trounin.ru

Новое вхождение в публицистику Салтыкова было не особенно спешным. Не случилось пока цензурной реформы, потому опасение публиковать вольные взгляды Михаила издатели опасались, чаще сразу отказываясь. Порою и сам Салтыков это понимал, не давая ход написанным им заметкам. Но не всему суждено отлёживаться, ежели речь не касается происходящих в стране перемен. Позволить себе сказать честное мнение касательно поэзии Михаил мог спокойно. Так он поступил в отношении второго издания сборника стихотворений Кольцова (1856) с предисловием Белинского. Тогда же Салтыков усвоил понимание важности анализа прочитанной литературы, дабы в дальнейшем не ограничиваться поверхностным рассмотрением, заглядывая даже глубже, нежели следовало.

Понимать литературное произведение всегда требуется особым взглядом, похожим и непохожим на написанную прежде на него критику. Каков бы не был авторитет Белинского, опираться на слова такого специалиста нет необходимости, когда доступно право на выражение собственного мнения. Не так жестока цензура, дабы постоянно на неё оглядываться. Пусть Белинский прежде был под запретом, теперь же его имя опять достойно быть услышанным, но минули годы с момента его взгляда на литературу, а значит теперь допустимо иначе взглянуть на минувшее. Собственно, первое издание сборника стихотворений Кольцова практически идентично рецензируемой Салтыковым второй редакции.

В том же году общественность удостоилась ознакомления с трудом «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святыя Горы Афонския» инока Парфения, к нему приложился с анализом и Михаил. Тема раскола продолжала будоражить умы населения России. А тут вышло наглядное пособие, демонстрирующее многообразие старообрядческих общин, среди которых преобладали сектанты, вроде предпочитающих себя оскоплять, либо морить голодом до смерти или подвергаться сожжению. Сохранилось несколько редакций критической заметки Салтыкова, однако ни одна из них при его жизни не публиковалась. Собственно, интерес она вызывает более пересказом труда инока Парфения, чем каким-либо разбором или пробуждением собственных мыслей. Добавить к тексту больше сказанного лицом сведущим Михаил не мог по понятным причинам.

Следующие упоминаемые тут заметки остались уделом внимания потомков. «Заметка о взаимных отношениях помещиков и крестьян» (1858) и статья «Ещё скрежет зубовный» (1860) плод размышлений Салтыкова о подготавливаемой реформе по отмене крепостного права. Логично предположить, насколько общество будоражило ожидаемое событие. Быть в стороне от него не представлялось возможным. Литературные произведения тех времён обязаны были содержать отголоски грядущих перемен, и мало какой писатель обходился без высказывания предположений о должном быть. А так как Михаил любил говорить откровенно, он поделился соображениями с бумагой, ибо надеяться на их публикацию не мог.

Людям полагается быть равноправными: считал Салтыков. Но какое может быть равноправие, если давая людям одинаковые права, бывшие помещики остаются помещиками, а крепостные теми же крестьянами? Что имели имущие, того не иметь неимущим. Правительство предлагало сомнительные решения для реализации задуманных планов. Ведь не возьмёт крестьянин более даваемого, ежели того не пожелает помещик. Разрыв веками сложившихся отношений происходит не по справедливости. Это и огорчало Михаила.

Самое удивительное, русский человек всегда возмущался, если слышал о притеснениях. Его ужасали зверства американских плантаторов в отношении рабов-негров, ему были не по душе устраиваемые капиталистами условия труда для пролетариата, тогда как он сам — русский человек — притеснял себе идентичного во всём русского человека. Как тут не поделиться скрежетом зубовным. Приходится сомневаться, будто когда-нибудь такое положение будет исправлено. Салтыков не предполагал, но потомок знает: в России никогда не появится условий, чтобы всё распределялось равномерно — обязательно будут те, кто возьмёт плохо лежащее и объявит своим, и те, кто должен будет этот факт признать, вынужденный смириться со сложившимся ещё тысячу лет назад порядком.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда Пушкин умер, Достоевский перешагнул семнадцатилетний рубеж, а Лев Толстой — десятилетний. Они жили и творили, находясь в зависимости от таланта почившего для них современника. К 1898 году Достоевского уже не было в живых, Лев Толстой продолжал жить и творить, став основной фигурой для критического взгляда Мережковского. Требовалось понять, о чём думали эти люди, как писали художественные произведения и какими были их религиозные воззрения. Об этом и размышлял Дмитрий, приоткрывая завесу над тайнами или придавая налёт таинственности.

Для начала Лев Толстой. Лучше о нём сразу сказать, как он боялся наложить на себя руки, о чём в молодости непрестанно думал. Муки заставили его убрать с глаз все предметы, способные прервать существование. И охотиться Толстой отказывался, опасаясь пасть случайной жертвой. Тогда же он установил определённые правила, которых старался строго придерживаться. Желая военной награды, Толстой отправится воевать, что входит в противоречие с ранее рассказанным. Создавая произведения, Лев удостоится хвалебный слов от Тургенева, сказал своё слово о нём и Достоевский, благодаря чему Мережковский получил возможность рассказать и о нём.

