trounin.ru

Каких только аллюзий не находили в «Муму». Одна из них была поистине эпического размаха, где под главным героем повествования — Герасимом — понимался весь русский народ. Но и без аллюзий у рассказа нашлись противники в виде цензоров, увидевших в тексте для всех очевидное — самодурство помещиков. Закладывал ли в «Муму» некий смысл сам Тургенев? Или он просто изложил историю, которую ему рассказали очевидцы? Будучи под царским требованием находиться в родовом поместье, Иван нашёл интересную тему для повествования, им и реализованную. Поэтому нужно оставить домыслы в стороне, сконцентрировав внимание на содержании, допуская очевидное — кое в чём Тургенев всё-таки позволил себе вольности, домыслив обстоятельства, о которых никто не мог доподлинно знать.

Рассказываемая история не имеет привязки сугубо к Муму. Главным героем повествования был и остаётся Герасим — дворник в московском поместье, некогда крестьянин-пахарь. Будучи глухонемым, оставаясь нелюдимым, Герасим пытался найти существо, способное быть предметом его радостей. Не так важно, кто за таковое будет принят, лишь бы оно позволяло о себе заботиться. Герасим вполне мог опекать дерево, либо заботливо относиться к метле, но для повествования о горькой судьбе такое не подойдёт. Гораздо лучше показать на примере несостоявшейся любви. А полюбил Герасим прачку из дворни, за которую решил вступаться всякий раз. И не быть у истории продолжения, не вмешайся в дело посторонние, по чьей воле девушку выдали за другого, тогда как Герасиму пришлось проглотить обиду. Являясь человеком впечатлительным, он глубоко уйдёт в себя, испытывая сильные переживания. Герасим не станет крушить окружающую обстановку, показав умение соглашаться с ниспосланным судьбой. И на девушек Герасим вовсе более не обращал внимания.

Как быть? Предмета для заботы у него так и не появлялось. Он не нашёл дерево для опеки, к той же метле относился с прежней чёрствостью, словно сердце обратилось в камень. Никто не мог от него ничего дознаться — нелюдимость его не покидала. Всё изменилось, стоило подобрать собачку, кого и стал Герасим с той поры опекать. Будь собака спокойного нрава, молчаливая и без характера, склонного к проказам, тогда быть истории опять без продолжения. Но собака беспокоила барыню, уставшую от её присутствия во дворе. Дворня на свой лад поняла волю хозяйки, заставив Герасима избавиться от собаки. И вот уже из понимания этого обстоятельства исходит необходимость трактовать произведение.

Тургенев не обличал помещиков в самодурстве. Он описал дворянские привычки в том виде, в каком они присущи большинству людей, наделённых избыточным количеством средств. И не надо находить в тексте того, к чему Иван не побуждал. Суть повествования свелась к тому, что Герасим в очередной раз не захотел вступать в противоречие с дворней, предпочтя поступить так, как от него требуют. Если появилась необходимость избавиться от собаки, это он сделает собственными руками. Потому Герасим утопит Муму, а Тургенев опишет процесс утопления с максимальной отрешённостью, словно сам являлся глухонемым. Не будет даже всплеска воды, словно собаки и не было в лодке.

Читателю важно понять, как Герасим отнёсся к необходимости избавления от Муму, какие действия предпринял впоследствии. Действительно ли он мог сбежать со двора, добраться до родной деревни и там пропасть для мира окончательно? Ведь Герасима толком не искали, и прожил он остаток жизни, более никем не потревоженный. Просто так сложились обстоятельства… вот и всё.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Проживая вне России, Тургенев написал «Дневник лишнего человека». Почему так получилось? Какие нужно из этого делать выводы? И почему мысль о ненужности возникает именно за пределами страны? Описывал ли Иван собственное состояние? Или он услышал эту историю от третьих лиц? Или всё оказывалось гораздо проще… Тургенев пожелал представить для внимания ситуацию, практически классическую, возникшую на теме «маленького человека»? Вновь от главного действующего лица ничего не зависело. Да и могла ли завесить хотя бы самая малость? Нет. Иван опять создавал образ персонажа, чья жизнь рушилась под воздействием внешних обстоятельств, тогда как никакого желания с этим бороться не проявлялось. Можно даже сказать проще, в образе главного действующего лица проявлялись те самые черты, позже получившие от Ивана прозвание нигилизма, которое он выведет с помощью романа «Отцы и дети».

