trounin.ru

Говорят о прошлом одно, современники тех дней помнят другое. Для них не было той очевидности, с которой подходят к былому потомки. Разве был на Украине голод? Коржавин его не помнит. Вернее, не помнит, чтобы в чём-то нуждался лично он, тогда как прочее его мало интересовало. Семья Наума не страдала от репрессий, либо ничего подобного припомнить не удалось. Но Коржавин успел поработать в тылу, побывать в рядах армии и отсидеть в тюремной среде, поэтому он со временем приобрёл необходимую ненависть к сталинскому режиму. А ведь как всё хорошо начиналось, Наум даже мечтал пойти в пионеры. Счастливому детству суждено омрачиться взрослой жизнью, чего не представлялось возможным избежать.

Писать мемуары Наум взялся в весьма зрелом возрасте: почти под восемьдесят лет. Длительное время он жил вне России, но болел за происходящие с ней перемены. Он с горечью принимал застой эпохи Брежнева, тяжесть положения страны при Ельцине и вот новый наметившийся застой, грозящий очередным тупиком. Самое время рассказать о минувшем. Действительно, как бы не складывались обстоятельства, главное их воспринимать без лишней критики. Никогда настоящее не будет видеться в позитивных тонах, постоянно чем-то омрачаясь. Но уж лучше видеть вокруг стагнацию, нежели существовать при кровавом терроре. Впрочем, жизнь для Наума складывалась скорее благоприятно.

Коржавин едва ли не с первых строк говорит о том, что он выходец из еврейской семьи. Обойти вниманием этот факт не представляется возможным. Пусть он ныне крещёный, но от самого себя уйти не получится. Он может забыть, только ему обязательно напомнят. Понимать озлобленность мира на евреев Науму придётся не скоро, сперва предстоит покинуть Киев, когда из города начнут эвакуировать людей. Именно при приезде в Россию он встретит первого антисемита, откровенно насмехавшегося над беспомощностью детей, женщин и стариков, бежавших с Украины.

Войну в Советском Союзе ждали. Она не стала неожиданностью, хотя само нападение Третьего Рейха оказалось внезапным. Просто замолчало радио и загрохотало на горизонте. Вскоре стало очевидно по привозимым в город раненым, что война всё-таки началась. Власть требовала вставать на защиту страны, отправляя солдат без оружия для сдерживания врага, тогда как сама спешно бежала в тыл. Непонятно, почему Наум сожалеет об этом, будто не понимая, какое возникает у человека желание при осознании грозящей ему опасности. Осталось в первый раз укорить Сталина, бросавшего войска на убой, тогда как Жуков старался их отводить, сберегая силы на будущее.

В 1941 году Коржавин пошёл в десятый класс, проживая в рабочем посёлке. Несколько лет он трудился на заводе, по данной причине на фронт его не отправляли. Наум честно говорит — отказываться от службы он не планировал. Он скрыл от медицинской комиссии порок сердца, а на проблемы со зрением смотреть не стали. Не для передовой, так для охранной службы такой солдат подойдёт. Не ладилось с самим Наумом, он никогда не умел найти применение рукам. Если брался за дело, то всё портил. На заводе ничего не получилось, на службе создавал не меньше проблем. О чём оставалось думать? Пойти по пути литератора, ведь его стихи всегда хвалили.

И вот Литературный институт. Но вот и интерес правоохранительных органов. Жизнь продолжалась. Эмиграция ещё не скоро, поэтому остаётся рассказывать истории других сидельцев, чья вина лишь в существовавшей тогда исправительной системе. Если имелась необходимость придумать обвинение, то избежать наказания не получится. И всё равно жизнь продолжалась. Главное то, что Коржавин рассказывает обо всём, не представляя себя пострадавшим от режима и не примеряя обличье страдальца. Он был таким, каким был. Разукрашивать прошлое ему казалось бессмысленным, к ушедшему нужно относиться с осознанием, что иного быть не могло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не успокоится человек, пока не вычерпает недра Земли, пока поверхность планеты не превратит в нечто ему потребное. И если ранее он думал о будущем, желая блага для всего человечества, то по прошествии времени вернулся к извечно одолевающей его жажде наживы. Но это в будущем, пока же Паустовский писал о современном для него дне. Некогда в Советском Союзе желали изменить русла сибирских рек, направив их в засушливые регионы страны, хотели и перекрыть поступление воды из Каспийского моря в залив Кара-Бугаз. Планы советских граждан коснулись и малярийных болот Мегрелии, где имелся чрезмерный избыток влаги. Человек посчитал необходимым осушить местность, превратив земли древней Колхиды в тропический сад. Тогда действительно думали о благе, как всегда забывая о нуждах самой природы, для чего-то создавшей данный край.

