trounin.ru

Цикл «Анжелика» | Книга №7

Можно смело забыть всё то, что было в жизни главной героини в шести предыдущих книгах — начинается новая жизнь. Как следует из названия, Анжелика теперь в Новом Свете, а значит на её плечи ложится основание колонии на территории современной Канады и борьба за существование в суровых условиях. К сожалению, из исторического романа в книге остался только роман, утративший всякую историчность, став книгой по мотивам. Голоны больше не показывают течение политических процессов и трудностей главной героини вокруг короля-солнца, а также ей больше не надо искать мужа. Всё уравновесилось, цель жизни пропала — впереди пустота, которую надо как-то заполнять. Похоже, Голоны нашли лучший выход из создавшегося положения. Север Америки толком ещё не освоен, позиции французов там наиболее шаткие, а местное население не испытывает особой симпатии к первопоселенцам.

Ожидаемые индейцы появились сразу. Они должны были стать центральной темой книги, но Голоны на это смотрят иначе, им ведь надо представить Анжелику в самом выгодном свете. Седьмая книга в цикле стала чудом из чудес: может главная героиня настолько постарела, что на неё уже никто не смотрит как на женщину, способную вызвать подъём у мужчин. Анжелика является и демоном для местных священников, и чёртом для ирокезов, и знахаркой для колонистов, становясь скорее предметом обстановки, что лучше всего стреляет из ружья, оставляя мужчин далеко за спиной по своим техническим боевым характеристикам. Отныне Анжелике можно дать право выступать на переговорах с индейцами в качестве первого лица, спокойно садить на лошадь, вручить инструменты для хирургической операции: она со всем справится, вызывая трепетный ужас или бесконечное восхищение у каждого героя книги.

Смотреть на содержащиеся в книге нелепости не совсем приятно, но более подробной информации о временах первых волн колонизации всё-таки нет. Остаётся поверить, что Людовик XIV поставлял на континент женщин, заставляя холостых мужчин на них жениться, иначе им грозит весьма внушительный штраф. Также вполне можно поверить в попытки некоторых граждан создать свои собственные государства. Почему бы и нет, всё-таки Пейрак многое хлебнул от французских властей, принимать чужое подданство ему было ещё противнее, поэтому лучший выход — построить колонию и стать там единоличным властелином. Пускай на юге англичане, на западе индейцы, а на севере когда-то родные французы — никто не обещал простой жизни изначально, особенно там, где местное воинственное население, под видом христианской благодетели, готово снять скальп со всех приезжающих, не забывая перекреститься и сказать что-нибудь во славу Бога.

Голоны рисуют жестокие суровые канадские зимы, заставляя читателя сочувствовать отважным первопроходцам, готовым на всё, лишь бы жить в месте обильного пребывания бобров, чьи шкуры на вес золота, да и где само золото в чистом виде добыть можно. Получается своеобразная бобровая лихорадка. Только Пейраку всё безразлично. О его планах остаётся гадать. Они были непонятны с самой первой книги, не были понятны на Средиземном море, также малопонятны и в Канаде. Что заставило этого любимца судьбы раз за разом бросать сытую жизнь, уходя с головой в очередную авантюру? Пейрак владел всем, что мог себе пожелать. А что его ждало в Северной Америке? Голодное существование нищего, подвергаемого разнообразным хворям и минусовым температурам, когда ты закрыт в своём поселении большую часть года, не имея возможности вырваться к другим людям, которых всё равно нет на тысячи километров вокруг.

И ладно бы Голоны взяли на себя множество различных ситуаций, они ведь продолжили наделять Анжелику новыми навыками Главная героиня знает несколько европейских языков, как-то умудрилась выучить арабский, а теперь ей стал доступен индейский язык. Конечно, очень удивительно узнавать, что индейцы говорят практически на одном языке, различающегося незначительными элементами. Ещё понятно, когда ты говоришь «юноша», соседняя страна «юнец», а другой сосед «отрок», но в случае индейских языков это крайне сомнительно. Вполне допустимо. что ирокезы и гуроны говорят на похожих языках, но равнять сюда всех остальных — это вызывает у читателя наибольшее недоумение. А сомневаясь один раз — будешь сомневаться и во всём остальном.