«Дневник лишнего человека» — повествование в виде датированных записей. Читатель знакомится с персонажем, впавшим в смертельную хандру, полном уверенности — через четырнадцать дней его не станет. Будучи молодым, перешагнувшим с третьего на четвёртый десяток лет, персонаж с полной серьёзностью рассуждал о неизбежном скором конце. Он был в этом чрезмерно уверен, не допуская в мыслях иного. И читатель даже мог начать думать, будто к окончанию четырнадцатого дня рассказчик на самом деле умрёт.

О чём можно рассказать за четырнадцать дней? Есть три пути. Если следовать по первому, то сообщать на страницах дневника о текущем положении. До какой степени подобное допустимо? Читатель быстро устанет внимать беспрерывному упадку в настроении. Да и какой смысл говорить лишь о приближающейся смерти, поддавшись чувству хандры? Второй путь: следить за жизнью других. То есть можно писать о происходящем вокруг. Для выбора подобного пути всегда находятся желающие. Нет никакого затруднения смотреть на мир собственными и чужими глазами, выражая личное мнение в виде дневниковых записей. Но какой тогда третий путь? Описать жизнь с самого начала, поведав о печалях и радостях, поясняя, по какой причине всё сложилось именно так. Рассказчик у Тургенева пойдёт как раз по третьему пути.

Что говорить о главном действующем лице? Его впору назвать несмышлёнышем, сколько не стремись оправдать. Лучшие годы закончились со смертью отца, после чего семейные дела расстроились. От всего пришлось избавиться, кроме одной деревни. Некоторое время рассказчик прожил в Москве. Теперь же, когда он взялся повествовать, дни свои он посчитал сочтёнными из-за пребывания в той самой деревне, оставшейся от всего, чем некогда владела семья. Никаких перспектив не осталось, скорее придётся расписаться в невозможности сохранить последнее. Прилагал ли рассказчик усилия к улучшение положения? Особых стараний читатель не увидит. Просто жил, ни к чему не проявляя стремления, существуя по принципу необходимости существовать.

Видя упадок отдельного рода, читатель станет свидетелем пробуждения, стоило главному действующему лицу испытать любовное чувство. Тем Тургенев показал существование единственного средства, способного вернуть желание жить в полную силу, — надо иметь сильное увлечение, ради которого находить любую возможность к оному иметь отношение. Хоть бы и не любовь Иван описал на страницах дневника, надежда на благополучный исход всё-таки появлялась. С подобным изменением сюжета лишний человек мог начать ощущать нужность, поскольку именно от самого человека зависит, как он должен относиться к жизни, стремиться к чему-то или плыть по течению, радуясь с ним происходящему или от всего отворачиваясь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Помимо собственных впечатлений, можно делиться с читателем услышанным от третьих лиц. Допустим, не каждый способен выразить мысли на бумаге, являясь при том отличным рассказчиком. И не каждый умеет воплотить на бумаге собственные мысли. Зато у некоторых получается пересказать услышанные истории, придав им требуемый для художественного произведения вид. Не следует определённо утверждать, насколько тот или иной сюжет является реализованным подобным образом, важнее выработать понимание, каким образом это позволяет раскрыться писательским способностям, пусть и основанным на постороннем впечатлении. Например, рассказ «Жид» — повествование о прошлом, действие развивалось в дни войны с французами. И героем повествования невольно стал представитель иудейского вероисповедания, пытавшийся извлечь выгоду для себя и семьи, но в итоге пострадавший из-за суровости законов военного времени.

Тургенев показал читателю человека, в чём-то честного, более — лишённого умения входить в чужое положение. Да и зачем герою принимать присутствие русских войск за благо? До него не было дела и до того, кто бы не ходил по землям, где он жил. Ему оказывалось нужнее выжить при очередных изменяющихся условиях. А какой у него есть товар на руках? Весьма эфемерный. Герой повествования пытался выжить за счёт красоты дочери. Только лишь требовалось найти защитника, на чьи плечи возложить безопасность семейного очага. Таким защитником выступит рассказчик. Может в силу юности, повествующий историю словно и не ведал, с каким человеком ему довелось иметь знакомство. По его словам выходило, будто герой его рассказа — наглый и пронырливый делец, желающий иметь выгоду от отношений дочери с русским военным, для чего всячески уговаривал дочь быть близко к рассказчику душой, прочее дозволяя сугубо в мыслях, и то ускользая в момент наибольшего стремления рассказчика разделить участие в её судьбе.

