trounin.ru

Они как черви. Их сердца — червивы. Их души — червяною влагою переполнены. Не видят света такие черви, не дал им Бог ни разума, не уследил за ними Творец, ни дал им и чувства ответственности, ибо с детей спроса быть не может. Вот и отчебучивают поныне молодые люди сумасбродства, чудом избегая гибели от несуразной глупости. Не устояли они в ветхозаветные времена от искуса отведать плод запретный, понеся следом бремя тяжёлое вне сладкого детства потерянного. Не могут устоять и сейчас, из поколения в поколение идя на смертельный риск, попусту идеализируя и вступая в конфликт. Сохранился и первоначальный искус в целости, яблоком на близость поменянный. Трагедия Шекспира о том тоже сказывает.

Две части единого целого, предметом острым до рождения разделённого, в пространстве времени суток лунного их окружающего, стремятся слиться заново. Два создания, с сердцами пронзёнными, сушимые влагою из ран истекающей, совершают в темноте движения, телами естество сквозь себя проталкивая. Так читателю видеть хочется, другими образами не воспринимается слёзная драма града итальянского. Вероной исторгнута потомкам на память история юности — пылких влюблённых из домов враждующих. Подобной сей пылкости примеров есть множество, подальше от Запада — бездна сокрытая. На Западе же чаще замалчивается — незачем пастве верующей аморальные случаи ведать.

Раз Шекспир взялся поставить трагедию, он её вымучит, добавит страстей обязательно. Вышли у него герои спесивые, днём завтрашним только живущие, в день тот завтрашний не заглядывая. Что ожидает их, как обернётся история — важности мало, иной ко всему интерес. Коли родители, князя прислужники, люди из вольных и к власти причастные, знать не желают иных княжьих подданных, в том нет вины — есть проблема из давности, пороками прошлого в жизнь привнесённая. И ежели вдруг в роду кого-то из них объявятся люди чуткие, чьё сердце не стало покамест каменным, а разум коснулся лишь края волос, тогда грозит разразиться буря опасная, ибо искус разрушит устои до них заведённые, выгнав за двери, как Еву с Адамом из рая… И что из того?

Стена не опасная, она поддаётся, её одолеет пылкий юнец. Балкон не высокий, он низко находится, шёпот девицы отчётливо слышен. Ромео любил? Джульетту? Отнюдь! Любил он другую. Божился и клялся. Женился бы? Да! А Джульетта? Она — его часть. Посему суждено быть им вместе. Мешает одно — ветрогонность Ромео. Он пылкий, ему нипочём все преграды на свете. Не будет Джульетты — полюбит другую. Не будет другой — он вернётся к Джульетте. Зачем только лишние сцены вводить, уж лучше наполнить ядом кубки с водою, кинжалы на видное место положить. Готово к трагедии действо с вступленья, там хор поёт, словно древние греки собрались послушать. И будет мораль. Без морали никак.

Слепая натура с червивой душою. Недаром помянуты черви повсюду. Созданья без глаз, им глаза не нужны, они понимают куда им стремиться. Погибель придёт. Увы! Стремленья червей — зов природы и только. Их молодость зрима… да кто бы решился, зреть на червей в пору разных годин. Червяк молодой, не познав ничего, может сам утопиться, хоть будет не прав. Он утопнет итак, станет жертвою под принуждением чуждых условий и жизни своей, познав её толком и толком не познав ничего. Сгореть ли рано, сгореть ли поздно, сгореть самому или пусть поджигают другие, ответов не даст никогда и никто, поэтому печальней на свете, отнюдь не повесть про малые страхи эти, а самая жизнь печалит червей, покуда они на поверхность не вышли.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Никогда нельзя принимать скоропалительных решений. Всегда нужно добиваться желаемого. Ни в коем случае не позволять себе тешиться мечтами о несбыточном. В любом другом случае человека ждёт психическое расстройство, депрессия и печальный исход. Александр Куприн ещё раз предложил читателю посмотреть на любовь, теперь со стороны фанатичной преданности. В повести «Гранатовый браслет» им приводится достаточное количество историй о безрассудстве, чтобы читатель понял пагубность идеализации мнимых чувств.

Можно понять эмоции молодых людей, готовых совершать отчаянные поступки. Они не отягощены опытом жизни, размениваются на мелочи и подходят к решению затруднений радикальными способами. Коли юноша лишён любви, он застрелится, а если его любимая во имя проверки чувств попросит броситься под поезд — бросится. Пока ещё не существует сдерживающих факторов, удерживающих молодых от совершения непоправимых действий. Но можно ли понять людей, проживших достаточное количество лет, когда пора уже остепениться и обзавестись семьёй? Как воспринимать их отчаяние, накопленное и выпестованное годами бесплотных дум о несбыточном?

