trounin.ru

мир велик но не настолько всего в мире два значения одно из них отражает существующее второе отмечает его отсутствие сочетание сих значений допускает воспринимаемое нами многообразие посему куда бы не вела человека фантазия всё неизменно сводится к простоте следуя из означенного искать сверх данного допустимо ради цели потешить умение связывать слова в предложения

вселенные сливаются в вязкий комок ничего не значащих определений где то граф лев толстой а где то практически пуленепробиваемый сторонник непротивления злу насилием железная борода одно накладывается на другое некогда самостоятельная единица ныне нуль из чьей то фантазии

тут бы пора сказать смешно когда тянет улыбаться но не смешно когда тянет покрутить пальцем у виска начав рассказ с вольной трактовки вероятного прошлого пелевин закончил рассуждениями о политеизме понимаемый им в качестве отражения коллективного творческого процесса допустить такое возможно учитывая необходимость увлекательного начала переходящего в океан возможных продолжений

река фантазии вынесет через размытые берега с искажёнными до неузнаваемости руслами это раньше люди помнили о течении воды в определённом направлении покуда чаяния не обрушили опоры натурализма заново позволив реалиям сюжета воплощать иллюзорно понимаемый романтизм всё истинно движется циклами дабы некогда принятое забыть в угоду прочим писательским желаниям

куда несло пелевина дав зачин обозначив происходящее он забыл к чему вёл повествование не получилось выдать действие за модернистические наклонности даже нет потока сознания и нет фэнтези если кому то так могло показаться над всем навис абсурд причём не отражающий обыденность а трактующий происходящее на страницах самого абсурда ради

и когда пелевин понял как трудно дастся ему подобие философпанка он сказал о его более всего беспокоящем обыденности писательской профессии современного ему времени а именно речь о необходимом задействовании в творчестве помощников прописывающих закреплённые за ними моменты в которых они более сильны пусть так как говорится читателю только останется думать какое отношение это имеет к самому пелевину если и исполнявшего чью то роль в произведении то определённо демиурга

отправив толстого искать оптину пустынь пелевин не имел о ней представления пока герой будет идти в конечный пункт путешествия что нибудь нарисуется и надо сказать рисуется самое разное порою не совсем адекватное желаемое быть принятым за правду но не будет всего в таком количестве ибо истина доказывается а не дополняется за счёт прочих истин более и более заводя в абсолютный тупик

осталось разобраться почему в данном тексте нет знаков препинания и прочих важных атрибутов обязательно должных тут присутствовать их просто нет и не надо о том задумываться поскольку к сему абзацу в голове обязательно выстраивается определённая модель понимания легко обходящаяся без надуманных для письменной речи ограничений примерно в том же духе написан роман t пелевиным автор отрицает нормы понимания адекватности подменяя их удобным ему трактованием всего и вся

как уже сказано мир состоит из всего и из ничего поэтому буквы являются лишними элементами достаточно оставить чистую доску позволил каждому написать на ней желаемое или лучше оставить её в чистоте показав тем достигнутое познание высшего идеала совершенства выраженное через осознание себя в качестве единственного и неповторимого существа умеющего говорить пока и это умение не омрачило белизны чистой доски

сложное состоит из простого казалось бы и казалось бы простое составляет сложное

Автор: Константин Трунин

» Read more

Год 1382 станет поражением князя Дмитрия Донского, падёт Москва. Год 1380 — был его триумфом на Куликовом поле. Год 1378 — первая важная победа над войсками Мамая у реки Вожа. Год 1377 — иное сражение, хронологически предваряющее ранее названные: тогда Русь утонула в крови, ибо река Пьяна не дала повториться победе, одержанной на её берегах за десять лет до того.

Ныне приходится опираться на летописные свидетельства. Так сказано, что в 1377 году пошёл царевич Арапша ратью из Синей Орды на Нижний Новгород. Бахвалились русские своими ратными успехами, не ведали, каким горем для них аукнется резня предстоящая. Шапками врага закидывать удумали, напитками хмельными разум себе туманили, всё им было ни по чём, ибо не стоили захватчики в их глазах многого. И завязалась битва, и разорён град Нижний Новгород был. А потому так случилось, поскольку русские любят бравировать достижениями, не понимая, как краток успех, если не уметь его закреплять. Вскружило голову русским водами пьяными, близ Пьяны и пали они, врагом скошенные.