Насколько Тургенев придерживался натурализма в описании? Скорее следует говорить про опыт работы с жанром сентиментализма. Читатель обязательно проронит слёзы в конце повествования, невзирая на справедливость представленного на страницах решения. При этом останется неважным, кто будет вынужден принять смерть. Мораль для того и должна читаться между строк, дабы читатель твёрдо усвоил тяжёлую долю людей, кому не дано совладать с несправедливым к нему отношением. Только это не было полностью таким для современников Ивана. Иудей вышел на страницах лживым созданием, решившим сперва нажиться на русских, после их извести руками французов. Что касается девушки — она осталась инструментом в руках отца, не имевшего способности понять значение поступков, как их не оправдывай с позиции требований к поведению женщин в обществе.

Следует упомянуть ещё один рассказ Тургенева. Повествование именовалось по фамилии представленного на страницах действующего лица — «Петушков». Иван описывал банальную ситуацию, обыденную для любого периода человеческого существования. Он сообщал о случае раннего сиротства и пренебрежительного отношения опекуна. Будучи малым ребёнком, герой повествования не мог препятствовать деятельности опекавшего, приведшего порученное ему состояние в упадок. Теперь оставалось читателю внимать, как герой повествования будет себя осознавать, чувствовать обречённость, почти ничего в итоге не получив из должного к нему перейти по наследству. Теперь ему сорок лет, начинать с нуля затруднительно и маловероятно. И что из этого должно следовать? Наиболее верно считать, что в такой ситуации Тургенев предпочтёт оказаться ещё раз, изменяя условия повествования, готовый представить вниманию читателя уже другое произведение — «Дневник лишнего человека».

Так, за пробами пера, наступил 1847 год, наиболее важный для Тургенева.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Несмотря на значение творчества Ивана Тургенева для русской литературы, однозначного и благоприятного отношения к нему всё равно не существует. Многим не нравится манера повествования писателя, которую не назовёшь подлинно классической. Может причина кроется в том, что Тургенев начинал создавать литературные произведения в период перехода понимания художественного процесса в России, когда ломались прежние устои, бравшие начало в Европе, теперь переходящие в нечто собственное, близкое сугубо самому государству. Да и исследователи творчества Ивана постоянно делают отсылки на Белинского, ратовавшего за привнесение в литературу элементов жизни, без излишнего украшательства. И такая позиция в скором времени войдёт в полную силу, став неотъемлемой частью произведений русских писателей, тогда как в той же Европе или Америке продолжат стоять на позициях романтизма, не готовые сдвинуться с не такой уж и мёртвой для них точки. Что же касается Тургенева — он созидал в угодной ему манере… и вот именно эта манера не всякому оказывается по зубам.

Тургенев точно боролся с засильем романтизма. Уже его повествование «Андрей Колосов» — протяжный рассказ, где использовались элементы, должные сообщить читателю, насколько склонен Тургенев придерживаться традиции литературы первой половины своего века. Вместе с тем, повествование переходило на новый уровень, прежде казавшийся практически несвойственным. Читатель может и не понять, если о том отдельно не сообщить. Но для того ли создавал произведение Тургенев, чтобы кому-то пожелалось критически рассматривать содержание? То и не требовалось. Взыскательный читатель может и обратит внимание на сообщаемое на страницах, критик постарается вникнуть в описываемое, тогда как для остальных повествование останется сухим, откуда невозможно вычленить суть рассказываемого. Может Тургенев такого и сам не желал, просто пробуя силы в создании прозаических произведений.

Аналогичного мнения стоит придерживаться касательно повести «Бретёр». Читатель из названия сразу понимает, о чём будет вестись речь. Бретёрами называли людей, проявлявших излишнюю склонность к проведению дуэлей. Но разве можно о подобном писать в николаевской России? Само понимание дуэли заключало в себе противозаконное деяние. Невзирая на это, дуэли постоянно проводились, чаще заканчиваясь устным предупреждением, после чего горячий порыв остывал, и намерение быстро забывалось. Иной читатель вспомнит, насколько Александр Пушкин подходил под описание бретёра, столь же скорый на желание стреляться, как и отходчивый. Но у Тургенева был представлен другой персонаж. Конечно, вновь дуэль из-за желания защищать честь, стремление оберегать непорочность женщин. Окончание у повести вышло кровавым. Писал ли кто о подобном до Тургенева?

Отдельного упоминания заслуживает рассказ «Три портрета», ставший одним из тех произведений, благодаря которым у Тургенева получилось состояться. Единственный момент, ясно усваиваемый читателем, — содержание касалось охотничьих баек. Заглядывая наперёд, зная, насколько важными станутся рассказы из цикла «Записки охотника», читатель вынужден пристально наблюдать, каким образом созидалось одно из первых произведений, вполне бывшее способным войти в цикл. Тому помешала блеклость наполнения. Исключение стоит сделать для главной особенности: основное направление Тургенев для себя твёрдо установил. Теперь оставалось показать читателю, насколько Иван являлся наблюдательным. Потому романтизм отходил на самый дальний план, так как повествовать приходилось, опираясь на собственные воспоминания.