Манера изложения Дмитрия отличается непоследовательностью. Говоря о Толстом, он мог разбирать разные жизненные отрезки, порою связанные мимолётной единой чертой. Так же мог оказаться среди рассматриваемых писателей и Достоевский, о котором у Мережковского нашлось достаточное количество слов, чтобы Фёдор Михайлович оказался в названии рядом с Толстым. Такое же право могли получить Наполеон и Ницше, не скажи о них Дмитрий немного меньше.

Достоевский примечателен отношением к деньгам. Для него они были бумагой. Если бы не жена, влачить ему жалкое существование. Это не мешало оное всё-таки влачить, скрываясь от кредиторов за пределами России. Не обошёлся Дмитрий без упоминания эшафота и приступов падучей, как наложивших отпечаток на творчество Достоевского моментов. Осталось подумать, в чём Лев и Фёдор имели сходство. Для Мережковского то очевидно — Толстой и Достоевский многим обязаны жёнам, державшим семейным быт крепкой хваткой, не дозволяя пребывающим в мыслях мужьям ощутить полноту тяжести безнадёжного бедственного положения.

Будучи склонным к поиску смысла в деталях, Дмитрий старался отыскать подобное и в отношении произведений являвшихся для него современниками классиков. Казалось бы, нет существенной разницы, какой манеры придерживались писатели, описывая округлости или острые углы, придавая всему признаки больших предметов или низводя каждую вещь к мелочи, позволяя действующим лицам говорить разнообразно или придерживаясь однотипного способа выражения мыслей. Для Мережковского во всём этом есть нечто важное, о чём он спешит поделиться с читателем. «Анна Каренина», «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание» теряют всякое значение, поскольку Мережковский стремился увидеть в них ему близкое. Ведь было замечено, что Дмитрий при построении повествования в собственном художественном творчестве отталкивается прежде всего от деталей, таким же образом он стремится понять труды прочих писателей. Проще говоря, Дмитрий страдал от буквоедства.

Осталось разобраться с религией. Русская православная церковь оказалась парализованной после воцарения Петра, поставившего себя выше патриарха. Подобное случилось и с Наполеоном, желавшим отождествления с Богом, но боявшегося насмешек подданных. Информация об этом понадобилась Дмитрию, дабы он настроился на волну понимания толстовского Царства Божия. Как случилось, что Лев в воззрениях опустился до нигилизма Базарова из «Отцов и детей»? Он считал нужным утверждать мнение самого Христа, не считавшегося сыном Бога. Христос никогда подобного не говорил! Толстой видит лишь обман жрецов, создавших удобный для них инструмент для влияния на людей, именуемый религией. Потому не стоит удивляться, наблюдая за сравнением философии Толстого и Ницше, имеющих общее понимание, склоняющее их мысленный поток к буддистским представлениям о должном быть.

Всё написанное Мережковским, как он сам постоянно выражается: серединка на половинке. Дмитрию хотелось о чём-то говорить, и он не останавливался.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Получить уважение народа просто, для этого нужно создать представление о существовании врага. Первым шагом царя Бориса Годунова стало устрашение неведомых противников, должных понять, какую угрозу для их существования представляет Русь. В краткий срок было набрано полумиллионное ополчение, будто бы возымевшее требуемое действие не только на татар, но и на Речь Посполитую и Швецию. А так как угрожать никто и не думал, ополченцев пришлось отпустить по домам. Это первое грамотное решение, дополненное другими важными для страны поступками. Именно Годунов окончательно закрепил Сибирь за Русью. Планируя укрепить государство повсеместно, он стал вмешиваться в пограничные споры, имея интерес в усмирении Дагестана, решил оказать воздействие и на Иверию, на трон которой взошёл мусульманин. Желал искоренить пьянство, строить университеты. Всё обрушилось из-за той самой жадности.

Годунов ничего не жалел. Когда на страну обрушился голод, вызванный неурожаем, вследствие десятинедельных дождей, он открыл закрома и готов был бесплатно раздавать, лишь бы унять народное недовольство. Истинная забота обернулась крахом. Имея желание давать, Борис не находил таких же побуждений у приближённых к нему. Что он давал даром, то перепродавалось, причём значительно дороже. Потому удержаться на троне Годунов не мог, случись некое обстоятельство, способное заставить народ от него отвернуться. Не он первый, кто хотел поступать на благо, делая всё для того, но не таков русский люд, чтобы жить, не стремясь обманывать сам себя.

