trounin.ru

Как рассказать про Ленинград в военное время, избежав того, о чём повествовали другие, сообщая про трудности мирного населения? Нет, не закрывая глаза на трудности. Как раз и сообщая о трудностях. Таким образом поступила Вера Кетлинская, начав создавать литературное произведение с первых дней блокады и продолжая уже по окончании войны, может не ведая, в каком тоне будут после писать о блокаде, делая это с особым чувством, должным быть понятным человеку, причастному к суровости тех дней. Только понять смогут не все, для этого требовалось пройти через похожие испытания. Это может показаться неуместным, только от действительности не уйдёшь, говоря о столь важном для советских граждан событии, Вера оставалась суха в изложении, не помышляя создавать ладный слог для лучшего восприятия текста. Её произведение — это книга о войне, где война стоит на первом месте, описываемая словами простого человека, воспринимающего боевые действия взглядом стороннего наблюдателя.

Что такое бой в воздухе? Это самолёт, совершающий манёвры. Это лётчики, занимающиеся делом борьбы с противником. Как происходит движение в небе? О подобном лучше писать, обладая даром красивого изложения, или будучи хорошо осведомлённым, принимавшим непосредственное участие в тех или похожих боях. Если знаешь о воздушных сражениях от других или просто довелось оные лицезреть, при этом не обладаешь способностью отразить на бумаге — лучше не стараться. Вера Кетлинская как раз не умела, что не мешало описывать баталии, наполняя страницы невнятным отражением накала страстей и происшествий. С таким же успехом можно рассказать про ребёнка, устраивающего воздушный бой между игрушечными самолётиками. А ведь в настоящих боях участвовали люди, понимавшие, насколько близок момент их смерти. Отчасти понимала это и Вера Кетлинская, правда в ином ключе, сообщая про сложности с самолётами на советской стороне, о несовершенстве конструктивных особенностей. Потому и выходило, что потерпев в бою поражение, лётчик не сможет больше летать из-за отсутствия самолётов на замену, что Вера Кетлинская не забывала отразить на страницах.

Что можно сказать про производство в осаждённом городе? Людям всё равно приходилось работать, дабы обеспечивать себя и фронт. Некоторые читатели знают, с какими сложностями сталкивалась 2-ая ударная армия, та самая, которая не позволяла силам Третьего Рейха взять город, сдерживая врага едва ли не на подступах к Ленинграду. Вероятно, о чём Вера Кетлинская не говорит, её снабжением занимались оставшиеся в городе заводы. Но о чём следовало писать, так о гибели рабочих на производстве. Умирали преимущественно от налётов. Вера Кетлинская посчитала необходимым рассказать про одну из таких трагедий. Отец семейства погиб при подобных обстоятельствах, теперь предстояло рассказать его семье о его гибели.

Иногда Вера Кетлинская делится информацией, о которых она узнавала. Например, блокада Ленинграда является важным моментом войны. Отнюдь, мужество ленинградцев тут имеет второстепенное значение. Самое основное, о чём говорит Вера Кетлинская, не сумев прорвать блокаду, немцы не имели возможности соединиться с финнами, вследствие чего мог наступить перелом в войне. Впору вспомнить эпизод наполеоновских войн, когда отказ шведского короля для участия во вторжении империи французов в Россию послужил одной из причин, почему государству Александра I удалось выстоять и повернуть поступь врага вспять.

Таков взгляд со стороны на такой же взгляд со стороны, может даже с такой же степенью объективности. Однако, Сталинской премией, пускай и третьей степени, награждали не из простых побуждений. Может это связано с тем, что среди прочих авторов тех лет, Вера Кетлинская сумела одной из первых донести до читателя литературное описание блокады Ленинграда.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Про жизнь Дениса Фонвизина многого не расскажешь. Поэтому следует с удивлением подходить к труду Натальи Кочетковой, взявшейся раскрыть даже больше, чем некоторыми биографами. Однако, изыскания становятся одной из биографий, не имеющей чёткой привязки к столичному городу. Фонвизин представлен таким же, как о нём сказывали прочие, начиная с Петра Вяземского. Вполне уместным кажется извечная отсылка к словам Александра Пушкина, высоко ценившего творчество Фонвизина. Таким же уместным становится разговор о приставке «фон» к немецкой фамилии Визин, с годами слившиеся в единое целое. Вполне подойдёт рассказ о детских годах. Но Наталья не стала передавать абсолютно всего, посчитав достаточным создать благожелательное представление о Фонвизине, любившего Россию, не любившего Европу, при этом умершего в разгар гонений власти на литераторов.