Читателю теперь требовалось запастись терпением, в случае его интереса к творчеству Тургенева. Современниками Иван мог казаться подающим надежды. И совсем скоро такое мнение подтвердится. Теперь нужно запастись терпением и потомку, коли есть желание разобраться в творчестве писателя более детально.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сложность в восприятии литературного наследия Константина Аксакова — в неоднозначности. Несмотря на твёрдость взглядов, он всё равно оставался человеком лёгких порывов, глубоко переживающим существование противоположных суждений. Умея настоять на своём, он только этим чаще прочего и занимался, тогда как измыслить нечто своё, не опираясь на мнение оппонентов по спору — не умел. Пусть остались труды, намекающие на самостоятельность мышления. Однако, приходится так говорить, опираясь на фактическое большинство написанного Константином.

Посмотрим на труды, написанные с 1837 года. К раннему литературному опыту стоит отнести фантастическую повесть «Облако», остающуюся уделом понимания излишне сочувствующих автору. В 1839 году Константин выступил с хвалебной рецензией по адресу книги переводов «Прелюдии» за авторством Каролины Павловой, благодаря которой зарубежный читатель мог познакомиться с русской литературой. В том же году Аксаков обратил взгляд на дела отечественной литературы статьёй «О некоторых современных собственно литературных вопросах». Он замечал печальное положение современных писателей, поскольку публиковаться им приходится исключительно в толстых журналах, либо сами толстые журналы формируют вкус у читателя, принуждая внимать определённому, поскольку не позволяли писателям выражать собственную волю, требуя предоставлять материалы на заданную ими тему.

В 1842 году Аксаков сочинил рассказ «Вальтер Эйзенберг», он же «Жизнь в мечте», согласно которому выходило, что основное действующее лицо страстно создавало собственный портрет, теряя силы с каждым штрихом. Стоило закончить картину, как её создатель умер. В том же году написана статья «Несколько слов о поэме Гоголя: «Похождения Чичикова, или Мёртвые души». Гоголь ставился на писательский Олимп, по таланту сравнивался с Шекспиром, а само содержание поэмы Константин постарался подвергнуть тщательному анализу, достаточно обыденному для потуг академических критиков. Разбирались совсем уж несуразные особенности, вроде попытки понять национальность главного героя, почему ему нравится быстрая езда и поднимаемая пыль за каретой. Аксаков нисходил до того, что готов был и на основании поднимаемой пыли делать глубокие выводы, находя нечто в том определяющее. Тогда же написана статья «Объяснение», в которой Константин вступал в ответную полемику с Белинским, так как тот выразил несогласие со сравнениями Аксакова.

В 1845 году написана рецензия на «Разговор» Ивана Тургенева. Константин отметил вялость слога молодого автора, но увидел возможный потенциал. Критическое мастерство Аксаков пытался подтвердить сводной статьёй «Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов», разбираясь в книжных новинках. Он обозрел литературный сборник Соллогуба под названием «Вчера и сегодня», где укорил Одоевского за недопустимость возвышаться над народом, делиться такого рода мнением с читателем. Там же хвалил Жуковского за стихотворение «Капитан Бопп». В другой части Константин рассуждал о труде Никитенко «Опыт истории русской литературы», стараясь оказать влияние на автора собственным авторитетом историка. Последняя часть — обозрение «Петербургского сборника», изданного Некрасовым. Вновь Одоевский заслужил осуждение, зато Тургенев был ласково вознесён, настолько Аксакову понравился рассказ «Хорь и Калиныч».

В 1847 году написаны «Три критические статьи господина Имрек», по мнению Аксакова должные продолжать считаться актуальными.

В 1848 году написан разбор понимания значения слов «Публика и народ». Константин пожелал отделить одно от другого. Для него публикой стало нечто несвойственное русскому человеку — явление более западное, пришедшее в Россию вместе с поветрием галломанства. Там же Аксаков постарался провести черту между городскими и деревенскими жителями. Мысль Аксаков продолжал речью «О Карамзине», написанную для произнесения перед симбирским дворянством. Сразу ставилось на вид, насколько Карамзин знаком дворянам (публике), при этом остающийся неизвестным для народа.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как не пробуй смотреть на Олега с исторической точки зрения, по большей части он так и останется мифологической фигурой. Слишком далеки те времена, очень мало сохранилось свидетельств, не позволяющих говорить с твёрдой определённостью. Для кого-то Олег — верный соратник Рюрика, пришлец из чуждых земель, держатель княжеских полномочий для Игоря. Вместе с тем, Олег — один из первых правителей государства, ныне нами прозываемого Русью, не происходивший из рода Рюрика. Но это не мешает писателям смотреть на его жизнь с высоты собственных представлений. Собственно, что сделал Аксаков? Он сочинил драматическую пародию в стихах, где поэзия сталась незначительной особенностью, скорее отвечая за ладность построения строк, тогда как важнее оказывался смысл, вложенный в пьесу Константином.