Положительное отношение Карамзина к Борису наглядно. Предстояло найти причину, послужившую поводом к его печальному концу. Слухи об убийстве им Дмитрия-младшего воплотились в виде Григория Отрепьева, вошедшего в историю под именем Лжедмитрия. Отложив хроники, Николай взялся рассказать, как происходило становление сего человека. В увлекательной форме, подобно историческому роману, читатель оказался окружён представлением Карамзина, где нашлось место всем обстоятельствам, возможно происходивших в действительности. Без всяких сомнений, всего лишь рассказывая собственную точку зрения, Николай дал твёрдое убеждение, будто он сообщил истинные свидетельства. К сожалению, истину узнать не получится, так как были и остаются люди, уверенные, будто Отрепьев — истинный сын Ивана Грозного, либо не Отрепьев, но тот — кто нам теперь известен в качестве пришедшего из польских земель самозванца.

Смерть Годунова загадочна: ему стало плохо и он умер, как раз тогда, когда Лжедмитрий шёл к Москве. Наследовать должен был Фёдор Борисович, специально для того с младых лет воспитываемый. Стать Руси просвещённым государством и укреплять могущество! Вместо чего наступило Смутное время, связанное с вторжением польской шляхты, забывшей о мирном договоре, воспользовавшись возможностью стать под знамя сына Ивана Грозного — того, кому по праву рождения надлежало быть царём.

Как же правил Лжедмитрий? Он вводил порядки, вызывавшие негодование у русских. Не православный, дозволявший полякам безнаказанно совершать бесчинства: он сам вынудил созреть против него заговору. Жизнь самозванца оборвут две пули, выпущенные Шуйским ему в голову. За спиной Лжедмитрия останется Марина Мнишек, такая же наивная, как пришедшие на Русь поляки, поверившие в легенду Григория Отрепьева о царском происхождении. Русь же погружалась во мрак, переполненная от сомнений. Для потомков кажется ясным — воцарился Лжедмитрий. Современникам тех событий так не казалось — они были уверены, что истинный сын Ивана Грозного стал править государством. И быть Дмитрию продолжателем ветви Рюриковичей, сумей он понять чаяния народа, излишне недовольного нравами хоть и своего, но всё-таки пришлого человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Смерть Ивана IV означала облегчение, грозящее неизвестными перспективами, поскольку царствовать начал его сын Фёдор, склонный к душевным болезням. Исторически верным считается думать, что управлял государством Борис Годунов. Карамзин не стал делать между ними различий, предпочтя свести десятый том к описанию самой истории. Станет известно обо всём, имевшем место быть, только не о том, какую роль на то оказал руководитель страны.

Первые годы правления Фёдора перенасыщены событиями. Сперва в состав Руси пожелала войти Иверия (понимаемая нами в качестве части Грузии), опасавшаяся оказаться поглощённой мусульманскими Оттоманской и Персидской империями. После почти на совершение похожего поступка собирались решиться поляки, считавшие допустимым объединить Польшу, Литву и Русь в рамках единого государственного образования, выбрав в качестве правителя московского царя. Такой интерес оправдывался реальной возможностью ослабить турков, добившись в итоге желаемого христианами освобождения Константинополя. Кроме того, поляки готовы были объединиться с Австрией, а то и допустить к такому варианту ещё и присоединение Руси: всё ради того же. Среди планов достижения мира от одних соседей, прочие пограничные страны заключали новые мирные договора, либо готовились к войне.

Особое внимание Карамзин уделил смерти Дмитрия-младшего, якобы случайно умершего в результате самоповреждения. Народная молва объявит виновным в том Годунова, искавшего путь к обретению единоличной власти. Карамзин не станет отрицать, скорее склоняясь к причастности Бориса. Не имея прочих претендентов на трон, Годунов примет власть из рук сестры, ставшей государыней после Фёдора, спустя год уйдя в монастырь.

Интерес у Карамзина к повествованию снова пробуждается, стоило коснуться повеявших на Русь перемен. Например, крестьянам окончательно запретили переходить из поселения в поселение и от владельца к владельцу. Так сформировалось крепостничество, чуть погодя ослабленное — с допущением возможности перехода крестьян в определённые дни.

Знакомясь с периодом правления Фёдора, не видишь предпосылок к грядущему краткому мигу потери государственности. Население вздохнуло, начав забывать о кровавых расправах Ивана Грозного. Не было и серьёзных военных противостояний, кроме пятилетней войны со Швецией, слабо интересовавшей Карамзина. Скромность ли Фёдора сыграла в том определяющее значение, в тексте «Истории государства Российского» не сообщается. Политика происходила сама по себе, как и многое на Руси, где каждый житель всегда оказывался наедине со своими проблемами, до того терпимыми, пока их не бралось решать государство, ломая и без того плохо выстроенный быт. Минимальное вмешательство в дела внешние и внутренние — отличительная особенность царствования Фёдора, к оным интерес скорее всего не испытывавшего вовсе.

Хотелось видеть более подробное описание роли государя, к чему Карамзин всегда прежде стремился. Показывая историю, Николай исходил непосредственно от личности правителя. Десятый том ещё и потому является исключительным, так как понимание строится за счёт восприятия Руси извне. Впервые страна показывалась не согласно происходящим в ней событиям, а сугубо по отношению к ней соседних государств. Может показаться, что настал тот момент, когда требовалось вторгнуться на Русь и забрать требуемые земли. Но получилось иное — слабость политики Руси пришлась на точно такую же слабость у политических оппонентов, вследствие чего Фёдор безболезненно правил, либо правил Борис Годунов: то и другое не имеет существенного значения.