Будет битва на реке Воже ещё, будет поле Куликово ещё, тем повод для новой бравады появится. Да что бравада та, коли Москву жечь Тохтамыш станет после. Было бы горе большее, великой силы горе было бы, пойди на Русь Тимур, Тамерланом за хромой шаг прозываемый. Уничтожить мог Русь, камня на камне от городов не оставив, дерево по ветру пеплом пустив, опустынив земли Кавказских гор севернее. Не случилось того, но случилось другое событие, посему пусть уроком битва на реке Пьяне будет, чтобы пустыми словами не способствовать Руси уничтожению.

Летописные свидетельства от 1378 года о сражении на реке Воже сказывают. Выступил вперёд князь Дмитрий Иванович, Донским ещё не прозванный, защитил он Рязанщину. Храбро сражались войска русские в плотный кулак слитые, без боязни шли на рать вражескую, опрокидывая войско Бегича, Мамаева темника. Возрадовались все тогда, о Калке позабывшие, не понимали, каким удар будет следующий, ведь придёт орда бесчисленная, с пастбища на пастбище гонимая, коней многажды больше себя ведущая.

И из победы нужно делать выводы наперёд идущие. Победили русские, о поражении на реке Пьяне с болью вспоминая, значит нужно готовиться к следующему сражению, коли с царями монгольскими начались неурядицы. Опрокинув силы малые, обозлили тем Мамая воины князя Дмитрия Ивановича. Быть резне на поле Куликовом, и стоять Руси, и стоять за право на существование. Пусть слабы князья оказывались, взирая на молот татарский и наковальню литовскую. Всему время и всему выводы потом последуют, кому не иметь памяти, а кому сохраниться в умах потомков, о них не забывающих.

Может и не стоило уделять летописным заметкам столько внимания. Но единственная запись — свидетельство о бедах и радостях людей многих, живших и умиравших, стремившихся жить и не боявшихся умирать. Если кто почтёт, то задумается, и, задумавшись, не станет допускать категорических суждений в высказываниях. Одно требуется — ценить произносимое, из раза в раз разными людьми всех веков повторяемое. Пусть бравада останется на устах боящихся поражения, тогда как оного не боящиеся молча повторят подвиг русских на реке Воже, не допуская случившегося за год до того на реке Пьяне.

Вне чего-то определённого, сугубо из летописных источников, свидетельства былого заново запомнивши, смело смотрим вперёд и робко оглядываемся. Ежели кто говорит, что перемолотое не перемолоть заново, то не станем молоть ими молотое, ибо можно перемолоть, ибо нам то ведомо.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Большая книга требует приложения больших усилий для её написания, если автор не является графоманом. Горького не обвинишь в желании писать ради необходимости ежедневно создавать определённое количество печатных знаков. Ему потребовалось два десятка лет, чтобы создать новое крупное произведение. Но о чём оно должно было быть? Писать о новой жизни не так легко, ибо непонятно, к чему она вела советское государство. А вот вспомнить о прошлом было легко, особенно в связи с наконец-то победившей революцией. Требовалось показать, как существовали люди, дожив до отречения царя.

За основу Горький взял семейство, дав ему фамилию Артамоновых. Изначально планировалось представить их в образе вырожденцев. Нужно было построить повествование так, чтобы читатель убедился в гибельности совершаемых ими действий. Это не должно было затруднить рассказ о них, поскольку Горький привык писать о пустых людях, живущих вложенными в них кем-то принципами. Они всегда горят, дабы сгореть, иного для них не предусматривается.