Чем управлял Олег? Не скажешь, чтобы он имел обширные владения изначально, но со временем распространил влияние от Новгорода до Киева. Насколько он волен был передавать полномочия Игорю? Да и какое это имеет значение? Остановимся на мифических предпосылках, тогда как подлинной правды всё равно не узнать. Зато поход Олега на Константинополь — исторический факт, описанный в византийских летописях, понимать который можно разным образом, вплоть до усталости Греческой империи бороться с нашествиями варварских племенных образований, чрезмерно часто объединявшихся, начиная представлять угрозу для существования. Юмор произведения Аксакова как раз в выставлении Олега славным ратоборцем и сильным правителем, едва ли не человеком, чей титул должен означать владельца огромных территорий, чьё население просвещено, проживает в благости осознания великолепия. Хотя, по-честному, государство Олега следует понимать именно под племенным образованием.

Конечно, читатель волен укорить за такие суждения. Особенно читатель, опирающийся на саги скандинавских народов, где сообщалось о существовании обширной страны, куда входили и территории северной Руси, прозванные Гардарики, то есть краем городов. Так или иначе, воспринимается Олег более за князя над славянами, нежели представителем варяжского государства. Ежели так, то читатель сам волен определиться, каким ему следует понимать Олега. В любом случае, от подобных слов смысла в рассуждениях не прибавится, поскольку есть факт похода на Константинополь, а прочее — спорно.

Зачем же Олег предпринял поход? Аксаков сослался на волхва, будто бы сообщавшего Олегу, насколько важно совершить сие мероприятие, сугубо ради оставления имени в веках. Если оное не воспринять всерьёз, то потом появятся люди, смело берущиеся утверждать, словно Олега вовсе не существовало. Вполне очевидно, тем Аксаков высказывался в пику современникам, смевшим на свой лад понимать прошлое. Читатель знает, насколько в то время усилились противоречия между сторонниками разных происхождений русской государственности. Ведь были и те, кому не хотелось всерьёз воспринимать теорию о призвании варягов.

Всё повествование — противопоставление Олега современности Константина, где за Олегом оставалось право предпринимать действия для увековечивания имени, тогда как в будущем его имя всячески будут стараться извести из возможности причастности к Руси. Читателю оставалось поверить в тщеславность киевского князя, решившего пойти на Греческую империю из надежды остаться в истории. Можно думать и так, словно Аксаков стремился создать впечатление о необходимости совершения определяющих дел, по которым о человеке станут судить впоследствии, пускай и признавая заслуги в малом. Главное, лишь бы имя человека не стёрлось из памяти.

Получается, пьеса создавалась именно ради выражения взглядов на историю. Константину казалось недостаточным написать трактат на заданную тему. Да и зритель в театре легче поддержит точку зрения писателя, если ему её изложат в виде занимательного действа.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Воздав москалям за обиды, готовый и дальше воздавать, решил Шевченко и полякам презрение в стихах показать. Получалось так, что всякому, кто брался землями малороссов владеть, тому полагалось в муках страшных истлеть. Виноваты кругом все, кто брался судьбу Малороссии вершить, осуждалось даже желание просто в мыслях властелином быть. Такое право дозволялось одним малороссам, коим они воспользоваться так и не сумели, отчего потомки их в мучениях горели. Не мог народ в одном порыве заявить о праве на власть, не мог и под чьё-то влияние в полном составе подпасть, сугубо из-за стремления к вольной жизни, каковое досталось в наследие от казаков, теперь к тому же стремятся потомки некогда вольных сынов. Так не лучше ли видеть Украину, где каждый борется за лучшую долю для сего края? Только судьба для Малороссии всегда была особенно злая. Причина в том, что слишком разнятся взгляды народа, давно не единого, разных культур наследника, ни древней Руси, ни прежней Малороссии ни в чем не приемника. Уже при Шевченко то было ясно всем. Теперь посмотрим, гайдамаки были примечательны чем.

