trounin.ru

Более всего в сказании о Кристин, дочери Лавранса, удивляет твёрдая убеждённость переводчика книги, что Кристин обязательно надо называть дочерью Лавранса, иначе недалёкий читатель не сможет правильно интерпретировать название «Кристин Лаврансдоттир», а может это его только отпугнёт. Совершенно напрасно, только и можно сказать. Желание придать повествованию налёт древности путём таких перевёртышей — ничем не помогает. Даже наоборот, сюжет становится слишком тяжёлым для восприятия, где вместо принятого за фамилию отчество у скандинава выродилось в подобную форму перевода. Это не великая напасть, которая только глубже старается открыть жизнь средневековой Норвегии, да хоть как-то дать читателю возможность избавиться от навязчивых сравнений с современной Исландией.

Первая книга касалась взросления главной героини, вторая — семейных тяжб, третья — подводит итог всему повествованию. Не сказать, что Сигрид Унсет решила обойтись по доброму, заставив Кристин переживать за ошибки молодости, когда к ней всё вернулось точно таким же образом, когда подросшие дети стали проявлять собственную волю и противиться любым попыткам родителей хоть как-то на них повлиять. В книге нет выраженного конфликта подрастающего поколения — оно берёт от жизни всё, прибегая всё к тем же методам, которыми пользовались их предки. Кроме детей у Кристин будут проблемы с мужем, что опять же подтверждает истину о глупостях любовной поры, после которой обязательно приходит осознание тщетности всех душевных порывов и уверований в непоколебимости мнения. Всё обязательно выйдет боком — трудно обрести счастье, дожив до смертного одра. Унсет поставит жирную точку в трилогии, наслав на Норвегию эпидемию чумы, которая будет зверствовать, доказывая совсем другие истины, которые повергают в прах всю предыдущую жизнь главной героини. Для чего жила… чтобы увидеть смерть самых дорогих людей?

При вялотекущем развитии событий, Унсет старательно выписывает диалоги, давая читателю всё больше представления о психологии людей того века, который не очень-то отличается от современного. Только лишь при всех проблемах всё сразу сводится к религиозности, а для их разрешения используется грубая мужская сила. Много ошибок сделают люди, чем Унсет будет пользоваться с особым усердием, сводя добрую часть книги на описание последних дней: кто-то глупо будет ранен в пьяной драке, кому-то крестьянское копьё повредит пах, но в итоге от мучений все умирают. Редко какой персонаж третьей книги удостаивается лёгкой смерти, испытывая на себе различный спектр ощущений. Благо Унсет не жалеет слов для выражения заключительных нотаций.

В трилогии очень трудно увидеть отображение средневековья. Может Унсет и не пыталась его как-то показать. Хоть события книги и развиваются в прошлом, когда только отгремела гражданская война, а Швеция воюет с Новгородом, стараясь привлечь на свою сторону норвежских подданных, что всеми силами пытаются сопротивляться уговорам агрессивного соседа. Когда два государства объединены унией, то обязательно в обществе бродит много разговоров о бесполезности такого подхода к решению внутренних проблем, что только усугубляются. Хотелось бы увидеть в этой книге именно расшатанность общества и сомнение в завтрашнем дне после вековой нестабильности, но Унсет показывает сложившийся уклад спокойной жизни, где изредка случаются непоправимые происшествия. И что-то тут не так… до конца нет веры.

Пронеслась перед глазами вся жизнь Кристин Лаврансдоттир, простой девушки из непростой семьи, чья судьба была напрямую связана с влиятельными лицами государства, но жар домашних разочарований стал решающим в решении семейных проблем, нанёсших больше душевных ран, нежели дав радостных моментов. Жизнь прожита… и не осталось сожалений. Пускай всё в итоге разладилось, но Кристин это уже безразлично.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сигрид Унсет этого не говорит, но сведущий читатель всегда может открыть историю Норвегии и посмотреть, что автор не просто не говорит, а он откровенно недоговаривает. Хорошо, когда перед тобой раскрывается быт далёкого средневековья начала XIV века, где добрые честные мужи борются за власть и терпят непотребства от воинственных хулителей власти. Только, опять же стоит напомнить, что до описываемых в трилогии событий — Норвегия, на протяжении двухсот лет, страдала от гражданской войны, когда сильные вожди многочисленных племён не могли друг с другом договориться, и покуда их законодательно не ограничили в правах, давая правящему дому больше власти, нежели он имел на тот момент. Обо всём этом Унсет умалчивает, а без понимания этого трудно понять происходящие в книге события, напоминающие больше не отстаивание своих интересов, а только агрессию знати против несовершеннолетнего короля, подпавшего под влияние собственного разврата. К тому же, объединение со Швецией и война с Новгородом — всё накладывается друг на друга, но Унсет предлагает смотреть на мир глазами главной героини Кристин.

Знает ли Кристин о политической составляющей жизни? Она должна знать. Ведь является женой влиятельного человека, каждый год рожает ему сыновей и дочерей, а также опосредованно участвует во многих событиях, сильно не удаляясь от своего дома. Её касаются все горести страны, но она просто продолжает жить, о чём Унсет будет долго рассказывать, описывая каждую деталь происходящих событий, включая мельчайшие подробности быта. Тут не просто нет столов, поскольку люди привыкли есть сидя на лавках, а за столы садятся только по великим праздникам, для чего эти массивные столы нужно снимать со стен, поскольку они именно на стены закрепляются. Во всём этом хочется видеть побольше интересных фактов, но кроме столов ничего нет. Вопрос религии Унсет также никак не рассматривается — есть христианство, люди истово верят, сожалея о предках-еретиках, так и не принявших новую веру, чьи тела сожжены и отправлены на небо жарким пламенем огня, если именно так хоронили норвежцев ранее. В начале XIV века похороны ничем не отличаются от нынешних, где соблюдаются все дни, а тело захоранивается в землю — всё по христианскому обряду.