Куприн описал случай, имевший место в действительности. Печальный эпизод чьей-то жизни стал поводом для создания «Гранатового браслета». Безответная любовь сводила главного героя с ума, он продолжал держать себя в руках, изредка напоминал о себе письмами или дорогими подарками, но понимал тщетность попыток обратить на себя внимание. Читатель будет склонен видеть в происходящем трагедию человека, жившего воспоминаниями облика мельком увиденной им девушки. Как знать, сложись его дела удачней и заведи он с нею отношения, то было бы всё так же прекрасно или он всё-таки наложил на себя руки, только в силу невыносимых мук постигшего его разочарования?

Таким историям не хватает параллельных сюжетных линий, рассказывающих о том, как бывает в противоположных ситуациях. Любовь часто идеализируется в художественных произведениях, читателю показывается развитие острого периода отношений между двумя влюблёнными, оставляя вне внимания дальнейшее охлаждение отношений, семейную рутину и периодически накатывающие кризисы. Приводимые Куприным примеры отношений прочих молодых людей оставались на острейшем уровне, не развиваясь далее.

Посему красота авторского слога меркнет перед осознанием случившегося на страницах происшествия. Не каждому дано обходить вниманием душевные раны, постоянно всплывающие из подсознания. Изменить прошлое всё равно не получится, остаётся искать оправдательные слова. Куприн вознёс неутолимую печаль человека выше остальных достоинств, не оправдывая и не сообщая читателю личного мнения. Возникла необходимость наполнить историю красками, что Александр и проделал. «Гранатовый браслет» обрёл ярких действующих лиц, живущих согласно личным убеждениям, пускай и часть их допускает перегибы.

Характер человека выковывается постепенно. Как страх участия в боевых действиях проходит с опытом, так и на любовном фронте ситуация обстоит аналогично. Чем больше падений, тем крепче устойчивость к душевным терзаниям, тем легче идти на очередной штурм. А если не пытаться, отсиживаться в стороне и предпочесть разрядить в себя оружие, так и не увидев цель в лицо, то получается сходная с описанной Куприным в «Гранатовом браслете» ситуация.

Читатель сам решит, насколько должно следует лить слёзы над решимостью отчаявшегося человека или не лить их вовсе, хваля опосредованно задействованных в повествовании персонажей, знавших примеры истинного мужества, граничащего с подлинным безумием. Мнение будет однозначным, осознанным и позволит читателю понять, насколько он сам готов встретиться с затруднениями и какие усилия приложит для их преодоления.

Живите до последнего, ставьте новые осуществимые цели и покажите тем пример другим.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №4

Пьер Ругон не вечен, как не вечна его власть над Плассаном. Добившись влияния путём революционной чехарды, он ныне постарел и наблюдает за сменой порядков. Из одряхлевших рук руководство городом может перейти к посторонним, например к приезжим религиозным деятелям. С этим ничего не поделаешь. На фоне грядущих выборов развивается трагедия его младшей дочери, вышедшей замуж за старшего сына Урсулы Маккар. то есть за двоюродного брата. Всё пойдёт прахом, как любит Эмиль Золя.

Оставим суетливость борьбы за власть ценителям подобных сюжетов в литературе. Читателя должны интересовать жизненные перипетии потомства Аделаиды Фук. Народив от первого брака благочинных и успешных Ругонов, от второго — обречённых на прозябание Маккаров, к моменту описываемых событий в «Завоевании Плассана» продолжала жить. Её младший сын, Антуан, несмотря на беспутную жизнь, тоже переживёт многих родственников, скончавшись вместе с матерью в один год. Зачинатели проклятий здравствовали, когда дети, внуки и правнуки сходили с ума, подвергались порокам и умирали смертью выброшенных на улицу собак.

Внутренние демоны пожирают детей Урсулы. Её первенец, Франсуа, народил для них добавку. Младшая дочь, Дезире, не от мира сего с рождения — сызмальства дурочка, краса Плассана и обуза для родителей. Средний ребёнок, Серж Муре, с малых лет принял решение обратить стопы в сторону религии, словно вера в Христа убережёт его от бремени пороков. Лишь Октав сумеет воспользоваться предприимчивостью натуры Ругонов, доставшейся ему в наследство от матери. Сама мать, Марта, обречена с того момента, когда её взор коснулся облика Франсуа.

Революция 1848 года привела к свержению монархии, передав бразды правления Луи-Наполеону Бонапарту, ставшему президентом. Потекли новые процессы государственного устройства, о которых Эмиль Золя взялся рассказать в цикле произведений про семейство Ругон-Маккары. Не так важно, каким образом Наполеон позже объявил себя Императором Французов, как требуется придти к понимаю особенностей жизни обыкновенных граждан, живущих присущими им страстями вне того, кто ими верховодит. Заложенное предками естество будет требовать осуществления личных желаний, попирая моральными установками.

Успешная или безуспешная борьба обязательно приводит людей к ожесточению. Достигнутый или не достигнутый результат показывает истинную сущность. Это становится понятным не только по политической возне вокруг важного поста, но и на бытовом уровне. Нужно запастись терпением и подождать, тогда всё предполагаемое станет явным, показав чего следовало опасаться и дав урок о том, что нужно всегда думать наперёд. Погрязнет во мраке новый руководитель Плассана, в нём же погрязнут все остальные, включая основных действующих лиц. Остановить развитие событий не представляется возможным — человек должен совершать промахи, иначе ему никогда не понять, где он их допустил.