Остаётся разобраться, почему царская власть перешла к жене Фёдора — Ирине Годуновой. На Руси запустились процессы. приблизившие её к скорому пришествию Смутного времени. Тому поспособствует сама природа, обозначив гнев божий, наслав непогоду и случившиеся из-за этого многолетние неурожаи. Карамзин ещё успеет показать, насколько в действительности незначительным было провидение и какую роль сыграла обыкновенная жадность.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Найденное в русском фольклоре, оказалось расположенным в алфавитном порядке, представ в оном и перед читателем. Хорошо видеть, какие мысли особенно нравились Екатерине, стремившейся придать им особое внимание. Мудрость народа нашла отклик в сердце единоличного государя, имевшего счастье стать во главе страны, настолько богатой мудростью, воспевающей покорность, что только и стоит править в неиссякаемой радости. Ибо мудр тот народ, чья пословица гласит: аще царство разделится — вскоре разорится.

Всуе законы писать, когда их не исполнять: вторит следующая пословица, сообщая Екатерине важную мысль, что законы необходимо писать и добиваться их исполнения, каким бы образом их не понимали. Объяснение находится в ещё одной пословице: в мыслях неправых не жди советов здравых. Как же Екатерине найти общий язык, когда ею задуманное могло восприниматься с неодобрением? Кому решать, кто прав и чьи мысли здравы? Может улучшить благосостояние граждан, позволив им денежными вливаниями почувствовать рост доступных им от такого действия возможностей? И тут находится деятельная поговорка: деньги много могут, а правда царствует. Потому оказывается: догадка лучше разума. Получается, правда за государем, который заботится о благе и добивается того, чтобы всякий населяющий страну человек стремился ему в том уподобиться.

Доверие имело огромную важность на Руси, Екатерина то отметила особо: друга в верности без беды не узнаешь. Иносказательно получается, что дай бразды правления человеку и увидишь, стоит ли он прежнего уважения. Ежели дела государя разойдутся со словами, следует опасаться последствий, ибо народ вспомнит пословицу: кто вчерась солгал, тому и завтра не поверят. Значит получается, правителю следует говорить правду, ничего не скрывая. Но есть ещё одна пословица: кто говорит что хочет, услышит чего и не хочет. Лучше сие понимать в качестве необходимости принимать многовариантность суждений. Екатерина могла верить в правильность совершаемых ею действий, но должна при том осознавать, какова вероятность противодействий, чего не следует отрицать, обязательно принимая прочие измышления, способные принести не меньше пользы.

На зачинающего Бог: поговорка для придания сил в начале всякого пути. Дабы избежать опасностей, следует заслушать опытных людей, как о том говорит сам народ: не спрашивай старого, спрашивай бывалого. Но проблема государя в том, что не всякий согласится заявлять о действительном положении дел, разумно опасаясь гнева правителя. Русского человека испокон веков смущает поговорка: не стыдись говорить, когда правду хочешь объявить. Потому как хорошо знает мудрость слов: не хвали сам себя, есть много умнее тебя.

Посеянное взойдёт: отныне знает Екатерина. Она готова к различию мнений, согласно записанному некогда утверждению: сколько есть на свете человеческих голов, столько и разно мысленных умов. Тут как с детьми: умел родить, умей и научить. К чему следует добавить прочие детали воспитания, обойдённые вниманием народа, должные касаться непосредственно его самого. Мало родить и научить, нужно человеком вырастить, как в том лично уверилась Екатерина.

Всего сто двадцать шесть поговорок заинтересовали царицу. Почему такое незначительное количество? На то сам народ и ответил: чего нет, того и не спрашивай. Не быть в жизни сказке про посланного неизвестно куда человека, должного принести неизвестно что. Пусть сюжет сказки близок к действительности, словно не существует той поговорки, ведь согласно ей — спрашивать за отсутствующее не полагается. Да только на Руси спрос сперва с непричастных людей, тогда как причастным удаётся оставаться без внимания. И не Екатерине тому придавать значение — в России ничего быстро не изменяется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Абсолютизм полезен тем, что сызмальства готовит людей, должных встать во главе государства. Для этого им полагается привить все те качества, которые помогут правителю прославиться на века совершаемой им при жизни добродетелью. Екатерина хорошо понимала, имея за плечами двадцать два года управления Российской Империей, кого ей хочется видеть в будущем на троне. Знала она это и по той причине, что ведала, как легко лишаются государи власти, стоит свершиться интригам. Посему, предполагала Екатерина, кто правит справедливо, умеет одолевать желания, находит общий язык с людьми и заботится о всеобщем благе, тому предстоит править, воспитывая подобных себе наследников. Осознавая это, была составлена инструкция для князя Салтыкова по воспитанию Их Высочеств Александра и Константина Павловичей, внуков царицы.