Паустовский начинает с рассказа о нутрии. Переселение этих животных стало первым шагом к освоению Мегрелии. Потом последует высадка эвкалиптов — деревьев с уникальными свойствами. Именно эвкалипт способен впитывать в себя воду из болот, к тому же он источник ценной древесины, чей запах не нравится комарам, а сам материал не гниёт, способен служить десятилетиями и длительно не подвергаться разрушению. Последним этапом назначено высаживание чайных плантаций и тропических растений. Впереди широкий фронт работы, берущий начало в тридцатых годах XX века.

Ещё не Шри-Ланка, а подобие пинских болот. И как же сей край привести к желаемому виду? Все планы терпят крушение, стоит спуститься ветру с гор, называемому фёном. Такой ветер неимоверно горяч и разом поднимает температуру воздуха на двадцать градусов. Не просто будет совладать с природой, может ничего у человека не получится. Как бы хуже не стало от совершаемых им действий. То и не имеет значения, когда желание стоит надо всем, обязывая совершать изменения в угоду представлениям о лучшем из возможных результатов.

Паустовский не смотрит на Мегрелию как на уникальное место. Он не видит в нём положительных моментов, неизменно находя причины для скорейшего изменения имеющейся природы. Никто не задумывается о необходимости прекратить вмешательство. Если такие попытки были, то о них Константин не сообщает. Есть единственное упоминание пользы болот — они способны сохранять прошлое. Так на глазах у читателя будет извлечена античная статуя, большой ценности по мнению знатоков древностей. Но это не является важным обстоятельством, чтобы отменить планируемое превращение Мегрелии в тропический сад.

Константин предпочитает рассказывать о другом. Он повествует о караванном чае, чьи свойства улучшались благодаря длительной перевозке. Снова и снова восхищается свойствами эвкалипта. Описывает людей, с жаром в глазах думающих о предстоящих изменениях местной природы. Знакомясь с подобным повествованием, читатель сам может загореться аналогичной идеей. Тут надо говорить об умелой подаче информации, тогда как деятельность человека в Колхиде легко подвергнуть сомнению в благости производимых изменений.

Достаточно вспомнить про Кара-Бугаз, о котором Паустовский рассказывал сходным образом, только имея наглядные доказательства вредности планируемого человеком, он стремился облагородить залив менее варварским способом, предлагая извлекать природные богатства за счёт понимания потенциала пустынного климата. Касательно Мегрелии подобного не происходит. Остаётся предположить, что никто всерьёз ею ещё не занимался, даже не думая высушивать болота, поскольку это длительный и трудоёмкий процесс. Время покажет, насколько оправдано человеческое стремление преобразовывать планету. И если всё окажется сделанным правильно, значит о чём-то люди всё равно не задумались и не приняли прочие негативные перемены связанными с ими проделанным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не трогайте природу, пока не научитесь ею пользоваться. Но человек никогда не научится пользоваться чем-либо, постоянно внося разрушительный вклад. Ему кажется, будто действуя из лучших побуждений, он поступает на благо, тогда как приносит вред. Проще ничего не предпринимать, живя в согласии с окружающим миром, нежели думать о его благополучии и совершать непоправимые ошибки. Разве можно смотреть на высыхающее Каспийское море? Уровень этого водоёма постоянно понижается, грозя скорым исчезновением. Причину этого видели в заливе Кара-Бугаз, куда вода поступала через малый перешеек, дабы испариться без остатка. Разумным казалось перекрыть залив вообще. О таком думали раньше. И это всё-таки совершили через двенадцать лет после смерти Константина Паустовского. О чём он предупреждал — всё осуществилось. Дамбу пришлось разрушить и смириться с нанесённым ущербом.

Как рассказать о заливе? Паустовский то начал делать до знакомства с Каспийским морем. У него были сведения о Кара-Бугазе, и только. Пришлось самостоятельно знакомиться с водоёмом, о чём читатель узнает впоследствии. Роль Паустовского в судьбе залива — желание понимать его необходимость человечеством. Для этого лучше всего подойдут документы из архивов, кои удалось отыскать. Мало кому известный исследователь Жеребцов во время царской России вёл наблюдение за морем, сделав требуемые выводы, едва не ошибившись со значением Кара-Бугаза. Похоже, такую ошибку совершают все, кто старается его понять самостоятельно. Жеребцов тоже имел намерение рекомендовать перекрыть воде доступ в залив, чтобы уберечь морских обитателей от поступления излишнего количества соли.

Паустовский сразу замечает, какая именно соль образуется после испарения воды. Не поваренная, а глауберова, так называемый мирабилит. Если её принимать внутрь, последует слабительный эффект. Лучше данную соль использовать в химическом производстве, где она имеет огромное значение. Но как это сделать? Берега Кара-Бугаза представляют из себя пустыню, не знающую дождей: влага испаряется, не успев достигнуть поверхности. Крайне тяжело находиться в сих пустынных местах, поскольку не сохранилось оазисов. Некогда тут была вода под песками, о том даже имеются свидетельства, в том числе об этом говорят высохшие колодцы. У Кара-Бугаза в будущем откроются возможности принести пользу человечеству, но о том Константин расскажет в конце.