Долгая пора простоя в создании крупных произведений привела Горького к утрате писательского чутья. Он уже не мог ориентироваться на вкусы читателя, так как не мог их понимать. Писать пришлось для себя, отражая некогда им пережитые эмоции. И делать это не в краткой форме, сообщая существенно важные детали. Роман требует приложения иных усилий, выражающихся приложением усилий для придания им объёма. Горький старался работать в данном направлении, нанося ущерб содержанию.

Очень важно видеть изложение истории в доступной пониманию форме. Тогда читатель проникнется интересом и будет сопереживать действующим лицам. Только затруднительно это делать, когда на страницах масло-масляное из бессодержательных диалогов. Тут бы сказать, что Горький придерживался принципов натурализма, концентрируясь на бытовых проблемах представляемых действующих лиц. И было бы оно так, не наделяй он к тому же их чертами, близкими по определению к канонам романтизма. Действительно, кашу маслом не испортишь, но в литературе масло всегда портит впечатление.

Сторонние источники утверждают, Горький задумал книгу задолго до её написания. Сам Ленин был заинтересован в ней, определяя, что её время придёт после революции. Может и Горький думал об этом. Когда же революция свершилась, потребовалось вспомнить о некогда имевшейся у него идее. Только писать требовалось при когда-то возникшем интересе, а не спустя десятилетия, заставляя себя работать над её содержанием, отчего мучение касается не столько содержания, сколько писателя и читателя, не желающих понять, зачем им искать общее мнение о «Деле Артамоновых», ежели книга вышла о пагубе, свершившейся помимо воли действующих лиц.

В окончании Горький настолько выматывается, что концентрируется на лишних повествовательных элементах, продолжая мучить себя. Выйдя за рамки повести, он желал дать читателю полноценный роман, имеющий законченный вид. Лишь тогда на страницах произведения появляются осмысленные сцены, где нет разговоров, вместо которых представлено развитие действия. Впрочем, далее смерти не расскажешь, поэтому краски отдаются на преображение похорон и супружеских дрязг, мрачных в действительности и радующих в качестве отдушины сего угрюмого повествования.

Читателя интересует не жизнь персонажей, ему интересно, почему и как отрекался царь. Для революции — это важнейший момент, нашедший отражение и в романе «Дело Артамоновых». Всё прочее бывшее в произведение до — подготовка к сему событию. После уже не имеет значения, чем занимались Артамоновы, они прожили свою жизнь в тексте произведения, и путь им в забытье, как и крупной форме Горького, жившей и умершей вместе с её автором.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обилие написанных трагедий подвигло Сумарокова на идею придать им обличье «Любовной гадательной книжки». Но дабы не наугад открывать, вслепую находя нужное указание судьбы на желаемое к совершению действие, Александр создал схему и определил способ бросания игральных костей. Метод предназначался только для разрешения любовных затруднений, тогда как по всем прочим вопросам, видимо, следовало продолжать обращаться к «Псалтырю». Об употреблении задумки Сумарокова точных свидетельств не сохранилось, однако предложенный им способ занятен и технически прост.

Сумароков взял за основу для выдержек шесть своих трагедий: «Хорев», «Синав и Трувор», «Семира», «Ярополк и Димиза», «Вышеслав», «Димитрий Самозванец». Знакомиться с ними полностью не требуется, поскольку для гадания знание их содержания не имеет значения. Молодой человек просто метал кости и согласно схеме получал предсказание. В качестве развлечения данная забава должна была соответствовать нуждам влюблённых тех дней. Серьёзно к результатам гадания всё равно относиться не стоит.

Аналогичным образом может поступить любой автор, насобирав красиво сказанных моментов из своего наследия, чему ценители его творчества будут только рады. Может быть за выполнение этой задачи возьмётся кто-нибудь другой, была бы у него подобная задумка. Посему, благодаря Сумарокову, теперь можно смело вооружиться идеей и разложить творчество любимых авторов на составляющее его выражения и постигать тайны Вселенной. Почему бы и нет.