Возьмём Сечь, где никто не ведал, каким образом лучше жить. Могли казаки к русским, либо полякам интерес проявить. Могли с турками договор о дружбе заключить, вовсе к шведам могли взоры обратить. При этом не имели единого мнения, вольные чрез меры, в одном друг с другом схожие — сторонники православной веры. В остальном, куда подует ветер — туда отправляются вскачь. Получалось, казак — сам себе палач. С русским дружбу имея, на русского шёл войной, не объявляя сигнала к атаке. И с турком он сцеплялся в подобной же драке. Чего ждать от казацкой вольницы — никто не знал, потому Сечь видеть у себя на границе никто не желал. Проще оказывалось казаков устранить, их земли поделить. Так и случится, казакам останется бунтовать. Например, на польской стороне их стали гайдамаками называть.

Как взялся повествовать Шевченко о том? Он написал цикл стихотворений. Украинец скажет: в том проявился поэта малороссийского гений. Каждый стих — явление отдельное. Порою кажется, ни в чём общем с поэмой не цельное. Разным образом брался Шевченко повествовать, выбирая разный ритм и с рифмой по-разному он мог поступать. Может причина в неоднозначности гайдамачного движения, скорее общего для восстававших казаков явления. На протяжении середины восемнадцатого века они поднимали оружие против панов, отразить всего этого Шевченко не был готов. Но чего хотели малороссы, то сбылось в виде ином, о чём информацию в истории Речи Посполитой найдём. Что сталось с малороссами? Уже за иное им приходилось клясть судьбу, в том числе со злобой поминать в мыслях Москву.

Что же, гайдамаки боролись, понимая бессилие, с которым справиться не могли. Не москали их тревожили, а только ляхи и жиды. Думали гайдамаки, напьются кровопийцы и слягут от переизбытка наслаждений, тогда то станет самым прекрасным из мгновений, ибо станут гайдамаки мстить, смогут многих они тогда перебить. Готовыми оказывались поджигать страну с разных сторон, только бы облегчить народом выдыхаемый стон. Отчего-то стало свойственным такое стремление у украинцев с тех пор, чтобы всё своё уничтожать, дабы враг ничего потом не обрёл.

Сложно обо всём этом говорить, ведь единственного правильного мнения не может никогда быть. Просто жили люди прежде, боровшиеся за лучшую долю, ни на что не взирая, только достижения лучшего из возможного на свою долю желая. В том беда, и не только украинского народа, нет общего мнения для приемлемого для всех единого исхода.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Москаль суров, москаль жесток — кто того не понял, тому от Шевченко будет рассказан урок. И пусть москаль — собирательный образ скорее, ибо таким может быть любой, чья душа угля чернее. Возьми поляка, разве не может он поступить плохо? Или немца, тот тоже способен поступить жестоко. Возьми еврея — плохо поступать привычно и ему. Возьми француза — дашь схожую оценку с ним связанному всему. Да хоть малоросса возьми, украинца, сына степей, и тот поступит москаля злей. Проблема не в происхождении, она кроется в желании хоть кого-то обвинить в промахах твоей судьбы, и тогда начинает раскрываться, должное стать поводом для вечной борьбы. Даже можно проще понять от Шевченко сюжет, которого подобия где только нет. Проще говоря, поехал человек из столицы в отдалённый район, там стал себя вести важно он, понимая, насколько легко сможет закрыть глаза и уехать домой, оставив после себя девичий вой. Но кто бы знал, ведь не только малороссы способны за счастьем ехать на край света в ответ, потому послушаем, какой Шевченко приготовил для читателя завет.

Кто только Катерину не предупреждал, чтобы не водилась с москалями. Но люди — такие существа, никому не верят, пока не убедятся сами. Понравился Катерине москаль, к нему она ходила, с ним веселилась, время проводила. И на косые взгляды обращать внимание не хотела, о лучшей доле душа её в то время пела. Ничего не поделаешь, когда приходит любовное чувство, никак не уймёшь поселившееся в сердце буйство, не управишься с отуманенной головой, никому никогда не поверишь, думая, опровергнуть заблуждение общее у тебя получится, один ты это сделать сумеешь. К тому склонялась Катерина, полюбив москаля, как некогда казачка — в выборе она была вольна. И вот покинул москаль Катерину, оставив с ребёнком на руках, ещё одним напоминанием для малороссийских девушек став: не любите москалей, бегите без оглядки — таковые извечные на Украине порядки.

