансарде». Или Михаил всё-таки пересмотрел представления о новой власти, либо стал серьёзно относиться к стремлению советского государства вырастить достойное страны поколение. На глазах читателя проводится отбор кандидатов на должности учителей и воспитателей. Это не так трудно, если не отсеивать многочисленную массу желающих работать, почти не представлявших, что значит обучать детей.

Примером Михаил ставит 1-ю детскую коммуну, организованную и управляемую детьми. Если бы подобные дети выросли и продолжили жить по установленным ими правилам, процветать стране в веках. Удивительно наблюдать, как обычно склонные к агрессии в отношении самих себя, молодые люди живут по общим принципам, избегая проявлений индивидуализма.

Однако, в дошедших до нас заметках Булгакова есть произведение без проставленной даты «В школе городка III Интернационала». Тут уже нет чаяний о будущем поколении: дети учатся в холодных помещениях, стоит думать, что к тому же недоедают и получают знания не в требуемом объёме. Михаил лишь замечает, как таких детей скорее съест туберкулёз, поскольку забота должна быть не только на словах. Видимо, и не только в виде заметок о том, как всё хорошо, когда реальность не соответствует сообщаемой периодическими изданиями реальности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 4 5 7