trounin.ru

Быть или не быть Эстонии в числе республик Советского Союза? Аугуст Якобсон уверен — быть! Причины он изложил в пьесе «Жизнь в цитадели». С первых реплик действующих лиц создавалось ожидание должного произойти — изгнанию немцев из страны. Ничего не сделал Третий Рейх для Эстонии, кроме вынужденности терпеть злые козни немецкого народа, бравшего всё с наглостью хозяина, нисколько не считаясь с правом эстонцев на собственное представление о действительности. Кроме того, некоторые эстонцы подпали под немецкое влияние, совершая постыдные поступки. Красная Армия просто обязана войти в Эстонию, изгнать немцев и позволить эстонцам присоединиться на правах равного государства к числу советских республик.

Единого мнения нет. Не скажешь, чтобы большинство поддерживало присоединение к Советскому Союзу. Эстонцы наслушались немецких россказней о зверствах Красной Армии, про происходящий в самом Союзе внутренний передел власти. А если сравнивать с Третьим Рейхом? Уж не там ли подлинные зверства? Взять для примера концентрационные лагеря — подлинное безумие: там человека смешивают с грязью в буквально смысле, истирая в пыль и используя в качестве удобрения. Откуда такая информация? Одно из действующих лиц пьесы имело несчастье побывать в застенках лагеря, откуда удалось бежать. И бежал он не от немцев! Отнюдь, зверствовали в лагере свои же эстонцы-надзиратели, пропитанные нацистской пропагандой, не разбиравшие, кого унижать, а кого содержать в сносных условиях. Следовало заключить, раз эстонцы под руководством немцев превращаются в извергов, не нужна Эстонии подобная Германия, чего бы руководство Третьего Рейха не обещало эстонскому народу.

Что до русских, то отчего их бояться? Нет в русских желания доминировать над другими. Нет, русские предпочитают жить в мире со всеми, для того и задумав создать общее для всех советское государство. Если в составе Третьего Рейха Эстония останется в качестве гнобимого края, о чей порог немец продолжит и дальше вытирать ноги, то в качестве советской республики ни о чём подобном не пойдёт речи. Уже сейчас видно — в Советском Союзе все равны, никто не возвышается над прочими. Если эстонец и русский встретятся, то поприветствуют друг друга в качестве братьев, но в случае с немцем — эстонец принуждённо поклонится до земли, ибо должен осознавать навязанную ему третьесортность. Говоря шире, в Советском Союзе мужчина и женщина имели равные права, чего ещё долгие годы не случится в западных странах, а где-то так никогда и не случится.

Аугуст Якобсон уверен — стоит придти Красной Армии, сразу Эстония вздохнёт с облегчением. Перестанут беспокоить проблемы восприятия государства в мире, где к эстонцам никогда не относились с уважением. В кои-то веки эстонец выскажет радость, пожимая протянутую советскими народами руку. Этого не нужно бояться! К этому нужно стремиться. Кто считает иначе, тот по мировоззрению ничем не уступает упомянутым в пьесе эстонцам, считавшим позволительным унижать других, в том числе и втаптывать в грязь, пусть и пользуясь для прикрытия дозволением немцев. Впрочем, представители любого малого народа любят так поступать, если им то разрешают крупные государства. Потому нужно быть подлинно человеком, чтобы осознавать — кто в мире всё берёт силой, тот отрицает право людей на справедливое распределение возможностей. Раз так, то зачем продолжать бояться вступления Красной Армии в Эстонию?

Хотелось бы знать, насколько Аугуст Якобсон востребован в постсоветский период. Не забыт ли этот писатель, не вымарано ли его имя из памяти?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий Рейх пал, как быть дальше? Прежние союзники не желают поддерживать дружеские отношения, каждый опасается потери влияния. Американцы излишне обеспокоены возможностью Советского Союза продвинуться на запад до Атлантического океана, подмяв всю Европу. Как противодействовать? Сугубо через прессу. Уже начинали выходить статьи в периодике, сообщающие о намерениях коммунизма продолжить успешное шествие по демократическим началам. Остро встал русский вопрос, требующий разрешения. Константин Симонов взял за основу историю про честного репортёра, принявшим обязательство написать книгу с соответствующим содержанием. Однако, как поступиться с честностью, когда готов говорить только правду, как поступали лучшие из американцев — Линкольн и Рузвельт. Предстоит тяжёлый выбор — быть раздавленным, либо покориться воле медиамагнатов.