Что ссылаться на Аделаиду Фук и Марту Муре? Они сделали выбор, думая о личном счастье и отказываясь видеть грядущие затруднения. Краткий миг радости омрачился последствиями. Но как бы они не поступили, будущее им было не под силу изменить, ибо иначе быть не могло. Пусть дети сходят с ума, кончают жизнь в презрении — это имеет малое значение перед единственным представившимся шансом сиюминутного всплеска положительных эмоций. Их родной дом пойдёт под слом, семейное дерево уже тлеет от корней, а листьям суждено только опасть, не дав ничего и сгнив для прокорма снующих рядом животных.

На смену прежним порядкам придут новые. Некогда завоёванный Плассан будет заново завоёван и перезавоёван, и снова, и снова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обосновавшись в Англии, Александр Герцен пришёл к согласию с собой. Лишь былое полнится думами, тогда как настоящее стало унылым и малоинтересным. Теперь предстоит наблюдать за революционными порывами других. Внимать порывам Бакунина бороться с монархией Австро-Венгрии, активной деятельности Гарибальди по объединению Италии и многих прочих, чья жизнь окрашена в пыл цвета сопротивления. Сам Герцен перестал быть деятельной фигурой, либо он не хотел писать о себе лишнего.

Герцен видит современную ему Англию, мало отличную от Англии, знакомой ему по литературе двухсотлетней давности. Британское общество постоянно беспокоят одни и те же проблемы, с которыми оно, британское общество, благополучно справляется и, словно воспринимая отжившим своё, заново принимается беспокоиться об уже достигнутом. Ощущение внутреннего противоречия довлеет над Англией, людям её населяющим не получается достигнуть удовлетворения и придти к согласию, заново опровергая некогда желаемое, чтобы завтра снова возжелать того же. Устраивает ли такой взгляд на жизнь Герцена? Думается, нет. Но Герцену некуда было идти, его изгнали отовсюду и по этой причине стали называть евреем.

Герцен — еврей? Сам Герцен данное утверждение отрицает. Не является верным, когда прозвание еврея, тем более придуманное своим же соотечественником — Иваном Головиным, выступает в качестве обличительной характеристики. На Герцена регулярно возводили хулу и ему приходилось опровергать домыслы разных степеней глупости. Было бы о чём Александру делиться с читателем в мемуарах, да приходится собирать всякие небылицы и желать оправдаться перед потомками, чем он постоянно на страницах «Былого и дум» как раз и занимается.

Пусть евреи бродят по белу свету, когда-то изгнанные из рая Богом и теперь вынужденные искать новый дом, поскольку родной для них дом навсегда закрыт. Герцен аналогично им изгнан Родиной, будем считать за искушение вкусить плод познания и за сомнения в величии царя. Противоправных поступков Александр никогда не совершал. Его вина изначально свелась к стремлению наделить людей шансом на достойную жизнь, чего в николаевской России добиться было невозможно. Пострадав за убеждения, Герцен позже пострадает за них в гуманной Европе, более дикой, нежели Россия. Его надежды полностью потерпели крах, стоило ему осознать стремление человека видеть над собой самодержавную власть.

Париж, согласно Герцену, является подобием индекса развития человечества. Чего добьются парижане, то распространится на весь мир. Кто будет владеть Парижем, тому покорится всё остальное. Такие же мысли Герцен приводит и касательно будущего, где о войнах должны забыть уже сейчас. Виной таких мыслей груз прожитых лет или Александр всегда так думал? Вот и рухнули надежды, стоило парижанам забыть о Свободе, Равенстве и Братстве, уже в который раз отказавшись от республиканской формы правления, возвращая на трон монарха.

Краху воззрений способствовали и итальянцы, прибегавшие к услугам королей. Они видели объединение Италии плодом соединения монархий, иначе низы никогда не смогут добиться задуманного. Беседы с Гарибальди и прочими революционерами только становились причиной расстройств. О России же Герцен будто забыл. Он уже ничего не говорил про деятельность нового русского императора, не вспоминает об умершем Николае, лишь польская проблема изредка приковывает его внимание. Опять встаёт вопрос о необходимости начала борьбы с помощью крестьян, что позже обязательно произойдёт, а пока Герцен, словно Бабёф, верен разработанным им идеалам, пускай и без задумок об их реализации в действительности.

Отдельный интерес представляют письма, написанные Герцену его друзьями и недругами. Среди писавших ему можно отметить Николая Полевого, Белинского, Грановского и Прудона. Судя по ним, можно сделать вывод, что Герцена всегда хвалили, а если ругали, то впоследствии просили прощения за недальновидность. Белинский показал ситуацию с цензурой в Российской Империи, трудность угодить желаниям читательской аудитории и про впечатления о личной жизни. Грановский же, сперва настроенный положительно, после отъезда Герцена из России, заметил несоответствие между взглядами Александра и изменениями, произошедшими в стране.