Повествование развивается неспешно, грубо говоря, становится всё нуднее. В потоке проходящей жизни возникают водовороты и тупики, главная героиня тонет в своём быту, а потом ударяется головой об острые углы всё новых проблем, где Унсет старательно бросает её в самые неприятные моменты, которые можно было придумать для Норвегии, только-только начавшей вставать на ноги. Впрочем, при таком подходе к написанию книги, совсем неважно время и место происходящих событий, всё складывается и без этого, только выглядит более основательнее, хотя не несёт каких-либо определяющих проблем общества, как бы не пытались иные люди это утверждать.

Краткое описание сюжета книги может уложиться в три маленьких абзаца, из которых полностью усваиваешь суть происходящего. Во многом, «Хозяйка» даёт удивительную картину неизвестной истории Руси, ведь не каждый знает о войне Новгорода со Швецией, хотя это надо знать. Может виной тому служит тяжесть понимания самого Новгорода, слишком уникального города для истории, чей уклад коренным образом отличался от жизни всей остальной Руси. Кажется, вот только Александр Невский участвовал в ледовом побоище, а уже спустя чуть менее ста лет Новгород сам активно предпринимает усилия для расширения сфер влияния. Но об этом Унсет говорит только вскользь. Для неё важнее показать жизнь простой норвежской девушки, чья прямая обязанность — рожать детей, а об остальном позаботятся мужчины. Только с такой позиции и нужно читать книгу, иначе действительно запутаешься во всех хитросплетениях недосказанности.

А рыбу-то в Норвегии похоже совсем не ели.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сигрид Унсет повествует о тяжёлой женской доле в обществе суровых жителей скандинавского полуострова. Если на мгновение задуматься и немного оттолкнувшись от книги, взглянуть вокруг, то в сюжете «Венца» не можешь найти ту самую самобытную Норвегию, которую хотелось бы найти. Достаточно изменить имена и названия населённых пунктов, как сюжет смело применим к доброй части готов и даже славян. Везде могла произойти такая история, она могла произойти и сейчас в тех семьях, где отцы всех держат в ежовых рукавицах, подавляя стремления подрастающего поколения, но, вместе с тем, обманываемые каждым членом семьи, хранящих секреты от подобного тирана, чтобы как-нибудь ему об этом рассказать, повергая все устоявшиеся взгляды на жизнь в смятение. Призрачная значимость отца свойственна хорошим семьям — когда легко засыпаешь, не зная обо всём, что творится под твоим боком.

Взросление главной героини мало напоминает безоблачную жизнь. Унсет вносит множество событий, от которых любой характер должен закалиться. Таким он обязан быть и у дочери севера, воспитанной в благонравии и почтительности, вместе с ярой религиозностью. В XIV веке Скандинавия покорилась христианской религии — крест всюду, и он имеет определяющее значение. Нет тут суровых норманнов, скорее пресный крестьянский быт одной отдельно взятой деревни близ Осло. Унсет обязательно обыгрывает проблему новых поколений, когда старое не понимает новое — что современному читателю кажется близким и, одновременно с этим, очень далёким. Какие могут быть различия во взгляде на мир между человеком конца XIII века и человеком начала XIV века? Кажется, что их просто не может быть. Их способен заметить только дотошный историк, предпочитающий не разбор политических и экономических событий, а историк, специализирующийся на мелких бытовых проблемах каждого отдельного поколения в строго заданных веках. Вместе с тем, всё наглядно демонстрирует цикличность, когда, грубо говоря, сын не понимает отца, когда тот не понимает своего отца, не понимающим своего отца, но при этом сына хорошо понимает прадед, осознавая возвращение всего на свои утраченные места. Дети сына найдут общий язык с его дедом. Слом поколений на самом деле призрачен. Всё упирается в пассионариев, приходящих встряхнуть застоявшееся болото незначительных, в широком аспекте, взглядом со стороны, проблем.

Можно ли назвать Кристин — пассионарием? Конечно. Она — человек новой волны, стремящаяся быть не просто податливой дочерью, а чем-то большим, покуда внутри неё кричит её собственное Я, не имеющее желания быть предоставленным воле других людей. Повествование в форме бунта заканчивается далеко не так, как читатель был готов его встретить. Когда все тайны выходят на поверхность, то становятся понятны мотивы и желания Кристин, сталкивающейся с непреодолимыми препятствиями, которые, на самом деле, надуманы взрослыми, что до конца не разобрались в самих себе, трактующие волю, исходя из достигнутого жизненного момента, тогда как сами во времена своей молодости ничем не отличались от подросших собственных детей, сохранивших внутреннее чувство неправильности принимаемых за них решений. В конце концов, родитель желает своим детям счастья, но те всё равно не поймут ничего, пока не будут поставлены перед такой же ситуацией, желая дать уже своим детям больше счастья и уберечь от собственных ошибок. Всё-таки, пассионарий Кристин или нет? Всё зависит от последующих событий, пока трудно сказать определённо.

В «Венце» Норвегия всё равно немного, но показывается. Её крепкие связи со Швецией, родовая знать, традиции, история. Всё переплетено, где одно трудно отделить от другого.

Автор: Константин Трунин

» Read more