Помимо гаданий, есть у Саморокова «Мнение во сновидении о французских трагедиях». Александр обратился письмом к Вольтеру, чему свидетелем стал читатель. Не станем говорить о богатстве слов, сообщаемых французскому деятелю от литературы, поскольку зная, каким образом Сумароков умеет слагать оды, оного таланта в прозаическом отражении сновидений заметить нельзя. Формулировки, вроде «первое явление прекрасно, второе явление прекрасно», ничем примечательным быть не могут.

«Разбора» Сумарокова удостоились работы современных французских драматургов, вроде самого Вольтера и Расина. Часто в тексте встречается прямое цитирование на французском языке, остающееся для читателя неясным, если ему он неведом. Сумароков оговаривается, постановки драм ему увиделись так, будто он на них присутствовал. Впрочем, он же перед этим говорил, как его отвратило драматическое искусство само по себе и в виде театральных постановок тоже.

Имея опыт в сочинении пьес, Александр говорил мнением знатока. Он не оценивал французских литераторов в общем, предпочитая разбирать сцены по отдельности. Такое буквоедство оказывается примечательным для прочих буквоедов, готовых уделять внимание малейшим деталям, оценивая их значение выше, нежели их сочетание с другими фрагментами произведения, составляющих его единство. Поэтому не следует искать от Сумарокова объективного взгляда, не готового понять представляемое драматургами действие. И тем более нет смысла говорить о произведениях одного автора, как отражении его подхода к творчеству.

Примечателен момент, согласно которому Сумароков возносил Еврипида, именно с ним сравнивая некоторых французских авторов. Это не особо удивительно, учитывая огромное влияние трагедий античных драматургов, чьи сюжеты на свой лад пересказывали писатели XVIII века, почти никак не отражая собственную современность. Впрочем, драматургу крайне трудно повествовать о своём времени, так как зрители редко готовы взирать на собственную жизнь ещё и повторяемую для них на театральной сцене.

Говорить о кризисе жанра Сумарокову было рано, хотя он в своём творчестве к такому пришёл вне желания и воли. Разочарование Александра вполне оправдано, ежели его трагедиям не удалось привлечь широкий читательский интерес. Поэтому он сам проявлял пристрастие к работам французов, где театральные представления становились важным событием для зрительской публики.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В горах Кавказа или не в горах, но где Кавказ и где Кавказа воздух горный, там жил в тиши и в кандалах изгнанник молодой — изгнанник гордый. Он принял дар судьбы, тому случиться суждено, мир большой не принадлежал ему, теперь же всё кругом его. Не думал о побеге, пленён он духом красоты, забыв, как стал участником войны. В забвении сей пленник, не видит далее оков, не у людей в плену — с людьми он разделяет кров. Питается тем, что посылает небо, земля дарует пищу для его услад, такой у Пушкина герой — он самой малости всегда бывает рад. Бежать не нужно, ибо некуда бежать, везде он человек, и более ему никем не стать.

Но где же радость между строк? Почему пленник столь угрюм? Уж не девушка ли стала причиной мыслей его и его дум? О чём мыслить, когда кругом все радостью полны? Счастливы ли люди, не познавшие известной ему суеты? Никто не спешит, век человека на Кавказе долог, и даже старик в здешних местах с глубокими морщинами на лице остаётся в душе молод. Печалят нравы местных, обычаев народа изменить нельзя, как может кровь родная в аул соседний быть против воли отдана? О том судить поэту или пленнику в горах Кавказа, а не читателю — свидетелю сего рассказа.

Иного нет, есть данное на веки естество, как не желай, сменить нам не дано его. И не проникнуться нам пониманием чуждого уклада, другая нам для услады ушей дана награда. Кто не видал Кавказ, не ощущал аромат ветра с вершин, тот его увидит, уловив дуновение, не будет жаждой томим. Опишет для него Пушкин красоты тех мест. Опишет уныло красоты тех мест. Где радость для глаз, почему сквозит поэма тягостной грустью? Готов читатель внимать, и не видит красот. Потому он не видит, забывая о грузе нависших над главным героем забот.