Жизнь прожить — пустое дело. О тебе будут судить не так, как ты этого хотел. Поэтому мемуары писать нужно, хоть и их всяк на свой лад трактовать станет. Былое в прошлом, думы в настоящем, а рассудит людей будущее, а следующее за будущим время многократно перерассудит.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Творчество Гофмана побуждает к размышлениям. Можно обойтись простыми словами, описав представленную им историю, как рассказ с уклоном в мистику, а можно изыскать нечто большее, что хочется делать постоянно, когда твоё внимание захватывает тот или иной сюжет за авторством Эрнста Теодора Амадея. Если размышлять над «Песочным человеком», то видишь детские страхи, сопровождаемые обоснованием их правдивости, приводящие главного героя впоследствии к ужасным подтверждениям дотоле опровергаемых предположений. Гофман любил писать о воплощении в жизнь фольклорных сказаний. Была в том насущная необходимость.

Читатель должен представить себе начало XIX века. В моду входят механизмы, приводимые в движение заводом, прозванные автоматонами. После наблюдения за ними все зрители приходили в восторг. А ведь существовали и механизмы в виде людей, которыми изобретатели удивляли публику особо. Создания Вокансона интриговали людей, мрачные литературные персонажи из мяса и костей уже выходят из-под пера писателей, читателю же предстояло внимать фантазиям Гофмана. Но Эрнст Теодор Амадей пугал на свой лад, воплощая на бумаге историю очередного сошедшего с ума человека.

Начинает Гофман с детских лет главного героя, что сызмальства боялся скрипа лестницы по ночам, воображая себе Песочного человека. Напрасно мать пыталась его убедить, будто Песочный человек специально приходит, дабы даровать детям сон. А если это не так? Песочным человеком может оказаться противный знакомый, постоянно третирующий главного героя. Страхи всегда осуществляются наяву, если в них очень сильно верить. Даже при отсутствии предпосылок страх будет материализован и нанесёт вред человеку.

Впечатлительность главного героя подтачивала его душевное здоровье. Мир фантазий начал преобладать над реальностью. В человекоподобном механизме он видел живого человека и не понимал, отчего всё складывается настолько удручающим для него образом. Причин для безумства может быть великое множество, нынешний безумец излишне настрадался от способности воображать. Гофман мог позволить ему начать писать нечто посущественнее, нежели обыкновенные письма. Талант к сочинительству у главного героя имелся, только он его не развивал.

Гофману не хватило места, чтобы раскрыть перед читателем сюжет. Эпистолярные отрывки послужили краткой вводной частью, тогда как основа «Песочного человека» свелась к отражению ряда задумок, поданных при слабом исполнении. Объясняется ли это удручающим положение автора? Вполне возможно. Хандрить Гофману было от чего, как и пребывать в депрессии. Порой лучше ослепнуть, нежели видеть происходящее вокруг, или полюбить безжизненную куклу, но не куклу живую. Сводить счёты с жизнью при этом необязательно.

Вялое повествование не поразит воображение читателя, даже не напугает. Гофман и ранее создавал аналогичные истории, так отчего «Песочному человеку» быть чем-то особенным? Рассказ начинается из ничего и заканчивается ничем. Был безумец, живший грёзами, потом не стало безумца, стоило ему осознать лживость грёз. Как Песочный человек мерещился ему по ночам, так на всю жизнь и остался он жить с ночными фантазиями, утратив способность отличать сон от яви.

Не стоит рушить сказочный сюжет, подумает читатель. Зачем видеть в повествовании то, чего там нет? Главный герой на самом деле страдает от проказ Песочного человека, его страхи оправданы, а дальнейший кошмар — сказочный сюжет, служащий потехи ради и для острастки детской непоседливости. Пусть будет так. Все действующие лица являются разумными персонажами и воплощают собой злые и добрые начала. Волшебным песком залеплены глаза такого читателя, иначе сию слепоту объяснить не получится.

Бояться надо в меру и нужно провести границу между фантастическим вымыслом чьих-то злых намерений с настоящим положением дел. Не надо искать тайное там, где его нет. Тогда душевное здоровье будет в порядке и разум не расплавится от увиденного через подзорную трубу, показывающую картинку в ограниченном виде, к тому же с искажениями.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писать обо всём, что тебя окружает, подмечать мельчайшие детали и видеть слона в посудной лавке, придавать вес несуразному и обязательно бить по больному, — всё это Антоша Чехонте и Человек без селезёнки, не считая десятка прочих псевдонимов. При обилии написанных рассказов, немудрено сомневаться в авторстве собственных произведений, а уж при использовании вымышленных имён — кажется вполне естественным. Да и не было в коротких сценках Чехова чего-то сверх меры оригинального, добрая их часть никакой ценности не представляет, а то и пересказывает другими словами ранее опубликованное. Полезное зерно извлечь не получится, посмеяться тоже. Остаётся только взгрустнуть над человеческой глупостью — ею каждая строчка мазана.