История жестоко относится к людям. Жеребцов ныне забыт, неизвестно и место его погребения. Забыт и химик Лаксман, обосновавший важность глауберовой соли залива Кара-Бугаз. Всем было понятно: перекрой залив, соль перестанет образовываться, может быть поднимется и уровень Каспийского моря. Разве природа случайно допустила появление такого места на планете? Его исчезновение обязательно опосредованно скажется на всём, о чём крайне трудно судить, если человек не умеет понять важной роли того же залива Кара-Бугаз.

Паустовский не рассказывает прямолинейно, он лишь делится с читателем сведениями, ставшими ему известными. Продолжая повествование, Константин затрагивает период гражданской войны, когда в районе Кара-Бугаза белые высадили арестантов на берег, обрекая их на гибель. Остаётся предположить, что подобным образом Паустовский в очередной раз сообщал о гибельности климата, поэтому людям не следует там находиться. Впрочем, осваивать Кара-Бугаз всё равно придётся. Но и к этому есть препятствия. Для строительства и функционирования завода требуются другие ресурсы, вроде нефти и газа, располагающиеся на удалении. Константин с удовольствием проведёт геологические изыскания, найдя лучшее для всех решение.

Как же добыть воду в столь безводной пустыне? Есть единственная возможность, заключающаяся в наблюдательности и понимании механизма образования конденсата. К утру под камнями всегда накапливается жидкость. Уже это показывает, как природа наперёд думает, создавая условия и для жизни. А как правильно использовать Кара-Бугаз в будущем? Тут не только глауберова соль, а также солнечная и ветряная энергия. Человеку нужно не так много, чтобы воспользоваться ему предлагаемыми возможностями. Нет нужды разрушать или исчерпывать без остатка, допустимо брать даваемое даром. И когда-нибудь пустыни начнут приносить настоящую пользу, обеспечив человечество требуемыми ему источниками тепла, движения и всего остального, до чего он сможет додуматься.

Главное, не разрушать имеющееся. Пусть Кара-Бугаз кажется бесполезным и даже вредным, он всё же важнее, нежели людям кажется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Об Иоанне Новгородском было сложено три повести, как летописные, так и сказочные. Первая из них — сказ о чуде иконы Богородицы, явленной в защиту града Новгорода от войска Руси против ополчившейся. Было то в 1169 году, когда город был вольным и население само князей на службу призывало. Коли так тогда обстояло, значит угодным Богу стало. И поскольку это так, не стоит дивиться случившемуся тогда под его стенами. Началось всё с отказа двинян дань платить, предпочтя перейти под покровительство Андрея Боголюбского. Случилось тогда сражение у Белоозера, в летописях названное «Сказанием о битве новгородцев с суздальцами». Полегло в том бою первых пятнадцать воинов, а вторых — восемьсот. Осерчал Андрей Боголюбский и послал на Новгород сына, с которым на град пошли семьдесят два князя, что равносильно почти всей Руси тогдашней.

Сила великая шла к стенам, одолеть её нельзя было. Осталось молиться Богородице о защите. Иоанн обратился к иконе с ликом матери божьей, поставив образ против суздальцев. Выступили слёзы на древе сухом, чему подивились жители Новгорода. Случилось диво более великое, никем нежданное. Осаждавшие русичи, стрел прежде не жалевшие, ослепли будто и биться с собою же начали. Увидели это новгородцы, пошли в бой на суздальцев и всех одолели. Таково свидетельство, если не сомневаться в нём.

«Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе» — второй сказ. Согласно преданию, умел Иоанн бесов обманывать. Мог их в склянку заключить, требуя выполнять желания. И захотелось однажды ему в Иерусалиме оказаться, в тот же день обратно вернувшись. Так и произошло, как то он задумывал. Поймал беса и оказался в граде христианских святынь, воздав Богу тем уважение. Короток сказ о путешествии, ибо не по земле шёл Иоанн, а по небу пространство вмиг преодолел. Диво-дивное, может быть и случившееся на самом деле, чему в подтверждение никакие слова не требуются.

Последним сказом является «Повесть о Благовещенской церкви». Не могли люди построить церковь, не зная, откуда деньги брать на её возведение. Осталось снова воззвать к Богородице, на её милость уповая. Стоит ли дивиться диву случившемуся? Явился конь, золотом усыпанный да с сумами доверху златом и серебром набитыми. Хватило тех денег на церковь, обустройство её и дальнейшую жизнь служителей её. Тому верил народ, ежели сказания о том составил, явно их не придумывая, словно всё было в действительности, тем подтверждая значение божьего промысла, укрепляя осознание необходимости почитания Руси защитников, без чьего участия не быть ничему не Руси, как и ей самой не бывать.