Сидит тот привязанный, не может уйти. Желал бы, не встал бы, с ума б не сойти. Идти ему разве положено? Кто о том ведает? Один Пушкин о том расскажет-поведает. Но нет жара в душе, не пылает сердце пожаром, пленник не желает быть свободным, не желает свободу получать он задаром. Он не знает, зачем дан ему подарок судьбы, нет за ним правды, нет за ним лжи. Велено ждать, ибо русские идут, ибо Ермолова они ведут за собою. Будет битва меж гор, не покорятся горцы, на века не дадут установиться покою. Главный герой, пленник не гор и не пленник страны родной, он — пленник выбора, не знающий дома, потому он угрюмый такой.

Пушкин позволит бежать, даст пилу для того он девице, пусть пилит герой, разомнёт ослабшую силу в деснице. Станет пилить и падут цепи с него. И куда он пойдёт, ждёт его кто? К русскими идти, так с ним дочь Кавказа, он сын Кавказа отныне, не гор обитатель, найти обиталище сможет в низине. Найдёт себе место, оковы снять ему не дано, он с оковами сросся, всё неволей стало давно.

Таково понимание, оно спорно и ладно бы так, человек всюду не человек, всюду он, словно бы, злак. Прорасти бы ему, дать богатые всходы, усеять земли плодами, которыми станут народы. Да беда в том другая, не уйти от неё, сколько не желай счастья обресть, века пройдут, дети твои станут братьям своим о вражде ими задуманной нести весть. Свободы ведь нет — хоть пили цепь, хоть не пили. Ты, читатель, наконец-то это пойми.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Безумие к человеку приходит с первым разговором о деньгах. Если он серьёзно считает, будто может поправить финансовое положение за счёт увеличения имеющейся у него наличности, то недолог тот момент, когда он окажется в помещении с жёлтыми стенами или с решёткой вместо окна. Жизнь для него отныне подчиняется единственному правилу — думать, где найти деньги, порою преступным способом. Учитывая, что малой суммой человек ограничиться не в состоянии, он не может отделаться от маниакального желания раздобыть больше ему потребного. Итог его дум обычно приводит к разочарованию от всего окружающего. Но самое опасное, когда человек начинает думать, будто ему должны платить за оказываемые им услуги столько, чтобы ему наконец-то хватило на всевозможные траты. Допустим, можно пойти на сделку, соглашаясь принять любые условия. Кто теперь будет продолжать утверждать, что, разговаривая о деньгах, человек не кажется безумным в своих утверждениях?

Человек желает верить, будто существуют способы, позволяющие легко заработать большие деньги, не прилагая при этом никаких существенных усилий. Ныне таких возможностей неисчислимое количество, хотя разумный представитель социума понимает, что если хочешь с чего-то получить прибыль, значит ты должен владеть тем, из чего её можно извлечь. Если речь о лотереях, то выигрывает её создатель. Если о бирже — её организатор. Если казино — его хозяин. Все остальные изначально в проигрыше, ежели фортуна не надумает всерьёз повернуться лицом к счастливчикам, для которых звёзды иногда сходятся. Опять же, разумный человек понимает, когда люди видят осчастливленных судьбой, они надеются на подобное проявление удачи касательно их, попадаясь таким образом на удочку предприимчивых дельцов.

Азартными людьми владеет безумие. Им бы жить мирной жизнью, рассчитывая лишь на собственные скромные силы. Но разве такое допустимо при имеющихся шансах за мгновение озолотиться? Особенно владея знанием, способным принести долгожданное богатство. Для главного героя повести Пушкина таковым знанием стала информация о существовании секрета у престарелой бабушки. Теперь жизнь для него превратилась в жажду самому овладеть подобной тайной, дабы перестать испытывать финансовые затруднения.

Представленный Пушкиным герой не может обладать принципами. Он подлинно безумен, поскольку готов совершить любое действие, только бы добиться желаемого. Его не остановит ответственность, он лишён морали и не помнит о совести. Потребуется кого убить — убьёт, пытать — будет пытать, стать рабом — станет, жениться — женится. Возможно, он даже примет смерть, ибо безумие навсегда поселилось в нём.