Наталья называет Фонвизина одарённым с детских лет. Среди прочих его допустили до Шувалова, тогдашнего главного радетеля за просвещение и науку. Ни слова про посредственность, которой сам Фонвизин не чурался. Хрестоматийным стал его ответ на вопрос: куда течёт Волга? Тогда ещё юный — он посетовал на незнание. Биографы обставляли это редкое свидетельство о прошлом будущего литератора в духе честности и открытости, тогда как прочие ученики предлагали разные варианты, ничего не зная о море Хвалынском. Для Кочетковой этот факт важности не имел — пусть читатель думает об одарённости Фонвизина.

Впрочем, с ученической скамьи не берут в министры! А Фонвизин во время изучения иностранных языков стался заметен, вследствие чего был приглашён на государственную службу раньше сверстников. Отсюда можно начинать вести отсчёт годам, когда Фонвизин находился в Петербурге.

Что скажешь о пребывании в столичном городе? Практически ничего. Какие конкретно Фонвизин переводил тексты по служебным обязанностям — того история не сохранила. Говорить приходится о личном интересе Фонвизина. Так, основной его работой считается перевод басен Гольберга. Благодаря этому он и получил путёвку в жизнь. Этот факт его деятельности сослужит после для него особое значение, когда потребуются переводчики с литературными способностями.

Однако же, памятен нам Фонвизин по двум драматическим произведениям — по «Бригадиру» и «Недорослю». Наталья Кочеткова взялась отразить критический разбор сих произведений, как поступает на страницах и с некоторыми другими работами Фонвизина. Логично предположить, что современникам нравилось, когда к ним в дом входил автор произведений, читая текст на разные голоса, чем умилял и радовал внимающую публику. Собственно, если чем и удаётся связать Фонвизина с Петербургом, то этим фактом. Сказать бы больше, к кому и когда делал визиты Фонвизин, чем там запомнился. Ничего подобного Наталья не сообщит, потому как о том не сохранилось свидетельств.

Не забыто на страницах про письма Фонвизина из-за границы. Редкий читатель не задумается, каким оказалась представлена заграница для русского человека. Кажется, без Дениса так бы и закрепилось мнение, будто в Германии, Франции и Италии красиво, величественно и возвышенно. Увы, Кочеткова дополняет исторические свидетельства возмущениями Фонвизина. А читатель наконец-то задумывается: может всё так случилось из-за проблем со здоровьем у самого Дениса и у его жены, отчего приходилось более негодовать, чем видеть положительные стороны.

Не забывает Кочеткова про последние годы жизни Фонвизина — начало гонений на литераторов. Связывать это приходится с Радищевым, написавшим пагубную книгу. Сам Фонвизин гонения на себя испытывал из-за дружеских отношений с Паниным, потому он так никогда и не увидел опубликованным собрания собственных сочинений. Дополнительно Наталья рассказала про опалу Ивана Крылова с его «Почтой духов», отправился в заключение видный деятель от литературы — Новиков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Усилиями Аркадия Моисеевича и Михаила Аркадьевича Гординых создан труд «И. А. Крылов в воспоминаниях современников», способный заменить биографию, как и послужить основой для составления жизнеописания Ивана Андреевича. Был взят весь фактический материал, который составители монографии смогли найти. В значительной части — это повторение уже кем-то сказанного. Благодаря подобным свидетельствам и формировался определённый образ Крылова. Но, учитывая специфику жизненных обстоятельств, современникам Крылов запомнился в качестве баснописца, уже ставшего именитым литератором. Юные годы Ивана Андреевича до сих пор продолжают оставаться не до конца ясными, имеющими значительное количество пропусков. Составители монографии об этом обязательно скажут, упомянув и отношение самого Крылова, относившегося отрицательно к необходимости составить его биографию. Видимо, имелись для того причины, о чём нам уже никогда не узнать.

Самым первым для читателя предлагается воспоминание Александра Пушкина, связанное с интересом к бунту Пугачёва. Как известно, отец Ивана Андреевича погиб в ходе сопротивления крестьянскому восстанию. Пушкин выяснил, что по спискам от Пугачёва отца Крылова следовало подвергнуть казни.

Следующей заметкой стал исторический анекдот на тему математических способностей Ивана Андреевича, упоминаемый теперь всеми при всяком удобном случае — он про леность Крылова и картину, должную вот-вот упасть. Как говорил сам баснописец — согласно его расчётам картина не заденет его, так как он в курсе траектории её движения.