Именно такие сохранились предания об Иоанне Новгородском. Сколько в них правды и вымысла? Каждый сам решит, смотря насколько доверчив он. Если ему близок дух религии и ищет ответы на вопросы в промысле Создателя, то не случается чудес для него, ибо оное подтверждений не требует. А коли сомневается кто в возможности в сказаниях поведанного, того не убедить никакими способами. Остаётся положиться на провидение, каким бы оно не трактовалось по своему происхождению.

Другое удивительно, как отстаивая определённую позицию, человек прошлого забывал об одинаковости мыслей противостоящей стороны? Почему Богородица помогла новгородцам, но отказала в помощи суздальцам, ей же молившимся? Если конь с золотом пришёл к Иоанну Новгородскому, значит покинул другого Иоанна, может быть такой потери не заслужившего. Полёт же на бесе в Иерусалим никого обидеть не мог, кроме обманутого.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда-нибудь наступает точка невозврата. Прежде Дарреллу читатель верил, но чем далее, тем меньше желания принимать рассказываемое за правду. Можно считать иначе, Джеральд шутит английским юмором, выставляя каждую описываемую ситуацию доведённой до состояния полной абсурдности. Может Дарреллу самому хотелось видеть именно то, что он сообщал на страницах произведений? Какую бы ситуацию Джеральд не представлял вниманию, всё в ней идёт так, лишь бы неприятности сыпались на действующих лиц. А если учесть, что перед читателем непосредственно автор в окружении повзрослевших членов семьи, то ни в какие рамки это уже не помещается.

Сборник «Пикник и прочие безобразия» разбит на ряд историй. В первой из них действительно показывается мероприятие под названием пикник, кое решила провести мама Джеральда, узнав из прогнозов об ожидающем британцев солнечном дне. Разумеется, верить в подобное на Туманном Альбионе никто не станет. Какая может быть солнечная погода, если такого отродясь не бывало? Но раз мама уверена в необходимости провести пикник, то так тому и быть, только всё пойдёт не по плану. Будет неаппетитная атмосфера, проливной дождь, сельская грязь и испорченное настроение. Весело лишь Дарреллу, всё это сочинившему. Но может таковой случай имел место быть, чего окончательному сомнению подвергать не станем.

Вторая история — поездка в Грецию. Маме захотелось посетить места памяти. Она вызвала сыновей и дочь, объявив о решении. Опять же, лёгкой прогулки не будет. Джеральд изрядно поиздевался над греками, унизив нацию до крайности. Понятно, рассказываемое им — обязательная черта английского юмора. Для путешествия по Греции действующим лицам достанется судно с дырой в борту, замки в туалетах окажутся неисправными, вместо льда будет подаваться кипяток, заказать требуемое блюдо не представится возможным. Тут стоит остановиться и вспомнить о знании Джеральдом греческого языка, о чём все собравшиеся прекрасно знали. Потому остаётся признать, Даррелл придумывал на ходу, никого не думая щадить.

Аналогичным образом Джеральд расскажет про посещение Венеции, а после опишет пребывание в отеле, где он активно штудировал девятитомник Эллиса Хэвлока, зачинателя науки сексологии. Сразу очевидно, сборник «Пикник и прочие безобразия» не предназначался для детской аудитории. Была ли рассказанная Дарреллом история в действительности? В стенах отеля он оказался в окружении озабоченного персонала, какими только расстройствами не страдавшего. Гомосексуализм и садомазохизм стали основой для углубления в иные людские пороки. Главный вывод, сообщаемый Джеральдом: человек не виноват, если родился с психическими отклонениями, поэтому нужно стараться найти общий язык с обществом, не желающим тебя принять. Не нужно углубляться в столь сложную для дискуссий тему, достаточно остановиться на словосочетании «психические отклонения».

В заключении читателю предоставляется дневник человека, страдавшего от хронического алкоголизма с частыми приступами белой горячки. Данная тема должна была беспокоить Даррелла, имевшего сложную историю взаимоотношений с алкогольными напитками. Повествование является опасным для восприятия, так как в тексте имеются бредовые галлюцинации, приводящие к печальным последствиям. Описать такое мог человек, сам испытывавший подобные ощущения. Если, конечно, он действительно не зачитал чужие записи, проявив сочувствие к их написавшему.