Симонов предпочёл раскрыть тему с помощью пьесы. Для этого он дал представление о репортёре, чья судьба складывалась в меру удачно. Ещё бы ему иметь больше денег, дабы купить дом и обустроить семейное гнёздышко. Только тогда он станет восприниматься успешным, будет пользоваться вниманием женщин. В сорок втором году главным героем пьесы была написана книга, выставившая Советский Союз в подлинном свете, ведь тогда это было выгодно американцам. И именно он должен написать опровержение, чему обязательно поверят, зная про его честность. На том и делался акцент. Не сразу Симонов сообщит об иной причине — не менее важной для американских дельцов — возможности хорошо зарабатывать, невзирая на обстоятельства. Книга, способная «открыть глаза на истинную сущность» Советского Союза, принесёт крупную прибыль издателю.

Нет, главный герой не сочувствует коммунистическому строю. Он ратует за демократическое общество. При этом твёрдо считает — каждому народу потребно то управление, которого он заслуживает. Американцам коммунизм не подходит, советским гражданам — вполне. Но лгать никто не должен, следует говорить правду… и только правду. А правда в том, что никто в Советском Союзе не желает продолжать воевать. По крайней мере, нет такого желания именно сейчас.

Разобравшись с нравственной составляющей повествования, Симонов посвятил значительную часть произведения обоснованию гнилости современной американской системы, где воля медиамагната способна затмить по силе действия любые власти. Даже можно уверенно сказать, президенты и премьер-министры американских и европейских стран, если не доброй части мира, танцуют под дудку американских владельцев средств массовой информации. Выступить против таких магнатов — подписаться под прозябанием, поскольку не сможешь противостоять системе в одиночку.

Главного героя поставят перед фактом: он должен вернуть сумму, многократно превышающую полагающийся за издание гонорар. Если он отказывается, то лишится всего, начиная с работы. Его нигде не возьмут, он начнёт влачить жалкое существование, кредиторы отберут дом, планы на создание семьи рухнут. Или отставь принципы, создавая требуемый материал, или узнаешь подлинную сущность американского восприятия мира, далеко не похожего на принципы, заложенные основателями государства из тринадцати английских колоний.

Читателю, конечно, интересно видеть мнение Константина Симонова, аккурат изложенное спустя полтора года после Второй Мировой войны. Особенно в свете скорого начала противостояния капиталистических и социалистических представлений об устройстве общества на планете, впоследствии получившее прозвание Холодной войны. Остаётся предполагать, будущее не настолько кажется смутным, всегда можно представить, разобрав для примера основные сценарии развития событий. Ведь должно было быть очевидным, союзничество между государствами длится ровно до той поры, пока оно помогает добиться определённых целей, после чего начинается конфронтация. Ежели так, немудрено представить наперёд, как, однажды, Америка возьмётся подавлять бывших союзников. Собственно, на том и построено американское мировосприятие, поскольку с первых лет существования Северные Штаты Америки постоянно боролось за отстаивание прав, продолжая стоять на прежнем мнении, пока под влиянием не окажется весь земной шар. Иного быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О войне писать Твардовский желание имел, но война закончилась… О чём писать? Биться насмерть русский больше не смел, мирным промыслом он предпочитал страну из руин поднимать. Но о войне помнить нужно, говоря о тяготах людских, понятно быть должно, в чём заслуга павших бойцов. О том следует говорить, а лучше сочинить стих, хватило бы для выражения слов. И начал Твардовский, сказывая за раз обо всём, наполнял он строки думами текущего дня. Были бойцы у него и под огнём, между строк махоркой дымя. Но главнее всего оказывался дом, что у дороги стоит. Многие жили в нём, кому-то жить и дальше предстоит.

О доме Твардовский желал написать… но случилась война. Желанию пришлось отказать, заменить на фронте бойца. Годы шли, война не кончалась, тяготило голову от размышлений, всё больше о доме мечталось, но жил под гнётом других впечатлений. Война и война, без продыху даже: враг наступал, не давая ход боя переломить. Становилось в мыслях всё гаже, как в войне суметь победить…

И снова дом перед глазами, земля родная, урожай. О чём мечталося годами, смирись, немцу отдай. Входил немец в твой дом, просил воды испить, не отправляя дома на слом, планировал в оном после пожить. Как дом тот, отданный врагу на поруганье? На фронте такая мысль тяготила. Снова приходило с домом расставанье, война к тому бойцов побудила.