Не раз упоминается способность Ивана Андреевича к языкам. Зная основные европейские языки, к пятидесяти годам он выучил греческий, используя для обучения произведения древнегреческих авторов. Согласно одним воспоминаниям Крылов это сделал по прихоти, по другим — дабы помочь Гнедичу в переводе «Илиады». Определиться не получится, поскольку в части воспоминаний Крылов заставил Гнедича удивиться, выполняя для него перевод с листа разных произведений, тогда как иные современники видели сугубо совместную занятость двух поэтов.

Обязательным составители монографии посчитали провести параллельную линию между Лафонтеном и Крыловым. Но разве допустимо сравнивать способности французского переводчика басен, так и не сочинившего собственных, и человека, который любил создавать басни по происходившим в стране событиям, порою заставляя впадать во гнев цензоров, вплоть до негодования непосредственно царя Александра. Проводилась параллель с ещё одним баснописцем — с Дмитриевым. Становилось понятно, каждый из них сам по себе самородок.

Современники Крылова оставались единодушны во мнении — имя Ивана Андреевича будут помнить все потомки без исключения, пока существует русский язык. Их слова оказались верными. Крылову действительно повезло — народная любовь не ослабевала к его творениям. Оставим в стороне суждения, насколько в том заслуга самого баснописца, чья самая знаменитая басня — тут не покривим душой — пропитана слогом Сумарокова, причём в очень близких чертах.

На страницах монографии упоминается порок Ивана Андреевича — в молодые годы Крылов пристрастился к карточной игре. Действительно, в жизни Ивана Андреевича имелся отрезок времени, совершенно скрытый во прошлом, связанный с окончанием первого периода творчества — до концентрации на составлении басенных сюжетов. Чем тогда Крылов занимался — установить не представляется возможным. Скажем крайне просто — ушёл в народ. Вынырнув из омута страстей, Иван Андреевич более не возвращался к порочному образу жизни. Опять же, если мы не станем считать за пороки обжорство и леность.

Среди воспоминаний нашлось место выдержкам из писем. В них не сообщалось более, чем современниками говорилось в общем.

Придём к окончательному суждению по поводу монографии — образ Крылова стался монолитен, его невозможно разрушить, чего совершенно и не требуется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если человек становится свидетелем перемен, он считает обязательным об этом говорить. Да и как не расскажешь, если старый уклад порою полностью уничтожается, уступая место новому, очень часто даже лучшему. Если брать для примера падение Российской Империи, видишь в произведениях современников тех событий одинаковый мотив — борьбу стариков с молодёжью, где первые считают традиции за ниспосланное свыше, требуемые к соблюдению, а вторые — никогда не поддерживают старшее поколение, видя в его устремлениях пережиток прошлого. Но как быть с тем, что голос молодёжи способен оказываться разумнее? Если остаётся сомнение, тогда нужно ознакомиться с произведением Тембота Керашева, чтобы иначе посмотреть на действительность.

Перед вниманием читателя область расселения адыгейских народов. В тех местах не противились власти большевиков, но и не хотели отказываться от традиционных представлений. Все споры и неурядицы разрешались через советы стариков. Как они решали, так и следовало поступать. Вполне очевидно, старики не принимали перемен. Они понимали — их мнение останется частным решением, тогда как законным может быть только тяжба через гражданский суд. И хорошо, если среди молодых случались образованные люди, помогавшие добиваться справедливости, отказывая старикам в праве на последнее слово.

Старые порядки не дают осознания целесообразности. Например, молодой человек не может в присутствии стариков садиться. Будь рядом хотя бы один старик, ряд незанятых стульев, всё равно придётся стоять. Это самое характерное объяснение, тогда как прочие примеры представляют борьбу взглядов. Допустим, женщина лишена права подать на развод. Муж её может принижать, держать за рабыню, пользуясь дармовым трудом. Совет стариков прежде не допускал возможности дать женщине право на мнение. С приходом власти большевиков наступил перелом. Никто не пойдёт к старикам, заранее зная о результате, предпочтя обращаться сразу в гражданский суд, сумев не просто добиться развода, но и получить полагающиеся имущественные преимущества.

С осуждением на перемены смотрели и сами женщины старшего возраста. Разве полагается девушке учиться? Стыд и позор! На это им будет высказано осуждение — не дело девушкам оставаться безграмотными, становиться наложницами турков и персов. Пока ещё сами девушки не понимали, для чего им даваемые вольности самоопределения. Некоторые из них считали — не скажи им, будто бывает иначе, они бы продолжали влачить горестное существование, не претендуя на большее. Теперь же им полагается к чему-то стремиться.