Остаётся думать, Джеральда Даррелла настиг кризис. В его самосознании происходила ломка, превратившая дружелюбного человека в весьма циничного обозревателя обыденности. Нужно хорошо подумать, каким образом после он вернётся к исходному состоянию, сочиняя художественные истории для детей. Лучше бы не было проявления жестокости в словах Джеральда, но уже никуда не денешься — труд опубликован и стал достоянием общественности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повествование не началось, а главный герой произведения уже помочился и облегчился. Это Буйда. Теперь он делится с читателем воспоминаниями. Вот сосёт холодные груди соседки. Вот вылизывает во всех местах девочку. Вот испражнения стекают по ляжкам. Вот убил собаку молотком. И далее в аналогичном духе. Если оставить подобные размышления Юрия, то получится книга о становлении скромного писателя, перед которым женщины ложились штабелями. Уж лучше бы Буйда с детства был развязным, нежели в зрелом возрасте начал уходить в отрыв с подростковыми фантазиями.

Тяжела оказалась жизнь Юрия. Видеть вокруг парад уродствующих — тяжёлое моральное испытание. Остаётся проявить к нему сочувствие, если столько разом навалилось на него одного. А может Буйда и не желал ничего другого замечать, либо описываемого им вовсе не было. Мало ли какие обстоятельства может воображение подкидывать разуму. Только как людям в глаза смотреть после таких откровений? Ладно бы ему довелось в двенадцать лет труп женщины увидеть, с которым он мог сделать всё, что захочет, но до окончания воспоминаний демонстрировать остановку на орально-анальной стадии развития кажется неправильным. Взрослого человека от малого ребёнка как раз то и отличает, что он должен понимать, к чему приведут его слова и действия.

Что же говорит Буйда о своём осознанном становлении? К писательству его подтолкнул гоголевский Ревизор. Он начал писать фантастические рассказы для журналов, где проводились соответствующие конкурсы. Фантастика его полностью удовлетворяла, пока не понял, что в Советском Союзе она идентична фиге в кармане, то есть ничего придумываемого никогда не произойдёт. Пробовался Юрий и на стихотворной ниве, стесняясь показывать результаты сочинений кому-либо. Опасения не были напрасными. Первая ознакомившаяся с ними женщина, к тому же учительница, сильно перевозбудилась и возжелала слиться с поэтом в единое целое. Интересно почитать бы было… Буйда честно сознался: вирши он сжёг сразу по свершении инцидента.

Юрий другого не скрывает. Он с молодых лет увлекался творчеством Кафки. Теперь можно понять, отчего такое стремление к абсурду. Остаётся сожалеть о неверном понимании трудов австро-венгерского писателя. Парадокс должен заключаться не в построении предложений, а в отказе от понимания происходящих в обществе процессов, ибо абсурд тогда принимает форму сюрреализма, который крайне трудно адаптировать к художественной литературе. Будь воля Буйды, ходить людям вывернутыми наизнанку, показывая богатство внутреннего содержимого.

После учёбы Юрий устроился в районную газету. Писать желаемое ему не давали, поскольку всё равно не будут печатать. Требовался определённый материал, показывающий рост самосознания, трудовые рекорды и страну на подходе к коммунизму. Неважно, если деревни спивались, хозяйства разваливались, а государство клонилось к закату. Буйда сразу взялся за колонку с письмами читателей, куда никто не писал, кроме него. Когда Юрию это надоело, рухнул Советский Союз, после чего началась другая жизнь, в произведении «Вор, шпион и убийца» не рассказанная.

Настала пора перевернуть последнюю страницу и закрыть книгу. Теперь понятно, как мировоззрение влияет на становление. Неважно, где ты родился и в каких условиях рос, ибо ты не мог появиться на свет в другом месте и расти при иных обстоятельствах. Быть тебе тем, кем ты в итоге станешь. В России Буйда — мастер сюрреализма и абсурда, в США он мог трудиться в жанре контркультура. Значение тут одно: сейчас у Юрия есть малые моральные препоны, будь иначе — отсутствовали бы и они.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ежели человеку желается власти — он её добьётся. Не по праву рождения, так с помощью восхождения по вертикали религиозных институтов. Был на Руси митрополит Киприан, активно боровшийся за свой сан. Сперва его назначил митрополитом Вселенский патриарх ещё при живом митрополите Алексее, с чем не согласился Великий князь Дмитрий Иванович. Потом Киприан оказался оскорблён и выдворен из Москвы. Испытывая обиду на действия власти, он написал послание игуменам Сергию Радонежскому и Феодору Симоновскому, в котором доказывал право на митрополию и предавал Московского князя анафеме.

Представ перед Дмитрием Ивановичем, Киприан встретил презрение. Причиной тому послужила деятельность в Литовском княжестве. Киприан утверждает, что совершал благое дело по объединению православных Литвы и Руси. Видеть такого человека в качестве Киевского митрополита в Москве не желали. Стоит предполагать политическую составляющую для возникновения противоречий. Вместо полагающегося приёма, Киприана держали в застенках, после отпустив нагим и голодным. Дабы отстоять право на сан, митрополиту предстояло вернуться в Константинополь.