Дураками Россия держится. Проследить это утверждение лучше всего по рассказам Антона Чехова. Во-первых, это было давно. Во-вторых, поэтому не будет так обидно за настоящее. В-третьих, задуматься всё-таки придётся. В-четвёртых, ничего в сущности за прошедшее время не изменилось. Слишком громко объявлять дураками всё население страны, но отчего-то минуло столетие, минует ещё, а всё останется без изменений.

Верно ли утверждение, что населяющие Россию люди любят присваивать то, что плохо лежит? Давайте обратимся к Чехову. Антон не задевает чувств власть имущих. Зачем ему конфликтовать со Всемогущими? Он наглядно показывает на простом человеке, чья рука всегда тянется переложить к себе в карман деньги из кассы или открутить гайку, скрепляющую рельсы. Никому от этого не убудет, а ежели прижмёт, то всегда можно вернуть присвоенное на прежнее место. Причём лицо населения остаётся наивно глуповатым, люди как бы и не видят в этом ничего плохого. Чехов не дополняет, что люди низкого пошиба могут сетовать на начальство, которое обязано поступать аналогичным же образом. Коли за собой вину не признают, то и не надо указывать на других — таких же безвинных честных граждан.

Вот взял человек из кассы деньги, после испугался нагрянувшей проверки. Хорошо, сознался — встал на путь истинный… до следующего удобного случая. Но! Вот скрутил гайку с железнодорожного полотна, мог ведь таким действием и под откос поезд пустить, не обрати ответственный человек внимание на довольное выражение. Не повторяются ли подобные случаи и в нашей с вами жизни? В дороги нынче кладут должное количество качественно сделанного асфальта квалифицированные рабочие в самую сухую погоду, гарантируя сохранение положенных свойств на протяжении нескольких лет, хоть в слякоть, хоть при перемене с минуса на плюс.

Низок порог нравственности у населяющих Россию людей. За другими способны подмечать недочёты, а в своих проступках видят лишь благое деяние. Пусть прогремит имя человека на всю страну, всенародно обзовут дураком и выставят на смех — это уже успех. Расписаться в глупости и стать звездой дня — мечта многих. Чехов высмеивает и эту дурную черту, присущую человеку любой национальности.

На крахе надежд зиждется благоразумие. Стоит указать человеку на ошибочность поведения, укорить в бесхребетности или помочь выбраться из затруднительного положения, как он преображается и какое-то время живёт новыми устремлениями. Его поступки обретают смысл и несут пользу обществу. Он более не будет безвозмездно помогать, ему захочется получать отлично сделанный продукт. И если данный эффект закрепить на постоянной основе, то не будет в России дураков. Не всё нотации Антону Чехову героям рассказов читать, когда-нибудь в мировосприятии потребительский уровень должен перейти на уровень стремления сделать жизнь лучше. Пока такого и близко нет.

Перечень некоторых коротких рассказов, взятых для отдельного рассмотрения: Баран и барышня (Эпизодик, из жизни «милостивых государей»), Благодарный (Психологический этюд), Братец, В цирульне, Верба, Вор, Двадцать шесть (Выписки из дневника), Двое в одном, Дурак (Рассказ холостяка), Единственное средство (A propos процесса Петерб. Общества взаимного кредита), Жених, Женщина без предрассудков (Роман), Загадочная натура, Закуска (Приятное воспоминание), Исповедь, Кое-что (1. Мамаша и г. Лентовский. 2. Злодеи и г. Егоров. 3. Находчивость г. Родона), Коллекция, Кот, Крест, Лист (Кое-что пасхальное), Моя Нана, На гвозде, На магнетическом сеансе, Обер-верхи, Отвергнутая любовь (Перевод с испанского), Патриот своего отечества, Радость, Раз в год, Размазня; Рассказ, которому трудно подобрать название; Ревнитель, Репка (Перевод с детского), Роман адвоката (Протокол), Рыцари без страха и упрёка, Ряженые; Слова, слова и слова; Случаи mania graildiosa (Вниманию газеты «Врач»), Случай из судебной практики, Случай с классиком, Совет, Современные молитвы, Съезд естествоиспытателей в Филадельфии (Статья научного содержания), Тёща-адвокат, Торжество победителя (Рассказ отставного коллежского регистратора), Умный дворник, Ушла, Филантроп, Хитрец, Что лучше? (Праздные рассуждения штык-юнкера Крокодилова), Ядовитый случай.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Судьба Франции — постоянно взлетать и падать. Населяющие её люди подвержены быстрым общественным переменам — они всегда желают двигаться вперёд, даже если это направление ведёт в обратную сторону. Нет такого, чтобы отдельно взятое поколение французов не старалось изменить жизнь, им требуется пересматривать заслуги прошлого и строить новое понимание будущего. Беда же их нации сводится к постоянному возвращению к исходной точке: от чего пытались избавиться — к тому в итоге и пришли. Даже если брать для рассмотрения ситуацию середины XIX века, бурного времени до того небывалых технических революций, ничего существенным образом не поменялось — французы остались французами, обречёнными вернуться назад, забыв о новоявленных ценностях в угоду постоянной жажды изменять действительность, снова повторяя поступки прежних поколений.