Самое больное — отказ не от местных традиций, а от религиозных. Как доказать, насколько глупо убеждать других в правоте своего Бога, тогда как чужой Бог — не является подлинным? Какой не возьми народ — каждый доказывает правоту собственного видения. Уже от этого стоит исходить, выработав точку зрения о допустимости факта отсутствия Бога вообще. Атеизму обязательно быть среди адыгейцев. Правда, умолчим, насколько неверие в Бога способно принимать вид всё той же религии, с тем же обрядовым комплексом и адептами, читающими проповеди под видом просветительской деятельности.

Дабы сплотиться против прежних порядков, адыгейцы начали бороться за коммунистические устремления. Керашев наглядно показал, каким образом молодые люди создавали коммунистическую ячейку, к чему стремились и какими методами планировали добиваться изменений в общественном самосознании.

Произведений, наподобие литературного труда Тембота Керашева, достаточно. В каждой части Советского Союза стремились отразить перелом старого уклада в угоду наступления новым порядкам, позволяющим рассчитывать на справедливое отношение к каждому, невзирая ни на какие различия. Поэтому и названо произведение «Дорогой к счастью». Казалось необходимым отказываться от предрассудков, начиная жить во благо собственных интересов и нужд общего дела.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всякое деяние получится оправдать, имея к тому желание. Почему Ивана IV Васильевича прозвали Грозным? Не по причине, будто он в страхе держал европейские державы. Отнюдь, военные успехи европейцы за Русью вовсе не примечали. Русские сумели взять под свой контроль два ханства? Так ничего в том трудного и не было, учитывая раздробленность самих татар, не знавших, кого из своих над собою поставить во власть. Русские наголову разгромили Тевтонский орден? Было бы чего там громить — рыцари давно пресытились от спокойной жизни, забыли про военное ремесло и скорее предаются разврату, нежели стремятся стяжать славу во имя Господа. Так почему Грозный? Остаётся считать, что такой титул Иван IV Васильевич заслужил благодаря стараниям князя Андрея Курбского. Но был ли в действительности оклеветан царь? Или были причины, по которым Иван IV Васильевич повёл себя именно так, обозлившись на боярские роды, решив утопить в крови каждый из них? Алексей Толстой как раз взялся о том рассказывать, скорее обеляя царя, нежели осуждая.

С первой сцены зритель видел свору бояр, едва друг другу горло не перегрызающих. Им стало известно — царь смертельно болен. Ещё и лекарь сказал им молиться за государя, ибо дни его сочтены, проживёт столько, сколько Богом осталось отпущено. Кто из бояр достойнее власти? Кто из них старше по происхождению? С чего вообще почёт московской ветви Рюриковичей? Так давайте вспомним, как Москва поднималась, чтобы осудить московских князей за возвышение.

Толстой не юлит, пересказывая историю так, как её может толковать тот, кому в таком духе оценивать прошлое выгоднее. Ведь кто основал Москву? Юрий Долгорукий, младший из сыновей своего отца. Досталась ему в удел неприглядная земля, где никогда и ничего толком не было, селились же там и вовсе случайные люди. Что делал Юрий? Он поставил кабак на дороге. После вокруг питейного заведения местность начали обживать, а московские князья продолжали стоять на своём — укреплять город средствами с продажи крепких напитков. И в Орде Москва потому купила ярлык на великое княжение, поскольку имела на то финансовые возможности. Из этого допускается единственный вывод, московская ветвь Рюриковичей не может считаться достойной царского титула.

Никто никогда не оценивает прошлое с позиции прошлого, обязательно исходит из настоящего. Раз в определённый момент царь слаб, значит таковым был всегда, и таковыми являлись его предки. Значит, нужно пользоваться моментом и самоутверждаться. Да как это сделать? Бояр много, всякий выше всякого, не согласный уступать право на воцарение. Есть единственный вариант — всех устраивающий — выбрать самого старого из них, более робкого, который не сможет вмешиваться в боярские дела, давать указания. Именно так, ещё при живом Иване IV Васильевиче бояре грызлись друг с другом. Царь этому был очевидцем. Неужели у него не могло возникнуть мысли, насколько опасно иметь в государстве подобных людей, готовых его самого удавить, только бы не мешал действовать сугубо по собственному усмотрению?