Опубликована сия инструкция была и в собрании сочинений Екатерины, когда над страною властвовал Николай, чьё рождение пришлось на последние месяцы её царствования. Не воспитанный для управления государством, Николай стал примером бесполезности абсолютизма, чаще нужного позволяющего допускать к власти подобных ему лиц. Двигайся история согласно направления к благожелательности ко всякому населяющему планету человеку, быть населению Земли счастливым. Но именно из-за невозможности реализовать помыслы по улучшению существования людей, приходится мириться с властью тех, кто избирается народом и вовсе не предназначался для роли первого лица государства, лишённый понимания, что он должен заботиться о благополучии вверенного ему народа. Тем лучше каждому ознакомиться с представлениями Екатерины о воспитании детей. Если не государя, то достойного человека родители всё-таки обретут.

Самое основное, стоящее над всем — обязательно привить детям понимание справедливости и любви к ближнему, после обеспокоиться заботой о крепости духа и тела. Подрастающему поколению полагается носить одежду не тяжёлую и не лёгкую, не сковывающую движений, простую с виду. Кушанья полагается давать без излишков пряных зелий и соли. Завтрак должен быть лёгким, между обедом и ужином еды не давать вообще, допускается кусок хлеба, либо фрукты, ягоды и им подобное, так как не полагается переедать, даже пить не следует, когда нет жажды, тем более пить холодное, будучи разгорячённым. Вино допускается по предписанию докторов. Помещения зимою дважды в день проветривать, а летом Их Высочества пусть проводят время на вольном воздухе. На сон отводить по восемь-девять часов, укладывать спать рано, стелить им на тюфяке. Ежели желают играть — не мешать, дать в играх полную свободу, ибо это позволит узнать нрав детей и к чему они проявляют склонность. Убрать от их ушей и глаз всё печалящее воображение. Лекарства без крайней нужны не давать, по причине, что ежели не в то время дать лечение, оно больше болезней притянет, нежели послужит к выздоровлению.

Детей полагается воспитывать в необходимости совершения добра, ведь кто к доброму и лучшему стремится, тот родился счастливым. За добрые дела добро последует, за худые — стыд и поношение. Не допускать слёз, оные порицая! Всякое, способствующее слезам, дети должны научиться обращать в шутку. Тем более нельзя одобрять, ежели ребёнок чего-то добивается с помощью слёз. Какое может быть человеколюбие, если дети сами орошают землю слезами?

Екатерина обязывала Салтыкова помогать учить детей с обязательным истинным познанием Бога. Не ему их о том наставлять лично, а обращаться к протоиерею Самборскому. От Их Высочеств требуется послушание воле Бабушки, не допуская возражений. Чего бы они сами не хотели, а то им не полагается, не одобрять, отказывая. Коли задумают вред себе нанести — то пресечь. Пресечь, ежели не себе, а другим вред задумают нанести, в том числе и животным — такое поведение не допускается. Наоборот, сирых животных полагается брать на попечение. Под запретом ложь и обман, как для детей, так и от них самих. Крепкие выражения под особым запретом. Ни в коем случае подрастающее поколение не пугать, они должны расти без страха, дабы в будущем не бояться проблем и действовать твёрдо, без опасений. Как пример, стоит водить детей там, где они могут упасть в случае забывчивости об осторожности, чтобы было то им уроком поучительным.

Необходимо приучать детей к учтивости, чтобы она исходила от сердца. Со всяким человеком Их Величествам полагается говорить уважительно, не принижая значения представшего перед ними собеседника. И собеседник должен понимать, не политики ради к нему такое отношение: таков говорящий с ним от природы. Лучше будет, знай дети подход к людям, умея найти правильное отношение, для чего полагается знакомиться с разнообразием существующих обычаев.

Давать знания следует до того момента, пока дети не заскучают. Лучше, если тому будет уделяться не более получаса кряду. Ни в коем случае не бранить за учение. Допустимо начать преподавание со сказок, благо оные Екатерина специально написала. Походке и наружности следует учить танцеванием. Языки следует изучать согласно прилагающейся системе: каждый наставник общается на определённом языке, при этом из каждого языка усваивается определённый круг тем, в других не затрагиваемый, преимущество отдать греческому, но всё должно обстоять так, чтобы русский язык не забывался. Будет хорошо, научись Их Высочества понимать Евангелие на разных языках. Ежели появится интерес к рукоделию, таковой поощрять. Когда дело коснётся армейской службы, то проходить её следует с самых низов, дабы понятие имели, как она устроена.

