trounin.ru

Крапивина все хвалят. В его честь даже названа одна из международных премий для детских писателей. Как-то мне посчастливилось стать обладателем трёх сборников финалистов премии 2010 года. Но вот с его творчеством мне знакомиться не доводилось. Я даже не был в курсе о чём он вообще пишет, даже не знал о таком писателе. Пришло время исправиться.

Для начала решил взяться не за отдельное произведение, а за целый цикл под названием «В глубине Великого Кристалла». Параллельная вселенная, как-то пересекающаяся с нашим миром. Хотя принцип непересекаемости доказал как-то кто-то из древних. В наше время всё возможно. «Выстрел с монитора» — это своего рода вводная в некий мир, где во всю бушует гражданская война. Есть империя, есть вольные города, есть мониторы — оппозиционные плавающие оборонительные баржи, где собрались военные, каждый из которых преследует свою цель. Прямо Советский Союз и советские республики. Есть империя, есть вольные страны, есть мониторы. Вроде бы плавают рядом, вроде бы заодно, вроде оружия толком нет, однако желают иметь право на свободу от империи и от вольных стран. Зря я наверное так сказал… :]

Всего удивительнее не сама история. А рассказчик и мальчик, плывущие на теплоходе. Особенности лечения остеохондроза не оставят равнодушным читателя. Путаница с билетами на автобусной станции тоже наверное будет неспроста. Вся эта история в любом случае к чему-то должна привести. Моральные аспекты тоже вроде есть, они малозаметны. Не знаю к чему вспомнил Советский Союз в предыдущем абзаце. Почему-то кажется, что Крапивин не просто писал фантастическую историю о добропорядочном мальчике, выгнанном из родного города, а о чём-то большем. Не зря «Выстрел с монитора» написан в 1988 году. Крапивин что-то чувствовал, что-то его грызло изнутри. В своё время выстрел Авроры стал знаковым для Российской Империи, позже расстрел Белого дома стал знаковым для Советского Союза. Крапивин создаёт монитор «Не бойся». И тоже готов выстрелить. Его герой-мальчик сомневается, он желает облагоразумить родной город, но не хочет жертв. Большая подоплёка в этой маленькой книжке.

» Read more

«Запах мысли» — это сборник из девяти рассказов: Избирательная память, Запах мысли, Абсолютное оружие, Тело, Руками не трогать, Стоимость жизни, Что в нас заложено, Заяц, Чудовища. Каждый примечателен чем-то своим. Недаром Шекли считают мастером рассказа. Малая форма даётся ему очень хорошо. Порой стоит перечитать, чтобы лучше понять. Ведь Шекли не сразу открывает суть сюжета, он тянет и маринует. Подкидывает загадки. Практически детектив в мире фантастики. Иные рассказы так и не понимаешь.

Чем ещё примечателен Шекли. Он берёт какую-нибудь абсурдную ситуацию, примеряет к нашей планете, смотрит на всё с другой стороны, пишет рассказ и радует читателя. Ну кто может подумать о ядовитости человека для инопланетян. Дыхание — отрава, пот — кислота. Само существование человека может быть разрушительным. Даже человеческая мораль оказывается аморальной для жителей иных миров. Вот принято у них убивать жену на двадцать-какой-то день. Обычай такой. Почему же у землян нет такого… им непонятно. Где-то Шекли зрит в корень. В рассказе Идеальное оружие даётся разгадка исхода марсиан. На тот же Марс потом трудно попасть человеку без докторской степени, и это крайне тормозит развитие планеты.

Зря я со скепсисом отнёсся к Шекли после «Лабиринта Минотавра». Есть у этого писателя хорошие произведения. И их наверное стоит ещё поискать. Жаль, что жизни на всё не хватит. Невозможно объять необъятное.

» Read more

«Был на планете дух чудес,
дух приключений и открытий.
Но почему-то он исчез,
весь перейдя в разряд событий.»
написано экспромтом

Жюль Верн — сказочный фантаст. Многое им описанное нами воспринимается как само собой разумеющееся. Читаешь и думаешь — ну что за хрень пишет Верн, это же всем понятные и доступные вещи. Такое и сочинять-то не следовало. Мы и без вас, Жюль, всем этим пользуемся, а если и нет чего-то под рукой, то вон по телевизору можем увидеть или в интернете найти. Только вот надо понимать, что многое из написанного Верном было порождено его безудержной фантазией, а что-то видимо и научными журналами, а что-то в ходе бесед в различных научных сообществах. Крупным человеком был Жюль Верн. Со временем почему-то перешедший в разряд детских писателей. Его будущее — наше прошлое и настоящее. Юноши и девушки с интересом познают мир, читая такие книги. Взрослые люди лишь саркастически улыбаются, открывая для себя то или иное произведение Верна в первый раз.