В подобном духе Алексей Толстой продолжал повествование. Крайней точкой станут два момента. Во-первых, Ивана Грозного едва не отравили. Во-вторых, религиозные деятели за его спиной снимали с подданных клятву крестоцелования ему в верности. Как тут соглашаться продолжать взирать на творимое в стране бесчинство? Раз так, то задумал Иван Грозный ввести опричнину — пусть волки без овец поживут, пока овцы за волками понаблюдают. Как известно, кровь польётся рекой, Иван IV Васильевич никого не станет щадить, в одинаковой степени уничтожая бояр, попов и крестьян.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Под псевдонимом Стебницкого Лесков составил перевод произведения Виктора Гюго, опубликованного автором за шесть лет до того. Перевод не являлся полным, поскольку Николай сразу оговаривался — он стремился приспособить текст для детского чтения. В чём заключалось такое желание? Сразу не скажешь. Да и понимание способности детей воспринимать текст не имеет общих закономерностей. Может быть не следовало описывать убийство? Но Лесков описывает смерть человека, пусть и павшего жертвой стечения обстоятельств, став частью пищевой цепочки среди морских обитателей. Может жестокие нравы диких обитателей следовало смягчать? Ведь не станешь осуждать осьминога за свойственное ему поведение. Тогда может сделать акцент на возможности человека шутя преодолевать трудности? Конечно, этому и следует учить подрастающее поколение — вере в способность человека совладать с любой неприятностью.

Но для начала следовало отступить далеко назад. Например, пусть маленький читатель сперва узнает историю колдуна, жившего среди людей, боясь быть обнаруженным. Население побережья Франции могло отличаться набожностью, значит и готовностью растерзать всякого, кого заподозрит в связях с дьяволом. Тот колдун будет уметь лечить заболевания, к нему всегда станут обращаться за помощью, продолжая думать, как к человеку с такими способностями следует относиться. А вдруг он действительно колдун? Проверить догадку легко — нужно увидеть человека обнажённым. Однажды такая возможность представится — на его теле увидят знак в виде лилии. К тому же, колдун оберегал птиц на побережье, не позволял разорять гнёзда, что в той же мере говорило за магические способности данного человека. Такова присказка — сказка с тяжёлым исходом только начиналась.

Действующие лица станут сменяться. Появится история про моряка, чья судьба наиболее ужасающая. Ему суждено стать жертвой неосмотрительности. Задумав одно — он не реализует свой замысел. Проще говоря, его съест осьминог. А разве читателю неизвестно, как осьминоги питаются? Хорошо, тогда автор расскажет во всех подробностях, дабы все об этом знали, в том числе и дети, благо Лесков постарался не упустить деталей. Итак, рот осьминога мал, как же ему есть? Примерным образом, каким поступают пауки. Сперва требуется размягчить пищу, после чего принимать её в жидком виде. Собственно, мясо сходит с костей, оставляя скелет в состоянии, годным для исследования в анатомическом кабинете, особенно после того, как над ним дополнительно потрудятся крабы. Правда ведь — занимательный рассказ? Для того перевод Лесковым и выполнялся, дабы дети просвещались касательно морских обитателей. Следует твёрдо усвоить — в морях обитают осьминоги, с которыми лучше не встречаться.

Не стоит пугаться. Осьминоги не представляют опасности, если уметь с ними справляться. Для этого и написан роман «Труженики моря». Читатель увидит, как всякая опасность умеючи преодолевается. Вероятно, осьминог в иные времена случается оказываться опасным созданием. Действительно, его щупальца наводят страх на неподготовленного человека, всерьёз опасающегося острых когтей, не позволяющих вырваться, пронзающих тело и причиняющих страдания, особенно при осознании, какая участь ждёт в дальнейшем, если не получится освободиться — будешь доведён до состояния супа и проглочен.

Как же труженики моря справляются с осьминогами? Самое главное, когда изловил сего жителя водной среды, сразу отрезать голову. После этого осьминог перестаёт представлять опасность. Кажется — легко и просто. Но так случается редко, особенно при отсутствии соответствующей подготовки.

А как быть с содержанием произведения? Авторский слог в переводе оказался тяжёлым и трудным для восприятия. Это усугубило понимание текста, оставив в памяти особо яркие эпизоды, вроде тех, о которых сказано выше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Редкий автор пишет так, чтобы его современники недоумевали: неужели когда-то люди жили иначе и думали, исходя из других моральных предпосылок? Объясняется это просто — каждое поколение создаёт то представление о прошлом, какое ему кажется более правильным. Иногда доходит до абсурдной интерпретации былых событий, приписывая человеку из прошлого ход мысли, который ему не мог быть свойственным, поскольку он жил при других обстоятельствах, нисколько не способных сравнять его мировоззрение с точкой зрения потомка из необозримо далёкого для него будущего. Но и создание автором представления об ином осмыслении бытия, опираясь на будто бы должное быть естественным для некогда происходившего, чаще оказывается присущим нам заблуждением, когда речь заходит об определённом историческом периоде.