Жорж Санд писала на волнующие людей темы. Пусть делала она это в привычной манере, вследствие чего всегда страдало наполнение произведений, раздутых словесами. Подобный подход к творчеству — характерная особенность французских писателей XIX века, получавших плату за количество строчек или по иной сходной системе. На этот раз Жорж Санд взялась рассказать о судьбе молодой вдовы, чей муж оставил после себя значительной суммы долги, и теперь главная героиня должна думать, как дать образование сыну и где найти для этого деньги. Единственным имуществом, которое можно продать, становится замок.

А кому нужен замок, что того и гляди развалится? В описываемый Жорж Санд период, разумнее было вкладываться в промышленность — гарантированный способ извлекать прибыль. Покупка замка становилась лишней обузой. Тем труднее будет главной героине, обязанной изыскать средства и, следовательно, продать при любых условиях. Не сразу это становится ясно читателю, приготовившегося к неспешному знакомству с произведением. Жорж Санд привычно водит внимающего кругами, знакомя с окрестностями замка и устраивая экскурсии по соседним поселениям. Одним из которых становится мельница в Анжибо, владение предприимчивой семьи.

Так на страницах произведения возникает мельник, готовый услужить главной героине и решить её проблемы, выгадав для себя существенный процент. Может показаться, будто Жорж Санд хотела показать пережитки дворянства и рост активности предпринимателей из народа. Но надо учитывать, что перед читателем французы, чьи предки недавно, около полувека назад, начали бороться с привилегиями и несколько лет спустя казнили короля. Поэтому мельник никак не является подобием представителя Третьего сословия, поскольку жизненные ценности за прошедшее время неоднократно поменялись и описываемое Жорж Санд приняло вид примерно допустимого развития событий, смутно увязанных с розней между дворянами и предприимчивым людом.

Случилась типичная для общества ситуация. Отягощённые долгами люди стараются найти средства для погашения задолженности, а им на помощь приходят деятели, готовые поживится за счёт чужого горя. Представленный для внимания Жорж Санд замок — средство привлечения читателя, более склонного интересоваться бедами зажиточных, нежели прозябающих. Чем будет мотивировать главную героиню мельник — особой роли не играет, с его предложениями всё равно придётся считаться.

Жорж Санд постепенно открывает детали финансового положения хозяйки замка, ухудшающееся с каждой последующей страницей. Ближе к концу окажется, что продажа всего имеющегося у неё имущества не сможет полностью покрыть сумму долга. Действующие лица в романах Жорж Санд привычно остаются без всего, сохраняя лишь извращённое моральное удовлетворение от свершённых за отпущенный им срок благодеяний. Несчастная любовь, нравственные страдания и прочее-прочее, взывающее к жалости со стороны читателя, не кажется таким уж существенным дополнением к сюжету, скорее отвлекая от основной проблемы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всеволод Гаршин писал о том, что видел и чувствовал. На его долю выпало достаточное количество событий, о которых можно было рассказать. Ему довелось принимать участие в войне с Турцией, прослыть человеком со слабым психическим здоровьем и видеть трагические исходы близких ему людей. Оттого и являются основными темами его рассказов отчаяние от абсурда действительности и связанное с этим желание самоустраниться.

Толчком к началу творческой деятельности для Гаршина стало участие в боевых действиях. Добираясь до театра сражений, ему пришлось хлебнуть достаточное количество неприятностей. Он видел самодурство офицеров и недалёкость ума солдат, отчего здравомыслящий человек мог лишиться способности адекватно воспринимать происходящее. Так оно с Гаршиным позже и случится, пока же он маршировал, тонул при форсировании затопленных дорог и внимал всему вокруг, перенеся впечатления на бумагу. Герой первого рассказа стремился выжить и не сойти с ума, как и в своё время автор.

Побуждением к написанию рассказов для Гаршина служили разные обстоятельства. Это могло быть самоубийство двоюродного брата или личные впечатления от посещения психиатрической больницы в качестве пациента. Гаршин понимал тонкость человеческой способности воспринимать обыденность, склоняясь к пессимистическим сюжетам. Даже в сказках Всеволод наказывал главных действующих лиц за их вольнодумства и стремление жить напоказ: опрокидывал хвастливых обратно в заслуживающее их болото, лишал ценных частей тела за неуместную похвальбу или браваду, избивал гордых и уничтожал неспособных примириться с общественными установками.