Осталось рассказать читателю, каким может оказаться подобный человек, в представленной для него возможности стать обладателем крупной суммы денег. Для этого нет необходимости воплощать на страницах произведения мистические моменты, ведь сумасшедшему свойственны бредовые мысли, видения и поступки. Ему будет мнится, якобы он узнал требуемое, ему благоволит удача, что он всё делал согласно велению внутреннего голоса. Затуманенный разум не отличит действительность от иллюзорности, а будучи простаком — не заметит шулерских уловок распорядителя карточной игры.

Поэтому происходящее на страницах «Пиковой дамы» следует понимать в качестве предостережения. Азарт не доводит до добра, и не надо верить в существование благоприятных моментов. Сколько существует человечество, столько времени одни его представители обманывают других, за их счёт обогащаясь. Посему, если человек действительно собирается сказочно разбогатеть, пусть начинает думать об этом заранее, создавая возможности для одурачивания доверчивых. Конечно, так не правильно рассуждать, но у человека есть два варианта отношения к себе подобным: обманывать или быть обманутым. По отношению к деньгам — три варианта: довольствоваться малым, довольствоваться большим или пытаться малое разменять на большее, тем лишаясь всего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №5

Выбранный человеком путь неизменно приводит к неизбежному. Согласен он с этим или нет — предначертанное исполнится. Это так, если речь о художественной литературе, где роль творца возложена на плечи писателя. Достаточно измыслить обстоятельства, как они начинают оживать на бумаге, становясь после известными всем, кто с ними ознакомится. И пусть в жизни всё иначе, ибо нет счастья человеку, сколько бы он на него не надеялся, ведь некому ему дать им просимое, поскольку жизнь его ещё никем не написана.

Пушкин измыслил историю, наполненную всем, о чём он ранее рассказал в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина». Тут и явь, подобная сну «Гробовщика», и украденная девушка, как то было в «Станционном смотрителе», и подмена суженых, чем-то далёким схожее с «Барышней-крестьянкой», и, конечно, муки совести из «Выстрела». Всё это частично нашло отражение в «Метели», на первый взгляд — необычном произведении, но при ближайшем рассмотрении — таким же, словно прочие повести. Снова событиями управляет авторская воля, желающая воплотить на страницах должное произойти.

Такого не бывает, поскольку не может произойти стольких совпадений. Пушкин наградил «слепотой» всех действующих лиц, лишив их способности адекватно размышлять. Провоцируя развитие неблагоприятных событий, каждое из них потворствовало началу непоправимых последствий, сделав продолжение жизни причиной сокрушения из-за позволенного быть случившимся. Остаётся принимать смерть на поле боя, так как смысл жизни потерян, либо бродить по малознакомым местам, пытаясь заново обрести оный смысл.

Найти то, чего не знаю, и там, где не помню, можно назвать забавой из русских сказок. Искомое находится и узнаётся, поскольку того желает автор. Удивительно видеть реакцию читателя, готового поверить в навязываемый ему вымысел. Чего только не бывает — таково оправдание случившегося на страницах «Метели».

За ладным авторским слогом кроется больше, чем способна позволить проза. Нужна поэтика с рвущей подсознание рифмой. Вырази Пушкин мысли стихами, ему бы обязательно поверили, ибо нельзя сомневаться в даруемых вдохновением строках. И выла бы метель, и слепила глаза, и выли бы волки за снежной стеной. Вместо этого всё внимание постоянно случающимся совпадениям, с излишне настроенным на поиски счастья автором.

Пушкин исходил из необходимости сообщить читателю впечатление. Без какого-либо доказательства его оправданности. Единожды Александр дал описанным событиям обратный ход, будто бы рассказанное им привиделось главному герою. В остальных четырёх повестях от имени Белкина он об этом напоминать не стал. Нет этого и в «Метели», хотя представленное вниманию читателя столь же похоже на сон.

Надежда всегда остаётся. Дуэль или разбушевавшаяся погода — причина понять, насколько судьба благосклонна хранить человека. Но не стоит забывать, предопределённое возможно в уме, и никогда на самом деле. Прочее — морок, представленный в качестве правды, всё равно оставаясь вымыслом. За то и ценит человек художественную литературу, позволяющую забыть о реальности, находя на страницах произведений кажущееся доступным.