Почему жесток москаль к дивчине из малороссийских степей? О том даже мыслить, читатель, не смей. Неважно, каким местом думал москаль, какая сила его побуждала. Важно другое, Катерина от его действий пострадала. Неважен стался москаль, он — развратник и лжец… лёгкой поступи человек, сокрушитель женских сердец. Обидно Катерине, желала она поступок москаля понять, для чего захотела к нему стремиться, хоть где разыскать. И нашла, пройдя по дорогам страны, об одном судьбу умоляя, дабы принял её москаль, даже в виде рабыни видеть желая. Катерина согласной оказывалась ноги целовать, быть игрушкой в руках, а её не узнали, словно встречи с москалем были только в мечтах. Что делать теперь? Куда обиду сокрыть? И тут Шевченко о гордом нраве малороссов предпочёл позабыть. Держаться до последнего должен сын степей, но, видимо, то не свойственно степей дочерям, они стремятся за обиду предаваться смертям. Утопилась Катерина, ни о чём не думая мыслить другом, может думая — мир проклянут москалём.

Как сказано выше, сюжет такой — не удивительное дело. Можешь такое рассказать при разных обстоятельствах смело. Для этого берёшь страну, её народы, замечая, кто с кем не согласен делить невзгоды, заставляешь соединиться, наделяя мужскую половину помысла чернотой, и вот рождается москаль — у Шевченко как раз такой. Впрочем, зачем защищать человека, кто Катерину обманул, лучше бы сам он в водах Днепра утонул. Просто Шевченко с самого начала стремился именно москалей обвинять, ведь и Польши житель мог причиной смерти Катерины стать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как не воспринимай Шевченко, редкий читатель отметит красоту его поэтических строк. Скорее следует говорить про желание выразить себя посредством поэзии. Сборник «Кобзарь» создавался примерно в двухлетний срок, но Тарас не был первым, и до него малороссийские поэты о лучшей доле для своего края грезили. Это можно представить так, будто Шевченко оставался наедине с собой, брал в руки перо с бумагой, о судьбе Малороссии начиная стенать, он мог взирать на солнце, на голубизну неба, черноту ночи, общаться с луной, в горестных размышлениях продолжая печаль на рифмованные строки изливать. Что до рифмы — плохой из Шевченко образчик человека, способного ладные стихи сложить. Тут стоит говорить о желании украинского народа видеть больше, нежели было. В качестве доказательства можно «Кобзарь» на части разложить, хотя, понятно, у украинцев за народного поэта сердце от обиды заныло. Однако, получается тенденция такой, каким образом речь об Украине не заводи, обязательно увидишь судьбу к народу украинскому злой, словно украинцам никогда достоинства не суметь обрести.

Сразу читатель знакомится со стихотворением «Думы мои…» — отражением малороссийской печали. Край украинский всякий обижал, ибо местом столкновения интересов служил. Знали и прежде украинцы это, и поныне они о том знали, мало кто из них о том обидно, для себя же, не шутил. Одно успокаивало, когда на Польшу взор они обращали, и тут уже без шуток каждый вспомнит историю, о том ясно скажет, землю панскую чью только сапоги не топтали, да разве читатель точно такого же обстоятельства с Украиной не свяжет? Такова беда срединных территорий, особенно когда они слабы, рассказывая множество историй, какой только не было в степях украинских войны. Иные народы покидали земли и уходили в мирные для них края, как поступали, допустим, якуты и прочий северный люд, но украинцы держались крепко за родную землю, готовые испить чашу горя до дна, но только им там жить — другому свой край они не отдадут.

В стихотворении «Перебендя» — про слепого старца, игравшего на кобзе. Он бард, хуглар, жонглёр: каких в истории разных стран хватало. И пел тот старец, плача, не ожидающий встретить счастья нигде, как и Шевченко. Похоже, отличительной чертой украинцев то издавна стало. Этому можно с помощью стихотворения «Тополь» объяснение дать, где ветер данное дерево к земле постоянно прижимает, а сломать не может всё равно. То есть, народ украинский никто не сломает, он будет постоянно выживать. Хотя, насколько это стало свойственным украинцам давно? Кажется, черту такую народ малороссийский приобрёл не от невзгод, скорее так сложилось исторически со стародавних времён, ещё до нашествия татар земли вокруг Киева опустели от непогод, и иными людьми тот край был после населён.

Стихотворение «Думка» — очередная печаль. Манит родной край малоросса, и будет манить. Девичьих очей, стана девичьего жаль, потери сего украинец никогда не сможет простить. Пусть годы минули, дряхлость пришла, ослабли руки, плечи опали, заменят дела отваги тогда поэта слова. На прочее хватит сил едва ли.