О прошлом, настоящем, будущем вёлся сказ, Твардовский говорил в туманных представленьях. Куда бы не устремлял он глаз, повествовал о важных и сиюминутных мгновеньях. Мог поведать о Берлине, куда сам соглашался идти, пошёл бы и по выжженной пустыне, лишь бы победу своим принести. Соглашался на многое, ибо не мог стерпеть крах, в побуждении на марш выйдя лично, не зря ведь слова такие на устах… Впрочем, для поэта тех времён — это обычно.

В твёрдых убеждениях велась речь, но в смутных представлениях о былом, требовалось в форму поэмы облечь, разбираться предстоит потом. И писал Твардовский, может на протяжении всей войны, показав замысел броский, за должное обязанное сойти. Так рождалась поэма, без мысли определённой, обо всём, что беспокоило поэта, о том ныне прочтём в обстановке спокойной.

Конечно, в год сорок шестой, стоило осесть пыли дорожной, был русский на немца злой — была ситуация сложной. Где найти примирение? Разве в доме у дороги лишь, вспомнив былого мгновение, понимая настоящего тишь. Да, немец в хату входил. Да, просил он воды. Да разве немец злобен был? Поступал вне рамок войны? Нет, входил немец, воду прося, пил и более ничего не брал, уходил спокойно, вреда не чиня. Значит, враг нужды людей в чужом краю понимал!

Спокойное Твардовским мысли выражение, от лирики стих переполняется, изложено им от былого в тумане представление, лучшей доли народу советскому желается. А как о том теперь говорить? Как-нибудь всё-таки будет сказано. Ясно одно — войны минувшей веками не забыть. Разве писателями-фронтовиками того не доказано? Кто-то внятно писал, и Твардовскому такое удавалось, но в поэме «Дом у дороги» поэт устал, поведал, что у него от мыслей осталось.

Лоскуты воспоминаний — их нужно бережно хранить: осколки ли они преданий, испаряющейся водою могут быть. Любое слово станет веским, выразить его сумей, оставаясь непременно честным, найдёшь тогда отклик во все времена и у всех поколений людей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

За человека пострадать желаешь? За человека смерть принять? Себя давно в тоске терзаешь! Не можешь дрожь в руках унять. Ты — должный умереть вчера. Твоя судьба — разрушенная хата. И поступь на тот свет весьма легка: то понимал, ступив на путь солдата. В бою сражался — ранен был. Теперь среди крестьян залечиваешь раны. В тебе бушует прежний пыл, кругом расставлены капканы. Что делать? Выйти биться в чисто поле? Немцу в лицо высказать гнев? Увы, не птица — солдат на воле, не с царственной поступью лев. Нужно ждать, ожидая времени нанести больший урон. Такого бы героя показать, да не показан он. О другом подвиге Малышко писал, как порыва правды не сдержал парень, как жертвой казни храбро пал, как крепок в пламени камень.

Случилось сраженье, срезало камыши, то было не ученье, вечно спали бойцы. Они лежали, заснув на долгий срок, их не искали, подумать о том никто не мог. Но найдены тела, юноша обнаружил павших в бою, в одном ещё жизнь была, не испил он чашу горя свою. Его надо лечить, пусть набирается сил, сможет врагам потом отомстить, но крестьянский быт ему не мил. Не пожелал он облаченье снять, проявил парень твёрдое решенье, не испугался снова смерть принять, раз целым вышел, не приняв забвенья. Он станет приходить в себя, читая Кобзаря стихи, за другое Украину отныне ценя, готовый пробыть тут все ниспосланные дни.

Сними же форму, парень бравый! Зачем открыто против выступаешь? Поступок твой — ни в чём не славный. Беду на село тем навлекаешь. То ясно кажется, да юный ум иное говорил. Нет, дело просто не уляжется, Малышко заклать парня решил. Геройский поступок — известно — чаще из глупости начало берёт. Скажем то, без раздумий, честно. Подтверждение тому читатель в поэме найдёт.

Немцы рядом, беги без оглядки! Парень в форме пред ними предстал. А на войне существуют порядки — бить врага, пока он убийцей не стал. Повязали парня, спросили: кто такой? И признался парень: солдат. Нисколько он в том не герой, но страхом не был объят. Его иное страшило — станут убивать крестьян. Оттого и сердце ему говорило: должен страдать, падёшь честно сам. При солдате оружие, боеприпасы, пути назад не имел… Раздались разве среди жителей деревни гласы? Никто слова молвить против не смел.