Киприан не пустословен. В утверждениях он опирается на правила Святых Апостолов и Вселенских соборов, оговаривая каждый пункт, подтверждающий правоту его суждений. Позиция митрополита разумна и не может порицаться. Не стоит ему указывать на адресатов послания, придерживавшихся отличной от его точки зрения: они скорее откажутся от суеты, нежели станут чего-то добиваться. Сергий и Феодор могли осуждать Киприана, что скорее всего и делали. Но остудить пыл желавшего стать митрополитом было невозможно.

Киприан уверен, если он назначен Вселенским патриархом, значит никто не может противиться этому. Не мог митрополит Алексей назначить наследника. Не мог и Великий князь Дмитрий Иванович поставить на место митрополита своего человека. Согласно правил за такие деяния отлучают от церкви. Поэтому, как бы то кощунственным не казалось, Киприан имел право предавать анафеме всех ему противящихся. По наследству допустимо передавать доставшееся от родителей, церковное имущество к оному относиться не может. Даже нельзя присваивать сан за мзду — всё это ведёт к отлучению. Именно о том гласят правила Карфагенского и Антиохийского соборов.

Говорить о Киприане однозначно не получится. Уроженец болгарской земли, он прожил долгие годы на Афоне и в Константинополе. Перед ним была поставлена задача уладить разногласия между Литвой и Русью, для чего Киприан сперва заручился поддержкой литовских князей. С его слов: он освобождал там христиан из заточения, многих к православной вере приводил да церкви ставил, восстанавливал заброшенные храмы. По смерти митрополита Алексея поехал в Москву, был грубо встречен и выставлен за пределы княжества. Теперь предстоит думать, насколько Киприан прав в жалобах Сергию и Феодору.

Наглядно видно, как воспитанный в традициях Вселенского патриархата, Киприан разительно отличался от сложившегося на Руси представления о служителе церкви. Не проявляя заботы о чём-либо, кроме собственной личности, он доказывал право на митрополию правилами, утверждёнными за тысячу лет до его рождения. Не имея цели доказать преданность православию смирением, Киприан не думал считаться с мнение мирских властей. Вероятно, он считал своё положение выше Великого княжения Дмитрия Ивановича.

Не всё так просто в действительности. Выбранный Дмитрием Ивановичем в митрополиты Михаил мало кому нравился. Сергий Радонежский так и вовсе желал ему смерти. Может причиной гибели Михаила, по пути в Константинополь, стали происки Киприана, о чём остаётся только догадываться. Ясно должно быть следующее: мирская ли власть или церковная, та и другая окружена борьбой, о всех обстоятельствах которой потомкам знать не дано.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказал Епифаний о преподобном Сергии, издалека начиная. Жил его отец под Ростовом, покуда к Москве город не отошёл. А как отошёл, приехали москвичи и обязали служить ростовчан их прихотям. Совсем обеднел он, и без того денег не имея. Обеднел от походов княжеских в Орду и от выплат дани ими назначенной. Стерпеть такое нельзя было, потому предпочёл отец Сергия в Радонеж переехать. Там и жила семья, воспитывая трёх сыновей, живя в благости.

Ещё не родившись, Сергий трижды прокричал из утробы матери. Был он вторым сыном её. Варфоломеем нарекли его. Не брал он молока от матери, когда ела мясо она. Не брал по средам и пятницам, ибо грешно вкушать скоромное в сии дни. Не брал молока и от других женщин он, предпочитая брать материнское. Видя такое, всякий понимал — святым человеком Варфоломею быть. Ничего не умея сделать, кроме как по воле провидения, Варфоломей всегда на божий промысел надеялся. Так он читать научился, благодаря старцу, иначе не умея буквы понимать.

Взрослел Варфоломей, живя скромно. Не ел он по средам и пятницам, еженощно молился. Не могла мать заставить его образумиться, дабы не ограничивал тело молодое в период роста. Не слушался родительского желания он, тем отказывая матери и отцу в почтении. Всё к нему нисходило, покуда он продолжал ждать снисхождения. Так и жил дальше он, ничего не прося и стараясь от всего отказываться.

Взялся о таком человеке написать Епифаний, стоя у гроба с телом его. Спрашивал он людей, знавших Сергия, всему находя место на страницах. Сказывал так, что не всему поверить можно. А чему можно поверить, в то и без веры верится. Рано удалился Сергий от жизни мирской, вместе с братом в отдалении от поселений найдя пристанище. Примет постриг он там, тогда и нарекут его Сергием. Когда же прознают про затворника монахи окрестные, придут к нему и будут разделять с ним тяготы. И будет их ровно двенадцать, а Сергий среди них тринадцатым.