С пониманием этого стоит завершить знакомство с повестями, написанными Пушкиным во время его пребывания вдали от разразившейся в стране холеры. Точку следует поставить окончательно, дабы после увидеть, как мало Александр искал счастья впоследствии. Впрочем, ему было к чему стремиться. И душа его успеет сказать об этом в стихах. Ведь читатель понял, что должному обязательно предстоит случиться, разразится ли метель или нет, Пушкин пойдёт по тому пути, какой он выбрал. Остаётся читать, пытаться понять и делиться этим мнением с желающими о нём знать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №4

Чтобы ценить жизнь, нужно знать её цену, но не стоит жизнь ничего, даже знай ей цену. Понимал ли Пушкин, чем рисковал, становясь участником многочисленных дуэлей? Он снисходительно взирал на соперников, тем осознавая важность скоротечности настоящего. Ему было необходимо понимать бесценность с ним происходивших событий, дабы освободиться от груза мыслей, остававшихся неизвестными его современникам. К 1830 году Пушкину было зачем жить, поэтому на протяжении последующих шести лет он от дуэлей воздерживался, как и главный герой повести «Выстрел».

Не мстите по горячим следам, так как это ничего не даст, кроме морального удовлетворения. Смерть сама по себе ничего не означает, особенно когда умирает обидчик. Лучше не сводить счёты, разрешая противоречия радикальным способом. Ведь известно, на место одной неприятности тут же встаёт другая, порою более противная. А если решение крепкое, то лучше осознавать, что где-то есть человек, знающий о вас и готовый принять удар в неподходящий для того момент. Следует стать проклятием, ночным кошмаром и кем угодно, из-за кого остаток дней тому человеку придётся провести в постоянной тревоге.

Так появляется смысл в жизни, выраженный необходимостью существования. Зачем искать неизбежное, если оно придёт в соответствующий для того час? Жизнь потому и даётся человеку, ибо ему предстоит нести бремя ответственности за других, не желающих то осознавать. Но не сбережения, а напоминания о бренности бытия ради. Ни совесть, ни закон, ни персональная установка не дадут требуемый результат, покуда не станет ясна тщетность действий, никуда в действительности не ведущих.

Скепсис надо оставить окружающим. Разменивать жизнь на желания других, как потворствовать чуждой спеси: думать могут о чём угодно, всегда оставаясь правыми лишь для себя одних. Мотивы поступков пусть остаются неясными, ибо это способствует человеческому познанию действительности, остающейся такой же неясной, покуда кто-то не осмыслит тобою сделанного, тем устыдившись за свойственную людям недальновидность.

И только тогда, когда придёт время мести, мстить не следует, поскольку не достоин мести человек, готовый её принять. И не достоин мстить человек, строивший планы мести, существуя для единственного мгновения её осуществления. О таком красиво рассказывать истории, показывая благородство действующих лиц или принятие ими неизбежного, но никак не становясь тем самым человеком, что собрался мстить, либо стать жертвой мести.

Что до того Пушкину? Он показал эпизод чьей-то жизни, будто бы сообщив требуемую для истории мораль, которую вынесет читатель из произведения «Выстрел». И читатель всё поймёт, не задаваясь о том лишними рассуждениями. Жил человек, берёг себя для мести, ожидая лучшего дня для её осуществления, после навсегда пропав. Стоило бы укорить Александра, не сообщи он детали последовавших потом событий. И спросит тогда читатель — а куда делась прежняя спесь с обидчика, представленного ныне в виде безвинной жертвы, обязанной принять отложенную кару?