Вот в том герой, что не стал своей природы скрывать, смирился с уготованной судьбой, согласный смерть от немца принять. Выстоявший в бою не так давно, павший снова ниц перед врагом, окажется убитым всё равно, пусть хоть со славным концом. Гореть парню на костре — его сожгут. Геройства вроде в том как нет. Люди иначе случившееся поймут, иначе воспримут исходивший от парня свет. За правое дело мучительную смерть принимал, уже то достойно славы в веках. Так почему он сразу в бою с немцами не пал? Или должна быть легенда о его смерти у нас на устах?

В смерти нет подвига, нужно избегать кончины, сражаться, падать и вставать в ряды. А если умирать, то из-за веской причины, чтобы не быть продолженью войны. Так просто, рассуждать особенно тому, кто не воевал, ведь не дано человеку знать, никто судьбы своей не выбирал. В поэме разное Малышко мог сложить, поведал он о подвиге героя, чью отвагу с памяти уже не смыть, самой памяти всех павших удостоя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как много зависит от мнения человека, желающего считать определённым образом. Вот посчитали произведение «В окопах Сталинграда» за правдивое отображение войны, как другого мнения словно и не существовало. А если вглядеться в сообщаемое Виктором Некрасовым, что увидишь? Война в повествовании всегда на последнем месте. Ничего не имело значения для автора, кроме описания будней вне пределов передовой. Тогда отчего в название вынесены окопы Сталинграда? Разве не идёт речь о жарких боях? Отнюдь, окопы рылись постоянно, затем солдаты снимались и перемещались на другие позиции, где снова рыли окопы. Так война и проходила в стороне. Может вырытые окопы и стали свидетелями боевых действий — о том Некрасов всё равно не пожелал написать.

Война у Некрасова — ожидание неизвестного. Солдат не ведает, чем ему придётся заниматься в следующее мгновение. Командованию внезапно желается разное, вплоть до совершенно непонятного. С того повествование и начинается — предстоит совершить марш-бросок в шестьдесят километров к заранее определённой точке. Вопросов на войне не задают, сразу приступая к выполнению приказа. Раз дано распоряжение выходить в поход, значит то следует сделать в указанное время. Неважно, как хорошо укрепился на местности, пусть даже всё это отойдёт под контроль вражеских сил, должен сниматься и идти.

Что делать во время марш-броска? Думать о разном. Самое время вспомнить о былом. Найдётся место мыслям о родном городе, о последней встрече с родителями. Этого мало? Тогда вспомнишь едва ли не всё, только бы отстраниться от монотонного передвижения. В пору задуматься, насколько просто описать службу часового. Не надо говорить об окружающем, об осторожности и подстерегающей опасности — достаточно побродить в мыслях человека, как родится самостоятельное произведение, достойное столь же громкого названия, связанного с зоркостью часового.

От литературы всегда требуешь сюжета. Не могут действующие лица произведения ничего не делать, от поступков должно зависеть развитие событий. Так оно и случается. Писатели знают наперёд, поскольку описывают уже минувшее, потому и герои на страницах поступают сообразно должному произойти. У Некрасова не так. Его герои не знают, куда они направляются, к чему совершают поступки. Им ведомо единственное — рядом с ними война, когда-нибудь они вступят в бой, а до того должны выполнять приказы, связанные с передвижениями по местности. Значит, действующим лицам произведения повезло. Их оберегала судьба, тогда как других сразу после сборов бросали в пекло боя, часто становившегося для них последним. И говорили они после, ибо получали тяжёлые ранения, о тяготах пути и про страх, заставляющий терять рассудок. У Некрасова лишь отражение тяжести передвижений к неизбежному, да и то с налётом сомнения в необходимости выполнения приказов.

Читатель знает, Некрасов не думал о возможности публикации произведения. Он отдал рукопись на рассмотрение, ещё не дописав. Как окажется, его наброски одобрят, ещё и отправят в печать. Нежданно на Виктора снизошло благословение. Названное им «На краю света», впервые опубликованное под названием «Сталинград», произведение после перепечатывалось неизменно как «В окопах Сталинграда». Учитывая непосредственный интерес Александра Твардовского, стало возможным получение Сталинской премии. Получилось так, что от Некрасова уже ничего не зависело. Так думается, но было всё не настолько легко и просто. Виктор не был посторонним для литературы человеком, с 1945 года он являлся работником одной из киевских газет.