Повесть «Оскорблённая Нетэта» при жизни Николая не публиковалась. Видимо, исходя из содержания, должного трактоваться не совсем допустимым к восприятию читателем тех лет. Лесков подводил повествование к больному для понимания моменту, то есть к неприятию человеческих заблуждений, пропитанных теперь уже ставшими непонятными категориями. Хотя предлагаемая история начиналась едва ли не с красивых описаний, где римляне — сильные и волевые люди, способные сокрушать волю каждого, кто встаёт на их пути, ни с чем не считаясь, ставя собственную честь превыше всего.

Лесков вытесал из слов образ верного императору римлянина. Тот, будучи неказист лицом, отличался истовой преданностью. За это император его примечал, приблизив к себе, позволив числиться в рядах личной охраны, и на каждую просьбу отвечал благосклонным согласием. Император не стал разбираться, каким именно образом умерла жена римлянина, скорее всего утопленная любовником. Ни к чему низводить чувства преданного ему человека, лучше дозволить сочетаться браком с невинной девушкой, чьё мнение значения не играет. Той девушкой окажется Нетэта, жившая теперь так, словно она оказалась ограждена от обид каменной стеной.

Тогда-то и начнут описываться Лесковым события, скорее всего поставившие крест на публикации. В Нетэту влюбится римский гражданин, настолько проникнувшийся красотой девы, что пойдёт на обман, лишь бы иметь интимную близость. Он сделает так, чтобы Нетэте было сообщено — с нею пожелал сойтись сам Анубис, считаемый египтянами за бога. Будучи натурой доверчивой, считающей за должное угождать желаниям богов, Нетэта согласится на близость, нисколько не задумываясь о дозволении мужа, не спрашивая у него мнения, допустимо ли подобное проявление уважения к высшим существам. Для читателя-современника Лескова уже это должно было казаться кощунственным.

Николай продолжил повествовать. Римский гражданин расскажет Нетэте правду, как он её настолько полюбил и возжелал, что предстал в качестве Анубиса, оным в действительности не являясь. Это повлечёт события, в результате которых сей храбрый любовник будет должен подвергнуться казни за преступление против чести приближенного к императору римлянина. И вновь Лесков дополнил повествование необычным развитием — Нетэта оскорбилась на действие власти, посчитав недопустимым убивать человека, который её любит. Неважно, каким образом он осуществил над нею насилие, теперь она отказывается соглашаться с необходимостью казнить любовника, поскольку он ни в чём не виноват.

Мнение о произведении обязательно должны разделиться. Сторонники чувственной сферы посчитают право Нетэты обоснованным, невзирая на изложенные автором события. А те, кому ближе материальные ценности, выступят за обязательное наказание для совершившего проступок, призвав наказать за измену и Нетэту, добровольно возлегшую рядом с мужчиной, пусть и считаемого ею за воплощение божественной сущности. Так или иначе, нравственность повествования оказалась под большим вопросом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всё, должное считаться замечательным, изначально имеет неприглядный вид. Обычно подобное оставляют вне внимания посторонних лиц, считая за черновой набросок, либо уничтожают, не делая предметом интереса со стороны. Так вышло, что задуманное как «Чающие движения воды» со временем примет вид «Соборян», значительно переосмысленное и сообщённое в другом виде. Однако, Лесков не откладывал дело на потом. Может ему показалось необходимым начинать публиковать получившийся результат сразу, из-за чего возникает необходимость рассматривать «Чающие движения воды» отдельно, тем предваряя последующие труды. Не случись ранней публикации, никто не стал бы говорить, будто «Соборяне» содержали в себе иное трактование. Но раз Лесков стремился опередить события. Вернее, делая так, в силу необходимости добывать средства для существования, любой образ, воплощённый на бумаге, требовал обязательного вознаграждения, вследствие чего и публиковался.

Николай создал ряд портретов, ни одному не придавая важного значения. Все они друг за другом проходили перед читателем. Первым стал влиятельный человек, без чьей воли ничего не делалось. Он настолько возвеличился над окружающим, что однажды не удержал власть в руках, стался осуждён и отправлен в места не столь отдалённые для отбывания каторги.

Другая история про человека, испытывавшего трудности с овладением умения писать. Это казалось ему непостижимой наукой. Но малых знаний хватило, чтобы устроиться работать на почту, где ему поручалось расписываться за неграмотных. Исполнял он данную обязанность с великой трудностью, подолгу выводя напротив каждого крестьянского имени закорючки.