Не существует единой модели поведения для всех. Каждый человек отличается свойственными ему особенностями. Это надо всегда помнить и напоминать об этом другим. Воспринимать «Выстрел» следует частным случаем, зафиксированным для будущих поколений Пушкиным. Действующие в повести лица жили словно в назидание потомкам. Они бы всё равно умерли, зато умирали с осознанием совершённых ими ошибок. Может на их примере поймут другие, как ничтожна жизнь во имя чего-то, когда ничтожно то, во имя чего стремится жить человек. Поэтому выстрела не будет: хватит повести.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» | Повесть №3

Повеселив «Гробовщиком» и расстроив «Станционным смотрителем», Пушкин ещё раз решил позабавить читателя, на этот раз рассказав историю «Барышни-крестьянки», лукавой девушки, не знавшей, к чему приведут её незатейливые шалости. Всё началось с того, что она решила предстать перед симпатичным барином-соседом в виде простушки, а закончилось неизменно должным произойти радужным событием. Но не стоит торопиться, ведь Пушкин умеет разрушать страсти действующих лиц, ставя их перед осознанием действительного положения дел.

Произведение изначально не предвещало беды, хотя Александр и оговорился относительно вражды между семействами. Молодые всегда смотрят на взрослых без должного понимания затаённых теми некогда обид. Ещё не наступила пора осмысления жизни, ежели не пришлось испытать настоящей влюблённости. Это потом будет трагедия, выраженная через конфликт интересов. Про такое Пушкин и не собирался говорить, он позволил случиться только великому счастью, чем опять взбудоражил впечатлительного читателя, снова показав историю, в которой всё заранее предопределено.

Неважно, каким образом герои произведения будут поступать. Итог их взаимоотношений сведётся к одному решению. До того допустимо совершать любые безумства. Кому же Пушкин отвёл роль ведущей стороны? Разумеется, сию роль взяла на себя главная героиня. Именно она придумала разыграть барина-соседа, дабы лично увидеть, отчего он так всем люб оказывался.

Знал ли Пушкин, к какому финалу подведёт повествование? Раз героиню не сдерживала воля родителя, может и не предусматривался в сюжете конфликт двух семейств? Стоит предположить, будто Пушкин мог внести порцию разрушающих моментов. От его воли зависело, когда побудить читателя к негодованию. Ожидание оного не покинет внимающего истории. Александру ничего не стоило внести мелодраматические нотки, но читательское желание было удовлетворено в полном объёме: приходится дивиться умелому подведению итогов.

«Барышня-крестьянка» вполне могла быть названа «Барин-камергер». Тогда невинная шалость главного героя стала бы читателем трактоваться иначе, да и смысл рассказываемой истории изменился. Позволительное девушке — редко позволительно молодому мужчине. И расти обоюдной лжи паутиной, не прояви главная героиня прозорливости. А получилось так, что барин-сосед с удовольствием обманывался, словно не понимая, насколько легко им управлять.

Пусть читатель не возмущается, узнавая, как умно намекнул Пушкин, указав, какие браки должны заключаться. Мужчине отводится второстепенная роль, ему не следует разбираться в происходящем, ибо обо всём за него сможет рассудить жена. Во всяком прочем случае обязательно последуют скандалы и ничем хорошим не закончится.

Почему, знакомясь с произведением, мысли постоянно стараются развить повествование дальше? С читательской точки зрения, Александр оборвал рассказ о событиях на самом важном месте, не позволяя размышлять над случившимся с главными героями. Обсуждение произошедшего породит ненужные вопросы, тогда как есть смысл подумать о будущем барышни и барина, обретших возможность соединиться. В это верилось и не верилось одновременно. Пушкин позволил действию повернуться к чаяниям молодых, иначе внимать читателю не о благе совершения шалости, а о её кровавых последствиях.

Будь Пушкин мягче, иметь подобное счастье всем его героям. Но редко кому из них везло, к тому же ещё и без серьёзных волнений и происшествий. Поэтому стоит списать благое завершение истории на желание Александра в то время видеть людей счастливыми. Просто он не довёл повествование до конца, где и развернулось бы то, о чём он предложил читателю домысливать самостоятельно. И хочется думать, якобы речь шла о любви с последующим браком, без прочих поворотов сюжета. Только нет на то надежды. Героям Пушкина и в его сказках-то не сильно везло.

Автор: Константин Трунин

» Read more