Время покажет, каким продолжат воспринимать произведение Некрасова люди. Как стало известно впоследствии, в связи с опалой в 1971 году, не настолько важен труд Виктора для советской литературы, как-то сразу перестали говорить в одобряющих тонах.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обстоятельства не спрашивают о готовности, они вторгаются и побуждают предпринимать ответные действия во собственное спасение. Кто мог помыслить, что немцы двинут войска в сторону Советского Союза? Были о том слухи, но нападение случилось неожиданно. Скорое продвижение вынудило предпринимать меры. Каждый житель государства оказывал отпор. Был среди сопротивляющихся и Пётр Вершигора, мысливший будущее за актёрским ремеслом. Не сложилось! Сперва служитель при киевской ПВО, затем записался в добровольцы, после чего попал в бой, проявив трусость и храбрость. Войну он заканчивал уже в качестве генерал-майора, ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Читателю должно быть интересно, как именно прошёл боевой путь Пётр Вершигора. Если так, следует приступить к знакомству с почти мемуарным трудом «Люди с чистой совестью».

Пётр рассказал, как его пожелали видеть снабженцем. Первый экзамен он провалил. Требовалось разделить селёдку между солдатами. Справедливого дележа не вышло — кому-то постоянно доставалась голова, иным — хвост. В общем, перешёл обратно в рядовые. Но как раз в бою он и проявил качества бойца. Пётр не скрывает — первое столкновение с врагом явилось испытанием. Зачем лгать, когда страх овладевает каждым, кто прежде не бывал в условиях боевого сражения. Испугался и Пётр, он невольно бежал и полз, спотыкался и падал, дрожал и стучал зубами. Но случилось ему перебороть страх, произнести убедительные речи товарищам по оружию, взять над ними командование и бить немца, что без боязни шёл на русского. Пётр приказывал стрелять по всякому, кто думал сдаваться немцу, убивая и самих немцев, намеревавшихся пленить советских солдат. Через десять дней войны Вершигора уже был командиром батальона.

За первым опытом последовали долгие годы сопротивления немецкому вторжению. Петра выбрали для борьбы посредством участия в партизанском движении. Он был заброшен в брянские леса, где принимал участие под руководством Сидора Ковпака. Тогда он понял — его окружают люди с чистой совестью. Про них нужно обязательно написать книгу. Показать, что среди партизан лучше действуют те, кто лёгок на подъём, весел душой и готов действовать всегда. Одним словом, в глазах должен гореть огонь.

После заброски в брянские леса, Вершигора забывает о необходимости рассказывать о собственном участии. На страницах воспоминаний оживали портреты других деятелей партизанского движения, устраивавших диверсии против Третьего Рейха, пуская поезда под откос, взрывал мосты и объекты проведения досуга. Приходилось расстреливать и местное население за излишнее сочувствие к германской экспансии. Выше прочих Пётр поставил личность Сидора Ковпака, рассказав о нём с детских лет, вплоть до участия в партизанском движении.

Так воспоминания изменялись, представая перед читателем в виде художественной литературы. Вершигора брался повествовать от лица других действующих лиц, наполняя содержание диалогами и мыслями. Делать это крайне тяжело, когда не обладаешь умением думать за других. Оттого и снижался градус восприятия произведения, чувствовалась вынужденность речей, произносимых не настоящими людьми, представая сугубо в интерпретации Петра. Ковпак настолько возвышается на страницах, что Пётр уделяет внимание сугубо ему одному, невзирая на ожидания читателя, чей интерес приковала честность рассказа от первого лица. В том духе и следовало сказывать, вместо чего Вершигора предпочёл забыть о страхах, давая представление о храбрых людях, уверенных в необходимости предпринимаемых ими действий.

«Люди с чистой совестью» — первая часть воспоминаний, удостоенная Сталинской премии. Вторая часть написана позже — признания премии она не имела.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Произведение «Спутники» — сентиментальное. Вера Панова всеми силами пытается выжать из читателя ответные эмоции, для чего постоянно старается удивлять. А раз произведение сентиментальное — оно становится беллетристическим, то есть автор рассказывает про то, что в действительности может происходить, но не сразу и не в одном месте. Читатель должен узнать историю о санитарном поезде, что перевозит больных с фронта и по больницам. Сам поезд — дом на колёсах, имеющий помещения не только для временного нахождения, но и включающий операционные и перевязочные, вплоть до выделенного места под содержание живности. Как такой механизм функционирует? Вера Панова могла знать достаточно точно — она имела опыт, некоторое время проведя на санитарном поезде в войну.