Чего не хотел Сергий, с тем бороться ему предстоит обязательно. Не захочет игуменом он быть, игуменом его митрополит назначит. Не захочет монастырь строить, Вселенский патриарх в послании его лично о том попросит. Более стремясь отдалиться, тем ближе будет он. Отдаляясь же дальше, не соглашаясь принимать новые порядки монахов прибывших, обустроит он новые монастыри, неизменно вынужденный продолжать уходить от людей, ему покоя не дававших. Откажется он и от сана митрополита, не видя в том божественного согласия.

Продолжал ждать Сергий, руку ни к чему, кроме молитв, не прикладывая. Когда голодала братия, то не трудился он, не трудилась и братия его. Не обрабатывали землю они, не сажали семена и урожай не собирали. Ждали милости от Бога, ожидая подношений от мирян. Не мог Сергий просить съестного, принимая лишь ему принесённое. А ежели вкушал пищу, выбирал порченную. Гнилой хлеб приятнее ему был, нежели хлеб свежий.

Не желал Сергий истязать плоть, как то делали светильники прошедших веков. Ограничивал тело своё он в одеждах из тканей мягких, предпочитая ткани грубые. Дыры на сшивал он. Епифаний не сказывал, стирал ли одежду он. Отчего голым не ходил Сергий, зачем опрятным быть отказывался? Жил по одному ведомым ему представлениям, считая делом праведным.

Прославился Сергий поступками необычными: произнёс молитву — забил родник, пришёл к умершему отроку — ожил тот, бесами какой человек был томим — изгонял их, была нужна победа над измаилитянами — благословлял на то, коли кто слеп — тому давал возможность зреть, кто хворал — исцелял. Прожив жизнь, отошёл к Богу в сентябре 1392 года.

Таково житие преподобного Сергия, составленное Епифанием. Поведано оно в словах обильных, не везде к месту сказанных. Писал Епифаний пространно, умножая речи и растягивая повествование далее положенного. Желал он сделать дело важное, и сделал его.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вёл ли Даррелл дневник, будучи юным? Он написал о пребывании на острове Корфу три книги, продолжая вспоминать ранее не упомянутое. Допустимо предположить смутные воспоминания, но Джеральд всё рассказывает в красках, словно это случилось накануне, а ведь минуло порядка сорока лет. Он помнит должное быть забытым. Невольно возникает желание пожурить Даррелла за вольности допускаемой в тексте фантазии. Но, по традиции, написанному будем верить, так как опровергнуть слова Джеральда некому.

Лучший спутник тот, кто умеет молчать и готов терпеливо ждать. Таковым стал осёл, сопровождавший Даррелла в его прогулках по острову. Он никогда не подводил, даже когда Джеральд долго отсутствовал. За такое умение он первым удостоился похвалы. И только после Даррелл рассказал о наблюдении за охотой ласки на европейскую соню. Поймать ему хотелось то и другое животное. Планам оказалось не суждено сбыться, испытав ряд разочарований, Джеральд удовольствовался соней.

Другое дело, когда речь о собаках. Зачем подрастающему натуралисту нужен в питомцы обыкновенный домашний зверь? Даррелл ещё не стал задумываться о необходимости сохранять виды, пока он познавал окружающий мир. Осознавать смерть одиннадцати щенят он не хотел. Хозяйке те были без надобности, поэтому требовалось уговорить маму принять домой хотя бы одного щенка. Стоит ли говорить, что для Джеральда спасут их всех? Причём не в торжественной обстановке это произойдёт, у него на глазах они будут извлечены из земли. Хозяйка поспешила похоронить народившихся щенят сразу, стоило тем появиться на свет.

Жестоко? Даррелл никогда не говорил об этом. В природе нет несправедливости. Всему быть таким, каким то предрешено. Сам Джеральд станет противиться подобной закономерности, сделав выбор в пользу одних, отказавшись от других. Как не думай, а животных следует кормить. Не стоит недоумевать, видя в одном случае Джеральда за охотой на воробьёв, а в другом — страстно стремящимся тех же воробьёв сохранить. Деваться некуда! Если питомец питается мясом, значит кому-то для того предстоит лишиться жизни.

Может потому Даррелл не любит в детских воспоминаниях затрагивать вопрос питания? В редкие моменты он говорит, как добывал корм. Ему гораздо приятнее описать упрашивание мамы снабдить его заготовленным мясом, из которого предстоит приготовить блюдо, дабы им накормить вечером семью. Маме приходилось отдавать мясо, придумывая нечто иное на ужин. Немудрено видеть реакцию братьев и сестры Джеральда, снова и снова негодующих, явно противящихся оказаться лишёнными вкусной еды, когда оной предпочитают накормить зверей «сходящего с ума» братца.

Не устаёт Даррелл обличать родственников. Он высмеивает дела всех, не считая нужным щадить их чувства. Пускай о сестре думают разное, он же обязательно расскажет о сватавшемся к ней турке, ухаживания которого прекратились после объяснения необходимости принять в качестве приданного одиннадцать щенят. От прочих женихов избавлялись иначе, о чём Джеральд с удовольствием и рассказывает.