Вслед за историями о людях, Лесков предложил читателю внимать хронологии. Обозначалась определённая дата, под которой описывались некоторые события, носящие сугубо персональный характер. В такую манеру изложения вникнуть особенно трудно. Скорее это воспринимается подлинным авторским конспектом, должным послужить для реализации определённого плана, который и станет доведённым до сведения читателя. Но Лесков сразу предлагает знакомиться с перечислением событий, нисколько их дополнительно не раскрывая.

Читатель должен был недоумевать. Разрозненное повествование содержало подзаголовок, уведомляя, что опубликована первая книга «Чающих движений воды». Значит, следовало ожидать вторую, а может будут опубликованы и последующие части. К радости, ибо Лесков переосмыслил подачу материала, читатель не увидел продолжения, поскольку, как уже сказано, Николай пересмотрит изложенный текст, посчитав необходимым его дополнить, выбрав иной подход к рассказываемым событиям. Поэтому «Чающие движения воды» станут подобием библиографической редкости, нисколько не интересной для чтения. Такое мнение окажется устойчивым. Достаточно считать черновым наброском для «Соборян», как всё сразу встаёт на свои места.

Можно ещё раз вернуться к содержанию, постараться осмысленнее взглянуть на изложенный Лесковым текст. Того не получается сделать. Набросок сменяется наброском, напоминая разорванное на лоскуты одеяло. Вместе скомпонованные, истории не создают единого образа. Потому и решено считать «Чающие движения воды» за желание определиться с продолжением работы. Да, иногда писатель должен провести значительные изыскательные работы, создав текст по размеру, порою превышающим создаваемое произведение.

Всё же, сошлёмся на необходимость публиковаться. Лесков зарабатывал средства писательским ремеслом, вынужденный нисходить до журнальных статей и сомнительного наполнения художественной литературы. Он и портреты создавал, заставляющие сомневаться в здравости человеческого ума. Может, для «Чающих движений воды» Николай отобрал не самые удачные образцы. Ведь, сколь не будь сведущ, когда-нибудь останавливаешься, создавая подобие желанного результата. Пусть писательская карьера складывалась, слог принял притягательный для читателя вид, но всё равно не всему следует придавать значение важности. Потому оставим «Чающие движения воды» в покое.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Валтасар» — последнее из опубликованных произведений Райдера Хаггарда. Написано оно в духе всех его работ на тему древнего мира — с минимальным соответствием исторической действительности. Читателю хватит некоторых фактов о прошлом, на основе которых для него будет развёрнуто полотно повествования. На этот раз речь касалась событий вокруг крушения Вавилона. Это царство, некогда славившееся могуществом, оказалось на пути персидского царя Кира, вознамерившегося включить Вавилон в состав своей империи. Но эта историческая данность — антураж, несущий ознакомительную цель. Главнее наблюдать за жизнеописанием некоего лица, называющегося сыном фараона.

Древний Египет переживал в то время не лучший период существования. Старая династия оказалась разрушена под ударами новых правителей. Главное действующее лицо — сын фараона — часть старой династии. При жизни отца он не знал родительской ласки, постоянно подвергаемый гонениям. И теперь, когда фараон убит, сын должен опасаться за жизнь, так как с ним всё равно должны свести счёты. Но это не является правдой. Хаггард сделал так, чтобы главный герой повествования был в услужении у нового фараона. Тем более, тот фараон проявлял о нём заботу, заступаясь и спасая от смерти. Видя к себе такое отношение, сын убитого фараона не станет помышлять о власти. Перед ним будет поставлена другая проблема — спасти жену, у него отобранную для царя Вавилона.

Что интересно — старая династия имела греческие корни. Может поэтому главный герой решает составить записи именно на греческом языке. Он меняет имя, переезжает с места на место, придерживается разных профессий. К окончанию произведения именно ему, а не Киру, предстоит пресечь род Валтасара. Каким это образом будет сделано? Почему бы не на пиру, известному по библейским преданиям. Когда слышишь словосочетание «валтасаров пир», сразу думаешь о разгуле веселья накануне краха. А в такой момент можно и не заметить, как крах наступит намного раньше, нежели того ожидаешь.

Суть конфликта между главным героем и царём Вавилона — жена. Но конфликт оказался вялотекущим. Валтасар не знал, что берёт в жёны замужнюю женщину. Теперь же, когда воля богов свершилась, он не может отдать её обратно, считая это недопустимым. Единственное его верное решение — отдалить жену, никогда более с нею не общаясь.

Таков сюжет, если о нём говорить кратко. Перед читателем несчастный сын жестокого отца, вынужденный покинуть страну из-за смены правящего режима, должный восстановить справедливость. Вполне очевидно, добиться осуществления всех желаний он не сможет, да и жил по прихоти Райдера, ставившего перед главным героем задачи, желая именно таким образом продолжать повествование.