Что из себя представляет санитарный поезд? Если верить Паустовскому, бывшему санитаром в годы Первой Мировой — это железнодорожный состав, должный перевозить раненых. Более никаких функций не возлагалось, либо о том Паустовский не стал распространяться. У Веры Пановой санитарный поезд — передвижная больница. На борту доктора, медсёстры, санитары, имеющие редкий отдых от трудовой деятельности. Пациенты на поезде самые разные, порой приходилось принимать роды. И медики имели разные специальности, вплоть до умения ремонтировать поломки, случающиеся в пути.

Панова повествует разнопланово. Ей нужны детали для раскрытия перед читателем каждого действующего лица. Стоит познакомиться с новым доктором, как сразу или через некоторое время, читатель узнает его предысторию, вплоть до самых юных лет. Может потому произведение получило название «Спутники». Не просто санитарный поезд и не безликие медики едут с фронта и на фронт — это сплочение людей и сами люди, имеющие разные судьбы, должные теперь трудиться сообща. А может Панова не имела достаточного количества материала, из-за чего была вынуждена писать хоть о чём-то, заполняя страницы текстом.

Как пример, в произведении появляется «дочь полка». Ежели у Катаева описывался мальчик, потерявший родных, прибившийся к армии, то у Пановой за таковое действующее лицо в сюжетную канву вписана девочка с Украины, лишённая родителей, поскольку утратила с ними связь. Эта девочка — едва ли не дикое создание, запуганное, при том готовая учиться и учиться, дабы стать сперва медсестрой, после доктором. О чём следовало тогда повествовать? Конечно же, о детской непосредственности сей «дочери санитарного поезда».

Панова специально решила сообщить читателю — санитарные поезда разные. Описанный ею таков, потому как он состоит из определённых людей, создающих приятную для них атмосферу, обустраивая быт по собственному усмотрению. В случае другого поезда видишь, там могут быть не настолько отзывчивые медики, вполне сибариты, предпочитающие проводить часы за бильярдом, позабыв о нуждах страдающих от ран больных. Тем самым Вера сняла с себя возможные обвинения в предвзятости, будто описывает придуманный ею поезд. Да, недостоверного на страницах встретишь с излишком… Ну так и написано в виде художественного произведения, а не в качестве документалистики.

Не забудет Вера Панова про пациентов, особенно искалеченных. Обязательно следовало говорить о человеческой немощи, возникающей под давлением должного последовать осознания ущербности. В случае ампутации человек переставал быть полноценным. Как тут не скажешь, что неполноценным он не становился до той поры, пока сам не начинал считать подобным образом. Есть много примеров, когда человек без рук или ног жил полной жизнью, испытывая наименьший дискомфорт. Разве человек не умеет приспособиться под изменяющиеся реалии?

Потом война закончится, люди вернутся домой: кому-то повезёт — всё останется неизменным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тяжела жизнь финского крестьянина без солнца. Его надел располагается к северу от холма. Вместо земли — камни. Мысли только о лучшей жизни. Но как? Есть единственное средство — срыть холм. Этого не сделаешь. Следует сказать спасибо за выделенный надел, стоимость которого нужно отрабатывать дармовым трудом по двадцать дней в году до конца жизни. Таково начало произведения Эльмара Грина.

Ситуация сложная. Несмотря на скудность предоставленных для существования условий, финский крестьянин боялся оказаться вовсе без всего. Одно смягчало тяжесть дум — детям земля достанется бесплатно. Разве так? Финское общество не могло спокойно дышать, постоянно думая о русских, представляемых в качестве хищников, готовых растерзать Финляндию. Иные мысли не допускались. Да и нужны ли были мысли? Крестьянину требовалось защищать грядки от любого агрессора, потому он готов стать солдатом и воевать. Такое произойдёт и с главным героем повествования.

Главный герой у Эльмара Грина воюет без смысла. Боевые действия — хаотичное действие, где русские идут на финнов, тогда как финны прячутся по кустам и отстреливаются. Сражающиеся уподоблены безумцам. Они идут вперёд, убивая каждого, кто выйдет на встречу. Поднимает ли руки финн, либо бежит без оглядки — будет убит. И русский будет убит, стоит ему вступить с финном в рукопашную. Не со зла шёл русский на финна — выполнял приказ. И финн без зла отвечал на удары русского, оскорблённый понуканием немца. Читателю становилось ясно — война между Финляндией и Советским Союзом стала следствием немецкого принуждения. Не будь воли Третьего Рейха, не столкнулись бы финны с русскими.