Гаршин понимал — люди всегда будут стремиться отличаться друг от друга. Некогда лучшие друзья, со временем, полностью поменяют образ жизни и от прежней дружбы ничего кроме воспоминаний не останется. Всеволод не призывает находить точки соприкосновения — этого нельзя сделать, к каким бы способам человечество не прибегало. Нет возможности заставить всех мыслить однотипно. Поэтому одни будут стремиться наладить тёплую атмосферу в трудовом коллективе, быть опорой для семьи и поступать на благо потомства, а другим проще жить ради себя, получать удовольствие и нежиться от осознания достигнутой независимости. Гаршин приводит наглядные примеры такого суждения в нескольких рассказах на мирную и военную тематику.

Рост народных волнений мог оказать на Всеволода давление. Его психическое здоровье от того и должно было страдать, что знакомые предпочитали уходить из жизни раньше положенного срока, либо их казнили или отправляли в ссылку за высказывания против действующего режима. Когда перспективы кажутся туманными, то как быть человеку, остро реагирующему на подобные происшествия? Страдать приходилось не только людям. Однажды правительство издало распоряжение об убиении цыганами потешных медведей. Гаршину должно было тяжело понимать подобное. Он вложил горечь в осознание столь жестокого акта человеческой глупости — иное животное полезнее иного никчёмного люда. Но разве об этом кто-то задумывается? Чаще псевдополезную деятельность разворачивают те, кто не осознаёт предмета, куда пытается запустить требующие излечения от зуда лапы.

Нравственным героям рассказов Гаршина тяжело даётся понимание нужности обществу. Их облик чаще облит грязью. Они стремятся забыть прошлое или забыться вечным сном. Тому стремлению обязательно будут мешать. Найдутся другие нравственные герои, ещё не испытавшие злых козней. Опять встречаются люди с противоположными взглядами на жизнь и пытаются переубедить собеседников. Снисходительность отрешённых сталкивается с положительным настроем готовых жить при любых обстоятельствах. И нет надежды на достижение согласия. Гаршин понимал, но перебороть себя не мог, выбирая сторону проигравших. Всеволоду казалось проще отказаться от борьбы, что он и сделал в возрасте тридцати трёх лет.

Перечень рассказов Гаршина: Attalea princeps, Встреча, Денщик и офицер, Из воспоминаний рядового Иванова, Красный цветок, Лягушка-путешественница, Медведи, Надежда Николаевна, Ночь, Происшествие, Сигнал, Сказание о гордом Аггее, Сказка о жабе и розе; То, чего не было; Трус, Художники, Четыре дня.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить нужно так, чтобы получать удовольствие. Вроде нет в этом высказывании противоречия. Вкусно ешь, борешься с красавицами и рассказываешь о свершениях другим. А ежели взглянуть с вершины прожитого опыта, то замечаешь несоответствие достигнутого результата конечным целям. Да, жизнь удалась — мечты сбылись, но о подводном течении мало кто вспомнит. Тишь на поверхности ничего не говорит о внутренних процессах. Буря сменяет бурю, трагедия расцветает на трагедии, будучи порождёнными желаниями одного единственного отростка, побуждающего человека совершать поступки, за которые приходится расплачиваться до гроба. Кто-то скажет, Ли Юй написал незамысловатую эротическую прозу, и ошибётся. Мораль его произведения будет понятна всем — усмиряй плоть и слушайся мудрых, иначе смерть не заставит ждать, либо она придёт, чтобы оскопить похотливых.

Красавец Вэйян задумал прослыть ценителем женской красоты и борцом постельного ринга. Он не ставит иных задач, кроме задуманных. Не требуется ежедневно совершать однотипные обязанности, когда естество призывает оставить дома целомудренную жену и податься налево, дабы найти умелых женщин, чьи навыки позволят избавиться от накопленной сексуальной энергии. Не скажешь, будто Вэйяна не устраивало положение благоверного мужа, да и жена со временем войдёт во вкус, доставляя удовольствие супругу. Суть предлагаемой читателю истории побуждает главного героя пойти против семейных ценностей и попробовать себя с другими представительницами противоположного пола.

Соитие — есть лекарство. Так Ли Юй зачинает историю похождений Вэйяна. И не было бы ничего примечательного, не привнести автор в произведение наставление молодым, дав им наглядный пример. Когда нет преград и всё кажется легкодоступным, тогда могут ли подействовать слова о необходимости смирять желания? Или о предпочтении отстранённого созерцания действительности, вместо активных действий и личного участия? Для наглядного доказательства бесплотности похотливых устремлений Ли Юй написал «Подстилку из плоти», таково иное название «Полуночника Вэйяна».

Не счесть способов прожить жизнь, если речь идёт о Китае. Часть его населения ратует за буддизм, другая за даосизм, иные предпочитают нечто своеобразное. Например, главному герою произведения судьбой предрешено попасть в храм, посетительницы которого желают забеременеть. Как тут не развернуться Вэйяну, видящему женщин, готовых на всё ради зачатия. И как не найти ему среди посетительниц самую красивую женщину, обязанную стать его очередной женой? Он будет стараться, участвовать в играх, «добывать огонь в дальних горах», не прекращая борьбы.