Плавучий остров. Ожидал чего угодно, но не прообраза гигантского лайнера и ниагарского водопада. Действия героев мною вообще никак не воспринимались. Такие плавающие махины вроде были даже во времена самого Верна. Тут уж нет ничего удивительного и странного. Нет в книге размаха «Детей капитана Гранта», «Двадцати тысяч лье под водой» или хотя бы «Таинственного острова». Верн писал много и плодотворно. Неудивительно, что многие его произведения совершенно неизвестны широкому кругу читателей. Какие-то стоило бы прочитать, но остальные видимо совершенно не порадуют ценителей духа времени открытий и приключений. Загадок в Плавучем острове я не заметил, особых находок тоже, но может это всё из-за того, что я смотрю на содержание книги из XXI века.

» Read more

А ведь как всё начиналось. Загадка, таинственность, неведомый мир и семь рассказчиков, решивших открыть все карты перед выполнением важной миссии для всего человечества. От них зависит выживание нашей расы, погрязшей во грехах. После катастрофы, уничтожившей Землю, мы не живём, а существуем без цели. Проживаем день за днём. И кто-то, может быть Бог, решает покарать людей, насылая на них ужасных созданий, обитающих на, опять же странно будет сказано, тем же Богом забытой планете. Эти существа замедляют время и движутся в своей жизни наоборот. Живут не завтрашним днём, а вчерашним. Они создания Гробниц времени, они — Шрайк. Во Вселенной имеется церковь последователей Шрайка. И ничего хорошего от этих оккультистов ждать не следует.

Читателю предстоит полететь на космолёте с группой избранных для последнего искупления. Компания подобралась странная. Их жребий рассказывать оставим на совести Симмонса. Он правильно сделал, когда дал слово церковнику и солдату любви. Первый дал вводную. Второй как минимум заинтриговал порнографическими подробностями и кое-каким описанием мира будущего. Остальные участники откровенно разочаровали. Симмонс пытался писать разными стилями, для придания большей достоверности. Рваный аллегорический стиль поэта, сухое и сжатое повествование детектива, полный загадок язык чиновника, наполненный научными фактами рассказ учёного. Все они летят на Гиперион. Все они связаны с этой планетой. Всё неспроста.

Книга как диссертация, как научный труд. Симмонс подкован, он не стесняется в этом признаться. Пытается связать историю вымышленную с историей реальной. Постоянные отсылки к некоему Китсу и его поэме «Гиперион» сперва наводили на мысль о придуманном человеке, органично вплетённом в книгу. Но, слегка углубившись в интернет, оказалось, что Китс жил на самом деле, он действительно написал «Гиперион», и был даже довольно знаменит, погибнув в молодом возрасте. Ловко и к месту. Муза Симмонса понятна.

Говорят, что читать книгу надо в комплексе. Первая не даёт ничего. Возможно. Пугает гюгоизм Симмонса. Начать издалека, приблизить, дать потрогать… и обрушить на читателя небольшую историю под ширмой чего-то глобального и важного.

» Read more

Война с роботами — это сборник рассказов. И название не отражает сути. «Война с роботами» — название одного из рассказов, причём не самого лучшего. Весь сборник будет интересен читателям Гаррисона. Мне он был интересен. Дополнительно я прочитал «Линкор в нафталине» и «Преступление».

В фантазии фантастам не откажешь. Можно предполагать что угодно, делиться с читателями в любой манере, можно отражать реальность происходящего прикрываясь аллегориями. В этой книге Гаррисон постарался сосредоточиться на историях про роботов. Какие-то грустные, иные смешные.