Немудрено видеть, как благоприятно наставления Екатерины сказались на будущем царе Александре. Хотя и говорят, не всё было усвоено в должной мере. Достаточно вспомнить, с чего началось его царствование и какие народные волнения возникли по окончании.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Двести девять максим от Екатерины — полезное знание, важное всякому, кто волен считать себя склонным к проявлению ума человеком. Возникли они согласно представлений XVIII века о понимании происходящего в мире людей. Как яркая характеристика — склонение к тому, что всякий ребёнок — чистая доска, ибо рождается дитя, ещё не обретя знаний, кои ему полагается получить от родителей и наставников. Дабы возместить слабость способности к мышлению у части подданных, Екатерина огласила «Гражданское начальное учение», сообщая истины, должные считаться окончательно верными и годными для преподавания подрастающему потомству.

Невозможно оспорить следующие утверждения: польза ближнему есть польза себе, добро просто ради добра следует делать, почитать родителей во всяком возрасте. Любые сомнения в сказанном Екатериной являются оскорбительным предположением. Согласно абсолютизма, власть строится на подчинении одному, но вместе с тем и на подчинении многим, кто стоит выше. До русских царей не могли не дойти фрагменты китайской философии, часто о которой говорится и в тексте «Гражданского начального учения». Поэтому: чтя родителя — чтишь государя, выступаешь против его воли — допускаешь в мыслях бунт против действующей власти, ведь даже космические тела повинуются порядку.

Ближнего полагается любить, как любишь самого себя. То есть закон от Бога, равно требуемый к соблюдению человечеством. Не полагается жить в грусти и печали, тем умножая болезни, ибо будучи довольным текущим положением дел — не покинет радость душу, здоровым останется тело.

Чтобы придать учению наглядную пользу, Екатерина прямо сообщает, сколько дней в неделе, как они называются. Сообщает о количестве дней в году, указывает количество его времён, напоминает их названия. Не обходит вниманием стороны света и стихии. Тем утверждается определённый порядок, должный соблюдаться повсеместно в государстве. Стоит думать о задуманной Екатериной стандартизации всего, устраняя расхождения, возникающие из-за разного отношения к прежде установленным определениям.

Не получится оспорить и следующие утверждения: кушать и пить полезно умеренно, упорный встречает соперников, честность есть неоценённое сокровище, лакедемоняне детей учили говорить слогом кратким, в свете ссоры иногда бывают от безделицы, по заслугам воздаяние; легкомыслен тот, кто говорит без уступки. Екатерина особенно превозносила совесть, воспринимая её всюду следующей за человеком. Для этого ею упоминаются китайские воззрения. Но не следовало ли упомянуть тогда и божеств древнегреческой мифологии эриний? Дочерей Урана, в иносказании воспринимаемых под видом бесконечных мучений, одолевающих совершившего преступление. Отнюдь, ведь прощение гораздо лучше мщения. Екатерина уверена: нет стыда признаться в ошибке, ибо ошибки свойственны человеку.

Хотелось бы узнать, откуда исходила мудрость, прежде сказанная царицей. Во второй половине учения ею прямо цитируются высказывания античных философов, тем словно создавая впечатление, что ранее Екатерина делилась измышленным ею гуманизмом, а после подтверждала речами давно живших людей. Она же рассказала легенду о царе Кире и портном, согласно которой получается: не высшим лицам государства судить о труде, их деятельность не затрагивающем. То есть, иным образом сказанное утверждение: кесарю — кесарево.

Все люди равны перед Богом, век человека короток, труден путь к славе: ещё ряд разумных мыслей Екатерины. Не нужно огорчаться, оставшись не у дел. Ежели нашёлся кто достойнее тебя, к тому следует отнестись с осознанием факта, как много людей, имеющих более твоего желания принести пользу государству. И как не рассуждай, всякий творящий добро обречён терпеть злоречие, будь он хоть портным, хоть властителем дум или государем над душами, наместником Бога в царстве Российском.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всякого честного человека в обществе следует видеть на самой высшей степени благополучия, славы, блаженства и спокойствия. Дворянин он, из среднего рода или нижнего: Екатерина не уточняла. Всякого согражданина охранять законами, которые не утесняют его благополучия, но защищают ото всех, сему правилу противных предприятий. И тут Екатерина не уточнила, кто именно относится к гражданам государства. Остаётся предположить, что она поручила разобраться в этом Комиссии. Более предстояло разобраться с представителями дворянства, выясняя, кто они есть. Про средний и нижний род подобная конкретика значения не имела. Важнее обуздать нравы населения Российской Империи, построив благополучие для всех через раболепие к одному.

Верховную власть в государстве Екатерина предложила разделить на законодательную, защитительную и совершительную. В конечном итоге население страны должно понять, как им следует воспринимать Россию и на какое место ставить самих себя. Оптимальный вариант — каждый должен ощущать единство с Россией, быть её частью, словно государство является для него родным отцом, а граждане — члены его семьи. Получается, ответственность за происходящее должна беспокоить всех одновременно. Неважно, речь о государстве в целом или отдельно взятом человеке. Непосредственно государство Екатерина предложила делить на губернии и наместничества, те на области и провинции, далее на уезды, которые — на города. Уподобив государство семье, Екатерина задумалась над понятием «семья». Потребовалось определиться с правами супругов, их взаимоотношениями, вплоть до проработки понимания опеки.

