Георгий Макогоненко «Денис Фонвизин. Творческий путь» (1961)

Денис Фонвизин действительно был недооценённым писателем. Или не был? По его творческому наследию не скажешь, будто ему хотя бы в чём-то отказали. Если уже одно произведение осталось в памяти — огромное достижение. Но Георгий Макогоненко настаивает — Фонвизина не оценили по достоинству. Можно, конечно, задаться вопросом: а кто и для чего должен был этим заниматься? Среди писателей XVIII века не так много фамилий, которые остались на слуху. Можно согласиться, что при жизни Фонвизина не случилось публикации ни одного собрания сочинений. Разве в том беда для писателя того времени? Некоторые имели, например, десятитомные собрания, пусть совсем немного погодя после смерти, вроде Сумарокова. Да они остались в том же времени, не перешагнув далее. Нет, Фонвизина оценили по достоинству, какого бы мнения Макогоненко не придерживался.
Что же делает Георгий? Он посчитал за нужное рассказать о творческом пути писателя. И вроде бы наладил пересказ произведений. Только в чём заключался творческий путь? И почему он увязан с правлением Екатерины Великой? Получается, Макогоненко писал об исторической действительности, на фоне которой жил Денис Фонвизин. Насколько такое вообще требовалось? Безусловно, особо много про него не расскажешь. И нечего там измышлять, если с толком пытаться разобраться. Однако, чем-то ведь занимаются исследователи творчества данного писателя. И успешно занимаются! Иным мастерам пера столько усердия вовсе не отдают. А может именно Макогоненко к этому побудил остальных. До него Фонвизиным интересовались Вяземский и Брилиант, а после — Кулакова, Рассадин, Кочеткова и Люстров. Не говоря о многих прочих.
Впрочем, очень часто биографы считают за необходимое поднимать сторонние темы. Это очень удобно для создания требуемого наполнения. А если пишешь о временах Екатерины Великой, материала будет предостаточно. Можно рассказать про совершённый переворот при начале правления, само её правление, обсудить шаткое положение Павла, рассказать дополнительно о тяжёлой доле крепостных, а потом вернуться к Екатерине и Павлу, свести всё к тому, что Фонвизин стоял за право Павла стать царём ещё при жизни Екатерины. Неважно, что темой исследования является непосредственно творческий путь. Не получается у биографов и исследователей оценивать Фонвизина без привязки к происходившим вокруг него событиям. Хотя, занимаясь исследованием творчества, не видишь предпосылок, каким-либо образом соотносящихся с политическими процессами.
Можно постараться найти любое угодное обстоятельство, вновь строя повествование о Фонвизине. Как к нему не возвращайся, находишь однотипные моменты. Это заставляет задуматься о необходимости прекратить изыскания в данном направлении. Если и будет найдено нечто утерянное, сомнительно, чтобы это привело к пристальному вниманию со стороны читателя. И было бы о чём говорить. Найти могут скорее неучтённые переводы художественной литературы. А кто-то может всерьёз заняться непосредственно переводческой деятельностью Фонвизина, учитывая это за его основное занятие. Слышал ли кто-нибудь, что переводил Фонвизин в качестве секретаря главы русской дипломатии? Пусть это не столь важно для понимания личности писателя, всё равно есть определённый интерес. Иначе зачем мы читаем басни в переводе Фонвизина? Но и тут читатель прав. Это в творчестве Фонвизина интересует лишь исследователей, а не рядового читателя, кому принудительно приходится в юношеские годы знакомиться с «Недорослем».
Остановимся на мнении, Георгий Макогоненко способствовал пробуждению интереса к творчеству Дениса Фонвизина в Советском Союзе, провёл соответствующие литературоведческие изыскания, в том числе написал труд о творческом пути писателя. Не станем думать иначе, пусть уже и существовали пособия для учителей, вроде труда Всеволодского-Гернгросса.
Автор: Константин Трунин