Вот например «Безработный робот». Раньше роботы были рабами людей, а ныне свободны. Но по прежнему унижаемы, им надо самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. Искать вакансии в газетах. Терпеть равнодушие. При этом человек стоит на много ступеней выше и против него нельзя ничего сказать, иначе каторга до окончательного заржавления. В других рассказах роботы предстают в другом виде: робот-полицейский, робот-любовник. Иные рассказы опосредованно относятся к роботам, некоторые вообще к ним отношения не имеют. «Тренировочный полёт» о первых землянах на Марсе, «Мастер на все руки» чинит маяки, без которых невозможно путешествие по космосу на сверхскоростях.

» Read more

Шляхьтхоф фюнф. Бойня пять. Скотобойня. И никакого крестового похода детей. Воннегут, конечно, прав насчёт детей, но эти дети попали туда куда шли, были захвачены в плен и чуть не погибли под налётом бомбардировщиков на Дрезден. Название к книге имеет такое же отношение, как ёлка к загадке о вечнозелёном дереве. Она как бы подразумевается, но разгадка может заключаться и в другом. Например, почему бы этим не может оказаться покрашенная скамейка в парке. Она тоже вечнозелёного цвета. А суть уже не та. Так и Воннегут. Ремарк раскрыл тему задолго до него, поэтому Курт слишком уж нафантазировал.

Книга писалась не для землян, а для жителей Тральфамадора. Именно их книги представляют собой не повествование с сюжетом, а бытие в прошлом, настоящем и будущем одновременно. «Бойня номер пять» Воннегута удовлетворяет всем этим требованиям. Нам её не понять, а вот им очень даже понять. Постоянные прыжки героя из прошлого в будущее и снова в настоящее. Он знает всю свою жизнь наперёд. Это его не тяготит. Он просто раз за разом ощущает дежавю.

» Read more

Галактическая империя. Двадцать пять миллионов миров под властью одного императора, что живёт на одной из планет и никогда её не покидает. Академия располагается в центре планеты. Она неприкасаемая. Источник могущества. В этом мире многое могут вершить учёные. Но нет. Власть императора имеет верховенство. Но сам факт любопытен. Самое неприкосновенное место в галактике, куда не может спокойно распространяться влияние императора — это планета, где расположена его же резиденция. Где тут сохранять спокойствие. Ежели даже твой могущественный министр держит всю ситуацию в своих руках. И как ему это удаётся. Непонятно. На планете семьсот внутренних территорий. Каждая территория имеет своего правителя. Микровселенная в масштабе одной планеты. Идеальное место для изучения Галактики. Тут есть выходцы их всех миров. Даже с мифической Земли, затерянной где-то двенадцать тысяч лет назад. Были бы сведения более точными, но никто не может держать столько информации, она постоянно перезаписывается. Остаются только сомнения и изрядная доля сарказма о своём прошлом.

На конгрессе математиков выдвигается теория возможности предсказания будущего. Это интересно. Очень интересно.

В очередной раз удивляюсь Азимову. После каждой главы думаешь отложить книгу и отдохнуть от чтения. Да где уж там. Именно в конце главы Азимов вновь подогревает интерес. Приходится читать дальше. «Прелюдия к Академии» как горячий пирожок. Надо есть свежим. Так вкуснее. Пускай книга в цикле написана предпоследней. Я с «Миром будущего» Азимова знаком плохо. Начну с серии про Основание. Кажется я на верном пути. Фантастический детектив — самое верное определение.

» Read more

Список прочитанного у Алексея Толстого мал. Гиперболоид, да вот Аэлита. Фантаст советского разлива — может быть один из лучших, наверное. Я так не буду утверждать, но размах его мысли поражает. В то время, когда он писал — поднимать революцию рабочих и крестьян на Марсе уже фантастично. Неважно как там живут… если живут. Но революцию устроить просто необходимо. Как же с пустыми руками обратно возвращаться. Мол, вот на Марсе побывали. Ставим галочку на фотокарточке. А это я у самой высокой горы в нашей солнечной системе. А вот я у искусственных каналов. А вот я на фоне Фобоса и Деймоса. Красивое небо на Марсе, правда? Жаль фотография цвет не передаёт. Но ведь всё понятно. Нет! Такое посещение иной планеты для советского человека не заслуживает даже права быть упомянутым. Уехал, значит устраивай революцию. Присоединяй угнетённый рабочий класс к числу Советских Социалистических республик. Что? У них вроде бы народ не волнуется. Вздор. Революции быть.