Предполагать можно разное. Однако, Эльмар Грин уверен — финское общество испытывало ненависть к русским. За какие именно заслуги — не сообщается. Даётся лишь представление о нанесённых обидах. Вместе с тем, к русским призывали относиться с почтением. И надо признать, финн одинаково ненавидел русского и немца, готовый бить каждого из них, кто встанет на пути. Если русских в Финляндии не было, то немцев хватало с избытком. Причём, немцы вели себя хуже свиней, тогда как за свиней финны старались держать русских.

Яркий пример — использование пленных солдат. Когда к финну в подчинение давали русских, он использовал их силы, доводя до истощения. Он отбирал даже паёк, специально выдаваемый для кормёжки пленных. А если русских забирали, финн брал для работы местных немцев, обращаясь с ними не лучше. Никто не проявлял роптания, все соглашались трудиться, главное — суметь выжить, пусть и питаясь отбросами.

Сложности в восприятии нет. На подобных условиях находится и главный герой. Он с первых страниц претерпевал нужду. Его успокаивало единственное — не мыслил иной возможности, готовый терпеть унижение ради собственного надела. После войны главный герой продолжит трудиться, в прежней мере мечтая срыть холм, мешающий солнечным лучам попадать на участок. Он будет работать на хозяина бесплатно, толком не находя времени заниматься собственным наделом. Проще сравнить с условиями феодализма, имеющими полное сходство.

Что до русских, главный герой повествования относился к ним спокойно. Ежели его спрашивали: сколько убил русских? Он отмалчивался. Стоило начать спрашивать основательнее, главный герой пускал в ход кулаки, готовый бить всякого, кто будет ему напоминать о войне. Неважно, против кого должны воевать финны, их владения не должны пострадать. Потому и понимал главный герой у Эльмара Грина — быть обязанным хозяину он должен, но всё равно настанет момент, дающий ему право забрать землю в личное пользование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История говорит — первый удар пришёлся на Брест, а потом уже на все земли окрест. Через Белоруссию иго немецкое на Советский Союз пришло, немецкое племя подминало под себя всё, что могло. Без жалости, быстро, продвигаясь спешно вперёд, не выпуская белорусов из лесов и болот. Но белорусы сами уходили в глухие края, сопротивляясь до последнего, Красной Армии ожидая войска. Поэт Якуб Колас разделял беду народа своего вдали, он должен был уйти с белорусской земли. Провёл войну в Подмосковье, в Ташкенте был затем, при этом всегда рядом с белорусом вне дома стен. Тогда каждый белорус за белоруса переживал, освобождения Белоруссии всякий из них ожидал. Тем жили, благо от немца отбиться удалось, нового времени звезды свечение зажглось.

«Моему другу» в 1941 году Якуб Колас писал, с ним когда-то где только в родных местах не бывал. Грустно о том вспоминать, съедает душу тоска, хотя суть дней военных предельно проста. Куда не иди, боль испытать придётся везде. Иначе не бывает на войне! В том же году Якуб Колас немцев с тевтонскими хладными тварями сравнил, чей шаг копытом белорусов придавил. «Голосом земли» он то стихотворение назвал, о страданиях родного края горечь передавал.

Годом спустя Якуб Колас предвещал грядущие пожары. Стихотворением «На запад» он говорил про хмары. Тучи, а может облака, движутся туда, куда должны пойти Красной Армии войска. Этому быть, иному не суждено случиться, белорусам пора бы уже от немца освободиться.

В 1943 году красоты Узбекистана приходилось воспевать, к рекам обращаться, их течению внимать. Написал Якуб Колас стихотворение «Салар», как пышет над рекою жар. Суровое пекло, но край сей хлебным считался с давних пор. Может прохлада приходила с рядом расположенных гор? Что до того, Якуб Колас печален, каждый день его жизни отравлен. Красив Салар, прекрасен горизонт, сравним с ним любой греческий пролив-понт. Да край родной ему всегда приятнее увидеть вновь, оттого и бурлит внутри поэта кровь. Опередить судьбу не получится, приходится ждать, на берегу того же Салара дни, рядом с ним проведённые, считать.

И вот 1944 год, Красная Армия набирает ход. Нет преград у советского воина на пути, всюду он сможет пройти. Остановки временны, ничему не устоять, будет Красная Армия и впредь побеждать. «Дорогой славы» советский воин идёт, вражеские стяги на пути сметёт. Осталось не долго, радостью переполняется каждый миг. Даже думается, писал Якуб Колас набело, нисколько не в черновик. Есть ещё стихотворение «Родной путь», оставим без внимания его. Оно существует, но видел его из потомков мало кто.