«К Основьяненко» Тарас обратиться решил, подкрепить осознание утраты народного духа. Некогда Сечь грозная существовала, край вольнолюбивых казаков, теперь ставшая навсегда утраченным, подобием слуха, к чему более не суждено повернуть малороссийских сынов. Ветер гуляет по степям, и нет надежды на иное. Остаётся делиться печалью по горькому осознанию утраты. Таково представление о свершившемся — к малороссам злое… Никто в том не виноват: ни русские, ни польские солдаты. О том же Шевченко в стихотворении «Тарасова ночь» повторил, вспомнил про то, как казаки бились с москалями, ляхами и ордой. Тот миг в прошлом остался, его малоросс похоже забыл, уже не ассоциируя казаков с самим собой.

Есть ещё стихотворение «Иван Подкова», такое же воспоминание о славных делах. О таком Шевченко мог повторять снова и снова, с неизменно остающимся выражением печали на устах. Сказать бы ещё про «Катерину», то сказано отдельно будет, дополнят «Гайдамаки» общую картину. Остаётся надеяться, потомок критика за то не осудит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Поэзии бродит дух по степям бескрайним, в тиши лишь льются слёзы по несбыточным мечтам, удел страны одной — быть местом крайним, где песни горькие петь вечно кобзарям. Разорванное сердце той страны, душа изранена отчаяньем и горем, то русский муж, то польские паны: идут войною сим бескрайним полем. Прошли века, когда страны той люди говорили в полный голос, им не давали после говорить, — минула вольница и пал казацкий волос, и чашу горя там поныне не испить. Но пели люди песни, грусть свою скрывая за напевом, казалось более не видеть жизни прежних лет, сплошь чернота пред взором на сём свете белом, погаснуть должен был и этот свет. Сказать бы, озарилась Украина, когда Шевченко пришёл в мир, как стала в миг страна едина… Увы, печален той страны кумир. Он брался за поэзию, творя, его ценили после за язык, страдал же вовсе от царя, кляня не настоящий — прошлый миг.

Как говорить, раз Николай — России властелин? Цензура не давала слово против. И человек всегда был в размышлениях один, вызов редко государству бросив. Живёт душа поэта горькою обидой, ведь больше больно за былое, обиды иное становилось причиной, для Украины сама обида — слово роковое.

В год тридцать седьмой сложена «Причинная» — поэзия вечных украинских красот, становилась ясной суть изложенного былинная, брался Шевченко повествовать о своём крае с определяющих нот. Что Украина значит? Это Днепр — широкая река. И где-то рядом с ним русалка плачет, проносят воды плач тот через века. В такой тональности Шевченко брался в поэзию вклад вносить, придерживаясь далее такого же настроя, он грустью пытался своё сердце больше разбить, невзирая на избыток должного достаться вскоре горя.

В тридцать восьмом «- Вечной памяти Котляревского» Шевченко стих сложил, упомянув тем поэта, славного творением на языке украинских степей, что в год тот безвременно почил, покинув детей Малороссии — её сыновей. Следом полились стихи-думки, Шевченко так их называл: «Ветер буйный…» — море, буйная голова, кручина; «Течёт вода в синее море…» — казак с чужбины в родные степи приезжал, а там бурьян, снова для грусти причина.

В сороковом году — думка «Тяжело на свете жить… » — сироте не найти, где его примут среди своих. Но тяжелее в другом случае быть, когда в чужом краю ветер для тебя стих. Тяжело осознавать, вне родных краёв пребывая, что предстоит там умирать, забвения нисколько не желая. Не про казака, но про брата по стремлению мир в красках живописца отражать, четверостишие «Обращение к Штернбергу» Шевченко сложил, перед поездкой в Рим он старался ему напутственное слово дать, не зная наперёд, как молодым тот там чрез пять лет почил. С напутственной речью Шевченко и к «Маркевичу» обращался, радостный за возвращение историка Малороссии в родные края, он с ним нисколько не прощался, за вклад в изучение прошлого очень ценя.

За гимн Малороссии можно стихотворение «Утопленница» принять, как бы больно подобное сравнение не звучало, к чему бы не шли люди того края, чего бы хотели желать, возрождаясь к большему — всё всегда надолго угасало. В год сорок первый Шевченко этот стих сложил, дополнил про «Челн» стихом, о бедах родных краёв он снова говорил, рассказывая словно об одном. В тот год Шевченко поэму «Марьяна-монашка» начал писать, но остановил повествование на приходе в круг молодёжи кобзаря, удаль девчат и юношей стала угасать, одного из них ждала горькая судьба.

В сорок втором году Шевченко стих «Гамалия» сложил, как край его между ляхами, москалями и ордой томился. Понятным должно быть, Тарас с обидой на душе жил, и за прожитые годы с болью не смирился.

Автор: Константин Трунин

» Read more