Складывается впечатление, все Дарреллы любили язвить друг другу. Им бы только поиздеваться, со смехом рассказывая знакомым о проделке. Джеральд выделился из всех, сообщив не кому-то определённому, а всему миру. По сравнению с происходившими в семье неурядицами, восемьдесят паучат не кажутся чем-то необычным. Те, прямо в буквальном смысле, съедают собственную мать. Так отчего Дарреллам не перемывать кости? Физического вреда им это не причиняет.

Осталось рассказать о визите английского короля на Корфу и устроенном мамой Джеральда концерте лучших исполнителей острова. Под фейерверк и весть о новых талантах можно закрывать знакомство с детством Даррелла.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Даррелл почти ничего не знал о Маврикии, пока не задумал его посетить. К тому обязывал символ созданного им зоопарка — дронт додо, вымерший вследствие деятельности человека. С чего начать? Джеральд решил обратиться в посольство острова, имея целью получить исчерпывающую информацию. Как всегда Дарреллу попадаются не совсем те люди, с которыми он мог вести приятную беседу. Он сразу понял, найти общий язык с населением Маврикия не получится, настолько оно лишено каких-либо обязательств, что не считает нужным отвечать на любезность любезностью. Казалось бы, бывшая британская колония, но добраться до неё проще с помощью французской авиакомпании. Так Джеральд попал на Маскаренские острова, занялся отловом животных и снова вернул себе умение с улыбкой встречать неприятности.

Даррелл с ужасом замечает шаткое положение животного мира Маврикия. Любой катаклизм приведёт к катастрофическим последствиям. Некоторые виды насчитывают не более тридцати особей. Если сейчас же не взяться за их сохранение, они вымрут подобно дронтам. Самым важным стало добыть розовых голубей, а после отправиться на остров Родригес, откуда вывезти золотых крыланов. Прежде, чем приняться за это, Джеральд уведомляет читателя о разрушительной деятельности человека. Даррелл постоянно об этом говорит, поэтому следует остановиться и сейчас.

К человеческим поступкам можно относиться с разных сторон. Взять тот же зоопарк, посетители которого словно решились выполнить миссию предков, невольно стремясь истребить животных внутри созданной для их охраны территории. Так и на Маврикии человек не задумывался, когда вносил разлад в природу острова, в неограниченных количествах вывозя животных, в основном для употребления в пищу. Ситуацию усугубляли сопровождавшие его обезьяны, крысы и прочие существа, чьё вмешательство ещё скорее подвергло уничтожению не готовых к тому зверей и птиц. Теперь требуется сохранить оставшееся.

Не все разделяют точку зрения Даррелла на зоопарки. Для людей они являются увеселительным местом, где можно посмотреть животных. И одновременно им жалко видеть зверей в вольерах, воспринимая такое явление негуманным отношением. А ведь им стоило задуматься, что не окажись те в «клетках», то не жить им и на воле, будучи давно уничтоженными. Имея такое представление, Джеральд взялся исправить подобное отношение к зоопаркам, да так и не сумев добиться понимания занимаемой им позиции у посещающих зоопарки людей, что своим поведением как раз и создают угрозу для жизни животных, ибо страдают от ложного гуманизма.

Маврикий — идеальный пример идеальной среды для животных, где всё изменилось мгновенно, стоило ступить на берег европейцу. До того не знавшие хищников, обитали острова невольно оказались перед угрозой уничтожения. К визиту Даррелла имелись виды, требующие пристального к ним внимания. Именно их он в первую очередь постарается вывезти в свой зоопарк. Всё прочее не будет иметь столь же важного значения.

Впервые Джеральд сознаётся, как далеки от его понимания многие виды животных. Логично предположить, что ему симпатичны представители фауны, логика поведения которых не сильно отличается от человеческой. Потому и рептилии не привлекают Дарелла, не интересны ему и насекомые. Говоря же определённее, посетители зоопарков в той же мере не желают наблюдать за подобными созданиями. Некоторым исключением являются птицы, но и тут не всякий заинтересуется ими. Можно удивиться, но и Джеральд спокойно относится к птицам. Ему показывают розового голубя, а для него он практически ничем от обычного голубя не отличается. Дают ознакомиться с иной птицей, и она идентична знакомому ему виду, повсеместно распространённому.

Разное испытал Даррелл за время путешествия. Он столкнулся с собирателями травки, вдыхал аромат вонючего фрукта, садился на размытый дождями аэродром и пошутил над помощником, будто его съест. А потом он покинул Маскаренские острова, не думая, вернётся ли когда-нибудь на родину додо.

Автор: Константин Трунин

» Read more