В 1945 году стихотворение «Майские дни» — отразил Якуб Колас впечатления свои. Первое мая для него, отныне, лучший праздник из всех, ведь Красная Армия пожала полный успех. Но первое мая и напоминание о былом, отправлено, всё прежде близкое к сердцу, на слом. Опустошена Белоруссия, осиротела от потерь она. Унесла многое и многих война. Кругом развалины, а сердцу больно от выгоревших поселений и хат, неужели, совсем недавно, каждый белорус был немецким пожаром объят? Грусти нужно сбавить накал, Советский Союз победителем в минувшей войне стал.

Что до белорусской поэзии — она самобытна поныне. Живёт она в каждого русского и белоруса сыне. Понятна без перевода, усвоит её и сын украинского края, слова языка интуитивно понимая. То осознавали и в то верили люди былых времён. Хорошо, в их стихах о единстве народов прочтём.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Бурным будет всякий век, пока жив и дышит человек. Пока к чему-то стремится, не сможет от забот о дне насущном он забыться. И будет так всегда, неистребимо стремление лучшего добиться. Да вот беда, иной порой в мечтах назад приходится возвратиться. Как бы не звучала правда бытия, на неё не обращают внимания молодые сердца. Желает человек перемен, прочего не видя перед собой, оттого и не доволен он всем, как не доволен судьбой. Бороться постоянно — вот человеческий удел, только этим человек постоянно жить хотел. Революционными порывами существовал и Аветик Исаакян, не видел в том правды обман. К тридцати он встретил первую подлинную революцию 1905 года, возжаждать мог уже тогда право власти для народа.

«Сердце моё на вершинах гор» (1906) — говорил поэт. С гор от слал революционерам привет. Бушевала стихия, трепетали сердца, словно разверзалось небо и начиналась война. Так описывал Аветик революционеров борьбу, будто обращался с речью к бойцу. Немудрено перепутать, если не знать, когда написан стих, больно поэтический слог задорен и лих. Но сам Аветик не в борьбе, он и правда в горах, оттуда шлёт послание, пускай на словах. Буря будет, должен перелом наступить, пока же сердцем с борцами Аветик продолжал быть.

С гор царская власть попросила поэта сойти, уехать из страны он должен, где место для жизни найти. Потому, «Моей Родине» (1926) Аветик из Венеции писал. Айастан, у него отнятый, он вспоминал. Горькую слезу проливал от тоски, будто не сможет дорогу к дому больше найти.

Но вот год 1939, Аветик вернулся в Советский Союз, знал он уже — какой правит государством муж. «Великому Сталину» поэт писал обращение, вызывавшее у него воодушевление. Мудрым вождём Сталина Аветик называл, может оттого, что дланью тот его не карал. Вот и верил Аветик, Сталин к победе ведёт советский народ, и к победе обязательно он приведёт. Зажёг Сталин священный огонь в сердцах людей. Давал пример всякому он жизнью своей.

«Бранный клик», он же «Боевой клич» (1941) — с супостатом призыв биться. И вновь Аветик вдалеке, в Ессентуках он предпочитал тогда находиться. Знает поэт — нет более вольной страны, чем Советский Союз. Не потерпит народ над собою чуждой ему идеологии груз. Нужно находить силы для борьбы, дабы изгнать супостата. Обязательно придёт немцу за опрометчивый поступок расплата. Аветик поможет, насколько хватит его говорить, стихами он сможет воинов Красной Армии вдохновить.

Общая эта, «Наша борьба» (1942), уверялся поэт. Он наглостью немца сильно задет. Не должен супостат топтать святыни советской земли, а если топчет, в памяти пусть пострается эпизоды прошлого найти. Не раз приходил с оружием воин, ни с чем уходил, его славянин по рукам больно бил. Устоят и ныне твердыни, для того возведены, смогут пережить дни данной войны.

В апреле сорок второго пал товарищ — славный Армении сын, «Вечной памяти С. Г. Загияна» у Аветика прочитаем, минуту помолчим. В жаркой битве довелось побывать, рубился с врагом до смертельных ран, щитом прикрывал он многих, но всё-таки погиб сам. Уверился Аветик, за такой подвиг Армения благодарна должна быть, она будет цвести, сможет ещё сынов храбрых народить.

За эти стихи Аветик Сталинскую премию получил, о разном рифмы слагал, но уважаем и почитаем тогда был: за призыв к борьбе, за веру в успех, за отражение собственных и Советского Союза вех.

Автор: Константин Трунин

» Read more