Эротическая составляющая обширна. Конечно, Ли Юй однотипно описывает сцены, где-то приукрашивает, а чаще и вовсе описывает неподвластное человеческому телу. Нужно не упускать из внимания сюжет. Помимо Вэйяна задействованы персонажи, движимые различными побуждениями, в том числе и местью, поскольку не всякий мужчина способен без возражений принимать крах семьи во имя чьих-то похотливых устремлений. И вот на этом фоне Ли Юй создаёт подлинную драму, поучительно демонстрируя печальный итог бездумного воплощения задуманного без предварительного обдумывания.

Вэйян видит осуществление своих желаний, он не встречает сопротивления и успешно продвигается вперёд. Над ним нависло наставление монаха, пытавшегося образумить пыл главного героя. Промежуточные достижения не дают представления о заключительном результате, словно подтверждение мысли о проигранном сражении, как не имеющим значения для победы в войне. У Вэйяна наоборот — его борьба даёт ему возможность ощущать себя хозяином положения, но он всё-таки обязан проиграть. Другого быть не может — вера в это крепнет день ото дня. Ли Юй закрепил надежду на благоразумие среди людей, пускай поздно, но всегда приходящего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В первые десятилетия XX века написать о публичных домах было вполне возможно, только не приходилось рассчитывать, чтобы кто-нибудь согласился подобное произведение опубликовать. Александр Куприн сделал пробный шаг в 1909 году и впал в хандру от потока последовавшей критики. Его ругали и обвиняли, считая «Яму» попранием норм морали. Это ныне писатели не представляют, как можно рассказывать истории, не поднимая со дна всевозможную грязь, чему читатель радуется и даже защищает якобы ратующего за правду автора. Современники Куприна такой подход к изложению действительности встретили негативно, вследствие чего Александру пришлось до 1914 года отложить работу над произведением. Побудить продолжать писать его могло многое, в том числе и написанная в 1912 году пьеса «Пигмалион» Бернарда Шоу, рассказывающая о преображении пропащих элементов общества.

Куприн действительно живописно отразил реалии своих дней. Публичные дома во все времена сохраняли сходные черты. Одни из них предназначались для располагающих деньгами клиентов, значит и трудящиеся там женщины вели достойный их образ жизни. Другие публичные дома ориентировались на клиентуру победнее, а то и вовсе на любого, кто располагает лишними средствами. Куприн пишет о последних. Оттого-то и может впадать в гнев читатель, наблюдая нелицеприятные сцены, в которых задействованы пропащие девушки. И пропащие по причине объективной — вне публичного дома они себя не мыслят, как не мыслит их в ином качестве общество в целом.

Именно понимание безысходности губит первую часть «Ямы», встретившую холодное восприятие её читавших. Девушки работают на износ, но продолжают тонуть в долгах, покуда не заразятся постыдным заболеванием, вследствие чего им придётся искать другие средства пропитания, что практически неосуществимо, либо закончат жизнь самоубийством, единственным верным для них способом прекращения мук. Как в такое мог поверить современник Куприна? Может всё так и было на самом деле в то время, однако русскоязычный читатель не привык видеть столь голый натурализм.

Возникла необходимость в поисках разрешения ситуации. Могла ли работница публичного дома выйти из него и заново начать жизнь? Конечно. Для этого ей требовалось найти человека, способного обеспечить её финансово и разобраться с ворохом проблем. И была бы беда в негативной оценке людей, знающих о прошлом таких девушек. Проблема проистекала из необходимости уладить ряд моментов, требующих денежных, временных и моральных затрат. Проще махнуть рукой и забыть о принципах, нежели тянуть красну-девицу за хвост из подземелья. Куприн и тут показал трудности адаптации, пусть и представив читателю происходящее в лучшем виде.

Не просто так вспоминается «Пигмалион» Бернарда Шоу. Есть много сходных черт. Куприн аналогично ведёт к свету одну из героинь, нравственно её наставляя и выгораживая всеми возможными способами. Ей предстоит выбраться из ямы, если она сама того захочет. Реальность в любом случае начнёт возводить преграды на пути и финал зависит от ряда обстоятельств, в том числе и от самой девушки. Куприн будет возвышать, найдёт способы разрешения ситуации, но против мнения общества пойти ему оказалось трудно. Поэтому читатель постоянно будет возвращаться в исходную точку, начиная знакомиться с проработкой следующей проблемы.

Всё течёт и изменяется — не стоять вечно и публичным домам. Они пользуются спросом, потом их забывают, пока не возникнет нужда в услугах особого рода снова. Кто трудился, тот пришёл на смену, чтобы его сменили другие. Кратковременные эмоции вспыхивают и гаснут. Герои Куприна живут, после умрут. Что-то существенно изменилось с тех пор? Нет. Куприн показал обыденность, дал шанс героям вырваться и объяснил, почему улучшения не произойдёт. Не повлияют на это ни войны, ни революции, ни морализаторство, ибо человек — животное, а животное в первую очередь удовлетворяет потребности организма: есть, пить, спать и продолжать род.

Автор: Константин Трунин

» Read more