Вновь Толстой даёт героям возможность повлиять коренным образом на ситуацию в мире. Если в Гиперболоиде инженер Гарин решается взять в свои руки власть над всей планетой, то в Аэлите задумывается революция. Я, конечно, притягиваю всю ситуацию за уши. «Аэлита» — это книга о любви советского человека к простой марсианке, пускай и дочери жестокого суверена. Зовут её Аэлита. А’Элита. Элита. Этим всё сказано. По сути в книге действует не как дочь, не как любовница, а как историк. Рассказывает пришельцам их же собственную историю, да делится печальным исходом жителей Земли на Марс. За такую версию Толстому можно смело аплодировать. Мне понравилось. Американцам тоже понравится. Сперва правили чёрные люди, потом красные, их дети стали жителями Атлантиды. Внуки — поработителями Марса. Правнуки всё забыли. Праправнуки с чего-то неожиданно решили «вспомнить всё».

» Read more

Крайтон мо-ло-дец! После такой книги можно смело заносить в любимые. О как же мне было страшно читать, особенно читать по ночам. Я шёл на работу в темноте и тщательно озирался по сторонам. Опасался велоцерапторов, вдруг они притаились в мусорном баке, а может хищно скалятся за дверью или поджидают в углу. Реально страшно. Книга пробирала до самых костей, отсекая лишнее мясо, оставляя ровный след. Не резала душу, а именно отсекала. Одномоментно. Без запаха тухлятины и липких слюней. Просто, интересно, мощно. Эпохально.

Книга как предостережение. Не надо пытаться влиять на природу. Человечество для планеты — быстропроходящее бедствие. Оно изведёт само себя. Ему не надо заботиться о планете, надо заботиться только о себе. Планета всё переживёт, а вот человечеству возможно не получиться тягаться с динозаврами по долгожительству. Борьба с истончением озонового слоя должна беспокоить человечество. Радиоактивное заражение — тоже. Всё это грозит человечеству. Но ничем не угрожает планете. Если верить Крайтону, кислород — яд. Он стал побочным продуктом жизнедеятельности растений. Из-за него в прямом смысле случилась экологическая катастрофа. Людям в те временами было бы несладко, а сейчас очень даже ничего. Ведь уровень кислорода повысился.

Книга как эксперимент. Возродить вымерших существ очень интересно. Примерно как пытаться получить философский камень. Это как бы необходимо, но на самом деле не представляет ни для кого никакой необходимости. Разве только тем учёным, что хотят этого добиться. Получить нобелевскую премию. Заработать денег для себя или для новых изысканий в науке. Правильно говорит Крайтон — пещерные люди трудились 16-20 часов в неделю, остальное время отдыхали. Все усовершенствования, призванные облегчить жизнь, уже были давно изобретены.

Безумно умная книга. С сильной позицией. Оправданной позицией. Доходчиво изложенной.

Мир невозможно понять.
Его нужно принять.
И жить.
Жить!

» Read more

Крошки хлеба на столе плавают по разлитой воде рядом с компьютером под мерцающим чёрным космосом скринсервером. Крышка от бутылки закручена. Бутерброд переварен. Крошки хлеба плавают по воде под монитором. Экран навис всей своей тяжестью, прилип к голове, вошёл в сознание. Оборвать бы все эти провода. Выйти из мира. Родиться в другой реальности. Зачем сокрушаться о потерянных чувствах, всё будет так как и должно быть.

Встать со стула трудно, отключить музыку невозможно, перемотать не хватает сил, играет. Стучит сосед, звонит звонок. Стучит ли… звонит ли? Разыгралась виртуальность. Не отпускает. Крошки хлеба на столе, стакан с водой в руке. На экране монитора содержимое корзины. Моргает планшет. Нейромант Гибсона требует себя дочитать. Трудная задача. Киберпанк прекрасен. Он реален как никогда. Уныло.

Загружаю в мозг пакеты базовых курсов математики, физики, кибернетики. Критическая ошибка на семидесяти трёх процентах. Один из файлов одного из трёх пакетов повреждён. Какого? Три шага назад. Включаю виртуальность, ищу. По старинке. Удаляю. Загружаю каждый пакет по отдельности. Крошки хлеба плавают в стакане с водой. Математика, Физика — 100%. Кибернетика… критическая ошибка. Скринсервер, космос. Буря эмоций. Примитив вырывается наружу. Нет спокойствия в душе.

Крошки хлеба на столе плавают по разлитой воде…

» Read more