Читатель удивится, узнав, что Валтасар — второстепенный персонаж. Не станем акцентировать внимание на названии — оно могло быть присвоено произведению вне воли Хаггарда. Важно видеть, какой именно могла быть жизнь в древнем мире. Впрочем, наши представления о древности трактуются с присущей нам моралью, тогда как люди, жившие тысячи лет назад, имели иные представления о должном быть, не имея сходства с мировоззрением, нам присущим.

Теперь, когда всё литературное наследие Райдера Хаггарда стало известным, каждый сам подведёт итоги. Важным оказался вклад в литературу? Достойные ли произведения им написаны? К чему следует проявить внимание, а о чём постараться забыть? Это лишь примерные варианты, всё равно каждый решит на присущий ему лад. Как бы критика не стремилась охватить, читатель будет иметь собственную точку зрения на прочитанное, ни с чем другим не имеющую сходства.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если и писать о любви, то про такую, какая кажется невозможной. А разве такая бывает? Если двое оказываются наедине на необитаемом острове, живут долго, заводят детей, продолжая любить друг друга, никогда ни в чём не находя причин для ссоры, — как раз подобная любовь способна вызвать недоумение, поскольку невозможно, чтобы мужчина и женщина жили душа в душу, не находя повода для разногласий. Но Райдер Хаггард решил показать пример допустимости этого. В любом случае, литературное произведение — повод оправдать допустимость абсолютно всего, в том числе и любви, в существование которой нужно верить.

Итак, где-то между Африкой и Антарктидой затерялись два острова, один из них — остров Марион, имеющий вулканическое происхождение. У его берегов терпит крушение судно. Среди пассажиров, сумевших спастись, был генерал-губернатор Океании. Что теперь делать? Спасение казалось невозможным, мыс Доброй Надежды отстоял от острова за полторы тысячи миль. На счастье выживших они оказались всё-таки на обитаемом острове — там жила одна девушка, схожим образом потерпевшая крушение за пятнадцать лет до того. Звали её Мари. Она с покорностью приняла неизбежность свершившегося, не предавалась унынию и сохранила бодрость духа, несмотря на проведённые годы в одиночестве. Как раз в Мари генерал-губернатор влюбится, более не представляя жизни без неё.

Произведение не ограничивается прибыванием действующих лиц на острове. Читатель начинает знакомиться с развитием событий задолго до того. Остров Марион становится дополнением к основной истории, логическим завершением желания Райдера показать, насколько человек способен отказаться от прежних достижений, забыть суету вчерашних дней, чтобы найти счастье с женщиной вдали от цивилизации, где нет ничего, что могло бы скрасить досуг. Там у человека пропадают стремления, но он продолжает жить заботами о завтрашнем дне, только понимая, насколько его жизнь зависит теперь сугубо от прилагаемых усилий, без какого-либо влияния извне.

Возможно, будем считать так, определённых планов на произведение Хаггард не имел. У него были наброски, собранные под видом единого литературного труда. Публикация состоялась после смерти, поэтому начало может не сходиться с концом. Однако, поскольку другого нам не остаётся, появляется необходимость видеть логическую связь между рассказываемым в первой половине и во второй. Не имея другого варианта, так как его действительно нет, не станем придавать значение событиям, описывающим пребывание главного героя в Англии, поездки действующих лиц в другие страны. Сосредоточиться следует на событиях, являющихся подлинным отражением названия — «Мари с острова Марион».

Как следовало завершить произведение? Спасать героев повествования Хаггард не захотел. Мари смирилась с судьбой, ей нравится общаться с животными, проводить время в уединении с природой. Она никогда бы не согласилась покинуть остров, предпочтя скрываться от проблем большого мира на острове посреди океана. Вернее, она ни от чего не скрывается, Мари предпочитает жить в окружении покоя, уверенная в необходимости существовать сугубо ради смирения. Райдер вполне мог сделать из Мари истово верующего человека, принявшего благость Бога в виде испытания, каковое следует выдержать. Что до генерал-губернатора, он откажется уплывать с острова с прибывшей для его спасения экспедицией.

Таким оказалось одно из последних произведений Хаггарда. Райдер показал идиллию, вполне допускаемую для принятия человеком. Возможно ли подобное в действительности? Почему бы и нет. Некоторые люди наоборот стремятся отдалиться от мира, забывшись от суеты. Всё равно это кажется странным, особенно тогда, когда значительная часть людей стремится быть как можно ближе к благам цивилизации.

Автор: Константин Трунин

» Read more