Что будет дальше: читатель станет свидетелем развития Квебека или отправится на мыс Горн? Представить затруднительно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Более всего в сказании о Кристин, дочери Лавранса, удивляет твёрдая убеждённость переводчика книги, что Кристин обязательно надо называть дочерью Лавранса, иначе недалёкий читатель не сможет правильно интерпретировать название «Кристин Лаврансдоттир», а может это его только отпугнёт. Совершенно напрасно, только и можно сказать. Желание придать повествованию налёт древности путём таких перевёртышей — ничем не помогает. Даже наоборот, сюжет становится слишком тяжёлым для восприятия, где вместо принятого за фамилию отчество у скандинава выродилось в подобную форму перевода. Это не великая напасть, которая только глубже старается открыть жизнь средневековой Норвегии, да хоть как-то дать читателю возможность избавиться от навязчивых сравнений с современной Исландией.

Первая книга касалась взросления главной героини, вторая — семейных тяжб, третья — подводит итог всему повествованию. Не сказать, что Сигрид Унсет решила обойтись по доброму, заставив Кристин переживать за ошибки молодости, когда к ней всё вернулось точно таким же образом, когда подросшие дети стали проявлять собственную волю и противиться любым попыткам родителей хоть как-то на них повлиять. В книге нет выраженного конфликта подрастающего поколения — оно берёт от жизни всё, прибегая всё к тем же методам, которыми пользовались их предки. Кроме детей у Кристин будут проблемы с мужем, что опять же подтверждает истину о глупостях любовной поры, после которой обязательно приходит осознание тщетности всех душевных порывов и уверований в непоколебимости мнения. Всё обязательно выйдет боком — трудно обрести счастье, дожив до смертного одра. Унсет поставит жирную точку в трилогии, наслав на Норвегию эпидемию чумы, которая будет зверствовать, доказывая совсем другие истины, которые повергают в прах всю предыдущую жизнь главной героини. Для чего жила… чтобы увидеть смерть самых дорогих людей?

При вялотекущем развитии событий, Унсет старательно выписывает диалоги, давая читателю всё больше представления о психологии людей того века, который не очень-то отличается от современного. Только лишь при всех проблемах всё сразу сводится к религиозности, а для их разрешения используется грубая мужская сила. Много ошибок сделают люди, чем Унсет будет пользоваться с особым усердием, сводя добрую часть книги на описание последних дней: кто-то глупо будет ранен в пьяной драке, кому-то крестьянское копьё повредит пах, но в итоге от мучений все умирают. Редко какой персонаж третьей книги удостаивается лёгкой смерти, испытывая на себе различный спектр ощущений. Благо Унсет не жалеет слов для выражения заключительных нотаций.

В трилогии очень трудно увидеть отображение средневековья. Может Унсет и не пыталась его как-то показать. Хоть события книги и развиваются в прошлом, когда только отгремела гражданская война, а Швеция воюет с Новгородом, стараясь привлечь на свою сторону норвежских подданных, что всеми силами пытаются сопротивляться уговорам агрессивного соседа. Когда два государства объединены унией, то обязательно в обществе бродит много разговоров о бесполезности такого подхода к решению внутренних проблем, что только усугубляются. Хотелось бы увидеть в этой книге именно расшатанность общества и сомнение в завтрашнем дне после вековой нестабильности, но Унсет показывает сложившийся уклад спокойной жизни, где изредка случаются непоправимые происшествия. И что-то тут не так… до конца нет веры.

Пронеслась перед глазами вся жизнь Кристин Лаврансдоттир, простой девушки из непростой семьи, чья судьба была напрямую связана с влиятельными лицами государства, но жар домашних разочарований стал решающим в решении семейных проблем, нанёсших больше душевных ран, нежели дав радостных моментов. Жизнь прожита… и не осталось сожалений. Пускай всё в итоге разладилось, но Кристин это уже безразлично.

Автор: Константин Трунин

» Read more