Основное, чего хотела Екатерина, организовать крупный бюрократический аппарат. Наказ Комиссии подразумевал не только выработку стандартов, обязанных к соблюдению всеми, сколько создание дополнительных пятнадцати комиссий, занимающихся определёнными обязанностями и не затрагивающих в проводимой ими деятельности прочего. Такое распределение обязанностей выглядело удобным на первых порах, чего не скажешь про их дальнейшее существование.

Россия остро нуждалась в преобразованиях, будто забытых со времён Петра. Требовалось определиться с основами государственности. До сих пор оставалось неясным, кого следует считать дворянами, какие у них обязанности, за какие преступления их допускается судить, могут ли они навсегда покидать страну. Казавшееся понятным, оказалось лишённым понимания. Почти не удаётся точно установить, кого Екатерина подразумевала под относящимися к среднему роду. Думается, всех тех, кто не являлся дворянами и стоял выше крестьян. Нижний род, по сей логике, представлял из себя закрепощённых рабов. Касательно них следовало прояснить, у кого неволя существенная, у кого — личная. Для проведения разграничения между всеми родами требуется специальная комиссия, способная следить за находящимися в рамках определённого социального статуса или изменяющих один на другой.

Почему Екатерине понадобилось создавать Наказ для Комиссии? Привнесение изменений не могло сделать Россию лучше. Она всё равно оставалась прежней, живущей собственным укладом. Мнимое улучшение благополучия не могло быть достигнуто, пока население оставалось разделённым на высший, средний и нижний род, пусть не строго, но отношение человека чётко определялось и редко изменялось. Исключение было сделано для среднего рода, получившего возможность получать дворянство, до оного дослуживаясь. Крепостничество наоборот укрепилось, тогда как Екатерина не хотела ничего менять, либо не представляла, каким образом разрушить сложившийся до неё уклад, не вызвав бунтовских настроений.

Находясь в переписке с ведущими философами Европы, Екатерина склонялась к их представлениям о должном быть, показав собственное к ним положительное отношение, использовав для Наказа труды мыслителей, признававших за человеком исключительное право на независимость от связывавших его рамок. Но Екатерина при этом настаивала на абсолютизме — оставляя за государем полную власть над подданными.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить во благе и быть вознаграждённым за бытие — есть мысль царицы Екатерины, сообщённая ею составителям законов для Российской Империи. Полагалось забыть об обычаях и обрядах, должных быть заменёнными определёнными постановлениями. Будучи человеком эпохи Просвещения, Екатерина стремилась переосмыслить понимание настоящего, отказавшись от пережитков прошлого. Составленное послание показало её человеколюбие и стремление к справедливости. Но придать конкретное направление законам она не могла, лишённая желания внесения изменений для иного понимания общества. Екатерине требовался рабски покорный народ, согласный жить в мире и покое, пока им управляют государи. Ей казалось, что будет лучше, если населяющие Россию люди научатся бояться наказаний за проступки.

Екатерина уверена: Россия есть европейская держава. Достигнуто то благодаря деяниям Петра. Особенность страны — её огромные размеры. Такой территорией должен управлять один государь и законы на всём протяжении государства не должны иметь различий. Это нисколько не умаляет вольности людей, скорее давая возможность добиться всеобщей пользы. Потому законы полагается научиться собирать в едином месте, заботиться об их соблюдении и задумываться над созданием новых, которые должны приветствоваться и не оспариваться.

России нужны такие законы, дабы все равны перед ними были. Не должно быть такого человека, способного стать выше законов. Следует изгнать обычаи (пусть они остаются в Китае) и отказаться от мучительных установлений (по духу сходных с японскими). Стоит вспомнить нравы, установленные лакедемонянами.

Всякий закон должен уберечь людей от его нарушения. Лучше предупреждать преступления, используя наказания для острастки. Если против спокойствия кто-то поступит, того можно определить в ссылку, а ежели окажется нарушена чья-то безопасность — за такое деяние полагается казнь. Когда можно обойтись денежным штрафом, тогда обязательно добавить телесное наказание. Само наказание должно быть соразмерно проступку: за грабёж без убийства и грабёж с убийством требуется выносить разные приговоры, так вероятнее, что грабитель ограничится малым проступком. Особенно Екатерина оговаривается касательно рабов, считая, не следует им чинить ущерб и излишне сурово с ними обращаться, так как они начнут обороняться, защищая дарованное им государыней право на жизнь во благе.

Судить человека полагается согласно правил. Для доказательства или оправдания необходимо два свидетеля. Пыток не применять, ибо это бесполезный инструмент, способствующий самооговору. Присяга и клятва желательна. Наказания возлагают не судьи, а законы. Обвиняемого человека можно взять под стражу, либо сразу заключить. Сам обвиняемый может дать отвод судье. Судья же должен по общественному статусу соответствовать обвиняемому. Пока вина не доказана, человек считается безвинным, потому и пытать его нельзя.

Преступление подразумевает наказание. Нет смысла от законов, если совершивший преступление не будет наказан. Необходимо избавить людей от соблазнов идти против установленных порядков. Коли купцы тайно провозят товары, следует понять, почему у них такое преступное желание возникает. Возможно, им полагается назначить соразмерное наказание, вроде конфискации товара и штрафа на сумму, превышающую в некое число раз его стоимость. Так и смертная казнь не должна назначаться всякому, а только особо провинившимся, способным совершить подобное деяние ещё раз. Но не должно быть обилия смертных приговоров, главное создать понимание, что такое наказание возможно и может быть применимо.

Основной замысел Екатерины, поставленный ею в качестве цели для Наказа Комиссии — это осознание, что закон позволяет добиваться от населения требуемого. В качестве примера она приводит следующее: Цезарь освобождал от налогов многодетных граждан, а Август облагал штрафом холостяков и запрещал занимать высокие должности тем, кто имел менее пяти детей. Осознав это, каждый гражданин страны начнёт жить во благо государства, и будет за то вознаграждён.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Начинающий функционировать зоопарк на острове Джерси имел интересных для посещения питомцев, но не имел должной информации про них. Знакомый с трудами Даррелла сумеет вспомнить, где и когда он мог узнать представленных ему животных, но гораздо лучше понять это, ознакомившись с короткой заметкой непосредственно от Джеральда. Так увидела свет брошюра «Island Zoo», содержащая фотографии и комментарии создателя зоопарка, которым место рядом с вольерами на соответствующих им табличках с информацией. На состояние 1961 года Даррелл посчитал нужным облегчить посетителям получение ответов на возникающие у них вопросы. И поныне каждый может ознакомиться с представителями животного мира, ставшими первыми жителями будущего Парка дикой природы.

Основными питомцами стали обезьяны. Джеральд открывает перечень животных с гориллы Н’понго, добытой им в Камеруне. Как не упомянуть, что к моменту прибытия сего экземпляра на Джерси не была готова клетка, поэтому пришлось Дарреллу уступить место в собственном доме. Читатель может подумать, будто от человеческого жилища ничего не осталось. Далеко не так! Гориллы — миролюбивые создания, если не возникает угрозы для них или их семьи. Н’понго больше любил листать книги и разглядывать картинки, нежели обращать внимание на что-то ещё.

Следом за гориллой упоминаются хорошо знакомые читателю шимпанзе Чамли и Лулу. Чем не повод ещё раз напомнить, чем они именно знакомы. Джеральд делает это с удовольствием, заново пересказывая ранее им написанное в книгах воспоминаний об экспедициях. Про мандрила Фриски читателя ожидает свежая история, как была опрокинута банка с краской и самки безжалостны выщипали осрамившегося перед ними самца. Ещё история и про дрила Софи, в малом возрасте привезённую из Африки. А вот белоносую мартышку Топси добывать не пришлось, она всего лишь куплена в одном из зоомагазинов Южной Америки. Есть и совсем экзотические виды: дурукуль (мирикина), мармозетка и прочие.

Помимо обезьян Джерсийскому зоопарку есть кого показать. Например, льва Лео. Скучно? Тогда мангусты, носухи и еноты смогут приковать внимание посетителей. Опять скучно? Обыденно и неинтересно? У Даррелла есть кем похвалиться. Тот самый тапир Клавдий — ураган в движении, доставивший неисчислимое количество мук, связанных с его необузданным нравом причинять дискомфорт всем находящимся рядом. Вот наконец-то появился интерес! Джеральд сразу то понял, дополнив брошюру фотографией пекари Хуаниты, обязательно сопровождая текст пояснением.

Брошюру «Island Zoo» можно воспринимать отчётом, полностью уверяясь в правдивости прежде рассказанных Дарреллом историй. Вот те самые муравьеды и броненосцы, о трудностях содержания которых хорошо известно. И будет ещё лучше, для чего старый материал закрепляется повторением. Далее животные сменяются на страницах, дополняя представление о богатстве собранных Джеральдом питомцев. В его вольерах поселились короткохвостый кенгуру (квокка), хохлатый дикобраз, белки-летяги, совы, попугаи, игуаны и ящерицы.

Дабы устранить ещё одно затруднение, связанное с правильным произношением названий животных, Даррелл приводит в кажущейся правильной ему манере написание. Не секрет, что используемые англичанами слова могут иметь отдалённое сходство с их написанными вариантами, следовательно нельзя точно сказать, как надо произносить правильно, ежели о том нет точных представлений. Видимо, фонетическая транскрипция ещё не завоевала популярных в последующие десятилетия позиций, либо она ничем не помогала, становясь ещё одним лишним камнем преткновения, когда существуют определённые правила для чтения, не допускающие исключений. Этими правилами и воспользовался Джеральд.

Теперь, вооружившись брошюрами «Зоопарки» и «Island Zoo», никто не потеряется в Джерсийском зоопарке периода его становления.

Автор: Константин Трунин

» Read more